Behind The Scenes

Первый вопрос, который задает Тэхён, когда они встречаются на парковке у его дома: — Ты ему сказал? — Нет, — отвечает Чонгук с заминкой, моментально выдающей его неуверенность, хоть он уже вроде как все решил. В этот раз точно. Прямо точно-преточно. Так ведь?.. — Он тебя убьет, — флегматично тянет Тэхён, который ой как хорошо знает Чимина во всех его проявлениях. — А потом и меня прибьет, как соучастника преступления. — Я хочу, чтобы это был сюрприз, — по-детски дует губы Чонгук, чей гениальный замысел оказался не оценен. Если честно, ему самому немного ссыкотно встретиться с реакцией Чимина, но он готов рискнуть. — Не просто убьет, а четвертует, разделает, провернет в фарш и скормит щенку, — с еще большей уверенностью и невозмутимостью дает точные прогнозы Тэхён, поправляя непослушные кудри, которые треплет ветер, бросая ему в лицо. — Тэхён! — Чонгук ожидаемо возмущается. — На чьей ты вообще стороне?! — На темной, — отвечает не задумываясь Тэхён, со своим обычным ничего не выражающим покерфейсом, словно ему лень изображать эмоции. — А если тебя интересует данная конкретная ситуация, то на стороне собаки. Не хочу, чтобы вы ее забрали, а потом отдали обратно, потому что Чимин тебя выгонит нахрен из дома вместе с ней. Чонгук задыхается: у него нет слов. Он уже жалеет, что позвал друга с собой выбирать щенка. У Чонгука нет такого большого опыта в собаках, как у Тэхёна. В жизни Чонгука была только Курым, и то они ее взяли у соседки, которая раздавала щенков в добрые руки, и Курым осталась последней, кого никто не хотел брать. Ждала, когда Чонгук с мамой придут и ее заберут. Так что, наверное, это Курым их выбрала, а не наоборот. — Садись давай, — бурчит Чонгук и садится обратно за руль. Тэхён вздыхает обреченно, готовясь отправиться в свой последний путь, и занимает пассажирское сиденье. Пристегивается, потому что иногда на Чонгука что-то находит и он начинает маневрировать слишком резво, и рассматривает пополнение в коллекции фигурных освежителей воздуха и брелоков, висящих повсюду на верхних ручках дверей и зеркале заднего вида. Находит тот, что подарил Чимину, и толкает его пальцем, раскачивая. — Ты имя придумал уже? Или вместе выбирать будете? Ты же за папу, а Чимин за маму? Тогда последнее слово должно быть за тобой, — говорит он, пока Чонгук выруливает с парковки. — Напомни мне в следующий раз тебя с собой не брать, — обреченно стонет Чонгук, и Тэхён хохочет, запрокинув голову назад, после чего хлопает друга по плечу, то ли утешая, то ли издеваясь. — Меня просто забавляет, какой ты весь напряженный и дерганный, — весело говорит он, нисколько не стыдясь над младшим прикалываться. Он успел по нему соскучиться. Странным образом разлука сближает. — Расслабься и получай удовольствие. Потому что жить тебе все равно осталось недолго. — Спасибо, что напоминаешь мне об этом через каждые две минуты, — язвит Чонгук, сосредоточенный на дороге, поэтому он ничего Тэхёну сделать не может, даже если очень хочется. Руки чешутся, но сжимают вместо горла руль. — Всегда пожалуйста, — хмыкает Тэхён. Но все-таки уже в питомнике совесть у Тэхёна просыпается, приободрившись при виде очаровательных щенков. Чонгук их видел только по видео и ехал за одним конкретным, но в итоге западает на совсем другого, от которого глаз оторвать не может. Он такой единственный во всем помете: малыш красного окраса с голубо-зелеными глазами. Тэхён его выбор всецело одобряет: ему самому этот щенок понравился больше всех. В итоге со щенком на ручках из питомника выходит Тэхён, вцепившись в него намертво, а Чонгук только успевает его пару раз погладить, прежде чем садится снова за руль. Тэхён едет сзади, придерживая щенка, который пытается бродить по заднему сиденью, но постоянно падает на поворотах и при торможении, хоть Чонгук ведет машину максимально плавно, нежно и аккуратно — всегда бы так. — Наконец я увижу святая святых, — не устает подначивать Чонгука Тэхён, который несет собаку, а Чонгук все остальные вещи: упаковку корма, пакет с мисками, пеленками и игрушками и переноску, которая в итоге не понадобилась. — Вот уж не думал, что это случится в этой жизни. — Ты сегодня особенно милый, Тэхён, — усмехается криво Чонгук. — Просто невозможно устоять перед твоим очарованием. — Ой, не надо грубой лести, — Тэхён небрежно отмахивается, а потом сразу говорит: — Но ты продолжай, не останавливайся. Где же еще ты найдешь друга, который согласится с тобой в шесть утра в выходной тащиться на другой конец города, чтобы на обратном пути его еще всего залили слюнями и под конец обблевали? При этих словах Чонгук с беспокойством смотрит на малыша в его руках. Беднягу укачало, но он выглядит бодрым и умильно виляет хвостом, стоит их взглядам встретиться. — Черт, я уже начинаю нервничать, — выдыхает Чонгук, поставив переноску, чтобы освободить руку, и нажимает на кнопку вызова лифта. — Когда Курым была мелкая, за ней ухаживали родители. Я уже миллион роликов по щенкам посмотрел и книг перечитал, но, мне кажется, я точно сделаю какую-нибудь фигню. Тэхён хмыкает, с интересом рассматривая друга, пока тот ему душу изливает. — Ничего, это же собака. Вот когда ребенка заведете, вот тогда начнешь паниковать. Чонгук глядит на Тэхёна укоризненно. Тему детей они оба с Чимином избегают, потому что в их случае все не так просто. И пока об этом говорить вообще рано, не то что уже что-то планировать и искать пути решения. — Почему я уверен, что из нас всех, Тэ, ты первый себе наследника заделаешь? — ехидничает Чонгук, на что Тэхён только пожимает плечами, нисколько не смущаясь об этом говорить: — Поживем — увидим. Реакцию Чимина они тоже очень скоро увидят, потому что он должен вернуться с занятия по вокалу с минуты на минуту. Оставив щенка в загоне, Чонгук быстро поправляет волосы в зеркале и спешит к входной двери, когда слышит звонок домофона. Чимин опять забыл ключи. Чонгук впускает его в подъезд, а сам нервно щелкает пальцами. Поглядывает в сторону спальни, но не слышит оттуда ни звука: щенок устал после дороги и отрубился почти сразу, как поел, попил и сделал все свои дела на пеленку. Черт, Чонгук так не дергался, он уверен, даже на своем первом прослушивании. Он выдыхает и распахивает до конца входную дверь, которую оставил приоткрытой, чтобы услышать открытие дверей лифта. — Привет. — Привет, — улыбается Чимин, переступая порог, и сразу целует Чонгука в уголок губ, левый, чтобы избежать соблазна поиграться с пирсингом. Разувается и удивленно приподнимает брови, видя знакомые кожаные ботинки на подставке. — У нас гости? — Тэ заскочил, — подтверждает Чонгук. — Привет, привет! — слышат они бодрый голос Тэхёна с кухни, где он, освежившись в душе и сменив одежду, экспериментирует с кофе-машиной, подаренной их менеджером на новоселье. Хотя она больше похожа на космический аппарат. Даже Чимин, единственный, кто ей пользуется, еще не до конца освоил все кнопки и режимы. — Внезапно, — признается Чимин, но не ругается, что Чонгук без спроса притащил к ним домой Тэхёна. Чонгук помогает ему раздеться, забрав сумку и повесив его кожаную куртку во встроенный в прихожей шкаф-купе. Чимин проходит босиком по теплому полу в гостиную. — И мне кофе сделай, — просит он у Тэхёна, свернув в итоге в ванную, чтобы помыть руки. — А где твоя чашка? — У тебя. Возьми мою черную, — подсказывает ему Чонгук, который, как потерявшийся, следует за Чимином по пятам, но в ванную не заходит, иначе это будет уже выглядеть подозрительно. Ему и так кажется, он слишком очевидно нервничает. Уж точно не из-за того, что у них впервые Тэхён в гостях. — Ты кофе будешь? — спрашивает у него Тэхён, по-деловому рассекая по кухне, будто не первый раз. Чонгука это в нем всегда восхищает: насколько раскрепощенно и уверенно Тэхён ведет себя в любых ситуациях, даже самых щекотливых, не придавая никакого значения незнакомому окружению и чужим людям. Чонгуку с его интровертностью до Тэхёна как до Луны. — Нет, спасибо, — отказывается Чонгук, которого, кажется, уже начинает тошнить. Надо было сразу с порога всучить щенка Чимину, чтобы столько времени не переживать. Смысл оттягивать неизбежное? Перед смертью все равно не надышишься. Чимин выходит из ванной. Успевает погладить стоящего столбом Чонгука по пояснице, проходя мимо, и садится на высокий барный стул, с интересом наблюдая за махинациями Тэхёна с кофе-машиной. Одежда на нем выглядит больно знакомой, когда успел с Чонгука снять? — Чонгук-и хотел еще прикупить мороженицу, — рассказывает Чимин, — но я сказал, что он тогда не влезет в свои любимые джинсовые шорты, и его это остановило. — Это те пидорские, в облипочку? — сразу понимает, о чем идет речь, Тэхён, сменив кружки на подставке. — Ничего они не пидорские, — обижается Чонгук, — нормальные шорты. — Ну да, единственная приличная шмотка в твоем гардеробе, — смеется Тэхён, который спортивно-гранжевый стиль Чонгука не одобряет и сам все порывается нарядить его во что-нибудь экстра облегающее, а то и вообще раздеть на радость фанатам. — По какому праздничному поводу мы имеем честь лицезреть тебя у нас дома? — елейно интересуется Чимин, единственный, кроме разве что Сокджина, кто может пикироваться с Тэхёном на равных и безустанно. — Это не ко мне вопрос, а к твоему ненаглядному, это он меня позвал, — сразу переводит стрелки Тэхён, и внимание Чимина сосредотачивается на Чонгуке, который чувствует, как предательски начинают гореть уши. Чимин подозрительно щурится. Он Чонгука знает, как облупленного, и видит его насквозь. Тот стоит, словно мальчик, которого строгий отец вызвал на ковер, по струнке смирно и боязливо опустив взгляд. Сразу понятно: ругать будут, потому что есть за что, но вину свою отрицать будет до последнего. — Выкладывай давай. Что натворил? — спрашивает Чимин. — Обещаю, ругаться не буду. Может быть, только нежно тебя отшлепаю, если все совсем плохо. Но ты все равно такое любишь. Говори. — Да скажи ты ему, — подталкивает молчащего Чонгука Тэхён, ставя перед Чимином его чашку с кофе. — Дело уже сделано. Ты все равно не сможешь его прятать вечно где-нибудь под кроватью. — Что ты купил? — уже совсем недобро смотрит на своего парня Чимин. — Только не говори мне, что квадрокоптер. Чонгук-а, мы же договаривались... — Да нет, не его, — нервно трет шею Чонгук и выдыхает. — Ладно, жди здесь, я сейчас вернусь. И он решительно уходит. Чимин провожает его напряженным взглядом и переводит его на Тэхёна. — Это ты его надоумил? — сразу ищет он главного подстрекателя. Тэхён разряжается возмущением: — Что сразу я?! Это он меня склонил! Я вообще не в состоянии противиться его щенячьим глазкам. Меня использовали. Я требую адвоката. Чимин отпивает кофе, призывая себя мысленно к спокойствию. Ладно, что бы Чонгук ни натворил, убивать его при Тэхёне он не будет. Но каков же гаденыш! Знал, что ему влетит, и сразу друга позвал. Чонгука одного без присмотра невозможно даже на пару часов оставить! Хоть бери его за руку и води всюду за собой. Непоседливый и безбашенный, как ребенок, ей богу. Чимин слышит шаги Чонгука за спиной, но не спешит оборачиваться. Знает, что ничего хорошего не увидит. Делает глубокий вдох, прикрывая на пару секунд глаза, и в последний раз дает себе установку не принимать поспешных решений. Чонгука он всегда успеет наказать. Надо ему дать шанс оправдаться. Чимин видит, как на лице Тэхёна, который стоит напротив и смотрит на Чонгука, расползается широкая, квадратная улыбка, искренняя и радостная. — Ну ты, блин, даешь, — смеется он. Чимин не выдерживает и резко оборачивается. Хорошо, что он держится одной рукой за стойку, иначе точно бы грохнулся от увиденного, а с барного стула падать высоко и больно. Он уже пару раз пробовал. Глаза Чимина широко распахиваются, когда он видит на руках Чонгука коричневого щенка с огромным фиолетовым бантом, который тот все пытается, извернувшись, ухватить зубами. У него не получается, что раззадоривает его еще больше, так что Чонгуку приходится ловко удерживать его, не позволяя выскользнуть из рук. Чонгук ничего не говорит. Делает еще шаг и отдает щенка Чимину, которого тот инстинктивно хватает, потому что выбора ему не оставляют. В незнакомых руках малыш неожиданно затихает, оставив в покое бант, и неуверенно виляет хвостом, стараясь сразу подлизаться к новому человеку. Чимин выходит из ступора только тогда, когда щенок, вскарабкавшись по нему наверх, дотягивается до его лица и начинает фанатично лизать его подбородок, пробуя подпрыгнуть повыше, чтобы добраться до губ. — Боже… — Чимин смеется, потому что это в той же степени мило, насколько щекотно. Он старается держать щенка крепко за бока, чтобы тот случайно не грохнулся с его колен в приступе неудержимой любви. — Я все заснял, — шепчет Тэхён, который не понятно, в какой момент успел вытащить телефон и включить камеру. — Теперь не отвертишься, Пак Чимин. У тебя лицо такое счастливое, что вот-вот лопнет. Попробуй теперь мне сказать, что ты не рад и хочешь сдать его обратно. Чонгук выдыхает. Спасибо Тэхёну. Все-таки не зря он его попросил о помощи: без него он бы с Чимином и его гневом не справился. Чимин, похоже, правда пытается злиться, но не успевает даже грозно брови нахмурить, как неуклюжий и любвеобильный щенок вызывает у него новый приступ неконтролируемого смеха и мурашек по всей коже. — Я убью тебя, — с любовью и нежностью выдыхает Чимин, посмотрев на Чонгука, который нервно сглатывает и неуверенно улыбается в ответ, надеясь, что это такой оборот речи, а не прямая угроза. — Когда-нибудь точно, Чон Чонгук. Ты… — он не может подобрать слов и только выдыхает. — Ты сумасшедший. — Прости, — виновато улыбается Чонгук и помогает Чимину снять с щенка бант, который ему явно мешает и уже начинает раздражать. — Я подумал, что если не решусь сейчас, то мы не решимся никогда, потому что всегда будут какие-то “но”. — Если хочешь его наказать, пусть теперь спит с собакой под дверью, — предлагает альтернативу Тэхён. — С собакой… Как его зовут? — с улыбкой спрашивает Чимин, умиляясь щенку, который, наконец устроившись у него на коленях, развалился, подставив круглое пузо с забавно торчащим пупком. Ну точно как пупсик, которого так и хочется затискать. Что Чимин и делает, наклонившись к нему и зарывшись носом в шелковистую, теплую шерстку. Пахнет кожей и детскими салфетками. — Пока никак, — признается Чонгук, откровенно и жадно зависая на ластящемся к щенку Чимине, — я набросал пару вариантов, но хочу, чтобы мы вместе выбрали. — Вот это я понимаю прогрессивное семейное равноправие вместо консервативного и устаревшего патриархата, — не может отказаться от своих как всегда крайне ценных комментариев Тэхён. — Завидуй молча, — едко отвечает Чимин, который полностью поглощен щенком, что спасает Тэхёну жизнь. — Еще не ревнуешь? Он же теперь с ним в одной постели спать будет, а не с тобой, — продолжает Тэхён, обращаясь к Чонгуку, словно задался своей целью хоть одного из них вывести на эмоции. Энергетический вампир, вынужденный теперь жить один, совсем изголодался? — У нас кровать большая, — невозмутимо отвечает Чонгук. — Я ее еще не видел, — Тэхён вспоминает, что не всю квартиру изучил, поэтому, не дожидаясь приглашения, отправляется на разведку, прихватив с собой кофейку. Чимин и Чонгук остаются вдвоем. Вернее, уже втроем. Щенок благополучно засыпает у Чимина на руках: его разбудили раньше, чем он успел как следует выспаться. Чимин сидит тихо, аккуратно его поглаживая, и улыбается. Поднимает сияющие глаза на Чонгука, и его улыбка становится шире, так что глаз почти не видно. — Спасибо, — тихо выдыхает он. — Он такой хорошенький. — Я рад, что тебе понравился, — у Чонгука самого едва морда пополам не трескается от безудержной улыбки. — Какая это порода? — спрашивает заинтересованно Чимин. — Доберман. Чимин качает головой, но выглядит уже смирившимся со своей тяжелой судьбой и полностью ее принявшим: — Ты все-таки сумасшедший. — Тебе же это нравится. — Нравится, — вздыхает Чимин и, пользуясь тем, что Тэхён скрылся в недрах их квартиры, тихо спрашивает, боясь говорить слишком громко или лишний раз шевелиться, чтобы не разбудить малыша: — Так как мы его назовем? Чонгук смотрит на пухлого щеночка, обещающего вырасти в грозного, но нежного зверя, и чуть пожимает плечами: — Вообще, я хотел взять черного и назвать его Бам… — Бам, — повторяет Чимин и ярко улыбается. — Мне нравится. — Но он не черный, — вздыхает Чонгук. Но нисколько не жалеет, что взял именно этого щенка. Ему кажется, они выбрали друг друга. — Он ведь каштановый, значит, все равно Бам. Красивый малыш Бам, — нежно выдыхает Чимин, смотря на сладко спящего щенка, свесившего одно ухо с его ноги. — Сюсюкаетесь уже? — возвращается Тэхён, закончив с беглой экскурсией. — Чонгук-а, ты меня до дома подбросишь, или мне такси вызвать? Твои шмотки тебе потом верну. — Не хочешь на обед остаться? — раньше задает вопрос Чимин, чем успевает ответить Чонгук. — А ты меня не траванешь? — Гукки готовил. — Тогда ладно. Раз уж вы так настаиваете… отобедаю. — Уж извольте, — ехидно кокетничает Чимин. — Давай я отнесу его к себе, — говорит Чонгук и осторожно забирает превратившегося в безвольную тряпочку щенка с коленей Чимина. Тот расстается с малышом с явным сожалением, но понимает, что ему удобнее будет спать на своей подстилке, чем на его ногах. Когда Чонгук и Бам уходят, Чимин поворачивается к Тэхёну, занявшему стул напротив. Они долго смотрят друг на друга, ничего не говоря. — Ты счастлив? — первым нарушает молчание Тэхён, внимательно всматриваясь в серьезные глаза напротив. — Да, — спокойно отвечает Чимин, понимая, что речь идет сейчас не только о собаке, которую он так долго хотел, но никогда бы не решился завести, каждый раз придумывая новые оправдания. Если бы не Чонгук, он бы на многое в своей жизни точно так же не решился бы. И кусал бы сейчас локти от досады и сожалений. А вместо этого чувствует себя самым счастливым человеком на земле. — Тогда я тоже счастлив, — мягко улыбается Тэхён и получает такую же теплую улыбку в ответ. — Я люблю тебя, — говорит Чимин то, что Тэхён очень редко от него слышит. Обычно эти неловкие признания звучат по сценарию и на камеры. В этот раз Тэхён не отвечает очередной шуткой из серии “хорошо, что твой муж не слышит”. Он все реже показывает себя настоящего, но сейчас именно тот момент, когда он снимает все свои блистательные маски и чуть смущенно улыбается. — Я тоже люблю тебя, — отвечает он и накрывает лежащую на столешнице руку Чимина своей, сжав пальцы. — Ты иногда такой засранец, но не любить тебя невозможно. — То же я могу сказать и о тебе, — хмыкает Чимин, погладив руку Тэ большим пальцем. — Наша любовь всегда была взаимна. — Стоило мне оставить вас на минуту, — укоризненно произносит Чонгук и обнимает Чимина сзади за плечи, прижимаясь к его спине и кладя голову на макушку. — Я все слышал. — Не записал на камеру, значит, нет доказательств. Нет тела — нет дела, — усмехается Тэхён и тут же подозрительно оглядывается по углам: — У вас же тут нет скрытых камер, верно? — В спальне теперь есть, — тут же сдает Чонгука Чимин. — Боже, ничего не хочу об этом знать, — стонет Тэхён. И Чимин и Чонгук смеются, чувствуя, как чужой смех проходит приятной вибрацией по их телу. Чонгук не удерживается и целует Чимина в горячую шею, а потом в нежную щеку, надолго задерживая губы. Чимин счастливо улыбается, накрывая его руки своими, и подставляет губы для легкого, целомудренного поцелуя. И вовсе не из-за Тэхёна им стыдно целоваться взасос — его таким уже не поразишь. Просто хочется окружить друг друга теплом, нежностью и заботой, испытывая от этого не меньше удовлетворения и радости, чем от интимной близости. Чимину хорошо, приятно и спокойно в объятиях Чонгука. И он может чувствовать это умиротворяющее, расслабляющее счастье каждый день, потому что Чонгук всегда рядом. Чимин знает: что бы ни случилось, они никогда друг друга не потеряют. Они связаны чем-то большим и куда более прочным, чем можно вместить в одно слово “любовь”. И все же это она и есть. И они готовы поделиться ей теперь не только со своими близкими, друзьями и фанатами, но и с очаровательным колобком по имени Бам. Добро пожаловать, малыш.