Вкус дня

Тиамат трижды пролетел на красный свет, вдавив педаль газа в пол. Оставаться в Нуаре он не хотел, да и в этом больше не было необходимости. Он оставил исцелившегося Шайтана с ангелами, а сам, огрызаясь со всеми, кого видел, сел в машину и, сжав руль, понял, всё тело пробрало мертвецким холодом. Он выехал с парковки и гнал, не разбирая дороги и не видя другие автомобили. Гнал, пока не осознал, что прибыл в ночное убежище Гелиос. Падшие ангелы пропустили его, поприветствовав едва заметным кивком. Сжав зубы, он со всей силы грохнул кулаком в её дверь, упираясь в неё появившимися рогами. Никогда раньше кровосос не вызывал у него такого страха, никогда раньше Тиамат не был так зол на себя за собственный ужас. Тяжело дыша, он снова грохнул по двери, заставив стены содрогнуться, а после полез в карман за отмычкой. Дверь открылась, и Тиамат ввалился внутрь, не успев среагировать на движение. – Лордёныш, – произнесла Гелиос без какого-либо удивления. — Какой сюрприз. Уже соскучился? Она улыбалась, но, увидев в каком состоянии был Тиамат, мгновенно стала серьёзнее. – Что случилось? – Гелиос опустила взгляд на его руки. – Волчья кровь... — Я не могу напиться, — он вынул сигарету из пачки и прикурил. – А мне это нужно. Без этого не смогу уснуть. Он затянулся, прислонившись спиной к стене, выдохнул дым в потолок. Почему он вообще прибыл именно к ней? Разве у него не было других девушек, которые желали провести с ним ночь? Были. И много. Вот только ни одна из них не могла защитить себя от короля вампиров. Гелиос же сражалась с такими, вела войны и навеки вписала своё имя в человеческую историю. Но свою последнюю битву с королём она проиграла двадцать столетий назад. Тиамат вновь выдохнул дым сквозь зубы. Готова ли она вообще драться с могущественной ночной тварью? Мысленно Тиамат обругал себя. Он прибыл, потому что беспокоился? Никогда в жизни. — Душ знаешь где, одежду выстирают падшие, – произнесла Гелиос, проходя в просторную, освещённую золотистым светом гостиную. В её квартире было ненормально тихо. – Расскажешь всё, как будешь готов. Тиамат закрыл глаза. С одной стороны он был благодарен Гелиос, что она не лезла к нему в душу, с другой — ему не хватало обеспокоенности с её стороны. Почувствовать себя нужным, любимым, долгожданным. Хоть раз. Разве он слишком много хотел? Он оттолкнулся от стены, бросил сигарету в урну и принял долгий горячий душ, из-за которого от кожи демона шёл пар. Кровь смыть было просто, но почему-то всякий раз казалось, будто она оставалась на коже. Смыть воспоминания было сложнее. Смыть всю грязь, скопившуюся на сердце за день – невозможно. Он вышел, надев махровый халат, перед этим сделав на спине прорези для крыльев. Гелиос сидела на белом диване в гостиной, закинув ноги на подлокотник и что-то читая. – Надо же, – произнёс он, садясь рядом, заглядывая из-за плеча Гелиос в книгу. Он не знал языка, на котором она была написана. – Я думал, генеральша проводит ночи, развлекаясь в ночных клубах и снимая малолетних демонов. – Одного уже сняла, — она перелистнула страницу. – До сих пор не могу избавиться. Она откинула голову назад и, игриво улыбаясь, опустила затылок на бедро Тиамата. Он закатил глаза, изображая пренебрежение, но его хвост предательски выполз из халата и обвился вокруг талии Гелиос. – Как мило. Раньше ты так не делал. — Заткнись. Хвост туже сжался вокруг девушки, и она сощурилась, вглядываясь в лицо Тиамата, не переставая улыбаться. В какой-то момент он обрадовался, что на красной коже не видно, как он краснеет. — Что ты читаешь? – Нашла это в университетских библиотеках, – ответила она. — Собрание местного фольклора. Хочу выяснить, кто мой младший брат, и почему он такой скромник. – Скромник? — Меня привезли в Северную Америку лет триста назад, а он до сих пор не показался. Если бы на мою территорию вторглись мои братья и сёстры, я бы набросилась. Без предупреждения. – Кто бы сомневался. Она немного поднялась и вновь резко опустилась на бедро Тиамата, ударив его затылком. Он стиснул зубы и заёрзал. И это её он посчитал беззащитной и не готовой к встрече с королём? – И почему я вообще с тобой встречаюсь? — Ты не устоял перед моим обаянием, – она отложила книгу и забралась сверху на Тиамата, мягко обняв его. – Или ты об этом забыл? Мне освежить воспоминания? Он выдохнул, скользнув руками по её талии, по пояснице, вдоль позвонков. Кожа Гелиос была тёплой, не излучала привычный жар. – Ну и у кого ты в этот раз насосалась крови? — О, мой маленький лордик ревнует. Я почти умилилась. – Заткнись. Он опустил ладонь ей на затылок и мягко поцеловал в губы. Обычно он не целовался, но Гелиос делала это так, что запросто могла пробудить его желание. Как хищница. Не просто лаская и играя с его языком, но изучая Тиамата, пробуя на вкус и будто бы желая слиться с ним. Его дыхание сбилось, сердце гулко застучало в груди, голова закружилась. – И это ты в прошлый раз говорил, что больше не заявишься ко мне по своей воле? – она прошептала это, мягко прикусив его нижнюю губу. В этот раз не до крови. – Ты... – он вздрогнул, когда Гелиос скользнула ладонями под его халат, провела ими по груди. – Нацепила на меня ошейник и таскала с собой за покупками. — Хочешь повторить? – она спустилась поцелуем к его шее. – Ты был так очарователен, когда отлизывал мне в примерочной. – Не дождёшься, – выдохнул он, шлепнув Гелиос по ягодице. Слишком слабо, слишком бережно. – Ты всё ещё боишься причинить мне боль. – А ты всё ещё надменная сука, — Тиамат подался вперёд, прикусывая кожу шеи Гелиос. — Но это не помешает мне отодрать тебя. Тиамат заглушил её комментарий жадным, голодным поцелуем. Часом ранее он был один на один со смертью, а сейчас Тиамат сильнее всего на свете хотел жить. Хотел ощущать не могильный холод, а жаркие объятия, хотел слышать не угрозы, а хлёсткий сарказм, хотел... не быть один. И с Гелиос так легко было отвлечься от своей тяжёлой, полной крови и лишений жизни, так легко было забыть обо всём и существовать здесь и сейчас. Он скользнул ладонями под кофту Гелиос, умелым движением расстегнул лифчик. Она перехватила его руки, прижала к спинке дивана и оборвала поцелуй, с жаром дыша ему в губы. — Как ты торопишься. – Сегодня я сверху, – он потёрся носом о её шею. Гелиос игриво изогнулась, позволяя ласкать себя. — Возражения? — Сверху, значит, — улыбнулась она. – Ну давай поиграем так. Она отпрянула и, извиваясь, медленно расстегнула пуговицы на кофте, стянула её и оправила волосы. Красные лямки лифчика упорно держались на плечах, чашки всё ещё скрывали от взгляда Тиамата то, к чему он хотел прикоснуться, прижаться, целовать. Но, даже стянув лифчик, Гелиос всё равно прикрывала рукой грудь, одаривая демона наглой, игривой ухмылкой. – Знаешь, – протянула она, пальцем водя по его груди. — Раз ты сегодня так напряжён, я сделаю для тебя кое-что особенное. – Просто лежи, – выдохнул он и откинул голову назад, позволяя Гелиос разводить полы халата в стороны. Его хвост туго обвился вокруг её бедра и без конца вздрагивал от нарастающего возбуждения. – После твоих выдумок я даже встать не могу. – Я сегодня буду нежной. — Конечно. Как наждачка. Гелиос склонилась и поцеловала его в губы. Мягко, ласково, практически невинно. Поцелуями она скользнула к шее, провела клыками по пульсирующей вене – там, куда обычно вгрызалась и пила с громкими причмокиваниями. Тиамат напрягся, но Гелиос спустилась ниже и языком надавила на впадинку меж ключиц. Чувствовать ласку от Гелиос было и любопытно и непривычно. Грубо говоря, Тиамат до того привык к болезненному, насильственному сексу, что ехал к ней именно за этим. Чтобы забыть о проблемах из-за боли, чтобы ненавидеть Гелиос, а не короля вампиров, чтобы взбеситься на неё и спровоцировать скандал, который снова закончился бы в постели. Но она снова решила поиграть. Тиамат выгнулся, когда Гелиос скользнула поцелуями по животу, оставляя на нём влажные следы. Она действовала до того аккуратно и так нежно, что он задрожал от возбуждения. Как будто он был действительно важен. Как будто между ними было нечто большее, чем обыкновенное плотское желание. Как будто они не пользовались друг другом, а действительно хотели быть вместе. Она прикусила кожу под пупком и Тиамат вздрогнул всем телом. Гелиос с озорством улыбнулась. — Ты сверху, лордёныш, – промурлыкала она, опустившись на колени. – Но так беспомощен. — Если ты укусишь там, я-А-А-А-Х! Тиамат невольно толкнулся вперёд, когда Гелиос, обхватила губами его плоть и глубоко погрузила в рот. Лицо демона вновь вспыхнуло, когда ангел, глядя ему в лицо, стала совершать неторопливые толчки, сдавливая его губами, изучая языком, играя. И также ясно он чувствовал острые, как лезвия, клыки. Одно неверное движение, один грубый толчок, и от наследников Тиамата останутся одни воспоминания! Вот поэтому у него были границы! Поэтому он не позволял ни вампиршам, ни валькириям опускаться перед собой на колени! Но что его запреты для Гелиос? Она ласкала его, помогая себе рукой, головой то наращивая темп, то замедляя его, не позволяя кончить слишком быстро, желая как следует наиграться. Тиамат прерывисто дышал, с его губ срывались громкие, не сдерживаемые стоны, в то время как Гелиос ухмылялась и то щекотала его, то прижимала головку к нёбу, надавливая языком на уздечку, то вынимала изо рта пульсирующий орган и проводила по нему острыми клыками. Тиамата даже это не могло отрезвить. И потому он кончил, когда его член вновь оказался глубоко во рту, громко вскрикнув надломленным, слишком нежным голосом. Гелиос мучила его до полной разрядки, после чего вновь поднялась поцелуями по его телу, села на колено к Тиамату. Дрожа, он прижал её к себе, вцепился объятиями, накрыл массивными крыльями и уткнулся носом в мягкую грудь. Гелиос пахла летом. И в этом запахе он нуждался так же сильно, как и в ней самой. – Тиамат? Он не ответил. Гелиос зарылась пальцами в его волосы, обнимая, гладя по затылку и плечам. – Что произошло? Ты весь на нервах. Он выдохнул, сильнее тыкаясь носом в её грудь, не желая выпускать из объятий. Он так не хотел возвращаться в реальность, так боялся этого момента, так не хотел прерываться от ласки. Перед ним маячила возможность убить Гелиос. Избавиться навсегда от самодовольной, напыщенной и высокомерной генеральши. Уничтожить её руками короля вампиров, потому что собственные уже опустились, были связаны и не могли выпустить Гелиос из объятий. Нет. Он не простит себе, если отдаст её Дейну. – Я отправил оборотней искать твоего ангела. А они притащились с королём вампиров, – произнёс он. – Он предложил... помощь. Гелиос ненадолго замолчала. – ...помощь? Какую? – Тоже хочет найти второго ангела. А потом стравить его с тобой. И убить ослабленного победителя. – О, – она улыбнулась и слегка отстранилась, взяв лицо Тиамата в ладони, заставив его смотреть себе в глаза. – Ты испугался моей смерти? — Я, – он сглотнул, обретая над собой контроль. – В отличие от него, убью тебя со вкусом. – Ну разумеется, – Гелиос улыбнулась. – У тебя нет другого выбора, лордёныш. Тиамат вздохнул и вновь прижался к груди Гелиос. Сегодня она обошлась без своих извечных приказов и без кровопролития, и он чувствовал себя расстеряным. Но показывать своего замешательства ангелу не собирался. — Он обещал использовать Мидаса в качестве мальчика для битья. А Мидас... Мудас. — Он дорог тебе? – Я рос с ним, учился, работал, — Тиамат закрыл глаза. — У меня есть брат, но этот – настоящий. Ещё бы, сука, не пытался стать моим советником... Гелиос невольно улыбнулась. – Ты понимаешь, о чём я? – произнёс он, ущипнув её, наказывая за улыбку. – Ты хоть к кому-то привязываешься? – Я не такая бессердечная, как тебе хочется, лордёныш. – Расскажи, – буркнул он. – Для начала, лорд, – она склонилась и прикусила его мочку уха. – Мы перейдём в кровать. Где ты ляжешь под одеяло, опустишься на подушку и закроешь глаза. – Я не усну... — А ты попробуй сопротивляться, – улыбнулась она. – В прошлые разы так хорошо получалось. Она вынула пояс из халата Тиамата, обернула его вокруг шеи демона и, поднявшись, потянула его за собой. Тиамат закатил глаза и пошёл следом, в то время как его хвост снова собственнически обвился вокруг её щиколотки. Он попытался шевельнуть им, убрать его, но эта часть тела не подчинялась приказам мозга. Пожалуй, из-за хвостов и несдержанности демонов и считали самым искренним видом живых существ. Он рухнул на кровать и убрал руки за голову, не заботясь о том, чтобы прикрыться. Гелиос легла рядом. По пути к комнате она избавилась от остатков одежды и теперь прижималась к парню обнажённым телом. Он зарылся пальцами в её мягкие волосы, вдохнул её запах и закрыл глаза. — Рассказывай, — шепнул он. – Я так мало о тебе знаю. – Тебе не хватило людских мифов? — В них ты была мужиком на золотой колеснице. Гелиос закатила глаза. – Гомер до последнего не признавался, что медленно теряет зрение. Был слишком горд для этого. — А в другой версии ты была той, из-за кого случилась Троянская война. Гелиос хмыкнула, скользнув ладонью по груди демона, вглядываясь в его лицо. Тиамат прерывисто вздохнул. Такой красоте, какой обладала Гелиос, не место в грязном человеческом мире. — Не только Ангетенар развлекался войнами, — она пожала плечами. — Всем нам рано или поздно становится скучно. Гелиос на мгновение отвела взгляд. Тиамат невесело улыбнулся, сжав её руку, сплетя пальцы, наслаждаясь теплом её тела. У всех бессмертных одна драма, которая навсегда вгрызается в их немёртвые сердца. Мир вокруг меняется, жизнь умирает, чтобы возродиться вновь, а они – ангелы и вампиры — вечны. Живущие в лучах Солнца или возлюбленные Луной — все бессмертные рано или поздно умирают от скуки, и потому развлекаются, убивая друг друга. — Я тут решил, что не позволю тебе превратить меня в ангела, – прошептал он. — Ты разоришься на пластические операции по удалению хвоста, рогов и крыльев. — Лордёныш, — Гелиос провела пальцем вдоль линии его подбородка. — С тобой я уже поступила хуже, чем ты можешь себе представить. Ты оказался... слишком восприимчив к моим укусам. Тиамат вновь печально улыбнулся, подавшись вперёд, стискивая Гелиос в объятиях, накрывая её тяжёлыми крыльями. Всё ещё слишком бережно, всё ещё слишком осторожно. — Меня не берут яды, – хмыкнул он. — Тоже мне дар. Ни выпить, ни накуриться... – ...и слишком глуп. Видимо, поэтому тебе так везёт. Он закатил глаза и, скользнув руками вдоль рёбер Гелиос, принялся её щекотать. Девушка тут же заёрзала попыталась перехватить руки демона, давя в горле приступы смеха. Каким бы суровым генералом ни была Гелиос, сколько бы она ни подчиняла себе Тиамата, щекотка была её уязвимым местом. Более того, из-за неконтролируемого смеха она не могла даже приказать демону остановиться, чем он в последнее время пользовался. Но не сегодня. Как только Гелиос попыталась оттолкнуть его, он крепче прижался к ней и мягко поцеловал в губы. Спустя пару секунд он был прощён за свою выходку. – Ещё раз так сделаешь, – она провела пальцами по его линии челюсти. – И я брошу тебя через колено и отшлёпаю. — После всего, что ты мне устраивала, это не так уж и пугает. – Неужели? — Ага, – он заулыбался. Его хвост чуть туже обвился вокруг бедра Гелиос. — Скучно с тобой. Придумай что-нибудь новенькое. – Так скучно, что ты либо бесишься, либо краснеешь, либо мурлыкаешь от счастья. Ты безнадёжен, лордёныш. — Я подбираюсь ближе, — шепнул Тиамат. – Чтобы убить тебя, когда ты не будешь к этому готова. — Жду с нетерпением, — прошептала в ответ Гелиос. – Убей меня с той же страстью, с какой смотришь в мои глаза. Он вновь порадовался, что на красной коже не заметен румянец. — Лучше расскажи ещё что-нибудь, — вздохнул он. – Ты, хотя бы, не такая сука, когда болтаешь о прошлом. — И что же ты хочешь узнать? Он на мгновение задумался. – Светлейший Отец... это миф? Взгляд Гелиос стал непроницаемым, жёстким и твёрдым, как сталь. – Нет, — ответила она. — Ублюдок, плодящий начал и жрущий собственное потомство вполне реален. Тиамат замер. Впервые он видел, как красивое лицо Гелиос исказила ярость. — В последний раз, когда я его видела, я была ещё слишком слаба, чтобы убить его. Но достаточна сильна, чтобы сдерживать своё проклятие. Она осеклась, сжала губы в линию, попыталась взять себя в руки. Тиамат протянул ладонь и провел пальцами по скуле Гелиос, убрал прядь золотистых волос за ухо. Даже в гневе она была прекраснее всех женщин в мире. Или красота была только в глазах Тиамата?.. – Проклятие? – Мерзость, которая следует за началами по приказу Тёмной Матери. Её отвратительные дети, – она вздохнула. — Их кровь на воздухе превращается в лёд, их тела окутаны тенями, их не берёт ни одно оружие. И крылья у них сияют лунным светом. – Как же ты сдерживала эту тварь? – Артемис... был разумен. Он предложил мне альтернативу. Пока я не нападаю на него, он не воскрешает высших вампиров. Я согласилась. В те годы моих людей без конца истреблял Бетельгейзе. – И он же... – Да. И он же зарядил золотой стрелой мне в глаз. Она глубоко вздохнула, выдерживая паузу. В этот раз не осталось и следа от привычного хамства, пропала надменная ухмылка и игривый блеск глаз. Перед Тиаматом была другая Гелиос. Не сексуальная и притягательная Елена, а окружённый врагами генерал, давно утративший и своё войско, и свои земли, и себя. — Я думала... что умру. Бетельгейзе швырнул меня в подвал к крысам, держал у себя, как трофей, хотел набить чучело. Я думала, что Артемис умрёт, если меня не станет. Но годы шли. Я чувствовала, как на мне ржавеют доспехи, и не могла даже шевельнуться. И я знала, что Артемис рядом. Как всегда, верный своему слову и безучастный. Она на мгновение улыбнулась. – А после король вампиров сменился, трон Бетельгейзе занял Ангетенар. Он всегда обожествлял красоту. Его жёны и придворные леди сводили мужчин с ума, свои замки он украшал так, что у людей перехватывало дыхание, даже его жертвы должны были быть внешне привлекательны. Тиамат на мгновение задумался. Проксима Центаури был молод внешне, но его волосы поседели, что явно не добавляло ему красоты. Как же ему удалось стать вампиром? Он говорил, что король обратил его лично. Быть может, со временем Ангетенар стал мыслить рационально и стал подбирать людей не по внешним данным? – Не знаю, как он увидел красоту в моих шрамах, ране на половину лица и проржавевших доспехах. Но, когда король вампиров не захотел меня добить, а влюбился, я поняла, как сильно изменился мир, пока я спала. — Ну, – произнёс Тиамат. – Дейн вновь откатит его в средневековье. — Почему же? Дейн – подлая, бессердечная сволочь, одержимая сексом. И ничем от других людей он не отличается. Она едва заметно нахмурилась, глядя в глаза Тиамата. – Так что там с Артемисом? – он крепче прижал её к себе, не позволяя отстраниться. Гелиос была из тех женщин, кто, едва открывшись мужчине, тут же стремились его от себя оттолкнуть. — Остался в Европе, – ответила она. – Там его королевство, и по доброй воле он его не покинет. – И все начала в союзе с проклятиями? – Кто-то держит их взаперти, – пожала плечами Гелиос. – Кто-то – воюет уже целые тысячелетия, как Ра с Хонсу или Хорс с Дивией. Среди всех отличился Аматэрасу. Он женился на Цукиёми. Тиамат не сдержал смеха. — И как долго длится брак двух заклятых врагов? – Два с половиной тысячелетия, – Гелиос хмыкнула. – Каждый раз Аматэрасу празднует годовщину с таким размахом, что пара миллионов человек умирает от потери крови. – ...и люди ему поклоняются? – Аматэрасу всё ещё их защищает от экзотической японской нежити. Но со своей природой он справиться не в силах. Как и все мы. Тиамат вздохнул и наклонил голову набок, подставляя шею. — Как щедро, лордёныш. – Пей уже. – Тебя раздражает, что я укусила кого-то ещё? – ...да. Он не стал увиливать, не стал отшучиваться. Ощущать клыки Гелиос было больно, к тому же, кусала она его часто во время секса. Но этой болью, этим чувством он не желал делиться ни с кем. Они, как и Гелиос, принадлежали ему. – Ты устал, лордёныш. – Я бодрее некуда. – Спи. Его глаза закатились, веки сомкнулись, голова упала на шёлковую подушку. Никогда в жизни Тиамат не засыпал так быстро, и никогда — так крепко.