For the love of Mike

      Примерно в два часа ночи послышались тихие, неуверенные шаги в зале. Мне стало привычно спать на диване на первом этаже, потому что в собственную комнату заходить совершенно не хотелось, а Майки, как и Баджи, ночевал в гостевой спальне, то есть прямо за стенкой.       И хоть меня уже давно окутал сон, просыпаться от каждого шороха стало для меня надоедливой привычкой. Было скорее удивительно то, что во время ночевки с Кейске я не просыпалась ни разу, из-за чего сделала вывод, что он и сам спокойно спал.       Раскрыв глаза, я приподнялась и заглянула за спинку дивана. Справа была кухня, а слева небольшой коридор, откуда и показалась взъерошенная фигурка. Мы оба ждали, пока кто-то начнет диалог первым, но молчание затянулось. Он нервно сжал подушку в объятиях, и создавшийся образ вдруг напомнил его два года назад — еще маленького мальчика, свернувшегося у меня на коленях с довольной улыбкой. Всего за несколько лет он так изменился: отросшие волосы, широкие плечи, серьезный взгляд. Мое настроение смягчилось, будто бы я снова окунулась в детство, когда мама с тяжелым сердцем отпускала меня на ночевку к Эмме, хотя все знали, что сплю я в комнате Манджиро. Из-за того, что я с самого детства была близка с ним, никто не видел особой странности в этих отношениях. Хотя Шиничиро пару раз заглядывал к нам сквозь щель между раздвижных дверей, пытаясь отогнать от себя смутные сомнения…       После совместного детства у меня не было уверенности в том, что наши отношения могут стать другими, еще более близкими. И хотя вели мы себя как брат и сестра, эта граница между нами была возведена общими усилиями, потому что того требовали обстоятельства. Запретная зона, на которую нельзя ступить, только подстегивала эти отношения, в которых мы с самого начала поставили установку «Этот человек принадлежит мне», но продолжали играть ту роль, которая не знает об этом взаимном клейме.       — Здесь мало места, но как-нибудь уместимся, верно? — мой голос не выдал тех мыслей, что крутились в голове, а звучал скорее буднично.       Сано был слишком горд, чтобы признать свое поражение, хотя и не до конца понимал, почему считал это проигрышем. Наверное потому, что ему всегда было слишком мало. Пусть он знал, что одной своей настойчивостью он мог получить все что угодно, что-то внутри предостерегало его не жадничать. Ему часто хотелось вернуться в свои одиннадцать-двенадцать лет, когда он мог спокойно засыпать, зная, что есть рука, которая вытащит его из тьмы в любое время. И резкая пропажа ощущения собственной безопасности злила Майки, но позже пришло чувство беспомощности.       И сейчас, какой бы наглостью он не обладал и как долго бы не хотел заполучить утраченное, казалось, будто бы он все-таки проиграл сам себе.       — Угу, — выдавил Манджиро в ответ, едва слышно шлепая босыми ногами по паркету.       Я подвинулась к спинке дивана, освобождая для него побольше пространства. Он оставил подушку на кресле, а сам прилег рядом, залезая под общий плед.       Повернувшись на бок для пущего удобства, я положила руку к нему на грудь и стала вырисовывать узоры по футболке, которую здесь в свое время оставил Джон. Она была ему слишком велика.       — Так у тебя правда проблемы со сном? — вопрос разрезал плотное пространство, отгоняя сладкую дрему насовсем.       Манджиро вздрогнул, и я почувствовала, как мышцы на его теле натянулись в пружину.       — Все из-за кошмаров, — ответил он с придыханием, и чуть помедлив, продолжил: — Почти каждую ночь снится чья-то смерть. Сначала был Кенчик, потом Баджи…       — В этом ничего странного, они… — мне хотелось напомнить о том, что они оба были в опасных ситуациях, но он перебил меня ледяным до предела голосом:       — Их убивал я.       — … — Мне пришлось прижаться к нему плотнее, чтобы остановить крупную дрожь по телу парня и хоть чуть-чуть, но согреть его. — Почему тебя это так пугает? Это ведь просто сны.       — Нет, — возразил Майки отчужденно. — Я никогда тебе не рассказывал этого, но…       Имя Харучиё прозвучало с нотками скрытой вины. Сломанный игрушечный вертолетик и мальчик, что получил увечья на всю жизнь.       Сано не помнил, как и почему совершил ужасное. Его память собиралась в цельную картинку лишь после совершенного, когда взгляд фокусировался на своих окровавленных руках и искривленном выражении Харучиё, который, почему-то, пытался улыбаться.       — Попытки вспомнить лишь вызывают ярость, не приводя ни к чему хорошему, — сказал он и потянулся свободной рукой к своей груди, прижимая ладонь к сердцу. — Даже сейчас что-то начинает душить меня изнутри.       Мои мысли путались, метаясь из стороны в сторону. Майки наконец рассказал о том случае из детства, про который умалчивал очень долго, и теперь ждал от меня какой-то помощи.       — Манджи… — Моя рука накрыла его руку сверху и трепетно сжала. — Злость и ярость — это нормальные чувства.       — Это ненормально, я могу и…       — Убить кого-то? — продолжила я фразу за него. — Да, это так. Большая часть людей, у которых есть проблемы с контролем агрессии, находятся либо в психбольнице, либо в колонии. По крайней мере, хотелось бы в это верить.       Майки молчал, ошарашенный оголенной правдой, свалившейся на него слишком неожиданно. И даже пошутить никак не получалось, потому что опровергнуть это высказывание было бы очень сложно.       — Просто нужно научиться по-другому избавляться от негативных эмоций… — я привстала и успокаивающе посмотрела ему прямо в глаза. — И есть один способ, который почти не вредит другим людям.       Манджиро, который только что почти отчаялся, вдруг посмотрел на меня с надеждой.       На самом деле, это было лишь средство, которое могло убрать побочные явления, но никак не излечить саму болезнь. Корни этой проблемы тянулись вовсе не из самого Майки. Как мне кажется, дело было в сдвиге реальности после прыжка Шиничиро, поэтому вряд ли кто-то из смертных мог что-то изменить. Оставалось лишь бороться с вытекающими событиями. И трепетно ждать, когда если Такемичи все же совершит свой последний прыжок, разорвав эту реальность и придав ей новую оболочку.       Затаенный в глубине души страх от непонимания, что тогда произойдет со мной, вдруг всколыхнулся.       — Что это? — хрипло прошептал он.       Я приблизилась к его лицу, сладостно оттягивая момент ответа. Его сердце заколотилось сильнее от нетерпения.       — Секс, — это прозвучало так, будто бы я сказала какую-то очевидную вещь, однако о которой он никогда не задумывался.       И Сано действительно был удивлен. В темных глазах заплескалось непонимание, — он словно ждал, что я сейчас признаю это шуткой, что заставило меня ухмыльнуться и вновь откинуться на подушку. Наш разговор плавно перетек в очень странную тему, но мы все еще оставались серьезны, что было даже забавно.       — Ты же знаешь, что я была частью «Дино-Саус», — мой взгляд был направлен в потолок, но перед глазами у меня пролетали сцены из прошлого. — Верхушки никогда не сидели на наркотиках, так как знали, что это не приведет ни к чему хорошему, поэтому единственное, чем они могли удовлетворить себя, это убийства и женщины.       Я вздохнула, отгоняя от себя пелену воспоминаний, и продолжила:       — Хорошо это или плохо, но мы живем в Японии, где менталитет несколько отличается. А значит, из легальных способов остается только этот. Ну, и хорошая драка. Однако даже сейчас вряд ли кто-то сможет дать тебе хороший бой, да и драка только провоцирует еще большую… агрессию?       — Я бы назвал это импульсом, — задумчиво поправил меня Майки. — Не знаю, что ответить, если честно. Так и что, у тебя уже был опыт?..       Его голос явно стал тише, парень с любопытством выжидал мой ответ. Наверняка Манджиро был уверен, что я сразу стану это отрицать, так как напряженности в нем я не чувствовала. Было понятно, что он начитался взрослых журналов, которые ему подкидывал Кейске время от времени, вот и строил из себя невозмутимого. А, еще забыла про «дом» Кенчика, который он частенько посещает — там не только можно представить, но и увидеть некоторые вещи. Мои губы приоткрылись и тут же сомкнулись обратно. Я специально помолчала пару секунд, создавая иллюзию нерешительности.       — Нет, — жар от тела Сано вдруг стал особенно ощутим. — Но разве тебя никогда не интересовали подобные вещи? Этот возраст…       — Хм… — Он смотрел в потолок, пока я изучала его профиль в полумраке. Выражение его лица не изменилось, оставаясь расслабленным и смиренным, как вдруг он перевел лукавый взгляд на меня. — Странно, что ты не побоялась начать этот разговор лежа со мной в одной постели.       Корявая усмешка легка на мои губы, пока я пыталась выдавить из себя хоть какое-то оправдание.       — Мне нужно тебя останавливать, — не то вопрос, не то утверждение прозвучал с моей стороны.       — Нужно, — кивнул он в ответ.       — Тогда забудь обо всем. Давай спать.       Что у меня, что у него в голосе промелькнул намек на принятие ситуации, какой бы она ни стала в будущем. Что скрывается за возведенной границей? Неужели, если что-то прервет установившуюся гармонию, начнется хаос, который разрушит все вокруг?       А не начался ли он еще тогда, когда я исчезла на два года?..       Я отвернулась от него на другой бок, а он повернулся ко мне, просовывая свою руку мне под голову и прижимаясь к спине. Майки крепко обнял меня сзади, отчаянно сжимая, но через мгновение расслабляясь. Мне показалось, что я уменьшилась и спряталась за большой и крепкой стеной от всего мира, а он размеренно задышал мне в затылок, отчего запах его тела окутал меня, вынуждая в нем раствориться.       На глаза навалилась тяжесть, и я стала проваливаться в теплый и мягкий сон.       И даже если огонь сожжет нас рано или поздно, я ни о чем не буду жалеть.

***

      Солнечный блик коснулся век, заставляя плавно очнуться ото сна. Пару мгновений, и я начинала ощущать чужие руки на своем теле. Майки так сладко сопел под ухом, что не хотелось нарушать эту уютную атмосферу даже малейшим движением. Еще пару минут насладившись умиротворением, я все же аккуратно скинула с себя его руку и, как настоящий акробат, слезла с дивана сбоку. На мое счастье, парень был в глубоком сне, и эта мелочь не смогла его потревожить.       Губы дрогнули в улыбке. Приятное удовлетворение разлилось по груди от осознания того, насколько между мной и Манджиро близкие, доверительные отношения. Это теплое чувство рождало не только хорошее настроение на день, но и огромное количество энергии.       За десять минут я умылась, оделась и собрала сумку, перекидывая ее через плечо. На прощание мои губы коснулись щеки Майки, и я с чувством выполненного долга покинула свой дом.       На улице было прохладно, но яркие солнечные лучи обволакивали своими согревающими объятиями, отчего мне даже пришлось расслабить молнию на осенней куртке. Кепка едва защищала непривыкшие глаза к столь сверкающему миру вокруг, но прятаться и вовсе не хотелось.       «Сегодня будет отличный день», — так я думала, пока не дошла до своего места назначения.       — Куда собралась, малявка? — Уставший охранник боролся с сонливостью никотином и вполне удачно косил под гражданского, сидя на лестничном пролете прямо у двери, в которую мне нужно было попасть.       — Я к Саусу, — буркнула я в ответ, взывая к своему терпению. Что-то обязательно должно было пойти не так и испортить прекрасное настроение.       Сигарета в зубах мужчины перекочевала из одного уголка рта в другой, осыпаясь пеплом. Едкий запах крепкого «Мальборо» защекотал в носу.       — Пароль, — потребовал он после того, как его взгляд прошелся по мне с ног до головы.       Раз, два. Три…       — Какой еще, бля, пароль? — нотки раздражения все-таки проскользнули и остро резанули по слуху охранника.       Черт. Неужели сложно было предупредить о моем прибытии, а, Терано?       — Саус не ждал малолетних шлюх, насколько мне известно, — в конце фразы мужчина обхватил пальцами фильтр сигареты, чтобы смачно затянуться и потушить в пепельнице окурок. В его глазах блестел вызовов и закипающий гнев.       — Насколько мне известно, Саус вдолбит тебе переносицу в затылок, если ты не пропустишь человека, которого он ждет вот уже… — щелчок открытия телефона, — три минуты.       Сказанные слова охладили пыл мужчины, и он прищурился. Встав со ступеньки, он отвернулся, чтобы приоткрыть дверь и, по всей видимости, уточнить насчет меня.       «Вот так ебич», — подумала я, пока моя нога неслась к его затылку.       На лестничной площадке послышался грохот падения примерно восьмидесяти килограммового тела. Презрительно переступив через него, я юркнула за металлическую дверь и услышала мужские голоса:       — Сан опять уснул и свалился с лестницы? — Возня, тихий хохот. — Мелкий, проверь.       — Обожди, — зазвучал уже знакомый низкий тембр с едва уловимой смешинкой. — Это ко мне.       Я приближалась к источнику голосов по коридору, а из дверного проема показался огромный силуэт.       — Olá, bebé, — с ухмылкой поприветствовал меня Минами.       На парне были только в спортивные штаны, а сам он сверкал голым торсом и сбитыми костяшками на своих крупных кулаках.       — И тебе не хворать, grandalhão, — хмыкнула я, подмечая, что по-прежнему достаю макушкой ему только до груди. — Еще раз так назовешь меня, и я тебе яйца оторву.       — Воу-воу, — он поднял руки и саркастично проговорил: — Я просто хотел убедиться, что эта страна не лишила тебя своего очарования, Виваче.       За его спиной снова раздался гогот и какой-то стук, но Терано покосился вперед, в сторону приоткрытой входной двери, и вопросительно на меня посмотрел.       — Он очень устал и прилег отдохнуть, — ответила я его с усмешкой, не показывая ни капли раскаяния. — А ты что скажешь, Терано, я похожа на девушку, что пришла скакать на членах с утра пораньше?       Игривый блеск в его глазах сменился на холодный и острый. Всего мгновение, но мне хватило его, чтобы понять: вряд ли я когда-то еще встречу этого мужчину на своем посту.       — Решим вопрос, — бросил он, отворачиваясь. — Проходи, парни скоро уходят.       Мы зашли в просторное помещение, в которое сквозь грязные и пыльные окна пробивался яркий солнечный свет. Небольшая группа мужчин сидела за столом, который был уставлен бутылками пива, какими-то бумажками, мелкими пакетиками из-под дури и мятой наличкой.       Трое парней переговаривались о чем-то между собой, вальяжно раскинувшись на своих местах. Два небольших кожаных дивана стояли вокруг стола, а на кресле сидел мужчина, что несколько выделялся своим ухоженным видом и смокингом.       Троица, вероятно, были бойцами, а этот джентльмен считал заработанные ими деньги за ночь.       — Куро, брат, нам нужен новый часовой, — хмыкнул Саус игнорируя мягкий диван и присаживаясь на стул.       Я втянула запах пыли и пота, ощущая себя так, будто снова вернулась в прошлое. Ну и, Харука, к чему же придет это тебя теперь?..