For the love of Mike

      Тихий шорох вновь донесся до моих ушей.       — Ау? Есть кто живой?       Я медленно приближалась к узкому проулку между домами. Казалось бы, — район был не лучшим, — мне следовало быть осторожнее и бдительнее, но любопытство подталкивало убедиться в том, что ничего плохого в переулке не происходит.       Частенько в Рио мы патрулировали улицы с командой, проверяли вот такие закутки, где любили втихаря толкать дурь или насиловать взрослых и детей. И хоть жизнь не была мирная — каждый второй при пистолете, — самые худшие из людей защищали лучших. Мирное население всегда снабжалось посильной помощью, а мне, сродни борцу за справедливость, нравилось чувствовать себя полезной, делающей доброе дело. А может, мне просто нравилась власть, ведь как ни крути, в «своих» фавелах я была молодым представителем высших бандитских чинов. Не долго песня пелась, конечно, но привычки остались: оглядывать местность, искать удобные позиции стрелка, стоять спиной к стене, чтобы в угол обзора попали оба угла здания…       Однако одолженный реквизит, то есть платье, все-таки стоило вернуть обратно, а теперь ему вместе со мной грозит попасть в переделку. Хотя я бы не стала зажимать деньги на химическую чистку, если оно того потребует…       Прохладный осенний ветер подул, и я, съежившись, обхватилась за плечи. Спустя пару секунд тишины я все же решилась зайти вглубь переулка, одновременно с этим разогревая кисти на случай драки. Тут пахло затхлостью и сыростью — не очень приятно, но терпимо. Из-за горы упаковок и мусора я разглядела человеческий силуэт, скрутившийся одиноким калачиком на картонке.       «По крайней мере, этот человек явно не в боевой кондиции, похоже, это просто…» — На этом моя мысль встала в тупик, потому что разглядев лицо и голову незнакомца, я ахнула.       Черные джинсы и серая толстовка были покрыты слоем пыли и грязи, но единственное, что меня сейчас волновало, это его лицо. Все из-за этих смутно знакомых, белых как снег волос. Тут же присев рядом с бессознательным парнем, мои пальцы схватили его за подбородок и притянули к себе. Первым делом в глаза бросились два чужеродных, грубых шрама в уголках губ. Моя рука затряслась, и я хотела было отпустить его, как небесно-голубые глаза распахнулись и его рука схватила меня за шею.       Точнее, попыталась. Я сбила его руку по пути и придавила к земле брыкающегося Санзу.       — Кто ты? — сиплым голосом бормотал парень. — Где я?       — Тш-ш. — Мне пришлось навалиться на него всем весом сверху и, крепко схватив его запястья, прижать к груди, пока он хаотично пытался двигать конечностями. — Успокойся, лучше скажи, что ты здесь делаешь.       Белки его глаз заволокло красной сеткой мелких сосудов — мне был знаком этот взгляд.       — Отпусти меня!       Судя по голосу, близкому к истерике, в Харучиё просыпались страх и паника. Его дыхание все сильнее учащалось, а мне все сложнее стало сдерживать его сверху.       — Что. Ты. Употреблял? — проскандировала я спокойным голосом, стараясь игнорировать желание поддаться паническим настроениям — не хватало еще чтобы у него началась асфиксия. — Просто ответь, и я отпущу тебя.       — Не трогай… меня… ха-а, — он засипел и почти перестал дергаться.       Я отпустила его и слезла, торопливо поправляя задравшееся платье, пока Санзу отползал обратно к стене и пытался привести дыхание в норму. Подбородок задран вверх, рот отчаянно хватает воздух, но ледяных глаз с меня не сводит. Хоть и давится, но наблюдает пристально.       — Не знаю, что за дурь тебе толкнули, но там явно была примесь химии. Эй… — Ему не становилось лучше. — Я всего лишь хотела тебе помочь, ты валялся тут без сознания. Давай, нужно постараться задержать дыхание и успокоиться.       Мой голос звучал нейтрально, однако на самом деле мне было жутко смотреть в его широко раскрытые, слишком яркие на фоне красных лопнувших сосудов глаза.       — Я… не могу… — Хрипы не нарастали, но и не уменьшались.       — Черт… — у меня не было и малейшего понятия, как помочь человеку с наркотическим психозом.       Я сделала пару шагов, приближаясь к нему, на что тот испуганно помотал головой, пытаясь отстраниться.       — Все хорошо, я знаю, что с тобой сейчас происходит, я не причиню вреда…       Я словно приближалась к напуганному псу, нуждающемуся в помощи, но не желающего ее принимать, поэтому вытянула ладони перед собой в успокаивающем жесте.       — Тихо-тихо… — моя рука потянулась к его руке и сжала ее. Он сжал ее в ответ. — Давай вместе посчитаем до десяти, постарайся сосредоточиться на счете. Один…       Когда я досчитала до десяти, дыхание Харучиё почти стало нормальным, а спина и шея расслабились. Он крепко сжимал мою руку, словно висел над краем пропасти, а я была его последним надежным тросом, чтобы ухватиться.       Я стояла на коленях, не решаясь распускать пальцы, и чуть нависала над парнем, пока тот приходил в себя.       — Ты можешь отпустить меня, — спокойно, но с требовательной ноткой произнес парень.       «Но это ты меня держишь!» — Санзу прочитал это в моем взгляде и смутился, и с секундной заминкой ослабил хватку. Мне ничего не осталось, кроме как подчиниться и убрать свою руку. Я выпрямилась и, в очередной раз одернув платье, внимательно посмотрела на него. Стеклянные глаза, сухие губы, дрожащие пальцы. Красное лицо из-за гипервентиляции легких постепенно приобретало нормальный оттенок.       — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально, — голос звучал не совсем внятно, как будто его язык заплетался, но в целом его самочувствие и правда казалось лучше.       — Это хорошо, тебе нужно пить побольше жидкости и хорошенько выспаться.       Не успел он ответить, как с улицы донеслись торопливые шаги. Мы молча переглянулись, и что в моем, что в его взгляде оказались лишь недоумение и настороженность.       Этот человек должен был пройти мимо, вряд ли он слышал наш разговор, а даже если и так, то сложно было бы с точностью определить, откуда доносились голоса. Подозрительно знакомое шарканье об асфальт. Где же я могла слышать эти шаги? Это было точно по нашу душу — стало понятно, когда Санзу, продолжая вглядываться туда, откуда я пришла, поспешно встал, опираясь рукой об стену.       — Ты кого-то ж… — только я хотела закончить вопрос, как из-за угла выскользнула блондинистая макушка и направилась к нам. — Ох…       Такой встречи я не ожидала. Что тут мог делать Манджиро? Да еще и в такую рань. На нем нет формы Тосвы, а значит идет не с собрания или их какой-то сходки. Он либо сошел с ума и встал так рано для… пробежки? , либо вовсе не ложился. Сумасшедшим он, пока, не выглядел, в таком случае оставался лишь второй вариант.       Харучиё тем временем ощутимо напрягся и стиснул челюсть, будто бы ожидая трепку от Сано, в то время как сам Сано наконец поймал не только взгляд своего друга, но и мой, после чего его суровость между бровей превратилась в удивление. Он не сбавил темп и, лавируя между мусорными пакетами и коробками, наконец подошел на приемлемое для разговора расстояние.       — Хару?       Голос Майки звучал одновременно и требовательно, и с толикой замешательства. На самом деле, я не была уверена, к кому из нас двоих обращался командир Тосвы, но судя по тому, как он не сводил с меня своих черных пронзительных глаз, ответить требовалось именно мне.       Только было мой рот приоткрылся, как Санзу опередил меня:       — Майки, я…       — Акаши, помолчи, — сделал спокойное, но уверенное предупреждение Сано. Его взгляд на мгновение цепко коснулся парня и сразу же вернулся ко мне. — Так и что тут происходит?       Манджиро выгнул бровь и показательно оглядел меня с ног до головы, отчего я почувствовала легкое желание одернуть подол, которое тут же перекрыло довольное самолюбие. Да, ему повезло увидеть меня в платье, и это чудо, что случается очень редко.       — Доброе утро, Майки. У меня была неподалеку встреча со старым другом, я возвращалась домой и нашла его, — я слегка качнула головой в сторону Акаши и ухмыльнулась его растерянности. — Так это твой щеночек?       — Это моя головная боль, — парень едва не закатил глаза, но все же сдержался. — Ну и чем же он тут занимался?       Я посмотрела в голубые глаза Санзу, которые были наполнены интересом, удивлением и маленькой искоркой, которая просила меня ни о чем не рассказывать.       — Ну, по-моему все и так очевидно. — Я отвернулась от взволнованного мальчишки и сложила руки на груди, как обычно бывает, когда речь шла о делах. — Без понятия, как ведут наркобизнес в Токио, но толкать дурь ребенку — это уже наглость. Что будешь делать с этим?       Услышав про «дурь», Харучиё прикусил губу и обессилено сполз по стене. В его голове наверняка крутилось что-то вроде: «Откуда эта девчонка знает Майки? Почему она говорит с ним на равных?», но помимо этого парень явно готовился получить заслуженную взбучку.       — Блять, Харучиё. — Сано скрипнул зубами, но Санзу не посмел ответить, лишь стыдливо опустил голову. — Ему бесполезно что-либо объяснять, Хару-чи, у меня не осталось идей.       Забавно, как присутствие Манджиро изменило поведение Санзу — не осталось ни грамма той спеси, что он показывал мне во время своей истерики. Я ухмыльнулась своим мыслям, и на правах доверенного лица главы свастонов потрепала белобрысую макушку, отчего мальчик вздрогнул и наконец немного вернул себе боевой настрой, сверкнув оскалом.       — Я думаю первое, что нужно сделать, это отвести ребенка домой, ему еще отхода ловить весь следующий день.       — Вообще-то мне пятнадцать, — подметил Акаши, поднимаясь, и тут же схлопотал подзатыльник.       — Иди давай, — Майки двинулся на выход из затхлого переулка, вперед, к солнечному свету.       За пару шагов мы миновали узкий проход и вышли на улицу. Свежий воздух защекотал в носу, и я с удовольствием вдохнула запах утренней прохлады, поравнявшись с Майки.       Он украдкой взглянул на меня и еще раз оглядел платье, а после приобнял за плечо. Какое-то чувство неловкости посетило меня при осознании, что сзади на нас смотрел Санзу, однако парень быстро убрал руку и сказал:       — Ты явно одета не по погоде. — Манджиро стянул с себя толстовку, оставаясь в светлой футболке. — Надень, а то руки холодные совсем.       Я взяла предложенную одежду и с блаженным удовольствием нырнула в нее. Сразу стало гораздо теплее не только телу, но и на душе. От этого простого жеста на лице растянулась довольная улыбочка, которую даже при желании было бы сложно спрятать. Я вдохнула приятный аромат мужского тела и стирального порошка, и поглядела исподтишка на лицо Майки.       Он удовлетворенно улыбался и с интересом изучал мою реакцию, смотрел, как я обнюхиваю его толстовку и как превращаюсь из серьезной девушки в маленькую, счастливую дурочку.       Харучиё не видел наших лиц, так что он не мог понять, что значат эти переглядывания. Ну и пусть он наблюдал, какое мне было дело, что он подумает?       Я не сдержалась и толкнула плечом этого уж через чур довольного парня. Слишком много радости, а ну!       — Ауч! — наигранно воскликнул Майки, на что я не смогла удержать смешка. — За что?!       — У тебя там муха сидела.       Попытка сделать серьезный тон полностью была провалена, но Сано это словно не заметил и сразу же подхватил:       — Так надо было ее шлепнуть как следует, зачем толкаться…       — Руки замерзли, спасала тебя как могла. — Его обиженный голос веселил меня еще сильнее, и я шепотом добавила: — Но если сильно хочешь, я могу тебя отшлепать.       Сано театрально вздохнул, прикусил губу, чтобы остановить расползание ухмылочки, и пожал плечами.       — Ну, ладно, обсудим это чуть позже… А сейчас, — его тон голоса стал серьезнее, — Харука, подскажи, что ты думаешь на счет того, чтобы взять кое-какой отряд Тосвы под свое командование?