All of my love

*** Мина знала, что Ами в последнюю их встречу начала подозревать что-то недоброе. Мина, наверное, должна была рассказать подругам, что с ней стало. Но она сама не была уверена в происходящем. В ней как будто жило две личности, два совершенно разных человека. Одна была принцессой Минорией, шестнадцатилетней дочерью королевы Афродиты, веселой, взбалмошной, легкой, любительницей балов и празднеств. Другая родилась много столетий назад, пришла сквозь время и пространство, чтобы занять свое законное место, чтобы бороться за принцессу и за мир на земле. Эта другая была равнодушна к чужому горю, не принимала в расчет неблаговидные поступки, которые совершала, ее интересовал лишь конечный результат, достижение великой цели. Мине страшно смотреть в зеркало. Она замечает все больше отличий себя теперешней от себя прежней, все больше ломаных линий в своей идеальной внешности. Мысли путаются, воспоминания приходят из глубин подсознания. Она не признает, что они её, но ничего не может поделать с памятью. Память — это оружие, обоюдоострый меч, которым она теперь вновь обладает. И Хрустальным мечом, и памятью. Мина теперь знает, что сенши рождаются лишь в эпохах, когда они нужны. Реинкарнация вовсе не вечный бег по замкнутому кругу. Это осознанный выбор. Только не ее, а Селены. В венце богини луны было пять камней. Прозрачный бриллиант принадлежал самой Селене, образовался из ее застывшей слезы, яркий желтый топаз, кроваво-красный рубин, глубокий синий сапфир и прозрачный зеленый изумруд. Камни были магическими, с их помощью Селена управляла девятью планетами, блюла вселенский порядок. Из камней венца Селены были рождены богини малого круга планет — Венера, Марс, Меркурий и Юпитер. Они стали защитницами и подругами Селены, им в управление были выделены обширные владения, они стали прародительницами планетарных династий. С той поры прошли многие тысячи лет, появились новые народы и планеты, новые боги и герои. Древние богини остались лишь в сказаниях и легендах, память о них живет. Последний раз Венера перерождалась в эпоху лунной королевы Хризолит. Пятьсот лет назад. Мина смутно помнила, что ей было то ли тринадцать, то ли четырнадцать лет, когда она в первый раз взяла Хрустальный меч в руки, когда осознала свою судьбу и природу. И это было легко. В тот раз она была сиротой — ни дома, ни семьи, была слишком юна, чтобы завести возлюбленного. Сейчас же все стало совсем иначе. У сегодняшней Мины были мать и сестры, она отдала свое сердце Адонису, но выйти замуж должна была за Кунсайта. Вокруг нее цвел целый огромный противоречивый мир, ей хотелось прожить эту жизнь, но ей предстояло умереть. Потому что топаз в венце мессии — это её сердце. Она сама всего лишь камень, продукт скуки державной Селены, её и не существует вовсе. Мина не хотела рассказывать о своих воспоминаниях подругам, потому что правда была неприглядна. Они все были лишь орудием, частями огромного целого, без них невозможно было создать венец, но ведь они были и живыми людьми тоже, со своими целями и мечтами, с начатыми, но так некстати прерванными жизнями. Это печалило Минорию, не Венеру. Им предстояло принести себя в жертву ради победы над страшным врагом. Этого знания было достаточно, не стоило приносить близким еще больше горя. Сенши договорились, что выйдут замуж, консумируют браки, чтобы на свет могли появиться камни из венца мессии. Их желание было от добра, хоть и влекло для всех лишь страдания и боль. Однако выполнить обещание было не так уж и просто. Их нареченные все также продолжали противиться предрешенному, а кроме того, их сердца были отданы другим. Как исправить это, как заставить себя полюбить Минория не знала, даже будучи живой богиней любви. А потому она просто наблюдала, пыталась понять, чем Кунсайт жил, чего он хотел и искал в своей жизни. Первый лорд вставал затемно. С первым пением птиц он отправлялся на ристалище. Тренировался спокойно и долго, взмахи его меча были точными и выверенными, магические пасы искусными. Кунсайт управлял льдом, а также временем и пространством. Он был сильным магом, высокого уровня. И конечно же, хоть их ауры и не совпадали, этого было недостаточно, чтобы расторгнуть брак. Не сейчас. И, по правде говоря, обладая силой такого уровня, источник ее уже не был так важен. Минория знала, что она легко смогла бы удерживать свою энергию, чтобы не блокировать энергию Кунсайта. Она, в конце концов, была древней, могла позволить себе поблажки. После тренировки Кунсайт всегда завтракал в обеденной зале вместе с приближенными, придворными и учениками. Минория же любила спать чуть ли не до полудня, если ей позволяли обстоятельства, не было важных дел. Однако она решила изменить свои привычки ради более близкого знакомства с Кунсайтом. В тот день она также явилась на ристалище. Было чуть больше пяти утра. Рассвет алел яркой полосой на востоке, первые птицы просыпались и заливались трелями. Ристалище находилось за садом, подальше от глаз придворных дам и сплетников. Это было место войны, а не развлечений. Минория пришла первой. Она разминала деревянные со сна мышцы, когда подошел и Кунсайт. - Миледи, что Вы делаете так рано здесь? - отрывисто спросил Первый Лорд. С удовлетворением Мина отметила, что он удивлен ее присутствию. Конечно, было странно увидеть принцессу, ту, что почивает на перинах и носит лишь платья в лентах и рюшах, посреди пыльного вытоптанного двора, да еще и в военном обмундировании. - То же, что и Вы, милорд, - Минория отвлеклась от растяжки, повернула голову к Кунсайту. - Вы же понимаете, что я не могу терять боевых навыков, даже если стану Вашей женой. - Понимаю, - эхом ответил Кунсайт. Её присутствие не было неприятным, скорее волнующим. Сейлор-фуку напоминала скорее платье распутной горничной, Кунсайт всегда удивлялся вот таким правилам в гарнизоне сенши. Но смеяться над привычками и нравами других рас он не привык, не говоря уже о том, что он видел сейлор-воительниц в бою. Смех здесь был неуместен. И хотя террианские женщины никогда не сражались, военные умения планетарцев, их магия и способности были достойны уважения. - А давайте устроим тренировочный бой, - легко предложила Минория. Ей не терпелось оказаться с Кунсайтом плечом к плечу. Ближний бой всегда говорил о человеке очень многое. Сегодня у нее была возможность узнать что-то и о своем нареченном — хорошее или плохое. - Магический? - на всякий случай уточнил Кунсайт. Он понимал, что им нужно проверить совместимость энергетических полей по-настоящему, подумал, что, возможно, Венера предлагала именно это. - Оставим магию для более удобного момента, - отмахнулась Мина и улыбнулась, - я предлагаю бой на мечах. - Но у Вас ведь нет меча, - чуть-чуть насмешливо констатировал Кунсайт. Он прекрасно знал, что воины Венеры умеют вызывать Луч Полумесяца и Цепь Любви по своему желанию, но такое оружие было магическим. - Так ли? - спросила Венера. Её пальцы зажглись ярким сиянием, слепящим, словно восходящее солнце, а потом в руке сам собой появился длинный меч, сделанный словно из стекла. Он выглядел совсем хрупким, но Кунсайт знал правду. Это был Хрустальный Меч — самое крепкое оружие из существующего. Поговаривали, что появлялся он только у достойнейших из планетарцев. Кунсайт на секунду даже отвлекся, залюбовавшись сверкающим совершенным орудием смерти. - Так Вы из тех, кто умеет призывать Хрустальный Меч? - с удивлением отметил он скорее для себя. Это не было вопросом, лишь констатацией факта. - На самом деле только я и могу его призвать, - поправила Минория. - Если я умру, вторая в командовании, Литавра, не сможет им воспользоваться. Он привязан к моей личности и к роли в гарнизоне сенши. - Тогда Вам нельзя умирать, - резонно рассудил Кунсайт, улыбнувшись. Он встал в оборонную позицию. - Начнем. - Как пожелаете, милорд, - хищно улыбнулась принцесса. Бой был похож на танец, аккуратный, нежный и красивый. Минория любила сражаться. Казалось бы, ни к чему такое умение богине любви. Но Мина была рождена от союза Афродиты и Ареса, она знала, откуда ей достались эти гены, эта жажда кровавой битвы. В девяти королевствах никто не знал об этом, особенно не стоило знать Рей, но мать все же поведала Минории тайну ее происхождения. Видимо, венерианцы были не так уж и хороши для продолжения рода. Мина легко парировала удары Кунсайта. Изящно, но с присущей ей силой. Кунсайт отвечал резко и размашисто, будто растерял всю точность и сосредоточенность. Когда через полчаса они закончили бой, мокрые и усталые, не достигнув победы, Кунсайт даже рассмеялся сквозь попытки отдышаться. - Вы хороши в ближнем бою, миледи, - справедливо похвалил он невесту. - Спасибо, и Вы, - улыбнулась в ответ Мина, она и сама не заметила, но бой доставил ей настоящее удовольствие. Начавшись как робкая попытка понять, из чего сделан Кунсайт, он превратился в яркое удовлетворительное приключение. Мина давненько так не наслаждалась противостоянием. - Пойдемте завтракать, миледи, - предложил Кунсайт и внезапно подал ей руку. Мина посмотрела на ладонь Первого Лорда. Натруженную широкую ладонь бойца. Ещё несколько недель назад, когда он насильно поцеловал её в венерианском замке, Мина все бы на свете отдала, чтобы не прикасаться к нему. Но сейчас она вложила свою маленькую ладонь в его руку без задней мысли. Если умирать, так с музыкой. *** После внезапного припадка Рейаны Джедайт не знал, как и подступиться к ней. Рей перестала даже упражняться в стрельбе, замкнулась в себе, спряталась в покоях. Она вела совершенно затворнический образ жизни. Возможно, такое поведение можно было связать с болезненностью Рей, ее нелюдимостью и общей настороженностью. Но ведь еще недавно Рейана такой не была. Словно вдруг она растеряла весь свой внутренний огонь, словно она смирилась с поражением, с будущей ролью нелюбимой жены. Несмотря на всю противоречивость их положения, Джедайт не желал ей зла, но и как помочь тоже не знал. Как ни странно, ситуацию спасла Милена. Прибыв с визитом на Землю, она сама предложила свою помощь. И хоть подругами сенши не были, возможно, женщина смогла бы лучше понять женщину. У Милены был добрый нрав, кроткий характер. Она смогла бы выслушать терзания Рейаны, разобраться в ее переменчивом настроении, утешить, если Рей требовалось утешение. Джедайт согласился на ее помощь с легким сердцем. Рей сидела в своих покоях чернее тучи. Она трижды бросала бумажку с предсказанием в священный огонь, и трижды пламя предупреждало об опасности. У них не было выбора — только признать поражение, покориться судьбе. Может быть, именно в эту точку жизнь вела ее своей дорогой. Милена постучала, прежде чем войти, но ответа ждать не стала. Скользнула в комнату, застыла на пороге. Рейана обернулась, посмотрела на нее пристально, но удивления, как и недовольства не выказала. Получив равнодушное согласие на свое присутствие, Милена прошла вперед, села в изножье кровати Рей. - Что с тобой происходит, мико? - спросила она. Этим прозвищем Рейану величали часто, не потому что оно было ласковым, а потому что отражало всю суть умений принцессы Марса — предсказательницы грядущего, десницы бога. Иногда Рей даже сомневалась в справедливости выбора Серенити. Ей больше подходил Нефрит, поговаривали, что он тоже видел будущее. - А как ты думаешь, Нептун? - злобно огрызнулась Рей. Её гнев не был обращен конкретно к Милене, скорее ее бесили эти обстоятельства, в которые она попала и из которых не видела никакого здравого выхода. - Я застряла на проклятой Земле, мне придется здесь, судя по всему, остаться. А между тем, я - единственная наследница Марса, мне надлежит заниматься совершенно иными делами, а не играть в навязанное мне замужество. Милена помолчала. Она понимала чувства Рей, верила в эту ярость, страх в глазах, в эти признаки загнанного в угол зверя. Рей была свободолюбивой, воительницей, честь и долг она рассматривала совсем не так, как сама Милена. - Но ведь ваши с Джедайтом ауры разные, если удастся это доказать, то помолвки будут расторгнуты, и ты тотчас отправишься обратно на Марс, - тем не менее напомнила Милена об уговоре. Скорее себе, чем Рейане. - Серенити не так глупа, - покачала головой Рей, - если уж она отправила нас на Землю, это значит, что она была уверена в своей правоте, и что выхода для нас не было изначально. Боюсь, сестра, - желчно, с нажимом добавила Рей, - мы перехитрили сами себя. Милена молчала, думая о своем. Рей глядела на нее. Нептунианка была красивой и ладной — идеальный образчик женщины и воина. Сама Рей была не такой, вечно недовольной, дерганной, эгоистичной и скорой на расправу. Рей глубоко вдохнула. В последнее время она вела себя как капризная принцесса, не как сенши. Но это было недопустимо. Минория, будь она не ладна, верно сказала, - они должны прежде всего помнить о долге, а не упиваться чувством жалости к себе. А это означало только одно — ей предстояло не просто выйти замуж за Джедайта, ей нужно было, чтобы земной лорд полюбил её. Рей мало смыслила в делах обольщения, это был удел ветреных венерианцев. Но вот сейчас, глядя на Милену, она решила поступить честно. - А знаешь, Нептун, что самое ужасное? - спросила она горько, придав своему голосу нужной силы и страсти. Милена встрепенулась, подняла голову, посмотрела в темные глаза собеседницы. - Самое плохое во всем этом, что мне нравится Джедайт, твой нареченный. И если уж на то дело пошло, и мне предстоит прожить всю жизнь с ним в браке, я бы предпочла брак по любви. Милена побледнела, кровь отхлынула от её щек. Она хотела что-то сказать, но Рей жестом остановила её. Если уж втаптывать чувства других в грязь, то прямо и гордо, как надлежит истинному марсианину. Она не привыкла юлить и подхалимничать. - И поскольку мне нравится Джедайт, выбора у меня нет, я буду бороться за его благосклонность. Губы Милены дрожали, она вот-вот была готова заплакать. Этого откровения стоило ожидать рано или поздно. Но все же перемена в настроении Рей была разительной и странной. Милена не ждала от Рей такого предательства, лучшего слова и не подобрать. - А как же Деймос? - спросила она тихо, почти шепотом. Среди планетарцев не были секретом страстные отношения марсианской принцессы с лучником. Рей улыбнулась. Эта улыбка была оскалом, она знала, но ничего ведь больше не оставалось. Священный огонь не врал никогда. И на этот раз предсказания были точны. - Переболела, - скрепя сердце поставила точку Рей. Милена пробормотала пару слов на нептунианском. И были эти слова недобрыми. Джедайт тихонько стоял под дверями покоев. Кажется, он даже задержал дыхание. Вся сцена была неприглядной, вызывала чувство стыда. Он не хотел, чтобы за него соперничали, был удивлен твердому решению Рей, ее жестким словам. Но в сердце что-то кольнуло будто от радости. Стыдно было признавать, но ему были приятны слова марсианки. Удивительны, но приятны. Он ей нравился. *** Нефрит который день не мог избавиться от назойливой головной боли. Не то чтобы он пил много вина или усердствовал на ристалище — в регионе в целом было спокойно — но непомерная усталость не давала ему нормально спать. Что-то ужасное тяготило его, страшило, но что именно он понять не мог. Ночью он метался среди простыней, просыпался от смутных кошмаров и уже не мог заснуть. Не помогали ни травяные отвары, ни близость теплого тела Хауры. Нефрит не страдал бессонницей никогда, у него было крепкое здоровье, всегда волчий аппетит, он редко бывал в дурном расположении духа. Сейчас же все резко изменилось. Его не веселили шутки и истории гвардейцев, не хотелось сражаться на ристалище, кусок в горло не лез, а сон не шел. Хаура не могла занять его, успокоить своими ласками, он все чаще отмахивался от возлюбленной, предпочитая оставаться один. Конечно же, принцесса Урана не могла стерпеть такой обиды. - Если ты хочешь расстаться, милорд, давай сделаем это прямо сейчас, - сказала она как-то, лежа на кровати и обмахиваясь веером. В комнате было жарко натоплено, Уран жару не переносила, хоть и мирилась с привычками жениха. Нефрит раздраженно повернулся к Хауре. Он почти не спал прошлой ночью, чувствовал себя разбитым и усталым, но стоило ему только закрыть глаза, как тут же приходили кошмары, живые видения, не дававшие ему уснуть. - Ты знаешь, что я не хочу этого. Ты нарочно пытаешься вывести меня из себя, миледи? - рявкнул он еще более раздраженно. Хаура всегда была понимающей, но только не сейчас, когда ему действительно была нужна помощь. - Все дело в ней? - Хаура пристально посмотрела на возлюбленного. Он вел себя действительно странно в последнее время. Никогда прежде Уран не видела Нефрита таким — он не спал, мало ел, щеки осунулись, а глаза были дикого темно-синего цвета. И хоть Нефрит клялся ей в любви, божился, что ничего не испытывал к юпитерианке, она бы не удивилась, если бы он и правда сох по ней. Нефрит был повесой, он любил женщин, вино, скачки, гедонизм в чистом виде. Его увлечения менялись день ото дня, нередко он оказывал девушкам при дворе знаки внимания, но быстро забывал о них, возвращаясь к Хауре. На этот раз все было не так — Литавра нравилась Нефриту. Да, конечно, он бы с удовольствием залез к ней под юбку, но было в этом что-то большее. Он действительно симпатизировал принцессе Юпитера. Хауру это раздражало, а еще вселяло страх. Уран не привыкла бояться чего-либо. - В ком? Ну в ком может быть дело? - яростно ощерился Нефрит. Хаура вела себя словно обиженная девчонка, исполненная ревности и подозрений. Но причин для этого не было. Нефрит и рад бы был не есть и не спать из-за любви, но было здесь что-то другое, гораздо более темное и мерзкое. - Я так и думала, - усмехнулась Хаура, вставая. Она была почти одного роста с Нефритом, а потому могла смело смотреть ему в глаза, не напрягаясь и не приподнимаясь на мысочки. В ссорах это давало преимущество. - Все дело в этой маленькой сучке с Юпитера! В висках ломило. Нефрит не узнавал хоть и горячую, но справедливую Хауру. Она вела себя как назойливая, капризная баба. Это бесило. А еще постоянный недосып и усталость. - Я не спал нормально, наверное, целую неделю, а ты только и можешь думать о несуществующем любовном треугольнике? - уже более спокойно, равнодушно сказал он. - Мне нужно прогуляться, - бросил, стиснув зубы. Хаура хотела сказать что-то еще, но не успела. Нефрит просто исчез. Не стал выходить из комнаты, не стал слушать ее увещевания, он телепортировал, грубо прервав разговор, чего раньше никогда себе не позволял. Хаура топнула ногой и грязно выругалась. Нефрит шел по саду почти в полной темноте. На небе собрались тучи, звезды не выходили, а потому заросли можжевельника и пышущие цветом кусты рододендрона лишь слабо освещались иногда выходившей из-за облаков луной. Когда он приблизился к фонтану, то заметил, что не один. Литавра сидела на бортике, опустив в прохладную воду ступни. Нефрит не хотел кого-то видеть сейчас, но Юпитер уже обернулась и улыбнулась ему, уходить было глупо. Да и присутствие принцессы, как ни странно, не вызывало у него раздражения. - Я присяду? - спросил он, почему-то ожидая отказа. - Конечно, милорд, - снова улыбнулась Литавра. - Почему вы сидите здесь совсем одна? - спросил Нефрит, присаживаясь рядом. Его виски все еще пульсировали болью, но от ночного воздуха сделалось немного лучше. - Мне нравится ваш фонтан, но днем здесь всегда слишком много народу, поэтому я прихожу сюда ночью, любуюсь отражением луны и звезд в воде. Понимаете, на Юпитере нет ни озер, ни рек, мы производим воду искусственно, поэтому такую роскошь, как фонтаны себе позволить не можем, - застенчиво сказала Литавра. - Я никогда не был на Юпитере, - признал Нефрит. - Я думаю, что вам удастся еще там побывать и не один раз, - скованно улыбнулась Литавра. Как бы она ни хотела скрыть свой страх, разочарование, она не могла. Её нравился Второй лорд Терры, она действительно испытывала к нему симпатию, но сейчас, после жестоких слов Минории, она чувствовала себя в западне, знала, что должна теперь тоже ему понравиться, но от этой обязанности её тошнило. Лита представляла себе в мечтах все по-другому. Сейчас же ей предстояло соперничать за внимание Нефрита с Хаурой, что немного пугало. Да и не был он каким-то призом, Лита хотела, чтобы он сам ею заинтересовался, если уж на то дело пошло. - Вы жалеете об этом? - напрямую спросил Нефрит, глядя в глаза Лите. Отчего-то ему нужно было знать правду. Может, Хаура не была так уж и не права. Нефрит действительно симпатизировал Юпитер, ему было жаль шестнадцатилетнюю девочку, отданную за него замуж не по собственной воле,а из-за государственной необходимости. - Нет, что Вы, - чуть горько ответила Литавра, - Вы, милорд, - хороший человек, я знаю, что вы не причините мне зла, что в браке с Вами я не буду ни в чем нуждаться, и относиться ко мне Вы будете по-доброму, но... - Литавра внезапно замолчала. Нефрит скривился. Висок прошила дичайшая боль. - Что с Вами, милорд? - встрепенулась Литавра испуганно. - Все нормально, - отмахнулся Нефрит, - я плохо сплю в последнее время, и голова раскалывается. Литавра, не задумываясь, приложила прохладную ладонь ко лбу мужчины. Она всегда так делала, когда болел Йомал. Спохватилась, напуганная собственной дерзостью, отдернула ладонь. Нефрит, прикрывший было глаза, снова открыл их и жадно, с непониманием посмотрел на Литавру. Её прикосновение принесло облегчение глубокой боли за глазами. Когда она отняла руку, боль вновь вернулась. - Ваша ладонь успокоила боль, - не таясь, сказал Нефрит. Может, это было неправильно, но он был слишком измучен бессонницей. - Когда мой младший брат болеет, я часто убираю головную боль, массируя ему виски, пою ему колыбельные, - улыбнулась Литавра, - хотите попробовать это лекарство? - внезапно смело предложила Лита. Хотя она противилась всем своим существом предложению Мины, она знала, что лишь разбуженные камни венца Селены могли бы их спасти. И если ей представился шанс сблизиться с Нефритом, упускать его было нельзя. Второй лорд ничего не ответил. Он лег на холодный мрамор парапета, а голову положил на колени к Литавре. Закрыл глаза. Засыпая, он чувствовал, что её тонкие прохладные пальцы гладят его лоб и волосы, а ее приятный голос поет что-то нежное на чужом языке. Эта вязь слов убаюкивала его, заставляла впервые за долгое время окунуться в сон. Над садом расступились тучи, луна ярко освещала водную гладь фонтана, пару, примостившуюся на каменном парапете. Звезды светили ясно, среди них была родная планета Литавры. Нефриту снилось замороженное озеро. Гладкий блестящий панцирь был идеальным, крепким, но что-то под мутным льдом ворочалось и стрекотало, порождало шумы и скрипы. Нефрит шел по глади озера Арг, он знал, как оно называлось, понимал, что должен вернуться, но ничего не мог с собой поделать. Что-то звало его, манило. Что-то темное и старое, древнее и вселяющее ужас. Нефрит не хотел видеть, что это. По кромке льда побежала трещина. С хрустящим страшным звуком. Нефрит открывал рот во сне, но не мог ничего сказать, закричать, только клубы пара вырывались. Он проснулся резко, словно его вырвали из кошмара. Над ним склонилось бледное, красивое лицо Юпитер. Нефрит прокашлялся, прочистил горло. Он знал теперь, что и не спал вовсе. Он прорицал. И предсказание, смутное, неясное, было зловещим. Он не понимал до конца, что именно увидел в мутной воде озера Арг, но это что-то не сулило десяти планетам ничего хорошего. *** Амелия перелопатила все книги, чтобы найти ответ, но ответа не было. На древних гравюрах Венера всегда выглядела по-разному. То у нее были золотые косы в пол, то рыжие озорные кудряшки почти как у Зойсайта. Глаза рисовали синими, зелеными и даже карими. Она всегда была хороша собой, но какой-то общей определяющей черты в портретах не было. Казалось, что Венера для каждого представала разной. С Миной у старых картин было мало общего. Но Ами не сдавалась. Она была уверена с прошлой встречи с Минорией, что у той что-то произошло. И вывод напрашивался сам собой — Мина что-то вспомнила о Венере, о прошлых жизнях, возможно, что-то, что позволило ей принять это жестокое и несправедливое решение — отдать души своих подруг в угоду общему благу. Ами не была дурочкой, не питала лишних иллюзий по поводу своей судьбы, но резкость и прямолинейность предложения Венеры пугали её. По-настоящему Мина не была такой — она смело первой шла в бой, всегда была справедлива и защищала слабых, но она не была чёрствой и циничной. Теперешняя Минория вдруг стала именно такой. Венерой. Про богиню любви ходили разные слухи, написаны были сотни трактатов, но нигде Ами не нашла упоминания о кротости и смирении древней. Абсолютно все историки соглашались с тем, что если Венера и существовала, она была не робкого десятка, любовь она насаждала на кончике меча. В этом древняя богиня очень походила на своего потомка. Мина, что ни говори, любила сражаться, воевать. Для нее война была не необходимостью, не обязанностью, как для нее самой или Литавры, Мина наслаждалась своим положением Верховной. Быть может, все оттого, что в жилах Мины текла кровь горячее венерианской. По официальным документам Мина была дочерью короля Аполлона, Ами же в этом очень сильно сомневалась. Внешность принцессе досталась истинно венерианская, но характер скорее марсианский или уранианский, взрывной, жесткий. Именно из-за своего природного упрямства, из-за комплекса бога, как бы это смешно не звучало, Мина решила не рассказывать подругам о своих открытиях, даже если к ней пришла истинная память. Ами всегда оставалась собранной и сосредоточенной, но сейчас её бесило такое положение вещей. Минория, хоть и являлась верховной, оставалась по положению равной им всем, скрывать важное она не имела права. В библиотеке Зойсайта было много книг. Это удивляло и прельщало любившую читать Амелию. С момента ее переезда на Землю, младший террианский лорд предоставил свою личную библиотеку в пользование Амелии. С его же слов, это было лишь то немногое, что он мог сделать для принцессы в ее положении. Не сказать, что Ами сторонилась Зойсайта, нет, он не вызывал у нее никаких чувств. Во-первых, он был слишком молод, Ами любила людей более зрелых и умных. Во-вторых, Зойсайт был слишком красив для мужчины, хорош даже для женщины, если уж быть честной. Ами даже не сомневалась, что террианским генералом в восемнадцать лет его сделала фамилия или особое расположение власть имущих. Он не был великим воином, не отличался острым умом или еще какими-нибудь важными умениями. Но тем не менее он управлял целым регионом Земли. Это было странно. Зойсайт любил балы и охоты, чем-то в этих делах он напоминал Минорию. Ами не знала, как к нему подступиться, чем следовало его заинтересовать. Кроме того, влезать в их отношения с Сатти отчаянно не хотелось. И дело не в том, что Сатурн была ей противницей, нет, Ами было жаль Сатти. Сатурнианка не сделала меркурианке ничего плохого, но все равно по законам жанра требовалось предать ее доверие. Иногда Ами ненавидела королевские игры. Шанс заинтересовать Зойсайта представился внезапно и странным образом. Ами была отличной пловчихой. Меркурий славился своими горячими источниками, прохладными озёрами, бескрайними морями и теплыми лагунами. Издревле считалось, что Меркурий — это курорт, туристический центр Вселенной. На Терре Ами своим привычкам не изменяла. Как и всегда, ей требовалось проплыть несколько километров ранним утром, чтобы быть в форме, чувствовать себя бодрой и здоровой. В замке Зойсайта не было терм и бассейнов, но за территорией дворца раскинулся большой холодный пруд. Ами не боялась холода. Каждое утро с восходом солнца — Ами всегда вставала рано — она отправлялась на его берег, ныряла, проплывала размашистым стилем туда и обратно, потом ложилась на спину, долго смотрела, как солнце поднимается на небо. Пожалуй, это развлечение было любимым в череде серых дней. Тем утром Ами поступила, как и всегда. Проплыла озеро до другого берега, вернулась, поплескалась несколько минут на мелководье, а потом стала выбираться на берег. Когда она дотянулась до простыни и обернулась ею, кусты внезапно зашевелились. В такой час Ами никогда и никого не видела на берегу озера. Ами еще не успела толком испугаться, когда на берег выбрался Зойсайт. Его китель был расстегнут, а волосы взлохмачены. В руках он держал пышный букет синих мелких цветочков. Ами так и стояла, завернутая в простынь, вода стекала по мокрым волосам, рот приоткрылся в форме буквы «о». Зойсайт же обвел взглядом все ее тело. Это было совершенно беззастенчиво и нагло, но Ами внезапно решила не прятаться. Во-первых, она не хотела, чтобы он видел ее стеснение, не на ту напал, а во-вторых, таким шансом нужно было воспользоваться. Зойсайт любил красивых женщин, это было ясно. Ами готова была предоставить ему маленькую поблажку ради общего дела. - Что... что Вы здесь делаете, миледи? - спросил хрипло Зойсайт, все также прижимая букет к груди. - Я каждое утро плаваю здесь, милорд, - ответила Ами как можно спокойнее. Замешательство Зосайта было вполне понятно. Ему рассказывали, что меркурианцы скромны, умны, а помыслы их чисты. Так оно в общем-то и было. Не упоминали дворцовые сплетники лишь о том, что меркурианцы также были хитрыми, изворотливыми, дальновидными, действовавшими только к своей выгоде. Именно поэтому Меркурий оставался сильнейшим после лунного королевством. - Без одежды? - на этот раз румянец залил щеки Зойсайта. Ему бы и хотелось выглядеть совсем взрослым, но он был всего лишь мальчишкой. Что с него было взять? - Да, - согласилась Ами и аккуратно пожала плечами, ей все же не хотелось, чтобы простыня упала к ногам. Нужно было оставить немного интриги. - Вообще-то в такой ранний час здесь никого не бывает. - Это уже было оправданием, ну и ладно. Зойсайт в ту же секунду всучил Ами букет цветов. Она приняла не думая. А он уже накидывал ей на плечи свой китель. - Вы замерзнете, на Терре совсем другая погода, - еще более смущенно закончил Зойсайт. - Что ж, спасибо, милорд, я ценю Вашу заботу. Цветы тоже мне? - усмехнулась Ами, его китель, конечно же, пах сакурой. Запах был приятным. - Да, - просто ответил Зойсайт. Очевидно, что букет он нес совсем другой — Сатти, но вот сейчас передумал, и его короткий кивок был абсолютно искренним. - Благодарю, - улыбнулась Амелия, - как они называются? Я не сильна в земной флоре. - Незабудки, - также коротко ответил Зойсайт, глядя в ее глаза. - Смешное название, - Ами дотронулась до нежных лепестков, вдохнула сладкий аромат полной грудью. - Зато теперь Вы меня не забудете, верно? - Пойдемте в замок, миледи, здесь слишком холодно, - сказал Зойсайт, отводя взгляд. Он и сам не понимал, зачем отдал ей букет, предназначавшийся его невесте. Но правда состояла в том, что Ами была права. Он не смог бы ее забыть, даже если бы захотел.