Шелест кимоно

Собрались они все вместе, как большая семья, чтобы отправиться на рынок и закупиться продуктами питания. Кадзу непринуждённо ступал по земле, временами поворачивая голову в стороны. Масамунэ смотрел вперёд, цеплялся взглядом за девушек и убеждался в разности их поведения. Мэй сложила руки у живота, выпрямила спину, рассматривала прилавки вокруг себя, выискивала всё то, что любила. Сино-Одори энергично вертелась, как бы сильно ни старалась придерживаться образа послушной служанки, светилась изнутри и ласково предлагала своей госпоже лучшее из лучшего. — Благодарю тебя за заботу, Сино. Мне пока ничего не приглянулось, — подобный ответ должен был хотя бы намекнуть на то, что стоило поубавить пыл, однако ёкай и не думала менять тактику. — В таком случае, мне следует быть внимательней, госпожа. — Ты справляешься. Но служанка на это лишь расстроено отвернулась, делая вид, что сбоку есть нечто интересное. Кадзу усмехнулся, но промолчал. Выражение лица Масамунэ осталось нечитаемым. Внезапно гейша сменила направление, подошла к прилавку и продавцу, спрашивая цену. Она удовлетворенно кивнула после озвученного, повернулась к ронину и спросила: — Что насчёт этого? — Возьмём. Покидая мужчину средних лет, четверо уносили с собой рис и остальное по мелочи. Они понимали, что закупка выдавалась удачной. Никто не был в плохом расположении духа. Мэй поневоле задумалась о том, чем бы заняться после возвращения во временное жилище, ведь вариантов было несколько. Занятие недолгой уборкой или устраивание чаепития? Быть может, кому-нибудь нужна будет помощь? Задавшись последним вопросом, девушка повернулась вполоборота, чтобы каждый из спутников мог видеть её лицо. Она начала: — У кого какие... Однако не успела она завершить предложение. Кицунэ случайно споткнулась, совершенно никак не ожидав такого подвоха. Хоть это и было неожиданно, держать лицо было привычкой ещё из окия, поэтому ни одна мышца не выдала её испуга. Сино-Одори находилась ближе всех к Мэй — она схватила её под локоть и подошла ближе. — Осторожно! Голос выражал искреннюю нервозность и переживание. Словно в подтверждение, её брови слегка нахмурились, а губы сжались. Пока лисица пыталась осознать происходящее, служанка шептала слова, ставшие неразборчивым потоком, гладила чужие руки. Гейша постаралась остановить её: — Я в порядке. — Прошу, будь аккуратней. Вдруг однажды ты упадёшь? Девушка не поняла подобной реакции и заверила: — Если упаду, то встану. — Это сейчас ты так говоришь, могла же и удариться... Мэй внезапно осознала, что успокаивать стоит далеко не её саму. — Послушай, моё падение не стоит таких переживаний. Мне приятно твоё беспокойство, но не нужно преувеличивать. Сино-Одори была явно против: — Всегда ты так! Жалеешь всех вокруг, помогаешь, борешься за справедливость, а о себе даже не думаешь! Кицунэ явно не поняла, в какой момент подворачивание её ноги переросло в абсурдное недоразумение, поэтому на миг застыла. От неё явно ждали хотя бы слова — пришлось дать желаемое. — Что ж, будь по-твоему. Я постараюсь заботиться и о себе, но при одном условии, — сделала паузу, ожидая заинтригованности. Она её получила в очах напротив. — Постарайся понять, что я могу справляться с некоторыми вещами и одна. Ёкай не ожидала конкретно такой просьбы, замерла. Прошептала совсем тихо: — Но я понимаю. — Так почему же... — Хочу быть рядом. Глаза Мэй округлились. — Хочу быть рядом и остерегать, помогать. Лисичка, хочу облегчить твою жизнь, принести в неё хотя бы каплю радости. Тогда буду поистине счастливой. Именно поэтому всегда около тебя, всегда переживаю по поводу и без. Мэй окончательно раскраснелась, Кадзу поиграл бровями, а Масамунэ тактично отвернулся.