Шелест кимоно

Была у Сино-Одори одна странность — ёкай любила приносить зеркало в купальню, ставить его около воды. Единственное, что удавалось Мэй увидеть собственными очами доселе — то, как её подруга утаскивала большой предмет и спустя время возвращала его обратно. Первое время гейша мучилась вопросом: что же можно делать такого, чтобы непременно требовалось зеркало? Возможно ли то, что Сино-Одори удобней причёсываться, видя своё отражение? Однако после не находилось минуты, дабы гадать о рутинных, пусть и слегка необычных, вещах. Кицунэ пыталась справляться с трудностями, которые ей преподносила судьба. Но в один тихий вечер случилось нечто... озадачивающее. Ёкай попросила лисицу о помощи с принятием ванн, загадочно подмигнула в ответ на непонимающее лицо Мэй. Оставалось лишь предполагать, где же служанка понабралась этих приёмов, жестов и привычек, которые она использовала без малейшего намёка на стеснение. Гейша согласилась, подумав, что иногда стоит следить за своими мыслями, ведь они невольно утекают туда, куда не следует. Сино-Одори, впрочем, и не думала скрывать то, зачем пользуется зеркалом. Она как ни в чём не бывало взяла его, отнесла поближе к воде, окончательно спряталась за ширмой и начала стягивать с себя роскошные ткани. Стала она боком к кицунэ, словно открыто давая наблюдать за происходящим. Наблюдательница же не совсем поняла свою реакцию на раздевания подруги, что-то точно было не так. От чего становилось жарче и хотелось выйти наружу подышать свежим воздухом? Отчего тело замирало и не давало хозяйке контроль? Мэй мысленно ударила себя по щекам и приблизилась к ширме: — Чем тебе помочь? Тон вышел будничным, скрывающим переживания. Девушка почувствовала себя истинной актрисой, испытала гордость за саму себя, поскольку многие годы тренировок не ушли в никуда. Ёкай звонко рассмеялась, её смех казался дразнящим: — Не знаю, госпожа. Чувствую себя слегка неправильно, ведь это я должна купать тебя. Впрочем, что хочешь сделать именно ты? Лисица застыла, будто передумала приближаться. Она почувствовала жар в области щёк и нервно сглотнула. Ощутила на себе взгляд напротив. Это было жутко. — Могу ли я помочь тебе с одеждами? — голос прозвучал надломленно, так, словно вокруг было настолько тихо, что сейчас произойдёт что-нибудь страшное. Мэй показалось, что это недобрый знак. Тишина в ответ лишь укрепила сомнения. — Сино?.. Вздох. — Если ты желаешь этого, то я не смею быть против. Отчего-то всё вокруг казалось кицунэ сном, чем-нибудь нереальным и невозможным. Быть может, все недавние события слишком вскружили ей голову и стоило отдохнуть. Хотя бы немного. Гейша очутилась по ту сторону ширмы и едва не выдохнула с тяжестью в груди: Сино-Одори стояла спиной к ней, перекинула пряди куда-то вперёд, оголив плечи. Она обернулась и спросила: — В чём дело? Девушка не знала. Её тело прокляли. Это единственное, в чём она была уверена. Она торопливо стянула со служанки верхние и нижние одежды, пытаясь не вдумываться в суть происходящего, но неведомая сила отдёрнула её. Она словно сказала остановиться, не сбрасывать ткани до конца, оставив прикрытыми бёдра и всё, что ниже. Мэй округлила глаза, когда ёкай отклонила голову в сторону и кивнула в сторону зеркала, которое располагалось перед ними. Отражение показывало и непристойную, и не такую уж и шокирующую картину — две девушки стояли одна перед другой. Та, что ближе стояла практически нагая, скрывая лишь нижнюю часть тела одеяниями и правую часть груди длинными волосами; на лице отражалось ехидство и веселье. Та, что позади была одета, но расширенные очи выдавали удивление и смущение одновременно; возможно, от переизбытка эмоций она выронила остаток одежды своей подруги и даже не заметила. — М-м, вода скоро остынет, тебе так не кажется? Сино-Одори явно была более чем довольна ситуацией, поэтому решила изучать лицо своей госпожи через отражение. Придумав кое-что, она неожиданно обернулась и нахмурила брови: — Кажется, я замёрзла... — и положила ладони удивлённой лисицы себе на талию. — Чувствуешь? Кицунэ не ответила на вопрос, лишь опустила взгляд на ладони и тело, которое обнимала. — Знаешь, если вода остынет, тебе придётся обнимать меня куда усерднее, чем сейчас, чтобы согреть. От подобного бесстыдства вся белоснежная кожа Мэй окончательно покрылась краснеющими пятнами, выдавая хозяйку с потрохами. — Я... Ёкай продолжала вести себя ещё более естественно, чем обычно: — Что с тобой, лисичка Мэй? При этом она бросилась на шею названой, сжала руки вокруг её шеи, уткнулась куда-то носом и замолчала. Молчание длилось неприлично долго, именно поэтому гейше стремительно хотелось его заполнить хотя бы фразой, однако слов не находилось. Её сердце колотилось как сумасшедшее в момент, когда она вновь глянула в отражение и заметила то, что ранее скрывалось под тканями одежд. Наконец Мэй смогла преодолеть себя: — Прошу, оденься. — Тебе настолько не нравится моё тело? — Дело не в том. — А в чём же? — Умоляю, не задавай таких вопросов. — То есть тебе понравилось то, что ты увидела? Тишина. — Сино, я же попросила...