Яд на твоих бесконечно желанных губах

      Дамиано понял странную истину — он не чувствовал боли где-либо уже восемь дней. Ему это не нравилось, Давиду казалось, что что-то произошло с его соулмейтом, ведь раньше она не пропадала больше, чем на неделю. Ещё рано что-то думать, но он во всю волновался. Сегодня он был один, Кэролайн была на работе, после чего должна будет встретиться с менеджером.       Давиду правда было интересно, что он скажет, когда услышит её голос. Он не думал, что она так хорошо поёт. Голос девушки словно пение птиц, что переливалось из одного звука в другой. Будь они знакомы больше, он бы предложил ей участвовать в их группе. С разрешения ребят, конечно. Но, так как они знакомы ничтожных восемь дней, он не мог доверять ей в полной мере.       Да, она казалась ему довольно интересной и приличной личностью, но он боялся ошибиться, как ошибся с черноволосой девушкой, что казалась его соулмейтом из школы.       Он не знал, что будет делать после её переезда, ведь уже привык к тому, что у него дома кто-то есть. Его вечера в одиночестве больше почти не случались. Тем более, когда они вместе с Кэролайн сидели за чашечками чая и долго разговаривали или смотрели телевизор. Да, они здорово сдружились.

***

      Кэролайн быстро запрыгивает в трамвай, ловко ухватываясь за перила, чтобы не утонуть в потоке людей. Сегодня был безумно тяжёлый день, её первый рабочий. Но, к счастью, он прошел хорошо, также как и встреча, что устроил Дамиано. Единственное, что пошло не по плану — это разговор с коллегой.

***

      Каролина быстро вытирает столешницу, когда трезвонит колокольчик на двери, оповещая о новом посетителе. Это оказалась Белла — коллега Кэролайн с ярко-красным каре. Она влетает быстро, стараясь отдышаться от пробежки. Быстро снимает с себя рюкзак, садясь на стул. Благо посетителей сейчас не было. — Прости! Я задержалась, — она быстро дышит, вздымая грудь вверх и вниз. Достаёт из сумки бутылку воды, жадно делая глотки. — Ничего страшного, — Кэролайн убирает тряпку, готовясь поменяться, ведь её смена закончилась, — Пятнадцать минут погоды не сделают.       Она выходит из-за стойки, поднимая в руки небольшой черный рюкзак, и собирается на выход, предварительно отдав Белле ключи от кассы. — Кстати, — красноволосая быстро поворачивается, останавливая Кэролайн, что уже хотела попрощаться с новой подругой, — Ты в курсе, что о тебе все журналисты уже говорят? — В смысле? — Кэролайн в непонимании смотрит на девушку, склонив голову вбок и нахмурив брови, — О чем ты говоришь? — Смотри, — она быстро достаёт телефон и что-то там ищет, после чего показывает светловолосой, — Это фото выложили уже везде.       А на фото запечатлена их с группой вчерашняя встреча. Виктория и Каролина танцуют на танцполе, смотря друг на друга. Дамиано пристроился сзади, скорчив смешную рожицу. Итан повторяет за ним, а Томас, вскинув одну руку вверх, делает глоток алкогольного напитка.       Сердце замирает, в ушах отчётливо слышится биение сердца. Теперь Кэролайн не отделаться от вопросов.

***

      Она снова и снова прокручивает этот разговор в голове, думая, как расскажет об этом ребятам. Они хорошо поладили, а это фото может все разрушить. Но была и положительная сторона. Встреча с менеджером прошла отлично и теперь она готовится к выпуску нового альбома. Кэролайн не выкладывала ничего полтора года, просто не было сил после того, как узнала о смерти родителей.       Родные ушли неожиданно, разбившись на самолете, когда те решили наконец-то съездить на отдых. А дальше телефонный звонок, слёзы, похороны и оглашение завещания. Их квартира была забрана из-за неуплаты долгов, хотя должна была достаться Кэролайн. А старший брат получил денежное наследство, которое было ничтожно мало. Жили они вместе, ведь девушке было, на тот момент, семнадцать. Ей было тошно от него, а особенно от его побоев. Ей хотелось поскорее уехать в Рим, где родилась и прожила первые пятнадцать лет своей жизни. Ведь в шестнадцать она вместе с родителями переехала во Францию.       Кэролайн до сих пор снятся лица родителей, как мама улыбается, а отец протягивает руку. Она всегда резко просыпается после сна со слезами на глазах. Она помнит, как в последний раз видела их в аэропорту. Как умоляла не ехать, но они, к сожалению, не послушали её.

      ***

      В квартире громко звенит дверной звонок, заставляя голову пульсировать. Дамиано резко вскакивает, никак не ожидая громкого звука. Идёт к двери, попутно разминая шею. Подходит к ней, открывая засов.       Перед ним стоит улыбающаяся Кэролайн, что резко кидается на шею Давида и с визгом обнимает его сильнее. Тот от неожиданности чуть-ли не падает, но вовремя удерживает равновесие. — Прости, не удержалась, — она отходит на шаг назад, загадочно улыбаясь, — Просто я безумно благодарна тебе за помощь с жильём и менеджером. Я готовлюсь к выпуску альбома!       Она зажмуривает глаза и пару раз подпрыгивает, после чего снова обнимает Давида. Тот улыбается, смотря на сожительницу. Он и вправду рад, что помог ей. — Всегда пожалуйста, — он кладёт ей руку на спину, обнимая в ответ, — Как на работе дела?       Кэролайн резко отпрянула, переведя взгляд в пол, и закусила губу. — Есть проблемка, — она берет в руки телефон, быстро листая ленту, и показывает его экраном к Давиду.       Дамиано сначала не понимает к чему это, нахмуривает брови, но всматривается. Видит фото их вчерашней встречи, нахмуривает брови ещё сильнее. — Нигде эти журналюги не отстанут, — он грустно ухмыляется, понимая, что могут начаться вопросы. Но это тоже какое-никакое обсуждение их группы, — Впрочем, это не критично. Так что не переживай, и пошли пить чай. — Ты правда не злишься? — она слегка склоняет голову в бок. Дамиано давно заметил эту привычку Кэролайн. Она всегда склоняет голову тогда, когда негодует, злится или обижается. — Конечно нет, — Давид уходит на кухню, ставит чайник, пока Кэролайн разувается, — Тем более, что именно я пригласил тебя туда.       Она заходит в кухню, присаживаясь плюхаясь на стул, и закидывает ноги на сидушку, поджимая их под себя. — Я чертовски устала, — она утыкается лицом в колени, громко выдыхая, — Я не думала, что так отвыкла от работы. — Ничего, скоро выпустишь альбом и сможешь не работать, — он садиться напротив, пока чайник нагревается. — Ты шутишь? Меня слушают то от силы десять тысяч человек, — она поворачивает голову на него, но не поднимает её с колен. — А если я предложу. ну, скажем, сделать совместный трек? А под него снимем клип? Я как раз пишу новую песню, но дальше, чем на половину, продвинуться не могу, — он встаёт, беря чайник в руки, и наливает кипяток в кружки. — Дамиано, ты и так мне чертовски сильно помог, — она стукает себя по лбу, тихо повторяя свои недовольства на тему того, что она начала слишком часто произносить слова, связанные с чертом.       Дамиано ухмыляется её поведению. Замечает, что она, наконец-то, может и не полностью, но открылась. И это не трудно заметить, сравнивая её первый день в его доме. Но также замечает, что и сам какой-то другой с ней. На людях он жесткий, мужественный и любвеобильный парень, а рядом с Кэролайн домашний и. уютный, что-ли. — Моё предложение не обсуждается, — он ставит кружку перед девушкой, оказывая знак благодарности, — Но! С тебя вторая половина песни. И да, она на английском. — Это несложно, — она делает глоток зелёного чая, — Английский я знаю в совершенстве. Только он и спасал меня, когда я жила во Франции. — Да ладно? У нас там концерт через месяц, — он удивлённо вскидывает брови. — Да, но жила я там недолго. С пятнадцати до восемнадцати. Пока. пока родители не умерли. И я решила обратно переехать в город, где родилась и прожила пятнадцать лет своей жизни, — она грустно смотрит под ноги, вспоминая родителей. Да, прошло уже полтора года, но она никак не могла успокоиться. — Прости, я не знал… — он смотрит на неё, но она лишь говорит «ничего», и они продолжают болтать.