⚡️ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ДЛЯ ПРИНЦА⚡️

Спустя некоторое время, когда Рапсодус покинул дом, а режим работы агентов сменился на ночной, Фэррон сама пришла к двери принца. Еле заметно перекатившись с носка на пятку, Лайтнинг пообещала себе, что ни за что не сглупит и не поддастся в этот раз ни на его обаяние, ни на провокации, ни на внушение, если Ноктис действительно может управлять своей эмпатией. Прийти неожиданно и поговорить с ним под прицелами камер, о которых и Лайтнинг, и Ноктис знают, казалось лучшим способом сдержаться самой и не дать принцу снова подменить видео в режиме реального времени. Он не будет готов и не станет ничего делать. Фэррон, выдохнув, постучалась в дверь. Принц не спешил. Лайтнинг даже показалось, что он не откроет. Тогда ей, уже настроившейся на разговор, придётся спускаться вниз, в очередной раз проглотив своё недовольство. Ещё один маленький камень на чаше весов её терпения. Ведь Лайтнинг знала: принц в комнате и не спит. Когда она шла к его комнате, Ноктис на экранах слежения сидел на диване и читал какую-то книгу. Но вот принц открыл дверь. В руке у него была та самая книга, он закрыл её, но указательным пальцем, зажатым между страниц, отметил место, на котором остановился, будто не намерен был надолго отвлекаться. Ноктис молчал и, наклонив голову чуть на бок, ждал, что скажет ему девчонка, сама постучавшаяся в его дверь. Видеть Лайтнинг на своем пороге этим вечером после очередной утренней ссоры было странно. То она бегает от него, то, когда он вынужден держаться от неё подальше, сама вот так приходит. Противоречивая, мечущаяся из крайности в крайность… Как и он. Ноктис, пожалуй, впервые смотрел на Лайтнинг отстранено, будто издалека, как сторонний зритель. Изучая и анализируя, сам боясь подпускать её ближе к себе. После предупреждения Игниса Ноктиса распирало два желания: не приближаться к Фэррон больше ни на сантиметр, чтобы не увязнуть ещё глубже, и не отходить от неё ни на шаг. Ноктис по инерции потребовал отстранить Рейнса и тех агентов, что утром особенно не понравились ему. Просто держаться в стороне от Фэррон, зная, что он не сможет её защитить, если что-то произойдет, было ещё паршивей. Да и сознание искало лазейки в собственном запрете, оправдываясь благородными целями. Проще было избавиться от этих людей, чем постоянно думать о том, что может случиться с Лайтнинг. — Нам нужно поговорить, — заявила Фэррон. Вся такая решительная и серьёзная, что Ноктис невольно хмыкнул. В чем ещё она собирается его обвинить? — Проходи, — будто бы легко согласился он и впустил её внутрь. Лайтнинг вышла на середину зала, чтобы точно быть под объективами нескольких камер, но не успела начать, как принц прошёл мимо неё. «Объект вышел на балкон», — услужливо сообщил дежурный. Лайтнинг лишь успела заглотнуть ртом воздух, как пришлось идти за Ноктисом. Лайтнинг уже знала — Кэлум, ничего просто так не делает. В голове она прокручивала информацию о камерах перед балконом: у перил их было меньше, но принц, конечно, отправился именно туда. Повернувшись к ней лицом, он ждал, пока Лайтнинг сама подойдёт к выбранному им месту. Его безразличие стало очевидно для Лайтнинг, когда Ноктис на мгновение открыл книгу, которую так и не отложил, и посмотрел на страницы. В ночном парке вместе с фонарями включался искусственный стрекот цикад, так что вся эта темнота звенела от напряжения. Фэррон подошла к перилам, встав на расстоянии метра от принца, не ближе, чтобы Ноктис не смог к ней прикоснуться. У него засосало под ложечкой — верное направление, но такая паршивая и выверенная дистанция. Всего-то полшага - и можно обнять руками, и надавить на поясницу, вынудив Фэррон саму прижаться к нему. Но нет, сейчас расстояние ровно такое, что «смотри, но не трогай». Кэлум захлопнул книгу и, положив её на край перил, пояснил: — Здесь нет ваших жучков. Нас точно не подслушают. Лайтнинг задели эти слова, будто принц обвинял в слежке именно её. — Какого черта ты отстраняешь моих людей? — сразу и не скрывая накопившегося гнева, спросила Лайтнинг. Ноктис немного удивился. Лайтнинг обычно до звона сдержанная, сейчас так явно демонстрировала свою злость. На этот уровень эмоций она переходила тогда, когда он действительно доставал её, а она больше не могла терпеть. Так было в медкрыле, когда она потребовала убрать её из охраны. Так было в раздевалке, когда он завёл разговор о её дружке Страйфе. Так было ночью, когда она поняла, что Ноктис взломал систему слежения. Ноктис вспомнил и поцелуй, проследовавший дальше. Ещё одно проявление её сдерживаемого темперамента. Сорвавшаяся Фэррон, злившаяся и метавшая молнии, обжигала и теперь ассоциировалась у него только с той страстью и возбуждением. — Ты как-то пыталась убедить меня, что я сам могу выбирать себе охрану, — спокойно ответил он, будто даже шутя. Лайтнинг показалось, что Ноктис продолжает над ней издеваться.— Мне не понравилось поведение Рейнса в отношении тебя, я отстранил его, — пожал плечами принц. — Я сама могла бы с ним разобраться, — сквозь зубы ответила Лайтнинг. Ноктис сложил руки на груди и наклонил голову, совершенно спокойно рассматривая злую, перевозбужденную Фэррон. Ему ведь хотелось коснуться её и разрешить выпустить это напряжение на себя. Какой головокружительный секс бы вышел. Но Ноктис уже запретил себе к ней прикасаться. — Ты специально уничтожаешь мою репутацию перед подчиненными, мстишь мне за то, что я не подпускаю тебя к себе?! — все так же зло спросила Лайтнинг. Ноктис улыбнулся, отведя от неё взгляд. Она не подпускает?! Это он сам не разрешает себе трогать её. Утром ещё мог позволить, а сейчас уже нет. Ноктис отдернул себя. Может все-таки послать ко всем чертям благородство? Игнис не врал, когда сообщил, что они скоро уйдут, но очень удачно ввинтил это в ситуацию. Это ведь не Ноктис, а Игнис за него решил остановиться, пока не поздно. Хреновый из Игниса психолог, раз уж Нокт даже вовремя ссоры с Лайтнинг продолжает думать только о том, как им было бы хорошо вместе. И все запреты только усиливают эти желания. Разве нормально разговаривать с человеком, а в мыслях за каждым его словом или действием видеть постельные сцены? Это смахивает на помешательство. Помешательство, которое нужно разрушить, пока не поздно. — Фэррон, ты сама уничтожаешь свою репутацию, заявившись ко мне в комнату практически ночью, — сказал Ноктис. Лайтнинг сжала пальцами перила: — Ты не тронешь меня, пока за нами следят камеры, — сказала твёрдо Лайтнинг, показывая, что Ноктис не заговорит ей зубы. Ноктис в противовес этих слов сделал шаг и поворот, встав за ее спиной. Хотелось окружить Лайтнинг руками, толчком бёдер прижать её животом к ограждению балкона, а руками удерживать запястья на перилах. Чтобы можно было почувствовать её тело близко и не дать слишком быстро вырваться. Продолжить отвечать уже шепотом на ухо. Но чертова реакция Фэррон не позволила. Она до обидного легко ускользнула — сделала шаг в сторону, Ноктис поймал лишь её запястье в кулак. — Откуда такая уверенность? — спросил он, злясь. Лайтнинг впервые за несколько дней вновь почувствовала страх перед принцем. Она смотрела ему в глаза, и теперь из них двоих, кажется, Ноктис был в бешенстве. — Почему меня должны останавливать чужие взгляды? Это твоя репутация, твои подчинённые, — сказал он, не отводя глаз. Пальцы Ноктиса настолько сильно сдавили запястье Фэррон, что появилась чёрная отметина. Но Лайтнинг молчала, терпя эту боль. Пусть отрезвит её, держа на острие сознание и интуитивные реакции. Ситуация патовая и опасная. — Ваше Величество, возьмите себя в руки, — обдала она его ледяным тоном, задрав голову выше. Ноктис резко дернул её запястье на себя. Чтоб не потерять равновесие, Лайтнинг пришлось по инерции сделать пару шагов прямо на него. Он все-таки прижал ее к перилам, только лицом к себе. Ноктис навис над Фэррон, упираясь лбом в лоб и сдавливая по краям от неё ограждение. — Лайт, я сделал то, что посчитал нужным. Мне не понравилось поведение Рейнса и то, как он на тебя смотрит. Зачем мне было ждать, пока ты разберёшься с ним, если проблема решалась быстро и просто, — рыкнул он. Столько личных местоимений, а ещё её сокращённое прозвище… Кажется, Ноктис впервые назвал Фэррон так. Это обращение позволяли себе только близкие. Лайтнинг подняла подбородок выше, почти запрокинула голову, наплевав на то, что в таком положении, когда Ноктис нависает над ней, это движение слишком похоже на то, что она сама тянется к его губам. На вдохе тихим голосом она спросила: — Страйф тоже стал проблемой? Ноктис весь сжался и не только от этого вопроса, но и от тона Лайтнинг, который в контраст словам был чувственным и таким многообещающим. Это ведь не он — она так мстит. Плевать Лайтнинг хотела на Рейнса, пришла она только потому, что Ноктис обидел «её мальчика». Он прошипел: — Лайт, хочешь, чтобы я действительно разозлился? Фэррон отвела от него лицо в сторону. — Я всегда решала свои проблемы сама. Для этого мне не нужна чужая помощь, — сказала она, больше не смотря принцу в глаза. Ноктис ухмыльнулся. Все ещё пытается строить перед ним сильную и независимую… Хорошо. — Не устала всегда держать оборону? — спросил он, утыкаясь носом в её волосы. Она движением головы попыталась его отбросить. — Где твой нож, когда он так нужен? — насмешка, от которой стало ужасно больно, будто он знал, что за тайна скрывается за этим. — Или… тебе нравится, когда на тебя смотрят так, как утром Рейнес? — Ноктис прикусил край её уха, с удовольствием ловя отзвуки сбивающегося от возмущения дыхания. Лайтнинг снова встрепенулась, как бьется крыльями пойманная птица, и ударила плечом в его грудь. Безуспешно. — Лайт, какого дьявола ты приперлась ко мне в комнату, если не собираешься остаться тут на всю ночь? — последнее заставило её взять себя в руки и скользнуть вниз и в сторону за спину Кэлума. Этот трюк она уже проделывала с принцем, поэтому Ноктис был готов и легко избежал захвата. Зато девушка всё-таки разорвала с ним контакт и отошла на пару шагов. Дыхание Лайтнинг сбилось. Вся ситуация походила на их бой в Вирте. Одна атака за другой, чтобы соперник не успел опомниться, чтобы даже на вздохи не хватало времени. — Ты придурок, — выпалила она. Ноктис с горечью улыбнулся: «Правильно, ненавидь меня. Так нам обоим будет проще все это забыть». Он снова взял оставленную им на перилах книгу и посмотрел на её страницы. — Госпожа Фэррон, кажется камеры 21 и 26 вышли из строя. Разберитесь с этим. Лайтнинг, вытянувшись, посмотрела в его книгу. Секунду спустя она молча развернулась и направилась к выходу из комнаты. Ноктис же не сдвинулся с места. Он и дальше смотрел на гибкий экран размером не больше старомодной открытки, что расположился закладкой между страниц. Смотрел на взломанные Игнисом камеры. Проследил всю их цепочку по пути Фэррон. Лайтнинг шла так решительно, что было видно - она в ярости. Ноктис большим пальцем огладил её спину на экране. Скверная вышла игра. Хотел хотя бы так удовлетворить своё эго, а в итоге лишь почувствовал себя идиотом, не получив в сущности ничего. Ведь мог обмануть и притвориться кем-то ещё, не поехавшим извращенцем, но… им он и оказался. Мог получить хоть что-то настоящее на память: поцелуй, касание, ночь. Но уязвлённое королевское эго предпочло никому ненужные слова. Не слова, а клинки, те, что резали по старым рубцам. Таким он и останется в её памяти. Последняя мысль колола, как терновый венец, осознанно надетый вместо короны. Нет, все-таки Игнис хороший психолог… Он мастерски умеет сеять сомнения в чужих сердцах. *** Ноктис сидел в машине, направляясь на очередную встречу, которая должна закончиться лживыми заверениями дружбы. Он устал от этого вранья. Раньше, решившись прибыть на Кокон, он надеялся, что получится избежать худшего сценария, озвученного Игнисом. Теперь он понимал: все, о чем говорит Игнис, сбывается. Возможно, на принца навалилась меланхолия от неизбежности того, что надвигается. Возможно, это из-за того, что его попытка получить хоть что-то от Фэррон вылилась в нечто отвратительное. Последние три года его приближённые один за другим, несмотря на их образ жизни, находили себе кого-то. Промпто ухаживал за Синди. Игнис, как ни скрывал, но набегами встречался с Аранеей. Гладиолус не стремился заводить постоянные отношения, но и от одиночества не страдал, когда нужно, находя себе девушку. С Ноктисом же все выходило, как в разговоре с друзьями во время первого их завтрака на Коконе. Либо ничего не значившее развлечение на одну ночь, которые поддерживал Гладиолус. Либо, если намечалось что-то серьёзное, строгий контроль Игниса. Ноктис, кажется, разочаровался во всем, даже в своих чувствах к Фэррон. В конце концов она ведь агент Рапсодуса. Очевидно, что связана с предательством. Друзья иногда ставили принцу в пику умение добиваться своего. Значит и забыть это все у него получится, если он захочет по-настоящему. В сущности это даже смешно. За все это время он получил от Фэррон только один поцелуй. Между ними было больше ссор, чем… Были одни ссоры. Так почему упрямое сознание цеплялось за это мимолетное соприкосновение с девушкой в круговерти его жизни? Машина приземлилась. Обычно они заезжали в подземные парковки, но сегодня оказались у центрально входа. Гладиолус вышел, он помедлил, оглядываясь по сторонам. Амицития как личный телохранитель должен был убедиться в безопасности, прежде чем выпустить из машины принца. Глад наконец наклонился к двери. Ноктис уже подался вперёд, чтобы выйти, но прозвучали щелчок замка и громкий хлопок. Алыми брызгами окрасилось стекло. Игнис резким движением отдернул Ноктиса назад, вглубь машины. Задыхаясь, он ощупал плечи Кэлума. — Я в порядке, твою мать! — прорычал Ноктис. — Попали в Глада… *** Лайтнинг впервые за те дни, что переехала в особняк, набрала номер младшей сестры. Она вообще редко звонила Сере сама. Чаще, когда была свободна, читала сообщения, которые та оставляла ей раз в пару дней. Фото очередного обеда или похода по магазинам со Сноу. Фото кота, что они подобрали со Сноу. Фото Сноу. Лайтнинг из жизни Серы давно вытеснил её муж. Фэррон-старшей было больно, но она понимала, что сама виновата. Где была Клэр, когда действительно была нужна младшей сестре? Училась в военной академии, служила где-то на границе миров. Пусть там было тяжелее где-либо ещё. Пусть она оправдывалась тем, что делает это ради младшей сестры. Её стипендия и деньги от контракта были нужны им обоим. Но это все стало тем, что разъединило их навсегда. Теперь, смотря на фотографии сестры, на обыденные вещи, к которым никогда не стремилась, Лайтнинг казалось, что они с ней живут в параллельных мирах. У Серы нет шрамов на теле и душе, её волосы остались длинными, как у матери, она не спит с ножом под подушкой. Клэр не имеет кота и мужа, не ходит по магазинам и не фотографирует еду. Тугие гудки в динамике телефона отбивали свой унылый ритм. В какую-то секунду Фэррон решила, что зря позвонила. Разговоры с сестрой давались ей нелегко, почему-то она беспричинно злилась. Конечно, Лайтнинг никогда не показывала это, но осадок в душе всегда оставался. Зачем она вообще сейчас решилась на звонок, когда находилась в раздрае? Чертов принц и очередная сцена, которую он устроил на балконе вчера вечером. Лайтнинг гнала от себя осознание, что на самом-то деле это она пришла к нему устроить скандал, а он поддержал. В действительности Лайтнинг чувствовала во всем этом фальшь. Как будто Кэлум специально так поступил, словно это был контролируемый им гнев. Он осознанно бил словами, будто мстил, и от этого было ещё более паршиво. Будто он намеренно вынудил её уйти и закончить тот разговор. Камеры он все-таки обманул. Те две, что могли более или менее заснять их, не сломались. Просто когда принц вышел на балкон, от его движений зажглись фонари. Камеры не отключили ночной режим, дав засвет, который не сразу бросился агентам на черно-белых экранах. Так что те увидели Лайтнинг и Ноктиса только в боковые камеры вскользь. Ощущение, что она попала в липкую паучью сеть, не покидало Лайтнинг который день. Причем у этой паутины было два полюса, два хозяина. Её пеленали по очереди то Рапсодус, связывая обязательствами, то Ноктис, мастерски играя на чувствах. Итог: она не может покинуть свою службу, даже этот чертов дом, но и пребывание здесь, рядом с Ноктисом, желающем получить от неё непонятно что, превратилось в ад. Фэррон сегодня снова не вышла на завтрак и всячески старалась избегать встреч с принцем и с его людьми. Гладиолуса она не боялась, но вчерашнее поведение Игниса, его интерес к ней и тот «дружеский» разговор настораживали. Гудки в трубке оборвались сообщением о том, что абонент недоступен. Фэррон с омерзением откинула телефон. Теперь, не услышав голоса сёстры, она поняла, зачем звонила ей. Хотелось убедиться, что весь ее мир не замкнут только на службе, на этом чертовом особняке, который ей не позволяет покинуть Рапсодус. Что, кроме паутины, в которой она застряла, есть что-то другое. Но иное на том конце трубки было ей недоступно. *** — С ним все в порядке, — сказал Игнис, разобравшись со всем в госпитале. Ноктис был в бешенстве. Снайпер прострелил Гладиолусу плечо. Стрелка в этот раз не поймали, и он ушёл. — Глад очень везучий. Пуля не попала ни в голову, ни в грудь. Проскочила под ключицей навылет. Даже легкие не задела… Если мы доверимся местной медицине, то через неделю он забудет о ране. — А если … — Ноктис хотел сказать о регенерации Люцисов. — Нет. Нельзя сейчас тратить твою силу, все равно это займёт слишком много времени, три-четыре дня. — Мы не можем его оставить здесь, — сказал принц, ожидая, что Игнис отложит их план. — Ты должен, — сказал Игнис. Сколько давления было в этих простых словах. Ноктис… Принц… Король должен.