***
Чан просыпается в одиночестве, укрытый мягким одеялом почти с головой. Рука невольно тянется к месту рядом, почувствовав холод на простыне, поддергивается обратно. Осознание произошедшего вечером ножами впивается в мозг. Чан стонет от собственного безрассудства. Он не должен был позволять эмоциям взять вверх. Нельзя было переходить грань дозволенного. Ведь что бы он ни чувствовал, у Чонина уже был парень. Ведь кого бы он в нем не видел, Айен не был его возлюбленным. Но несмотря на все это, то, что младший просто ушёл, неожиданно расстраивало. Проснись они утром вместе, Чан мог бы хотя бы извиниться за свое поведение. А теперь придется ждать пока тот наведается в очередной раз в гости, чтобы высказать все свои сожаления. Если наведается. Почему-то в душе поселились опасения, что, возможно, Айен позволил такому случиться просто потому что сильно выпил и был расстроен ссорой с Ханом. Вдруг, он ушел, потому что понял, что это было неправильно и теперь вообще не появится перед Чаном? Но гнетущие мысли прерывает звук уведомления. Парень тянется к смартфону, валяющемуся на полу и видеть сообщение от Айена. «Голова не болит?) Собираешься почтить сегодня свое рабочее место присутствием?» Чан смотрит на часы и понимает, что проспал до самого обеда, напрочь проигнорировал будильники и звонок от Феликса. Он подскакивает с кровати и быстро печатает по пути в ванну, что скоро будет.***
— О, наконец-то, — без приветствия отзывается Феликс и вручает в руки Чана тяжёлую коробку, — Это на склад. Я сейчас еще одну подтащу. Нужно будет бирки прилепить. — А, да, — бормочет тот в ответ. Он и забыл о поставке, которая пришла сегодня утром. Теперь за опоздание ему было вдвойне стыдно, ведь его единственному работнику пришлось разгребать все самому. Пройдя дальше входа, он видит Айена за кассой, очаровательно улыбающегося покупателю. Младший бегло машет ему рукой и поворачивается обратно к кассовому аппарату. «Когда он себя в кассиры записал?» Несмотря на удивление, Чан был ему очень благодарен за помощь. Не будь здесь Чонина, Феликсу наверняка пришлось вдвое тяжелее. Что еще удивляло, так это бодрость младшего, будто не он вчера влил в себя бутылку красного полусладкого и еле передвигал ноги по коридору его квартиры. Погрузившись в обдумывая своей извинительной речи, Чан принимается крепить бирки, периодически репетируя выражения сожаления на лице. Только вот даже ему самому это искренним не казалось. Ему было жаль лишь наполовину. Вчера он был на седьмом небе от счастья и отрицать это было глупо. — Чего гримасничаешь? — голос Айена возвращает в реальность. Чан поднимает голову и видит уже привычно улыбающегося парня с двумя стаканчиками кофе в руках. — А, прости, — неловко отводя взгляд усмехается Чан, — сам с собой диалог вел. — И о чем ты там с собой разговариваешь? Чонин протягивает один стакан старшему и присаживается на корточки рядом. Второго стула они так и не завели. — Я просто думал о вчерашнем, — Чан делает осторожный глоток и тут же корчится, — Господи, как горько! — Ой, прости, — Айен смеется и меняет их стаканы местами, — Это мой американо. Тебе я латте взял. Кажется, его вообще не напрягают обстоятельства, в которых они оказались, в отличии от Чана. Он тяжело вздыхает и закрывает дверь в кладовую, уступая стул младшему. — Слушай, по поводу вчерашнего, — осторожно начинает Чан, — прости. Я перепил, видимо. Совсем не соображал, что творю. Я не должен был пользоваться твоим состоянием. — Нет, — абсолютно спокойно отвечает Айен, — Я был вполне вменяем и сам согласился на это, если помнишь. Так что твоей вины в этом нет. Старший опустил голову в сожалении. Несмотря на все, он все еще не отпустил Ёндже и явно не был готов к произошедшему. Изнутри съедала вина и перед ним, и перед Айеном. Почувствовав это напряжение витающее в воздухе, Айен поднялся и подошел к старшему в упор, заставляя поднять на себя глаза. — Давай пока что сделаем вид, будто ничего не было, хорошо? У меня такая каша сейчас в голове, — он потер переносицу и зажмурил до боли глаза. У него в голове сейчас действительно творится настоящий хаос. Кошмары, которые он видел, теперь преследовали его не только во сне. Они всплывали в памяти, будто обрывки воспоминаний. И что пугало больше всего, его уже существующие воспоминания будто через мясорубку пропустили. Он абсолютно перестал понимать, что происходило в действительности, а что ему лишь приснилось. И почему в его памяти теперь так часто всплывает Чан, которого он узнал совсем недавно? Он хотел разобраться в своей голове, поэтому не мог сейчас ни оттолкнуть Чана, ни броситься к нему в объятья, забив на Хана. Айен надеялся, что скоро все прояснится и именно для этого, решил больше не принимать свои таблетки, что помогали избавляться от кошмаров. Он хотел перестать от них бегать и раскопать то, что в них скрыто. — Хорошо, — неловко улыбнувшись отвечает Чан, — Тогда будем вести себя как обычно.***
— Не хочешь сходить куда-нибудь? — уже будто по привычке интересуется Айен после закрытия. — Прости, мне нужно сходить кое-куда. Давай завтра? Чонин пожимает плечами, будто говоря «ничего не поделаешь» и попрощавшись уходит. Чан запирает магазин и идет по довольно непривычным для него маршруту на автобусную остановку. Направлялся он в место, которое не посещал уже долгое время. С виду обычное офисное здание в пару этажей. Только внутри сотни, если не тысячи, ушедших из жизни людей в красивых урнах. Колумбарий, в отличии от кладбища, навевал намного меньше тоски и страха. Но несмотря на это, Чан не мог заставить себя придти сюда еще раз, после того, как увидел фото улыбающегося Ёндже в одной из ячеек. Чан подумал, что сейчас самое время, наконец-то проститься по-человечески, объясниться с покойным любимым. Может, так он поймёт куда ему двигаться дальше и как жить. Ведь в голове, как и у Чонина, были тысячи сомнений. Поднявшись по выходным ступеням, Чан останавливается у дверей, боясь повернуть ручку. Он боялся, что как и тогда, впадет в истерику на несколько часов, не в силах справиться с болью. На секунду он задумывается о том, чтобы развернуться и уйти, но выбор за него делает старик, открывший дверь с другой стороны. Будто выйдя из транса, он придерживает для пожилого мужчины дверь и собрав в кучу остатки сил, заходит внутрь. В нос сразу же ударяет резкий запах моющего средства. По всей видимости, только недавно мыли полы. Чан проходит по памяти почти в самый конец коридора. По обеим сторонам стоят высокие «шкафы» с прозрачными дверцами. Он ищет глазами нужную ячейку, однако не находит. Чан поглядывает каждый ряд еще внимательнее, но все еще ничего. Лишь на третий раз ему удаётся найти нужное окошко. Только почему-то фотографии на положенном месте не было. «Какого черта?» Да, пусть Ёндже и кремировали за счет муниципального бюджета, ввиду отсутствия близких родственников, но фотографию по прошествии такого времени им убирать было незачем. Из остального ничего не изменилось. Табличка с именем и сама урна были на месте. Чан на мгновение засомневался в своей памяти. Но он точно не мог себе придумать то, что вызвало у него бурю эмоций. Которых, к слову, сейчас он почти не испытывал. Волнение и страх исчезли, стоило ему увидеть нужную ячейку. Даже душевная боль будто растворилась, оставив после себя взамен лишь любопытство.***
— Это чертовски странно, — подытоживает Чан свой рассказ Феликсу вечером следующего дня, — я потом поинтересовался у охранника, как такое могло призойти, но он уверил меня, что сам не знает. Сказал, что у всех урн за последние года были фото и у этой тоже. Но куда оно пропало и почему, не имеет понятия. — Эффект Манделы, — кратко комментирует Ликс, не отрываясь от пересчёта кассы. — Какой эффект? — Манделы, — Феликс поднимает взгляд на начальника, — Фильм недавно смотрел об этом. Например, ты можешь описать человечка нарисованного на Монополии? Чан абсолютно не понимал к чему ведёт Феликс, но все же решил напрячь память. — Он в цилиндре, с усами, монокль у глаза… — Вот, — младший щёлкает пальцами и улыбается, — Монокля на нем и в помине нет. Это самый узнаваемый пример. Эффект манделы проявляется, когда воспоминания множества людей не соответствуют действительности, — Внезапно взгляд Феликса приобрёл восхищенную искру, — А что если ты перенеся в параллельную вселенную? Старший тяжело вздыхает, понимая что никаких рациональных идей от этого парня можно не ожидать. — Слушай, ты от Айена любовью к фантастике заразился? — Ну, вообще-то он мне этот фильм и посоветовал. Он сам его посмотрел недавно. «Параллельные вселенные, значит?» Даже если предположить подобный абсурдным сценарий, слишком мало противоречащих реальности фактов. И почему-то единственные из них, связаны с погибшим парнем Чана. Его будто стёрли с лица Земли. Не осталось никаких доказательств, что Ёндже выглядел именно так, как Чан запомнил. С каждой попыткой что-то выяснить, он все больше запутывался. Все больше начинал сомневаться в собственной памяти. А Айен не заходил сегодня. На сообщения он также не отвечал. Через пару дней он уже должен уезжать и подобное молчание, внушало не самое лучшее предчувствие. Сегодня, как никогда, не хотелось оставаться в одиночестве. — Феликс, как на счет посидеть где-нибудь вечером? — решает поинтересоваться Чан. — Прости, я сегодня в компьютерный клуб иду. Уже место себе забронировал. В голове Чана будто что-то щёлкает. Он достает телефон и вбивает название компьютерного клуба, в который иногда ходил Ёндже. Поисковик сразу же выдаёт адрес. Там проходили небольшие внутренние чемпионаты так сказать «для своих» и вероятнее всего, у них есть какие-то фотографии с них. Если хорошее предчувствие Чана не обманывает, то на одной из таких он может найти и Ёндже. После закрытия, он вызывает такси и едет туда, по какой-то причине, не в силах подавить внутренний мандраж. Клуб оказывается довольно далеко от дома. Чан никогда не ходил сюда, потому что походы Ёндже постоянно попадали на самое занятое время Чана. Внутри не очень людно, перед входом в игровой зал располагался ресепшен и небольшое кафе. — Здравствуйте, — приветствует Чан в ответ девушку на входе, — У меня довольно странный вопрос… Но прерывают его крики из зала. Двое парней, судя по всему сцепились из-за проигранного раунда. — Ох, простите, — неловко извиняется девушка, — я сейчас подойду. Чан вздыхает. Возникало ощущение, что сама вселенная не хочет, чтобы он находил ответы на свои вопросы. Пока девушка пытается успокоить разбушевавшихся посетителей и вызывает охрану, парень рассматривает фото, висящие на стене за стойкой. Он замечает парня, похожего на Ёндже, но с такого расстояния не может разглядеть, действительно ли это он. Он наклоняется над стойкой, чтобы хоть как-то приблизиться к фото. — Кого-то конкретного высматриваешь? — мужской голос разносится прямо над ухом. Резко развернувшись, Чан видит молодого парня с растянутой на лице ухмылкой и притягательными глазами. — А, я… простите, а вы менеджер, верно? — указывает Чан на бейджик. Парень следует взглядом за чужой рукой и опускает взгляд. — Ну, по всей видимости, раз так написано, — усмехается он, но тут же дружелюбно протягивает руку, — Просто шучу. Да, я менеджер. Ли Минхо. Чем-то помочь? — Да, я ищу одного человека. Точнее не его конкретно, а его фото или какие-то записи о нем. Может быть в каких-то архивах или… — Простите, но мы не можем распространять личную информацию, вроде времени посещения и подобного. Если у вас, конечно, нет ордера, — Минхо вызывающе приподнимает бровь, — Все фото, находится на стене и на сайте. — А, — Чан понимающе кивает, — Спасибо. Минхо уже собирается уйти, но в последний момент разворачивается обратно, будто заинтересовавшись. — А кого конкретно вы ищите? — Чхве Ёндже. Он ходил сюда где-то с год назад. Лицо Минхо сразу стало мрачнее. Он смотрел из-под густых ресниц нечитаемо-злым взглядом. У Чана даже холодок по спине прошёл. Он не ожидал такой реакции на произнесенное им имя. — Тебе он зачем? — уже без напускного вежливости спрашивает Минхо, — Он умер. Можешь сваливать. Теперь Чан уверен, что Минхо его знает. Только вот как донести до него свою мысль и опасения, не выставив себя при этом психом, не было понятно. — Я его парень. Просто… — Чан замолкает, пытаясь подобрать слова. — Я пытался найти информацию о нем после смерти и не нашел ничего. Ни фото, ни… — Ты тупой? — обреченно вздыхает темноволосый, — Зная, чем он занимается, мог бы и догадаться, что он сам за собой хвосты подчистил. — Занимается? Погоди, чем? Чан был в абсолютной растерянности от слов Минхо. Паника подступала к горлу приступом тошноты. Менеджер, казалось, был в не меньшем удивлении. Он замолкает и оглядывает Чана с ног до головы. — Значит, ты, Бан Чан, серьезно не знал, чем твой любимый промышлял и из-за чего его убили? «Убили?» В этот момент к стойке возвращается девушка и улыбаясь еще раз приветствует Чана. Но он даже не реагирует. Он продолжает смотреть на Минхо, надеясь, что он хоть что-то объяснит. — Пошли, — со вздохом командует тот, и шёпотом добавляет, кивнув на девушку, — Разговор не для лишних ушей. — Погоди, а откуда ты имя мое знаешь? — спрашивает Чан, плетясь следом между осторожно выставленных около стен столиков к другому концу помещения. — Он однажды по-пьяни сболтнул, — Усмехается Минхо. — Потом еще шантажировал меня моими школьными фотками, чтобы я никому не рассказал, что он гей. — Но Ёндже не пьёт ведь… Минхо разрывает громким смехом от столь абсурдной для него заявления. — Еще как пьёт. Цитируя его: пью, все, что горит.