Технически, это не является сталкерством, если те, о ком ты всё стремишься узнать уже мертвы. Скорее, шло преследование наоборот — если обычно призраки за кем-то ходили, то здесь живой пытался найти следы призраков.
Получалось так себе, но он старался как мог.
До медпункта в тот день он добрался, и хотя это казалось глупостью, комнату тоже осветил читая «отче наш», текст которого нагуглил. И даже послушно побрызгал медленно затягивающиеся раны святой водой. Неизвестно, будет ли она обладать всеми свойствами, если её вскипятить. Харон его полностью игнорировал, когда он пытался подойти и спросить об этом, и заблокировал, когда он написал ему в соцсети или на имейл. Это была
антисанитария и Гермес не уверен, что не делал себе этим хуже, но каждый раз из раны вытекала чёрная кровь и испарялась на коже прежде, чем он мог это осознать.
Камера это фиксировала, и Гермес какое-то время ошарашенно смотрел на экран телефона, пытаясь объяснить, что именно он видел.
Что бы ни произошло с ним сейчас, исчезновение близнецов-призраков выглядело очень и очень странным. По официальным данным, они выехали из дома в 19:30 или около того на голубом джипе чероки с вмятиной слева, доехали в местный магазин — у него не было названия, так как на тот момент он был единственным продуктовым во всём городе и не принадлежал к каким-либо франшизам — к 19:40, что фиксировали камеры. Пробыли в магазине около тридцати пяти минут, при этом запомнились тем, что начали о чём-то спорить возле отдела с молочной продукцией. Ориентировочно в 20:20 они отъехали от магазина, и больше ни их, ни машину никто не видел.
Поиски велись на протяжении пары месяцев в лесу, и затем некоторые энтузиасты продолжали искать тела — их мать была полностью уверена, что они смогут найти
только тела где-то в этих лесах. Саму идею о том, что они могли просто куда-то уехать она полностью отвергала, как и то, что была хоть какая-то вероятность, что они ещё живы.
И чем больше Гермес копал, тем более странной и пробирающей до костей казалась вся эта ситуация. Они пропали, их тел не нашли до сих пор, в той местности даже не находили случайных неопознанных останков. И при этом они же жили в квартире чуть дальше по коридору.
Преследовали в кошмарах, после которых Гермес просыпался в холодном поту и вздрагивал от каждого шороха.
Кто бы мог подумать, что святая вода действительно помогала от призраков.
На пятнадцатый день после произошедшего Гермес не выдержал. Он в очередной раз побрызграл раны — чудом не занёс инфекцию, решил в этот раз прокипятить воду. Как оказалось, от чёрной крови помогала не хуже, зато являлась безопаснее, победа. Он взял ноутбук и те немногие распечатки, которые сделал на этот счёт, и пошёл к Харону напрямую.
Он изучал все маршруты, которые только были внесены на официальном сайте поиска пропавших, и в целом... призраки ведь должны двигаться дальше, верно? То, что они всё ещё здесь, не нормально.
Гермес постучался и очень удивился, когда Харон ему всё же открыл.
Он выглядел уставшим и словно бы ещё старше. Если раньше нужно не ясно было ли ему хоть тридцать, то сейчас можно было дать все сорок. В зубах была сигарета, и он, ни говоря ни слова напрямую или даже жестами, смотрел на Гермеса. Без особого выражения, от чего становилось ещё более неуютно.
— Гипнос и Танатос призраки, правильно? — спросил он далеко не самую лучшую вещь, но что поделать. Нужно было с
чего-то начинать.
Харон разглядывал его ещё пару секунд, затем устало вздохнул, дым вышел не только изо рта, но и из носа, потёр лицо рукой и открыл дверь шире, возвращаясь в квартиру, пропустив таким образом Гермеса внутрь.
Тот с опаской всё же вошёл, ожидая, что на него сейчас бросятся те существа.
Чего он не ожидал, так это звуков калимбы. Кто-то очень пытался научиться, и у него получалось... средне. Гермес не узнавал песню. В гостиной напротив окна висел в воздухе Гипнос и мучил несчастный инструмент. На диване с ноутбуком на коленях сидел Танатос и что-то печатал. Ни один из близнецов даже не посмотрел в его сторону.
Гермес вздрогнул, когда дошёл до кабинета, потому что Харон стоял именно там, опираясь на стол. Он указал на стул и затянулся.
— В общем, — начал Гермес, усаживаясь на стул, хотя ему никто и не предлагал — Харон на это нахмурился, но ничего не сказал. — Я тут поискал как помочь призракам пойти дальше...
—
Можешь на этом остановиться, — прервал его Харон. Затем он стряхнул пепел в пепельницу. —
Они мертвы двадцать пять лет. Всё, что ты только мог найти за пару вечеров в интернете, мы перепробовали.
— Да, я находил твои научные статьи, — вставил Гермес, хотя Харон продолжал говорить, как ни в чём не бывало.
—
Мы перепробовали даже больше, чем там есть. У них нет света в конце тоннеля, ничего. Нет способа их просто отправить на тот свет. Всё указывает на то, что единственный вариант это найти и захоронить их тела. Но прошло столько лет, что вероятность этого весьма мала. Никакие поиски не дали результата.
— И ты хочешь сдаться? — Гермес придвинулся на край стула, но не встал.
—
Я уже сдался. Как и они. Теперь просто живу и пытаюсь сделать так, чтобы они не убивали случайных идиотов, которые зачем-то решили взломать дверной замок и отвести их в полицию.
— Каюсь-каюсь, не самый лучший способ выяснить что не так! Но ты правда выглядел крайне подозрительно, знаешь?
—
Как и ты.
На несколько секунд повисло молчание.
— А есть причины по которым они ещё здесь?
—
Мы ничего не знаем наверняка, вот и всё. Ну, мы утолили твоё любопытство, теперь оставь нас.
— Нет-нет-нет, так дело не пойдёт! Если они мертвы так долго, то должно же было быть хоть что-то... Ты пробовал, ну, изучать их, приглашать экспертов?
—
Я и есть эксперт. Про святую воду и благовония мы выяснили только опытным путём, если уж на то пошло. И в любом случае я не горю желанием, чтобы их помещали в какую-то кунсткамеру, показывали всем и тыкали в них всякими приборами.
— Верно, верно, я не то имел ввиду. Может, есть какие-то зацепки?
— О, конечно они есть, — вдруг радостно воскликнул Гипнос прямо над ухом Гермеса. — Могу показать. Но тебе не понравится!
Когда он успел оказаться в комнате — снова без единого звука — это другой вопрос. И Гермес не хотел признаваться даже себе, что вздрогнул всем телом и свалился бы со стула, если бы у того не было подлокотника. В свете последних событий было даже сложно представить, как он мог перепутать Гипноса с кем-то живым: он не дышал и выглядел слишком бледным, почти синим.
Ещё одной очевидной деталью стало отсутствие тени.
— М, да, я бы предпочёл устное описание, спасибо! Пока что мне хватило тесного взаимодействия с паранормальным.
Гипнос задумчиво хмыкнул. Он почти положил руку ему на шею, но Харон оказался рядом и перехватил его. Затем прошипел.
— Ой да ладно тебе. Он всё ещё может быть угрозой для тебя, как ты не понимаешь?
Гермес почувствовал, как в комнате стало холоднее. Голос Гипноса словно бы двоился, троился, был слишком высоким и слишком низким одновременно. Кричащим и шепчущим. Далеко и близко.
От этого кружилась голова, и даже Харон пошатнулся.
— Гипнос, хватит, — сказал Танатос, и тяжесть, о которой Гермес даже не догадывался, оказалась снята с него. Он неловко поймал сползающие на пол ноутбук и распечатки — совсем не заметил, когда отпустил это всё.
Харон отпустил Гипноса и отошёл к стене в поисках опоры и прислонился к ней.
— Но текстом так текстом, — легко согласился Гипнос. Он подплыл по воздуху к столу и сел на него, точнее, над ним. И стал покачивать ногами, будто бы ничего не произошло. Танатос остался у двери. Он скрестил руки на груди и опёрся на дверной косяк.
Он вёл себя как подросток, что слабо вязалось со знанием, что он мёртв уже двадцать пять лет. Если так подумать, он жил меньше, чем был мёртв. Гермес крепче сжал ноутбук.
— Если коротко, мы определили, что кто-то запер нас в охотничьем тайнике где-то в болотистой местности, недалеко текла вода. А, и кто-то приходил, находил нас, но запер обратно. Но так как нет тел, то и сказать наверняка ничего нельзя, — Гипнос пожал плечами.
— А вы передали эту информацию в полицию?
Харон тяжело вздохнул и покачал головой.
—
Как думаешь, — начал он. —
Можно ли преподать «мёртвые близнецы вернулись домой и рассказали что видели перед смертью» как что-то адекватное для полиции?
— Тем более, Танатос не помнил примерно сутки до смерти, а у меня пропала почти неделя, не считая времени уже в охотничьем тайнике, не считая его, да. А официально мы съездили в магазин, купили там всё, что только должны были, и уехали в неизвестном направлении.
— Нас даже начинать искать не хотели первое время, — сказал Танатос. — Решили, что мы просто решили сбежать, покататься, так как машину не нашли, да что угодно. Но Гипнос для этого слишком ленив, а мне не хотелось оставлять маму одну.
Гипнос покивал.
— Кажется, нас стали серьёзно искать уже когда было слишком поздно. Типа, мама подала заявление на следующий день, а в случаях пропажи важнее всего первые 24 часа, и чем дальше тем сложнее нас было бы найти. Искать начали только вечером того дня. Танатос
уже был мёртв.
Повисла неуютная тишина.
Танатос качнул головой, поправляя тем самым волосы. Гипнос продолжал сидеть и покачивать ногами, а Харон щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание.
—
Как бы то ни было, здесь ничего нельзя сделать. Уходи и теперь точно не возвращайся. Никто тебя не будет преследовать, особенно если ты переедешь отсюда.
— Нет, послушай, — Гермес встал и пожалел, что решил сделать это так резко. Боль от избиения близнецами никуда не делась. — Давай... давайте съездим туда. Все вчетвером. Если их, конечно, безопасно перевозить, — Гермес указал на Гипноса, тот продолжал улыбаться, только теперь удивлённо приподнял брови.
Его глаза не отражали свет, и выглядели совсем мёртвыми.
— Ты сказал, что видел кого-то. Со дня вашего исчезновения до твоей смерти прошло сколько?
— Э, не знаю, вести счёт сложно было.
—
Пять дней, — сказал Харон.
— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Гермес.
—
Они вернулись на пятый день после исчезновения, — объяснил Харон. Гипнос на это моргнул пару раз и пожал плечами.
— Так вот, через три дня после вашего исчезновения местный шериф разбился вместе с парочкой охотников. Это может быть никак не связано, но что если они вас нашли? Они ехали в другую сторону от места, где велись поиски, и, по словам очевидцев перед этим, один из охотников вбежал почти в панике в бар и начал просить о помощи.
— Ещё раз, кто-то нашёл меня живым, отпер замок на дверце тайника, посмотрел на меня, затем запер тайник обратно и побежал за помощью, вместо того, чтобы меня оттуда вытащить? — спросил Гипнос и рассмеялся. — Ну да, ну да, именно так это и работает.
— Ты сказал, что рядом текла вода. Там, где проходили основные поиски, — Гермес кое-как нашёл карту и показал её всем. — Вот, все ваши поиски велись в этой стороне леса из-за того, что какая-то из камер засекла, как ваша машина выехала из города и поехала в том направлении на основании, что у вас был включен поворотник. Вас искали только здесь. Шериф с остальными разбились вот тут, — Гермес ткнул на карту. — Примерно вот тут. В эту сторону даже не проводили поиски, а ведь здесь очень много разных ручьёв и рек, и глубже начинается болото.
— К чему ты клонишь? — спросил Танатос, хмуро рассматривая карту.
— Вы не сказали этого полиции, но у нас ведь есть указатели в форме охотничьих тайников и рек. Что если поехать и попробовать найти это всё?
—
Прошло двадцать пять лет, — начал Харон. —
За это время никто не нашёл бы два тела в тайнике?
— Он мог быть глубоко в лесу, тем более, м, он ведь заполнялся водой при дожде, значит тайник не самый лучший и...
— И он находится на болотах, куда редко ходят охотиться, — продолжил Танатос. — Можно съездить и поискать.
Харон прохрипел что-то смутно похожее на «Танатос», если очень постараться и прислушаться.
— Харон, брат мой, — сказал Гипнос, спрыгнул со стола, но вместо того, чтобы приземлиться на пол, он подлетел — чёрт возьми вот уж точно призрак. — Мы мертвы двадцать пять лет, и мы всё это время с тобой, так? И ты из-за нас совсем один.
—
Это не так, — сказал Харон.
— Это так, — согласился Танатос. Он покосился на Гермеса. — Мы не чувствовали наши тела в лесу, потому что также как и все искали в другой стороне. К тому же...
Он замялся. Гипнос положил руки на ладони Харона и сжал их.
— Если мы не найдём наши тела, мы уйдём в лес и больше не будем тебе обузой, — Харон судорожно вздохнул. — Уйдём в чащу, разорвём пару неудачно пришедших охотников, может, станем местными криптидами, кто знает!
Харон какое-то время смотрел в лицо Гипноса — теперь, когда тот не был привязан к полу, они были почти на одном уровне. Затем он вздохнул и передёрнул плечами.
Универсальный жест для «делайте что хотите».
***
Не то чтобы Гермес держался за свою работу курьером, но когда он потерял её, вышло не особо приятно. Впрочем, это означало, что он мог легко поехать вместе с Хароном и близнецами куда угодно.
Также это означало, что он не смог бы накопить на оплату аренды даже здесь, и потому в это необдуманное путешествие он брал абсолютно все свои вещи. Удалось отвести часть к Афине — единокровной сестре, как и почти все в семье.
Он не собирался возвращаться, но планировал забрать это всё и отправиться на поиски новой жизни опять. Может быть, станет пешим гидом или вроде того. Что угодно, лишь бы не сидеть на месте.
В офисе.
Может, ему стоило бы открыть своё дело или что-то подобное. Но пока что он снова запихал эти мысли в дальний ящик, так как были вещи поважнее.
Харону, как оказалось, было не столь же легко сорваться с места и поехать куда-то. Он преподавал в местном университете историю и, как оказалось, он вполне себе умел говорить, просто не любил этого делать без необходимости. С написания статей он получал немного, да и его изыскания были весьма необычного рода. Хоть и ставшие популярными благодаря популярности фильмов ужасов.
Так что прошла ещё неделя, прежде чем они смогли поехать в Асфодель, название которого постоянно ускользало от Гермеса. Забытый богами и проставленный не на всех картах городок.
Они ехали на машине Харона, он за рулём, Гермес рядом, а близнецы расположились позади.
Как два очень молодых человека, которым скучно в машине и нечего делать. Самые обычные, Гермес таких видел сотнями, они работают с ним курьерами. Работали. Не то чтобы будет сложно вернуться, но Гермес, не особо веривший в судьбу, решил, что это какой-то знак вселенной, что пора менять хоть что-то.
Скорее всего, что бы ни послало этот знак не имело в виду поехать в неизвестном направлении с малознакомым мужчиной и двумя призраками. Но если это так, то нужно было быть точнее в своих формулировках!
Афина перед самым отъездом сказала, что беспокоится за Гермеса — она за всех беспокоилась, возможно от этого у неё в волосах было так много седины в её неполные сорок, которую она пыталась всячески закрасить.
С другой стороны, на неё также давило общество. Успешная бизнесвумен, пусть и на работе своего отца — забавный факт, она всё же была знакома с Хароном, так как постоянно выступала в университете, где он преподавал, на дне первокурсника, выпускных и подобных мероприятиях. А ему приходилось там присутствовать, даже хотя он и не брал на себя никакой организаторской нагрузки, не считая тех, кто писали у него курсовые и дипломы. Возвращаясь к самой Афине, у неё не было ни мужа (или жены), ни детей, и многие пытались относиться к ней с жалостью из-за этого.
Не Гермес. Но у них была слишком большая разница в возрасте, чтобы они могли стать друзьями раньше. Сейчас он подумывал, что стоило наладить хотя бы этот мост, и ему определённо не нравилось, что в дороге, когда делать было нечего, его мысли соскальзывали на все те темы, которые он столь активно избегал в обычной жизни.
Он взглянул в зеркало заднего вида и встретился взглядом с Гипносом.
Призраки не могли спать, и чтобы куда-то перемещаться им необходимо было постоянно быть материальными, что весьма его напрягало. Казалось, что в его кудрях начинали открываться глаза, лицо плыло... но он держал себя в руках.
Гермес очень надеялся, что тот оберег, который ему дал Харон, поможет.
Судья, занесите в протокол, Гермес забирает свои мысли на тему того, что близнецы выглядели как обычные молодые люди. Опять. Он уже совершал эту ошибку, но почему-то решил не научиться на ней и снова повестись на обманчивую нормальность. Не удивительно, что его чуть не прикончили.
***
Сложно было объяснить почему в таком крохотном городке вообще был мотель. Асфодель, конечно, находился недалеко от шоссе, но по нему так редко ездили, что впору снимать очередной «поворот не туда».
Гермес думал, что они арендуют каждый по комнате, но Харон взял одну — с двумя кроватями. Близнецов в это время нигде не было видно, пока они переносили вещи из машины и обедали с дороги — купили в кафе по пути, где, если верить Танатосу, раньше были просто восхитительные вафли.
Воспоминания близнецов в целом были очень сбивчивыми, путались во времени, и они сами не всегда могли различить случилось ли это при жизни, или накатило недавнее воспоминание. Их я словно бы постоянно стирало себя и перезаписывало. И в такие моменты Гермес наблюдал за хмурым Хароном.
Будто сломанная плёнка его давно умершие братья повторяли себя снова и снова. Не взрослели эмоционально, значит. Возможно даже двигались в обратном направлении. Отпечатки прошлых себя.
Тени.
После обеда они отправились к их старому дому. Заброшенному, как ни странно. Близнецы на эту конкретную поездку решили остаться в номере — по словам Харона, они были материальными слишком долго, и что бы ни удерживало их в этом мире требовало много энергии. И таким отсутствием они перезаряжались.
Харон снова закурил, разглядывая отошедшую штукатурку, когда-то бывшую белой. Он не попытался подойти или открыть дверь.
—
Я здесь провёл большую часть своего детства, — сказал вдруг Харон. Прожестикулировал, точнее. Он выглядел уставшим. И как бы скрытен он ни был — что ощущалось по его поведению, — ему хотелось с кем-то обсудить это всё. С кем-то, кто знал про близнецов и не являлся ими. —
Мы всегда словно бы бежали от чего-то. Никта никогда не позволяла нам оставаться где-то дольше, чем на год.
— А здесь?
—
Пять лет. Первоначально мы здесь не хотели оставаться даже на полгода, но из-за каких-то проблем задержались на полтора. А потом, когда Танатос и Гипнос пропали, мы остались в надежде, что найдутся хоть какие-то следы.
Никаких следов, разумеется, не нашлось.
Но кое-что всё ещё гложило Гермеса, так что он прокашлялся.
— Ты сказал, что они вернулись через пять дней. Я не стал при них спрашивать, так как, видимо, они не помнили.
Харон какое-то время молчал. Пальцы вздрагивали, будто он готовился сформировать какое-то предложение, и всё же не мог выбрать с чего начать.
—
Просто одной дождливой ночью они стояли на пороге. Но тогда они появлялись и исчезали, не могли это контролировать и ничего не понимали, — Харон задумчиво постучал пальцами, снова подбирая слова. —
Мы прожили здесь ещё несколько лет, пока они научились сохранять свою форму, — сказал Харон. —
Потом снова переехали.
— И вот это, м, превращение... — начал Гермес, но Харон покачал головой.
—
Мы в этом частично виноваты. Они переезжали с нами всё время, но потом я остался учиться. Никте было... тяжело с ними, думаю. Мы уже тогда догадались, что их здесь что-то держит, и ничего не могло помочь им двинуться дальше.
Харон снова замолчал, подбирая слова.
—
Во время следующего переезда Никта сказала им просто остаться в доме. На случай, если это мы их держали, и расстояние между нами поможет им перейти эту черту. Знаешь, отпустить их и всё такое.
Гермес ничего не спрашивал. По дороге проехал мопед и с рёвом скрылся дальше по улице.
—
А потом стали поступать новости о жестокой смерти всех тех, кто жил в нашем доме. Что они видели призраков. Возможно Танатос и Гипнос со временем растворились бы, но я не смог бы жить с осознанием, что из-за меня погибнут люди.
— И они не злились, что вы их оставили?
—
Они не говорили. Мы перестали общаться с Никтой после этого, и я всё равно жил на тот момент в другом городе. У нас больше ушло времени на то, чтобы они меня вообще вспомнили. Ты заметил, их воспоминания постоянно стираются, как и навыки, полученные после смерти. Так что в их головах я всё ещё был восьмилетним пацаном, а не двадцати двух летним парнем.
— Им ведь тоже было двадцать два?
Харон молча кивнул.
—
Они относительно вернулись в норму, но их форма теперь меняется, плюс, если им верить, сначала их здесь держало что-то внешнее, а теперь их якорем стали эмоции перед смертью.
Гермес поморщился. Не хотелось представлять, как именно они умирали.
—
Я просто взял ответственность за это. Никта слишком устала, да и возраст был не тот.
Он потушил сигарету о подошву ботинка и покрутил бочок в пальцах. Нормальной мусорки рядом не наблюдалось.
Гермес снова кивнул. Можно было много чего сказать, но он понимал, что это будет лишним. Что Харон по большей части просто пытался выговориться. Словно терапия, за которую Гермесу никто платить не собирался.
Но он не жаловался. Каждое слово Харона словно бы помогало ему сделать этот груз чуточку легче.
— Ну, куда отправимся?
