***
Закусочная была почти пуста в это время, не считая группы громких школьников в углу, которые заказали на всех пару стаканчиков с чаем и теперь сидели и о чём-то говорили. Дуза заказала себе пива, Гермес также решил взять что-то алкогольное, чтобы она чувствовала себя полегче на этот счёт, а Харон ограничился кофе. Правда, после одного глотка, он поморщился и отставил его в сторону. Она сидела согнувшись и покручивала в руках стакан. Ей было за сорок, морщинки указывали, что она часто улыбалась и хмурилась. Волосы были заплетены в несколько толстых кос. — Вообще я не пью, — сказала Дуза. — Но когда... когда ты последняя, кто видела кого-то живым — это навсегда запоминается. — Что вы помните про то время? — Я всё рассказала полиции, да и сейчас мало что помню. Кажется, на них была другая одежда тогда. Но не помню. Цвета совпадают. Неужели голограммы так продвинулись вперёд? Я думала, такое бывает только в фильмах. — О да, они очень продвинулись, — закивал Гермес. — Сейчас некоторые цирки переходят к тому, чтобы использовать голографических животных вместо настоящих. — Это замечательно! Такая жестокость всегда там царит, — покивала Дуза и сделала несколько крупных глотков, затем осмотрелась, будто бы боялась какой-то слежки. — М... близнецы точно также поспорили на какую-то тему в том же самом месте. Только раньше там был другой отдел. Я честно не особо помню, из-за чего они ругались — главное, они не подрались и мне не пришлось вызывать полицию. Они заплатили, помню ещё, что, м... не помню кто из них кто, но тот в чёрном вернулся и купил сигареты ещё. Потом они сели в джип и больше их никто не видел. Простите, но это всё, что я могу вам рассказать. — Нет, нет, этого более чем достаточно, не волнуйтесь, — успокоил её Гермес и тоже выпил, только напрямую из бутылки. — К примеру, вы знали, что в официальных документах по делу никто не написал, что один из них возвращался? — Правда? Я об этом точно говорила... — Может им это не показалось важным, кто знает! — Это было двадцать пять лет назад, — кивнула Дуза и облизнула губы. — И никаких подвижек не было с того времени. А почему вы так этим интересуетесь? — она помолчала и испуганно распахнула глаза. — Вы ведь не из тех блогеров, которые ездят по стране и делают сенсации из исчезновения людей? — Что? Нет! Конечно же нет, — Гермес покачал головой. — Это Харон, он их младший брат. — Ах... — сказала Дуза и смущённо опустила глаза. — Да. Поездка сюда и последнее расследование это его способ закрыть эту страницу в жизни и оставить всё позади, — договорил Гермес. Харон весьма болезненно пнул его под столом. — Мои соболезнования, — сказала она и посмотрела на Харона. Тот только кивнул. — Кто тот молодой человек за прилавком? — жестами спросил Харон. — Простите, я не понимаю... Гермес перевёл. Дуза кивнула и кашлянула. — Ну конечно вы заметили, — она покачала головой и заправила косички за ухо. — Да, он сын одного из близнецов, который кудрявый был. У Психеи была короткая интрижка с ним за пару недель до исчезновения, но так как у неё был жених, то никто и не думал, что Морфей родился от него. — Хах. А не мог её жених, ну, убить..? — Нет, что вы, не мог, конечно, — Дуза покачала головой, будто это была самая большая глупость, которую она слышала. — Он уехал служить как раз, и когда вернулся, все решили, что ребёнок от него, да и Психея так думала. И про их, м, ночь она рассказала только через месяц что ли после исчезновения близнецов. — Он всегда был так похож на Гипноса? — Его звали Гипнос? Что же. Нет, не сказать, что всегда. Лет до трёх в целом никто не думал, что он не от Эроса. А потом ему немного отрастили волосы. появились кудри, которых ни у кого в семье не было, цвет глаз тоже не особо совпадал с тем, что было у родителей, и веснушек уж точно никто не мог ему передать. А тогда по городу всё ещё в некоторых местах висели листовки о пропаже. — Вы связывались с кем-то из Хтонических на этот счёт? — перевёл Гермес. — Мы? Ох, нет, насколько я знаю, они собирались, но, как же её... мать близнецов, не помню имени, собрала вещи и уехала к тому времени. Да и в целом Эрос растил его как родного и не собирался отсутствию кровной связи позволять разрушать их семью. К тому же, у них ещё пара детей потом родилась, так что не удивительно. — А какие-то доказательства кроме внешней схожести есть? — Да, вроде как. Эта женщина... — Никта, — подсказал Гермес. — Никта, она оставила своё днк в лаборатории, на случай, если, ну, найдут тела, — Дуза нервно рассмеялась и сразу опустила глаза и нахмурилась. — Чтобы могли сравнить. И по анализу Никта приходилась ему как раз близкой родственницей, сравнивали с матерью Эроса. И решили просто не сыпать соль на старые раны. — А мог ли тогда кто-то из друзей этого Эроса... — Говорю же, нет! Они и не знали как и остальные, — отрезала Дуза и вжала голову в плечи, будто думала, что ей сейчас прилетит за сказанное. — К тому же, насколько я помню, Гипнос пользовался определённой... популярностью, хотя и был несколько странным. Даже если бы это всплыло тогда, вряд ли бы ему что-то сделали. Ниточка за которую можно было зацепиться — старая ревность или помощь другу в измене — оборвалась, и у них снова не было ничего. Если не считать, конечно, того факта, что у Харона объявился племянник. — А, э, спасибо вам за это, — сказал Гермес, когда Харон ничего больше не сказал, и молчание затягивалось. — Не думаю, что я чем-то так уж помогла, — Дуза улыбнулась. — Удачи вам в ваших поисках.***
— Надо же, я отец, — воскликнул Гипнос, когда Гермес пересказал ему и Танатосу всё, что они выяснили. — А я говорил, что этим всё и закончится. Не удивлюсь, что если проехаться по всем местам, где мы жили лет с шестнадцати, найдётся ещё как минимум пара-тройка таких вот Морфеев, — сказал Танатос и покачал головой. Он курил возле окна. Гермес не помнил, чтобы хоть раз в жизни видел подобные сигареты в магазинах, особенно когда на них повсеместно начали вешать предупреждения о возможных болезнях. — Ой да ладно тебе, — Гипнос фыркнул и потянулся. — Кто-то же должен был продолжить род, так что нечего жаловаться. Ты всё надеялся на большую и светлую, а Харон в целом больше по мальчикам. Харон на это простонал и кинул в Гипноса подушкой. Которая прошла сквозь него и упала на пол. — А это может быть кто-то из ревнивцев? Или неудачных мстителей? — Мы ведь уже определились, что нас поместили в охотничий тайник. Если только нас не вывезли далеко-далеко отсюда, то это кто-то из местных, кто мог знать, где эти тайники расположены, — пожал плечами Танатос. — Тем более в таком случае они бы забрали только Гипноса, мы достаточно отличаемся, чтобы нас не перепутать, если знать, кого искать. — К тому же, у меня всегда со всеми было только по обоюдному согласию, и тем более с Психеей мы оба были трезвыми и не под наркотиками. И ей понравилось, держу в курсе! — О боги, — пробормотал Танатос и отвернулся к окну. — Она даже предложила повторить, так как её парень — и я не знал, что они помолвлены — уехал. Всё закончилось на том одном разе, мы всё равно вот-вот должны были переезжать отсюда. — Всю жизнь от чего-то бегали, — пробормотал Танатос. — Харон, может тебе мама рассказала, чего она так боялась? Харон покачал головой. — Может, оно нас и нагнало, — предположил Гипнос. Никто ничего на этот счёт не сказал. — Ладно, — сказал Гермес, когда тишина стала физически неприятной. — Так как уже поздно, в лес нам лучше не соваться, иначе искать нужно будет как раз нас. Пойдём завтра, — он достал телефон и открыл карту. — Вдоль реки Стикс, вверх по течению, и будем искать недалеко охотничьи тайники. — У нас есть карта этих тайников? — спросил Танатос. Он докурил сигарету, потушил её о пепельницу и оставил там. — ...нет, я не смог ничего найти. — Мы не чувствуем где наши тела, нас никуда не тянет, как ты можешь быть уверен, что мы просто не пройдём мимо? — Никак! Но в той стороне леса не искали, и это лучше, чем вообще ничего не делать, верно? — Мы можем сходить, — сказал Харон. — Если ничего не найдём, даже хоть одного тайника, то вернёмся сюда и попробуем найти охотников, чтобы они нас провели там. — А почему бы не найти такого охотника сейчас? — спросил Танатос. — Для начала просто сходим проверим. Танатос пожал плечами и сел на кровать, над которой парил Гипнос, уже какое-то время потерявший интерес к разговору, и занявшийся телефоном.***
Утренняя пробежка, особенно сейчас, когда ему не приходилось весь день разбираться с заказами, оказалась тем, по чему Гермес скучал. Маленький город, затерянный в лесах, накрыло туманом, настолько ранним утром на улицах почти никого не было. Если бы Гермес не стремился к чему-то большему — ещё бы знать к чему именно, — то он может быть и хотел бы остаться здесь и жить тихо и без особых проблем. Не считая того, что здесь пропали бесследно Танатос и Гипнос, городок казался совершенно безвредным. Иногда Гермес пересекался с кем-то из местных и пытался у них выяснить что-то, потому что кто знал, что там случилось. Но люди младше пятидесяти часто вообще не понимали, о чём шла речь — если выборка из трёх человек вообще могла что-то сказать. И единственный мужчина старше только пожал плечами и сказал, что в лесу постоянно кто-то терялся, близнецы были не единственными, но после их исчезновения люди стали пропадать гораздо реже. Это был весьма странный факт, с которым Гермес не знал что сделать. В номер он вернулся вместе с завтраком.***
Гермес не ходил в походы в детстве, юношестве и даже во взрослой жизни. Ему также повезло несколько больше вы подростковом возрасте, потому что в отличие от Ареса его даже не отправили в армейскую школу-интернат. И хотя он занимался спортом всю свою жизнь, походы как-то в эту жизнь не входили. И потому он не ожидал, что подниматься вдоль реки по пересечённой местности может оказаться настолько тяжело. Впрочем, единственное, чем Харону в этом случае было проще, это длина его ног, и он также выглядел крайне недовольным этим всем походом. Гипнос плыл по воздуху впереди, даже не пытаясь сделать вид, что он ходит — Гермес часто за ним такое замечал. Танатос, который замыкал их группу, пусть периодически и парил, сейчас шёл по земле совершенно нормально. Гермес не горел желанием сдаваться и показывать, что он устал первым, так что он продолжил идти, останавливаясь только чтобы попить. или сделать вид, что он что-то увидел. Ему удалось найти ровно один охотничий тайник, давно заброшенный людьми, и он был слишком близко к протоптанным тропам, чтобы тела там не могли обнаружить День клонился к вечеру. Поужинать они решили уже по возвращению в город. Шли молча, так как подобное восхождение оказалось неожиданно тяжёлой задачей. Признаться, Гермес ожидал, что Харон сдастся намного раньше, но он оказался куда сильнее, чем можно было ожидать от человека его профессии. Всё ещё сложно было представить, что он преподавал в вузе,. Но из-за специфики сферы, которую он изучал — верования про загробный мир, призраков и вот это вот всё, — наверное, было не так легко найти работу где-то, кроме преподавания. Раздался выстрел. Гипнос задумчиво посмотрел на свою грудь, в которой зияла дыра. — Ох, — только и сказал он. Гермес и Харон упали на землю. — Не стреляйте, не стреляйте! — закричал Гермес, когда Гипнос и Танатос пропали. Он не слышал ничего какое-то время и почти опасался, что сейчас их найдут и пристрелят окончательно. — Что вы здесь забыли в охотничий сезон? — спросила девушка с ружьём наперевес. Рядом с ней была пара женщин и одна девочка лет десяти. — Я ведь в кого-то попала... — Почти попала! Неужели непонятно было, что мы люди? — спросил Гермес и приподнялся. Харон безразлично сел и посмотрел на воду. — Вы не местные, — сказала высокая, похожая на медведицу женщина. — Верно, — согласился Гермес. — Только не говорите мне, что вы прячете здесь закладку? Нам хватило того инцидента полгода назад... — Что? Нет, конечно нет, мы ничего не прячем! Мы ищем охотничьи тайники. — Ещё лучше, охотничьи тайники! И что же вы там рассчитываете найти? Оружие? Или, может, чью-то другую закладку? — Артемида, — сказала девушка-медведица и положила руку на плечо более миниатюрной спутнице. — Ты их чуть не пристрелила, давай выведем их из леса от греха подальше, и потом разберёмся что к чему. Может, нам даже стоит купить ребятам выпивки, м? Чтобы загладить испуг. — О, мы не против! — согласился Гермес. Харон только передёрнул плечами. — Что же, тогда вставайте и пойдёмте. — Я точно в кого-то попала, я никогда не промахиваюсь, — раздражённо проговорила Артемида. — Я тебе верю, но сейчас даже к лучшему, что в этот единственный раз ты дала осечку. Было бы неприятно, если бы нужно было прятать трупы. — По-моему было бы весело, — сказала девочка, и на неё шикнула одна из женщин.***
— Значит, ищите тела пропавших без вести близнецов? — спросила Калисто, когда Артемида раздражённо поставила перед ними напитки и села рядом. Часть дороги она жаловалась, что предпочла бы продолжить охотиться, и изучала рюкзаки Харона и Гермеса на предмет попадания пули. Ничего не нашла. — Ага, знаете что-нибудь о них? — Боюсь, нет. Мне было года два когда они пропали, если это было, э, двадцать лет назад? — Двадцать пять, — поправил её Гермес. — Тем более! Ни я, ни Артемида тогда ещё даже не родились. И мы не особо любим изучать сводки полицейских и списки пропавших без вести. — Так зачем вы искали тайники? — спросила Артемида. — Пропавшие близнецы — братья Харона, — Гермес положил ему руку на плечо и не убрал даже под тяжёлым взглядом. — И мы изучили маршруты поиска, и пришли к выводу, что они проводились в основном в западной части леса, а восточная осталась практически неосмотренной. — А почему вы думаете, что найдёте что-то в тайниках? — Просто есть предположение. Вы поймите. Двадцать пять лет над всей семьёй Хтонических висит память о близнецах и их пропаже. Это последняя попытка найти их, и почему бы не поискать в тайниках. — Ну удачи, — выплюнула Артемида затем стушевалась, когда Каллисто прошипела её имя. — В смысле, это всё, конечно, ужасно, но я точно в кого-то попала, и меня это беспокоит. — Я готов заплатить, если вы поможете нам найти тайники возле рек и недалеко от болот, — сказал Харон. Артемида следила за его пальцами, затем взглянула ему в лицо. — Сколько? — Что? Что он сказал? — спросила Каллисто. — Он предлагает заплатить за то, что мы проведём их по тайникам охотничьим недалеко от рек и болот. Хотя мне всё ещё непонятно откуда такая точность в месте. — Предчувствие, — повторил Гермес. — Как шестое чувство что ли? — Вроде того, да. Гермес не успел уловить сумму, которую назвал Харон. Но после небольшого раздумья Артемида кивнула. — Ладно. Это в день, и я согласна потратить на ваши поиски пять. Сомневаюсь, что мы найдём хоть что-то, но если вам так не терпится расстаться с деньгами — так тому и быть. Она почти залпом опустошила свою кружку и со стуком поставила её на стол. — Только сначала мне нужно узнать расположения старых охотничьих тайников, но у меня есть предположения, о каком месте может идти речь, где есть и болото и недалеко течёт река. Советую найти себе резиновые сапоги, потому что ваши модные кроссовочки там точно не помогут. Ни говоря ни слова больше, Артемида встала и пошла к группе пожилых мужчин, которые недобро косились в их сторону. — Не принимайте на свой счёт, — сказала Каллисто и улыбнулась. — Это необычно, что она промахнулась, но я действительно рада, что это случилось именно так. — А мог кто-то подстрелить их в лесу и просто скрыться? Каллисто моргнула и наклонила голову на бок. Гермес наскоро пересказал как они пропали и когда. — Если погода действительно была ужасная, то вряд ли кто-то из охотников был бы в лесу. Более того, это бы значило, что им нужно было сначала прийти в этот самый лес, чтобы их подстрелили, и тут возникает вопрос зачем им это было делать, — Каллисто покачала стакан в руках. — Полностью отрицать такую возможность нельзя, но я очень сомневаюсь, что что-то такое могло произойти поздно вечером. Харон затем сказал, что близнецы ничего не говорили о пулевых ранениях, чтобы можно было подтвердить эту теорию. Гермес кивнул. Но он цеплялся за каждую ниточку.***
Брать близнецов с собой в материальной форме было опасно, но они всё ещё могли следовать за ними на случай, если они что-то могли почувствовать. Поиски продолжались несколько дней. Безрезультатные поиски. По крайней мере, когда дело касалось человеческих останков. Они находили древние тайники, которые в лучшем случае были отмечены на древних картах, но Артемида запретила трогать их содержимое, даже хотя Харон предложил за это деньги. Ради их исторической ценности, разумеется. Он потом рассказал Гермесу, что некоторые вещи теоретически могли быть здесь ещё со времён предшествующих первой мировой, может даже с Наполеоновских войн. Но сейчас у них была другая цель. Иногда Гермес краем глаза замечал близнецов, но в основном они хорошо скрывались. Шёл четвёртый день, когда Артемида внезапно остановилась. — Дальше начинаются топи, — сказала она. — Ни на каких картах нигде рядом не отмечены охотничьи тайники. Сюда вообще люди обычно не ходят, гиблое место, — она сплюнула. — Мы управились со всей этой местностью за четыре дня. На пятый даже не думаю, что стоит... Эй, ты вообще слушаешь? — спросила Артемида. Харон смотрел куда-то сквозь деревья, и затем пошёл туда. — Стой, там болото! — воскликнула Артемида, но Харон не остановился. Гермес краем глаза увидел бело-красную тень Гипноса среди деревьев и пошёл следом. — Вы двое... — вздохнула Артемида, но Гермес слышал, что она и Каллисто пошли следом. Харон продвигался быстро, практически бежал, и Гермесу было сложно успевать за ним, и всё же он пытался. Когда он нагнал его, Харон стоял под каким-то деревом, из под которого виднелись вкопанные доски. Рядом лежал огромный камень, и поверх досок частично в земле и иле были цепи. Близнецы стояли над этими досками и не двигаясь, не мигая, смотрели на них. Харон дёрнул амбарный замок, цепи щёлкнули. Замок, ржавый и обветшавший, разлетелся от старости. Доски оказались дверью, которую Харон распахнул. В этот момент Артемида и Каллисто выбежали на поляну следом, а близнецы исчезли. Гермес осторожно подошёл и заглянул внутрь. Две скилета, один обнимал другого. — Мы их реально нашли? — спросила Артемида. — Это могут быть не они, — осторожно сказала Каллисто и перетянула рюкзак вперёд, чтобы достать оттуда рацию. — Я вызову полицию. Харон сидел над тайником, который был могилой близнецов последние двадцать пять лет. Он смотрел на их кости частично погрязшие в земле и поросшие мхом. Гермес осторожно положил руку ему на плечо и сжал. На двери с ранее нижней стороны виднелись следы, будто бы кто-то расцарапывал её.***
Всё закончилось. Тела близнецов — они не полностью сгнили, та часть, что была ниже, частично законсервировалась из-за болотных вод — извлекли из земли, принесли в морг, установили их подлинность и принадлежность. Криминалисты не могли сказать как именно они туда попали, но они точно знали, как они умерли. Впрочем, Харон тоже знал как они умерли — у него в квартире жили свидетели и участники этих событий. Харон сидел на одной из жёстких лавок в участке и крутил давно опустевший стаканчик из под отвратительного кофе, пока Гермес пытался объяснить одному из полицейских, что нет, он не знал о местонахождении близнецов заранее, и вообще, когда они исчезли, ему было пять и он жил в Олимпе. В какой момент к Харону подсел Морфей — вот это Гермес упустил. Он не мог подойти сразу же, требовалось заполнить ещё какие-то бумаги. Он просто надеялся, что это не выльется во что-то неприятное. Правда, если судить по напряжённому взгляду Харона, чем-то неприятным это закончилось. — А, вы были вместе тогда, в магазине, — сказал Морфей, встал и протянул руку, чтобы представиться. Он был ужасно приятным молодым человеком, менее расхлябанным, чем Гипнос. И выше его, хоть и не настолько высокий, как Харон. — Я очень рад, что их тела удалось обнаружить, что я и сказал Харону, — Морфей кивнул в его сторону. Тот только пожал плечами. Всё время с того самого момента, как они нашли кости, Харон выглядел абсолютно потерянным. Близнецы ни разу больше не появились. Что, должно быть, к лучшему, ведь это означало, что они смогли упокоиться с миром. — На самом деле, я бы и не посмел к вам приблизиться. Всё же, пусть Гипнос и был моим отцом, у меня есть прекрасная семья. Но он пришёл ко мне, — тот мягко улыбнулся. — Пару дней назад, и сказал всё же подойти. Познакомиться или вроде того. — Хах, — только и сказал Гермес. Морфей, если честно, не казался особо умным малым. Он выглядел странным, и его взгляд периодически скользил по комнате, и утыкался в абсолютно пустую стену, в которую сейчас пялился Харон. — И как знакомство? — Что же, я не знаю языка жестов, но я рад, что Харон согласился меня хотя бы выслушать. Вообще Гипнос научил меня паре жестов, и сказал точно показать их Харону, чтобы тот понял, что он действительно меня послал, — Морфей нахмурился и медленно сделал что-то нечитаемое для Гермеса. Нечитаемое ровно до того момента, как он представил, что эти жесты сделаны в обратном порядке. Потому что теперь получалось что-то вроде «Харон — вонючка». Что-то настолько в стиле Гипноса, что Гермес усмехнулся. — Что это вообще означает? — спросил Морфей. — Харон отреагировал точно также, и никакой поиск не помог расшифровать? — Это фраза наоборот, и оскорбление Харону, — объяснил Гермес и рассмеялся от выражения лица Морфея. — Не волнуйся, что-то мне подсказывает, это куда более точный показатель, что это от Гипноса, чем если бы он передал другую фразу. Харон кивнул. — Мне немного стыдно признаться, — сказал Морфей, сел рядом с Хароном и откинулся на спинку стула. — Но я тоже ходил примерно в сторону тех болот искать их тела. Просто показалось странным, что там совсем не искали. Не знаю, на что я надеялся. Гермес сел с другой стороны от Харона. Он всё ещё ждал заключение судмедэкспертов, потому они не могли уйти отсюда. К счастью, народу было немного. — Но я ушёл как только добрался до болот. Там живёт какая-то... тварь. А вот этого Гермес никак не ожидал, и тот факт, что Харон снова кивнул нисколько не успокаивал. — Кажется, она пошла за мной, и она всё ближе, знаешь, — он кивнул в сторону окна. Гермес почти ожидал, что там будет какой-нибудь монстр из фильмов ужасов, но окна просто выходили на хорошо освещённую парковку. — А у меня буквально вчера родились близнецы. Мальчики. Ещё одно стыдно признаться, но я назвал их Гипнос и Танатос, и переделывать документы уже поздно, — Морфей нервно рассмеялся и потёр шею. — Потому я и прошу помощи, иначе бы не пришёл. Гермес моргнул. Он определённо пропустил большую часть диалога. — То есть, если бы я знал, что их тела действительно найдутся или вроде того, то, конечно, назвал бы их как-то по-другому, но я тогда как раз был в больнице и... Гермес, начавший всю эту историю атеистом, уже почти был готов поверить в судьбу. Почти. В паранормальное он уже уверовал. Но если это было перерождением душ, то он был готов начать молиться, без шуток. — Нам нужно уехать, пока эта тварь не пришла за нами. Харон вздрогнул и наконец-то посмотрел на Морфея. — Я тебе помогу.