Вполоборота

23:56 Джостен бесит. Это, конечно, не новость — сам Джостен и то в курсе, — но бесить он от этого не перестаёт. Эндрю выбивает сигарету из пачки и прикуривает. Табак горчит на языке, в переулке за клубом тёмно и тесно, вдалеке воет сирена, Джостен стоит на расстоянии вытянутой руки. И не смотрит Эндрю в глаза. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Эндрю. Нил больше не выглядит так, будто готов развернуться и сбежать в любой момент. Эндрю вдыхает и выдыхает дым, не отводя от него взгляд. Нил пришёл поговорить. Решил взять ситуацию в свои руки. Он уже достаточно постарался в пятницу, но, видимо, захотел попробовать ещё раз. Эндрю не собирается ему мешать или помогать. Он смотрит. Нил не держит безэмоциональную маску — он растерян. И тянется к нему, даже не осознавая этого. — Я задал вопрос, — напоминает Эндрю. — Мне нужно с тобой поговорить, — наконец говорит Нил. — Поэтому ты решил приехать в Колумбию. Выбрал несколько часов дороги вместо телефонного звонка. — Не слишком дальновидно? — угадывает Нил. — Очень по-джостеновски. Эндрю знает, что сейчас Нил не улыбается только потому, что сдерживается. Губы дёргаются в намёке на улыбку, сдавая его с потрохами. Что, неужели он отпустил себя? Эндрю уверен, что нет. Не так быстро. Не сразу. — Я хотел увидеться. И был почти уверен, что смогу встретить тебя здесь. — Не знал, что ты записался в экстрасенсы. — Никаких сверх-способностей, — отрицает Нил. — Я просто выучил пару твоих привычек. — Или у тебя появился осведомитель. Вычислить Роланда было несложно. Эндрю хватило одной фразы и многозначительной улыбки. Нил только пожимает плечами. Не отступает — не сдаётся. С чего бы? Он проделал долгий путь. Эндрю мог бы спросить, как он добирался на этот раз, на попутке, тачке кого-то из Лисов или пешком, но его это не интересует. Нил стоит здесь, мнётся на месте и пока не собирается давать дёру. Он хочет получить ответ. Эндрю хочет послать его к чёрту. — Мне нужно было узнать, куда ехать. Я, конечно, мог проверить и дом, и клуб, и забегаловку, но не хотел терять столько времени. — Какая предусмотрительность, — говорит Эндрю. — А мой телефон ты удалил? — Думал, ты не возьмёшь трубку. — Из нас двоих только ты забыл, что умеешь разговаривать. — То есть ты не игнорировал меня все эти дни? Эндрю не отвечает. Нил поднимает глаза. — Я не понимаю. — Я в полном отчаянии. Нил больше не прячет взгляд под капюшоном, только свои вечно привлекающие внимание волосы. Скоро это пройдёт. Ярко-рыжий, в который Нила перекрасили полгода назад, медленно вымывается, у корней виден его настоящий цвет. Он тёмный, при плохом освещении почти каштановый. Не безликий чёрный или кричаще-оранжевый. Дело, конечно, совсем не в волосах и даже не в шрамах, на которых вечно застывают взгляды знакомых и незнакомых Нилу людей. Он бы приковывал их к себе и без этого. Просто это Джостен. Он быстро отучил себя быть незаметным. — Ты приехал помолчать? В Пальметто тебе это отлично удавалось. — Эндрю, — зовёт Нил, — я был не прав. Эндрю чуть склоняет голову вбок и говорит: — Оригинально. Джостен — идиот. Безрассудный, непоследовательный, непредсказуемый и наглый. Верящий, что ему всё сойдёт с рук — или просто не задумывающийся ни о каких последствиях. Он не врал насчёт привычек, даже если и спрашивал у Роланда, приехал ли Эндрю в Райские Сумерки. Он знает достаточно, и иногда Эндрю хочется убить его за это. — Ты не злишься на меня? Джостен — идиот. Это не помешало двоим за барной стойкой не отводить от него глаз. Они его не знали, но с Нилом необязательно знакомиться, чтобы заметить его непонятную двойственность и заинтересоваться. Эндрю не думает о том, как именно они смотрели — особенно тот, что сидел ближе. Эндрю не собирается об этом думать. Он растирает окурок подошвой и игнорирует вопрос: — Говори, зачем ты здесь, или кончай тратить моё время. — Извиниться. В пятницу… — Мы больше не поднимем эту тему. Нил захлопывает рот. Это ненадолго, но всё равно раздражает. За эти дни Эндрю хватило тишины. Она ему надоела. Она выводит его из себя. — Ты заразился от Дэя эгоцентричностью. Я играю, потому что хочу. Я не давал ни одному из вас слова, что стану профи после выпуска или войду в сборную. Даже если это случится, выбор я сделаю сам. Научиться читать Нила оказалось просто. Сейчас он позволяет приподняться уголкам губ. Расслабляется — и расслабляет лоб, челюсти, плечи, — теперь вместо сжатых кулаков видно пальцы. Нил отпускает ситуацию и себя. Немного подождав, Эндрю добавляет: — Ничего за меня не решай. — Я понял, — кивает Нил. — Слабо верится. — Я в полном отчаянии. Эндрю не делает паузу, не даёт смотреть на себя так, как Джостен обычно смотрит. Он сокращает расстояние между ними одним шагом и спрашивает: — Да или нет? — Да, Эндрю. Да. Эндрю протягивает ему сигарету, берёт одну себе и зажимает её между губ. Помедлив, Нил, следует его примеру. Эндрю вытаскивает зажигалку и прикуривает. Нил следит за ним. Не отстраняется и не катает сигарету между губами. Не двигается вообще. Эндрю обхватывает его шею ладонью и тянет на себя. Нил поддаётся — и их сигареты соприкасаются. Они затягиваются, одновременно и долго. — Ты ведь тоже меня знаешь, — без вопросительной интонации спрашивает Нил. В этот раз разъяснений ему не требуется. Эндрю позволяет забрать сигарету из своих пальцев и смотрит, как Нил тушит её — и свою заодно — о кирпичную стену справа. Потом он переводит взгляд на Джостена. Нил опускает подбородок. Он всегда делает так, если начинает спорить, но сейчас его губы не сжаты в упрямую линию. Значит ждёт поцелуй. Не выпрашивает, не намекает, просто предлагает — себя, добровольно и безрассудно, — и ждёт. Эндрю ненавидит его. Поэтому целует.