Пять чудовищных историй о волшебных чудовищах в предвоенной нацистской Германии

Гаже и быть не может. Тв. Л. Спаркл

Сидит ковбой, самогон пьёт. Не пустой самогон пьёт — молоком его белит, да печенькой прикусывает. Летит мимо белочка. — Здорово, — говорит, — дружище! А ковбой ей отвечает: — Ты зверёк, — голова свинцом, пахнешь концом, хуй торчком да жопа крючком. Какой я тебе дружище? Дружок — вот верное слово! Белочка обиделась на пошлую шутку, говорит: — Ах, так! Не буду к тебе тогда по ночам в сад летать, чёрных фей ловить — сам лови! И дом тебе сожгу. Ковбой стал смеяться: — Хрю, хрю, хрю... Вишь, чем пужать вздумала! Проваливай, пока ботинком не запустил между глаз. Ботинок у меня капитальный — подошва железная! Белочка улетела, нашла дуб, забралася в дупло и сидит там, никуда не летит. Ночью по саду ковбоя начались пересвист да перестукивания. И всё из нор чёрных фей. Фея фее говорит: — Глянь-ка, кума, не летит ли Белка, у кёй хуй торчком, жёпа крючком? А ей отвечают: — Не видать Белки, не слыхать Белки. Нынче нам в саду раздолье, нынче нам в саду приволье. Ковбой сидит на веранде, на ветхом и пыльном диване с куртизанкой шалит, а ухом не ведёт. Повысыпали чёрные феи по всему саду, порасселись на ветках и листьях ковбойских груш. А Белочка из дупла совой ухает: — Ох, смотри, «дружок», феи-то, говорят, нынче на охоту вышли. И полночь наступает. А ковбой шалит с куртизанкой и отмахивается: — А пущай! Чай, феи не волки, не зарежут моей тёлки. А феи глядь: — лежат на грядке с баварскими сосисками грабли. Феи схватили грабли и огрели ими ковбоя по спине. Белые искры промелькнули у ковбоя перед глазами. Так уж совпало — вот чудо-то — что в этот самый момент, когда его настиг удар по спине, ковбой, как раз, одновременно блеванул от палённого самогона, обосрался от просроченного молока и кончил в старую шлюху. Какое трио! Да ещё тут и удар по спине от чёрных фей прилетел! Ковбоя переклинило, он вспомнил, что его на самом деле зовут Джинджер и он школьница-нимфоманка, а ещё в голове его промелькнула какая-то ГЕНИАЛЬНАЯ ИДЕЯ. Ковбой очухался, прогнал куртизанку и сосредоточился на ИДЕЕ, пытаясь в словах выразить, чем его таким гениальным осенило. Но сколько он не думал, он не мог зацепить суть идеи, и чем больше он о ней думал, тем, казалось, более неясной и расплывчатой она становилась. Прошло десять лет. Старый ковбой сидит на героине и пытается сочинять музыку в стиле дум-метал, но в Германии 30-ых годов его музыку никто не понимает. Но ковбой очень любил эту музыку и она помогала ему размышлять: он всё ещё пытался вспомнить ту гениальную идею, которая пришла ему в голову во время легендарного вечера десять лет назад. Мимо проходит солдат, член Аненербе, и говорит ковбою: — Брось-ка ты свою гитару, берись за ружьё. Из ружья у тебя лучше выходит. Я сейчас волков в лесу видели, они стадо коров в чащу загнали, окружили, скоро резать будут. Ковбой отложил гитару, расспросил аненербовца, где он видел волков. Взял ружьё и пошёл в лес убивать шерстяных половичков. В лесу ковбой долго искал волков, но не нашёл даже и следа их. Устал ковбой и присел на пенёк отдохнуть. Тихо-тихо было в лесу. Ни сучок нигде не треснет, ни птица голосу не подаст. Вдруг ковбой услыхал: «Бам! Бамм-мм-ммм!..» Красивый такой звук, как струна низко настроенной бас-гитары пропела. Немного погодя опять: «Бам-чики-бямм-мм!..» Ковбой удивился: «Кто же это в лесу на бас-гитаре играет?» Ковбой встал с пенька и осторожно пошёл туда, откуда слышался звук. Звук слышался с лесной гари — пепелища, где недавно солдаты СС сожгли монастырь Святых Девственниц имени мадам Тутаны. Ковбой подкрался из-за ёлочки и видит: на опушке разбитое выстрелом из пушки НЛО, из него торчат металлически щепки и длинные прутья. А рядом с НЛО сидит белочка, схватила одну длинную щепку лапкой. Белочка потянула к себе щепку и отпустила её. Щепка выпрямилась, задрожала, и в воздухе раздалось: «Дзенн, тук-чики-бук, бам!..» — как струна пропела. Белочка наклонила головку и слушает. Ковбой тоже слушает: ебать какой звук! Это же открывает новые горизонты тяжести для ценителей метала; пора бросать гитары и переходить на игру металлическим щепкам от обломков НЛО! Замолк звук — белка опять за своё: оттянула щепку и пустила. И тут ковбоя как молнией пронзило: под тяжёлое и грозное пение щепки он внезапно вспомнил ИДЕЮ, которая осенила его десять лет назад, и нужные слова, выражающие эту идею сами собой сложились у него в голове. — «Любое Живое Созерцание полученное из исконного первоисточника есть законный источник познания, и всё, что предлагает себя нам в «интуиции» изначально (так сказать, в самой живой, воплощённой реальности) нужно принимать таким, каким оно себя даёт, и также, только в тех рамках, в каких оно себя даёт», — громко, на всю поляну сказал ковбой. И он знал, что это именно те слова, за которыми он гонялся десять лет, и что они — ПОТРЯСАЮЩИ. А потом они с белочкой снова стали друзьями и жили долго и счастливо, пока смерть не разлучила их в 1945-ом году. Комментарий Альбуса Дамблдора к «Ковбой и сверхлемурийский пень»: На первый взгляд кажется, что это обыкновенная история о всем известном нам явлении, когда по обкурке, под колёсами или во сне нам в голову приходит Идея, которая кажется нам гениальной, но потом мы никак не можем выразить, что же такое пришло нам в голову. Однако это лишь первый слой. На самом деле история гораздо глубже. Чтобы понять настоящую суть истории, зацепимся сперва за тот факт, что в названии истории фигурирует некий «сверхлемурийский пень», а в самом тексте ничего похожего нет. Я записал для себя эту историю в 1956-ом году у информаторов из деревушки Фервальтунгсгемайншафт Вальденбург и информаторы разделились по этому вопросу на два лагеря: первое мнение гласит, что в название просто вкралась ошибка и настоящее название истории — «Ковбой и сверхлемурийский день», и смысл истории, якобы, в том, что то, что пережил ковбой, когда одновременно блюя, обсираясь и кончая, он получил удар по спине, от которого его озарило сверхмудростью, — это всё — обычная повседневность для легендарных «сверхлемурийцев». И, якобы, что пережив такой опыт, ковбой пережил «сверхлемурийский день». Один день, который, как простого человека, оставил его в абсолютном интеллектуальном ошеломлении на десять лет. Вторая версия гласит, что всё-таки история крутится вокруг пня, но пень — это метафора жестокого обращения с животными. Жёны моих информаторов также выдвинули версию, что вся история — это случайные «умнозвучащие», провокационные или смешные слова, соединённые в грамматически правильной последовательности и никакого реального смысла и морального посыла они не несут. Я сам, по прошествии долгих десятилетий размышлений над этой историей, пришёл к выводу, что она всё-таки имеет смысл. А сверхлемурийский пень — это намёк на известное философское понятие о естественной установке и идею о её выключении — феноменологической эпохэ; и о феноменологических редукциях — эйдетической и трансцендентальной. Комментарий Геллерта Грин-де-Вальда к комментарию Альбуса Дамблдора: Да.