Пять чудовищных историй о волшебных чудовищах в предвоенной нацистской Германии

Мороз не велик, да сосать не велит. Х. М. Крёцкитт

Жил на свете гей по имени Дристофф. Он был красивым, богатым и талантливым человеком и всегда находил своего друга столь глупым, что когда они полюбили друг друга, играя в салочки, во время готовки пудинга, то Дристофф от стыда потерял аппетит и Достоинство. Друг Дристоффа решил, что его партнёр грустит от страха перед общественным осуждением. Друг Дристоффа считал, что этого нельзя бояться, и тогда он совершил каминг-аут и умер. А Дристофф совсем загрустил. Член его повял и покрылся мхом, а сердце затопила чёрная депрессия. Молодой гей решил покинуть свой дом и отправится на Поиски смысла. Дристофф поскитался по Германии, но ничего в ней нашёл, и тогда он отправился в Лапландию. Говорили, что там можно найти смысл жизни и знание, как сделать себе огромные, волосатые яйца. Мудрые люди поведали ему о том, что про смысл ведают только женщины и дети. Дристофф приплыл на остров Раар, что на озере Паппакукнулсаярви и нашёл на нём девочку по имени Ёоукахайне. — Женская мудрость, детская душа! — засмеялся Дристофф. — Расскажи-ка мне о внутреннем — о вечных глубинах, и о начале вещей. И Ёоукахайне сказала, что синица имеет птичью природу, и сумматор является змеёй, что слух является река-рыба, и её ноги — это червь, которого вы сжигаете с кипящей водой, и с пламенем, что ожоги — все лекарства, вода старше, чем другие, что пена является средством и магией, что первый маг является создателем, что вода пришла с горы, и огонь упал на землю с Ели Тлена, что железо выпекают от мороза болотного, и медь рождается на скалах, что мох старше любой почвы, пастбища старше других деревьев, которые принимает богиня озёр Тлахиукхонаона — первые жилища были её, а камни были первые пластинки. — Я смеюсь над всей этой чушью, — засмеялся Дристофф, — или ты всерьёз так думаешь? — Мне мало дней осталось на этой Земле, — сказала юная Ёоукахайне, вспоминая свое высокомерное прошлое: когда она однажды вспахала море, когда она опустила морское дно, распространилась по озеру, воздвигла горы и покрыла скалы. — И мне совсем не до шуток. И нет никакой, блять, god damn, блядской причины, чтобы я над тобой шутила. — Я был шестым в рейтинге самых богатых и могущественных людей Германии, не надо со мной шутить, — сказал Дристофф. — И, кстати, у тебя звёзды рассыпались по дуге... Ёоукахайне подобрала свои звёзды и убрала в карман. — Да ты без меры врёшь! — Ёоукахайне набросилась на Дристоффа. — Я твёрдо помню секреты творения, я восприняла знания своей матери о пуповине, а ты в хвастовстве своём, юноша, превзошёл даже собственную глупость, а это может сделать только дурак. — Ты рассмешила меня, — засиял глазами Дристофф, — знай, мой нож острый! Давай, кис-кис, устроим драку, посмотрим, что острее: твой язык или мой нож! — У меня нет времени для глупых игр! — отвертелась Ёоукахайне. — Если тебе так хочется узнать о начале вещей, я отправлю тебя ко временам сотворения мира. Ёоукахайне ударила в бубен и мигом ветер завертел молодого гея и тот очутился там, где вокруг не было ничего, кроме воздуха и безжизненной бездны внизу. Небо ещё не поднялось над миром, солнце и луна не светили, птицы не летали, рыбы не обитали в воде, и земля не устанавливала границ морям — так выглядело первоначальное творение Укко, верховного бога. Единственными живым существами здесь была прекрасная Ильматар — дочь воздуха и хозяйка воды, и мировая птица — клюющая ресницы изначального. Бесчисленное количество эпох жила Ильматар на пустых воздушных поверхностях. Время шло, и однажды Ильматар стала скучной и странной, она устала от своей жизни — ей захотелось чего-то другого. Девушка спустилась к прозрачному морскому гребню и склонилась над волнами, глядящими на свою хозяйку. Тут же поднялась буря, сильный ветер потряс море пеной, вокруг появились волны на воде — лоно Ильматар накачало ветром. Пенистые волны и шторм оплодотворили девушку. Семьсот лет — девять человеческих жизней — Ильматар страдала от случайного «залёта», а рождение не наступало: не наступало — не появлялось дитя на свет. Семьсот лет она бежала во все стороны безбрежной пропасти, боль и жажда разрешения пронзали её, но колени Ильматар заблокировал Укко: больше она не могла бегать. Горе овладело прекрасной девушкой, и она сожалела, что покинула лёгкое воздушное пастбище, что она презирала мир и была тяжелой и недовольной. И Ильматар замолилась со слезами и запросила Укко, держателя мира, прийти к ней, чтобы избавить её от боли в её утробе. Как только она произнесла горькие слова, над морем появляется чудо — молодой гей из XX-ого века по имени Дристофф. Дристофф навредил мировой птице и украл у неё вино, а потом наколдовал себе новые крутые яйца между ног: шесть золотых, а седьмое — железное. Дристофф сел на мировом гнезде, как бройлер, чтобы согреть свои чудесные яйца, и вскоре Ильматар почувствовала бесконечный жар в своем колене — нога нагрелась так, что колено горело, и кровь била в жилах, словно вместо сердца у неё был термоядерный насос. Ноготки расплавились, как металл. Ильматар пнула ногами воду от боли, и случайно попала прямо в красивые яйца Дристоффа. Они разбились на куски буйными волнами, и из осколков вышло земное небо, из красной крови — заря, а через месяц звезды на небе перебздели, как изгиб золотой раковины, и из оболочки Претензий вышли дымливые тучи. Мир начал свое существование — Ильматар разрешилась бременем. Дристофф, увидев это, обрёл счастье навсегда, а потом вернулся к себе, в XX-ый век — стал могущественным волшебником, который собирал листья — раз и навсегда нашёл утешение и покой для своего сердца. Щепки из-под топора Дристоффа до сих пор летят далеко в море и там, в открытом космосе, плывут на ветру, как каноэ по волнам. Совсем недавно я видел, как Дристофф сидел на бревне в лесу и ел чипсы. Он подбросил упаковку с чипасами в воздух и ветер унёс чипсы в Похьёлу, каменистую страну тьмы, где одна девушка стирала одежду на голове. Она увидела чипсы, собрала их в сумочку, связала ремнем и отнесла домой, чтобы очаровать понравившуюся ей ведьмочку. Комментарий Альбуса Дамблдора к «Волосатый тлен варяга Свароживича»: Ор. Комментарий Геллерта Грин-де-Вальда к комменатрию Альбуса Дамблдора: Ee vun den éischte Feats vu Dristoff war e shamaneschen Duell mam Jouokahaine. De lapländesche Zauberer iwwerliewt nëmmen andeems hie seng Schwëster Aino dem Dristoff versprach huet. Awer d'Braut erdrénkt am Trauer am Mier, wëll net mat engem ale Mann bestueden. Dem Dristoff seng Mamm tröst hire Jong, beréit him eng Fra zu Pohjola ze fannen. Ganz wéinegen an e Ball mat sengen Hänn ze falen an eng schwaarz Hiecht ze fänken vum Tuonela. Awer déi al Fra Kaffi verlaangt vun him déi géif opmaachen? De Bréif huet zouginn datt keen et maache kann, ausser de Schmëdd Ilmarinen, awer hien trëfft ëmmer nach e Meedchen dat him erausfuerdert. Wärend engem vun hinnen, wéinst de Machinatioune vum geräischlech, schneit hien ugebonnenen. Op fléien der Hëllef vum Zauberer heilt de Dristoff d'Wonn an kënnt heem. (прим. Брэда Питта: герр Грин-де-Вальд к моменту записи этого комментария выпил не меньше пятидесяти бутылок вина и упорно говорил на своём диалекте из неизведанных ебеней, его слова я так и не смог перевести.)