если ты болен на голову - значит вооружён

Почтовое отделение было небольшим, внутри сидели редкие здесь женщины из службы исполнения наказаний, суровые и жесткие, но всё же более приятные, чем привычные вертухаи, хотя бы на вид. Дракен стоял в очереди прямо за Баджи. — Баджи, значит… — хмыкнула женщина, проверяя документы. После она скрылась внутри подсобной комнаты, и тут же вышла. — Тебе в посылку кирпичей, что ли, сложили? — фыркнула она. — Иди, сам забери, только без фокусов. Кейске послушно скользнул в открытую ему дверь и вышел оттуда с огромной коробкой, довольно скалясь. — И письмо ещё, ответ писать будешь? — вновь обратилась к нему сотрудница колонии. — Ага, спасибо, — мотнул длинными, завившимися от влаги волосами Баджи. — На, держи, как оформлять всё — сам знаешь. Кейске принял листок из чужих рук, устроил посылку на полу у стены, а сам встал поодаль от Чифую и Мицуи, уже получивших свою почту, и принялся писать своим угловатым размашистым прочерком. Дракен вертелся, разглядывая непохожих на себя сейчас сокамерников. Чифую смущенно улыбался, пока читал своё письмо, изредка поглядывал на свою посылку, видимо, в тексте упоминалось ее содержимое. Иногда он отводил взгляд от бумаги, тяжело вздыхая и грустно взглядывая на зарешеченное окно, но, постояв так с минуту, вновь возвращался к чтению. У Мицуи же посылка была в разы скромнее, как и письмо, и читал он его серьезно, сосредоточенно, хотя обычно Такаши был скуп на эмоции, но расслаблен, а тут он смотрел так, будто читал информацию по работе. И лишь дочитав и вынув из конверта сложенный вдвое листок, он улыбнулся так, как никогда здесь не улыбался: мягко и запредельно тепло. И спрятал этот листок в карман, сложив вновь, а первые листы просто отложил в сторону, начиная писать ответ. На спрятанном листке Рюгуджи разглядел что-то цветное, должно быть, рисунок. — Имя твоё? — поинтересовалась женщина из окошка. — Рюгуджи Кен. — Нет на тебя ничего, — проверив документы, бросила сотрудница. — Да, я знаю, — кивнул Дракен, и скользнул в сторону. К окошку подошёл Майки. — Сано, — женщина вдруг приветливо улыбнулась, — как дела? — В порядке, Ямадо-сан, — ответно улыбнулся Манджиро, — у вас как? — Немного получше, всё-таки, наверное, — беззлобно рассмеялась сотрудница. — Вот выйдешь, и посоревнуемся. — Обязательно, — зажмурился, широко улыбаясь, Сано. — Держи, твоё, — она протянула Майки конверт. — Благодарю, — блондин тут же ушёл в дальний угол ото всех и нетерпеливо разорвал конверт, вытряхивая оттуда бумагу. Честно говоря, Рюгуджи было сумасшедше интересно, кто пишет Майки, почему этот кто-то не прислал ему посылку, и почему Манджиро так избегает рассказов о себе, но лезть к нему с расспросами было как минимум невежливо, а как максимум — был риск выхватить в ебало без предупреждения. И то, что Майки ушёл читать в сторону от всех, многое говорило. Его лицо стремительно менялось с каждым мгновением: сначала оно было как всегда бесстрастным, потом эмоция сменилась на едва заметное напряжение, а ближе, видимо, к концу, у него, казалось, задергались веки, он перестал моргать и судорожно забегал глазами по строкам. — Парни. Остался у кого-нибудь неиспользованный звонок? — звонко и удивительно нервно для него самого спросил Манджиро. Про телефонные звонки Кену рассказывали, что их было определенное разрешённое количество в месяц, но он сам ими не пользовался, поскольку звонить ему было некому. Парни растерянно качнули головами. — У меня, — негромко отозвался Дракен, не понимая произошедшую с Майки перемену. — Могу попросить отдать его мне? — Майки в секунду оказался вплотную к Рюгуджи и почти больно вцепился ему в предплечье. — Конечно, — рассеянно бросил Кен. — Пошли, — немедленно дёрнув его за руку, скомандовал Сано, ничего не дожидаясь. Снаружи он односложно брякнул вертухаям: — Нужно к начальнику, позвонить, срочно. Те от такого напора растерялись, но разделились: один остался дожидаться остальных их сокамерников у почты, а второй потребовал от Сано и ничего не понимающего Рюгуджи заложить руки за спину и опустить головы. Манджиро вперёд почти бежал, сжимая в сложенных за спиной руках смятое письмо. — Киеса-сан, к вам тут Сано и ещё один в срочном порядке попросились, — скептично бросил, постучав начальству в дверь, кум. — Я их привёл. Вы же сказали, если Сано… — Да-да, — перебил его барин. — Я помню, что говорил. Заводи их. — Киеса-сан, Кен-чин согласился отдать мне свой звонок, мне нужен телефон! — протараторил Майки, тяжело дыша от нервов, которые у него явно расшалились. — Что-то случилось? — начальник колонии вполне серьезно напрягся. — Я разберусь, — уверенно покачал головой Сано. Старший комиссар протянул Майки собственный мобильный, тот судорожно натыкал по кнопкам номер, отложив письмо на стол и вовсе забыв про него. Сам он тут же отскочил к окну дёрганной походкой. Но кабинет был маленький и в тишине не услышать разговор Сано здесь было бы невозможно. Дракен незаметно скосил глаза на лист бумаги. На нём педантично-аккуратным почерком, явно женским, скорее даже принадлежащим молодой девушке, слегка скругленным, было написано письмо, начинающееся со слов «братик, я соскучилась, надеюсь, у тебя там всё нормально и мы скоро увидимся, когда ты вернёшься в Токио». И дорисованное цветной ручкой сердечко. — Алло, Эмма. Да, это я… неважно, как я звоню, у нас мало времени. Послушай меня внимательно, — голос у Майки одновременно опасно подрагивал и был таким мягким, словно он разговаривал с грудным ребёнком, — кто такие эти «друзья Шиничиро» из твоего письма? — он недолго слушал ответ, после чего заговорил куда раздраженнее. — Что значит, «они хорошие»?! Эмма, ты их хоть раз видела, чтобы быть уверенной, что это друзья Шиничиро?! И что, что они много про него знают?! Это может быть опасно, Эмма! Манджиро замолчал почти на минуту, устало прикрыв глаза руками и тяжело дыша, слушая звонкий девичий голосок из трубки, едва доносящийся до замерших Рюгуджи и барина. — Эмма, послушай, я знаю, как ты скучаешь по семье, — в разы спокойнее, тихо и наставительно заговорил Майки. — У меня здесь тоже никого нет. И я тебя прошу, слышишь, Эмма, очень прошу! Потерпи всего несколько месяцев, и я вернусь, не надо общаться ни с какими подонками, выставляющими себя друзьями Шиничиро! Это может быть опасно, повторяю в сотый раз! Шиничиро мертв, и люди, которые объявляются через год после его смерти и говорят, что они его друзья — наверняка врут! Из трубки послышалось что-то на грани малолетней женской истерики. Майки же тоже за секунды закипал. — Я хочу, чтобы ты меня послушала ради собственной безопасности!!! Да как ты смеешь это мне говорить?! Это ты почти семь лет гниешь в тюрьме, что ли?! На минуточку, Эмма, я тебя спас!!! Следующую фразу, донесшуюся из трубки, Рюгуджи расслышал дословно: — А Шиничиро ты спасти не смог!!! И теперь запрещаешь мне даже видеться с его друзьями, а это единственное, что у меня от него осталось!!! — Сано, черт тебя дери, Эмма… — низко зарычал в трубку Майки, намереваясь продолжить, но с той стороны положили телефон. Манджиро в панике и недоуменно глянул на завершённый вызов, а после и на барина. — Киеса-сан, пожалуйста, могу я ещё раз… — Звони, — не дал ему договорить мужчина. Майки ещё раз судорожно набрал номер, но никто не брал трубку. И ещё раз. И ещё. — Твою же мать, — высипел Майки, обращаясь к потолку, а после позволил себе лишь полсекунды явного отчаяния на лице, чтобы тут же прийти в состояние беспристрастного себя и отдать телефон барину. — Спасибо за это. И тебе, Кен-чин. — Сано, быть может, тебе нужна какая-то помощь? — ещё раз осведомился мужчина, настороженно глядя на парня. — Нет, Киеса-сан, не стоит, у Эммы мозги на месте, это просто подростковый протест, — тяжело вздохнул Манджиро. — Спасибо за предложение. — Выводите, — негромко скомандовал барин, едва переглянувшись к Дракеном. Он едва успел ухватить напрочь забытое Майки письмо, собираясь то ему передать. — Твоя сестра? — очень аккуратно поинтересовался Рюгуджи, пока их выводили из корпуса. — Угу, — медленно хмыкнул Майки. — Ей что-то угрожает? — Надеюсь, нет. Не должно. Мне — может, но не ей, — словно убеждая самого себя, пробормотал Сано. — Не стоит об этом. Сегодня пьянка после бани, Кен-чин, не забыл? — Что? — У Баджи и Мицуи дни рождения, после двенадцати все начнут пить. Близнецы сегодня будут ночевать у нас, Така-чан их отмазал на ночь, — Дракен даже не сразу допер, как изящно Майки соскочил с неудобной ему темы, озадачив новостями. А это, между прочим, был грязный приём. — Мне никто не говорил, — приподнял бровь Рюгуджи. — А никто ещё никому ничего не говорил, просто предупреждаю, что так получится, — улыбнулся Сано. — В пророки заделался? — едва-едва насмешливо улыбнулся Дракен. — Ага, колдун в десятом поколении. Ты стал лучше спать, — невзначай отметил Манджиро. — А ты откуда знаешь? — Потому что я за шесть лет срока лучше спать так и не стал, — иронично фыркнул Сано. — А мне спинку потрёшь сегодня? — Я так не согнусь, ты слишком низкий, — хохотнул Дракен. — На колени встанешь, — рассмеялся Майки, дёрнув плечами. — Может, тебе уебать? — не особо обидевшись, брякнул Рюгуджи. — Не туда воюешь, Кен-чин.

***

И естественно, Манджиро оказался прав. Договорились все в бане, а после предупредили и близнецов. Уже в камере, пока Баджи расчёсывал свои вымытые длинные патлы, Рюгуджи заплетал сразу мокрые волосы в косу, Чифую ковырялся в посылке по просьбе Кейске, довольно комментируя всё, что доставал, Мицуя устало валялся на кровати на боку, лениво наблюдая за вечерними приготовлениями к попойке, сам же Майки суетился вокруг Дракена, растрепав свои волосы и разглядывая вблизи татуировку на виске Рюгуджи. — Мицуя, я знаю, ты хорошо рисуешь, — заискивающе зарядил Сано. — Давай ты прямо скажешь, чего хочешь, — напрягся Такаши. — Татуировку. Напизжу деталей из цеха и соберу тебе машинку. И ты мне набьёшь… — Манджиро залип на минуту, почёсывая затылок. — Вот когда придумаешь, тогда обсудим, — хмыкнул Мицуя. — Баджи!!! Мицуя!!! — Нахоя залетел в камеру, грохнув тяжеленную дверь о стену, заскочил внутрь и бросился на кровать Такаши, придавив его сверху и стиснув в объятиях. Соя зашёл следом и тихо подошёл к Баджи, осторожно тронув его за плечо и молча протянув подарок — блок сигарет. — Задушишь, — просипел Мицуя, пытаясь выкрутиться из объятий. — Нет-нет-нет, — протараторил Кейске, когда Смайли двинулся к нему. — Я тебя люблю и всё такое, но давай без… Отмазаться не получилось. Баджи пришлось перетерпеть крепкие объятия, а Соя тем временем выдал Такаши подарок: пачку цветных ручек, явно хороших. — Спасибо, парни, — улыбнулся Мицуя. — Наконец-то смогу делать нормальные зарисовки костюмов. — С наступающим!!! — обрадованно разулыбался Нахоя. — И тебя, Майки! Ты сказал, что не будешь праздновать, но подарок же можно подарить? — Можно, — великодушно разрешил Сано. — У тебя когда? — осторожно поинтересовался Рюгуджи. — Послезавтра, — отозвался Манджиро. Ему подарок вручил лично Соя, чуть смущаясь, а потом так же стеснительно обнял насмешливо улыбающегося Сано. Это был широкий кожаный ремень, расшитый золотой вышивкой со свастикой. Майки с удивительным интересом разглядывал тот пару минут, а после продел его в шлёвки тюремных штанов. — Красивый очень, спасибо, — вполне серьезно и искренне кивнул Манджиро. — Мне нравится узор. — Всё, хватит этих… — Баджи завис. — Сантиментов, — услужливо подсказал Мицуя. — Короче, пить давайте! — выхватив из рук Чифую первую попавшуюся бутылку, фыркнул Баджи. — Давайте хоть отбоя дождёмся, — негромко попросил Мацуно. — Проблемы, что ли, нужны… — Да ну их нахуй, Мицуя же договорился. Как будто они нам делать что-то будут в наши-то дни рождения, — оскалился Кейске. — Да, но… Пока Чифую формулировал внятный аргумент, которым можно было бы убедить страшно упрямого Баджи, Майки прошёл вперед к посылке и потянул оттуда ещё одну пластиковую баклажку без опознавательных знаков, открыл ее одним ловким движением, салютанул ей же именинникам и, негромко довесив «за вас», сделал большой глоток. И тут же закашлялся, согнувшись напополам. — Блять, что это такое вообще, — просипел Сано, откашлявшись. — Хуй его знает, что перелили, то и пьём, навряд ли мать меня отравить решила, — расхохотался Баджи. — Дай, я понюхаю, — попросил Рюгуджи, а приняв бутылку, негромко бросил с сомнением, — вискарь, вроде. — Да ты эксперт, — усмехнулся Майки. — Давайте сразу в лесенку, чтобы веселее было. — Да мы ж ужремся, — вяло засопротивлялся Мацуно. — Ну так в этом и был план, нет? К тому же мы с вами ещё крепкие, — хитро подмигнул Сано. — Пей два глотка, Кен-чин! Спорить было бесполезно. Все расположились на полу кружком, Дракен щедро отпил два глотка: он же не лох какой-то, Манджиро, довольный, передал бутылку Чифую. Виски был средней хуёвости, случалось, что Рюгуджи пил вещи и похуже. Баджи заискивающе приобнял Чифую за плечи, пока тот морщился, принюхиваясь к содержимому. После над Мацуно дружно гоготали всей компанией, когда он выпил три глотка и рухнул к Баджи на колени носом, издав жуткий утробный полустон-полурык. Кейске удивительно ласково встрепал ему волосы, пока Чифую медленно вырастал с его колен. Соя выпил следом, привычно тихо, только зажмурил свои необычные бирюзовые глаза, Нахоя глотнул пять раз после брата, после выпил Такаши и уже следом — Баджи. — А теперь с семи до одного, — хмыкнул Сано, и, даже не поморщившись в этот раз, выпил все семь. По голове слегка ударило резким наплывом алкоголя, накатило только через минут десять. Дракен пить не боялся — он к алкоголю был устойчив, это неоднократно проверялось ещё на воле, зато вот Чифую явно быстро поплыл. Баджи, которому с бухла прибавилось активности, предложил во что-нибудь сыграть, и в итоге приняли решение играть в «очко» на правдивый ответ на любой вопрос. Совсем любой вопрос, конечно, никто задавать бы не стал, во избежании пиздюлей. Первым слился Мицуя, на удивление. Вопрос задавался по принципу «кто первый придумал». — Такаши, лучший и худший наркотик по твоему мнению? — наклонил голову набок Баджи. — Лучший — МДМА, — неохотно отозвался Мицуя. — Худший — крокодил, либо метамфетамин. — Поясни, — попросил Соя едва слышно. Майки, до этого казавшийся заводилой, бывший избыточно бодрым, радостным, теперь на доли секунды отключался от разговора, а лицо его становилось мрачным и бесчувственным. Но лишь на доли секунды. Он не пропускал ни слова, удивительно быстро натягивал нужное выражение лица, даже участвовал в диалоге. Но, казалось, замечал это только Дракен. — МДМА почти не вызывает привыкания, и эффект приятный, от крокодила люди в секунду меняются от нормального человека до морального урода, я разного пиздеца навидался, а с метамфетамина невозможно слезть нормально, и наркоши стареют, словно пару месяцев за десять лет идут, — объяснил Такаши. — Я сам не употреблял, но по рассказам такие выводы сделал. — Давай, раздавай на следующую, — не слишком внятно попросил Чифую. Дальше пили все как придётся, изредка подначивая тех, кто отставал. Манджиро приватизировал себе бутылку и сидел с ней в обнимку, прикладываясь к содержимому чаще других. — Так… Нахоя, — заискивающе усмехнулся Сано, оторвавшись от горлышка. — Ссорились ли вы серьезно с братом, сколько раз, и по каким поводам? — Да конечно ссорились! — растянулся в улыбке Нахоя. — Но серьезно вроде только раз… — Два, — неожиданно перебил Соя, явно захмелевший. — Ну я помню тот раз, когда папа пообещал свозить нас на источники, ты в день поездки заболел с температурой, и папа со мной поехал, а тебя не взял. Мы тогда вернулись, и ты на меня месяц обижался, что я не остался с тобой, — усмехнулся Смайли. — Ну мне было пять и было обидно, — порозовел Энгри. — А что второе было? — любопытно наклонил голову Майки. — Меня во втором классе поцеловала девочка на перемене, Нахоя это увидел и хотел ее убить, даже попытался в драку полезть, но я его остановил, — проговорил Соя, внимательно глядя на брата. — После этого и поссорились… — На бабу с кулаками? — хохотнул Баджи. — Господи, я был мелким, ну и вообще, хули она? — улыбчиво фыркнул Смайли. — И больше вроде не ссорились никогда, да? Энгри утвердительно кивнул. — Действительно, — звонко и чуть натужно рассмеялся Сано. — Принято. Выпьем? Все глотнули вместе с ним. Майки вытер рот рукавом и выпил ещё два глотка. Явно накидывался, но Дракен сейчас слишком много пил, чтобы думать над такими сложными материями как Майки. — Так, глава, — шутливо раскланялся Нахоя. — Не называй меня так, банды нет, — сухо и серьезно ответил Сано. — Я слушаю. — Прости, — виновато кивнул Смайли. — У тебя из нас всех самый большой срок. Если бы ты тогда не был осужден, чем бы ты хотел заниматься после окончания школы? Ты же ее здесь закончишь… — В детстве вроде хотел быть шпионом, — почесав кончик носа, хмыкнул Майки. — Ну, это было лет в шесть. Потом как-то не думал. А если бы сейчас был на свободе и никогда не сидел… Манджиро задумался на несколько минут, повесив тишину, в которой все поглядывали на него и следили за его бесстрастным лицом и слегка бегающими глазами. — Не смогу дать ответа, — наконец резюмировал он. — Тюрьма на меня повлияла и я не могу предположить, каким был бы и чего бы хотел, если бы ее в моей жизни не было. — Хорошо, — коротко кивнул Нахоя. Сано легко раздавал карты, несмотря на то, что глаза его блестели от алкоголя и моргал он редко. Его небольшие руки тасовали колоду, раскидывая по паре каждому из семи игроков. Дракен завороженно следил за его точными движениями, за тем, как кадык Майки дергался, когда он выпивал ещё с горла. В этот раз проиграли Соя и Дракен одновременно с одинаковым количеством очков. Коллегиальное решение, принятое после покрывания матом несогласного Мицую, звучало как «да обоим задавайте, ёбана». — Соя, о чём ты мечтаешь? — Чифую уже еле сидел, а скорее наполовину лежал на Баджи, но всё ещё сохранял способность говорить. — Чтобы у близких мне людей всё было хорошо, — незамедлительно отозвался Энгри. — Принято, — мягко кивнул за Мацуно, уткнувшегося ему в плечо, Баджи. Ответ вызывал абстрактный трёп на пятнадцать минут на тему того, кого вообще можно было считать близким. Кен краем глаза видел, как Майки, не участвовавший в обсуждении, бухал в соло, добивая литровую бутылку чего-то крепкого. Лишь через ещё пару минут все вспомнили про второго проигравшего. — Дракен, позволишь? — растянувшийся на полу Такаши вновь сел и протянул свою бутылку, чтобы чокнуться. — Валяй, — отмахнулся Рюгуджи. — Если бы ты мог изменить одну вещь в своей жизни, что бы это было? Дракен замер, сходу усмехнувшись своим мыслям. Слишком хороший вопрос для человека, который в шестнадцать попал в тюрьму. Он даже не понял толком, как до этого докатился, ведь его жизнь шла по грани, но ровно. Он мог избить кого-то, но не так, чтобы нанести серьезные повреждения, а лишь чтобы обезвредить, мог спиздить сникерс в магазине, но лишь чтобы почувствовать азарт, а не нажиться на грабеже. И вот он здесь. Сидит в тюрьме с обвинениями за тяжкое преступление, благодаря ошибочной уверенности в бывших товарищах. — Я бы никогда не начал тусить со шпаной с района, — мрачно усмехнувшись, брякнул Рюгуджи. Майки смотрел на него внимательно своими блестящими сейчас глазами с интересом ученого-психиатра. Обычно глаза у него были мутными, как запотевшее стекло, а сейчас — честными, влажными, отражающими тусклый свет лампы в камере. Его слова спровоцировали ребят с такой же шебутной юностью начать ностальгировать. Дракен смутно запомнил как Чифую пригрелся между бёдрами у Баджи, то и дело откидываясь взъерошенным затылком ему на плечо, притираясь спиной к широкой груди Кейске плотнее, а Нахоя и Соя изредка тихо переговаривались, но чаще обменивались явно говорящими, но непонятными другим взглядами. Майки добил свою собственную бутылку, и переместился поближе к Рюгуджи, забирая его бутылку из его рук и делая четыре объемных глотка. И опять же, как в него влезало столько алкоголя? Как он ещё не блеванул или не уснул? Как этот маленький человек умудрился оставаться таким пугающе стойким? Шесть лет в тюрьме. Кену сидеть здесь шесть месяцев, он отсидел всего около двух и это уже его слегка разрушило и сильно поменяло. Он стал осмотрительнее, отстранённее. А Майки умудряется здесь быть таким… таким непобедимым. И Сано вдруг, в очередной раз глотнув из бутылки Рюгуджи, прилёг ему на плечо одной головой, мирно собрав по-турецки ноги и умостив руки на собственных бёдрах, вложив ладонь в ладонь. — Ты зачем столько пил? — трезвым бы Кен никогда в жизни этот вопрос ему не задал во избежании тонны язвительности и отговорок от Майки. — Хотелось напиться до смерти, — лаконично пробубнил Сано. — Не получилось, умирать я пока не собираюсь. Время близилось к трём часам ночи, и Чифую почти спал, убившись вдрызг. Баджи был очевидно сильно пьян, но сохранял адекватность, придерживая Мацуно, удобно устроившегося у него на груди. — Баджи, ты продул, — пьяно хихикнул Манджиро. — Кейске, в каких отношениях были вы с Чифую и Казуторой? — вдруг выдал Дракен. Баджи вдруг глянул на него из-под низко поставленных бровей так, что Кену показалось, что он протрезвел за секунду. Но в жизни так это не работало, Дракен прекрасно знал. Мицуя настороженно глянул на Кейске, Чифую чуть дернулся в руках Баджи, но сил подняться ему не хватило, близнецы было переглянулись и посмотрели на Рюгуджи, и лишь Майки едва слышно прыснул Дракену в плечо. — Дурак, и так понятно, — неразличимым шепотом хихикнул Сано. — Если это некорректный вопрос — не отвечай, — попытался дать заднюю Кен. — Да нет, — медленно отозвался Баджи. — У меня в жизни нет более близких людей, чем Чифую и Казутора. Не считая Майки, конечно. Сано не подал признаков жизни в ответ на своё имя, то ли не хотел, то ли уже дремал. — И нам очень жаль, что с Торой так вышло, — тихонько добавил Мацуно в грудь Кейске. — Я бы хотел его вернуть. — Но мы уже не знаем, как, — искренне расстроенно и кривовато оскалился Баджи. — Давайте спать, время к трём. — Парни, ложитесь у меня, — косо махнул рукой Сано, приподняв голову с плеча Рюгуджи. — Буду спать с тобой, к себе не полезу. Это было уже Дракену. Накидавшемуся Майки явно было похеру на желания Кена ещё больше, чем обычно. Впрочем, и Рюгуджи слишком устал, чтобы с ним спорить, проще было просто позволить тому спать на узкой шконке рядом с собой. Близнецы не сопротивлялись — забрались наверх, пока Баджи с удивительной для себя аккуратностью довёл Чифую до нижней койки, укрыл его одеялом, а сам полез наверх, опасно качаясь. Соя едва слышно что-то пробубнил брату, а тот в ответ потрепал его по и так взъерошенным волосам и приобнял, позволяя ему прильнуть к себе и ткнуться носом в свою шею. Мицуя перед сном ещё пару минут разглядывал полученный сегодня с почты рисунок, выудив тот из кармана формы, а после убрал его в тумбу, осторожно разгладив заломы на бумаге. Майки, несмотря на смертельное опьянение, успешно стаскивал с себя одежду до белья на автопилоте, а после рухнул прямо поверх одеяла Дракена, подняв пыль из старого матраса. Сам Кен предпочёл тоже в одежде не ложиться, иначе он страшно всё сомнёт, хоть и ситуация слегка отдавала пидорством. С другой стороны, никто из сокамерников или близнецов не додумается обвинить в его пидорстве, а тем более — обвинить в этом Майки. — Хоть подвинься, — утомлённо шепнул Рюгуджи, нависнув над валяющимся Сано. Тот вяло шевельнулся, отползая к самому краю. Кен выдернул из-под него одеяло, сжалился, укрыл половиной небольшое тело, прилёг сам на самый край, чуть не падая с кровати и коротко попросил: — Теперь двигайся ближе, одеяла на двоих не хватает. И вообще здесь нет места, я сейчас пизданусь с кровати. — Двигайся туда, двигайся сюда… — недовольно пробурчал Манджиро, но рывком подкатился Дракену прямо под бок, чуть не убившись о его плечо лбом. — А ты тёплый, Кен-чин… У Сано были ледяные стопы, которыми он инстинктивно прижался к ногам Рюгуджи, не менее холодные ладони и кончик носа. Больше ничем он Дракена, слава богу, не касался. Кен замер, избегая движений, чтобы их с Майки совместное возлежание не обернулось какой-нибудь неудобной ситуацией. Зато Манджиро явно было похеру на такие сомнительные обстоятельства. Он расслабился уже через минуту, а через две и вовсе засопел в три дырочки. Вздымающаяся грудь маленького тирана периодически касалась плеча замершего лёжа на спине Дракена, Сано во сне выглядел очаровательно-спокойным, даже немного милым, когда глубоко вздыхал через приоткрытые, влажные от алкоголя губы. Уснуть как-то не получалось, было слегка нервно. То ли это была тревога от иррациональной опасности, исходящей от Майки, но Дракен его не боялся, по крайней мере сейчас. То ли Рюгуджи просто отвык спать с кем-то в одной постели, а он даже и не помнил, когда вообще такое последний раз было. В любом случае, сердце колотилось шумнее положенного. И Кен списал это на алкоголь, разогнавший кровь. Уснул он со скрипом лишь через полчаса, когда Манджиро во сне бросил на него руку. Та отказалась охуительно тяжелая, абсолютно неожиданно для ее относительно скромного объема. Кости у Майки были довольно тонкие, но плотные как еб твою мать, судя по весу. Дракену даже на секунду выбило воздух из лёгких от этой руки, упавшей на солнечное сплетение, а потом он удивительно быстро вырубился с прижавшимся к нему согревшимся маленьким телом. Но и утром Рюгуджи проснулся до подъема от шевеления под боком. Майки спал почти на нём, забросив тело наполовину на Кена. Светловолосая макушка торчала у Дракена под подбородком, голова Сано покоилась у него на груди, крепкая маленькая ладонь сжимала плечо Кена, бедро, каменное от мышц, было устроено внизу живота Рюгуджи, в опасной близости от его утреннего стояка. Стало слегка неудобно. Или не слегка. Дракен попытался сползти пониже, чтобы Майки и стояк не столкнулись друг с другом, но попытка успехом не увенчалась. — Не ёрзай, — пробормотал Сано, не планируя убирать с Рюгуджи конечности. И двинул ногой чуть ниже, укладываясь удобнее. Дракен густо покраснел, молясь, чтобы Майки это не прокомментировал, но надеялся он зря. — А… ты из-за этого… — похуистично и сонно пробубнил Манджиро. — Это естественно, забей, Кен-чин… — Обойдись без комментариев, — шепотом шикнул Рюгуджи. — Да не вопрос, — зевнул Майки. — Сколько сейчас? — Может, уберёшь с меня свои грабли? — вопросом на вопрос отозвался Кен. — Не хочу, так тепло, — равнодушно хмыкнул Манджиро. Судя по говору, он всё ещё был пьян. — У меня твоё письмо, от сестры, не забудь забрать, — негромко довесил Дракен. — Черт, Эмма… — Майки зажмурился и ткнулся лбом Рюгуджи в плечо. — Хорошо, заберу… — Можно откровенный вопрос? — пока Сано был обезврежен ещё не сошедшим опьянением, шанс получить ответ, а не пиздюлей, возрастал. — Валяй, — фыркнул Манджиро. — Почему ты тогда не спас того парня, который потом повесился? Майки тяжело вздохнул и перекатился на спину, уложив руки себе под голову. Места на койке больше не стало и он всё ещё лежал слишком близко к Рюгуджи, настолько, что тот слышал биение его сердца и ощущал дрожь мышц при дыхании. — Если ты ждёшь, что я страшно раскаиваюсь и рыдал из-за этого потом в подушку — то я тебя, наверное, разочарую. Мне жаль, что тот пацан умер, но я принял тогда такое решение, и от него не отказываюсь. За все шесть лет здесь я видел около двадцати подобных суицидов, и я не нанимался никого спасать. Подобное поведение от меня плохо бы влияло на субординацию в банде, заставляло бы думать, что я прийду и буду решать чьи-то проблемы. А я не буду, за редким исключением. Если всегда защищать слабых — они никогда не станут сильнее, Кен-чин, это аксиома. — Но ведь тебя просил твой близкий друг. Неужели ты не мог сделать одно исключение? — Я не рассчитывал, что тот пацан решится повеситься. У таких слабаков обычно и на это силы воли не хватает. А исключение я сделал, но позже. Уж не знаю, чего тебе там наговорил Казу-чан, но навряд ли он рассказывал про то, что после ухода из банды он зарезал тех двух парней из отряда Мучо ночью. Дракен дернулся и озадаченно глянул на безмятежно-спокойное лицо Сано, лежащего на спине в окружении облака собственных светлых волос. — Так вот, вообще-то я не разрешал никому убивать, и тем более убивать своих же. Казу-чан провернул всё чисто, но поскольку дело касалось моей банды, при внутритюремном следствии на допрос вызвали меня и откровенно спросили, догадываюсь ли я, кто это сделал. Барин знал, что я в курсе всего, что касается банды, без исключений. Но я им ничего не сказал. Хотя мог бы, и это было бы справедливо. А так Казуторе накинули бы ещё пару лет в колонии для несовершеннолетних, и ещё восьмёрку во взрослой. Рюгуджи молчал. Ситуация была слишком запутанной, чтобы четко определиться, кто в этой истории действительно мудак. Скорее всего, все понемногу. — Нашел ты, конечно, что вспомнить, — тихо фыркнул Сано, а после вновь повернулся на бок и уронил свою ногу Дракену на живот. — Давай просто доспим, окей? — Может, не будешь меня обнимать? Это как-то… — Отстань, мне нравится, — засопел Майки. — Вот посмотришь потом, ещё в резюме себе в число достижений будешь писать, что тебя обнимал Сано Манджиро … — Нарцисс, — устало вздохнул Дракен, но прикрыл глаза, отрубаясь под размеренное дыхание маленького блондина.