***
— Кен, мальчик мой, господи, как ты похудел, — причитала Реми, придирчиво ощупывая Рюгуджи за бока, часто моргая, чтобы окончательно не расплакаться. Дракен растерянно улыбался, не успевая вставить и слова в речь женщины, а Майки осторожно отодвинулся в сторону, косясь на Реми. — Боже, тебе там ничего плохого не делали? Никто не обижал? Сано тихонько прыснул, отвернувшись, а Кен устало вздохнул, ловя ладони женщины в свои. — Все хорошо, Реми, — и ободряюще улыбнулся. — Я за вещами. — Их вынесли из твоей комнаты, они хранятся у меня, ты ведь не платил аренду… ну, сам понимаешь, — она сочувствующе вздохнула. — А это твой друг? Майки тут же обернулся назад, отвлекаясь от разглядывания трещинок на стене. — Да, мой друг… — Манджиро Сано, можно просто Майки, я его бывший сокамерник, — блондин протянул руку для рукопожатия, но абсолютно не ожидал того, что женщина притянет его за предплечье к себе и умиленно ухватится за его пухлую щеку. Глядя на расширившиеся глаза Манджиро, Кен едва сдержал хохот. — Какой ты очаровательный, тебе сколько лет? Четырнадцать? — Семнадцать, — пробубнил в край растерявшийся Сано. — Ты такой добродушный, мальчик мой, даже в тюрьме нашёл себе друзей, — отпустив Майки, немедленно приложившего ладонь к атакованной щеке, затараторила Реми уже Кену. — Ну а как иначе, — усмехнулся Рюгуджи. — Реми, не хочу показаться невежливым, но мы сильно устали с дороги, и если ты позволишь, я бы забрал вещи и поехал отдохнуть, а потом обязательно к вам бы заехал. — Ой, да, конечно, только ты уж не забудь про нас, пожалуйста, девочки все за тебя очень переживали, — она резво застучала каблуками по коридору. — Вы не голодные? Я тут недавно выбегала в магазин за тайяки… — Голодные, — мгновенно включился Сано, оторвав руку от щеки. — Очень голодные. Дракен недоуменно скосился на него. — А, ну тогда сейчас, — она протянула Сано пакетик с пирожными, а сама принялась передавать Кену сумки. — Вот… Чуть не забыла самое главное! Ключи! И протянула ему связку. Дракен готов был поклясться, что не смотрел на Майки около десяти секунд, но когда обернулся — количество рыбок в пакете уменьшилось вдвое, а сам Сано стоял с набитыми щеками, а на взгляд Кена одними губами недоуменно поинтересовался: — Что? — Ничего, — хмыкнул Дракен, отворачиваясь назад к вещам. — Ну, мы пойдём, спасибо тебе большое! Я обязательно приеду на неделе. — Не шали, Кен, — игриво улыбнулась женщина и чмокнула его в щеку, оставив на той отпечаток алой помады. Вещей у Рюгуджи почти не было: большая спортивная сумка, плотно набитая так, что весила тонну, куда он утолкал и пакеты обоих из колонии. На этом его скромные пожитки заканчивались. Кен мгновенно достал из сумки две тёплых куртки, что лежали сверху, и одну надел на себя, а вторую нацепил на Майки. В ней тот естественно утонул и пять минут подворачивал рукава, висящие, казалось, на ещё половину руки Сано вниз. — От чего ключи? — пробубнил блондин с набитым ртом. — От мотоцикла, — гордо фыркнул Кен. — Да ладно? — Майки даже приоткрыл рот, выронив оттуда сноп крошек. — Круть! Поедем на байке?! — Ага. — Стой, — Сано мазнул своим пальцем по кончику собственного языка, после чего, приподнявшись на носочки, принялся оттирать им след от помады со щеки Кена. — Вот. Теперь пойдём. Они вышли на улицу, Дракен свернул во двор, где оставлял последний раз свой байк, но тут же выматерился и даже стукнул кулаком в стену. Мотоцикла на месте не оказалось. Что не удивительно — в этом ублюдском районе кто-нибудь наверняка обратил бы внимание на то, что полгода хозяин байка не объявлялся. И документов на него у Кена естественно не было — брал он его с рук ещё в четырнадцать, тогда ни о каких документах речи не шло. — Спиздили? — грустно догадался Майки. — Пидорасы!!! — в сердцах на пол улицы рявкнул Дракен. — Ну не кричи, Кен-чин, поедем на метро, я не очень расстроюсь, — зевнул Сано, дожевывая последнюю рыбку. — Ты-то тут при чем? — устало выдохнул Кен. — Эгоист… — Понеси меня на спине? — тихо попросил Майки, зевая ещё раз, только дольше. — У меня сумка тяжелая, — закатил глаза Рюгуджи, успокаиваясь. — Всего лишь до станции, а там посадишь меня. Тут же недалеко, — заныл Манджиро. — Блять, хорошо, — Рюгуджи подвинул сумку, перекинутую через плечо, чуть больше набок, чтобы Сано уместился, а после присел, помогая ему забраться. Подхватил его под задницу, чуть поддёрнул вверх, а Майки обнял его за шею и размяк. — Ты в поезде не спал, что ли? — хмыкнул Дракен, тащась по улице. — Спал, — сонно пробормотал Майки. — Просто после еды всегда хочется спать… — Ни разу не помню, чтобы в тюрьме ты засыпал после еды. — Там было нельзя и некогда, а тут ты можешь меня носить, — едва понятно промямлил Сано. На откровенную наглость Рюгуджи ответ не сгенерировал, просто устало вздохнул. А Майки уже через минуту шумно засопел ему в ухо. С сидячими местами в вагоне им естественно не повезло, и всю дорогу Кен стоял под озадаченными взглядами других пассажиров, подтягивая повыше сползающего на спине блондина в тюремной форме, напускавшего ему слюней на плечо во сне. Спасибо хоть на том, что адрес свой заранее назвал, и Кен его запомнил. Дом оказался нихуя не маленьким: два этажа, прилегающий двор, маленький, но тоже двухэтажный гараж. Дракен повернул голову, случайно ткнувшись носом Манджиро в щеку и от этого почему-то смутился, а после бросил: — Мы на месте. Просыпайся, давай, я завтра не разогнусь. Сано приоткрыл глаза, осоловело глянул на Рюгуджи, после на дом, а потом сполз с его спины, нашарил в кармане формы ключи и подошёл к калитке, замерев напротив. — Чего стоишь? — Я только сейчас окончательно осознал, — голос у Майки стал напряженным, словно тот и не спал минуту назад. — У нас дома же никого не было после того, как мы тогда ушли на фестиваль… то есть там все как было. Как будто мы только ушли, только через почти восемь лет… Дракен поджал губы, а после подошёл к Сано вплотную и уложил руку ему на плечо, поглаживая. — Все будет хорошо. Все очень поменялось, но ты не один, ладно? — Я не один, — эхом шепнул Манджиро и вставил ключ в скважину. Весь двор был завален листьями и сгнившей высокой травой, выглядел печально запустевшим, а Майки медленно добрел до двери и открыл ту тоже. Внутри все и правда было так, словно хозяева только-только вышли за порог, собираясь вернуться через пару часов, только покрылось толстенным слоем пыли. В гостиной, видневшийся из коридора, на столе стояла вазочка с высохшими до состояния камня печеньями, в коридоре валялись неаккуратно поставленные мужские ботинки и маленькие детские розовые туфельки с бантами, висели вперемешку куртки, а на полке лежала высыпанная на скорую руку из кармана мелочь. Манджиро замер на пороге, сжимая руки в кулаки, а Дракен понимающе сжал его кулаки в своих руках. Сано медленно вылез из тюремных ботинок, продвинулся вперёд, зашёл в гостиную. Там царила все та же замершая атмосфера, словно дом законсервировали, как забытый музейный экспонат, за которым никто не ухаживает. Гостиная была совмещена с кухней. В раковине лежали грязные тарелки с вилками, на холодильнике магнитом был прилеплен детский рисунок с дворцом и принцессой внутри, а другим — записка, написанная широким почерком. Майки, мы с дедушкой освободимся только вечером, заберём вас, и сразу все вместе поедем на фестиваль. Поешьте, пожалуйста, ужин в холодильнике, попроси Эмму погреть. Только не вздумай сам подходить к плите, мы останемся бездомными :) Люблю тебя Твой аники Манджиро передвигался по дому так, будто на него в любой момент может выскочить маньяк с ножом: шел бесшумно, очень медленно и постоянно озираясь по сторонам. Замер возле записки, скользнул по ней кончиками пальцев. Кен рассмотрел фотографии на телевизионной тумбе, где стоял старый кинескопический телик. На одной маленький Майки сидел на плечах у высокого черноволосого парня, они были каком-то берегу, на фоне моря, парень улыбался, Сано тоже. На другой, видимо, был их дедушка, справа от него Майки, а слева незнакомый смуглый парень лет тринадцати с удивительными для такого цвета кожи белоснежными волосами, а на его руках — маленькая девочка, до жути похожая на Майки. На третьей был парень с первой фотографии, и смуглокожий, только оба помладше, сфотографированные зимой, валяющимися в сугробе. Дракен предположил, что черноволосым был старший брат Майки, а смуглым — Изана, ведь тот был совершенно на них всех не похож. Рюгуджи пропустил момент, когда Сано оказался рядом с ним и резко положил фотографии с Изаной картинками вниз. — Майки… — Не говори пока ничего, пожалуйста, — устало попросил Манджиро. — Ты же знал, что так будет, — попытался утешить его Рюгуджи. — Знать и видеть — не одно и то же. — Понимаю. Давай сегодня просто ляжем спать, а завтра я уберусь здесь, ладно? Скажи только, что можно выкинуть? — Все, что с ними связано. Кроме фотографий и куртки Шиничиро, на ней логотип с буквами BD, — коротко отвернулся Сано. — Точно? — Я не люблю повторяться, — ровно напомнил Майки. — Ладно, — Дракен стерпел подобное с собой обращение, ведь навряд ли Манджиро было легко сейчас. — Тогда давай сейчас просто отоспимся? Покажешь мне комнату, где я буду спать? — Ты разве не хочешь спать вместе? — непонимающе заглянул ему в глаза Майки. — Я… думал… — Рюгуджи замялся. — Да, извини, давай спать вместе. — Ну-ка, — хмыкнул Сано, а взгляд его мгновенно похолодел, становясь тем, каким он обычно разглядывал новых людей, анализируя их при помощи своих этих ебанутых навыков. — Что же ты думал? Не отводи глаза. Дракен со вздохом поглядел на него. — Думал, что это развлечение, чтобы самому себе в тюрьме не дрочить? — мрачно поджал губы Майки. — Что ты — временное увлечение? Не заставляй меня разочаровываться в твоих умственных способностях, Кен-чин. Этого Майки Кен видел уже несколько раз, но лишь пару раз — по отношению к себе, когда у них возникали серьезные разногласия по поводу банды в тюрьме, и Сано умудрялся заставить Дракена принять его сторону буквально парой фраз и одним долгим взглядом. А Рюгуджи, дебил, не верил раньше этим рассказам парней про уникальное умение Майки. Тот умел бить словами в самую точку, причём не долгим монологом, а одной-двумя фразами, а иногда одним словом. А ещё лучше у Сано выходило молчать, одним взглядом заставляя сделать так, как ему хочется. Майки и вправду был уникальным лидером. Дракен такого никогда в жизни не видел и сомневался, что увидит. — Майки, не делай так, пожалуйста, — не выдерживая его взгляда, отвернулся Рюгуджи. — Как «так»? Не говорить тебе то, что ты думаешь, но боишься озвучить? — приподнял бровь Сано. Он ещё пару секунд пилил взглядом Дракена, а потом отвернулся и хмыкнул. — Ляжем в моей комнате, там двуспальная кровать, она раньше родителям принадлежала, — негромко бросил он. — Клади вещи, куда удобно. Это теперь наш дом.***
Майки первые сутки проспал. Если Кен проснулся через десять часов, то Майки, не просыпаясь, дрых все двадцать два. Потом встал, попил воды из-под крана, приложившись к носику, и снова лёг. И спал ещё двадцать часов. А Рюгуджи принялся убираться. Дом он разгребал все это время, чихая от пыли и порядка пятидесяти раз сбегав до мусорки. Он, как и сказал Манджиро, выкидывал все, кроме фото и куртки его брата, ведь Майки, видимо, все это доставляло больше боли, чем ностальгии. К концу своего тридцатичасового марафона он заебался, как в последний раз, но сходил и проверил все-таки содержимое гаража. А там обнаружилась полноценная автомастерская, где Кен задержался на добрые два часа, разглядывая инструменты и детали. Там его и нашёл Сано, сонный и со следом от подушки на щеке, едва влезший в расшнурованные ботинки. — Любишь байки? — заспанно усмехнулся он. — Обожаю. Раньше мечтал иметь свою автомастерскую. — Можешь пользоваться здесь всем, чем захочешь. Здесь Шиничиро в свободное время развлекался с выкупленными совсем убитыми моделями. — Да? Спасибо, — тепло улыбнулся Дракен. — Жаль только, чинить теперь нечего. Манджиро только неопределённо хмыкнул и подобрался к нему ближе, утыкаясь носом ему в грудь, шумно сопя. — Ты выспался? — Рюгуджи нежно погладил его по голове. Спросонья или засыпая — Майки становился очаровательным. Если был тот страшный холодный Сано, который понимал о людях зачастую даже больше, чем они сами о себе, то этот был мягким, тёплым и ласковым, не способным внятно говорить без частых подтупливаний и мычаний. — Угу, — обнимая Дракена за талию, пробормотал Майки. — Меня Баджи звонком на домашний разбудил… — И чего хотел? — Спросить, может ли он прийти завтра. Ты круто убрался, там отродясь так чисто не было, — улыбнулся Манджиро, не открывая глаз. — Лучше бы ты мне помог, чем нахваливал, — хохотнул Кен. — Я? Убираться? — Майки фыркнул. — Не дождёшься. Нам нужно в магазин, одевайся, пойдём. Нам каждому нужен мобильный, новая одежда, да и еды нет. — У тебя так много сбережений? — хмыкнул Дракен. — Полтора миллиона йен, — коротко сообщил Манджиро. — Все, что дедушка откладывал. Я пойду собираться, ладно? Одевайся тепло, потом ещё кое-куда заедем. — Куда? — На кладбище. Кен понимающе промолчал, поплёлся в вылизанный собственными руками дом: он настолько увлёкся уборкой всего большого помещения, что напрочь забыл разобрать свои немногочисленные вещи, а потому вытянул из сумки утеплённые широкие штаны, толстовку, нарядился во все это и свою любимую кожанку, влез в высокие зимние ботинки и уселся на обувницу, дожидаясь Майки. Тот выполз, запакованный в тюремные штаны, огромную толстовку, явно ему не по размеру, скорее всего — принадлежавшую брату, зашнуровал тюремные ботинки, а после накинул ту самую куртку брата, которую попросил оставить. — Выгляжу как бомж, — прокомментировал Сано, придирчиво осмотрев себя в зеркале. — Встретил бы себя на улице — сам бы себе по ебалу дал. — Тебя тяжело испортить любой одеждой, — качнул головой Рюгуджи. — Это ты завуалированно назвал меня красивым? — усмехнулся Майки, натягивая на растрепанную голову капюшон. — Может быть, — улыбнулся Дракен. — Тут после ревизии так пусто стало, — Манджиро оглядел дом. — Но ничего. Обживем дом, да, Кен-чин? Рюгуджи только кивнул.***
Кену очень повезло тащить лишь покупки в пакетах из торгового центра, ведь Манджиро шёл сам рядом, светя своими покрасневшими на холоде щеками. Кладбище было не муниципальным, а частным, и Майки мрачно фыркнул, что скорее всего это подсуетился «чертов Изана». — Лучше б он их так спасал, как хоронил, — продолжал бубнить себе под нос Сано. Естественно, такими мудаками, припершимися под вечер в мороз на кладбище, они были единственными, а тишина места давила на уши. Они с Манджиро долго шлялись по рядам могил, ища одну из трёх нужных, и первой наткнулись на плиту, принадлежащую дедушке. Кен остановился чуть в отдалении. Мансаку Сано, судя по фотографиям, найденным Дракеном в фотоальбомах в процессе уборки, был пожилым невысоким мужчиной, — должно быть, Майки ростом пошёл в него, ведь Шиничиро был немного ниже Кена, судя по фоткам, — с вечно угрюмым недовольным лицом и глубокими старческими морщинами. Манджиро опустился на колени на промерзшую землю, не обращая внимания на холод, сложил руки ладонь в ладонь, мирно устроив те на колени, а после долго-долго сидел молча. Кен опустил пакеты на землю и закурил чуть в стороне, глядя на маленькую фигурку Майки, подрагивающую на ветру. И лишь спустя почти десять минут Сано тихо бросил: — Я так и не придумал, что сказать в своё оправдание, дедушка. Прости меня. И поднялся на ноги, уходя дальше по ряду могил. Следующей они наткнулись на могилу Шиничиро. Манджиро пару секунд просто стоял, нервно зажмурившись и глубоко вздыхая, чтобы, видимо, успокоиться. А после сел рядом с камнем прямо на задницу, привалился головой к камню сбоку, обнял себя руками за плечи и зашептал что-то. Дракен едва различал некоторые фразы, а Майки говорил очень много и долго. — Я должен был вас всех защитить, аники, но я тогда не справился, и никакое прощение меня не оправдает… Вака писал мне письмо, я не ответил, сжёг его, прости, я был так разочарован тогда… Он к тебе много ездил, я знаю, тебя все очень любили, а я — больше всех. Ты не должен там беспокоиться за меня, ладно? Я же у тебя самый удивительный младший брат, ты сам говорил… Манджиро с силой тёр глаза рукой то и дело и снова продолжал шептать. — Ты ошибался в Изане. Никогда не прощай меня за смерть Эммы, это моя вина, и я ее буду искупать… мне больше не осталось ничего, ради чего стоило бы жить, я буду жить ради мести за вас, хоть тебе бы это и не понравилось… я… мне… я безумно скучаю, они-чан, мне очень плохо без тебя… Рюгуджи отошёл ещё подальше, чтобы ничего больше не слышать об этом. На словах Майки о том, что он живет лишь ради мести, в груди болезненно закололо. Майки его ненависть застилала глаза, и он вовсе ничего не видел, кроме этого желания мстить. И от этого было очень больно — Кен хотел бы, чтобы Сано был счастлив, а едва ли месть хоть когда-то принесла кому-то счастье. Майки поднялся лишь через полчаса, продрогший насквозь. — Я больше не приду, не обижайся, аники. Я не заслуживаю к вам приходить, — коснувшись напоследок камня, оборонил он. И двинулся к ещё ранее запримеченной могиле Эммы. — Сестренка, — Сано вымученно улыбнулся, присев на корточки. — Моя маленькая Эмма… У меня все хорошо, я снова на свободе, ты совсем немного меня не дождалась. Ты всегда говорила, что с таким характером я всегда буду одинок, я это помню… я учился дружить все это время, и теперь у меня тоже есть настоящие друзья, они очень хорошие. Они за меня переживают, и они всегда рядом. И ещё… я нашёл одного человека, он очень хороший. Он тебе бы понравился, если бы вы могли познакомиться, и ты бы даже наверное влюбилась в него, и я бы тебе его даже уступил, с тобой ему было бы намного лучше… он очень высокий, добрый и красивый, и он меня любит, я это точно знаю. Надеюсь, у тебя там тоже все хорошо. И я очень прошу тебя — никогда не прощай меня, сестренка. Я знаю, что ты бы никогда так не поступила, но сделай это ради меня, пожалуйста, чтобы я никогда не забывал о том, как все потерял. Не хочу никогда больше видеть, как ты плачешь, Эмма… С неба посыпал мокрый снег пушистыми хлопьями. Майки ещё долго сидел молча, прислонившись лбом к камню, а после поднялся на ноги и добрел до Кена, стоящего в отдалении. Он выглядел уставшим и измотанным, и Рюгуджи, ничего не спрашивая, прижал его к своему боку, приобняв за плечо. — Пойдём? — тихонько осведомился Дракен. — Пойдём, — кивнул Майки, притиснувшись к боку парня плотнее.***
Следующим же утром Дракен развез свои документы по колледжам и университетам, а Майки весь день провалялся перед телеком за просмотром новостей, поглощая принесённые Кеном тайяки, лишь один раз встав позаниматься. А ещё через день Дракен выяснил, что значила записка Шиничиро на холодильнике. Он проснулся позже Манджиро, ведь того под боком не наблюдалось, накинул штаны и уже собирался идти в ванную, как с кухни раздался оглушительный грохот. Кен слетел с лестницы тремя большими прыжками и выматерился в полный голос. Сано тупо пялился на столп огня, поднимающийся со сковородки к потолку, держа в руках алюминиевую миску, а Дракен метнулся за прихваткой и к плите, вырвав из рук Майки посудину, и выключил плиту, накрыв миской сковородку и чуть не опалив себе лицо. — Блять, ты бы ещё десять минут так простоял! — когда огонь унялся, рявкнул Кен. — Ты как это вообще, блять, сделал? — Не знаю, — настороженно ответ Майки, почесав затылок. — Я завтрак хотел приготовить… — Чуть дом не сжёг, — выдохнул Дракен. — Не подходи к плите больше нахер никогда, лучше меня разбуди в следующий раз! — Ладно, — обиженно буркнул Манджиро. Так Рюгуджи узнал, что непобедимый Майки умеет всё, но не готовить. Сано после этого ещё несколько раз совершал попытки подобраться к кухне, но это неизменно заканчивалось какой-то катастрофой, пока они не поцапались на этот счёт, и Сано не ушёл обиженно в гараж. Чем он там занимался — одному богу было известно, но вечером он неизменно вернулся под бок к Дракену, разве что уснул, отвернувшись. Ещё Рюгуджи познакомился с третьим Майки. Этот был непотребно взрослым и сосредоточенным: именно этот Майки мог часами смотреть экономические новости по телевизору, неотрывно, не отводя взгляда, не шевелясь, а лишь постукивая кончиком указательного пальца по подлокотнику дивана. Этот же Майки без просьбы озвучивал некоторые свои выводы, которые делал из услышанной информации, и Кен не понимал, зачем ему вообще эта информация про гигантов рынка. Такой Майки был похож на систему ЭВМ: невосприимчивый и сосредоточенный. Баджи, зашедший к ним и попавший на смену фаз, нормально так охуел, когда Майки спросонья сорок минут прилипал к Дракену, топчась вокруг него и обнимая в любое удобное мгновение, бормоча что-то бессвязно-нелепое, а после потянулся, сладко зевнув, широко раскрыл уже совершенно бодрые глаза и уставился в телек, наклонившись вперед, где крутилась передача про нейро-лингвистическое программирование, а от Кейске отмахнулся рукой со словами «не мешай, я смотрю». В тюрьме, к слову, с ним такого не случалось, Манджиро всегда был примерно одинаковым. Рюгуджи поставил завтрак для них с Баджи на стол, а Майки по привычке поставил тарелку на колени: тот не отрывался от своих изысканий, и просьбу поесть за столом бы просто проигнорировал, Кен уже пробовал. — Чего это с ним? — коротко хмыкнул Кейске, пережевывая омлет. — Не обращай внимания, — вздохнул Рюгуджи. — Пройдёт. — Не думал, что ты умеешь готовить. Очень вкусно, — задержав взгляд на Сано, бросил Баджи. — Я же один жил, пришлось учиться, — усмехнулся Кен. — Спасибо. Твои дела как? — Да пиздец. Мать мозги ебет, вчера вот какие-то типы доебались ночью, начистил им ебальники, — поделился Кейске. — Мы когда займёмся сбором банды заново? — Сегодня ночью, — отозвался Майки, хотя оба искренне полагали, что он их разговор не слушал. — И каким методом? — осведомился Дракен. — Потом. Не отвлекай, — отрезал Сано. Рюгуджи вздохнул и вернулся к еде. Они с Баджи пошли прогуляться вдвоём, без Сано, поскольку тот после трёх подряд «мы идём гулять» Кейске без ответной реакции коротко брякнул: — Я не глухой, блять. Идите. Баджи брёл по району, куря одну за одной, не глядя на Рюгуджи, движущегося следом. — Ты замороченный какой-то, — все-таки хмыкнул Дракен. — Мать выносит. Чувствую, не выдержу я скоро и съебу с вещами на выход. И скучаю по Чифую с Торой, если честно. — Ну они скоро уже выйдут, а так можешь к нам приходить, дом большой, найдём, куда тебя положить. — Да неудобно немного, ещё и Майки себя странно ведёт… — Он обычно сам по себе болтается, ты не парься. Его, похоже, повернуло немного после смерти сестры, — выдохнул с дымом от последней тяги Рюгуджи. — Я справлюсь, помогу Майки. — Очень надеюсь, потому что если не ты — то никто, — мрачно хмыкнул Баджи. — Что вот в его башке происходит? Я, конечно, не его ума человек… — Не понимаю. Но я правда пытаюсь разобраться, — тяжело вздохнул Дракен. — Он просто все время обо всем раздумывает, все анализирует, все замечает, на себя вообще внимания не обращает, а я так не думаю, у меня так голова не работает. Но я пытаюсь переучиться хотя бы настолько, чтобы понимать, почему он меняется. Я же даже не знаю, что ему интересно… он вчера четыре часа смотрел политические дебаты по телевизору, сегодня смотрит передачу про НЛП. — Я не знаю, что такое НЛП, — фыркнул Баджи. — Да забей, — отмахнулся Рюгуджи. — А ещё он курить начал. Пачку выкуривает за день, большую часть вечером. — Это плохой знак. Майки не курит, когда все нормально. — Так сейчас-то куда нормальнее? Мы на свободе, деньги пока есть, план у него тоже явно есть, все же хорошо, — возмутился Кен. — Скорее всего, он думает немного дальше, чем мы. И там видит какую-то проблему, — Баджи сплюнул на обочину. И в этот же момент у Рюгуджи зазвонил телефон. — Да, Майки. — Ты где? — Гуляю с Баджи, мы же тебе говорили, а ты не пошёл, — растерялся Дракен. — Точно, — вздохнул Сано. — Иди домой. Дело есть. — Какое? — Дома расскажу, — Майки на том конце усмехнулся. — Важное, хоть? — Очень, — уверенно брякнул Манджиро. — Скажи Баджи, чтобы к девяти вечера он был у нас дома, ладно? — Скажу. Скоро буду. Дракен положил трубку и повернулся к Кейске. — Извини, начальство зовет, — Кен рассмеялся. — А тебе передаёт, чтобы в девять вечера ты был на посту. — Принял, — рассмеялся Баджи. — Давай тогда, до вечера. Они коротко обнялись на прощание и Кейске срулил куда-то в переулки, а сам Дракен двинулся к дому. Узнав, какое именно дело побудило Майки оторвать его от созерцания улиц Токио, Кен едва сдержался от какого-нибудь нелицеприятного обзывательства. — Ну а что? Я прямо сейчас хочу в кафе! — Да ничего. Может лучше не будем просто прожирать нашу финансовую подушку по заведениям, а я просто приготовлю тебе то, что ты хочешь? — уныло обуваясь снова, потому что его величество не спускалось на зов и пришлось разуться, чтобы подняться на второй этаж, бросил Рюгуджи. — Меня туда в детстве Шиничиро водил и брал мне детский обед с флажком. Я весь срок хотел снова туда попасть, — тихо пояснил Сано, мучая замочек на молнии. — Не получается, Кен-чин! Помоги, а? Так Кен познакомился с ещё одним, четвёртым Майки: капризным невыносимым пятилеткой, у которого все должно быть по его правилам и никак иначе, который надувался и топал ногой всякий раз, когда ему что-то было не по душе, и за которым нужно было присматривать. Именно этот Майки не мог пройти мимо автомата с попрыгунчиками, много ныл, повисал на Кене, не соблюдал никакие нормы приличия и смертельно обижался на всякую чепуху, и именно этого Майки приходилось таскать на спине. Дракен послушно согнулся и потянул язычок молнии вверх. Благо, кафе это было недалеко, да и не выглядело как-то по-особенному, просто обычное семейное заведение. Они устроились за крайним столиком у дверей, но Сано даже не заглянул в поданное щуплым официантом меню, а сходу выдал: — Мне детский обед с флажком и большой молочный коктейль! Официант нервно глянул на полулежащего на столе Дракена. — А мне пиво. У вас же есть пиво? — Есть, — неуверенно бросил официант. — Вам какое? Светлое, темное, фильтрованное или нет? — Любое светлое подойдёт, — хмыкнул Рюгуджи. — Спасибо. Напитки им подали сразу, Манджиро болтал ногами под столом, заняв рот трубочкой, то и дело задевая штаны апатично сидящего Дракена. — Как ты планируешь собирать банду здесь? — Вечером пойдём гулять. И будем гулять, пока не наткнёмся на что-нибудь интересное. На каких-нибудь нормальных бандитов плюс-минус нашего возраста. — И? — И предложим им вступить в банду, — легко развел руками Сано. — А они там стоят и все ждут, когда же это Непобедимый Майки предложит им вступить в свою банду, — иронично хмыкнул Дракен. — Если будут недовольны моим предложением — просто их отпиздим, — добавил Манджиро. — И потом спросим ещё раз. — Дипломатично, — фыркнул Рюгуджи, отпивая ещё глоток пива. — Я в туалет, сейчас вернусь. Майки махнул рукой, поскольку пил и рот был занят, мол, иди. А уже на выходе из уборной Дракен понял, что кафе, походу, пизда. — Я мало того, что собираюсь платить за это абсолютно свинское отношение деньги, так ещё и специально повторил вслух, что обед должен быть с флажком, специально для умственно-отсталого персонала, — отчитывал официанта Манджиро, тыча пальцем в разноцветную тарелку с рисунком, на которой был выложен рис, кукуруза, какие-то овощи и колбаска, сделанная в форме осьминога. — Запоминание заказа входит в твои прямые обязанности, как официанта, а ты забыл о флажке! Ты хоть своё имя то в голове удержать способен?! — Приносим наши извинения… — пробормотал испуганный официант, нервно перебирая передник в пальцах. — Вы должны приносить не извинения, а гребанные флажки! Дракен даже подходить к столу не стал, сходу свернул к двери на кухню и толкнул ту от себя, засовывая голову: — Извините за вторжение, можно мне флажок, который вы ставите на детские обеды? А то мой друг сейчас, похоже, соберётся писать жалобу в ООН на вашего официанта. Ближайший к нему повар озадаченно протянул Рюгуджи флажок. — Спасибо. Кен вернулся назад к столу и сел напротив, трагично глянув на чуть не плачущего официанта. — А когда вы так обслуживаете клиентов, вам дорога только в… — Майки, — позвал Дракен. — Подожди, не видишь, я занят? Так вот вам дорога только в… — Майки, смотри, флажок, — Рюгуджи воткнул тот в кучку риса. Сано резко повернулся на тарелку и просиял, радостно возвестив на все кафе: — Кен-чин! Дракен коротко указал официанту кивком, мол, сматывайся, пока про тебя не вспомнили, а сам продолжил пить своё пиво, пока Майки методично набивал щеки едой. И как всегда, сука, начал стремительно засыпать, едва доел. — Нет-нет. Я тебя не понесу, не спи, — попытался остановить неизбежное Рюгуджи, но Манджиро уже сползал по диванчику и в итоге просто свернулся на том калачиком. — Блять… Они просидели так ещё пять минут, пока Дракен ждал счёт, а после он поднялся на ноги со вздохом и поднял Майки на руки, взваливая себе на спину. Честно говоря, так и подмывало один раз просто оставить Манджиро там же, где он уснул, чтобы посмотреть, что будет, но Дракен предполагал, что за такие новшества он может потом лишиться ебальника, получив по нему маленькой ногой. Поэтому просто потащил его до дома.***
Какой бы ебаной на первый взгляд не была тактика Манджиро — она, тем не менее, работала. Причём иногда он сам первым цеплялся к людям маргинального вида под дебильным предлогом по типу «дохуя широкий?». И естественно никто не думал сначала, что метр шестьдесят сухого тела в забавном пуховике могут так душевно уебать с ноги, ровно до тех пор, пока эта нога, собственно говоря, не оказывалась в лицо впечатана. Частенько бывало и такое, что с Майки даже не желали разговаривать, обращаясь сразу к Баджи или Дракену с просьбой унять Манджиро, и заканчивалось все по тому же сценарию. Зато Баджи от души веселился, собирая все остроумные обращения к Майки от незнакомцев в один список, хохоча потом утром до слез. Лидировало у него в любимых пока все ещё «патлатый пекинес», а Майки на эти шуточки либо закатывал глаза, либо давал ему подзатыльники. И через три таких бессонных ночи, когда они шлялись до рассвета, а потом возвращались по домам и отсыпались весь день, Кену пришел ответ из последнего колледжа. Отказ. Как и все предыдущие. — Ну не расстраивайся, — вздохнул Сано, глядя на помрачневшего Рюгуджи. — Я же предупреждал, что так будет. Нам не нужна корочка — мы будем лидерами новой эры гопников. — Звучит беспонтово, — хмыкнул Дракен. — Ладно, подумаю еще, — легко согласился Майки. — Ну не грусти… — Можно мне хоть раз нормально погрустить о своём проебанном будущем из-за того, что я сраный уголовник, попавший под стражу за то, чего не делал? — огрызнулся Кен. — Ладно, — примирительно поднял ладони Манджиро. — Пойду погуляю тогда. Завтра первое собрание, отдохни сегодня, ладно? Сегодня было решено никуда не идти, чтобы выспаться. Отпускать Майки Дракен не боялся — тот сам был покруче любого маньяка и не менее опасен, причём даже без бензопилы. Только заботливо швырнул ему в лицо шапку, когда Манджиро уже стоял на пороге. — Надень. — Ага, — усмехнулся Майки и упрямо вышел с непокрытой головой. Рюгуджи же депрессивно выпил пару банок пива под какой-то боевик и вырубился прямо на диване в гостиной, а проснулся посреди ночи от сигнала клаксона. После сигнал нагло повторился на всю округу. — Блять, какой мудак… — сонно поднимаясь на ноги, раздраженно пробубнил Кен, выходя в коридор и накидывая куртку прямо на голое тело, намереваясь дать пизды тому пидарасу, который не уважал сон всей улицы. Но пидарасом оказался Майки. Майки, сидящий на мотоцикле, запорошенный снегом и довольно улыбающийся во все тридцать два. И в шапке. — Что за хуйня? — сонно сощурившись, осведомился Дракен, подходя ближе. — Это твой, держи, — он слез с сидения и протянул ему карточку ПТС. — Чего? — онемело открыл рот Кен, обнаружив в документах свои данные. — А… твой паспорт, пока я не проебал, — и вложил ему в руку его же паспорт. — Майки… откуда? Дракен даже не стал возмущаться, что у него внаглую спиздили документы. — Купил со скидкой по знакомству, — подмигнул Сано. — Иди, оденься нормально, прокатишь меня, опробуешь жеребца. — Блять, Майки, он же дорогой… — Дракен не знал, куда себя деть от неудобства и удивления. — Нормально. Надо же тебе меня на чем-то возить. Иди-иди, одевайся. И Рюгуджи крепко обнял его, притиснув к себе, и поцеловал в губы. И целовал долго, под желтым светом фонаря, чувствуя оседающие на их лицах снежинки. — Это «спасибо»? — оторвавшись, поинтересовался Манджиро. — Это «я в ахуе, Сано», — ответил он. — А вот это — «спасибо». И поцеловал ещё раз. А следующим же вечером они на байке поехали к храму неподалёку. Там было назначено место для собрания, куда в добровольно-принудительном порядке должны были притащиться все жертвы их ночных поисков. Ну и ещё какой-то народ, сидевший с ними раньше, к которым Баджи с Майки решили сходить сами, пока Дракен занимался своими делами дома. Кейске, к слову, уже считал дни до выхода парней, оставалось меньше двух недель. Майки канючил, что хочет есть, но есть нельзя, потому что иначе он захочет спать, а на собрании спать нельзя, пока Кен завязывал ему хвостик волос со лба, а Баджи шлялся вокруг них с пивом, давая глотнуть то и дело то одному, то второму. — А как мы их делить на отряды будем? — хмыкнул Кейске. — Командиры-то в тюрьме пока, кроме меня. — И Мучо, — добавил Сано. — Но ему в отряд я ни одного новичка не определю, слишком сложная у Мучо работа, там могут быть только проверенные парни. А остальные на тебе. — А не дохуя ли мне? — фыркнул Баджи. — Будем помогать, — дернул плечом Майки. Вместо своего пуховика он накинул куртку брата нараспашку, влез в приобретённые берцы, — Дракен уссывался в обувном магазине полчаса, — тридцать седьмого размера. Оглядел Дракена и Баджи, сосредоточившихся и напустивших грозный вид, хихикнул, а после вышел во двор к гаражу, усаживаясь к Дракену за спину на байк. У Кейске был свой. — Ну, погнали, — оскалился длинноволосый, а после стартовал. По дороге они даже немного погоняли наперегонки, а у храма притормозили, слезая на промёрзший асфальт. — Волнительно? — осведомился Манджиро, каверзно улыбнувшись. — Немного, — кивнул Дракен. — Начинается новая эра, — усмехнулся он. — Пойдем, познакомим тебя со старичками, пока все ещё собираются. Им, едва их замечали рядом, почтительно кланялись. Майки коротко представлял Кену некоторых парней, неспешно прогуливаясь среди разбредающихся бандитов, а после остановился перед огромным типом. Он был даже выше Дракена, а лицо его было каменным и грубым. Но он вдруг улыбнулся и поклонился Сано головой, как это делали командиры. — Глава, — низким басом выдал он. — Старина Мучо, — хохотнул Кейске, по-дружески залепив ему кулаком по плечу. — И тебе здорово, придурок патлатый, — усмехнулся в тон ему мужчина. — За придурка сейчас по ебалу получишь, — беззлобно фыркнул Кейске. — Напугал ежа голой жопой, — расхохотался Мучо. — Прерву ваш обмен любезностями, — негромко брякнул Майки. — У меня небольшие изменения. Это мой заместитель — Кен Рюгуджи, но можно Дракен. Поприветствуй, пожалуйста, Ясухиро. Мучо осмотрел Рюгуджи внимательным взглядом, а после коротко поклонился. — С каких это пор тебе нужна правая рука, Майки? — выровнявшись, усмехнулся он. — Левой дрочить неудобно, — заржал Баджи и мгновенно получил от Майки несильного пинка под зад. — Народу будет больше, значит и дел будет больше, — снисходительно улыбнулся Сано. — А это ещё кто? — настороженно кивнул Кейске в сторону пристроившегося в отдалении парня в чёрной медицинской маске. Вот это было уже странно и заставило Рюгуджи насторожиться. Если то, что он не знал кого-то из заключённых, состоявших в банде, выпущенных ранее, было нормально, то факт того, что кого-то не знал Кейске, был очень странным. — Память отшибло? — фыркнул Мучо. — Кейске на две недели позже сел, чем Санзу перевели, — напомнил ему Майки, подзывая коротким кивком парня ближе. — Бывший замкомандира Ясухиро. Харучие Санзу. Его помнит только Мицуя. — Значит и Тора, — самому себе под нос негромко добавил Дракен. Харучие подошёл и мгновенно склонился в одно колено, что было перебором по меркам требований. — Глава, — коротко бросил он. — Поднимись, испачкаешься, — коротко приказал Сано. У парня были длинные розовые волосы, стелющиеся по лопаткам, а также по девичьи длинные светлые ресницы и голубые глаза, будто подернутые дымкой. Из-за сочетания этого всего, а также маски, закрывающей большую часть лица, и довольно уточенного телосложения, можно было подумать, что перед ними девушка. Дракен решил, что о причинах его перевода из колонии он спросит потом. — Ладненько, пора начинать. Манджиро легко прошёлся сквозь толпу. Дракен следовал за его спиной, а следом за ними шли Баджи и Мучо, а уже в конце — Санзу. Ряды пока ещё неровно склонялись перед ними в пояс, потому что впереди шли глава и заместитель. Сано поднялся по лестнице наверх. Дракен устроился за его правым плечом, а командиры устроились позади, по левую руку Манджиро. — Парни, — негромко, но со своей этой плотной лидерской интонацией начал Майки. — Ваше местонахождение здесь не случайно. Оно означает, что вы мне приглянулись, а это — те, кто давно меня знают, не дадут соврать, — дорогого стоит. Я дам вам то, за что вы ежедневно боролись, выходя на улицу: уважение, власть и деньги. Естественно, не на блюдечке с голубой каемочкой, и естественно не безвозмездно. Взамен от вас требуется четко исполнять отданные мной, Дракеном-сама и командирами приказы. Я требую жесткого подчинения и уважения по отношению к командующему аппарату, потому что мы все лучше знаем, что и как вам надо делать. Вам же останется только радоваться успехам, если все будет выполнено правильно. Помимо этого вы должны четко принять одну истину и больше никогда про это не забывать: банда для вас на первом месте и любой другой член банды вам как брат. А мы — как родители. Попытка преследовать личные интересы вместо интересов банды будет рассматриваться мной как предательство, а я, будьте уверены, об этом узнаю. Я в свою очередь буду пытаться делать так, чтобы эти интересы максимально совпадали. Любой, кто не верит моим словам или мне самому может доказать мне это в любой момент, встав против меня один на один и победив. Если считаете, что не прав ваш командир, а я с ним согласен, вы также можете попробовать победить меня, потому что командиры — мои доверенные лица. Мое слово — первое и самое важное, слово Дракена — второе по важности после него, слово вашего командира и зама — третье, слово другого командира и зама — четвёртое. Отряду Мучо приказы выдаёт только Мучо, либо лично я или Дракен. Вопросы? — Где ты был, Майки-сама, пока все банды делили своё влияние? — выкрикнул кто-то из толпы. — В тюрьме, — усмехнулся Сано. — И все люди за моей спиной — тоже. И просидел я там почти половину своей жизни, так что не думайте, что я шучу в чем-то из сказанного. Ещё вопросы? Все притихли. — Отлично. Тогда немного о наших планах. Командиры вернутся только через пару-тройку недель, тогда мы вас расформируем на отряды, ваши пожелания в этом будут учтены. Пока что все, кроме тех, кому я сейчас скажу выйти вперёд, относятся к первому отряду. Первый отряд считается атакующим, его руководитель — Баджи-сан, — Майки одним коротким жестом рукой указал ему выйти вперёд и встать рядом. — Сейчас я назову тех, кто будет состоять в отряде Мучо. Манджиро продекламировал не больше семи фамилий, а после так же попросил Мучо выйти вперёд и встать рядом с Баджи. — Отряд Мучо-сана занимается, можно сказать, контртеррором. Подробности он позже расскажет вам сам и отдельно. Баджи-сан, есть какое-нибудь обращения к своим новеньким? — Майки глянул на Кейске. — Да, кое-что я скажу, — Баджи прокашлялся. — Уверен, что больше половины здесь стоящих получали пизды от кого-то из нас, а может и от всех сразу. Так вот: командиры и Майки с Дракеном мне как братья, и за каждого из них я встану даже под пули. И суть в том, что вы должны делать все то же самое. Пока вы будете переживать за своих товарищей и руководителей так же, как за себя, я буду на вашей стороне, но как только вы пойдёте поперёк кого-то — я буду первым, кто даст вам пизды, чтобы вы начали соображать башкой. Я все. Баджи вновь отшагнул назад. — Мучо? — глянул на него Сано. — Присоединяюсь к словам Баджи. Об остальном своим я скажу отдельно, — и Мучо тоже отшагнул. — Кен-чин? Рюгуджи поравнялся с Манджиро и прищурился. — Я не знаю человека более умного, чем наш с вами глава, и дополнительно подтверждаю вам, что Майки точно знает, что он делает. Но от себя я прошу: чем бы вы не занимались под нашими приказами, вы должны стараться сохранить человеческое лицо. Да, я знаю, что многие вещи, которыми мы будем заниматься, далеки от миролюбия и терпения, но если вы потеряете честь — можете считать, что потеряли все. — Вы услышали Дракена-саму? — осведомился Майки, и опять глянул на всех этим взглядом, прошибающим до дрожи каждого. — Ртом отвечаем. — Да! — громко прокатилось по ночной улице. — Отлично, а теперь добавлю для вас подробностей и научимся нормально строиться, а то как стадо баранов стоите, — усмехнулся Манджиро.