***
Лес Эппинг был красив, по-настоящему красив, если не брать во внимание, как его уродовала тёмная магия, что оседала на живые корни и листья, как мантия, сотканная из душащей энергетики. Вокруг было тихо и спокойно, будто Морфей наложил на округу свои сонные чары. Гермиона вновь вдохнула больше морозного воздуха в лёгкие, словно оставляя кислород для себя про запас, и сильнее вжалась пальцами в палочку. Её глаза метнулись к наручным часам, где секундная стрелка проходила цифру шесть. Тридцать секунд Девушка наложила на свою одежду водоотталкивающие чары и сделала уверенный шаг в медленнотекущую реку. Она аккуратно ступала по илистому дну, моля всевозможных богов, чтобы то не стало засасывать её, наказывая за вторжение. Послышался первый оглушающий взрыв, когда птицы испуганно ринулись со своих веток в небо, неистово горланя, затем второй и третий. Началось Гермиону одолевала дрожь, что била по всему телу из-за низкой температуры воды, но, выбравшись на сушу, девушка быстро наложила очищающие, согревающие и дезиллюминационные чары, которые норовили в любой момент испариться из-за слабой концентрации ведьмы. Грейнджер поднялась по склону, усеянному пожелтевшими листьями, к могучим деревьям, что стояли в ряд, как неприступные бойцы, и ощутила, как беспокойно вибрировал воздух вокруг неё. Она была близко. Девушка приблизилась к веткам, что собою закрывали вид на открывающуюся за деревьями территорию, и попыталась убрать их, но тщетно, а рядом с её ушами послышалась крепитация, будто магия могла хрустеть. Гермиона поднесла кончик своей палочки к тёмно-зелёным листьям и еле слышно прошептала заклинание, и ветки по чужому велению расступились, предоставляя желающему вход. Гриффиндорка опустилась на четвереньки и стала ползти через стволы деревьев и свисающие листья, пока под её руками трава не сменилась гравием, а солнце не стало слабо греть её макушку. Тяжело выдохнув, Гермиона поднесла влажные пальцы к губам, пытаясь не дать лишним звукам вырваться изо рта. Её глаза обводили округу, пока мозг упорно отрицал увиденное. Девушка стояла у дорожки, усыпанной гравием, что вела к могильным плитам, заросшим сорняками. Это было кладбище. — Фините, — послышался приглушённый мужской голос сзади, когда на её глазах образовалась плотная повязка, а тело стали обвивать жёсткие верёвки. — Остолбеней.***
Парень бережно уложил обездвиженное тело девушки возле дерева, поспешно наложив на неё согревающие чары. Лицо Грейнджер было застывшим, и даже атласная повязка на глаза не могла избавить его разум от представленной картины её ошарашенных карих глаз, казалось, что весь её организм боролся с тем, чтобы выкрикнуть пару тройку возмущений в его адрес. — Прости, Грейнджер, но сегодня эта миссия пройдёт без тебя, — проговорил блондин с лёгкой отдышкой после физической нагрузки и с такой же лёгкой усмешкой на устах. Малфой нагнулся над девушкой и аккуратно убрал выбившиеся из шоколадного цвета косы пряди, что щекотали её лицо, а затем в очередной раз направил палочку в сторону парализованного женского тела и скрыл его от чужих глаз. Пожирательских глаз. — Кажется, наш отряд действительно расформируют, — забавляясь, произнесла Пэнси, прокручивая в руках палочку, — как жаль. — Тише, Пэнс, — без доли веселья произнёс Блейз, сурово глядя на девушку. — Куда ты дел Гермиону? — Грейнджер отдыхает, — с недовольством ответил Драко, накидывая на голову капюшон от мантии. — Давайте сделаем это быстро. Сзади послышался шум и быстрые шаги, что смешивались с мужскими голосами высоких тонов. — Обязательно, — сказала Пэнси, направляя своё древко на Малфоя. — Я беру тех, что справа, Уизли, и не отставай, а то снова будешь говорить, что тебе просто не досталось Пожирателей, хотя мы оба знаем, что я лучше тебя. Мимолётная секунда отделила Драко от выпущенного девушкой красного луча с проклятием, которое пронеслось чуть выше его макушки, когда парень мгновенно пригнулся к земле после слов подруги. Сколько бы ни пришлось менять сторон разных армий или сторон света, манера ведения боя Паркинсон всегда оставалась прежней. И ничто не изменит её игривого настроя. Девушка прокляла сразу несколько Пожирателей, что подбирались к ним с той стороны, что сейчас должна была быть под контролем отряда Поттера. Тео и Блейз последовали примеру подруги и с серьёзными выражениями лиц стали выпускать снопы разноцветных искр со своих волшебных палочек, что громили свои конечные цели. — Куда идти, Малфой? — кричал Уизли, разгромив своим заклятьем чью-то надгробную плиту. Какое неуважение — Бегите к костёлу, — прикрикнул Малфой, уворачиваясь от смертельного заклинания и разъярённо выбрасывая в сторону противника ответную порцию зелёных лучей. Гравий под ногами будто хрустел и осыпался на тысячи мелких частиц, пока могилы с обеих сторон смешивались в единую безразмерную гробницу с бесконечными датами и словами прощаний. Лёгкие парня уже давно переставали гореть от погонь, бега и подогретого адреналина в крови, но его грудная клетка явно тлела и тяжелела, но лишь от недремлющего подсознания, что заставляло его чувствовать переживание за девушку, уложенную рядом со старым деревом на землю, за девушку, что в одиночку отправилась на смертельную миссию, за девушку, которая бесила его больше самой проклятой жизни. Камни с бетонных плит летели в сторону бежавших ребят, устремившихся к старому католическому храму, давно забытому и частично разрушенному. Число Пожирателей за их спинами уменьшалось с каждым произнесённым кем-то из них проклятием, но это было ненадолго. Всё это было ненадолго, пока время лишь делало вид, что играет за их команду, забавляясь вместе с Фортуной. — Какое кощунство, — скривился Блейз, подбежав к кованым воротам, что будто были сделаны из отравленных металлических змей и тёмной магии, они явно были моложе самого костёла, — это же всё-таки храм. — Не забудь помолиться, — съязвил Драко, взрывая преграду на их пути. Пятеро бойцов остановились прямо у входа, создавая клубки пыли и практически врезаясь друг в друга из-за крутой остановки. — И за них тоже, — произнесла Пэнси с придыханием и размазанной грязью на лице и, резко развернувшись, ликвидировала их последних преследователей. — Хорошо, что могилы для них совсем рядом. — Главное, чтобы не для нас, — хмыкнул Тео и дёрнул своей палочкой, после чего её конец осветился ярким светом. Все пятеро повторили за парнем и зашагали внутрь храма. Воздух в помещении уже давно не пах ни свечами, ни верой. Вокруг витал лишь запах сырости и чего-то смертоносного. А до ушей не доносились величавые мелодии органа и чужих молитв. Только вибрации и предупредительные нотки тёмной магии. Тео пустил луч света вперёд, что по его велению понёсся к разрушенному алтарю и завис над ним. — Что это? — напряжённым до боли в связках голосом спросил Блейз, высматривая что-то впереди себя. Драко перешагнул через разломанные деревянные скамейки и встал около друга, сощурив глаза. На месте, ранее служившем алтарём в храме, стояла единственная целая вещь, насмешливо сверкающая под светом Люмоса, — бронзовая чаша с крупными рубиновыми камнями и бордовой жидкостью внутри. — Magia est potentia, — заворожённо прочитала Пэнси надпись на сосуде. — Магия — это сила, — хором перевели пятеро бойцов отряда.***
Пока тело девушки полностью было обездвижено и не поддавалось любым командам собственной хозяйки, Гермиона жалела, что заклинание не заставляло сердца людей замирать вместе с телом, превращаться в гипс, иначе бы не приходилось терпеть то до безумия надоедливое чувство учащённого сердцебиения и тревоги, что не прекращалось ни на мгновение. Оставалось лишь лежать на холодной земле, ощущая только чужое наколдованное тепло и жёсткую кору дерева под спиной, пока карие глаза не могли следить за пятью особами, убегающими в сторону старого костёла. Как только чувства адского онемения и беспомощности в конечностях и туловище девушки исчезли, Гермиона вскочила на ноги, словно ошпаренная, и мгновенно сорвала повязку с глаз. — Мерзкий ублюдок, — прошипела гриффиндорка, осматриваясь по сторонам. Кладбище, ставшее для мёртвых жителей последним домом, превратилось в поле для сражения. Следуя на север по окроплённой кровью гравийной дорожке, девушка лавировала между расколотыми могильными плитами и телами людей в масках и чёрных мантиях, посылая мольбы к небесам, чтобы не встретить знакомые омертвевшие лица. Но если одна часть её молитв была направлена на благо, то вторая была выкована из злобы, обиды и обещания прикончить белобрысого слизеринца, посмевшего вывести её из строя. Её ноги частенько подкашивались, а голова всё ещё шла кругом после заклятия, но Грейнджер упорно следовала к разваленному католическому храму, повышая скорость и чувствуя, как тёмная магия, сбиваясь в клубки в воздухе, тяжелела с каждым преодолённым метром и манила к себе. Сглатывая вязкую и горькую слюну, пытаясь подавить рвоту, девушка перешагнула через три обескровленных тела Пожирателей, что располагались прямо у ворот в костёл, будто судьба преподносила ей последнюю возможность, знак — не ходить туда. — Для чего эта хрень? — спрашивал Рон, будучи отвёрнутым от Гермионы, что тихо подкрадывалась за чужими спинами. — Это для грязнокровок, — выплюнул информацию Малфой, рассматривая вместе со всеми какой-то предмет, что был скрыт от глаз девушки за пятью фигурами. Его голос был напряжён до той степени, что вольты могли бы переплюнуть отметку в несколько тысяч. Камни от кед Гермионы отскочили в сторону, создавая глухой звук, что в тишине храма показался оглушающим. Пять палочек молниеносно были нацелены в сторону хрупкой девушки, что была разъярена и унижена. — Мерлин, Гермиона, — выдохнул Рон, первым опуская своё древко, — как ты здесь оказалась? — По вашим расчётам я должна была всё ещё лежать у дерева, словно на курорте? — тяжело дыша, возмущалась Гермиона. — Это была моя идея, Грейнджер, не приписывай мои заслуги другим, и давай без истерик, — бесстрастно отвечал Малфой, рассматривая её, как умалишённую или призрак. — Сыграешь в героя в следующий раз. Воздух из лёгких девушки норовил вырваться из её рта вскладчину с бурным потоком ругательных слов, что всегда были припасены у неё для бессовестного блондина, что лез не в своё дело, но её причитания были прерваны звуками бурлящей жидкости и яростного шипения. Все присутствующие в храме обернулись к бронзовой чаше, из которой валил бордовый дым, как будто жидкость в ней кто-то нарочно подогревал Адским пламенем. — Что за… — Уводи Грейнджер, быстро, — закричал Драко, обращаясь к Тео, что стоял к девушке ближе всего. Чаша стала колыхаться и заметно накаляться, словно драконье яйцо, готовое лопнуть. Бордовые витки распространялись всё выше, становясь обширнее и гуще, будто пар был выпущен на волю, чтобы найти свою цель. И эта цель была рядом. — Гермиона, беги, — скомандовал Тео, хватаясь за женское предплечье и таща гриффиндорку за собой к выходу. Но дым был быстрее. Словно ощутив страх, как ту самую нужную эмоцию, за которой он гнался, тот ринулся в её сторону, как живой преследователь, не оставляющий шанса на выживание. Двери в храм резко захлопнулись, как от мощного порыва ветра или чужого каприза, заставляя старые стены трястись. Теодор подбежал к ним и принялся накладывать различные чары, чтобы открыть их, но безрезультатно. Внезапно созданные людьми иконы и витражи в костёле задрожали от истошного крика девушки, чью кожу испепелял едкий бордовый дым, пытаясь добраться до её сосудов. Гермиона упала коленями на разломанные скамьи, хватаясь руками за грудь и зажмуривая глаза, ощущая дьявольскую боль в области сердца, словно сам Сатана в облике Волдеморта пытался поджечь его, пока по её клеткам разгонялась агония. — Помоги ей, — вопил Рон где-то на фоне, пытаясь поднять подругу с пола, но его слова просто меркли в неестественном крике Гермионы. Девушка чувствовала, как её магия искрилась в артериях и взрывалась маленькими петардами, будто пиротехника на Новый Год, от которой кто-то пытался срочно избавиться. Она покидала её с шумным треском, мощным взрывом и оглушающей в ушах болью. — Ничего не помогает, — нервно кричал где-то Блейз, выбрасывая в сторону чаши разноцветные лучи проклятий, чтобы уничтожить её. — Должно быть что-то, — злобно твердил Драко, совершая те же действия, что и мулат, которые не срабатывали на артефакте. Ни один взрыв, ни один цветной луч не сдвинул сосуд с алтаря, будто тот был неприкасаем. — Есть вариант, — серьёзно произнесла Пэнси, стараясь не кривиться, когда до всех доносился новый оглушающий крик Гермионы, которую придерживал Уизли. — Уходите к двери, — сказала она, отпихивая парней в сторону. Девушка взмахнула волшебным древком, и из его кончика полился яркий огонь, смертельный огонь, если только такое было вообще возможным. Жар мгновенно опалил лица близстоящих к пламени. — Что ты делаешь?! — взревел Малфой. — Ты не сможешь контролировать пламя! Огонь, поднятый с последнего круга Ада прямо к рукам волшебницы, мгновенно заполонил переднюю часть храма, оставаясь могучей стихией и расплавляя собою бронзовую чашу. — Я Паркинсон, Драко, — кричала Пэнси, держа палочку обеими руками. — Для меня нет ничего невозможного. Внезапно появившаяся боль в организме Гермионы стала стихать, когда Нотт сумел открыть двери, и Рон, взяв девушку на руки, понёс её к выходу, но Адское пламя лизало им пятки горячими языками. Кажется, она дрожала, всё её тело лихорадило, пока крепкие руки Уизли прижимали её к себе, боясь не удержать, боясь не спасти. Гермиона пыталась пошевелиться, поднять голову, чтобы осмотреться и вглядеться в лицо друга, но не могла. Вокруг пахло костром и обожжёнными телами, и этот запах обугливал слизистую оболочку носа гриффиндорки. — Все к барьеру, — ледяным тоном на фоне царившего огненного безумия кричал Малфой, — я задержу их. Пожиратели, словно глупые мотыльки, слетались на свет от пламени и раскидывались смертельными заклинаниями, не давая противникам добежать до реки. Связки Гермионы были разорваны, из-за чего та не могла вымолвить слова, что так упорно пытались быть услышанными. Малфой Драко отчётливо чувствовал, как кожа на его спине и руках горела, но это не мешало ему ликвидировать врагов одного за другим, как пешек, попавшихся под его горячую руку. Рыжая макушка Уизли ещё несколько секунд пестрила среди тёмно-зелёных деревьев, прежде чем исчезнуть и забрать за собой маленькое тело Грейнджер. Чьё-то чужое проклятие попало в его правую лодыжку, дробя кости на острые кусочки, отчего парень зарычал от боли и обернулся в сторону Пожирателя. — Один в поле не воин, Малфой, — язвил явно знакомый мужчина в маске, направляя палочку на Драко. — Что, твои новые дружки бросили тебя одного сражаться, спасая свои грязнокровные шкуры? Парень не успел отбить устремлённый в него красный луч, который ударил его прямо в грудь, и тот с громким выдохом, испуская тёплый пар изо рта, повалился на землю. —Макнейр, — злобно улыбнулся Драко, пытаясь подняться на ноги, но удавалось удержаться лишь на одном здоровом колене. — Тёмный Лорд будет очень доволен, когда узнает, что именно мне удалось убить его мелкого слизкого предателя, — шипел Уолден, подходя ближе к телу парня и пуская в него разрывающий внутренние органы Круциатус. Драко сжимал зубами нижнюю губу, заставляя себя не кричать от боли и не заботясь о возможности прокусить её. Но его фигура всё ещё была непоколебима. — Не забудь сказать ему и о моих успехах, — с громкой отдышкой говорил блондин, поднимая к собеседнику лицо, когда вспышки Непростительного исчезали. — Каких же? — Передашь Реддлу, что это я уничтожил его драгоценный артефакт. И скажи, что выбирать храм для его хранения — полное кощунство, — показательно хмыкнул он, получая в ответ на свои слова новую порцию пыток. Раны на теле горели пуще прежнего, словно смазывались бензином от Круциатуса и были призваны, чтобы сломить парня. Но не сегодня. — Ходят слухи, что ты предал Хозяина ради грязнокровки, Драко, — нарочито спокойным голосом произносил свои ядовитые слова Пожиратель, блуждая около тела блондина, будто играя с добычей. — И твой сегодняшний поступок лишь подтверждает их. Твой папочка будет недоволен. — Тогда, я думаю, ты сможешь передать ему послание, — произнёс Драко, доставая из своих ножных, прикреплённых к предплечью, припасённый холодный клинок, — пусть идёт нахуй. И твой Хозяин тоже. Резкий рывок, и тонкое лезвие оружия погрузилось прямо в солнечное сплетение Макнейра, разрывая каждый нерв в его составе и вызывая у того непереносимые болевые ощущения. Мужчина закричал от боли и повалился к земле, впиваясь пальцами в рукоятку клинка и наблюдая за тем, как Малфой вставал с колена. — Я одолжил пару флакончиков с ядом Нагайны перед своим уходом, — с холодной усмешкой на губах говорил Драко. — Надеюсь, ты оценишь его действие по достоинству. Прощай, Уолден. Блондин воспользовался дезиллюминационными чарами, как будто плащом, и поковылял к берегу реки, не оборачиваясь в сторону корчившегося в предсмертной агонии Пожирателя и взрывающегося от Адского пламени костёла.***
— Вызовите Помфри сюда, — обеспокоенным и одновременно суровым голосом командовал Грюм, пока вокруг тела девушки кружили остальные орденовцы. Гермиона лежала на чьей-то чужой кровати, которая пропахла мужским запахом, барахтаясь в сознании, как хлюпкая лодочка в бушующем в непогоду океане. Её кожа была покрыта кислотными ожогами, и казалось, что уцелевших от ран мест на её теле не было. Рядом сновал Поттер, у которого была полностью разорвана рубашка и сочилась кровь у брови, Уизли, чьи рыжие волосы были припалены адским огнём, Тео и Блейз, без конца твердящие о чём-то и боявшиеся прикоснуться к девушке. — Я уж думала, что ты не вернёшься, — воскликнула Пэнси, оставаясь в стороне от хаоса, хотя казалось, что хаос отпечатался сажей на её лице и кончиках пальцев. — Я Малфой, Пэнс, я всегда возвращаюсь, — едко усмехнулся он, получая от подруги удовлетворённую улыбку. Все присутствующие в палатке обернулись на пришедшего Малфоя, что выглядел ни чуть не лучше, чем Грейнджер, что была в шаге от того, чтобы походить на инфернала. Если бы её тело не было усыпано ожогами, то можно было смело каждому отметить бледность её покровов, походившую на трупную. Никто из Ордена не успел проронить и слово, когда в палатке материализовалась старая целительница с огромной сумкой на плече. — Всем в сторону, — сухо произнесла она, приближаясь к лежащей на кровати девушке. — Что её поразило? — Это была тёмная магия, — холодно цедил Малфой, — кислотный дым. — Почему он поразил только Гермиону? — спросил Гарри, выглядя до тошноты изумлённым, так что Драко хотелось закатить свои глаза. — Потому что она не чистокровная, — коротко, но до жути ясно ответил Драко, так что информация была понятна всем в не зависимости от ледяной обёртки, в которую парень упаковал её. — Ты знал, — возмущался Поттер, подходя ближе, — вы трое знали, что там было спрятано, — утверждал он, рассматривая Малфоя, Нотта и Паркинсон. — Уймись, Поттер, — злилась Пэнси, — мы сделали всё, что могли. — Всё, что могли? Её отправили одну на миссию, из которой она не должна была вернуться! — Молчать, — рявкнул Грозный Глаз, — все трое со мной, — скомандовал он, вызывая в теле Драко новую усталость, — живо! Пэнси закатила глаза и, оттолкнувшись от деревянного столба, стала подходить к Грюму, всем своим видом выказывая недовольство. — И снова допрос, — молвила девушка, — неужели нельзя отложить копошение в наших мозгах до завтрашнего дня? — Ещё слово, Паркинсон… —… и тебя ждёт трибунал, — закончила за мужчину она, — да-да, проходили уже. Бывший аврор недовольно зыркнул на говорливую девушку, прежде чем аппарация унесла всех четверых в неизвестное остальным место.***
Гермиона ощущала, что сухость на слизистой оболочке её глаз способствовала тому, что веки присохли к роговице, и с тихим стоном постаралась раскрыть очи. Её тело лежало неподвижно, будто бы снова было подвержено парализующему заклинанию, но каждая молекула кожи пылала от ожогов. — Не вставай. Девушка метнула взгляд в бок, замечая фигуру Малфоя с безэмоциональным выражением лица. Её посохшие губы приоткрылись, чтобы выдать порцию заготовленных вопросов и возмущений, но женский голос затерялся где-то у неё в горле. — Не говори ничего, — встал с места Драко и стал подходить к её кровати, — твои связки восстанавливаются. Гермиона провела пальчиками по передней поверхности шеи, кривясь от боли, натыкаясь подушечками на новые ожоги. — От зелья для восстановления твоих магических способностей тело обезвоживается, тебе стоит больше пить, — серьёзно объяснял парень, наполняя стакан для неё водой. Девушка аккуратно отпивала жидкость, что была недостаточно ледяной, не способной остудить её жар, и пытливо смотрела на бесстрастное лицо слизеринца, придерживавшего стакан. Малфой был зол, но отлично скрывал это. — Я решил, что тоже мог бы воспользоваться колдомедицинской практикой, которую предоставляет Орден, — с издевательством сказал он, — ты станешь моим первым пациентом. Как я твоим. Гермиона нахмурилась, и Драко, усмехнувшись, убрал стакан от её губ. — Я знаю, что ты хочешь спросить, Грейнджер, не нужно испепелять меня взглядом. У тебя прекрасно получается донимать меня своими вопросами даже при отсутствии голоса. Мимические мышцы на лице девушки дёрнулись. — Это был тёмный артефакт, созданный Реддлом, чтобы лишать магглорождённых магии, — устало пояснял блондин, считывая вопросы девушки с её кофейных глаз. — Он должен был пустить его в ход войны в качестве оружия массового поражения. Если бы это произошло, полегла бы не только добротная часть Ордена, но и всей магической Британии. Гермиона зажмурилась, ощущая, что ожоги на теле стали чувствоваться отчётливее от каждого сказанного парнем слова, а боль вновь нарастала. — Чаша уничтожена, можешь не переживать. Губы гриффиндорки раскрылись, но вопрос, что она хотела задать ему, Драко никогда бы не смог считать с неё. — Даже не вздумай благодарить, — скривился парень, отходя от кровати девушки, будто действительно ощущал что-то неприятное, — мне просто хотелось оставить тебя отдыхать у дерева с повязкой на глазах. Ты думаешь, что твоё тело — броня, раз так упорно несёшься на встречу со смертью? Так вот, что я тебе скажу, Грейнджер, я видел смерть, и ты ей не сдалась, поверь, как и видел, что твоё тело — не броня. Больше не вздумай кидаться в распростёртые объятия неприятностям. Иначе мне не на ком будет практиковать свои целительские способности. Подступавшие слёзы предательски жгли глаза девушки похуже, чем кислотные ожоги на теле, пока она расплывчатым взглядом следила за тем, как парень двигался к выходу из палатки. — Тебе стоит больше отдыхать, Грейнджер. Не скучай.