Fathers and Sons

      Кэсс относилась к той части людей, которая не понимала культ первого сентября. Нет, конечно, Кассандра понимала причину такого ажиотажа, особенно среди школьников, для которых школа — сущий ад. Снова эта учителя, один круче другого, нудные уроки, половину которых многие просто не понимают. Очень многие вспоминают школьную пору, как не самое лучшее время, особенно в сравнении с университетом. И сама Кэсс была довольна выбором ВУЗа. По крайней мере, ей теперь не надо сидеть на ненужных уроках и выслушивать никак не приходящуюся в жизни информацию. И поэтому к первому сентября Кэсс относилась даже положительно… до недавнего времени.       Кассандра проспала. Впервые в жизни она не проснулась от звонка будильника. И как назло отец в этот день был в ночную смену, так что у Кэсс был огромный потенциал, чтобы проспать до десяти или одиннадцати часов. Но, к счастью, ей позвонил банк: это был чуть ли не первый в истории человечества случай, когда кто-то был благодарен промоутеру за его звонок.       И теперь Кэсс металась из стороны в сторону, пытаясь собраться. Она нашла даже пару минут, чтобы быстро накраситься — тушь, консилер и помада, ничего более. Теперь все по списку, только в несколько раз ускоренном темпе: одежда, подобие завтрака, включающего в себя одно лишь яблоко, и рюкзак. И вот Кэсс уже пулей вылетела из квартиры, пролетела через порожки, устремляясь на улицу. До университета идти надо было что-то около часа, бежать — чуть меньше, но тоже ощутимо по времени. И тут, как на зло, на асфальт упали первые капли дождя, потом вторые и третьи.       А потом влил самый настоящий косой ливень. Но, что самое главное — осенний и промозглый.       Кассандра вымокла до нитки: волосы висели бесформенными плетями, одежда неприятно липла к телу, штаны стягивали движения, а в ботинках не переставая хлюпала вода. А Кэсс бежала, разбрызгивая около себя грязные лужи. Прохожие возмущались, отшатывались, некоторые кричали в след, но Кассандра не слушала — она упорно бежала вперед, ощущая, как очередная холодная капля закатывается за воротник. Дернув лопатками от неприятных ощущений, Кэсс едва успела остановиться перед пешеходным переходом, как вдруг ее с ног до головы облила машина. Не то, чтобы это что-то поменяло, но было неприятно.       Теперь Кэсс стояла не просто насквозь промокшая, а еще и чертовски злая. С нее буквально в три ручья стекала вода, причем не самая чистая, а вокруг образовывалась персональная лужа. Кассандра хотела рвать и метать. Весь этот день с самого утра не предвещал ничего хорошего.       Впереди горел красный свет, по проезжей части мчались машины, рассекая мокрый асфальт, от которого в разные стороны летели брызги. У Кэсс начал дергаться глаз. Не то от холода, не то от раздражения. Небо окончательно потемнело и заволокло тучами. Они нависали над людьми, давили, будто бы грозили обрушить само небо. Тут загорелся зеленый. Кассандра уже хотела двинуться вперед, как вдруг рядом остановился автомобиль. Кэсс бросила на него взгляд и сразу узнала машину Юджина. Фицерберт открыл окно и взглянул на Кассандру снизу вверх.       — Выглядишь прекрасно. — Юджин едва сдерживал смех.       Фицерберт был из богатенькой семьи. Его отец владел шахтами, в основном там добывали драгоценные металлы. И Юджин, как единственный сын в своей семье являлся преемником этих шахт. Поначалу он показался Кассандре избалованным, ни на что не способным, мамкиным сынком. Но сперва Кэсс узнала, что у Юджина нет матери, а потом пересмотрела и остальное впечатление. В конце концов они сдружились, хотя не без огрехов. По крайней мере, пререкаться стали меньше.       — Очень смешно. — Кэсс закатила глаза, скрестив руки на груди. — Если ты остановился только ради этого, то можешь ехать дальше.       — Да брось, Кэсс! Даже комплимент нельзя сказать? — Кассандра не ответила, лишь смерила Юджина тяжелым взглядом. Похоже, Фицерберт осознал, что сейчас время для шуток было не самым подходящим. — Хочешь, доброшу до ВУЗа?       — Не боишься, что я залью тебе заднее сидение?       — Кёнинг, залезай уже, пока я не передумал, — не выдержал Юджин.       Кэсс кивнула и залезла в салон. Фицерберт, проследив за тем, как она закрыла дверь и пристегнулась, втопил на газ.       — Эй, потише! — Кэсс схватилась за переднее пассажирское сидение. Она, конечно, любила скорость, но стиль вождения Юджина не внушал доверия. — Я хочу, чтобы мы доехали целыми до ВУЗа.       — Ой, да брось, — Юджин мотнул головой. — Все под контролем. Ты лучше скажи, как ты умудрилась проспать?       — Что? Как ты понял?       — Ну, так профорги, вроде, должны были раньше собраться. — Юджин нахмурился, вспоминая. — Разве нет?       — Твою мать… — откидываясь назад, протянула Кассандра и накрыла лицо руками. Скользнув ладонями дальше, она зачесала челку назад. — Я совсем забыла.       — Вау… Надо ответить этот день красным в календаре. Кассандра Кёнинг не просто опоздала на первое сентября, она забыла о собрании!       — Захлопнись, Фицерберт, — буркнула Кэсс.       — Ладно-ладно.       Фицерберт остановился на светофоре. Дождавшись зеленого сигнала, он поехал дальше и, завернув направо, добрался до парковки. Кассандра дождалась пока машина полностью остановиться, прежде чем выйти на улицу. К этому времени то ли дождь стал утихать, то ли тучи продолжили свое движение по небу. Но в обуви Кэсс так и продолжала булькать вода. Юджин же, абсолютно сухой и опрятный, вылез из автомобиля и сразу раскрыл перед собой зонт. Они оба учились на одном факультете, но на разных направлениях. Кассандра изучала уголовный процесс и криминалистику, а Юджин — финансы и право. Но они все равно довольно часто пересекались, лекционные пары почти всегда проводили в поточных аудиториях.       Кассандра зашла в здание университета. Быстро показав студенческий, Кэсс прошмыгнула через турникет и, дождавшись Юджина, устремилась к центральной лестнице. У перил стоял Лэнс Сторнгбоу: большой темнокожий парень с широкими плечами, друг детства Юджина. Второкурсник, изучающий международно-правовой профиль. Фицерберт подошел к другу и поздоровался их секретным рукопожатием. Ничего сложного на деле: два постукивания, один хлопок и вновь постукивание, но уже костяшками пальцев. Маленький ритуал, проводимый каждый день почти на автомате. Кэсс не стала задерживаться, лишь бросила что-то на прощание Юджину и побежала наверх в надежде, что собрание профоргов еще не было окончено.       Кассандра была лучшей курсанткой на своем потоке, идеальной в каком-то роде: она всегда приходила вовремя на все пары, прилежно вела все конспекты, готовила рефераты к заранее оговоренному дню, сдавала зачеты и сессии с первого раза на высший балл, да и по нормативам была одной из первых. Поэтому сегодняшнее опоздание и не самое лучшее появление ударило сколько не по имиджу идеальной Кэсс, столько по ее собственному самолюбию. Она не привыкла так жестко ошибаться. Идеальная Кассандра должна была проснуться заранее, спокойно собраться, позавтракать и, взяв зонт, не спеша выдвинуться в университет. Но, видимо, не вышло.       У дверей аудитории Кассандра столкнулась со Стеном. Парень непонимающе оглядел однокурсницу, нахмурился и, ничего не спросив, пропустил Кэсс внутрь, а после сам чуть не поскользнулся на ее мокрых следах. Кассандра влетела в кабинет, держа в руках вымокший китель. Со стороны она выглядела несколько безумно: всклокоченные едва высохшие волосы кудрями лезли в глаза, рубашка прилипла к телу и местами просвечивала, а с штанин все еще капала вода. Не самый лучший вид.       — Вот, наконец-то. Профорг третьей группы. — девушка, сидевшая на столе, будто на троне, цокнула языком. Это была Анна — председатель профсоюзной организации на направлении юриспруденции. Только что вышедший Стен был ее заместителем. — Ладно, не стой в дверях, проходи. Мы как раз говорили о предстоящем веревочном курсе для перваков. С кем возьмешь станцию?       Кэсс оглядела присутствующих. Людей было довольно много, но Кэсс мало с кем общалась. Она не была общительной, скорее даже отстраненной. Странным был сам факт того, что Кассандра заняла должность профорга, хотя лидерские качества, ответственность и желание отстаивать права однокурсников, конечно, были.       — Сразу говорю, Юджина в пару ты взять не сможешь.       — Почему? — Кэсс скрестила руки на груди.       — Так он же куратор. А его помощник слег в больницу. И он на эту самую веревку пойдет со своим первым курсом. — Анна ненадолго замолчала и перевела взгляд на Пита. — Вот, возьми с собой Хофмана. Он, вроде, ни одной станции не занял.       Кассандра бросила взгляд на Питера. Ей вообще казался странным тот факт, что такого безответственного и рассеянного человека, как Хофмана, взяли в профорги. Ей все еще казалось, что он совершенно случайно забрел в их ряды: просто всюду следовал за Стеном и сам не заметил, как попал сюда. Так пусть бы и занял станцию вместе со своим усатым другом. Но делать было нечего. Кэсс нехотя согласилась.       — Ладно.       — Ну вот и хорошо. Тогда определитесь в следующие два-три дня с программой своей станции и скиньте мне в личку все свои идеи. Идет? — Анна улыбнулась, больше формально, чем искренне. Пусть она и производила впечатление не самого доброжелательного человека, но все черты председателя у нее были: целеустремленность, исполнительность, ответственность и коммуникабельность. А уж уверенности в своих ораторских способностях ей было не занимать. — Ладно, на этом собрание можно считать закрытым. — повернувшись к Кэсс, Анна добавила. — Я напишу тебе в личку предстоящие мероприятия и их даты. Ну, чтобы не задерживать сейчас. А сейчас… ты же куратор?       — Да.       — С кем ты в паре?       — С Аланом.       — Отлично. Найди его и идите к своим первокурсникам после собрания всего потока.       — Хорошо.       — И… — Анна вздохнула. Спрыгнув с парты, она подошла к Кэсс, — Тебе помочь с лицом? А то сейчас ты похожа на панду. Если хочешь, у меня с собой есть мицелярка и ватные диски.       — А, да… конечно. — Анна кивнула и, достав и сумки небольшую бутылку и диски, передала Кэсс. — Потом отдашь, — и вышла из аудитории.       Проклиная первое сентября, Кассандра вышла из кабинета и направилась в туалет. Над раковинами висело одно большое зеркало, чуть треснутое с правого угла. Поставив мицелярку, Кэсс взглянула на себя. Под глазами действительно были разводы, подчеркивающие синяки, доставшиеся в награду ей не то от природы, не то от давно сбитого режима. Волосы были похожи на гнездо, в котором еще чудом не поселились птицы. Какие-то прядки торчали, какие-то были в край спутаны, но большая часть просто прилипла к лицу, лезла в глаза.       Кассандра достала из рюкзака расческу: перед тем, как разбираться с лицом, надо бы разобраться с кустом на голове. Начала Кэсс довольно бодро, но вскоре споткнулась о колтун. Волосы в том месте безбожно спутались. Многие девочки завидовали от природы густым и кудрявым волосам Кассандры, а сама Кэсс душу бы продала за обычную, прямую укладку. Не то, чтобы она считала, что ей так больше идет — просто так было куда удобнее. Хотя при большой влажности любая прямая укладка на голове Кэсс все равно превращалась в волны, а после — в хаотичные кудри. Сквозь боль и страдания Кассандра привела голову в порядок. Осталось лицо. Завязав волосы в небрежный пучок, она взяла ватный диск и щедро полила его мицеллярной водой. Благо вся тушь, лежащая под глазами, оказалась куда податливее, чем волосы, и уже скоро Кассандра, выкинув использованные диски, вышла из туалета. К этому времени одежда даже успела высохнуть.       Отдав мицелярку Анне, Кэсс пошла на собрание своего курса. И, если в прошлом году все преподаватели, как один, старались выделиться огромными речами о новом этапе жизни будущих студентов, в этот раз они просто пригрозили сессиями и отчислениями за прогулы. В общем-то, Кэсс это устраивало.       Юджин поймал Кассандру у выхода.       — Выглядишь лучше. На этот раз без шуток, — Юджин поравнялся к Кэсс. За его спиной вырос Лэнс. — Ну ты хоть успела на собрание профоргов?       — Да… немного.       — Что-то важное сказали?       — Да нет. Я же говорю, я большую часть пропустила. И, прости, я пойду к своим первокурсникам. Надо бы найти еще и Алана…       — Алана?       — Ну да. Байдера.       — Так он, вроде, еще в аудитории. На третьем ряду, — Юджин обернулся. И, зацепившись взглядом за Алана, продолжил. — Вещи собирает.       — А, спасибо. Увидимся позже!       — Стой, подожди. Я думал заехать за Рапунцель и Вэрианом, а после отметить всем вместе первое сентября. Да и поспрашивать, как там оно у них прошло. Ты с нами?       — Рапс меня съест, если я уйду. Так что да, я с вами.       — Отлично, — Юджин кивнул, улыбнувшись своим мыслям. — Тогда встретимся у машины.       Кэсс, не отвечая, развернулась и направилась к Алану. Она не так много с ним общалась, но из всей группы только он один и пожелал быть куратором, так что выбирать было не из кого.       — О, привет, Сандра, — он улыбнулся, а Кэсс скривилась на обращение.       — О, нет, не называй меня Сандрой, — Кассандра даже не поздоровалась.       — А… прости. Я не хотел, — Алан поправил очки. В нем уживались два самых противоречивых качества: общительность и социальная неловкость. Но в то же время Байдер был не в меру активным для своей социальной неловкости. Он отчаянно хватался за любую попытку завести друзей и сильно расстраивался, когда это не получалось. Но Алан был слишком добрым, так что все его «друзья», были просто людьми, захотевшими на нем поездить. Быть может, именно поэтому он захотел попытать счастье среди первокурсников, не испорченных институтом. — Так как мне тебя называть?       — Кассандра. Просто Кассандра. Избавь меня от нелепых сокращений.       — Да, хорошо, — Алан улыбнулся, будто ему дали второй шанс на романтические отношения, а не просто поправили.       — Тогда пойдем уже, — она потянула Алана за собой.       Новые студенты и курсанты оказались довольно общительными. Уже в разговоре Кэсс увидела в них эти огоньки во взгляде, присущие, наверное, всем первокурсникам. Им хотелось изучить все: каждый миллиметр здания, каждый предмет. Они горели идеей заниматься всем и сразу. Так было и у Кассандры, пока она не поняла, что заниматься всем и сразу — это не просто неблагодарное занятие, а скорее способ заработать синдром отличника, если подходить к каждому делу со всей серьезностью. Была какая-то невидимая грань между первым и вторым курсом, которой не было у последующих потоков. И Кэсс примерно понимала, с чем это могло быть связано.       В основном болтал Алан. Со своей ролью рекламщика он справился идеально: рассказал и про прелести университета, в частности их факультета, про преподавателей, а вот про профсоюз студентов и последующие мероприятия, в том числе и про веревку с посвятом, пришлось рассказывать Кэсс. Кассандра даже удивилась тому, что Алан, со своей активностью не стал профоргом вместо нее. На самом деле эта должность досталась Кэсс скорее по жребию, нежели по собственной инициативе, да так и прижилась.       И, после получасового разговора, Кэсс все же отпустила своих первокурсников. Перед этим, конечно, проследила, чтобы все добавились в общую беседу для получения дополнительной информации. Когда аудитория опустела, Кассандра наскоро попрощалась с Аланом и пошла к машине Юджина. Фицерберт уже ждал ее.       — Долго ждешь?       — Да, нет, — Юджин пожал плечами. — Сам только пришел.       — Отлично.       — Факультет живописи здесь через дорогу. Думаю, сначала можно забрать Рапунцель, а потом уже Вэриана. К нему еще ехать.       -Да, думаю… да.       Юджин кивнул и направился в сторону факультета живописи, постепенно ускоряясь. Неудивительно. Рапунцель была его девушкой еще со времен школьной скамьи. Фицерберт ценил ее больше жизни, они действительно были прекрасной парой. Это подмечала даже Кассандра, не особо верящая в любовь. Юджин мог заявиться к ней с подарком, для которого и не нужен был повод, Рапс всегда могла выслушать и поддержать его. Порой эти двое понимали друг друга с полуслова. Кассандра действительно была рада за подругу.       Вскоре они были уже у главных ворот. Заходить внутрь не было смысла — все равно довольно скоро из здания университета выбежала, держа рюкзак на одном плече, Рапунцель. Ее осветленные к концам волосы утром были собраны в косу, сейчас же они растрепались и активно лезли в глаза. Фиолетовое платье с декоративным корсетом расходилось внизу юбкой-солнышком, а плечи от холодного осеннего ветра укрывал пиджак. А уж как Рапс бежала на каблуках, Кассандра даже представить боялась. Этот навык она так и не выработала.       Рапс налетела на Юджина и Кассандру, сгребая обоих в продолжительные объятия. В какой-то момент она буквально повисла на них: Рапунцель не была уж слишком низкой, но до плеч Юджина еле доставала.       — Солнышко, ты нас сейчас задушишь.       — П-простите! — Воскликнула Рапунцель, отстраняясь. Хотя, по ее позе и взгляду было ясно одно: она хотела продолжения объятий, но слишком сильно ценила личное пространство других людей.       — Ну, Рапс, как тебе твой первый день в роли студентки?       — О, просто прекрасно! — Рапунцель буквально светилась от счастья. Сложив ладони перед грудью она уже принялась делиться восторгом от начала учебы, как вдруг Юджин, выставив руки перед собой, прервал любимую:       — Стой-стой, дорогая. Давай мы поймаем Вэриана и вместе заедем в какое-нибудь кафе, поделимся впечатлениями.       — О, я не знаю… — Рапс нахмурилась. — Отец ждет меня дома.       — Рапс, тебе уже восемнадцать, — Кассандра нахмурилась, скрестив руки на груди. Ей до жути не нравилась эта опека со стороны отца Рапунцель. Она могла ее понять, но принять… нет, увольте. — Он не сможет вечно запрещать тебе видеться с друзьями. Ты не украшение, а живой человек.       — Я знаю, но он мой отец. Он планировал что-то… — Рапунцель повела плечами. — За мной скоро должен приехать водитель.       — Но ты уже взрослая девушка, — не унималась Кэсс. — Он обязан считаться с твоими планами.       Рапс промолчала. Кассандра вздохнула. Она знала, что подругу воспитали иначе. Порой она до сих пор напоминала ей ребенка, инфантильного и зависимого от родителей. Кассандра была в этом плане более самостоятельная.       — Я думаю твой отец все же разрешит забрать тебя хотя бы на полчаса.       — Да, Рапс. Просто позвони.       Рапунцель вздохнула. Она безумно хотела провести время с друзьями. Этим летом она не слишком часто с ними виделась: первую половину лета съели экзамены и поступление, вторую — семья. Бесконечные поездки, ужины и семейные приемы. Иногда Рапунцель казалось, что даже личную жизнь в ее доме принято выставлять на показ. Не хватало только бесконечных балов и светских раутов для полной картины.       — Ладно, я постараюсь, — И Рапс сдалась.       Скользнув рукой вниз сумки, она выудила оттуда телефон одной из последних моделей. Впрочем, именно так можно было описать все вещи Рапунцель. В ее гардеробе можно было увидеть кучу брендовой одежды и обуви, но Рапс все равно отдавала предпочтения тому, что сделала сама. Будь это сшитое самостоятельно платье, расписанный шоппер или разрисованные ботильоны. Рапунцель говорила, что в таких вещах она чувствовала себя комфортнее.       Рапс несмело набрала номер отца. Пошли гудки. Девушка приложила телефон к уху и, прикусив губу, замерла в ожидании.       — Алло, это я, пап. Да-а… — Она замолчала, вслушиваясь в монотонный голос по ту сторону дисплея. — Прости что отвлекаю. Но я могу погулять некоторое время перед тем, как идти домой? Нет-нет, что ты. Буквально полчаса… максимум час! — Рапунцель вновь замолчала. На этот раз настороженно. — Да, конечно. Да, я сообщу. Спасибо большое!       Она радостно улыбнулась и, попрощавшись с отцом, бросила трубку. Воодушевленно посмотрев на Юджина и Кассандру, Рапс выдала:       — Он дал мне ровно час, с тем условием что я отпишусь водителю о своем местонахождении.       Кэсс закатила глаза. Она понять не могла, как подруга живет в такой атмосфере тотального контроля. Она бы давно не выдержала и сошла с ума, а еще раньше — высказала бы родителям все, что о них думает.       — Отлично. — Юджин улыбнулся. — Тогда едем? Можешь написать отцу, что мы сначала заберем Вэриана, а потом поедем в кафе «Сладкий утенок».       Рапунцель кивнула, и Юджин пошел к машине. Кассандра села на переднее сидение, Рапунцель — строго за ней, а Фицерберт за руль. Юджин повернул ключ зажигания, и машина тронулась с места. Через десять минут они уже ждали Вэриана у ворот университета. С ним было куда проще: ни у кого он не стал отпрашивать и охотно согласился на прогулку вместе с друзьями. Запрыгнув в машину, Вэриан поехал вместе со всеми в кафе.       Кэсс поздоровалась с Вэрианом. В отличие от Рапунцель он был одет куда проще: растянутая толстовка, потертая в локтях, кажется, была из секонд-хэнда, джинсы трехлетней давности — разношенные, но такие родные и и рюкзак, повисший на спине. Вэриан производил впечатление рассеянного ученого, мало заботящегося о своем внешнем виде. Собственно, таким он и был: немного безумным химиком, готовым потратить последние деньги на эксперименты.       -Представляете, у нас у каждого будет личная лаборатория! — Продолжал восхищаться университетом Вэриан. Кэсс же не была удивлена этому факту. ВУЗ был один из самых лучших в стране, так что такие же гении, как и Вэриан, чувствовали себя там, как дома. — А еще нам представили деканат. Я читал про них, но все еще не понимаю, как мне повезло учиться в таком месте среди таких мастеров! Жду не дождусь завтрашнего дня. Первые пары должны будут быть просто замечательными…       — Первые пары будут вводными и лекционными, так что ты не слишком обольщайся, гений. — Напомнил ему Юджин, останавливаясь на светофоре.       — Знаю. Но это не повод не радоваться этому факту. Это ж сколько потом я научных открытий смогу сделать… Я просто обязан сделать хоть одно. Диссертацию я, наверное, буду защищать в этом вузе, как и Докторскую.       — Что-то ты далеко зашел. — Заметила Кэсс. — А ты, Рапс. Как прошел твой день?       — Сейчас мы приедем в кафе и я вам покажу.       — Покажешь?       — Ну да. — Рапс пожала плечами. — Я сделала маленькие зарисовки по этому случаю.       Рапунцель так и поступила. Стоило им дойти до столика у кафе, Рапс тут же достала свой дневник и раскрыла на странице с рисунками. Перевернув его к друзьям и любимому, она ткнула палец в первую зарисовку:       — Это заведующий моей кафедрой. Довольно старый, но опытный. Он то ли народный, то ли заслуженный художник. А, может, все вместе. Эта женщина. — Она перевела палец и ткнула им в пухлую карандашную фигуру. — Заведующая кафедрой рисунка. Чуть моложе, но наши кураторки сказали, что нам повезло с ней. Она требовательная, но настоящая мастерица. Этот мужчина — завкафедрой истории искусства. Довольно молодой, но довольно известный в своих кругах ученый-историк.       Рапунцель еще долго показывала зарисовки своих преподавателей, попутно пересказывая все, что запомнила про них со слов своих кураторок. Даже рассказала про неожиданную находку: девушку, похожую на Кэсс, но будто с каким-то заболеванием.       — Кажется, она поступила на текстиль… — Рапунцель нахмурилась. — Наверное, по льготе. У нее правый глаз как-то странно косит, да и выражение лица… специфическое.       К этому времени к столу подали заказанные напитки. Кассандра забрала свой кофе и спросила:       — Ну, а вам что-то говорили про веревку?       — Да. Но немного. — Рапс забрала дневник и закрыла его, убрав обратно в сумку.       — Я не особо поняла. Нам говорили еще про то, что мы должны выбрать старосту и профорга, ну и спросили, не желает ли кто-нибудь быть ими. — Рапунцель потянула через трубочку из стакана апельсиновый сок. — Все промолчали.       — Еще выберете. По крайней мере, преподаватели с вас не слезут, пока не узнают, кто в группе староста. — Пояснила Кэсс, а после вернулась к предложенной ранее теме. — Так вот, веревка. Это что-то, вроде, тренинга на сплочение. В общем, мой вам совет — надевайте вещи, которые не жалко.       — Да. — Фицерберт кивнул. — На своей веревке я умудрился упасть и порвать новые джинсы.       — Вот, да. А лучше вообще не повторяйте опыт Юджина и будьте аккуратны.       — Там будут какие-то спортивные задания? — Спросил Вэриан, рассматривая горячий чай, темнеющий в чашке.       — Не совсем. — Кэсс мотнула головой. — Но активные. Я точно не знаю, что у других на станциях, но вполне вероятно, что вы будете бегать, прыгать, ползать и все такое.       — Понятно. — Вэриан кивнул и отпил чай. — А вам проводили экскурсию по университету? Просто я после экскурсии только сильнее запутался в этих коридорах.       — Ну в свое время — да. — Кэсс кивнула. — На первое сентября обычно всем проводят. А в твоем универе прям все так сложно?       — Не то, чтобы. Просто корпус древний, как кости мамонта. — Вэриан повел плечами, ставя чашку на блюдце. Поставив локти на на стол, он повел руками, будто отчерчивал план здания в воздухе. — Он несколько раз реконструировался, и каждая новая его часть достраивалась отдельным блоком: отсюда куча винтовых и угловых лестниц, помимо центральной. Какие-то ведут на мансарду, какие-то в восточное и западное крыльцо, а одна из них в одно конкретное место — буфет. Будто ее только для этого и строили…       — А, это нормально. — Юджин махнул рукой. — Мы как-то всей группой прятались от препода по лестницам. Он как бы вовремя не пришел, ну мы и слиняли через минут так двадцать. А потом оказалось, что он просто из другого корпуса к нам ехал и попал в пробку. В общем, мы решили стоять на своем до конца и, если прогуливать, так вместе. Вот так и торчали на лестницах всю пару.       — Досталось потом?       — Не сильно. Сам препод в итоге приехал к концу пары. Так что мы не слишком многое потеряли.       — А сколько завтра у вас пар? — Спросила Рапунцель, болтая в руке стакан. На дне побрякивали кубики льда. — У меня три: русский, история искусств и перспектива. Ой, надо будет еще и в канцелярский зайти.       — У меня тоже. Я как посмотрел в расписание… философия и физкультура у меня раньше начинаются, чем та же биохимия, физика. — Вэриан нахмурился в полнейшем непонимании. — Зачем мне философия? Понять не могу!       — А, не у тебя такого добра у тебя будет навалом. — Кассандра усмехнулась. — Привыкай. Первые лекции будут вводными и сразу вас сильно нагружать не будут.       — А у тебя что?       — Да там. Римское право, история и криминология. — Кэсс повела плечами. — Я бы лучше на философии посидела, чем на истории. Не люблю ее.       — Легко тебе говорить. Преподавательница тебя любит. — Пробубнил Юджин. — Автоматы ставит.       — Надо просто на пары ходить и на семинарах работать. — Отметила Кэсс, закидывая руки за затылок. — Ну ты не отчаивайся. Новый учебный год — новый ты. Или как там говорят?       — А у тебя что? — Рапунцель посмотрела на Юджина в ожидании.       — Как у Кэсс, мы же с одного потока. Только вместе криминологии что-то связанное с экономическими процессами. Не помню точно название… В общем, нудность.       — Нам еще про стипендии рассказывали. Если честно, я немного запуталась.       — Там все просто. — Начала Кассандра. Со стипендиями все действительно было просто, надо было только целенаправленно сесть и разобраться. Именно с этим Кэсс сейчас и помогала Рапунцель, надо сказать неоднозначно. К концу небольшой лекции Рапс либо окончательно все поняла, либо в край запуталась. Но на вопрос, все ли она поняла, девушка утвердительно кивнула.       Компания еще некоторое время просидела в кафе, обсуждая прошедший день. Рапунцель болтала, не умолкая. Она быстро тараторила, желая уместить в одно предложение как можно больше информации, будто бы боялась, что мысль ускользнет от нее и пропадет. Периодически вставлял что-то свое Вэриан, Юджин разъяснял вопросы, а Кэсс предпочла большую часть разговора просидеть слушателем, наслаждающимся кофе. Час пролетел незаметно и вскоре Рапунцель пришлось уйти: водитель подъехал точно в срок. Остальные разошлись следом за тем, как ушла Рапс.       Кэсс решила пойти домой пешком. На улице было куда теплее, чем утром, про недавний дождь напоминали только скапливающиеся у краев тротуара небольшие лужицы. Кассандра, вставив наушники в уши, уже была готова погрузиться в себя, как вдруг ее нагнал Вэриан.       — Кэсс.! Кассандра! — Девушка остановилась, вынула один наушник и посмотрела на умирающего от бега Вэриана.       — Тебе же, вроде, в другую сторону.       — Да, я забыл, что тетя просила к ней зайти. Она в командировке, а кота кому-то кормить надо. — Скорее всего он имел в виду Адиру. Кассандра не была знакома с ней лично, лишь по рассказам самого Вэриана. — Так что нам в одну сторону.       — А, ну… хорошо. — Кассандра отпустила наушник, он повис на рубашке: провод изначально тянулся с внутренней стороны.       Вэриан некоторое время шел молча. Сунув руки в карманы, он смотрел на меняющийся асфальт, иногда кося взгляд в сторону Кэсс. Кассандра же шла ровно, смотрела прямо, размышляя о чем-то своем. У них с были не самые простые отношения. Вэриан был влюблен в нее школе, Кассандра это знала, но положение дел сейчас — нет. Либо Вэриан умело шифровался, либо же Кэсс не желала признавать очевидного. Рапунцель пыталась убедить подругу в последнем, в то время, как Кассандра продолжала просто дружить с ним. В это время казалось, что Вэриану это было более чем достаточно, он наслаждался компанией друзей настолько, что зачастую не замолкал. Больше разговаривала лишь только Рапунцель.       Задумавшись, Кассандра не сразу услышала вопрос Вэриана:       — А ты сама-то как провела первое сентября?       — Как обычно. — Кэсс пожала плечами. — Не считая того, что я попала под ливень и опоздала на собрание профоргов.       — Сильно намокла?       — С меня лило, как из ведра. На, потрогай китель, он до сих пор до конца не высох. — Кассандра протянула китель Вэриану. Он аккуратно потрогал рукав. — На полпути я встретила Юджина, но это мало помогло.       — О, смотри не заболей. Если хочешь, могу обеспечить тебе горячий чай. — Вэриан посмотрел на Кассандру, полным надежд на домашнее чаепитие. — Тетин дом совсем недалеко. Есть еще кексы, и печенья, и…       — Вэриан, стой, я не смогу. — Оборвала его Кассандра. Вэриан удрученно вздохнул, но ничего не сказал. Кэсс прочла его вопрос по взгляду, врезающемуся в асфальт. — Отец скоро придет, надо приготовить хотя бы какое-то подобие обеда.       — Жаль… — Вэриан поджал губы. — Ну, не то, что твой отец придет, а то, что ты не сможешь зайти ко мне. — Дойдя до перекрестка, он добавил. — Мне туда.       Кассандра кивнула и, махнув рукой на прощание, развернулась к пешеходному переходу. Вэриан же пошел в противоположном направлении.       Кэсс довольно быстро дошла до дома. Квартира была уже довольно старой, но далеко не аварийной. Было видно, что за домом ухаживала, пусть в нем выросло уже два поколения. Где-то уже начали отходить обои, дверной замок на двери в ванную комнату периодически клинил, но со всем этим можно было ужиться.       Скинув обувь, она повесила всю мокрую одежду на сушилку и переоделась в домашнее. Растянутые штаны болтались почти по полу, старая отцовская футболка с надписью «Рок-н-ролл» висела на ней, словно платье. Завязав волосы в небрежный пучок, Кассандра направилась на кухню. В холодильнике из еды были полуфабрикаты, просроченный пакет молока, какие-то чудом выжившие ягоды и яйца. Убедившись в наличии муки, Кэсс решила приготовить блины.       Включив музыку на всю громкость, она убрала телефон на стол и достала растительное масло. Кассандра почти никогда не танцевала на публике, да и всегда считала, что она просто не умеет танцевать. Для этого надо было иметь чувство ритма, пластичное тело. Кэсс считала, что у нее отсутствовали оба пункта, на самом деле она просто была зажата и могла расслабиться только в одиночестве. Собственно, постоянные командировки отца этому всячески способствовали. Да и, находясь в городе, он мог несколько дней пропадать на работе, увлекаясь очередным делом. Из-за этого Кассандра рано научилась готовить, стирать, убирать. В этом определенно были свои плюсы.       Проскочив на кафеле в сторону, Кэсс достала сахар. Закрыв бедром шкафчик, Кассандра вернулась обратно. Разбив яйца в чашку, Кассандра отсыпала туда столовую ложку сахара и взбила, параллельно поставив молоко в микроволновку. Посолив разогретое молоко, она залила им взбитые яйца и тщательно перемешала, а после начала постепенно добавлять остатки просеянной муки. Добавив соду, растительное масло и соль, Кэсс вновь перемешала тесто и поставила сковородку на плиту разогреваться. Осталось только поджарить сами блины и можно было идти отдыхать.       С этим Кассандра управилась в последующие пятнадцать-двадцать минут. Вымыв использованную посуду, Кэсс ушла в свою комнату. С пяти часам вечера домой вернулся отец. Кассандра поприветствовала его и прошла на кухню. Поставив чайник на плиту, Кэсс села за стол в ожидании отца.       Когда капитан полиции был дома, каждый вечер проходил одинаково: отец делился историями с работы, Кассандра рассказывала какие-то истории из университета. Когда рассказывать было нечего оба молчали, и капитан через какое-то время включал телевизор, уходя в политические шоу на федеральных каналах. Кэсс в таком случае предпочитала ему не мешать и вместе с остывшим чаем уходила к себе в комнату. В этом ритуале уже было что-то родное, даже устоявшееся. Так случилось и в этот вечер.       Оставив отца одного на кухне, Кэсс прошмыгнула к себе в комнату. Со времен подросткового возраста стена над кроватью была завешана постерами ее любимых групп — в основном это были рок исполнители. Где-то виднелись плакаты к фильмам и даже парочка рисунков Рапунцель. Они были для Кассандры памятью, слишком дорогой, чтобы просто взять и свесить все, оставив стену голой. Поставив кружку на тумбочку, Кассандра плюхнулась на кровать. Открыв на телефоне электронную читалку, Кэсс нашла последнюю начатую ею книгу. Это был очередной детектив. Под него девушка и заснула.