Поговорим о львах

Джон не спешил возвращать сигареты. Шерлок почти не сомневался, что тот обменяет все девятнадцать штук разом, но он этого не сделал. Джон притих и в жестах его появилась настороженность; и хотя привычная дистанция между ними заметно сократилась, поцелуев в тот день больше не было. На следующий день их было два. А ближе к ночи число увеличилось на три с половиной. — И что вообще значит это «с половиной»? Ну что ж. Если брать за основу их первый поцелуй, то для Шерлока было более чем очевидно, что полноценный поцелуй, настоящий, включал в себя некоторое количество языка. Если уж Джон не хотел, чтобы он об этом узнал, то ему стоило подумать об этом до того, как он дислоцировал свой язык в его рот. — Чушь собачья. Нет в поцелуях никаких делений. Но деления, конечно же, были абсолютно во всём, не зависимо от того, видел их Джон или нет. Всё продвигалось уж слишком медленно. Вполне вероятно, что вскоре потребуется что-то предпринять, чтобы простимулировать этот затянувшийся экономический процесс. У них всё ещё оставалось тринадцать с половиной. (Джон настаивал, что никаких делений на самом деле не было. Джон продолжал ошибаться). Но все мысли о сигаретах, в конечном итоге, полностью отошли на задний план. Шерлок хотел большего. И речь не о поцелуях. Ну, ладно, и больше поцелуев тоже. Но большего, чем просто поцелуи. Львы не целуются. Что делала львица? Львица выставляла себя на показ перед львом, когда была готова. Демонстрация готовности к спариванию. Шерлок кивнул сам себе. Так случилось, что он видел профессиональный пример именно такого поведения, продемонстрированный Этой Женщиной. Ирен Адлер, несомненно, выставлялась напоказ. И показала себя во всём блеске. Не тот эффект, которого она хотела добиться, но он определённо видел всё, что она предлагала. Его отсутствие интереса не имело ничего общего с отсутствием понимания происходящего. «Ритуал ухаживания у львов включает в себя физическое трение и принятие особых поз, которые ведут к непосредственно акту спаривания», — прочёл он. «Львица-самка ластится ко льву-самцу, потираясь о его голову мордой, вслед за чем приступает к демонстрации половой готовности. Своей передней лапой львица поднимает заднюю или же перекатывается на спину и кусает свои задние лапы. Также, показывая свою благосклонность, львица припадает к земле и выгибает спину, поднимая заднюю часть тела». Львица-самка? Как противоположность самцу. О, может в этом и был смысл. Являлось ли трение головой прямой аналогией поцелуям? Или ему стоит попробовать... Как же сложно. И откуда только у людей вообще было понимание, как это делается. Или это был некий инстинкт, присущий всем людям, но обошедший его стороной? Почему это было так по-глупому сложно? «Львы, как правило, инициируют половой акт брачным рыком, цель которого — возбудить самку. В том случае, когда львица не реагирует, лев может начать вылизывать её шею, спину или плечевой пояс до тех пор, пока она не отзовётся». Кое-что из этого было весьма приятной пищей для размышлений. Скопировать в: Приватное Крыло Чертогов Разума. Брачный рык Джона уже сам по себе должен быть более чем соблазнительным, но Шерлок бы не отказался и от некоторых других способов убеждения. «Затем соблазнëнная самка полностью прилегает к земле, и лев быстро взбирается на неё. В момент совокупления самец обычно удерживает самку зубами за шею и издаёт громкий рëв во время и сразу после эякуляции. По окончании действа самец отодвигается от самки, тогда как самка переворачивается на спину и удовлетворённо вытягивает лапы». Насколько быстрым было это «быстро»? «Брачный период у львов длится, в большинстве случаев, около четырёх дней. Процесс совокупления занимает приблизительно 30-70 секунд и повторяется каждые 25 минут в течение всего четырёхдневного периода». Это... не звучало разумным от слова совсем. Даже для животных. Это было полнейшей тратой времени природы. Кроме того, Джон никогда бы на это не согласился. Шерлок, конечно, знал, да-да, он действительно понимал, что люди и львы не совсем одно и то же. Но с тех пор, когда он изучал этот вопрос, набралось немалое количество удалений. Множество удалений, касающихся секса. Причина, по которой он их делал, была также удалена. Очевидно, он больше не хотел загружать свою голову подобными вещами. До Джона. И теперь, когда он очень даже хотел загрузиться ими, он совсем не знал, как попросить. Ему пришлось потратить так много усилий и времени, чтобы Джон поцеловал его, и он скорее рассчитывал на то, что едва они дойдут до поцелуев, как остальное приложится само собой. Но оно не приложилось. Почему оно не приложилось? Джон сказал, что Шерлок ведёт себя глупо. Неужели он и сейчас был занят тем же? А ведь шимпанзе так лучше подходили их ситуации! Но Джон терпеть не мог шимпанзе. Он сразу же выключил их, и это был единственный подобный случай за весь цикл экспериментов с животными. Понравились Джону одни только львы. Шерлок отправился в зоопарк и уставился на львов. Ни один из них не участвовал в спаривании или же проявлял к нему интерес. Они были такими же ленивыми, как Джон. Чрезмерно изобилующая вопросами попытка узнать об этом у местных смотрителей закончилась тем, что его попросили покинуть территорию зоопарка. Тогда Шерлок вернулся домой и посмотрел львиный секс на ютубе. В документальном фильме был показан лишь небольшой фрагмент. Судя по всему... замедленный. Полезного там было не так уж и много, на самом деле. Эта пара львов в Кении, похоже, и до тридцати секунд не способна была дотянуть. Вся морда льва была залита кровью после им же устроенной драки, да и в целом вид у него был явно усталый. Львица же с каждой секундой становилась всё более и более агрессивной. Это никуда не годилось. Шерлок начинал постепенно выходить из себя. Единственный человек, которого он мог бы расспросить об этом, одновременно был и главным предметом его вопросов. — Ху-ху. Шерлок? Просто хотела зайти и взглянуть на... Боже мой. — Миссис Хадсон. — Что это там... Это львы? — Хм-м? — Ах да, ноутбук. — Да, разумеется. И они ужасно скучные. — В таком случае, не мог бы ты их выключить? Они выглядят так, будто им не помешало бы отдохнуть. Шерлок раздражённо захлопнул ноутбук и трагично откинулся на спинку кресла. — Значит, это для дела? — ...Да. — Дело «Путь к Прайду Джона». — Со... львами? — ДА, — в самом-то деле. — Ладно, — боже, храни миссис Хадсон. — Я буквально на пару секунд, — заверила она и ушла, собираясь сделать что-то со шкафчиком в ванной, или занавеской для душа, или что там ещё ей понадобилось. Ему было слишком скучно, чтобы выяснить это самостоятельно. Голос миссис Хадсон мягко проходил сквозь него потоками белого шума, безобидный и лишённый какого-либо содержания. — А где Джон? — спросила она, вернувшись, на что Шерлок отреагировал только потому, что прозвучало имя Джона. — У стоматолога. — Ох, бедняжка, — она сочувственно поморщилась, не преминув поделиться собственными невзгодами с зубами, в то время как Шерлок вновь открыл ноутбук и вбил в поисковик ютуба: «львиный стоматолог». Выбор был на удивление большим. — Шерлок... Он взглянул на неё. Миссис Хадсон подошла достаточно близко, чтобы рассмотреть, чем он был занят, и на её лице застыло весьма причудливое выражение. Это было то самое лицо из серии «образец тактичности», в котором было заметно некое колебание, попытка не хмурить брови или, что более вероятно, не засмеяться. — Уж не знаю, с чем связаны все эти львиные дела... но... если это имеет какое-то отношение к Джону, может быть тебе стоит просто поговорить с ним об этом? Верно. — И Шерлок, дорогуша, поищи лучше что-то с человеческими созданиями, право же, он человек. А ведь это вполне дельная мысль. Когда Джон вернулся домой, Шерлок ясно и чётко, насколько это вообще возможно, провозгласил: — Я хочу, чтобы меня поцеловали, — но Джон ответил лишь: — Госшподи, Шерлок, я только сто присшёл от шраного шубного и не шувствую половины швоего лицша. Шерлок обиженно надулся. На несколько дней. Его скрипка выла, визжала и стонала в знак протеста, взывая к миру о несорванных поцелуях и ленивых-преленивых львах. Его последующие эксперименты на кухне источали настолько омерзительные запахи, что миссис Хадсон решила отправиться в незапланированный отпуск. Он был так неумолим в своей беспощадности к Лестрейду, что его сердечно попросили съебаться нахрен подальше, пока он не потребуется снова, и пусть не забудет отметить в своём календаре, что это случится Никакого Блядь Числа. И он целиком и полностью игнорировал Джона. Он отказался носить что-либо, помимо пижамы; но всё же оставаясь собой, Шерлок продолжал принимать душ и облачался каждый раз в новую через случайные промежутки времени. Ему удавалось дуться в ванной с тем же успехом, что и на диване, и зачастую он так и делал. Именно там он и находился в тот вечер, когда до его слуха донëсся звук входящего сообщения на телефоне Джона, затем на какой-то миг повисла тишина, пока Джон читал его, после чего тишина затянулась на ещё какое-то время, прервавшись шорохом приближающихся шагов и последовавшим за ним стуком в дверь. Шерлок отвечать не стал. Это не помешало Джону вломиться к нему. — Я принимаю ванну. — Я в курсе. Отсюда ты свалить так просто не сможешь. Выходит, теперь ты снова со мной разговариваешь? — Нет. — А вот и да. Ты прямо сейчас это делал. Так скажи мне, почему миссис Хадсон только что написала мне, чтобы я спросил тебя о «львином стоматологе»? — У этой женщины назойливость идёт на пару с любовью манипулировать окружающими. — Ты злишься на меня? Шерлок..? Потому... потому что я бы не..? Я ведь был только что у... Я даже губ своих не мог почувствовать! Ты что, издеваешься?! — С того момента ты также не проявлял никакого интереса к тому, чтобы поцеловать меня. — С того момента ты был той ещё занозой в заднице! С чего бы мне, когда ты даже не разговаривал со мной? Как это вообще должно работать? Шерлок, сидевший всё это время с подтянутыми к подбородку коленями, неторопливо выпрямил ноги, опустив локти на края ванны, после чего откинулся назад и прямо взглянул на Джона. Вода не скрывала его совершенно. Это нельзя было с чистой совестью назвать выставлением себя на показ, пока он продолжал неподвижно сидеть, но он определённо был... на виду. Лицо Джона так и не сменило своё выжидательное выражение. Стало быть, пришла пора перейти к жестам покорности. На спине Шерлок к этому времени уже лежал, поэтому он проговорил: — Прости меня. Да, на одно мгновение, он действительно придал своему лицу подходящее случаю выражение. Шерлок знал, как должно выглядеть раскаяние. Он также знал, что не стоит переусердствовать. Но это, судя по всему, не имело значения. Взгляд Джона уже спустился ниже его лица. Настроение Шерлока тут же подскочило до небес. — Ты вылезать отсюда когда собираешься? — поинтересовался Джон. — Ты всегда можешь присоединиться. Такого ответа Джон явно не ожидал. Он недоверчиво уставился на него и, казалось, всерьёз задумался над предложением, а затем рассмеялся, покачивая головой. — Ты здесь уже вечность торчишь, вода должна была остыть. Вылезай. Ну что ж. Шерлок поднялся на ноги. Ему даже не пришлось сказать и слова о львах. Ему вообще не потребовалось ни слова. Он увидел зрачки Джона, пульс на его шее и появившийся румянец на лице. Он увидел, как тот сглотнул — ульп! — как взгляд беспомощно скользнул по телу Шерлока вслед за каплями воды. Он увидел, как пальцы Джона слегка дрогнули, большие потëрлись о средние. Джон издал задушенный звук, зародившийся где-то в глубине его горла, который, по мнению Шерлока, вполне прекрасно походил на брачный рык. То, что Джон всё равно применил на нём один из способов обольщения, было и вправду очень милым жестом с его стороны. После едва ли не целой минуты созерцания он принёс полотенце, и было бы весьма печально так скоро оказаться им накрытым, если бы Джон не принялся помогать ему. Его руки задерживались на плотной ткани дольше, чем могли бы на голой коже. Но это было лишь предположением. Требовалось больше данных. Джон даже помог ему вытереть ступни, как только Шерлок выбрался из ванной. Со стороны это могло показаться прислужливым, если бы кто-то каким-то образом за ними наблюдал, но правда заключалась в том, что в этот момент он полностью держал равновесие и чувство собственного достоинства Шерлока в своих руках. — Мы пойдём к тебе в спальню? Этого ты хочешь? — Да. Сейчас. — Погоди — твои волосы. На самом деле его волосы были не такими уж мокрыми, но он покорно склонил голову перед полотенцем, размышляя о шершавых львиных языках. Освободившись, он уловил на лице Джона выражение, заставившее его насторожиться. — Проблемы? — Я не уверен во всём этом, — отозвался Джон. — Иногда ты кажешься таким... — Джон, я устал обхаживать тебя. Время для секса. Идём. Он смерил Джона хмурым взглядом. Джон явно старался сдержать смех, но щёки его, тем не менее, заметно порозовели. — Ладно, — сказал он. Джон оговорился, что сперва ему нужно прихватить кое-что сверху, и Шерлок подозрительно сузил глаза — не сбежать ли он пытался? Но тот лишь ответил: — Доверься мне. Поэтому Шерлок направился в свою спальню, скинул с себя полотенце и замер в нетерпеливом ожидании, прислушиваясь к шагам Джона наверху: вот они проходят через комнату, пауза, возвращаются назад, затем спускаются вниз по лестнице и приближаются обратно к нему. Он самую малость опасался, что Джон так и не вернётся обратно. Джон резко остановился в дверях, наткнувшись на вид голого Шерлока, который беспокойно суетился у окна. Затем он вошёл и сгрузил свою ношу на прикроватный столик. Бутылочка со смазкой и что-то похожее на несколько презервативов. Однако. Джон проследил направление его взгляда и сбивчиво проговорил: — Ну, это не значит, что мы должны, — неопределённый жест в сторону презервативов, — просто, ты понимаешь. На всякий случай. Шерлок не имел ни малейшего представления, что на это ответить. — Львы не пользуются презервативами. — Во всяком случае, в ютубе такого не было. — Верно, насчёт этого. Когда ты это говорил, я думал, что ты используешь метафору для... Я думал, ты используешь метафору. Мы не львы, Шерлок. Мы приматы. — Но тебе не понравились приматы. Ты сказал, что они «в самом деле тебе не нравятся». — Я... Да, я и правда так сказал. Они мне не нравятся. Но мне нравишься ты. И Шерлок, ты не лев и не львица. И я тоже. Так что просто выбрось львов из своей головы, ладно? — Как скажешь. — Шерлок сдвинул брови. — Но... Я имею в виду... — В этом была одна вещь, которая ему действительно нравилась. — Я всё ещё буду только рад укусить тебя за шею. — Львы удалены, — с готовностью отчитался Шерлок. — Спасибо. Возникла пауза. Шерлок вздохнул и пересёк комнату к Джону, ухватившись за нижний край его свитера и потянув вверх. — Эй, — раздался из-под шерсти приглушенный голос Джона, вытянувшего вверх свои руки, будто дерево — ветви. — Ну, тогда помоги мне. Будь голым. На какое-то время завязалась неловкая возня с освобождением Джона от одежды. И дело было не в том, что Джон как-то сопротивлялся процессу, скорее их совместные усилия лишь только мешали друг другу. Шерлок опустился на край кровати и пристально оглядел обнажённого Джона с головы до пят. Джон покраснел. Нерешительно замялся. Он выглядел просто чудесно со своими светлыми волосами, шрамами, босыми ногами и твёрдым членом. Да, просто чудесно. Шерлок растянулся на спине поперёк кровати и смерил Джона прямым и пронзительным взглядом. Джон сосредоточился. Он забрался на кровать и хотел было лечь возле Шерлока, но тот мигом повалил его на себя. Джон издал протестующий звук, однако к этому моменту они уже целовались, поэтому он получился едва слышным. В том тесном переплетении конечностей, что он оказался, для него не оставалось и шанса сбежать. Они были похожи на животных, которые родились без полового инстинкта. Шерлок уж точно. Но Джон был на удивление таким же неловким. — Я думал, у тебя большой опыт за плечами. — С женщинами. У меня есть некоторый опыт. Даже не представляю, что может подразумеваться под «большим». — Это определённо не может быть настолько по-другому. Ты не можешь просто притвориться... — Шерлок. Я не хочу притворяться, что ты кто-то другой. И ты даже отдалённо не похож на женщину. Уверяю тебя. Кроме того... Но Шерлоку для счастья уже вполне хватило его первых слов о том, что он не хочет представлять на его месте кого-то ещё. Поэтому дальше он слушал лишь краем уха, пока Джон не произнёс: — ...просто такой невинный, что я чувствую себя, не знаю, я почти... дурно с тобой поступаю. Это звучало не слишком многообещающе. — Может я не так уж невинен, — протянул Шерлок. — Что ты имеешь в виду? — Может быть я уже это делал, а потом удалил. Ты не знаешь. Я не знаю. Какое это имеет значение? Это были совершенно не те слова, которые ему стоило произносить. Джон напрягся всем телом и нахмурил брови. — Это ты тоже удалишь, если всё получится не так, как тебе того хотелось? — медленно спросил он. Шерлок моргнул, поражённо уставившись на него. Серьёзно? Он на полном серьёзе спрашивает его об этом? Он не стал отвечать: «Джон. Я воздвиг для тебя дворец в своих чертогах разума и для всего, что с тобой связано». Он не стал говорить: «Джон. Я пересчитал каждую ресницу на твоих глазах и знаю длину твоих рук, левой и правой; знаю вкус твоих губ, не только смешанный с виски, но и сам по себе. Я могу сказать по форме твоих глаз, как хорошо ты спал, и знаю о выходках твоей сестры по складке твоего рта; я всегда наблюдаю за переменами твоего внимания в движении твоих зрачков». Что он сказал, так это: — Джон. Я никогда не удаляю то, что имело бы к тебе отношение. Между ними повисло молчание, пока Джон пытался осмыслить полученную информацию. — Но как же тогда львы? Шерлок не смог удержаться. — Какие львы? Джон снова издал этот сдавленный звук. На этот раз это определённо не было брачным рычанием. Шерлок поспешил добавить: — По правде говоря, я не удалил львов. Я просто не собирался упоминать о них снова. — Ты решил подыграть мне. — Да. Кроме того, для удаления чего-то нужно больше времени. Это длительный процесс, а не нажал на кнопку и всё готово. — Ладно, — сказал Джон. Он больше не хмурился, но и не делал ничего соблазнительного. — А теперь мы можем, пожалуйста, заняться сексом. — Мы..! Мы это и... Это ты начал разговоры, ей-богу. По сути, ты только и делал, что критиковал... Вот что я тебе скажу. Ты можешь говорить столько, сколько захочешь, пока ты говоришь мне, чего хочешь. Всё ясно? — Да. Но... — Что? — Я, скорее всего, не всегда смогу говорить. Брови Джона поползли вверх. — Когда мы будем целоваться, к примеру. — Оу. — Или когда твой член будет в моём рту. — Н-нгх, — отозвался Джон, и вот теперь это однозначно был он — брачный рык. Как оказалось, к определённому моменту инстинкт всё же включался. Просто они не успели дойти до него в первый раз, когда Шерлок начал жаловаться. Приятная тяжесть горячего бархата опустилась в его руку и рот. Не столь уж длинный, но очаровательно толстый. Джон судорожно втягивал воздух, поначалу сдерживаясь, а затем всё больше и больше теряя контроль. Шерлок обнаружил, что этот процесс, не затрагивающий ни одну из его эрогенных зон, был, тем не менее, невероятно возбуждающим сам по себе. Логично было предположить, что для этого не должно было существовать инстинкта, и всё же он был. В этом Шерлок был уверен и чувствовал на себе сам, благоговейно расточая своё безраздельное внимание, не говоря уже о немалом количестве слюны, на пенис Джона. Исходящие от него звуки удовольствия были лучшей наградой. Собственная плоть Шерлока сочувственно отзывалась покалывающими вибрациями. Он действительно провёл некоторое исследование о человеческих созданиях и сексе после совета миссис Хадсон. Возможно, она и не представляла себе, куда именно занесёт его интернет, но пара идей у неё наверняка имелась. Если бы не случившееся в тот день досадное затруднение, вызванное стоматологией (и самим Джоном), Шерлок предоставил бы целое меню из тех вещей, которые он был готов и хотел сделать. Это было бы разумно. Но из этого ничего не вышло. В конечном итоге всё получилось больше... à la carte. С большей импровизацией. Когда речь заходит о сексе, смешивать гастрономические и музыкальные метафоры становится проще простого. Руки Джона в его волосах ощущались не меньшей наградой. Почему это должно быть настолько приятным, когда твои волосы оттягивают назад? В этом нет никакого смысла. Но это заставило его издать протяжный стон. В ответ на который Джон содрогнулся и выпалил, задыхаясь: — Шерлок! — с нотой то ли протеста, то ли сожаления в голосе, но с явственным пылом и нуждой. Он выплеснулся в рот Шерлока пульсирующими толчками, срывая голос криком. Шерлок заскулил, хотя и довольно невнятно. Он хотел увидеть, как Джон кончает, но было уже слишком поздно. Вместо этого ему оставалось лишь сглотнуть. Вкус, вероятно, должен был быть отвратительным. Он не был. — О мой бог, — с дрожью в голосе выдохнул Джон. — Шерлок. Он казался едва ли не шокированным. Как только пальцы Джона выскользнули из его волос, Шерлок поднял голову и внимательно оглядел его, довольно любуясь плодами трудов своих. Джон открыл глаза и, моргнув, посмотрел на него. Выражение на его лице было во многом схоже с тем, что было у него в тот первый день, когда Шерлок удивил и впечатлил его парой незатейливых умозаключений. — Это было потрясающе, — произнёс Джон. Да. — Разумеется. Так, теперь моя очередь, — заявил Шерлок. Джон покраснел под его взглядом. Прикусил губу. Начал впадать в сомнения. Они были чуть ли не написаны на его лице. — Какие-то проблемы? — Уф-ф, ладно, — бросил Джон, с трудом приподнимаясь на локтях. — Дай мне подняться тогда. Отсюда я уж точно не дотянусь. — Ты можешь остаться как есть, а я развернусь к тебе с нужной стороны. — Он слегка наклонился вперёд, надеясь приступить к выполнению. — Ого. Кое-кто залез в интернет. Эм-м. Это немного... вроде как... Заморочно. Для меня. Давай поменяемся местами. — А затем: — О боже, только не дуйся. — Я не дуюсь. — Он опрокинулся на спину, растянувшись возле Джона. Джон только посмеялся над ним. Он стал вдруг отвратительно спокойным, ни с того ни с сего. Шерлок и думать забыл о том, чтобы дуться, когда Джон прикоснулся к нему. Сперва нерешительно, пальцы едва подрагивали. Готовый одëрнуть руку при малейшем намёке на негативную реакцию. Шерлок негативно реагировать не стал. Он пытался первое время не издавать ни звука, не желая выглядеть глупо, но затем хватка Джона стала сильнее, и с губ Шерлока стали срываться вздохи, с каждым разом звучащие всё громче и громче, каким-то неведомым образом. Почувствовав жар дыхания Джона, когда тот склонился над ним, Шерлок захныкал. А после слегка подскочил на месте, при первом же касании языка. Высокий пронзительный звук, казалось, вырвался прямиком из его груди, полностью минуя горло. — Всё в порядке? — Не останавливайся! Джон снова негромко рассмеялся, но на этот раз звук был приглушён, и ощущение от этого было приятным. Очень приятным. — Джо-он. Волосы Джона были слишком короткими, чтобы за них ухватиться. Отчаявшись добиться желаемого, Шерлок крепко обхватил его голову руками. Он хотел наблюдать за каждым мгновением того, что делал Джон, но его глаза упорно продолжали закрываться, а голова откидывалась назад или же металась из стороны в сторону, когда ощущения переполняли его до краёв. — Это... — Его голос показался ему слабым, лениво-глубоким, как будто он был под действием снотворного. — Это и правда... Ох, Джон. — И дело было не только в том, что вытворял рот Джона. Это были его руки. Тёплые руки с любящими прикосновениями к его животу и беспокойным бёдрам, успокаивающие и вместе с тем упивающиеся им. Кожа под ними обретала самосознание и чувствовала, как её ощущают. Джон одновременно и прикасался к нему, и чувствовал его. И, конечно же, то, как он сосал его член. Это было на все сто процентов великолепно. Когда он опустил взгляд, то увидел, что Джон наблюдает за ним. Находиться в фокусе внимания Джона всегда было прекрасным ощущением. Шерлок наслаждался каждой секундой. Такого рода внимание было беспрецедентным в его опыте. Либо это случилось с ним впервые, либо он всё удалил, но он никогда бы этого не сделал с чем-то подобным. И он никогда бы не удалил то, что происходило с ним сейчас. Это был Джон. Это был экстаз. Джон действительно делал это. Шерлок отпустил его голову и вцепился мёртвой хваткой в кровать, как если бы гравитация вдруг потеряла свою силу. — Джон, — в широко распахнутых глазах читалась мольба. Внутри него всё стучало, сжималось и дрожало от напряжения, находясь на грани от взрыва. Рот Джона сменила рука, и он проговорил хриплым голосом: — Ты скоро кончишь. — Да, — прорычал Шерлок, почти обезумев от нетерпения. — Я буду наблюдать за тобой. Шерлок едва не задохнулся в ответ, как тут же рука Джона с силой сжалась на нём и быстро задвигалась, создавая совершенно восхитительное трение. И он смотрел на него. Шерлок даже не догадывался, какой вид он из себя представлял, и что Джон мог видеть перед собой в этот момент. Он осознавал себя ничуть не больше тех львов во время гона, что рычали друг на друга в степи, пока люди снимали их для документального фильма. Из него вырывалась череда различных звуков, но он даже не слышал их. Был только Джон, и натяжение, и покачивание, и ритм, и — затем — самовозгорание. Он кончил, откинувшись назад и впившись пальцами в кровать. Джон что-то произнёс, и он не смог разобрать ни слова, но тон его был тёплым, и это, вероятно, было одной из форм одобрения. Именно таким голосом он обычно его выражал. Шерлок мирно дрейфовал на волнах. Он отрешëнно размышлял, вернётся ли его мозг обратно. Джон вышел из комнаты, а после вернулся и вытер живот Шерлока салфеткой. — Львиный язык, — пробормотал Шерлок. Джон засмеялся. — Не уверен, что мы делали хоть что-то из львиных штучек. — Ты сам львиная штучка. Ты король львиных штучек. Львиный король-штучка. — Когда именно ты в последний раз спал? — Хм-м. — Как же утомительно! Один этот вопрос заставил его широко зевнуть. — Всё с тобой ясно. Не против, если я присоединюсь? — Я буду против, если ты уйдёшь. Его раздражённый тон вызвал у Джона только новую вспышку смеха, когда он забрался к нему на кровать. Он принялся толкать Шерлока, пока тот не повернулся на бок, после чего свернулся калачиком у него за спиной, обняв его одной рукой. Рука Джона уютно устроилась у него на груди: его тепло, биение сердца и мягкое дыхание были абсолютно незнакомыми прежде ощущениями, которые, в то же мгновение, казались знакомыми уже давно. Это было похоже на правду. Как будто инстинкт. — Спокойной ночи, львиная штучка.