Несколько часов назад
— Доброе утро, мой король… Щеки Эдмунда коснулась мягкая, но холодная рука и юноша, сонно улыбаясь, довольно потянулся. — Да-а… Эдмунд лениво открыл глаза — рядом с ним сидел Каспиан, без официальных одежд, в простой белой рубахе и штанах. И мягко гладил Эдмунда, куда доставала рука. — Я рад… Завтрак? Эд коротко кивнул и тут же тени пришли в движение, став плотнее, преобразившись в миниатюрное подобие моря и преобразовались, становясь добротным деревянным кроватным столиком с разной снедью. Певенси с удовольствием нашел свой любимый апельсиновый сок, жареные бекон и яйца, нереально вкусно пахнущие булочки, кашу, мед и фрукты. — Ух, это чертовски удобно, — Эдмунд удобнее устроился в кровати. — Никогда не думал, что когда-нибудь доживу до «завтрака в постель». Каспиан мягко улыбался и молча наблюдал, как юноша с аппетитом ест. — Слушай, — Эд отложил приборы, благодарно кивнув, — а где все? Каспиан приподнял брови. — А нам нужен кто-то еще? Он махнул рукой и столик растворился. — Брось, ты понял, о чем я. Каспиан вместо ответа лег поперек ног Эдмунда. Немного помолчал, задумчиво рассматривая свои руки, но все же ответил: — А зачем? — он чуть сбился, словно подбирая слова. Потом, когда все-таки что-то решил для себя, продолжил, — работы хватало и в селениях. А я вполне себе удачно справляюсь и сам. Король чуть перевернулся и более плотно прильнул к Эдмунду. — Смотри как удобно… — Его рука по-хозяйски прошлась по телу Эда, вызвав табун мурашек, и ткань, повинуясь его движению расползлась на тонкие волокна тьмы, наполовину обнажая юношу. — Кас! — Эд от неожиданности скинул чужую руку и натянул одеяло чуть ли не до самого подбородка. Они дальше поцелуев не доходили! Одно дело в мечтах, в реальности-то совсем другое! Тельмаринец тихо рассмеялся. Но Эдмунд быстро взял себя в руки. Аслан никогда не ошибался — единожды став Королем Нарнии, ты остаешься Королем навсегда. И благополучие народа как-то само собой выходило на первый план. — Хватало? Вчерашней паники уже не было, но холодок пробегал по позвоночнику. Что-то будто бы мешало думать, но Эдмунд не был бы собой, если бы не уцепился за эту странность. Каспиан нахмурился. — Что-то не так? — Ты сказал, «работы хватало». А сейчас? — Эдмунд… ты совсем мне не рад? Эд чуть прикусил губу. Перед ним (ну, буквально на нем, если быть точнее), лежал потрясающей красоты мужчина. Возмужавший, с чуть более короткой стрижкой и более острыми скулами, но такими же большими и непроглядно черными глазами. Лежал и откровенно предлагал что-то, что Эдмунду всегда было недоступно, но чего очень хотелось. А он тут, понимаете ли, к словам придирается. Но Эдмунд Певенси… знал, что такое черная магия. Она может скрываться в совершенно разных обличиях, делать вид, что хорошая, но он знал. Чуял невыносимый холод оттуда, откуда раньше шел жар. — Каспиан, — лицо Древнего стало как-никогда серьезным. — Что ты натворил? — Пока ничего, но как только мой король соизволит отпустить одеяло… — Нет. Ответь. Пожалуйста… — последнее слово Эдмунд проговорил почти умоляющее. Каспиан встал с кровати и нервно прошелся до окна. — Значит, тебя я не устраиваю? — Каспиан, прекрати. И… верни мне мою одежду. Тельмаринец щелкнул пальцами, и Эдмунд все-таки тоже смог вылезти из-под одеяла. — Спасибо. При чем тут наши отношения? Просто объясни, что происходит? Тебе нужна моя помощь? Как я здесь оказался? Почему в замке нет людей? Почему за окном не поют птицы? Задавая те вопросы, которые по какой-то причине вчера он не смог озвучить, находясь словно в каком-то бреду, Эдмунд приближался к окну. И когда при свете дня заглянул туда, его глаза расширились от ужаса. Все, что попадало в поле зрения было черным. Обугленные деревья, короткими обрубками, рассыпались в пепел. На земле ни травинки. А небо заволокли черные тучи. — Кас… что это? — Эду стало плохо и он осел на пол, в ужасе уставившись на Каспиана. — Это? — улыбка из теплой превратилась в издевательски холодную. — Это, мой дорогой король, цена. Эдмунд поднял свои руки. Он не обратил на это внимание, но те были в тонких белесых шрамах. — Идти против воли богов довольно опасное предприятие, но я рискнул. Как видишь, успешно. — Каспиан… — Попал ты сюда по моей прихоти, а не Аслана. Он трусливо жмет свой хвост в своей стране, потому что понимает, что осталось ему не долго. — Что ты такое говоришь? — Эдмунд нашел в себе силы вновь встать. — Ты… ты уничтожил Нарнию?! Ради чего?! Голос сорвался на крик, но Каспиан даже бровью не повел. Он лишь косо взглянул на Эдмунда и спокойно ответил: — Ради силы. Ради власти. Ради… мести. — Я не верю, — Эдмунд крепко схватил мужчину за руку, — не верю! Ты презирал своего дядю, ты хотел мира и процветания, как и все мы! — Времена меняются, — Каспиан без каких-либо усилий отцепил от себя пальцы Эдмунда, — люди меняются. Когда вы все покинули меня, я вдруг осознал, что не имею власти над своей судьбой, понимаешь? Эдмунд скривился из-за холодных пальцев, что сжали его руку, причиняя боль, и покачал головой. Это походило на его кошмар. — Что ж… возможно когда-нибудь поймешь. Это чувство беспомощности… когда все решают за тебя. Даже корону дают, не спрашивая, готов ли ты заплатить за нее цену. А я вот не был готов. Может, я и не хотел этого в начале. Однако боль делает нас сильнее, верно? Вот я и стал… сильнее. — Каспиан, это безумие! — Эдмунд еле высвободил свою руку и отошел от мужчины. — Что, больше не веришь в мою любовь? — Каспиан равнодушно развернулся, смотря в упор на Эдмунда. Юноша покачал головой. — Это не любовь. Это… я даже не знаю, что это! — Это начало новой эры Нарнии. Где никто не сможет командовать ничьими судьбами, Эдмунд, как же ты не понимаешь! Каспиан с быстротой мелькнувшей тени приблизился к Эдмунду и одной рукой схватил его за лицо. — Только представь, — быстро зашептал он, — никакой боли не было бы, если бы ваша четверка не попала сюда, или, если бы вы остались здесь навсегда. Вы хотели вернуться? Даже если и так — вы уже знали о Нарнии, тогда почему не могли вернуться, когда бы пожелали? Разве было бы нам больно, если бы второй раз вас не изгнали с неугодными тельмаринцами? Почему кто-то может решать за нас — кому быть вместе, а кому нет? Кому суждено сюда попасть, а кому нет? Почему мы сами не можем это делать? Каспиан резко отпустил сопротивляющегося Эдмунда и тот отскочил к противоположной стене. — Некоторые вещи остаются нам неподвластны. Таковы законы жизни! — К черту эти законы! Я буду жить так, как Я хочу! И никто не мне указ. Слышишь, Эдмунд? Даже не вздумай… Каспиан заметил, как Эдмунд достал кочергу, стоявшую около камина. Но один щелчок, и она рассыпалась в пыль. Эдмунд замер. Он видел, как тельмаринец обезумел. Как блестят его глаза, а ноздри трепещут от предвкушаемого триумфа. И сник. Новые силы, что обрел Каспиан были чудовищны. — Тебе не победить Аслана. — Ты сам в это веришь? — Да. Боль пронзила живот Эдмунда, а слух обжег ледяной шепот: — А я думал, ты меня любишь.Настоящее время
Эд рухнул на пол, в глазах все плыло. Как это вышло? Каспиан тем временем сам словно стал тенью — непроглядной и страшной. — Я… — Эдмунд чуть перевел дух, — действительно любил тебя. Каспиан кивнул. — Я знаю. Иначе тебя бы здесь не было. Ведь все строится на этом разрушительном чувстве… Черный Король медленно вышел из комнаты, бросив напоследок, чтобы Эдмунд привел себя в порядок. Юноша так и остался лежать на полу, чувствуя на губах соленую влагу. — Даже Джадис не смогла победить Аслана… Каспиана уже не было в комнате, но тени остались. И по ним, будто эхо, прошел тихий, но зловещий смех. А потом, чуть громче, уже совершенно незнакомый голос ответил: — Она не знала то, что знаю я. Эд со злостью ударил кулаком неповинный пол. Он оказался в самой страшной ловушке.