Massive Attack — Angel
Вики хотела что-то возразить или, может, как обычно, отшутиться, чего мне не стоило допускать, если я собирался показать ей, как сильно она меня разочаровала. — Молча, — приказал, стискивая её бедро. Она закусила губу, алея щеками, положила стек рядом и подцепила край просторной футболки кончиками пальцев. Я убрал руку с её шеи. Уокер выпрямилась, плавно повела ткань наверх, постепенно оголяя живот, затем грудь, снимая футболку полностью. Теперь она осталась передо мной в одном белье. — Сними всё. Мне не нужно ничего лишнего на её теле — это будет только мешать процессу. Вики поднялась с моих колен, завела большие пальцы под края трусов и нарочито медленно стащила их, откинув на диван рядом со мной. Я вопросительно поднял бровь на столь смелый жест. Она тут же стушевалась, опуская глаза в пол. Твою-то мать. Меня заводила её покорность, пожалуй даже слишком сильно. То, как она потакала моим желаниям, дополняла темперамент, подыгрывала действиям, словам, выполняла указания с энтузиазмом и послушанием. Мэри нравилась грубость, но она совершенно не хотела быть послушной в постели. Вики сочетала в себе оба эти качества. По-моему, я упустил очень многое, не встретив её раньше. Я медленно поднялся с дивана и намеренно не спеша начал расстёгивать рубашку. Уокер не отрывала взгляд от пола, изображая смирение, но боковым зрением следила за моими действиями, скрывая довольную улыбку за покусыванием губ. Чем больше пуговиц я расстёгивал, тем учащённее становилось её дыхание, свидетельствуя о моем влиянии на неё. Пусть отрицает очевидное, борясь со своей тягой. Внемлет разуму, а не чувствам. Но я вижу, как она на меня смотрит. Я вытащил края рубашки из брюк и аккуратно повесил её на спинку дивана. «Зачем вообще одевался?» Плавными, неслышными шагами подошёл к Вики и встал позади. Она сделала робкую попытку посмотреть на меня. — Нет, — пресек её порыв. Мне необходимо было абсолютное послушание. Воздух в комнате начинал искриться от растущего между нами напряжения. Простой секс означал полное расслабление ума и тела, в отличие от того, что происходило сейчас. Требовалась полная сосредоточенность и концентрация. Привычным жестом перекинул копну её волос на одно плечо, оголяя шею и спину. Уокер вытянулась, словно струна. Слух обострился до предела. Я слышал, как взволнованно она дышит, прислушиваясь ко мне. Время вокруг будто замерло. Я не спешил прикасаться к ней, вынуждая томиться в сладком ожидании не только её, но и себя. — Ты понимаешь, как сильно разочаровала меня? Она не посмела ответить вслух, ограничившись кивком. — Хорошо. Я встал как можно ближе, но по-прежнему не касаясь. Поднес руку к шее, замерев в считанных дюймах. Тотальный самоконтроль. Мне безумно нравилось это ощущение. Я чувствовал, что управлял абсолютно всем: ей, собой, обстановкой, каждым жестом, вздохом и взглядом — всё подчинялось мне. Тыльной стороной пальцев невесомо дотронулся до шеи между ремешками чокера. Тишину разбавил чуть слышный рваный вздох. Мелкие, прозрачные, еле заметные волоски на её шее встали дыбом. Я плавно повел пальцами вниз, обошел острые косточки на плече, спустился к лопаткам, удовлетворённо отмечая, как белоснежная, тонкая кожа покрывается мелкими мурашками, повторяющими мой путь. Чем ниже я вел пальцами вдоль позвоночника, тем больше мурашки захватывали спину, облепляя её полностью и становясь крупнее. Я приблизился, касаясь спины Вики. Между нами всегда был контраст температур. По груди пробежался лёгкий холодок от её кожи. Вики задержала дыхание, подаваясь лопатками мне навстречу. Я обхватил шею ладонью, пропуская указательный и средний пальцы через прохладное металлическое кольцо. Наклонился, вдыхая аромат мягкой кожи чокера и тонкий запах ванили, остающийся на её теле после душа. Поцелуй за ухом заставил Уокер вздрогнуть, вцепиться в собственные бедра и похотливо прижаться ягодицами к моему паху, приподнимаясь на носочках. — Повернись, — потребовал, чуть отстраняясь. Она исполнила моё желание, всё так же не смея смотреть в лицо. Я обвел округлость груди, остановился на соске, дразня, погладил его большим пальцем. Затвердевшая горошинка и сбитое дыхание подсказали, что я двигаюсь в верном направлении. Наклонился вновь к шее, прикусил мочку уха, одновременно оттянул сосок, зажимая его между пальцев. Вики прикрыла веки и застонала, следуя всем телом за моими руками. Только сейчас она была полностью послушна и ведома, откликалась на любое, малейшее взаимодействие с её телом. Не страшилась грубости, реагируя возбуждением, мотивируя меня подыгрывать и не сдерживаться. Я вернулся к дивану, взял стек и вытянул вторую руку. Несколько ударов разной силы, чтобы понять интенсивность ощущений. Вики вздрогнула, услышав громкий хлопок в звенящей тишине. «Хм. Стоило раньше поупражняться с этой штукой». Ещё пара ударов по разным частям руки. Где-то боль ощущалась интенсивнее, где-то гораздо меньше. У нас разный болевой порог, нужно уделить этому время. Я ведь не собираюсь сделать ей больно сильнее, чем она того хочет. Я покрутил рукоять, ища удобную позицию. — Посмотри на меня, — поднял её подбородок одним пальцем. Эмоция, которая плескалась в глазах Уокер, на миг сбила меня с толку. Расширившиеся зрачки почти полностью вытеснили радужку, свидетельствуя о том, что ей нравится происходящее. Она смотрела на меня глазами, подернутыми поволокой желания, а я ведь даже толком и не начал наше взаимодействие. Само ожидание, предвкушение сводили её с ума, погружая в эйфоричное состояние. — Ты уверена в том, что хочешь этого? — я был обязан спросить согласия. Она коротко кивнула. — Вслух, — меня не удовлетворил ответ. — Вырази своё согласие вслух. — Да, — Вики облизнула пересохшие губы. — Я уверена. — Ты ведь понимаешь, что я могу сделать тебе больно? — Понимаю, — она не выражала и толики испуга. — Я принесу тебе воды, а ты хорошенько подумаешь. Я ушёл на кухню, после возвращаясь со стаканом. Вики приняла посуду из моих рук, сделала несколько глотков. Недопитая вода отправилась на столик. — Мы вполне можем обойтись руками, как в прошлый раз, и минимумом грубости, — продолжил выяснять её рамки. — Нет, — она рассмотрела стек в моей руке. — Я хочу попробовать. — И учитывая твоё состояние, возможно, этого вообще не стоит делать. — Что? — на лице Уокер отразилась паника, от прежней эйфории не осталось и следа. — Нет. Ты не можешь отказаться. Тебе ведь тоже нравится. Она вцепилась в мои руки и склонила голову, заглядывая в лицо. — Нравится, — я не стал отрицать очевидное. — Но твоё здоровье меня волнует куда больше. — Всё в порядке. Мне это нужно. Вики отпрянула, схватила одну ладонь другой, прижимая их к груди в умоляющем жесте. — Нужно, чтобы я сделал тебе больно? — И приятно одновременно. Мне стало не по себе. В восемнадцать сознательности у меня было куда меньше. Я мало рассуждал о своей ответственности. Мог ведь запросто перебрать с усилием и нанести Мэри увечья, а то и вовсе задушить ненароком. — Послушай, — я положил стек на стол, снял с Вики чокер и обхватил её лицо ладонями. — Ты осознаешь, о чём меня просишь? У тебя может случиться приступ. Разнообразие — это хорошо, но разумность мероприятия должна быть первостепеннее. Уокер издала недовольный полустон-полувздох и, освободившись, стала наворачивать круги по комнате, негодующе шлепая босыми ступнями по полу. — У меня не случится приступ, — она начала нервно почесывать руки. — Потому что моё состояние прямо противоположное тому, которое бывает во время него, — остановилась на месте и начала, беспокойно притопывая, жестикулировать. — Во время атаки я словно на пике волны, меня словно уносит в открытое море, где я умру. Всё тело ужасно напряжено. А когда ты делаешь, — Вики закрыла глаза и повращала кистью в воздухе. — Делаешь то, что умеешь делать только ты, — её речь стала частой и сбивчивой, — я словно другой человек. Я расслабляюсь, отстраняясь от реальности. Могу не думать ни о чём. В голове пустота, и я, наоборот, под толщей воды, — она опустила руку вниз, иллюстрируя ту самую воду. — Я не знаю, как это работает, но только тогда я могу быть другой, нормальной, раскрепощённой, не чувствовать себя больной. Уокер метнулась обратно ко мне, начала неистово гладить плечи и шею трясущимися руками, касаясь губами в порывистых, умоляющих поцелуях. — Так я чувствую себя нужной хоть кому-то, — её лихорадочно блестящие глаза выдали нездоровое возбуждение. — И не чувствую одиночества. Наверное то, что испытал я, чувствуют люди, попавшие под лавину или асфальтовый каток. Она размазала меня, раскрошила нахуй, тут же начиная собирать воедино из этих неровных кусочков. Делая это на свой лад, да так, что мне нравилось то, что получается. Взваливала на меня ещё больше ответственности за себя, добровольно отдавала в руки, ведь так хочет её тело и, похоже, какие-то потаённые глубины сознания. Хотя не так давно она фактически оттолкнула меня, потому что так ей велел рассудок. Я оказался на границе двух миров и состояний. Уже не тот, что прежде, потерявший и заново нашедший себя. Я взял её за руки, останавливая и успокаивая. — Прости, но ты выглядишь как наркоман во время ломки, — пришло на ум странное и весьма очевидное сравнение. Вики часто заморгала, напрягаясь всем телом. — Люцифер, — она обвила руками мою шею. В ответ я обнял её за талию, прижимая ближе. — Мне нужен ты. — Все эти шутки про порку могут остаться лишь шутками. Обычный секс ничем не хуже. «Себе-то не ври. Ты ведь мечтаешь надавать ей по заднице за все её выходки». Она будто не слышала. — Мне. Нужен. Ты, — отделяя слова, четко и ясно произнесла Вики. Скользнула кончиком языка по верхней губе, ослабляя мою бдительность и настойчиво вовлекая в пылкий поцелуй. — Мне нужны твои руки, — она повела ладони вниз в гладящих движениях, обводя напрягшиеся мышцы. Широкими, наступательными шагами я оттеснил её к стене, упираясь руками по бокам. Уокер стояла передо мной, облокачиваясь спиной в стену, обнаженная, податливая и… возбужденная. — Твои губы, — не сдавала позиций она, коснувшись подушечкой пальца губ. — Твой голос, — начала вырисовывать ногтем узоры на моей груди, опускаясь ниже. — Твой член, — завершила, оттягивая пальцем пояс брюк. Я поймал её запястья, убирая руки прочь. Она издевается. Пока я мечусь внутри себя, разрываемый на части противоречиями, всё, о чем она думает, это то, как и чем я буду её удовлетворять? — Знаешь, Уокер, — я замер, хватая ртом воздух от негодования. — У меня складывается впечатление, что я тебе нужен только как любовник. Меня это не устраивает. — Почему нет? — Вики не пыталась вырваться, стоя у стены. — Почему нет? Серьезно? — я отшатнулся. По нервам болезненно полоснуло её непонимание. — Ты либо глупа, либо слепа, если решила, что мне от тебя нужен только секс. — С Валери такой расклад вещей тебя устроил. — Ты не Валери. Я начинал злиться, от обиды и собственного бессилия. — Ты, — заглянул ей в глаза и упёр палец в грудь, — решила, что можешь делать, что вздумается. Устраивать мне постоянные качели, используя мою порядочность. Довольно. — О чём ты? — взгляд Вики стал диким, как у зверька, зажатого в угол. Фактически, она им и была. Я пересёк комнату, взял рубашку и кинул ей. — Оденься. Уокер закуталась в предложенную одежду, потерянно продолжая стоять поодаль. Мы держали дистанцию. Над нами гнётом повисли невысказанные вопросы, а противоречие желаний и реальности сносило с ног, как поезд, несущийся на всех парах. — Люцифер, — она поджала губы, теряясь в догадках. — Ты уже знаешь, я достаточно хлебнул этого дерьма, — я не обращал внимания на её жалостливый вид, не позволяя собой манипулировать. — Сама однажды сказала, что нет на свете человека, ради которого стоит терпеть херовое отношение к себе. Так вот, это работает и в твою сторону тоже. Требуешь уважения, — я начал приближаться к Вики, — но сама ведёшь себя отвратительно. Мне надоело доказывать свой интерес, когда он очевиден даже слепому. В голосе появились угрожающие стальные нотки. Я замолчал, мысленно осадив себя. — Чего ты хочешь? — Уокер вздернула подбородок, стремясь показать свою гордость. — О! Так теперь тебя интересует, чего я хочу? — я опять зажал её у стены, опасно нависая сверху. — Я хочу трахнуть тебя так, чтобы ты забыла собственное имя, — у Вики перехватило дыхание. — Трахнуть так, чтобы ты молила забрать тебя с собой. Мне удалось взять под контроль тон голоса, не повышая его, но вкладывая в него всё своё негодование. Я не оставил между нами места, возвышаясь над беззащитно оцепеневшей Уокер. Вопреки обманчивой внешней растерянности, пылающие щеки изобличали её внутреннее состояние лучше любых слов. «Поиметь бы тебя возле этой стены вместо всех объяснений». — Попробуй, — низким, томным голосом подразнила Вики, надеясь спровоцировать. — Сука, — вырвалось у меня от злости. Я взял её за щеки. — Это будет слишком щедрым жестом. Хватит со мной играть. Захотелось вытрахать всю дурь из её головы, потом уйти и забыть обо всех проблемах. Оставить наедине с разъедающим чувством беспомощности и брошенности. Теперь мне и вправду захотелось сделать ей больно. Уокер в ответ с вызовом посмотрела мне в глаза. «Мне кажется, или она только больше завелась?» — Я это уже проходил. Хочешь честных, открытых отношений? Тогда держи своё слово. — Какое слово? — О том, что ты не против переезда. Я отпустил её, начиная отдаляться. — Постой, — Вики ринулась следом и поймала мою ладонь. — Я думала, тебя вполне устроят отношения без обязательств, — она выжидательно помолчала, решаясь продолжить. — Тогда тебе не придется выбирать. Я стоял спиной, раздумывая над тем, чтобы вообще уйти в соседнюю квартиру и дать ей подумать над своим поведением. Мягкая, теплая ладонь легла на мои лопатки, нежно и успокаивающе поглаживая. Уокер переплела наши пальцы, обошла меня, заслоняя собой пути отступления, и с опаской подняла взгляд. — Не надо решать за меня. Мне нужна ты. А не то, что у тебя между ног, — едко прокомментировал её слова. Она только горько усмехнулась, но мою руку не отпустила. Пусть пытается быть милой, больше я на такой трюк не попадусь. Во мне взыграла гордость. Какие бы чувства я к ней не испытывал, это не повод позволять им взять верх. Вики попыталась дотянуться за поцелуем. Неужели она совсем не понимает, что делает мне больно? Раны на сердце мало-помалу начали зарастать, когда мы стали сближаться. Присутствие в моей жизни женщины, о которой мне хотелось заботиться, оберегать, просто находиться рядом, исцеляло. Медленно, но верно. Она не просто объект желания для пустого, бессмысленного удовлетворения моих потребностей. Запала в душу, зацепила.The xx — Shelter
— Хватит, — я отрицательно покачал головой, разжал пальцы и сел на диван, стремясь сохранить расстояние. — Повзрослей, перестань себя жалеть и возьми ответственность за свою жизнь в свои руки. — Жалеть? — её голос стал возмущенным. Правда неприятно ударила по больному месту. — По-твоему, я себя жалею? Уокер села рядом, оборонительно скрещивая руки на груди. — Да. Прячешься в этой глуши. Боишься выйти из зоны комфорта, — я положил руку на спинку дивана и нагнулся ближе. Наши лица оказались в считанных дюймах друг от друга. — Проще бесконечно жалеть себя, чем поднять свой зад и что-то сделать. Я был чертовски зол. Она ведь и не помнит, что фактически призналась мне в чувствах. При этом продолжает упираться и держать дистанцию. Это выбивало из равновесия. — Думаю, ты прекрасно понимаешь, как можно ловко использовать мои чувства к тебе, и мастерски это делаешь, — я криво усмехнулся, оглядел её обнаженное тело, едва прикрытое чёрной тканью моей, блять, рубашки. Вики изумлённо приоткрыла рот, негодующе хватая им воздух. Вся обычная словоохотливость мигом испарилась, стоило прижать её к стенке. Зато меня будто прорвало. — Ты либо моя, со мной, мы вместе, либо всё заканчивается прямо сейчас, и мы просто соседи, — я выпрямился, возвращая дистанцию. — Если ты думаешь, что я нуждаюсь в развлечении на вечер и ты единственная, кто может мне его предложить, то ты заблуждаешься. Поверь, мне не понадобится много времени, чтобы найти девушку, которая согреет мою постель сегодня. А может даже и не одну. Да, я звучал как полнейшая скотина. Но я так старательно берег её чувства, слишком старательно, с этим стоило завязать. Внезапная пощечина обожгла щеку. — Мудак! Я поймал её руки, повалил на диван, вжимая всем телом в обивку. Рубашка распахнулась, делая Уокер катастрофически уязвимой под моим натиском. Она закусила губу, обвила мои бедра, ведя ступней по ноге. Чем выше она поднималась, тем сильнее мой пах соприкасался с обнаженным девичьим телом. Приятное покалывание в животе предательски опротестовало мои гневные эмоции. Я мысленно возблагодарил самого себя за то, что не успел раздеться полностью. Значит любит грубость? У меня этого добра навалом. Вики порядком меня разозлила. Она покрутила бедрами, нарочно потираясь о мою эрекцию. «Сука!» Я сжал её зад, вынудив громко охнуть. Поднялся к талии, груди и остановился на шее, накрывая её горячей ладонью. Вторая рука, лаская, обошла серию мелких родинок на внутренней стороне бедра. Они напоминали маленькое созвездие, которое мне нравилось соединять языком и губами, когда я поднимаюсь выше, чтобы сделать ей приятно. Наклонившись, вытащил язык и щедро облизнул напряжённый сосок, упиваясь ароматом её кожи. В постели она всегда пахла иначе. Мягким, женственным мускусом, с ноткой обманчивого своей невинностью молочного жасмина и почти неуловимой ванилью. Все вместе — композиция её похоти и возбуждения, кардинально отличающаяся от пряного ванильного тепла и хлопковой чистоты, которыми обычно она пахнет. Я люблю и эти запахи, и эти родинки, и этот туманный взгляд, которым она смотрит на меня, ожидая продолжения ласк. Эту почти неуловимую дрожь пальцев, когда она держится за мои плечи, а ее теплая, мягкая грудь касается моей. Я насквозь пропитался ею. И именно в эту секунду я всё это люто ненавидел за то, что она не была моей полностью. Вики попыталась свести колени с умоляющим стоном. Я острым языком лизнул кожу на её шее, после оставляя отметины губами, завершая путь на острых ключицах. Пускай прячет грёбаные засосы под одеждой ото всех, но каждый раз, смотря в зеркало, вспоминает, кто вызывает в ней бурю эмоций. Я тоже умею вести грязные игры. — Я дам тебе время подумать. От тебя мне нужен четкий ответ. Огромным усилием воли (видит, блять, бог!) я оторвался от неё и собирался встать. А что мне оставалось делать? Не хочет принимать решение сама? Я поставлю ей ультиматум. — Нет. Внутри всё болезненно сжалось. Целая вселенная собралась в маленькую, взрывоопасную точку. — Мне не нужно время, — Уокер прильнула ближе, кладя ладонь на мою щеку. — Мне страшно от мысли, что я могу потерять ещё кого-то в своей жизни. Потерять тебя. — Никто не даст тебе гарантий, потому что это невозможно. — Знаю, — прошептала она мне в губы, пытаясь поцеловать. Я не ответил на поцелуй. — Не буду ничего обещать. Тебе как никому другому известно, как непредсказуема жизнь, — я отвернулся, разглядывая выкрашенную в странный цвет стену. — Тот, кто будет кидаться клятвами о вечности — пиздобол. Я бы не стал заводить отношения с таким человеком. Вики улыбнулась, упёрлась лбом мне в плечо, одновременно обводя пальцами контуры татуировки на руке, будто пытаясь запомнить их. До боли родные губы поцеловали шею, поднялись к подбородку, завершая свой путь возле уха. Я никак не реагировал, внутри сгорая заживо от этой убийственной нежности. — Я хочу быть с тобой, — призналась она. От неожиданности я резко повернул голову, оказываясь лицом к лицу. — Но у тебя ведь есть планы на жизнь, а я в них не вписываюсь, — Вики сжала губы в тонкую полоску. — Сейчас речь не об этом. — Люцифер, — она взгромоздилась мне на колени в своей привычной манере, обняла, взъерошивая волосы на голове, и прислонилась лбом к моему. — Я не хочу отбирать у тебя ту жизнь, которую ты однажды уже потерял. Ты должен встретить прекрасную девушку, с которой заведёшь семью, кучу детей, кота, — Уокер улыбнулась, — и собаку. Вы будете жить в красивом, большом доме, с просторной, залитой светом гостиной и идеальной зелёной лужайкой, — начала воображать Вики, сопровождая речь жестами. — Здороваться с соседями, с которыми на выходных будете готовить барбекю на заднем дворе, обсуждая последние новости в мире и сплетни. По вечерам ты будешь возвращаться в дом, в котором тебя ждут и любят, где пахнет выпечкой и уютом. С детьми вы будете ездить в Диснейленд, есть сладкую вату и кататься на аттракционах, — она продолжала говорить, вырисовывая всё больше и больше деталей моей несуществующей жизни, унося мысли прочь от этого злачного места. — С женой вы будете отдыхать у океана, на красивом пляже с розовым песком и лазурной, чистейшей водой, как на картинке. Твоя кожа станет загорелой, а ты — ещё более сексуальным. Настолько, что даже местные девушки будут оглядываться на тебя. Но ты будешь смотреть только на свою жену, ведь на ней будет преступно микроскопическое бикини, а за девушкой в таком наряде нужен глаз да глаз, — она покачала головой. — К тому же, ты её любишь и тебя мало интересуют женщины вокруг. Ты ведь хороший муж, — Вики поиграла бровями, широко улыбаясь. — А когда стемнеет, вы займетесь сексом на пляже. — О, умоляю тебя, — прервал её мечты. — Секс на пляже сильно приукрашивают. — Почему? — Повсюду песок. Прям повсюду. Уголки её губ чуть дрогнули, едва заметно поднимаясь. — Последний раз я была на нью-йоркском пляже в детстве с родителями. Потом мне было совсем не до того. Я впал в ступор. Уокер обняла меня, душа в объятиях, не давая опомниться, и горячо зашептала. — Твоя жизнь должна быть такой, потому что ты её заслужил. А не попытками спасти девочку с ворохом ментальных проблем. Я тяну тебя на дно и отбираю мечту. Это неправильно. Я тяжело вздохнул. Утопическая картинка моей несуществующей жизни со звоном рассыпалась на мелкие осколки. Вокруг стенами встали крошечная, неуютная квартирка в маленьком городке и гнетущая реальность. Всё равно что прекрасный сон, из которого выдергивают в холодное, осеннее утро. — Уокер, — я сжал её талию, снова опрокидывая на диван. — Ты дурёха. — Что?! — возмутилась она в ответ. — А ещё снова себя жалеешь. — Я не… — Жалеешь, — отрезал я. — И иногда ужасно раздражаешь этим. Вики обиженно надула губы. — Ты поедешь со мной? — С тобой? — Да. В Чикаго, когда всё закончится. Ты говорила, что не против, — поймал её на слове. — Хочешь, чтобы я ответила за базар? — Да, Уокер, ответь за базар, — я выжидательно посмотрел на неё, стараясь не выдать своих чувств. Не хочешь сама решать свои проблемы? Боишься? Бежишь? Прячешься? К черту принципы, если они мешают мне получить желаемое. Возьму всё в свои руки, ведь могу вывезти всё, нас обоих. Наши обе изломанные жизни. Нежно, почти невинно, одними только губами я поцеловал ее. Она обхватила мою голову руками, стремясь получить больше, но я прервался, не давая продолжить раньше, чем получу ответ. Соглашайся. Ну же! А там и до терапии рукой подать. Будет тебе и дом, и собака, и пляж.Rosenfeld — Like u
— Да, — Вики поцеловала меня в кончик носа. — Я поеду с тобой в Чикаго. Не обещаю, что буду смиренной, ведь иногда я совершенно невыносима, — она высвободилась и села, взяла со стола чокер, снова надела его на шею. — Но, — следующим был поводок. Карабин легко защелкнулся на широком кольце. Уокер вложила кожаный ремень в мою ладонь. — Сейчас совершенно точно буду послушной. — Ты, — я потянул её на себя, — в самом деле иногда до одури невыносима. К тому же, — чуть распахнул рубашку на её теле, — сегодня очень сильно меня разозлила. Вики перенесла руки вперёд, поднимаясь на коленях, и провела пальцем по линии пояса брюк, заискивающе глядя на меня. — Мне понравилось тебя злить. — Так ты сделала это нарочно? — Да. Злым ты меньше осторожничаешь. Серией медленных, влажных поцелуев по животу я спустился вниз, поцеловал лобок и внутреннюю сторону бедра. Вики шире раздвинула ноги, надеясь на продолжение. — Я ведь заботливый. Вместо ожидаемой ласки она получила несколько коротких покусываний. — Очень заботливый, — вторила Уокер. Выпрямилась, натягивая поводок, и ухватилась за мои плечи, открываясь как можно больше. Ремень свободно лег между грудей. Я взял её за талию и, придерживая, опустил на спину. Ей чертовски шла моя рубашка на голое тело, с пикантным дополнением в виде чокера и поводка. — Поэтому я позабочусь о твоём наказании, — я никак не мог оторваться от разглядывания. — Может, будешь так ходить по дому? — Если ты так хочешь, — соблазнительным голосом, растягивая слова, пропела она, одновременно закидывая одну ногу на спинку дивана. Рядом со мной в ней будто переключался какой-то тумблер, полностью отключающий стеснительность, а бегунок «раскрепощенность» выкручивался до максимума. Этого не видел никто. Только я. И это заводило. Скромность, маску с которой я по обыкновению сорвал. Я провел руками по стройным ногам, талии и спине, изучая каждый изгиб. Вики, затаив дыхание, наблюдала за мной заблестевшими от возбуждения глазами. — Маленькая проказница, — закончил поцелуем в ухо. Между её ног уже было мокро. — Быстро же ты заводишься, — я сильнее надавил на клитор. — Я завелась в тот момент, — она положила свои пальцы сверху моих, направляя их ниже, — когда ты назвал меня сукой, прижав к стене. — Вот как. Повинуясь намеку, я проник внутрь, утопая в обильной смазке, и потянул поводок. Уокер вцепилась в диван, откинув голову назад, и закрыла глаза. Большим пальцем я вновь прижал клитор, размазывая влагу и срывая первый громкий стон. — Испорченная, — я начал неспешно наматывать поводок на кулак, ускоряя темп ласки. — Грязная, — стоны стали хриплыми и прерывистыми, — девчонка. — Очень испорченная, — согласилась Вики, выгибаясь дугой, царапая обивку и покачиваясь в такт со мной. Теперь она сама скользила на моих пальцах. Мне оставалось только направлять её поводком, наслаждаясь тихими, просящими стонами, великолепным видом возбуждённой до предела Уокер, сминающей в кулаках края рубашки, с искусанными губами и пунцовыми от страсти щеками. — Быстрее, — взмолилась Вики. — Хочешь быстрее? — подразнил ускоряясь. — Да-а-а, — она протяжно застонала, когда я исполнил просьбу. — Да-а-а, так. Вики напрягла живот, приближаясь к оргазму. Я резко вытащил пальцы. — Вставай. Она недовольно заскулила, поджимая ноги. — Я почти кончила. — Кончишь, когда я посчитаю нужным, — попытка сделать жалостливую мордашку не увенчалась успехом. — Ты меня дичайше разозлила. — Мой мужчина недоволен? — Вики изобразила удивление, оставаясь на месте. — Твой мужчина страшно зол. Меня мало что может разозлить, — я поднялся на ноги, дергая поводок. — Ты постаралась на славу. Раздевайся и вставай. Она встала и сняла рубашку. Мы вернулись к тому, с чего начали. Я вывел её на середину комнаты (какого хрена это так заводит?) и оглядел. Теперь у меня было куда больше настроения испробовать наши девайсы и, похоже, стоило прикупить и хвост, и вибратор, и плетку. Мне хотелось измучить её удовольствием, довести до исступления. Владеть её телом, вынуждая балансировать на грани наслаждения и молить о близости. Чтобы она почувствовала, каково это — быть на моём месте. Я взял стек в руку. — Нам нужно выяснить допустимые границы твоих ощущений, — наконечник игрушки лег на голень. — У меня нет опыта и я могу полагаться только на обратную связь от тебя. — Как скажешь. Меня вновь приятно удивила её послушность и немногословность. Я нанес удар с самым минимальным усилием. Вики даже не вздрогнула. Стек поднялся выше, скользя по коже, и остановился на бедре. Теперь я ударил немного сильнее. Она коротко вздохнула и закусила губу. Глаза, от которых я не отрывал внимания весь процесс, напротив, заблестели сильнее. Стек, поглаживая, устремился вверх, обошел изгибы талии и замер на ягодице. Третий удар разрезал тишину. Секунду спустя Вики простонала, еле заметно вздрагивая, и прикрыла веки. Я запечатлел в руке усилие, с которым нанес удар. Это был не самый максимум, можно было бы приложить и больше силы, но для начала этого хватит. Ведь я должен быть жёстким, но не жестоким. Доставить ей сладкую боль, а не горькую му́ку. — Ты сегодня чертовски провинилась. Уокер задумчиво всмотрелась в мое лицо. Разговоры сделали её увереннее и расслабленнее, поэтому девчонка решила, что может осмелеть. Она шагнула, прижимаясь вплотную ко мне, положила руку на мой пах, оглаживая член под тканью брюк, привстала на носочки, касаясь торчащими сосками моей груди, и зашептала томно и низко мне на ухо, опаляя горячим дыханием: — Я готова умолять позволить мне сделать минет в качестве первого извинения. Вики отстранилась, сверкая глазами. Я шумно втянул воздух, теряя нить серьезной беседы о допустимых границах. Кровь устремилась к паху, и я чуть не плюнул на всё, желая как можно быстрее приступить к процессу. — Я не разрешал трогать меня, — в изумлении поднял бровь. — За такую самовольность ты получишь дополнительное наказание. — Прости, Люцифер, — Вики завела руки за спину, открываясь и покорно опуская глаза. — Я буду послушной. — Другое дело, — наконечник стека погладил ягодицу, я сделал пару одобрительных, совсем мягких, скорее шуточных шлепков. Уокер хихикнула, слегка покачиваясь на месте. — Если что-то пойдет не так, ты должна дать мне знать. Вики встрепенулась, просияв заинтересованностью. — Нам нужно стоп-слово, как в фильме. Но я не хочу что-то банальное, типа «красный», — она суетливо забегала глазами. — Может, злоебучий? А ещё я нашла готовый плейлист в спотифае. Она забегалась, принесла телефон и подключила его к колонке. Я устало выдохнул, нарочито громко, давая понять о своем недовольстве. Вики осеклась и, не мигая, посмотрела на меня. Многозначительный указующий кивок, и она послушно вернулась на место. — Опять непослушание, — я поцокал языком. — Грешным делом подумал, что ты будешь молчалива, но ты, кажется, — я подошёл к столу, — не можешь совладать с собой. Придётся применить вот это.Ramsey — Daddy
В моей руке появился кляп. Уокер тяжело сглотнула. Я вернулся к ней и вгляделся в сияющие предвкушением глаза. «Маленькая слабость не помешает процессу». Я наклонился ближе, касаясь её губ, распахнул их, завладевая ими в своей напористой манере. Вики растерялась, не сразу понимая, что нужно ответить, но, сориентировавшись, положила руки мне на грудь и подключила язык, дразня обвела кончиком мой и усмехнулась на отклонение от плана. Ненасытный поцелуй рисковал перейти в приятное продолжение, отодвинув на задний план мою задумку. Я оттянул зубами нижнюю губу, заставляя Вики зашипеть, царапнув меня ногтями, с трудом оторвался от столь приятного процесса и встал позади. — Будь умницей, — она приоткрыла рот и послушно закусила жесткую кожу. Я провел подушечками пальцев по линии губ и зафиксировал ремешок. — У тебя ещё будет сегодня возможность продемонстрировать в деле свой длинный язык. Обошёл Вики по кругу, любуясь видом. Покрутил в руке стек, отметил, что наручники по-прежнему лежат на диване. Она шумно задышала, впадая в какой-то транс. Наше взаимодействие было непривычным, пожалуй, даже странным, но я отчего-то чувствовал себя уютно, будто был на своем месте. Я постоял, разминая плечи и спину, вслушиваясь в мелодию, ловя её ритм и настроение, полагаясь на интуицию в своих действиях. Вытянул руку, стек заскользил по стройной ноге, повторяя изгибы тела и поднимаясь выше, погладил бедро, обошел линию тазовых косточек, устремляясь к талии, и бережно обвел полушарие груди. — Уокер, Уокер, — я покачал головой. — Так хотелось верить в твоё послушание. Кожа на её груди и руках покрылась крупными, соблазнительными мурашками, а соски маняще напряглись. Я взял в руку поводок и потянул на себя. Вики покачнулась, делая маленький шажок вперёд, в этот раз не поднимая взгляда. Мне не удалось отказать себе (да и стоит ли себе вообще в чем-либо отказывать?) в удовольствии слегка ущипнуть её грудь, любуясь формой и аккуратными, нежно-розовыми ореолами. — Пошли, — я дёрнул ремень на себя, двигаясь в сторону мебели. Вики следовала за мной покорно и неслышно. Я сел, поправил брюки, расслабленно откидываясь на спинку. — Иди ко мне на ручки, — я похлопал свою коленку и потянул на себя поводок. Она перегнулась через мои колени и легла животом вниз, выставив зад. — Вытяни руки вперёд. Уокер исполнила приказ. — Держи, — я вложил ей в ладони стек. — И не смей выпускать. Вики сжала пальцы, повернула голову, ложась щекой на диван, и закрыла глаза. — Хорошая девочка, — похвалил, гладя ягодицу. Я начал массировать её зад, поглаживая и стискивая пальцами кожу. Вики размеренно дышала, выглядя абсолютно расслабленной. Я невольно залюбовался сексуальным изгибом спины, по которому, потакая себе, пробежался пальцами, остановился на затылке и помассировал кожу, оттягивая волосы. Рука легла на поясницу, придерживая, пока вторая прошлась по ноге, задержалась на сгибе колена, пощекотала и вновь вернулась к ягодице. Я нанес первый, не сильный шлепок. Ладонь звонко встретила кожу. Уокер вздрогнула, закусывая кляп, и сжала кулаки, боясь выпустить стек. Она предложила мне отношения без обязательств. Где это видано? Я уделил внимание второй половинке её чудесной задницы. Вики сдавленно вскрикнула сквозь кляп и поёрзала на месте. Я одёрнул себя, возвращаясь в текущий момент. — Последние дни ты вела себя просто отвратительно, — Вики дёрнулась под моей ладонью, оставившей новый шлепок. — Намекала на отношения с Дино. Я грубо помял её зад, разгоняя кровь, и нанес новый удар. — Читала личную переписку, — ещё один. — Напилась, — сразу два по каждой из половинок. Уокер тихо простонала, её вытянутые руки затряслись от напряжения. — Посмела сейчас делать то, что вздумается, — она задрожала от нового, звучного шлепка. — Намеренно злила меня, — ладонь опустилась на раскрасневшуюся нежную кожу. — И добилась своего. Вики тяжело дышала, прикрыв глаза, до побеления пальцев сжимая стек в кулаках. Я погладил внутреннюю поверхность бедра, кончиками пальцев ощущая, как Уокер мелко дрожит. Коснулся её промежности почти невесомо, повел руку ниже и специально более ощутимо задел клитор. Она глухо всхлипнула. — Ноги, — я нырнул ладонью вниз, грубо раздвигая её бедра. — Если будешь послушной девочкой, — равномерные, поступательные проникновения пальцев обманчиво расслабили Уокер. — Получишь обещанный десерт. Она заёрзала по моим коленям, проскулив сдавленное и неразборчивое «Пожалуйста» сквозь кляп. — Теперь ты просишь меня быть снисходительным? Я остановился, надменно хмыкнув. Меня радовала её беспомощность и зависимость от моего желания и настроения. Пальцы практически утопали в смазке, чередуя медленный и быстрый темп. В животе собрался напряжённый, пульсирующий горячий узел, а в паху приятно тянуло. — Не заслужила, — я шлепнул Вики по ягодице. Мышцы плотно обхватили пальцы синхронно с её криком. Будем считать, что разогрев удался. Я потянул поводок на себя. Уокер поднялась, не выпуская стек из рук. Вот бы всегда была такой послушной. Я вытащил кляп из её рта. Вики облизнулась и размяла челюсть, а затем сделала то, чего я совсем не ожидал. Взяла стек в зубы и уселась прямиком на мой стояк, выпирающий под брюками. Я забрал игрушку, одновременно подцепил пальцами широкое кольцо чокера, привлекая Вики к себе. — Я разве разрешал такие вольности? Она робко заглянула мне в глаза, и вращая бедрами, потерлась о ткань. — Я задал вопрос, — притворно возмутился, кладя большой палец на припухшие от кляпа губы. Уокер провела по нему языком, следя за моей реакцией из-под опущенных ресниц. — Не любишь, когда девушка сверху? — она пыталась заигрывать со мной. — Сегодня ты провинилась. — Лучше бы это был твой член, — Вики пощекотала подушечку пальца кончиком языка. Я жёстко взял её за щеки, провоцируя пьяную, восхищенную улыбку на разомлевшем девичьем лице. — Бесстыжая Уокер, — не сдержавшись, набросился на неё с неистовым, животным поцелуем, врываясь языком в горячий рот. — На колени. Вики спустилась на пол, становясь у меня между ног. Бросила взгляд на мой пах, привстала на коленях и поцеловала грудь, каждый следующий поцелуй оставляя ниже. Последний пришёлся на границу брюк и живота. — Пожалуйста, — зашептала Уокер. — Я хочу извиниться, — с трудом подбирая слова, начала умолять, обжигая горячим дыханием. После спешно отстранилась назад и положила дрожащие ладони на бедра. В паху уже болезненно тянуло. Мне нужна разрядка хотя бы для того, чтобы как можно дольше растянуть приятный момент. Я ведь не собираюсь так быстро простить ей все грехи. Точно нет. Я вытянул руку, повел стеком по ключицам и шее, приподнял её подбородок наконечником, ловя одурманенный желанием взгляд на себе. Наклонился вперёд и, дразня, обвел пальцем линию челюсти. Вики вздрогнула, тут же прильнула к моей руке, прищуриваясь, точно кошка, ищущая ласки. Потерлась щекой и умоляюще большими глазами посмотрела на меня. — Можно, — разрешил, вальяжно опускаясь назад. Уокер потянулась к ремню на брюках, царапая непослушными пальцами пряжку. Высвободила металлический язычок, более уверенно справившись с пуговицей и ширинкой. Я привстал, спуская брюки и боксеры. Она с восторгом облизнулась при виде налитого кровью члена и ринулась вперёд. Голубые глаза заволокло похотью, от которой у меня чуть не снесло напрочь крышу. «Соберись, блять, у неё и без того слишком много власти над тобой». — Тебе придется очень постараться, — остановил её, встречая тоскливый взгляд. Провел большим пальцем по пухлым, искусанным губам, оттягивая нижнюю. Вики с невиданным послушанием открыла рот и жадно вобрала мой палец, покружила языком, старательно демонстрируя свои таланты. — Ну-ну, — слегка надавил на зубы, вынуждая её широко открыть рот. — Побереги силы. Я благосклонно похлопал Уокер по щеке. В ответ её глазах вспыхнуло дикое, необузданное желание. Дёрнул поводок на себя, рывком приближая Вики к паху. Она словно чувствовала, как влияет на меня. Вытащила язык и, блаженно прикрыв глаза, обвела им линии вен, чуть впиваясь ногтями в грубую ткань брюк. «Стоило сразу связать ей руки». Заскользила им плашмя по всей длине, будто изучая каждый дюйм, дразня задержалась на уздечке, заставляя рычать от нетерпения. Провела разомкнутыми губами снизу вверх, после смыкая их вокруг головки. Влажный, горячий язык быстро закружил, распаляя, поглаживая самым кончиком, губы обхватили член туже. Я сжал в кулаке рукоять стека, свободной рукой провёл по разгоряченной, взмокшей шее Уокер и нырнул в густые волосы на затылке, чуть надавливая на него. Вики сразу принялась ненасытно сосать, следуя за движением, которым я её направлял и задавал темп. В уголках её глаз скопились слезы. Она зажмурилась, смахивая их, и подключила к своим действиям руку. Теплая ладонь приятно заскользила вверх-вниз, крепко сжимая. Уокер не стеснялась, становясь разнузданной и одержимой. Открываясь мне каждый раз с новой стороны. Комната наполнилась её причмокиванием и тихими стонами, отдающими приятной вибрацией. Приближающийся оргазм, вынудил податься бёдрами вперёд, стон вышел хриплым и сдержанным. На долю секунды я потерял связь с этой паршивой реальностью, чувствуя лёгкое головокружение и покалывание в кистях рук. Напряжение схлынуло, позволяя расслабиться. Вики облизала член, стремясь не упустить ничего, пожалуй, увлекшись слишком сильно. Меня порадовала её старательность. Голова прояснилась, первая волна возбуждения, мешавшая размеренно течь мыслям, ушла. — Будем считать, что часть своего наказания ты отработала, — я сделал пару гладящих шлепков стеком по порозовевшей коже её задницы.iwilldiehere, akiaura — anbu
Собранность отозвалась мурашками на груди, которые невесомой прохладой побежали по телу. Я передёрнул плечами и намеревался встать, как увидел то, что вынудило меня замереть и расстроенно покачать головой. Одна рука Вики лежала между её ног. Она сжала бедра и нервно сглотнула. Заметив моё замешательство, Уокер резко убрала руку себе на колени. Я наклонился ближе. — Раздвинь ноги. Вики нервно стиснула кулаки и, чуть привстав, шире развела ноги. Я поднялся стеком по внутренней поверхности бедра, поглаживая, дошёл до промежности. Она смиренно ждала и учащенно дышала. На черной коже игрушки блеснула капелька смазки. Я недовольно щёлкнул языком. Встал с дивана, лениво обошел Уокер, склонившись, взял её волосы в кулак и потянул хвост назад. Она запрокинула голову, облизнула нижнюю губу, распахнула рот и медленно моргнула, пребывая в гипнотическом трансе похоти. — Сегодня ласкать тебя могу только я. Вьющиеся пряди рассыпались по плечам, когда я их отпустил и натянул поводок. Вики покорно встала, ведомая моей волей. Один короткий рывок, и ей не нужно лишних указаний. Она все почувствовала интуитивно, опустила голову и выпрямилась, терпеливо ожидая моих слов. Я взял наручники и вернулся назад. — Руки, — Вики подчинилась и протянула мне одну руку. Первый ремень зафиксировался вокруг тонкого запястья. Я перехватил изящную кисть и оставил по поцелую на её тыльной и внутренней стороне. Уокер ошеломленно посмотрела на меня, пока я проделывал то же самое со второй рукой, фиксируя и даря нежность. — Не надо так удивляться, птичка. Я ведь джентльмен, а не садист. Вики кокетливо опустила ресницы, заливаясь румянцем. — Воды? — Пожалуйста, — она коротко кивнула. Я взял стакан и поднес к её губам опрокидывая. Она сделала несколько жадных глотков. Часть воды пролилась, стекая по разгоряченному, обнажённому телу, остужая пыл, огибая грудь, рисуя дорожку на животе и заканчивая свой путь на лобке. Пара капель упали на пол. Вики облизнула губы, томно вздыхая. Не удержавшись, я повторил подушечкой пальца путь, проделанный водой. Уокер, чуть ли не до крови кусая губы, следила за мной, часто и поверхностно дыша. Стакан вернулся на столик, а стек — в мою ладонь. Я пристегнул цепочку на наручниках к кольцу. Теперь её руки были связаны. Я наметил прикосновением участок на бедре. Громкий шлепок. Вики зашипела, с озорством рассматривая след. Ни грамма испуга на лице. — Совсем забыл, — я с усмешкой прервал процесс и вернул кляп на место. — Другое дело. Теперь удара удостоилось второе бедро. Уокер закрыла глаза, едва слышно постанывая. Я старательно обходил участки с незажившими синяками, выбирая нетронутые места. Я встал позади, собрал волосы на её взмокшей спине и перебросил через плечо. — Ты прекрасна, — я оставил на горячей, солоноватой от пота коже плеча поцелуй. Уокер потёрлась щекой о меня, не смея трогать руками. Я довольно хмыкнул. Наконечник стека повторил контур спины, лег между лопаток, указывая место будущего удара. — Похотливая сучка, — наверняка на влажной коже боль куда ощутимее. — Ещё не получила своё наказание, но уже хочешь ласки. Два хлестких удара обрушились на ягодицы. Я сделал паузу, давая ей время прийти в себя и подать знак, на случай, если я заигрался. Но она лишь томно постанывала, пока на её коже вырисовывались красные следы. Странное дело, но мне нравилось то, что я делал с её телом, наши роли, которыми мы себя наделили. Я чувствовал полный контроль, пронзающий меня жёстким, несгибаемым потоком. Ритм ударов, чередование состояний и настроение, задаваемое музыкой, перенесли нас двоих в иное пространство. Вики размеренно покачивалась, стоя на месте. Она снова погрузилась в транс, выискивая внутри себя потаённые уголки, в которых можно спрятаться от мира, отыскав спасение. Густые, длинные волосы растрепались, а её ноги стали подкашиваться. — Эй, — я поднял её лицо, ловя на себе расфокусированный взгляд. Обнял за талию, прижимая к себе распаренной, жаркой кожей. Вики тут же обмякла, не боясь и расслабляясь, зная, что я её не отпущу. Доверяя. — Какая же ты мокрая, — смазка едва ли не капала мне на пальцы, когда я принялся неторопливо ласкать её. — Насадить бы тебя на член. Да поглубже. Уокер практически беззвучно стонала, сотрясаясь от размеренных, подзывающих движений пальцев. Положила голову мне на плечо, царапая ногтями мой пресс, приподнялась на носочках из последних сил и кончила, едва ли не рухнув на пол. — Будем считать это аперитивом. Вики устало села на колени, придерживаемая мной и наслаждающаяся остатками оргазма в теле. Я вернулся к наказанию. — Доводишь меня до белого каления, — язычок стека, изгибаясь, заскользил по худой спине. Вики охватила дрожь. — То отталкиваешь, — надсадный вскрик прервал мою гневную речь. — То подпускаешь очень близко. Уокер оперлась на связанные руки, открываясь боли и мне. — Решаешь, — удар по бедру, — за меня, — ягодице. — Я страшно, — спине, — не люблю, — голени, — когда так делают, — хрипящий, заглушенный кляпом возглас и прерывистое дыхание сказали лучше любых слов о необходимости перейти к нежности. — Вставай. Покачиваясь от усталости и обилия эмоций, Вики поднялась, неуверенно стоя на ногах. Пришлось поднять её на руки и отнести на диван.Two Feet — Love is a Bitch
— Ну же, — я снял с неё чокер, — самое интересное только начинается. Я избавил себя от оставшейся одежды и опустился на колени. Вытащил кляп, снимая его окончательно, провел большим пальцем по раскрасневшимся, влажным губам. — Хочу слышать, как ты стонешь. В глазах Вики дурман и азарт, от которых моё сердце частило со своим ритмом. Даже сейчас, будучи связанной и покорной, она имеет надо мной контроль и власть. Уокер заморгала как в замедленной съёмке и поджала ноги, подрагивая от возбуждения. Я положил её лодыжки себе на плечи, разводя колени как можно шире. Теперь она передо мной открытая и уязвимая, бесконечно возбуждённая и безвольная, с блестящей от пота кожей, спутавшимися волосами, разметавшимися по плечам и груди, прилипнувшими к телу. Тиская бедра руками, чередуя грубость и нежность, касаниями губ и языка я подобрался к самому чувствительному месту, не забыв отметить родинки-созвездия. От каждого поцелуя по её коже бежал едва заметный разряд тока, и я готов умереть в этот момент от осознания того, как сильно я на неё влияю, пусть об этом знает лишь её тело, но не разум. Короткое дуновение, чтобы охладить пыл, и прикосновение губ к клитору вынудили Вики просяще скулить, извиваясь на месте. — Пожа-а-алуйста, — протянула она почти неслышно. Гибким, широким движением языка я раздвинул половые губы и проник внутрь, двигаясь то быстро и глубоко, то медленно, входя лишь кончиком, пробуя на вкус её возбуждение. Уокер прижала связанными руками мою голову ближе, стремясь получить больше, подмахивала бедрами, сама встречая мой язык. — Люцифер, — слабо шепнула Вики, нежась в моих руках. Хватает нескольких кружащих ласк клитора, чтобы вынудить её извиваться от нетерпения. Я чередовал сильные и практически неощутимые прикосновения языка и губ, пока Вики металась на грани, ожидая оргазм и не получая его. Сама расставляет ноги шире, сжимая в скованных руках мои волосы, и стонала севшим голосом, стоило мне войти в неё двумя пальцами, добавляя неторопливые проникновения к языку. Крепко держа её талию, я поцеловал напряжённый живот, вдыхая почти незаметный запах ванили и разгоряченного близостью тела. Поднялся к груди, царапнул зубами сосок, следом зализывая свой порыв. Дразня, прижался ближе, срывая стон, чувствуя жар и влагу между нами. Вошел медленно, позволяя ощутить друг друга полностью и без остатка. Она хрипло бормотала что-то бессвязное, и мне хочется ближе, теснее, жарче. В горячке страсти я расстегнул карабин на наручниках. Вики схватилась за мою спину, затуманенным взглядом смотря в глаза. Начала гладить волосы, плечи, спину. Холодная цепочка наручников вторила её рукам. — Ты мне нужен, — севшим голосом зашептала Уокер. — Только поняла? — выдохнул ей в волосы останавливаясь. Прикусил, посасывая тонкую кожу шеи, ключиц, груди, оставляя за собой россыпь новых отметин. Вики цеплялась за плечи, рвано дыша, до боли оттягивая волосы на моём затылке, обвила меня ногами, боясь, что я её отпущу и поцеловала, ещё и ещё. Скулы, губы, нос, подбородок, будто старалась не упустить ничего. Я начал двигаться, плавно, завершая каждое проникновение резким толчком, выбивающим воздух из лёгких, сминая руками худую спину так, что наверняка останутся заметные следы. Вместо ответа получил только стоны, побуждающие ускориться. Вошел глубоко и быстро, ловя сбивчивое дыхание в поцелуй. Вики протяжно крикнула, вжимаясь в мебель, затряслась, скованная судорогой оргазма. Мышцы ритмично сжались вокруг члена, приближая меня к финалу. Стон потонул во влажных, мягких прядях волос. По напряжённой спине стекла капелька пота. Я обнял Вики, грудью ощущая биение её сердца, и лег на диван. Сегодня всё было по-другому, не как раньше. Не так взволнованно, как первый раз, не так сносяще своей раскрепощенностью, как в последующие, когда мы раскрылись друг другу, притираясь и наслаждаясь совпадением темпераментов. Боль смешалась со страстью и нежностью, перерастая в нечто большее, привязывая нас взаимно друг к другу. Я видел благодарность за эту гамму чувств, искал объяснение внутри себя и не находил. Это было приятно и странно одновременно. Теплый, расслабляющий душ постепенно вернул нас в удушающую реальность. Мы молчали, позволяя состоянию и ощущениям в теле размеренно догореть, сплетая между нами нить, скрепляющую наши жизни. Вики обнимала меня, а я обнимал её в ответ, стоя под тугими струями воды. Существование обрело смысл, утерянный за последние годы. Он вырисовывался из-за мутной пелены прожитых лет, рассеивая туман на горизонте будущего. Я осмотрел Уокер, переживая, не переусердствовал ли с наказанием и под удивленным взглядом поцеловал каждую отметину на теле. Я не чувствовал вины за то, что сделал, да и вряд ли это было бы правильным чувством. Ведь она попросила, получая удовольствие не меньше меня. Сегодня между нами зародилось нечто особенное.Amy Shark — Adore
Получасом позже мы пили горячий чай, сидя в комнате на кровати. Вики надела мою рубашку, оповестив, что это её трофей и теперь она мне его не вернёт. Возражать я не стал. Она грела пальцы о керамическую поверхность новой кружки, а с её волос капала вода на простынь, оставляя серые точки. — Как ты себя чувствуешь? Уокер с аппетитом жевала шоколад, запивая сладким напитком. — Потрясающе. Будто заново родилась. — В самом деле? После порки? — я сделал глоток, ощущая, как горячая жидкость приятно согревает. — Да, — она задумалась. — Это так… так… Вики закрыла глаза, ища слова и слушая себя. Я не торопил, желая услышать незамутненные чужим мнением мысли. Она отставила кружку на тумбу и повернулась ко мне всем корпусом, делаясь очень серьезной. — Обычно, я чувствую себя, — она набрала воздуха в лёгкие, — как покойник. Я поперхнулся чаем. — Не понял, — пришлось постучать себе кулаком по груди. — Как покойник, завёрнутый в плотный саван, из которого не выбраться, — Вики погладила свои колени. — Только я не мертва. Живая, там внутри, под плотной тканью, — она опустила глаза, боясь своих же слов. — И этого никто не видит. Никто не может набраться смелости заглянуть внутрь и помочь мне. Принять тот факт, что нужно сделать нечто не очень приятное и очевидное, чтобы дать мне почувствовать свободу. Я не нашелся с ответом. Впервые за долгое время у меня просто вылетели все слова из головы. Стало больно. Внутри всё сжалось от непередаваемой горечи и тоски, которыми были пронизаны слова Вики. Именно сейчас она была хрупкой и ранимой как никогда. Взаимно зависимой. — Как-то так, — смущенная моей растерянностью, Уокер пожала плечами, возвращаясь к чаю. Она быстро и взволнованно жевала шоколад, рассматривая поверхность напитка. — Ты торопишься. — Что? — Вики так и застыла с набитым ртом. — С едой, — я указал на оставшуюся половинку шоколада. — Так не почувствуешь вкус сполна, не насладишься. — Это просто шоколадка. — Пока ты проглатываешь её как удав, да, — подколол я. — Почему сразу удав, — Уокер свела брови на переносице. — Ты почти не прислушиваешься к ощущениям, вкусу. — Зачем растягивать? — А зачем спешить? — я улыбнулся на её непонимание. — Сегодня у тебя выходной. Мы с тобой вдвоём, впереди полдня и вся ночь, — Представь, что жизнь поставили на паузу. Она тряхнула головой, смотря то на шоколад, то на меня. — Так, а что делать? — не поняла Вики. — Жить, наслаждаться. Попробуй, — я подтолкнул к ней шелестящую упаковку. Уокер недоверчиво хмыкнула, взяла новый кусочек, положила в рот и закрыла глаза, позволяя шоколаду таять на языке, обволакивая рецепторы. — Здесь есть вишня? — удивлённо спросила она, принявшись крутить фантик в поисках состава. — И перец. Ничего себе! А я думаю, что за остринка. — Видишь, — я тоже взял квадратик плитки. — До этого ты даже не почувствовала их. — И вправду. На телефон пришло новое сообщение. Я лениво глянул на экран, планируя ответить позже, но имя отправителя вынудило отписаться сейчас. 14:45 Шериф: Есть разговор о деле. «Ебаная реальность.» Я быстро набрал ответ и вернул телефон на тумбу.14:46 Я: Завтра.
— Что-то случилось? Ты помрачнел, — обеспокоилась Вики. — Всё в порядке. Шериф хочет поговорить о деле, — я отмахнулся, силясь не потерять настрой. — Почему не сейчас? Она убрала всё лишнее с постели и легла, раскинув руки и ноги. — Потому что сейчас я с тобой. Или ты хочешь, чтобы я ушёл? Я лег рядом, облокотившись на согнутую руку, и стал рассматривать Вики. — Нет, — она испуганно округлила глаза. — Тише, — я начал поглаживать её оголенное бедро. — Я никуда не уйду. — Хорошо. Она начала довольно дергать ногой, рассматривая выцветший потолок. — Чем займёмся? — Уокер глянула на меня с лёгкой растерянностью. Мы впервые оказались в четырех стенах, не собираясь никуда идти или делать что-то конкретное, имея в запасе уйму времени. Остались наедине, как обычные, нормальные люди. Я задумчиво потёр отросшую щетину. — Чем там обычно занимаются парочки? — пришлось покопаться в памяти, отыскивая возможные занятия. — Смотрят кино? — Точно! — Вики аж подскочила на кровати. — Давай приготовим поесть, а потом посмотрим один фильм. — Я даже догадываюсь какой. — Не нуди, — она шутливо ущипнула меня за бок. — Ладно. Ладно, — я примирительно поднял руки ладонями вперёд, не желая спорить на этот раз. Экран её смартфона загорелся, коротко звякнув. — О! Мне как раз пора пить таблетку. В морозилке отыскалось мясо, презентованное мясником, которое благополучно было обжарено с ароматными специями до аппетитной блестящей корочки. Дополнением к нему выступил овощной салат с зеленью и белым винным уксусом, не позволивший наесться до отвала. Вики долго крутила бутылку уксуса в руке, не понимая, зачем я его купил и почему не съесть просто овощи. Но как только попробовала блюдо с таким вариантом заправки, я услышал пару новых, восторженных эпитетов в сторону еды. И закономерный вопрос: «Почему я не делала так раньше?» Сытые и довольные, мы разлеглись на кровати с ноутбуком, проведя следующие два часа за просмотром фильма, по окончании которого Вики выжидательно посмотрела на меня. — Я ничего не понял. — В смысле не понял? — она так искренне удивилась, что я почувствовал себя неловко на долю секунды. — Это нравится женщинам? Уокер надула губы. — Да. — Почему? — Фильм про любовь, — она всплеснула руками. — Не-е-ет, — я недовольно поморщился. — Это не про любовь. — Что значит не про любовь?! — Вики аж взвизгнула. — А про что? — Про двух людей, которые друг другу не подходят. Мне непонятно было, почему ей не очевидны такие банальные вещи. Вики растерялась, скорчила гримасу, рассматривая титры, поставленные на паузу, почесала в затылке и вскинула брови в немом вопросе. — Хорошо, — я сел поудобнее, понимая, что она ждёт объяснений. — Опустим детали того, почему он на неё запал. В ней совсем ничего особенного нет. — Подо-о-ожди-и-и, — вклинилась в мои мысли Уокер. — Во мне тоже нет ничего особенного, — она сложила руки на груди, делаясь недовольной. — И ты запал на меня изначально, потому что... Вики прокашлялась и замолчала. — Потому что? — мне стало любопытно, что она опять придумала себе. — Потому что я похожа на твою бывшую. Повисла неловкая пауза. «Блять». — Молчание значит согласие, — она подтянула ноги к подбородку, обнимая себя руками. — Хорошо. Отрицать глупо, — я взял её руку, налаживая зрительный контакт. — Когда я увидел тебя первый раз, то не мог отделаться от мысли, что в вас есть схожие черты. Но речь только о внешности, не более, — я подвинулся ближе. — Ты красивая. — Да брось, — начала кокетничать Вики. — Для меня ты самая красивая. — Для тебя? — Да, для меня. Мы помолчали. — Значит после внешности было что-то еще? — заинтересовалась моим откровением Уокер. — Твой юмор. Манера общения. Любознательность. — Подожди, подожди, — она замахала руками. — Юмор? — Да, юмор. У тебя забавный сленг и шутки, — я не понял, почему она так удивилась. — С тобой легко и интересно. Ты настоящая, — Вики свела брови на переносице. — Бывает, девушка вроде и ничего и внешне и внутренне, но с ней тяжело, сложно рядом находиться. Всегда обдумываешь свои действия и слова. С тобой такого нет. — Настоящая, — пробуя на вкус слово, протянула она. — Как интересно. Её лицо тронула слабая тень грусти. — На самом деле меня покорила шутка про бомжа, — попытался не дать беседе стать печальной. — В самое сердце, — я приложил ладонь к груди. — Это не шутка! — Вики широко заулыбалась. — Метод и правда действенный. Она выпрямила ноги и перекинула их через меня, обнимая рукой за шею. — Допустим. — Мне продолжать? — Да. Я заинтригована. — В тебе есть жизнь, — я прижал Уокер к себе. — Желание жить. Просто обстоятельства сильнее тебя, и они убивают это желание, — ее лицо стало очень серьезным, будто я попал в яблочко, сказал то, чего она никак не ожидала. — А я не могу остаться в стороне. Мне хочется тебе помочь. И я жду взаимности и честности в ответ. А не пустых метаний, — Вики поджала губы. — Говорю как есть. — Хм. Ладно, — она, раздумывая, поводила пальцем по контуру татуировки на груди. — Что ещё? — Со мной ты более открытая, нежели с посторонними людьми. Совсем другая. Это лестно. Уокер захихикала, довольно покачнувшись. — Только не зазнавайся. — Ничего не могу обещать. — Выходит, если бы не все эти обстоятельства в твоей жизни, ты бы не обратил на меня внимания. Теперь в её глазах появилась печаль от осознания ситуации и первопричины наших отношений. — Обратил, — постарался сгладить я. — Не-е-ет. Ты говоришь это специально. Представь, что я была бы, ну не знаю, барменом в Чикаго. В баре, куда ты иногда ходишь, — Вики пространно взмахнула рукой. — Девочка, которая наливает твоё пиво. — Я бы совершенно точно обратил на тебя внимание. «Она мне не поверит». — Врёшь, — выпалила она как приговор. — Ты был бы давно и бесповоротно женат. И даже если у тебя промелькнула мысль, что я ничего так, то я всё равно осталась бы девочкой, которая наливает твою выпивку. Мне не хотелось в это верить и с этим соглашаться. Хотелось думать, что встреться мы при обычных обстоятельствах, Вики всё равно заинтересовала бы меня. Но она была права. Не случись всей той ситуации, меня давно закрутили бы сети разрушающего брака, в котором и помышлять о ком-то другом не было времени. — Я не обижаюсь, — она прильнула ко мне, потерлась носом о шею и утешительно чмокнула в щеку. — Я никогда не пользовалась популярностью. Поэтому для меня ты стал бы красавчиком, который приходит в бар, где я работаю. — Странную вещь сейчас скажу, — я спрятал своё выражение лица в её растрёпанных волосах. — Меня не пугает цена, которую я заплатил за встречу с тобой. Уокер едва слышно охнула. — Звучит жутко. — Знаю. Мысль, что разрушенная жизнь может стать фундаментом для новой, раньше с трудом укладывалась в голове, делая будущее беспросветно мрачным, с блеклым одиноким существованием. Сейчас тьма начала рассеиваться, темная сторона луны приобрела очертания, показывая себя всё той же луной. Никаких демонов и ада. Чистый лист. — Ты не закончил про фильм, — Вики взяла подушку, укладывая её себе на ноги, и обняла второй рукой, прикрываясь в защиту от негативного отзыва. — Хочешь услышать мое мнение полностью? — Раз спросила, значит хочу. Говори уже, — она нетерпеливо стукнула кулаком по подушке. — Ну хорошо. Этот чёрт со своей комнатой — долбаёб, которого и близко нельзя подпускать к доминированию. А она вообще с приветом, надеется, что он откажется от своих увлечений ради неё. Уокер задохнулась от негодования. — Что значит долбаёб?! Он миллиардер! — Ох, простите, — я театрально покачал головой и закатил глаза. — Богатый долбаёб. Она сказала ему о том, что её такой образ жизни не привлекает. И ему впору было оставить её в покое. Так нет же, — я сам не заметил, как начал возмущаться, — он подсунул ей договор. И вместо того, чтобы отстать, дать время на раздумья — ведь это серьёзная вещь — он постоянно на неё давит. Хотя она тоже хороша, пыталась им манипулировать в ответ, — я устало махнул рукой. — Я, похоже, совсем неромантичный. Купил тебе посуду вместо машины и на вертолёте не покатал. — У тебя есть вертолёт? — Вики изумлённо вытянула шею. — Нет. Я же не долбаёб. Она громко расхохоталась и ударила меня подушкой. — Да ну тебя. Я успел уклониться, удар прошёлся по касательной. — Ты ведь не оставил меня, когда я сказала, что нам не стоит быть вместе, — подловила меня в ответ Уокер. — Потому что для расставания у нас нет объективных причин, кроме твоих страхов. — Вот как. — Да, — я пожал плечами. — Я предложил тебе помощь и переезд, а не анальный фистинг. Что за человек, — я наигранно поцокал языком. — Какой же ты, у-у-у, — Вики боднула меня головой и принялась щекотать за бока. Я поймал её в кольцо рук, перекатил на спину, быстро-быстро целуя в шею. — Ты не обижаешься? — На что? — она свела брови в непонимании. Я неловко прокашлялся. — Я обозвал тебя сукой. — А я тебя мудаком. — Ещё и пощечину залепила. — Точно, — Вики с трудом скрыла насмешливую улыбку. — Значит квиты? — Ага. Я лег на спину, устраивая Уокер у себя на плече, и поцеловал её в теплую макушку. — Если честно, меня слегка пугает, что для тебя любовь выглядит как в том кино. Признание отправилось в опасную тишину, не получая быстрого ответа. Порой мне представали новые грани личности Вики, опасные и тревожащие. Мне приходилось рассматривать их, не позволяя себе отвернуться и отступить. Потихоньку подыскивая подход, способный вытащить мутные, неказистые стёклышки из мозаики её личности, заменив их новыми. — Назови мне фильмы о любви, по твоему мнению, — она подняла голову, испытующе глядя на меня. Я призадумался. — «Пятьсот дней лета». — Что?! — Уокер резко села. — Они же расстались. Она вышла замуж за другого, чуть ли не сразу после расставания. — Ну да. — Где любовь-то? — Ты можешь сказать, что главный герой любил Саммер? — я решил не давать готовые ответы сразу. — Пожалуй, да, — Вики нехотя согласилась. — А она его любила? — Не думаю, — вынесла она вердикт после паузы. — Наверное, он был не её человеком. — Садись, пять. — Так не пойдет, — Уокер уперла руки в бока. — Назови фильм, где они будут вместе. — «Когда Гарри встретил Салли». Глубокая морщина на переносице и тень непонимания на лице вместо ответа натолкнули меня на логичный вывод: — Ты не видела этот фильм. — Видела, — завредничала Вики. — Врушка, — я расплылся в широкой улыбке. — Вики Уокер, человек-киноцитата не видела все фильмы мира. — Ой, всё! Она рухнула на кровать, кутаясь в одеяло с недовольным пыхтением, пока я ходил за своим ноутбуком. — Не переживай, — я нашел файл с фильмом. — Я никому не расскажу твою страшную тайну. Вики забубнила что-то себе под нос, завертелась как юла в поисках удобного положения. Вытащила одну ногу из-под одеяла и, прильнув к моему плечу, улеглась. На следующие полтора часа мы погрузились в размеренное повествование старого кино. — У тебя странное понятие о любви, — Уокер сделала губы трубочкой, как только по экрану побежали титры. — У меня-то? — я нажал паузу. — Хочешь сказать, они не любят друг друга? Она села, путаясь ногами в одеяле, и принялась бурно жестикулировать. — Любят, — выдохнула с неохотой. — Но они одиннадцать лет, — воскликнула Уокер, — шли к этому. Отрицали свои чувства, тягу, — проиллюстрировала слова короткими взмахами ладони. — Время потеряли. — Такое случается в жизни, — парировал я. — И у них как-то всё… Вики запнулась, ища определение. — Как? — Спокойно. — О, да. Ни вертолётов, ни анальных пробок, — насмешливо заметил в ответ. — Скукота. Она с визгом бросилась мне на шею, принимаясь кусать. — Я тебя съем, — прорычала Уокер мне в ухо. — Ты ведь постоянно обещал меня отшлепать, — запыхтела она успокоившись. — Это всего лишь шутки, — я звонко чмокнул её в щеку. — И порка, и поход в магазин. Я вполне могу заниматься обычным сексом. — Обычным значит, — Вики с интересом посмотрела на меня. — Без кляпов и наручников? — Мы просто внесли разнообразие, — я пожал плечами. — Что весьма приятно, но не обязательно. Особенно, если ты не хочешь. Она мечтательно, молчаливо разглядывала меня, раздумывая о чём-то своем. Вернулась к экрану ноутбука с титрами на паузе, затем снова ко мне. — Значит так, — ткнула пальцем в темный прямоугольник, — вы, мужики, видите любовь? — Дело не в половой принадлежности, — я отрицательно качнул головой. И немного перемотал фильм назад. — Вот, послушай внимательно. Перед нами вновь развернулась финальная сцена, где главный герой обращался героине: Мне нравится, что ты простужаешься, когда на улице двадцать градусов. Мне нравится, что ты по полтора часа заказываешь сэндвич. Мне нравится морщинка у тебя на лбу, когда ты смотришь на меня с укором. Мне нравится, что, проведя с тобой день, я начинаю пахнуть твоими духами. И мне нравится, что каждый день перед сном я хочу услышать твой голос. Я говорю всё это не потому, что сейчас Новый год, и не потому, что мне одиноко. Я говорю это потому, что, когда решаешь провести с человеком остаток жизни, ты хочешь, чтобы этот остаток начался как можно скорее. Я поставил паузу и повернулся к Вики. — Вот это, — сделал я акцент, — о чувствах. А не: «Анастейша, хочу лишить тебя девственности, потому что она мне мешает», — со злой издёвкой переиначил произошедшее в другом фильме. Вики почему-то виновато улыбнулась, стыдливо прерывая зрительный контакт, потеребила край рубашки, слишком пристально рассматривая швы, искажая губы в горькой усмешке. Я погладил её щеку тыльной стороной пальцев, привлекая внимание. — Тебе нужен не герой-любовник-миллиардер с плёткой и вертолётом, а тот, кто знает, сколько ложек сахара добавить в твой чай, потому что так нравится тебе. Уокер рвано вздохнула, отворачиваясь и избегая зрительного контакта. — Ты чего? Я наклонился ближе и взял её за руку. Она повернулась, не скрывая мутную пелену слез, вымученно и тихо зашептала: — Кажется, меня никто никогда не любил.