Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Псалом 22:4
David Lynch — I Want You
Из дневника и воспоминаний маньяка
Не могу уснуть. Голод царапает меня изнутри холодным острием ножа. Вспарывает брюхо и, смеясь, заглядывает внутрь. Скоро этот порез начнет расти. Требовать, саднить, напоминать о пустоте. В нос ударил знакомый тяжёлый, сладковатый запах сырого мяса. Он плотно насытил воздух, смешиваясь с железным запахом крови. Последний был самым приятным. Почуяв его первый раз, запомнил навсегда. Рот наполнился слюной. Хотелось ощущать его кончиком языка, слизывать с блестящей, ледяной от осеннего ветра стали. Неясная природная брезгливость была против. Животный запах мешал насладиться истинным ароматом смерти. Кошки пахли отвратительно. Я ностальгировал по своим возлюбленным. Перебирал их блестящие шелковистые пряди в своем альбоме. Гладил длинные каштановые локоны, вспоминая каждую. Их запах, вкус, голос. Они навечно были со мной, в моей памяти, нашем с ними семейном альбоме, где я в любой момент мог прикоснуться, вспомнить. Их души, заключённые в аккуратно склеенные пряди, вибрировали на кончиках пальцев. Ароматы волос вперемешку с клеем стали фетишем, ритуалом, способным унести в сладкий миг. Эрекция не заставила себя ждать, неприятно упираясь в джинсы. Я раздвинул ноги и опустил руку вниз, с усилием сжимая пах сквозь грубую ткань. — Давай больше не будем так делать, — Билли оглянулся на дом, частично видимый из-за кустов, за которыми мы сидели. — Тебе неинтересно? — я раздвинул ножом пятнистую шерсть. Кровь потекла сильнее, тугими каплями падая на влажную землю. — Мне жалко животных. Он отвернулся, когда я подцепил гладкие розовые кишки, мокро блеснувшие в дневном свете, и потянул наружу. Они с влажным шлепком вывалились из распоротого брюха, извиваясь и скользя странной, ленивой змеёй. Билли заметно позеленел, сжал губы и сглотнул, будто его сейчас вывернет. Я не чувствовал тошноты в эти моменты. Никогда. Голод разинул свою зловонную пасть, пахнув мне в лицо смрадным дыханием. Показал гнилые острые клыки, которыми будет рвать мое существо. — Мне и так досталось от родителей после прошлого раза. Он старательно отводил глаза, но зрелище было слишком завораживающим. По лицу было понятно, как Билли пытается делать меньше вдохов, чтобы не чувствовать запахов. — Я не виноват, что ты плохо врешь и медленно бегаешь, — он начинал раздражать меня нытьем. — Мама думает, что я больной, — его губы задрожали, поджатые от обиды и бессилия. — Сказала, что поведет меня к врачу, если я не прекращу. — Тебе и нечего прекращать, — я был холоден и резок, как сталь моего ножа. С усилием раздвинул ребра и нашел сердце. Маленький символ жизни, который я остановил своей зловещей волей и твердой рукой. Я отложил дневник, позволяя себе предаться сладостному мигу. Любовно погладил поблескивающую в свете настольной лампы красную поверхность туфли. Приласкал тонкую шпильку, переходящую в изящный изгиб. Уверен, Вики будет очаровательна в них. Я закрыл глаза, разрешая воображению показать мне наше будущее свидание. Член почти болезненно ныл, напряжённый до предела. Голова кружилась, дыхание стало коротким и частым. Я расстегнул ширинку и сжал рукой ноющую плоть. Наша отложенная встреча будоражила меня с каждым днём всё сильнее и сильнее. Она — недоступная мечта. Сладкий плод, который я желаю вкусить как никого и никогда. Ещё рано, не время, не место. Пока что все против меня, и я не должен терять голову от нашей страсти. Нет, нет. Холодный, трезвый ум. Мне нужно слегка остыть. Я начал водить рукой вверх-вниз до приятных спазмов внизу живота. Лезвие с влажным хрустом яростно воткнулось в разваливающиеся внутренности. Ещё и ещё раз. Органы превратились в месиво, мокро чавкающее от моих ударов. Нож проходил насквозь, втыкаясь в землю и разрывая мягкую плоть. Билли подавил рвотный позыв, зажал рот рукой и отвернулся. Я увлекся, закрыл глаза, питаясь сочными звуками. В мозгу мелькнула картинка, внезапная… и приятная. Под свирепыми ударами я видел свою мать. От испуга выронил нож. Свитер противно прилип к вспотевшей спине, кровь пульсацией стучала в ушах. Огонь вызывает во мне восторженный трепет. Искусное творение природы, изворотливые языки пламени лижут воздух, любя обнимают все рядом, окуная в горячий вихрь заботы. Я не могу совмещать его и свои свидания, слишком разрушительно для памяти. Огонь съест мои чувства и их образы в голове. Но это было бы идеально. Идеально как тогда, раньше. Я неистово, грубо терзал себя, мокрый от пота, трясущийся от возбуждения. Соленые капли пота скатились по верхней губе. Я схватил белье из альбома — это была моя память о Валери — и вдохнул его волнующий запах. Мне нужно раздобыть трусики Вики. Жизненно необходимо. — Что вы делаете?! — из транса меня вырвал крик девочки. Эмили стояла недалеко от нас, с открытым ртом и ужасом глядя, как пламя пожирает растерзанную тушку. За руку она держала маленькую Валери, спихнутую ее матерью на нас по случаю Дня урожая. — Эми, уйди в дом! — Билли вскочил с земли, сжимая и разжимая кулаки. Его трясло от паники и осознания, что нас застали на месте расправы. — Эми, что они делают? — наивно, по-детски спросила Валери. — Ничего, малышка, — девочка прижала ее к себе, отворачивая милое личико от развернувшейся картины. — Я все расскажу маме! — крикнула Эмили. — И твоей тоже! — она сердито наставила на меня палец вытянутой руки. — Эми, нет! — Билли метнулся вперёд, желая остановить нежеланных свидетелей. Но девочки быстро убежали в дом. Палая листва тревожно шуршала под быстрыми шагами. Влетело же мне тогда от матери. Она швырнула меня в темный подвал, с нескрываемым гневом и в то же время с удовольствием наблюдала, как я покатился кубарем по лестнице, поцарапал руки до крови и больно ушиб голову. Наказала подумать о своем поведении, надеясь, что тьма вразумит меня. Она не понимала — тогда все только начиналось, тогда тьма уже была во мне. Крошечное чёрное семя пустило ростки. Тогда голод зародился в моем нутре, пропитал мою сущность, объял узловатыми ледяными пальцами и начал требовать свою дань. Пришлось зажать рукой рот. Стул жалобно скрипел под конвульсиями удовольствия в теле. Тьма счастливо облизнулась, благосклонно скрывая острые зубы.***
Резвый темп, набранный нами в исследовании дневника, и желание поделиться находкой обрубило на корню маленькое, непредвиденное обстоятельство. Шерифа не было в городе. Служителя закона понесло в округ по одним лишь ему ведомым рабочим делам. В результате чего нас ожидал томительный, совершенно бесполезный день, за который мы оба извелись, сжигаемые изнутри открывшимися обстоятельствами. Вики отработала дневную смену. Я ворошил архив, выплёскивая всю энергию в поиск информации и, надо сказать, довольно продуктивно. Обнаружилось весьма занимательное дело двадцатиоднолетней давности. Соседка Валери сообщала о зверской расправе над несколькими ее кошками, утверждая, что видела на месте Билли Беккера. Сначала поджоги, где он играл роль главного фигуранта. Теперь кошки. У меня укреплялось впечатление если не в прямой причастности Беккера, то хотя бы косвенном его участии. Не знаю, как и каким образом он постоянно оказывался пойманным за руку во время этих, мягко говоря, шалостей. Возможно стоило нанести ещё один визит его родителям, несколько позже, когда боль утраты пойдет на спад. Бесполезность целого потерянного дня отбилась моей занимательной находкой. В пятницу сразу после завтрака, не откладывая в долгий ящик визит, решено было поехать к шерифу. Знания буквально раздирали нас изнутри, требовали поделиться и призвать к ответу хотя бы одного виновного. В участок мы домчались на адреналине, воодушевлении и явной взбудораженности своим открытием. Я распахнул двери, игнорируя секретаря, твердым шагом устремился в кабинет шерифа. Вики скакала следом за мной вприпрыжку, размахивая на ходу дневником Линды. В кабинет наша процессия ворвалась без стука, практически как к себе домой. Запыхавшаяся Уокер врезалась мне в спину, когда я резко остановился на пороге. — Я ничего не понял из нашего разговора, — шериф вскочил с места, сбитый с толку происходящим. Вики метнулась к столу служителя закона, поднимая дневник над головой, как победоносное знамя. — Дже… — вознамерилась она с ходу рассказать, в чем дело. — Постой, — я поднял руку, останавливая рассказ. Сначала мне было необходимо уточнить один момент. — Шериф, позвоните своей жене. Мужчина нахмурился, на усталом лице залегла тень недовольства моей попыткой смешать личные и рабочие дела. — Не нужно вмешивать мою жену, — процедил он сквозь зубы. Я впервые видел шерифа таким недовольным. Наверняка он понимал, что за ним водится грешок в виде раскрытия подробностей следствия третьим лицам, но всеми силами пытался отбить нападки. — Послушайте, — я в несколько широких шагов преодолел расстояние до стола, оказываясь лицом к лицу с собеседником. — Я понимаю, что вы пытаетесь оградить семью. И не собираюсь вменять вам чувство вины или обвинять вашу жену, — я сделал паузу, считывая реакцию на слова. — Что сделано, то сделано. Нам лишь нужно свести концы с концами и найти убийцу. Второго в городе, — нажал я на больную мозоль. — Многовато преступников для столь маленького городка, не находите? После моего монолога кабинет погрузился в давящую тишину. Уокер засопела, распираемая информацией, которой ей не терпелось поделиться, при этом все же предпочла действовать по моему плану. Шериф двинул челюстью, обвел нас негодующим взглядом, со злобным порывом схватил мобильный со стола и набрал номер супруги. Она не спешила отвечать, заставив нас изрядно напрячься. — Да, — раздалось настолько резкое в трубке, что ее недовольство заполнило собой все помещение. — Дорогая, — шериф кашлянул, меряя меня сердитым взглядом. — Ты ведь хорошо общаешься с Адамс? Женой Логана. Женщина молчала, похоже не ожидая разговора на эту тему. — Почему ты спрашиваешь? — насторожилась она. — Ответь, — мужчина почуял неладное в ее увиливании. — Это важно. — Да. Мы дружим, — голос стал взволнованным, без капли грубости, присущей ему ранее. — Помнишь, — шериф набрал в лёгкие побольше воздуха, — я как-то рассказал тебе подробности об убийце, дело которого я веду? Служитель закона виновато посмотрел на меня, переступил с пятки на носок и принялся расхаживать вдоль стола. — Помню, — голос в трубке дрогнул. Ещё не услышав конец беседы, я начал догадываться, какой будет ее финал. — Ты делилась этим с Адамс? — теперь мужчина был непривычно строг. На лбу, покрытом морщинами, выступила испарина. Послышался беспокойный вздох — предвестник ожидаемого ответа. — Может рассказала по секрету за чашкой чая, — начала тараторить женщина. — Но Милли не стала бы никому… — Логан, — оборвал ее лихорадочный рассказ шериф. — Она могла рассказать мужу? — М-м-м, — собеседница замялась, то ли собиралась с духом, то ли боролась с чувством вины за болтливость. — Не знаю, я не… — Могла или нет?! — шериф повысил голос, выходя из себя. Его лицо стало суровой маской с полным гнева взглядом. Впервые я видел его таким: поборником закона, а не удручённым работой человеком. На душе заскреблось, противно хихикая, крошечное чувство вины за то, что считал шерифа недалёким и равнодушным. Теперь он виделся мне в другом свете — отчаявшимся, не снискавшим полной благосклонности судьбы. Вики вздрогнула от громкого крика и чуть не выронила дневник из рук. Я вовремя спохватился, бережно обнял ее за плечи, наклонился к уху и шепнул: — Я с тобой. Она сделала судорожный вздох, затем второй, медленный, чтобы взять себя в руки и кивнула, заметно расслабляясь. — Могла, — виновато признала женщина. — Не понимаю, при чем здесь Адамсы, — зачастила она, стараясь оправдать себя и подругу. Шериф злобно ткнул отбой и швырнул телефон на стол. — Это все косвенные улики, — он упер руки в бока, нервно стуча носком ботинка о пол. — Что мы ему предъявим? — Я подслушал разговор, — признался я под недоуменные взгляды двух пар глаз. — Джек беседовал с каким-то человеком в баре. Он спрашивал, почему тот принес цветы на могилу его дочери. Подозреваю, что это был Логан. — И тут в дневнике есть запись, — вклинилась Вики, раскрыла нужную страницу и протянула ее шерифу. Мужчина прочёл запись, пролистал другие страницы, осмотрел обложку и вопросительно развел руками. — Это что? — Дневник Линды, — Уокер спрятала руки в карманы. — Джек отдал его мне, попросил, если найду нечто интересное, сообщить вам. Шериф округлил глаза, его брови возмущённо сошлись на переносице. — Почему при обыске мы его не нашли? — задал он резонный вопрос. — Он лежал где-то на чердаке, — Вики пожала плечами. — Наверное Линда спрятала его, чтобы отец не нашел случайно. Мужчина устало потер лоб, положил дневник на стол и рухнул в кресло. — Это все косвенные улики, понимаю, — опередил я его. — Но вы ведь не допрашивали Адамса по делу Линды? — Нет, с чего бы? — раздражённо бросил шериф, откинувшись на спинку кресла. — Он вообще в связи с ней не попадал в поле зрения, — он мотнул головой. — Ну кроме того, что тот возит еду в бар, где она работала, — мужчина выглядел раздосадованным, дёрнул щекой и пожевал губы, понимая, что придется признать свою оплошность. — Не посчитал его важным для расследования. — Вызовите его на допрос. Поднажмите. Сыграйте на осведомленности его жены о деталях дела, — подначивал я на активные действия служителя закона. — Вы же хотите раскрыть хотя бы одно дело в этом городе? Я развел руками, не понимая, почему шериф колеблется с активными действиями, при том, что ему дали весьма интересную наводку. — В чем дело? — я шагнул к столу, опёрся на него руками, нависая над шерифом. — Черт возьми! — он ударил ладонью по столу. — Зачем ей женатый мужчина, который больше чем на десять лет ее старше? Шериф посмотрел на меня, затем на Вики, на лице которой отразился испуг вперемешку с обидой. Наши слова не хотели принимать на веру. Она потратила время, копаясь в тайнах своей бывшей коллеги, вынужденная выдать их во имя справедливости. — Вы, — я негодующе указал пальцем на мужчину, — должны выполнять свою работу, игнорируя личные интересы. Впрочем, вы это прекрасно знаете и без меня. — Твою мать, — выругался мужчина. — Они друзья моей семьи. Жена меня сожрёт, если обвинения рассорят ее с подругой. Шериф прижал глаза пальцами, устало вздохнул и опустил плечи, словно на них легла тяжёлая ноша. — Я допрошу его, — сдавленно согласился он. — Дневник оформлю как улику. — Линда и ее отец заслуживают справедливости, — раздался тихий голос Вики. — Так будет правильно, — воззвала она к обязательству шерифа перед законом. — Надеюсь, он окажется чист, — не терял надежды шериф. Я взял Уокер за руку, намереваясь покинуть участок без дальнейших комментариев. Но желание поучать, похоже, и вправду было в моей натуре слишком сильно. — Шериф, мой вам совет: отложите в сторону личные симпатии, — мужчина оборонительно скрестил руки на груди на мою речь. — Они мешают принимать трезвые решения. Покидая кабинет, я спиной ощутил на себе мрачный взгляд, сверлящий меня за мою пробивную решительность и настойчивость.***
По возвращении домой я погрузился в перенесение своего дальнейшего плана действий из головы на бумагу. Небольшим списком шли семьи, которые стоило опросить. Пожалуй, это занятие было самой значительной частью плана. Далее был очередной визит в архив, не факт, что удастся найти нечто полезное, но попытаться точно стоит. По итогу список задач не блистал разнообразием и оригинальностью. Буду работать с тем, что имею. Вики суетилась на кухне, гремя посудой, одетая в джинсы и победный трофей — мою рубашку. На столе ожидали своего часа продукты, разложенные по мискам и тарелкам. — Ты будешь готовить тирамису? — догадался я, присаживаясь за стол. — Да, — она немного нервозно воткнула венчик миксера в разъем. — Я избавилась от дневника. Свою задачу выполнила и мне нужно отвлечься. — Шериф будет идиотом, если не послушает нас. — Он готов выгораживать знакомых ценой закона, — голос Уокер зазвенел от возмущения. — Боится жену, испортить отношения с друзьями. А Линда и ее отец в итоге не дождутся справедливости. Она разозленно грохнула миксером о стол. — Эй, — я поднялся и привлек ее к себе, утешительно обнимая. — Если он не займётся этим Адамсом, я сам его достану. — Ты не обязан, — смягчила Вики свой гнев. — Я хочу справедливости не меньше тебя, — заверил, поцеловав ее в макушку. — Быстрее бы все закончилось, — пробубнила она, прижалась щекой к моей груди и погладила по спине. Я едва не растаял от этой нежности. Мне нравится, как я чувствую себя рядом с ней. Какое влияние оказывает на меня присутствие Вики в моей жизни. Чем дольше мы вместе, чем больше времени проводим вдвоем, тем сильнее нас связывают невидимые нити, искусно, почти незаметно для нас обоих вплетающиеся в наши души и жизни. Узор реальности менялся, плетя на полотне существования новый сюжет. Я вспоминал, каково это — позволить себе чувствовать. — Скоро закончится. Я активно взялся за расследование, — я глянул на часы, прикидывая, сколько времени мы потратили на поездку в участок. — Странно, — неохотно прервал объятия и постучал по стеклу, — часы остановились. — Что? — ее глаза расширились в неподдельном ужасе. — Я долго не носил их, — я снял аксессуар и покрутил винтик заводной головки. — Забыл подвести. Вики беспокойно потянула мою руку, почти не дыша наблюдая за моими действиями. Тревога, которую она излучала, сконцентрировалась в дрожи похолодевших пальцев на моей кисти. — Это плохая примета, — она вся сжалась в комок, превратилась в концентрацию паники. — Птичка, — я закончил с часами и надел их обратно. — Видишь, идут, — победно ткнул в стекло. — А приметы не работают. — Люцифер, это… Я перехватил пальцами ее подбородок и поцеловал, сминая пухлые горячие губы. Слишком долгий поцелуй всего лишь для успокоения, но я не мог, да и не хотел отрываться от нее слишком быстро. — Это просто часы с механическим заводом, которые я немного запустил. Не стоит переживать по пустякам. Уокер уткнулась лбом мне в плечо и крепко зажмурилась, как если бы прогоняла дурное наваждение. — Хочу покинуть этот проклятый город, — еле слышно произнесла она. — Вместе с тобой. — Я хочу этого так же сильно, как ты, — признался, понизив голос так, будто рассказывал постыдную тайну. Вики заметно расслабилась, гладя меня по спине до приятных, томительных всполохов на коже, вызванных ее касаниями. С ней мне было легко. Открыться, сказать то, что другим никогда бы не поведал. Вики не осуждала, не считала мои слабости за недостатки и не насмехалась. Она принимала меня со всеми минусами. Доверенные тайны будто сняли блок, разрушили стену, за которой я прятался все эти годы. Разве это не счастье — найти того, кому можно обнажить душу? — Нам точно понадобится отдых, — Вики сплела наши пальцы, второй рукой обводя рисунки на моей шее. Между лопаток приятно защекотало. — Безделье, еда, кино, — перечисляла планируемые занятия, — секс, — она хитро прищурилась, облизывая кончиком языка нижнюю губу. — Звучит как вызов, — я провел носом по ее щеке, плавно покачивая нас в танце. — У меня дома просторная кухня. Там большой остров посередине. Его можно использовать не только для приготовления еды, — совершенно беззастенчиво намекнул я. — А так же, — Вики прильнула ко мне грудью, — для жарки хозяйки дома? — она игриво куснула меня за подбородок, утопая пальцами в волосах на затылке. Я мечтательно усмехнулся, практически мурча от удовольствия. Но стоило Уокер начать целовать мою шею, слегка покусывая кожу, как расслабленность испарилась, возбуждение тяжёлым узлом собралось в паху. С глухим рычанием я оттеснил ее назад и прижал поясницей к столешнице. За предыдущие дни она успела раздразнить меня не на шутку. К тому же сначала нам весь день мешали, потом она заметно расстроилась, когда не удалось сразу избавиться от дневника. Напряжение за двое суток сконцентрировалось так сильно, едва ли не искрило между нами. Невозможность насладиться друг другом горячила тело, требуя снять стресс.Rosenfeld — Do It For Me
Вики лихорадочно потянула наверх край моей футболки, пока я торопливо расстегивал пуговицу и молнию на ее джинсах. — Я так тебя хочу, — срывающимся от возбуждения голосом зашептала она. Вместо ответа я увлек ее в алчный, до ноющих губ безумный поцелуй. Вики прильнула ещё ближе, вставая на носочки. Ее язык властно проник в мой рот, дыхание стало поверхностным. Я помог стащить с себя футболку, комом полетевшую на пол. Наша жажда друг по другу была сродни безумию, желание вышло из-под контроля разума. Уокер схватилась за край столешницы, позволяя мне нетерпеливо снять с нее джинсы, которые она отшвырнула ногой в сторону, стоило им оказаться на лодыжках. Следом отправилось белье, повиснув на изящной ступне, как ненужный кусок материи. — Если сейчас нам кто-то помешает, — погрозился я вслух, опускаясь на колени, — я сверну ему шею. Поднял ее ногу, направляя. Вики чуть покачнулась, отчаянно сжала край стола и, повинуясь, положила ступню на мое плечо. Я поцеловал внутреннюю поверхность бедра, невесомыми, мучительно медленными прикосновениями губ поднимаясь выше, шире разводя ей ноги и ощущая, как по мышцам прошла лёгкая судорога от моих ласк. — Не сомнев… — продолжение утонуло в развратном стоне, как только я провел языком по всей длине уже порядком влажных складок. Вики взъерошила мои волосы, перебирая их пальцами, и откинула голову, уперевшись макушкой в подвесной шкаф. Кровь в венах превратилась в лаву, растеклась по телу быстрым, раскалённым потоком. Возбуждение ударило в голову, пульсируя в висках до белых мушек перед глазами. Я обезумел, потерял рассудок, желая никогда не выпускать Уокер из своих рук. Сжимал руками бархатистую кожу бедер, вновь оставляя красные отметины нашей страсти, кружа по клитору языком, не давая главного, заставляя Вики изнывать от вожделения. Мы оба были на грани, но мне хотелось окунуть ее в тягучее ожидание, довести до крайней точки. Я сам был готов взорваться от напряжения и приятного, тянущего чувства внизу живота. Член натянул ткань боксеров и штанов, пульсируя от прилившей крови. Вики слабо дрожала, умоляюще выстанывая в пустоту перед собой. Я усилил нажим языка, оттянул, мягко зажимая губами и посасывая, складки, обвел вход по кругу, чуть проникая самым кончиком языка внутрь, сковав спазмом ее трясущиеся от возбуждения ноги. — Люцифер, я хочу… — охрипшим голосом пробормотала Уокер, в следующий миг захныкав под напористым языком между ее ног. Она натянула волосы пальцами, тут же прижимая мою голову как можно ближе. — Я хочу почувствовать тебя в себе, — с трудом выговорила Вики умоляющим, почти плачущим голосом. Я проник языком в нее как можно глубже, доводя до безумия. — Да! — теперь у нее задрожали даже руки. — Возьми меня, прошу, — едва не плакала она в предвкушении. — Хочу свести тебя с ума, — парировал я. Нарочно опалил горячим дыханием кожу бедра, целуя табун мелких мурашек, послуживших мне красноречивым ответом. Я отыгрывал партию до конца, проникал на одну фалангу, дразня на входе, размазывая практически стекающую по моим пальцам смазку. Втягивал губами клитор, следом подключая язык, но слишком слабо, достаточно, чтобы распалить до изнеможения, и недостаточно, чтобы дать прийти к финалу. — Люци… Люцифер, — Вики потянула волосы на моем затылке, прерывая пытку. Я поднял взгляд, довольно отметил затуманенные похотью голубые глаза и разомлевшее лицо. Тяготение к этой девушке не шло ни в какое сравнение с тем, что мне доводилось испытывать ранее. Опустил ее ногу на пол и чуть ущипнул зубами кожу напоследок. Неторопливо повел ладонями по икрам и горячим бедрам. Поднял края моей рубашки, обнажая живот. Поцеловал лобок, устремился выше, добрался до пупка, получил в награду полный истомы стон, от которого по позвоночнику прошлась колючая волна. Я поднялся и развернул Вики спиной. Она вцепилась пальцами в поверхность стола, покачиваясь, опьянённая желанием, и похотливо отставила зад мне навстречу. Я приспустил штаны и, окольцевав рукой ее талию, приблизился, упираясь головкой на входе. Вики просяще захныкала и вильнула бедрами. Наш синхронный громкий стон удовлетворения разбил тишину, когда я вошёл в нее, горячую, мокрую, изнывающую, хмельную от страсти. Вики царапнула ногтями деревянную поверхность, упирая руки до напряжения в мышцах. Всхлипывая, кусая губы до крови под чувственными, глубокими толчками. Я перекинул волосы на одно плечо, поцеловал местечко за ухом, от чего она прерывисто вздохнула и, млея, подставила шею моим губам, спускающимся ниже. Я взял ее за подбородок, бесцеремонно поворачивая лицо к себе. Уокер прогнулась и вытянулась, отдаваясь моему поцелую. Дикому, неспособному утолить взаимный голод. Оттянул зубами нижнюю губу, заставив зашипеть и вжаться ягодицами в мой пах, делая проникновение теснее. Рубашка, так и оставшаяся на ней, казалась невыносимой преградой между нами, мешая овладеть ее телом без остатка. Я повернул Вики к себе, удерживая за талию. Она качнулась и уцепилась за мои плечи. Взялся за края рубашки и дёрнул их в стороны. Ткань захрустела, не выдержав такого напора. Пуговицы с пластиковым треском заскакали по полу и разлетелись по углам. — Так-то лучше, — довольно резюмировал, подхватывая Вики, чтобы усадить на стол. Она крепко обвила ногами мою талию, упирая ладони в поверхность мебели. Я вошёл, одновременно обрушив легкие укусы на открывшуюся мне шею и острые ключицы. Задвигался, быстро, резко, вдыхая разреженный похотью воздух, упиваясь ее хриплыми стонами. По венам побежали обжигающие разряды тока. Между нами словно полыхало пламя, опаляя кожу горячими волнами. Она была прекрасна в нашей близости. Раскрепощённая истомой, в моей распахнутой рубашке, контрастирующей с молочной кожей и нежно-розовыми, аккуратными сосками на вздымающейся груди. Хватающая ртом воздух в попытках насытиться кислородом, искусанными губами шепча короткое, будоражащее «Да». Вики закусила губу, в ее глазах заплясали озорные искры. Полная нетерпения, она разнузданно, ловя мой ритм, стала покачивать бедрами. Я придержал ее за талию и приблизился. Она обняла одной рукой мою шею, притянула ближе, стремясь поймать в прерывистом поцелуе мои губы, то и дело срываясь на стоны. — Обещай, — пальцы сжались на задней части моей шеи. — Обещай… что не оставишь… меня, — с трудом собрав мысли, потребовала Вики. — Я не… — Обещай, — более требовательная просьба, с настойчивым взглядом глаза в глаза. Она прижала бедра к моей талии сильнее, замедляясь сама и замедляя меня. — Не оставлю, — прошептал, поднимая ее ногу чуть выше, делая проникновение глубже. — Никогда. Удовольствие достигло пика, не давая сдержаться нам обоим. Вики выгнула спину, до побеления пальцев сжала край столешницы. Надсадно застонала, расслабляясь, и попыталась удержаться за мою шею непослушным руками. Я придержал ее спину, в бессилии упираясь лбом в плечо. Некоторое время мы молчаливо восстанавливали дыхание, блуждая руками по горячей коже друг друга. Впитывая наше единение кончиками пальцев, изучая и запоминая каждый миллиметр. Вики поймала мой взгляд, ее глаза излучали нежность, безоговорочную, практически осязаемую в воздухе. Она потянулась за поцелуем, горячие губы невесомо пленили мои без толики пошлости и страсти, в которой мы сгорали минутами ранее. Душа и сердце сжались, чтобы тут же встрепенуться, забиться о грудную клетку в переизбытке эмоций, импульсами счастья пронзая все существо. Никогда за всю мою жизнь я не чувствовал себя более живым, более нужным, чем сейчас.***
— Свари крепкий кофе, — скомандовала я, опережая вопросы о помощи от Люцифера. Полная энтузиазма, я приступила теперь уже к настоящему десерту. — Как прикажете, мой генерал, — насмешливо отозвался он, извлекая турку из шкафа. — Всегда бы ты был такой послушный, — не преминула подколоть в ответ. — Ох, получишь ты у меня, — Люцифер отвесил мне игривый шлепок по пятой точке. Я извернулась, хохоча, и повторила за ним, припечатав ладонью его зад. — Ах ты маленькая хулиганка, — он начал наступать на меня в стремлении поймать. — Может пора поменяться ролями? — я улыбалась во все тридцать два, пятясь назад. — Купим плётку, я тебя отхлестаю. — Не дождешься. — Потом свяжу и… — спина коснулась прохладной стены, я оказалась в ловушке. Люцифер поймал мои запястья, поднял над головой, фиксируя в крепкую хватку. — И-и-и? — лукаво поинтересовался он, одаривая меня своей самой обезоруживающей улыбкой. — И-и-и что насчёт страпона? — я хотела сказать это с самым серьезным лицом, но к концу не сдержала издевательского смеха. — Ещё чего, — возмутился Люцифер, напирая на меня всем телом. Его мышцы напряглись, выгодно подчёркивая чернильные рисунки на теле. Я невольно закусила губу, между ног горячо запульсировало. Возбуждение поднималось во мне новой волной. Похоже Люцифер намерено не стал надевать футболку, теперь явно довольный моей реакцией. — А что? — непринуждённости голосу придать не получилось, он предательски дрогнул. — Отличное вложение бюджета. Люцифер наклонился, оставив между нашими губами томительно крошечное расстояние. Я потянулась за поцелуем, но он слегка отстранился, дразня меня недоступностью. — Да ты инвестор от бога, — он прожигал меня жадным взглядом, по его губам прошлась медленная улыбка.Elvis Drew — Make me Feel
Теперь Люцифер держал меня одной рукой. Горячие пальцы заскользили по внутренней поверхности бедра, задирая подол единственного домашнего платья, которое я решилась надеть на смену пострадавшей рубашки. Это было одновременно мудрым и опрометчивым решением. Люцифер прижал тонкую хлопковую ткань, провел пальцем между ног, улыбка стала ещё шире. — Ты снова мокрая, Уокер, — он скользнул губами по моей щеке. — Я настолько хорош? — раздался у самого уха его хриплый шёпот. У меня перехватило дыхание. В животе начинал разрастаться тяжёлый пульсирующий шар из расплавленной магмы, стекающей горячими волнами вниз. — Не-е-ет, — как можно более ехидно произнесла я. — Меня возбуждает мысль о десерте. — Вот оно что, — растягивая слоги, произнёс Люцифер. — И я тут совсем-совсем ни при чем? — с вызовом спросил он, погладив пальцем границу белья и кожи. С губ сорвался дрожащий вздох, выдавший мою истинную реакцию. Я шире раздвинула ноги и подалась навстречу. Он вновь прижал пальцы, сквозь ткань трусиков массируя клитор. Кровь застучала в голове, а ноги начали подкашиваться. Я прильнула ближе, изгибаясь в спине, и начала покачивать бедрами в такт движениям руки между ног. — У-о-к-е-р, — агрессивно процедил Люцифер. — Д-да-а? — голос стал раскатистым, низким, а покачивания все более разнузданными. Он низко зарычал, когда ткань белья заметно увлажнилась сильнее и мое поверхностное дыхание зазвучало в темпе раскачиваний. Рывок, и подол платья взметнулся вверх, оказываясь собранным на пояснице. Люцифер таким же стремительным, хищным движением сорвал с меня трусики, без лишних церемоний кидая их на пол. Похоже и вправду стоило позабыть о белье как о предмете гардероба. Он отпустил мои руки, и я тут же обхватила ими его голову, встречая безрассудный, дикий поцелуй. — Ты, — одурманенным близостью голосом произнес Люцифер, — сводишь меня с ума, — закончил он, нетерпеливо стаскивая лямки платья с плеч. Теперь оно сбилось на талии мешающим и одновременно пикантным нюансом на обнажённом теле. Я не успела ответить. Люцифер поднял меня так, словно я ничего не весила, припечатал спиной к холодной стене, пуская мурашки между лопаток, и плавно, дюйм за дюймом вошёл. От желанного чувства наполненности свело низ живота. Я откинула голову, неприятно ударившись затылком. Глубокие, размеренные толчки отзывались во мне сладкими спазмами и просящими короткими стонами. Мне нравилось ощущать себя хрупкой и беззащитной в его сильных руках. Прижатой к стене, с горячими широкими ладонями, мнущими мои ягодицы и с усилием насаживающими на его член. Я стонала ему в губы, жмурясь от накатывающей неги до малиновых кругов перед глазами. Быстрый рывок, и сама того не заметила, как я оказалась на полу, прижатая мускулистым, жарким телом. Люцифер задвигался, чувственно, неторопливо, давая нам обоим насладиться чувством единения. Я царапала ногтями его плечи и спину, ловила его губы своими в отрывистом поцелуе. Терялась в головокружительном, пряном аромате его парфюма. Он вжимал меня в своё обжигающее тело, не наращивая темп, крепко держа рукой за заднюю часть шеи. Мне нужно было больше, быстрее, насыщеннее. Я надавила ладонями на его плечи. На удивление, Люцифер повиновался, отстранился и позволил оседлать себя. Я плавно опустила бедра, получая свободу действий. Поймала его руки, сплетая наши пальцы, и задвигалась быстро, позволив тягучему жару разрастаться, покрывая живот и бедра. Люцифер хотел перехватить инициативу, по обычаю не желая долго оставаться на вторых ролях. Но я опередила его. Наклонилась вперёд, впечатала его кисти с нашими сплетёнными пальцами в пол. Взяла его в плен, как он меня несколькими минутами ранее. Тогда он расслабился, отдался полностью в мою власть и власть похоти и желания. Его хрипящие от возбуждения стоны лишь подстегивали меня. Не хватало воздуха, лёгкие жгло огнем, а губы пересохли, но никакая сила не смогла бы сейчас заставить меня остановиться. Люцифер крепко стиснул пальцы, напрягаясь всем телом, свёл лопатки и откинул голову, утягивая меня за собой. Перед глазами заплясали вспышки света, даже пальцы на ногах свело от оргазма. Я рухнула на вздымающуюся под учащенным дыханием мужскую грудь, поцеловала Люцифера в шею, коротко дотрагиваясь губами до пульсирующей жилки. Мы оба были мокрые, со сбитым бешеной скачкой дыханием. Я кожей чувствовала, как быстро бьётся его сердце в груди. Люцифер гладил мою спину, рисуя замысловатые узоры на позвоночнике. — По-моему, мы несколько отвлеклись от приготовления, — я нехотя поднялась. — Наверстали упущенное ранее, — он расслабленно потянулся и встал с пола. — Теперь точно готовим, — я деловито ткнула его пальцем в грудь. — Никаких отвлечений. — Да, да-а. Никаких отвлечений, — притворно серьезно поддакнул Люцифер. Я закатила глаза вместо ответа и стянула с себя помятое платье. Через некоторое время попытка приготовить десерт возобновилась. На этот раз я постаралась не отвлекаться. Сразу отправила в воду желатин, поставила сахар в сотейнике на плиту и приступила к взбиванию желтков. Люцифер наконец-то поставил вариться кофе и, следуя дальнейшим указаниям, распаковал печенье. Как-то незаметно для нас прошло уже полдня, а значит скоро мне нужно было идти на работу. — Сегодня пятница, — я выключила миксер, довольная результатом. — Народу будет не протолкнуться. — Пожалуй, спущусь с тобой в бар. Вдруг увижу что-то интересное. Люцифер вновь стал сосредоточенным на деле, стряхнул с себя малейшие остатки умиротворения и одномоментно погрузился в раздумья. Я не хотела проводить остаток дня в напряжении и очередном мозговом штурме. Мне хотелось побыть обычными людьми, хотя бы иногда. Видеть Люцифера в спокойствии, а не бесконечной суете и тревоге. — Расскажи о своей семье, — моя просьба нарисовала озадаченность на его лице. — Что? — я повела плечом и вернула внимание к готовке. — Мы ведь должны узнать друг друга не только в горизонтальной плоскости. Пора было влить сироп в желтки. Снова загудел миксер, смешивая ингредиенты, перед этим я услышала, как Люцифер весело хмыкнул. «Надеюсь, мне удастся его отвлечь». — Если кофе остыл, добавь алкоголь, — я попыталась перекричать шум мотора техники. — Он в самом крайнем ящике слева. Под моим чётким руководством и зорким глазом Люцифер добавил к остывшему напитку кофейный ликер. Дело спорилось, заряжая меня позитивом и энтузиазмом перед тяжёлой рабочей сменой. — Мои родители познакомились на музыкальном фестивале, — начал рассказ он, как только я погрузила нас в блаженную тишину. — Мероприятие проходило под открытым небом, и отец перепутал палатки ночью, — на губах Люцифера заиграла ироничная улыбка. — Он был не очень трезв и на утро обнаружил себя рядом с весьма симпатичной незнакомкой. Люцифер замолчал, отстраненно посмотрел в окно с теплым, немного тоскливым взглядом. Его грели воспоминания о родителях, с которыми наверняка он не виделся уже очень давно в силу обстоятельств. — Утром мама конечно же возмутилась, хотя отметила внешнюю привлекательность незваного гостя, — продолжил он, возвращаясь в текущий момент. — Потом оказалось, что они из одного города. Живут в разных районах и, скорее всего, никогда не встретились, если бы не этот случай. Я обнаружила себя глуповато улыбающейся, так и застывшей с миксером в одной руке и чашей для смешивания в другой. — Как романтично. У вас в семье все знакомства начинаются со странностей? — я открыла сыр и начала осторожно соединять его с желтками. В моей жизни никогда не было необычных, судьбоносных (в хорошем смысле) знакомств с противоположным полом. Пожалуй, за исключением встречи с Люцифером. Он задумчиво забарабанил пальцами по столу. По мере раздумий на его лице расцветало ностальгическое выражение. — Мой дед по маминой линии итальянец. — О-о-о, — я не дала ему закончить, вклиниваясь с излишне бурной реакцией. — Так вот в кого ты такой. Я кокетливо закусила губу, обводя Люцифера долгим, прожигающим взглядом. — Какой? — он не остался в долгу. Самодовольно поднял бровь, нахально улыбаясь в предвкушении ответа. — Горячий, — томно протянула я. — Ах да, — он деланно равнодушно махнул рукой. — Все дело в спагетти, которыми дед закармливал меня в детстве. Я громко расхохоталась и едва не выронила миску с кремом из рук. Отставила ее в сторону, начала мыть венчики, приступая к завершающей фазе готовки. — Дай сливки, пожалуйста, — попросила я, цапнув из шкафа мерный стакан. Люцифер выполнил просьбу, с интересом глядя на последовательность моих действий. — В Италии тирамису подают в стакане, — отвлекся он от основной истории. — В каждой кофейне у него свой неповторимый вкус и рецепт. Можно каждый день пробовать его в новом заведении, и впечатление ни разу не повторится. Каждый раз как первый. — Говоришь со знанием дела, — от чего-то стало грустно после этих слов. Я засуетилась, вылила сливки в стакан и собрала миксер. — Дед часто возил меня на родину в детстве, — Люцифер остался стоять рядом, продолжая посвящать меня в жизнь его семьи. — Там-то я и пристрастился к вкусной еде. — Здорово, — ответ получился печальным, хотя я всячески старалась высказаться непринужденно. — Я нигде не бывала. Кроме Нью-Йорка и Линдена. Поверхность сливок красиво поблескивала в ярком кухонном освещении. Я покачала стакан, раздумывая, насколько сильно жизнь прошла мимо меня. Люцифер мягко положил руку мне на талию, обращая внимание на себя. Я повернулась к нему и подняла глаза. Он заправил прядь волос у моего лица за ухо. Словно невзначай медленно провел пальцем по шее, рассматривая мое лицо. Меня будто обняли взглядом, окружая незримым теплом и уютом. — Мы обязательно посмотрим мир, — горячие губы настойчиво и в то же время осторожно пленили мои. — Я покажу тебе любой уголок этой планеты. Какой захочешь. Я обняла его за шею и привычным, излюбленным движением уткнулась в крепкую грудь. — И мы перепробуем все-все тирамису, во всех кофейнях Италии, чтобы найти самый вкусный? — я заискивающе посмотрела на Люцифера, состроив самое невинное выражение лица. — Самый вкусный тирамису твой, — парировал он. — Но ты ведь его даже не пробовал, — не поняла я, как он сделал такой вывод. — Я и так это знаю. Он самый вкусный, потому что его приготовила ты. Люцифер дотронулся губами до моего лба, оглаживая плечи, словно забылся, закрыл глаза и потерся носом о щеку. Мне пришлось напомнить себе о необходимости дышать, ведь от его нежности я каждый раз замирала в приятном миге. В тайне переживала о хрупкости выстроенных между нами мостов, о реальности происходящего и безоблачности будущего. Можно было подумать, что Люцифер безмятежно наслаждается моментом, но его выдал тяжёлый, беспокойный вздох. На душе стало тревожно. Наше существование застыло между молотом и наковальней, и молот опускается все ниже и ниже. — Сливки нагреются, нужно срочно их взбить, — я замахала руками, суетливо вывернувшись из объятий. Нужно было стряхнуть с нас налет злого рока, витающий в воздухе, и вернуть беседу к приятным, мирным темам. Я осторожно поставила стакан и венчики в морозилку, чтобы охладить. Зарылась в шкаф, подобрала посуду для сборки десерта, параллельно вновь командуя Люцифером. — Возьми глубокую тарелку и вылей туда кофе. Скоро будем собирать все воедино. Он беспрекословно исполнял мои инструкции, по части сладостей явно проигрывая в знаниях. Когда сливки достаточно охладились, я приступила к взбиванию. — Так что там с дедом? — опять пришлось перекрикивать шум прибора. — Совсем забыл, — Люцифер заметно оживился, потёр лоб, выныривая из гнетущих раздумий. Вспыхнул дисплей моего телефона на столе рядом со мной. На экране красовалось лаконичное: «Принять таблетки». Я пошарила глазами по столу и вспомнила, что брала лекарства вчера с собой на работу, следовательно, они остались в кармане куртки, а куртка так и висела в шкафу раздевалки. Холодная погода диктовала свои условия, если бы не необходимость выносить мусор, верхние вещи можно было смело игнорировать, идя на смену. — В общем, мой дед приезжал в гости к друзьям в Америку, — Люциферу приходилось заметно повышать голос, чтобы я услышала историю. Прерывать взбивание было губительно для результата. — Он решил всех покорить, приготовив свое фирменное блюдо. Даже привез собственноручно изготовленную пасту. Я в оба глаза наблюдала за ностальгией, которой предался Люцифер, ведая мне семейную историю. — В этой компании оказалась и моя бабушка, — он улыбнулся одним уголком губ. — Естественно, она, как и все, отведала кулинарный шедевр гостя, — Люцифер подался вперёд на стуле и принялся жестикулировать в дополнение к рассказу, так непривычно для себя и в то же время оправдывая свои корни. — В конце ужина бабушка и говорит: «Альдо, паста просто потрясающая. Но макароны немного недоварены». Представляешь его лицо? От смеха я чуть не выронила чашу из рук, догадавшись, насколько оскорбительными оказались подобные слова для итальянца. — Деда тогда чуть сердечный приступ не хватил, — Люцифер и сам широко улыбался, его глаза лучились искренней, неподдельной радостью. — Он жутко разозлился. Кричал: «Эта бестолковая американка ничего не смыслит в еде!», — он сложил три пальца в щепоть и замахал рукой. Рассказ истории своей семьи явно навевал на Люцифера дух уюта и домашней умиротворенности. — Что в итоге? — сливки приобрели нужную консистенцию, я выключила миксер, благодаря чему не пришлось издеваться над голосовыми связками. — Дед решил показать «бестолковой американке», что такое настоящая еда, — Люцифер откинулся на спинку стула. — Показ несколько затянулся. Он замолчал и призадумался о чем-то своем, расфокусированным, немного грустным взглядом следя за тем, как я смешиваю крем. Я села напротив и начала собирать десерт в приготовленную посуду. — И в итоге он на ней женился, чтобы до конца своих дней показывать, что такое настоящая еда, — не спросила, скорее заключила в ответ. — Точно, — кивнул Люцифер и присоединился ко мне для скорейшего завершения дела. — Когда бабушка умерла, дед невероятно тосковал, — продолжил уже печальнее. — В минуты одиночества он признавался, что ни одну женщину не любил за всю свою жизнь так, как ее. — Это здорово. Найти такого человека, который навсегда займет твое сердце, — я так и замерла, с ложкой в руке, которой накладывала крем. — С которым захочется провести остаток жизни. Не всем так везёт. Люцифер не ответил. Склонил голову, неотрывно глядя на меня, его губы тронула искренняя, беззаботная улыбка, а вокруг глаз обозначились тонкие морщинки. Он редко бывал таким, как сейчас, настоящим, по-мальчишески открытым. — Нам повезло, — почти неслышно сказал он спустя короткую паузу. — Люцифер... — выдохнула я голосом, срывающимся от спазма в горле. Рука дрогнула, ложка с глухим стуком рухнула в стакан, а глаза противно запекло. Я сжала губы, чтобы не заплакать, и потёрла глаза пальцами. — Иди ко мне, — он потянул меня за запястье и посадил к себе на колени. Я обняла его за шею и уткнулась, шмыгая носом, в плечо. — Ты чего? — Люцифер погладил мои волосы. — Я с тобой, — горячее дыхание скользнуло по шее, следом уха коснулись такие же горячие губы. Каждое наше взаимодействие отзывалось во мне сжимающейся, словно пружина, пульсацией, готовой в любой миг распрямиться, погрузить меня в счастье, о котором я и не могла помыслить раньше. — Я… — слова давались с трудом, прерванные попытками собраться. — Я рада, что у меня есть ты. — Все будет хорошо, слышишь? Люцифер будто почувствовал мою тревогу. Поднял подбородок, перехватив его пальцами, и сказал эти слова как утверждение, не подлежащее сомнению. Я закивала, растирая холодные слезы по щекам. Не знаю, что на меня нашло и чем можно было объяснить такое состояние, но мне было страшно и беспокойно. — Давай закончим с едой, — начал пытаться отвлечь мои мысли Люцифер. — Мне не терпится попробовать. — Десерту настаиваться в холодильнике минимум три часа, — я покачнулась на его коленях, счастливо улыбаясь. — Придется как-то скоротать время. — В таком случае, — Люцифер ловко скинул бретельку с моего плеча, большой палец погладил кожу, ткань сползла вниз, оголив верхнюю часть груди. — Я знаю отличный способ, — он поцеловал шею под ухом, смазано продвигаясь губами вниз. Платье сползло ещё ниже, обнажив одну грудь. Мне стало жарко до лёгкого, но приятного головокружения. — К тому же, — он ущипнул зубами ключицу, второй рукой ныряя под подол платья, — мы не опробовали обеденный стол на предмет его прочности.***
GhosteMane — Dear Old Dad
Вокруг меня стояла тьма, густая, как плотные чернила. Сколько я ни вглядывалась, не удавалось рассмотреть абсолютно ничего. Шея затекла, болезненно простреливая при каждой попытке пошевелиться. Я дернулась. Руки и ноги не слушались. «Что за черт?» Новая попытка и опять безуспешно. Кажется, меня связали. Путы очень крепкие, приходится до ломоты в мышцах и суставах дёргаться в бесполезных потугах к свободе. Спина покрылась липким, холодным потом, с мокрого лба скатилась капля, глухо ударившись о мягкий матрас, на который меня кинул похититель. Я с трудом перевернулась на спину, вкладывая последние силы в движение задеревеневших конечностей. «Где я?» Кромешная тьма, в которой я очутилась, почему-то пахла парфюмом Люцифера. «Люцифер! Если я здесь то, что с ним?» К горлу приставила свое лезвие острая до трясущихся поджилок паника. Мне было страшно не за себя. Мне было страшно за жизнь Люцифера. Я попыталась позвать его, но вместо слов изо рта вырвался только сдавленный хрип. — Люц… — слова застряли в глотке, царапая пересохшую слизистую. Я предприняла новую попытку оглядеться, пространство вокруг расступилось. Я не видела этого, скорее осязала всеми органами чувств. Падение. Стремительное, быстрое, от которого душа уходит в пятки, а сердце норовит выскочить из груди. Я летела в непроглядную тьму, с каждым преодолённым дюймом сгущающуюся как сироп. В нос забился противный, вызывающий рвотные позывы запах болота. Застоявшаяся вода с тиной хлынули в рот, как только я попыталась сделать вдох. Вода густела, лишая меня возможности бороться, за ноги схватила невидимая когтистая лапа и потащила вниз, на самое дно. Я посмотрела под ноги. Меня тянули не просто на дно болота. Оно было покрыто раскалёнными углями, красными, потрескивающими — такой высокой была их температура. Ступни обдало жаром. Я закричала. — Вики! — кто-то звал меня сквозь бульканье в ушах. «Здесь кто-то есть?» — Вики, очнись! — голос стал чётче. Я без труда поняла, что это был Люцифер. — Уокер, твою мать! Я дернулась и открыла глаза. Все тело было влажным от пота, волосы неприятно прилипали к лицу. — Ты кричала во сне, — надо мной навис обеспокоенный Люцифер. — Я… — пришлось отбросить одеяло, придавившее меня сверху, и сесть. — Кошмар приснился? — он убрал прилипшие пряди от моего лица. Я кивнула, потерла ладонью мокрую шею и перекинула волосы на плечо. Кожа была вся липкая от пота. — Очень жуткий, — честно призналась, не пытаясь выглядеть смелой. Сон и правда напугал меня до чёртиков. Похоже, после нашего бурного коротания времени сначала на кухонном столе, а затем плавно переместившегося в спальню, я задремала. За окном поджидали сгущающиеся сумерки. — Мне же нужно на работу, — опомнилась я от наваждения. — Не переживай, — Люцифер накрыл мою руку своей ладонью. — У тебя ещё час времени. Сейчас поужинаем, и пойдешь. — Хорошо, — поглаживание знакомых, родных пальцев немного успокоило. — Я схожу в душ. Мы выбрались из постели, Люцифер оделся и направился на кухню. Я же простояла под свежими струями воды добрых двадцать минут, стряхивая мерзкий, тревожный сон. Не то, что бы я особо придавала значение снам, искала трактовки и значения. Но именно сейчас ощущение надвигающейся беды почему-то не отступало. Дальнейшие сборы прошли словно в трансе. Я затолкала в себя ужин без особого аппетита. Высушила голову и натянула первые попавшиеся удобные вещи. Люцифер молча наблюдал за мной, параллельно собираясь сам. Тревога, излучаемая мной, едва ли не звенела в воздухе, радикально окрашивая вторую половину дня в мрачный настрой.Placebo — Every You, Every Me
Из-за двери в бар приглушенно звучала музыка, пятничные гуляния уже достигли нужного градуса. Люцифер остановился и поймал мою руку. — Ты весь вечер сама не своя, — он погладил запястье пальцем. — Что тебе приснилось? — Да ничего особенного. Не бери в голову, — я отмахнулась и потянулась к ручке двери. — Вики, — Люцифер преградил мне путь, поймал за вторую руку, лишая возможности избежать разговора. — Там было темно, — я опустила глаза в пол. — Меня связали. Потом болото, на дне которого горящие угли. Я замолчала, так и рассматривала свои ноги, не поднимая глаз. — Звучит паршиво, — согласился он, обнял меня за талию и нежно поцеловал в щеку. — Наверное переутомилась от нашего марафона, — я обняла его, игриво закусила губу и посмотрела с нескрываемым обожанием. — Это не в упрек. Если что. Люцифер хохотнул, уткнулся мне в макушку, шумно втягивая носом воздух. — Ты меня нюхаешь? — я тихо засмеялась на его маленькую слабость. — Ты пахнешь счастьем, — буркнул он мне в волосы. Я опешила от столь внезапной нежности. Люцифер толкнул дверь в бар и повел меня внутрь. Лицо обдало теплым воздухом со смесью запахов картошки фри и луковых колец. По ушам ударила громкая музыка и гул голосов, стремящихся перекричать ее. «Охренеть! Тут весь город собрался что ли?» Зал был битком. Люди кучковались больше, чем по четыре человека за столом, в ход пошли запасные стулья. Барная стойка, облепленная посетителями, гудела словно улей. Свободных мест не было совсем. — Кажется, мой план по наблюдению несколько потерпел крах, — раздосадованно оповестил меня Люцифер, наклонившись к самому уху. — Мне даже сесть некуда. — Да и есть ли смысл пытаться что-то разглядеть в этой вакханалии? — проорала я в ответ, когда он наклонился. На пути к кухне я едва не налетела на Дино, несущего ящик с грязной посудой. Рядом с ним шел мужчина лет тридцати пяти с таким же ящиком, набитым доверху пивными бокалами. Смуглая кожа, аккуратно подстриженные короткие темные волосы, крупный нос и добрые глаза. У него было округлое лицо, с мягкими, располагающими к себе чертами. — Вики, наконец-то! — Дино просиял при виде меня. — У тебя же сегодня выходной, — крикнула я вслед решительно идущему в направлении кухни парню. — Джек вызвал меня на подмогу, — Дино повернул голову вбок, стараясь ответить так, чтобы я услышала в общем гомоне. — Ты видела, сколько народу? — Ага. Весь город решил зависнуть сегодня со сливозаливочным. Мы всей толпой ввалились в помещение кухни, пропитанное запахом масла, с тонкой дымкой пара в воздухе. — С чем-чем? — Дино недоуменно посмотрел на меня. — Сливу все заливают, говорю, — на кухне было гораздо тише, и мой ответ прогремел на все помещение под аккомпанемент шипящей на сковороде еды. На меня оглянулись все присутствующие, которых оказалось неожиданно много. Помимо Джека и Питера здесь находилась женщина в поварском кителе. Полная, примерно лет шестидесяти, с седыми волосами в тугом пучке. Черты ее лица показались мне знакомыми. Такими же мягкими, круглыми и добрыми, как у мужчины, помогающего Дино. — Сливу, — повторил он в ещё большей озадаченности, грохнув ящиком о пол. Его незнакомый мне помощник проделал то же самое. — Мы не знакомы, — мужчина будто прочёл мои мысли. — Альберт Норман, — он посмотрел на меня и протянул руку Люциферу. — Учитель в местной школе. — Люцифер, — как и всегда на лице нового знакомого отразилось невероятное удивление. — Расследую убийства девушек. Норман позволил себе изумиться лишь на долю секунды, тут же меняя выражение лица на серьезно-обеспокоенное. Они пожали друг другу руки. — Привет, — отозвалась, проявляя инициативу, женщина. — Я Бетти Норман, новый повар, — она тепло улыбнулась, ее щеки, покрытые заметным, румянцем округлились. «Похоже это мать Альберта». Когда с приветствиями было покончено, Джек вернулся к беседе с Бетти. Дино и Альберт стали раскладывать посуду, а Питер и вовсе не отрывал пристального взгляда от еды, которую готовил. — Слушай, — Люцифер обратился ко мне. — Думаю, нет смысла оставаться здесь. Я поеду в архив. — В архив? Зачем? — я прозвучала слишком громогласно, присутствующие опять посмотрели на меня. — Давай выйдем, — он взял меня за руку и уверенно потянул прочь. Снаружи на нас снова обрушился гвалт, Люцифер поморщился. — На баре никого нет, — спохватилась я, махнула рукой в сторону толпы, намекая, что мне стоит быть на рабочем месте. Люцифер последовал за мной, постаравшись звучать громче общего шума. — Здесь настоящая, как ты выразилась, вакханалия. Ничего не услышать, не разглядеть, — ему приходилось немного наклоняться, чтобы я хоть как-то слышала слова. — Может полнолуние? — не сдержала я подколку в сторону гостей. — Все как черти слетелись. Помимо того, что каждый стул возле стойки занимал посетитель, ко всему прочему то тут, то там между ними стояли люди, не нашедшие места, и беседовали друг с другом. — Вики! Я завертела головой, ища того, кто меня звал. — Вики, привет! — раздалось слева от меня. Это оказался Фи́липп, похоже, порядком захмелевший. Я махнула рукой в знак приветствия. — Повторишь? — он толкнул пустую пивную кружку пальцем. — Момент! — я забрала грязную посуду и достала новую из-под стойки. — Что тебе делать в архиве так поздно? Там же никого нет, кроме дежурного офицера! — мне пришлось кричать так громко, что горло мерзко засаднило. Я подошла к кегам, открыла кран. Пенный напиток побежал по сверкающему чистотой стеклу. — Вот именно, — Люцифер наклонился близко-близко к моему уху и заговорил так, чтобы я точно услышала. — Никто не будет отвлекать. Мы уже нашли пару занятных дел. Уверен, если тщательно покопаться, можно найти ещё, — он положил руку мне на талию. От понимания того, что наше взаимодействие видит, без преувеличения, весь город, меня бросило в жар. — Там же поле непаханое. Я закончила наливать алкоголь и посмотрела на Люцифера. — Хорошо. Если все же увижу здесь нечто интересное, дам знать. Он мягко улыбнулся и поцеловал меня в щеку. — Если что, я на связи, — напомнил Люцифер. Я вернулась к стойке, глядя вслед удаляющемуся в сторону двери наверх Люциферу. Почему-то в душе поселилось паршивое чувство беспокойства, будто это наша последняя встреча, и он уезжает навсегда. — Ты же вроде в Ист-Лэйк работаешь, — я поставила перед Фи́липпом кружку. — Я что, не могу приехать на выходные домой? — он раздражённо скривил губы и резко потащил кружку, расплёскивая пиво по стойке. «Кажется, в пьяном виде с ним лучше дел не иметь». — Понятно, — я отошла в сторону, занявшись обслуживаем других посетителей. Вечер обещал измотать меня так, что спать я упаду без задних ног.***
Это была поистине бесконечная рабочая смена. В тот момент, когда я подумала, что ещё немного и я просто лягу под барную стойку, прикидываясь ветошью, люди наконец-то начали расходиться. Уборка зала отняла последние силы, которые и без того были почти на нуле. Все разошлись по домам, в баре остались только я и Дино, заканчивающие последние дела. В кармане завибрировал телефон, на экране высветилось «Люцифер». — Я думала, ты спишь, — первым делом я выразила удивление вместо приветствия. — Бдишь за моим режимом? — он звучал устало, но в весьма радостно. Я скрылась в помещении для персонала, избегая звенящей тишины, в которой Дино мог услышать нашу беседу. — Рассчитывала забраться к тебе под крыло после тяжёлой рабочей смены, — промурлыкала в трубку, как только дверная ручка щёлкнула за моей спиной. Я устало облокотилась на дверь, наслаждаясь ее прохладой сквозь ткань футболки, и лишь сейчас почувствовала, как адски гудят ноги. За весь вечер я ни разу не присела отдохнуть. От желтоватого света болезненно пекло глаза, в висках точечно запульсировало, как будто в них тыкали толстой иглой. Люцифер подхватил мой настрой, хотя, уверена, сам был не менее уставший. — Теплая постель и обнаженная ты определенно лучше пыльного архива, — игриво заметил он. Я измученно заныла в трубку, чем вызвала у Люцифера весёлый смех. — Когда ты домой? — заискивающе спросила, когда он перестал смеяться. — Я на середине одной из коробок, — послышался шорох. — Хочу закончить, чтобы не оставлять дело на половине. — Это ещё сколько? Полчаса? Час? — Примерно, — Люцифер устало выдохнул. — Надо закончить. — Я приду к тебе, — усталость нещадно ломила тело, но мне было плевать на факт того, что придется тащиться несколько кварталов. — Очень хочу тебя увидеть. — Уже поздно, ты с ума сошла, — пожурил меня Люцифер. — Я скоро приеду. — Не командуй, — от возмущения я даже топнула ногой. — Упаду на хвост Дино. Он недовольно закряхтел. — Вы там вдвоем что ли? — Да. Сейчас закончим уборку и я свободна, — я подошла к шкафчику, набрала код и достала куртку. — Вики, я буквально через час вернусь, — напустив на себя строгости, попытался отчитать меня Люцифер. Безуспешно. Я стояла на своем. Стараясь не терять времени, зажала телефон плечом и начала натягивать рукав куртки на вторую руку. — Ты от меня так просто не отделаешься, — пыхтела я в трубку. — Вики! — дверь распахнулась, являя мне помятого бурным рабочим вечером Дино. — Поможешь с мусором? — Конечно, — я кивнула. — Скоро буду, — буркнула в телефон, не давая Люциферу наградить меня очередной порцией возмущений, и нажала отбой. — Пошли, — я пихнула смартфон в карман, заканчивая одеваться. — Довезешь меня до участка? — Участка? — Дино опешил, наморщил лоб и недоуменно посмотрел на меня. — Ага, — я бодро юркнула мимо него в коридор, взяла пару пакетов мусора. — Не хочу идти пешком. Он тоже оделся, взял остальные пакеты, нагоняя меня возле черного входа. — Зачем? — Люцифер шерстит архив. Хочу составить ему компанию, — мусор с грохотом упал на дно бака. — Понятно, — Дино не стал препираться. Пока он заводил машину, я выключила в баре свет и закрыла все двери. Внутри его машина казалась такой же крошечной, как и снаружи. Дино со своими немалыми габаритами занимал довольно много пространства. Я ютилась на пассажирском сиденье, без конца ощущая неловкую интимность такой обстановки. — Ты придёшь в воскресенье в церковь? — он дёрнул передачу, задевая мое колено рукой. Пришлось сжаться буквально в клубок и уткнуть колени в дверь. — Да. А что? — я взглянула на парня из-под ворота парки. — Просто ты… — он запнулся. — В общем, выглядишь потерянной. В первые секунды я смутилась такому ответу, затем постаралась разбавить странный момент шуткой. — Хочешь подарить мне карту? — улыбка получилась больно искусственной. «Он что клеится ко мне?» Дино будто понял, о чём я подумала, по выражению моего лица. — Ох, нет, ты не думай. Я не…. Я не флиртую, — бросился в оправдания парень. Повисла тишина, наполненная гудением двигателя. Дино ерзал на сиденье, нервно сжимая пальцами руль. — Ты не в моем вкусе и ты, вроде как, с Люцифером, — он начал говорить все, что приходило в голову, чтобы скрасить неловкое молчание. — В смысле, я не имел в виду, что ты некрасивая или около того. Мое молчание нагнетало обстановку ещё больше. Дино тер лицо рукой, вертел головой по сторонам без должной надобности на это. В приглушённом свете фонарей я заметила, как его лоб слегка покрылся испариной. — Ты красивая. Симпатичная, — он постучал по рулю. — На мою маму в молодости чем-то похожа. Но мне просто нравятся девушки другого типажа. — О, — я забегала глазами по его взволнованному лицу. — Понятно. — Прости, — Дино сдался и поник плечами. — Наговорил глупостей. Всего лишь хотел помочь. Мне кажется, твоей душе нужно... Ну, знаешь... — он неопределенно махнул рукой. — Пристанище, место спокойствия. — Место спокойствия. Ясно. Захотелось срочно покинуть машину, воздух в которой душил своей неловкостью. Я поскребла колени ногтями сквозь ткань джинсов, звук добавил жути атмосфере салона авто. Дино остановил машину на пустой парковке. Неподалеку сиротливо чернел пятном в ночи автомобиль Люцифера. По глянцевой поверхности капота медленно скользили холодные капли моросящего дождя. Дежурный офицер, как правило, оставлял машину на парковке позади участка, дорога оттуда позволяла оперативно выехать в любой конец городка. — Тебя подождать? — спросил он скорее из вежливости.Mr. Kitty - Destruction of Us
Вокруг было безлюдно. Здание отделения пугающе одинокое смотрело на нас своими окнами, мерцая неуютным флуоресцентным светом. Ветер швырял по мокрому асфальту гнилые опавшие листья, налипавшие комьями на тротуар. Голые деревья корявыми ветками-пальцами беспомощно царапали воздух в ночи, пугающе раскачивались под резкими порывами ветра, нашёптывая дьявольскую, сумрачную песню. Дождь хлестко бросался в лобовое стекло, дворники без устали разгоняли по голубоватой глади струящиеся дорожки. Я невольно передернула плечами, представив, что сейчас мне придется выйти в эту мрачную ночь. — Не нужно, — я отрицательно покачала головой и схватилась за ручку двери. — Назад поедем вместе с Люцифером. В открытую дверь ворвался ледяной ветер, мне тут же захотелось захлопнуть ее, но перспектива остаться в атмосфере неловкой беседы была не лучше. — Как знаешь, — Дино постарался прозвучать максимально заинтересованно. Я без труда уловила крошечные нотки радости в его голосе. Ему, так же как и мне, не улыбалась перспектива оставаться наедине. — До воскресенья, — крикнула ему, параллельно накидывая на голову капюшон. — Увидимся. Глубокий капюшон и порывы ветра лишили меня должного обзора местности. Короткими перебежками я достигла входа в участок, чуть не встретившись лбом с дверью, и с невероятным облегчением скрылась внутри. Участок посреди ночи зловеще пустовал. Дежурный офицер сидел в своем кабинете в ожидании возможных звонков, которых, как правило, не поступало. Скорее всего он просто спал. Я потерла озябшие ладони, стремительно шагая в сторону архива. — Вот же неугомонная, — Люцифер нахмурился и упер руки в бока. — Говорил же, что скоро приеду. — Не бузи, — я протянула к нему руки, крепко-крепко обнимая. — Я соскучилась. Вечер выдался бесконечный. «Мой верный друг спустя столькие годы сослужит мне добрую службу». — Я уже закончил, — он кивнул в сторону заваленного бумагами стола. — Нужно сложить документы и можем ехать. «Это большая удача. Отличная возможность решить мою проблему и убрать препятствие на пути». — Давай помогу, — мне не меньше Люцифера мечталось оказаться в теплой постели. — Нашел что-нибудь? — Очередное дело о поджоге, — он указал на папку, отложенную на стул. — Гораздо серьезнее предыдущих. Полностью сгорела постройка на территории школы. Использовали горючую смесь. Пожар вспыхнул моментально, распространялся быстро. Практически сожрал все здание. От удивления я застыла с папками в руках. — Беккер? — Подозреваемых не было, — Люцифер поставил одну из коробок на место. — Хотя, предполагаю, что он там вполне мог принимать участие. Учитывая предыдущий опыт. «Старые рецепты не забываются. Они отпечатаны на подкорке сознания, готовые в любой момент прийти на помощь». — Наш убийца, похоже, крайне изворотлив, — посетовала, запихивая папки в очередной ящик. — Не удивлюсь, если он вообще ни разу не попадался. «Он ещё здесь. Мне стоит поторопиться». — Вполне возможно, — Люцифер недовольно сжал губы. — Не удивительно, что он умело скрывается сейчас. У него богатый опыт. Я оставила папки в покое и не стала отказывать себе в желании получить новую порцию объятий. «Мой рецепт, отточенный до идеала, сработает безупречно, как и раньше. Стремительный, всепоглощающий огонь. Ни капли промедления. Безукоризненный результат, который подарит мне особое удовольствие созерцания». — Да ты ненасытная, У-о-к-е-р, — протянул Люцифер мою фамилию, как делал всегда в случае заигрывания. — Мы почти весь день не отрывались друг от друга. — Да-а-а, — я обольстительно улыбнулась и абсолютно бесстыже потянула пряжку его ремня на себя. — Даже усталость куда-то испарилась при виде тебя, — соблазнительно шепнула ему на ухо дотронувшись губами до шеи. — Мне нравится, как я влияю на твое либидо, — он шумно втянул воздух, когда я начала спускаться поцелуями ниже. — Как думаешь, — Люцифер стремительно поменял нас местами, я оказалась прижатой к столу. — Дежурный офицер спит? Он расстегнул мою куртку. — Зуб даю, что спит, — я помогла снять с себя верхнюю одежду. «Возбуждение при виде огня не сравнимо ни с чем другим. В нем есть особый шарм. Особенно когда огонь отбирает чью-то жизнь». — Надеюсь, этот стол достаточно крепкий, — Люцифер сильным жестом прижал меня к себе, отвлекая мысли на жадный поцелуй. Понятия не имею, что с нами происходило сегодня. Насыщение друг другом никак не наступало и не предвиделось. Мы как с цепи сорвались. — Мне кажется или пахнет дымом? — он вдруг отвлекся, сбитый с толку. — Да. Это я горю, потому что ты… Закончить я не успела. В коридоре послышался шум, и к своему ужасу я обнаружила, что воздух в помещении архива подернут серой дымкой. Дверь с грохотом распахнулась. — Выходите быстрее, — запыхавшийся Дино уткнулся в ворот куртки. — В здании пожар. — Какого хрена? — Люцифер схватил пальто. — Почему не сработала сигнализация? — Понятия не имею, — Дино закашлялся. — Я позвонил в службу спасения. Я спешно натянула куртку. Люцифер тоже оделся и крепко взял меня за руку, ведя на выход. Втроём мы нырнули в густую мглу за порогом архива. Глаза сразу заслезились, при каждом движении век их словно разъедало едким дымом, наполнившим весь участок. Он горечью оседал в горле, стоило сделать первый вдох. Горели документы, техника, пластиковая отделка участка плавилась, капала с потолка на одежду и пол. Полыхающий огонь трещал и гудел, стремительно забирая в свои цепкие лапы каждый дюйм пространства. Люцифер стиснул мою ладонь до ломоты в костях. Он быстро шел за мелькающей впереди спиной Дино. Приходилось передвигаться по памяти, моля выход показаться как можно скорее. В какой-то момент на долю секунды я запаниковала, что мы не найдем выход. Будем блуждать по задымленным коридорам и задохнемся или сгорим заживо. Паника сдавила горло, совсем перекрывая доступ к кислороду. Я закашлялась и зажала рот рукой. Каждый сделанный вдох становился адской пыткой, раскалённый воздух обжигал слизистую, а лёгкие болезненно саднили. У меня начала кружиться голова, я с трудом соображала, где нахожусь и куда идти, шла ведомая уверенной, родной рукой. — Выход! — закричал Дино. Сердце заколотилось неистовее прежнего, остались последние шаги до нашего спасения. — По-мо-ги-те! — слабый крик, прерванный натужным кашлем, показался бредом из-за нехватки кислорода. — Вы слышали? — Люцифер повернул голову в сторону предполагаемого источника звука. — Пом… ите-е, — повторилось снова. — Дежурный офицер не покинул здание? — Люциферу пришлось кричать, чтобы Дино мог его услышать. — Возле участка никого, — он продвинулся ближе к двери. — Скоро приедут пожарные. — Нет времени, — решительно отрезал Люцифер. — Ему нужно помочь. — Что?! Нет! — я с трудом смогла подавить подступающий кашель и до боли в пальцах сжала руку Люцифера. — Идите! — скомандовал он, толкая меня к двери. Я покачнулась и налетела на Дино, цепко схватившего меня за плечи. — Я не уйду без тебя! — голос срывался на истерику. Люцифер сжал кулаки, с болью в глазах гоня меня прочь. — Уведи ее. Живо! — прикрикнул он на Дино и, не теряя ни секунды, побежал в дальнюю часть здания. — Люцифер, нет! — я дернулась в попытке последовать за ним, но Дино сжал меня стальной хваткой и поволок прочь. Он силком вытащил упирающуюся меня на улицу. Усилившийся дождь хлестнул по лицу, свежий холодный воздух после жаркой удушливой копоти приятно смочил горло. «Какого хрена?» Внутри участка что-то загремело. Кажется, рухнула балка, хороня под своим весом все, что попалось на пути. — Люцифер! Люцифер! — у меня началась самая настоящая истерика. Тело било крупной, неконтролируемой дрожью. Я звала его до хрипоты и севшего голоса. Билась в руках ошарашенного Дино, оседая на мокрый асфальт без сил. По лицу градом лились слезы отчаяния и страха. Мне перестало хватать кислорода. Я задыхалась, хватала воздух как рыба на суше. «Невероятно. Теперь она только моя. Моя». За спиной пронзительно взревели пожарные сирены. Я обмякла в держащих меня руках без сил.