KA$TRO — In Essence
Я стояла как истукан, пялясь на оранжевый блистер на белой плитке. Голова не соображала, мозг отказывался анализировать информацию. Я швырнула куртку на пол и подняла таблетки. Глупо пялилась на оборотную сторону, размеченную днями недели, и не могла сложить два и два. В глаза будто насыпали песка, каждое опускание век жгло, зрение застилала мутная пелена слёз. Я опустилась на колени рядом с курткой и нащупала в кармане телефон. Во всей суете я не притрагивалась к нему, за исключением ответа на звонок. В шторке уведомления так и висело напоминание о принятии таблетки. — Проклятие. Я с трудом поднялась и оперлась на раковину рукой. Дрожащими пальцами выдавила розовую крошечную таблетку из блистера. Она пулей выскочила из своего гнезда и покатилась по раковине. — Нет! Нет… — выронив упаковку, я стала ловить беглянку. Таблетка проскакала по керамической поверхности и скрылась в сливе. — Сука! — гневно закричала, не стесняясь, злобно ударила по бортику. Кисть мерзко заныла. Меня распирали гнев и разрушительное бессилие. Тело затрясло крупной, неконтролируемой дрожью. Изо рта вырвался истошный крик боли и отчаяния, эхом разнёсся по помещению, отразился от стен и вернулся, оглушая меня же. Я лупила руками по раковине, пока костяшки не начали кровоточить. Медленно и бессильно осела на пол, перенося свою ярость на плитку, пачкая ее кровью. От крика сорвался голос, перейдя в почти нечеловеческий вой. Тело трясло так, словно меня выставили голую на мороз. Ладони оставили смазанные красные отпечатки на белой поверхности. Слёзы текли по лицу, соленые капли падали вниз, размывая кровь. — Вики! — дверь с грохотом распахнулась, в мутном силуэте я узнала Дино. — Помогите! Кто-нибудь! — он чуть отклонился назад, крикнув это в коридор. Я всхлипывала, заваливаясь на пол, каждый вздох застревал в горле, кислород будто душил меня. Обстановка закружилась, очертания помещения расплылись, когда голова коснулась холодного пола. В размытом окружении замелькали силуэты. Сквозь звон в ушах было не разобрать их слов. Кто-то поднял меня на руки, я уткнулась лбом в крепкую мужскую грудь. — Люцифер, — шепнула имя пересохшими губами как молитву. — Сейчас. Держись, — ответил голос. Меня держал Дино. Мир завращался до тошноты и ряби в глазах. Я плыла на волнах беспамятства, глотая слёзы, вдыхая запах несущего меня мужчины, и от этого было ещё горше, ведь это был не Люцифер. Не те руки, не тот запах, не тот человек. Я не желала, чтобы меня трогал кто-либо кроме него и одновременно боялась почувствовать его прикосновения на себе, ведь они могли принести мне чудовищную боль. Меня положили на кровать, игла вонзилась в руку, и без того мутный мир растворился в темноте.***
Billie Eilish — I Love You
Раза с пятого я с неимоверным усилием разлепила свинцовые веки. Спасибо тому, кто додумался закрыть жалюзи, полутьма не резала глаза, но пришлось некоторое время к ней привыкать. Тело будто лишили всех костей, я безвольно лежала на белых простынях, не находя в себе сил даже поднять голову. На стуле рядом с кроватью сидел он. Неестественно бледный противоположно своему привычному виду, с темными синяками под глазами, которых у него отродясь не было. На руках в местах ожогов и ранений наложены повязки. Щетина отросла больше обычного, а всегда аккуратно уложенные волосы растрепаны так, как бывало по утрам, когда он сонный, расслабленный и игривый нависает надо мной, чтобы поцеловать. Наверное я должна была вскочить, броситься обниматься, плакать от радости, сказать о том, как он дорог мне. Пошутить над больничной сорочкой, в которой он выглядел смешно и нелепо. Следом, возможно, отвесить пощёчину и поцеловать. В горле встал удушающий ком, сил не было ни на что. Я отвернулась, желая скрыть эмоции. — Прости, — от этого голоса внутри все сжалось, сердце забилось быстрее. Я молчала. Весь остаток ночи мне было страшно, что я больше не увижу его. Не услышу его голос. Не почувствую такие привычные руки, такие сладкие поцелуи. Никто не позаботится обо мне, и я останусь одна в этом мире. Эти мысли нестерпимо мучили меня, пока я ждала в приемном покое вместе с Дино, не знавшем, как утешить и успокоить. Сейчас его вид и его голос причиняли убийственную муку. Он дотронулся до тыльной стороны моей руки кончиками пальцев, и меня пробил разряд тока. Я хотела сдержаться, быть сильной, в итоге позорно расплакалась, отчаянно зажимая рот рукой. — Птичка, — тихий, виноватый шёпот и милое прозвище заставили слёзы течь рекой. Скрипнули металлические ножки о линолеум, меня окружили заботливые руки и горячие объятия. Он поцеловал меня в макушку, ощутимо, но бережно сжимая в объятиях. Я дрожала, не веря в реальность происходящего. — Прости, что заставил тебя нервничать, — осторожно начал он. — Нервничать? Я чуть с ума не сошла. Чуть не умерла там же, на месте, возле долбанного участка, — я хрипела севшим от криков и слёз голосом, эмоции рвались на волю. Злобно вывернувшись из объятий, отстранилась, чем вызвала недоумение. Он смиренно сел, трепетно держа мою забинтованную руку. — Что с твоими руками? — поинтересовался он. — Ничего. Неважно. — Вики. Я не мог поступить иначе. Ты же понимаешь, — теперь он говорил уже увереннее. — Человек был в опасности. Счёт шёл на минуты. — Он все равно погиб, — вырвалось у меня. — Я должен был попытаться, — не сдавался он. — Пожар начался со стороны кабинета офицера. Он оказался в ловушке. Если бы на его месте был я, ты бы хотела, чтоб мне пришли на помощь. Хотя бы попытались спасти, — предпринял последнюю попытку оправдать свое геройство. Во мне закипали гнев и обида, щедро сдобренные болью. Невероятно опустошающая ресурсы смесь. Он был прав, речь шла о человеческой жизни, и здесь разговор был не о правильности поступка, в этом не было смысла. Но я не могла запретить себе чувствовать и переживать. Отменить свои эмоции во имя чужой жизни. В данный момент я была самой настоящей эгоисткой, думающей о собственном благополучии. И мне ни капли не было стыдно. — Ты хотел спасти человека, — фраза обнажила предательскую дрожь в голосе. — Наверное это правильно, и я не могу на тебя злиться. Наверное мне стоит гордиться тем, что ты такой. Тем, что мой мужчина — отважный герой, который спасёт не только принцессу, но и все грёбаное королевство, — я теребила край простыни, слова звенели в воздухе, насыщаясь гневом. — Но я зла. Все, что я сейчас чувствую — это злость и боль от страха за твою жизнь. — Прости, — снова повторил он. Я закачала головой, почувствовав, как дрожат губы, а к глазам подступает новая порция слёз. — Когда ты остался в горящем здании, — пауза вышла слишком долгой, меня снова перенесло в тот миг. — Я оказалась в аду. Ты привязал меня к себе, зная, как страшно для меня сближение с людьми. А потом поставил под удар свою жизнь. Он резко откинулся на спинку стула и скрестил руки. Едва слышно зашипел, задев повязки на ожогах. Его челюсти напряглись, как бывало всегда, когда он сердился, при этом тщательно контролируя эмоции. — Вики, я солдат. — Ты не в армии, — обрубила я. — Это не важно. — Ты не обязан, — упиралась я — Обязан, — категорично поставил точку он. Наша беседа напоминала игру в словесный пинг-понг, перекидывание короткими фразами в надежде, что собеседник упустит мяч. — Я такой, какой есть, — сурово продолжил он. — У меня есть военная подготовка. Я сильный и здоровый. Если могу спасти чью-то жизнь, я ее спасу. Я не жалею, что сделал это. И сделаю снова, если понадобится, — каждое слово отрезвляло меня словно хлесткая пощёчина. — Я буду лезть в пекло. Принимать жёсткие решения, — чеканил он. — Потому что я такой и таким останусь навсегда, — его речь набиралась экспрессии, так не свойственной ему обычно, разговор становился напряжённым. — Мучительно видеть тебя в таком состоянии по своей вине, но ты ведь понимаешь, что меня не изменить, — он не спрашивал. Утверждал. — В глубине души ты знаешь и знала, что я не тот, кто стоит в стороне. Я так громко и возмущенно выдохнула, что он замолчал. — Ты меня так пытаешься обвинить? — раздражённо бросила в ответ. Он удручённо покачал головой, расслабил плечи и открылся, расцепив руки. — Я не виноватых ищу, Вики, — он успокаивающе погладил мою ногу под простыней. Вопреки ожидаемому облегчению я ощутила невероятное напряжение от его касаний. — Я хочу сказать, что если мы вместе, значит видим не только плюсы, но и минусы. А значит берём на себя смелость принимать человека со всеми его сторонами. Я негодующе хмыкнула на такое заявление, но возразить было нечего. Его геройство — очевидный факт, лежащий на поверхности, который я упорно не желала анализировать и принимать как непреложную истину. — Мне больно, — призналась я. — Очень больно от того, что ты так играючи рискуешь собой. Зная, что меня твоя гибель не просто уничтожит, — я уставилась в одну точку перед собой, говоря скорее в пустоту. — Она раздавит меня. Сломает окончательно, без права на восстановление. Если бы ты просто ушел, мне не было бы так мучительно тяжело, как от твоей смерти. Он мягко, но уверенно накрыл мою руку своей. Я вздрогнула, фокусируясь на его лице. — Не отгораживайся от меня, — попросил он. Теплые пальцы ласково сжались на моих. — Я не отгораживаюсь, — завредничала я. — Отгораживаешься, — насмехаясь над моим упрямством, отбил он. — Ни разу по имени меня не назвала. Мы это уже проходили. «Черт». Он был прав. Я старательно избегала имени, стоило мне увидеть его рядом. Казалось, обезличь я его, и мне станет легче, проще не воспринимать близко к сердцу произошедшее. — Если это такой способ меня бросить, — он широко улыбнулся, — то ты так просто от меня не избавишься, Уокер. Мне не удалось сдержать довольную улыбку. Щеки раскраснелись от смущения и столь приятного факта, что меня так легко не отпустят. — Люцифер, — я выдохнула имя вместе с воздухом. Удивительно, мне даже немного полегчало. — М-м-м? — Твое благородство — твое самое большое достоинство, — печально проговорила я, — и одновременно самый большой недостаток. Уголок его губ чуть пополз вверх, он выглядел польщённым и в то же время немного грустным. Люцифер поднес к губам мою руку и поцеловал израненные костяшки. — Невозможно закрыться от всей боли в мире, — ударился он в философию. — Можно, — не соглашалась я. — Если никого не подпускать к себе, никто не сможет сделать больно. — Поедешь жить на необитаемый остров? — к Люциферу вернулся шутливый настрой. — Да. Уже собираю вещи. В палату вошла молодая медсестра. На ней был зелёный костюм, русые волосы собраны в аккуратный пучок. В руке она держала стакан воды. Девушка деловито осмотрела нашу парочку и поставила воду на тумбу. — Ваши таблетки, — она кивнула на блистер, который, похоже, принесли вместе с вещами. — Вам необходимо их выпить. Я только сейчас удосужилась посмотреть на часы, висящие на стене напротив, и поняла, что под седативными, которые мне любезно вкололи, проспала полдня. Медсестра открыла жалюзи, дневной свет хлынул в палату, неприятно ударив по глазам. Мы с Люцифером недовольно сощурились. Я потянулась к таблеткам и воде. — Вам стоит вернуться к себе в палату, — назидательно указала она Люциферу. — Девушке нужно отдыхать. К тому же, — теперь строгий взгляд коснулся меня, — у Виктории назначена встреча с психотерапевтом. — Что? — я растерянно захлопала глазами, чуть не поперхнувшись. — Зачем? — У вас был нервный срыв, — медсестра подошла ко мне и принялась поправлять подушки. — Необходимо удостовериться, что с вами все в порядке и вас можно отпустить домой. — У меня все отлично, — напустив на себя излишней бодрости, заверила я. Медсестра снисходительно посмотрела на меня, ее губы тронула едва заметная, вежливая улыбка. — Это решаю не я, а ваш врач. — Кстати, — Люцифер поднялся, полный решимости действовать. — Мне нужно поговорить с моим лечащим врачом о выписке. Девушка оглядела его долгим, медленным взглядом с головы до ног, на мгновение остановилась на повязках на руках и, как я сейчас увидела, одной на ноге. — У вас ожоги, ранение на плече задело даже мышцы, — несмотря на свою молодость, медсестра походила на строгую мать, отчитывающую глупых детишек. — Вам необходимы перевязки, обезболивающее и медикаментозная терапия. Она почти солдатским шагом устремилась к выходу. — Ой, да бросьте! — Люцифер негодующе развел руками. — Я могу принимать лекарства и делать перевязки дома. Медсестра остановилась, устало вздохнула. Наверняка подобных пациентов у нее в день с десяток. — Это решает ваш врач, — напомнила она теперь Люциферу. Девушка вышла, больше не намереваясь объяснять очевидные вещи. Люцифер нахмурился, явно недовольный развитием событий. — Тебе нужно попросить врача оставить тебя в больнице на несколько дней, — он опять включил свой менторский тон. — Зачем? Я вылезла из постели, взяла таблетки и спрятала их во внутреннем кармане куртки лежащей на свободном стуле. С Люцифером все было в порядке и неведомая внутренняя сила гнала меня прочь из больницы. Возможно я бежала от обиды, возможно от сложных мыслей, которые наталкивают на печальные рассуждения о наших отношениях. — Я не смогу так быстро решить вопрос со своей выпиской. А оставаться тебе дома одной сейчас небезопасно, — Люцифер подошёл ближе и теперь внимательно рассматривал, как я суетливо тереблю одежду. — У тебя всё в порядке? Я обессиленно опустила руки. Усталость все равно ломила тело, отдых под седативными явно не помог восстановить силы. К тому же ситуация выжала из меня много сил, и по-хорошему сейчас стоило отправиться домой и снова завалиться спать. У меня не было никакого желания беседовать ни с врачом, ни с Люцифером, вообще ни с кем. Мне хотелось обратно, в свою ракушку, где я прячусь от мира. — Нет, Люцифер. Ничего не в порядке, — я подняла на него взгляд. — Вокруг полная и беспросветная жопа, и нас затягивает в ее центр. Вроде шутить не собиралась, но шутка родилась сама собой. Он чуть поднял брови и мягко улыбнулся. Правда мои последующие слова быстро стёрли улыбку с его лица. — Я ведь жила как-то одна до твоего появления в городе, — я заметила, как потухли его глаза. — Смогу жить и сейчас. — Вики, — Люцифер протянул руку, провел пальцем по моей щеке. — Я боюсь за тебя. Люцифер открылся, растаял, позволил себе чувствовать, жить, любить. Он делал десятки шагов мне навстречу, только я начинала позорно отступать назад, стоило очередным тучам сгуститься над нами. Я трусливо бежала, не в силах превозмочь саму себя. — Ничего со мной не случится, — отмахнулась я, занимая руки неловким разглаживанием одежды. — Не хочу оставаться в больнице. — Почему ты такая упёртая? — Этот вопрос стоит задать и тебе, — я дёрнула плечом, переводя стрелки в нашей словесной битве. Дверь в палату открылась, вернулась медсестра. — Виктория Уокер, — обратилась она, выжидательно глядя на меня. — Вас ждёт доктор Тёрнер. Судя по её строгому взгляду, шансов избежать беседы у меня не было ровным счётом никаких. — Иду, — без энтузиазма откликнулась я и, стараясь не смотреть на Люцифера, пошла к выходу. Пока медсестра вела меня по запутанным, белоснежным коридорам больницы, я нервно теребила ногти, размышляя о том, что будет дальше между нами. Кошмар моей жизни, в которой я теряю близких людей, чуть не повторился вновь. Я поверила, что смогу жить обычной жизнью нормального человека, у которого не случается больших и страшных потерь. Решила, что у меня будет дом, семья, любимый человек, безопасность. Реальность насмехалась надо мной. — Прошу, — медсестра приоткрыла дверь в кабинет. — Спасибо. Я настороженно шагнула внутрь, дверь за моей спиной тихо щёлкнула. — Здравствуйте, — приятный, успокаивающий мужской голос раздался откуда-то справа. За рабочим столом сидел мужчина лет сорока. Коротко подстриженные каштановые волосы, гладко выбритое лицо, голубая классическая рубашка и серые брюки. Он источал спокойствие и уравновешенность. Воздух в кабинете тонко пах лавандой и мятой, видимо для успокоения пациентов, явно нуждающихся в нём. — Здравствуйте, — я осталась стоять на месте. На меня нахлынули воспоминания о походе к школьному психологу и причине, по которой я там оказалась. Невольно растерявшись, я ссутулилась будто это могло скрыть моё присутствие в помещении, снова превратившись в подростка с проблемами в школе. — Прошу вас, Виктория. Верно? — уточнил мужчина. — Проходите, садитесь, — он указал на просторное, большое кресло для пациентов. По внешнему виду оно больше походило на место, где можно хорошо расслабиться и ни о чем не думать, а никак не изливать душу врачу. Хитрая уловка. Я нерешительно опустилась в кресло, ёрзая от волнения, и никак не находила удобную позу, хотя моё тело более чем комфортно утонуло в мягчайшей обивке. Мистер Тёрнер расположился напротив, подготовив бумаги для записей. — Виктория Уокер, двадцать четыре года, — прочёл он в листке, который, похоже, являлся моей своеобразной медицинской картой. — Скоро двадцать пять. Серьезный жизненный рубеж, — мужчина ободряюще улыбнулся. Я молчала, не спешила завязывать душевную беседу. Мне эти уловки были знакомы. Так врачи пытаются наладить контакт, вызвать пациента на диалог. — Расскажите о себе, Вики. Можно я буду вас так называть? — он заинтересованно рассматривал меня в ожидании ответа. — Можно, — я нервно подёргала ногой под внимательным взглядом врача. — Что мне нужно рассказать? Мистер Тёрнер понял, что я не из тех пациентов, которые легко и просто начнут болтать без умолку о себе. А значит ему придется приложить усилия для того, чтобы меня разговорить. — Откуда вы? Чем занимаетесь? Пара осторожных, наводящих вопросов, чтобы прощупать моё настроение. — Раньше я жила в Нью-Йорке с родителями. Потом переехала в Линден, где работаю барменом в единственном местном баре, — биография оказалась уж слишком краткой. — Почему решили переехать? — поинтересовался врач. — Родители погибли в аварии. Я осталась одна, и большой город меня порядком утомил. Похоже, мой план не откровенничать стремительно терпел крах. Информация о бедах в жизни была тем, что искал врач. — Ваше состояние стало нестабильным после гибели родителей? — мужчина сделал пометку в бумагах. — Не знаю. Я в самом деле не знала когда это началось. Когда я сломалась под гнётом проблем, а моя психика дала трещину, которая стала расползаться все сильнее и сильнее. — Давайте так, — мистер Тёрнер решил зайти с другой стороны. — У вас есть проблемы психологического характера, которые мешают вам жить? Заметив мое замешательство, в котором я взвешивала все «за» и «против», он поспешил уточнить: — Разумеется, я не буду настаивать на лечении, если вы не желаете, но могу дать рекомендации, брошюры для самостоятельного изучения. А вы подумаете и решите, справитесь ли вы сами, — деликатно уточнил врач. Предложение звучало, с одной стороны, весьма заманчиво. С другой, обязывало меня раскрыться, чего мне совсем не хотелось делать в свете тяжелых последних суток. Похоже, час, когда стоило взять жизнь в свои руки, настал. Я хотела сама принимать решения, сама справляться с неудачами и сложностями. Сейчас самое время попробовать. Люди в моей жизни то приходят, то уходят, и это движение дестабилизирует мою стойкость чуть больше чем полностью. Довольно. — У меня панические атаки, — горло, скованное волнением, захрипело. Я прокашлялась и посмотрела на врача уже увереннее. Он кивнул. — Когда они начались? — Когда моя подруга уехала в силу обстоятельств, я осталась одна и мой начальник… — я сделала вдох поглубже, — накричал на меня. — У вас реакция на громкий крик? — уточнил врач, делая пометки. — Да. — Есть ещё ситуации или мысли, которые вызывают панику? Мистер Тёрнер без труда понял, что разговорить меня полностью будет сложно, почти нереально, поэтому подкрадывался к глубинам моего сознания маленькими шагами. Я отвела глаза, бездумно смотря на бесцветный горизонт в больничном окне. — Мысли об одиночестве. О том, что близких и дорогих мне людей может не стать, — голос дрожал, выдавая моё не самое стабильное состояние. — Это пугает. Проще не привязываться к людям. Откровение вырвалось само собой, стоило встать перед глазами ночным событиям, а запаху пожара вновь пощекотать рецепторы. — Вы хотели бы прожить жизнь в одиночестве во избежании потерь? — врач умело задавал наводящие вопросы, плавно подбираясь к сути. — Такое решение было бы логичным с целью обезопасить свои нервы, — я сжала пальцами мягкие подлокотники, что не укрылось от собеседника. — Что произошло накануне? — он верно уловил суть моих слов. — Почему вы здесь? Разбитые костяшки пальцев запульсировали, к горлу подступила тошнота. В коридоре кто-то громко хлопнул дверью. Я вздрогнула и сбросила с себя печальное наваждение. — Мой парень чуть не погиб в пожаре, пытаясь спасти незнакомого человека, — раздражение захлестнуло меня вновь. — Он знал, как для меня страшно его потерять, и все равно туда пошёл. — Вы злитесь на него? — мистер Тёрнер слегка склонил голову, заинтересованный ситуацией. — Конечно злюсь! — взорвалась я. Эмоции не улеглись и требовали выхода, хоть разговор с Люцифером и состоялся. — Он поставил свою жизнь под угрозу, зная, что для меня его смерть будет губительна. — Ему удалось спасти того человека? — Нет, — мне начинало казаться, что врач меня не понимает и не поймёт. Я рассуждала о вещах, наверное недопустимых с точки зрения морали, но ничего не могла поделать с эмоциями. Завибрировал телефон в кармане, отвлекая меня от гнева. 17:07 Дино: Где ты?17:08 Я: В другом крыле. Скоро вернусь.
Пока я набирала сообщение, врач подошёл к полкам, заставленным папками, раскрыл одну из них. Я успела заметить внутри ворох цветных брошюр. Он взял две из них и вернулся в кресло. — Вы проходили лечение или получали какую-либо другую помощь по поводу вашего состояния? — мистер Тёрнер не спешил отпускать меня восвояси. — Я ходила в группы поддержки, когда была необходимость. Меня утомила наша короткая беседа. Я не была настроена на диалог ни коим образом, особенно учитывая тот факт, что визит сюда носил далеко не добровольный характер. — Я дам вам пару брошюр, — мужчина протянул мне зелёный и голубой прямоугольники. — Здесь есть краткие рекомендации, ссылки на сайты с более полной информацией. На них есть описание практик для самопомощи, — он выждал паузу, пока я рассматривала то, что оказалось у меня в руках. — Их можно выполнять дома самостоятельно. Но я рекомендовал бы вам пройти терапию и подобрать препараты, — осторожно закончил он. — Терапию, — я усмехнулась и покачала головой. — Думаете у меня есть на это средства? — В нашей больнице довольно демократичные цены, — увидев, что я встаю, тем самым заканчивая беседу, врач отложил записи. — Это ведь ваше психическое здоровье. Мы находим время позаботиться обо всем на свете, кроме своего душевного равновесия. — Боюсь, моё душевное равновесие пошатнулось слишком сильно и вряд ли вернётся в нормальное русло, — я махнула брошюрами. — Спасибо за информацию. Уже на выходе из кабинета мистер Тёрнер окликнул меня. — Виктория! — я обернулась. — Не ставьте на себе крест. Вы молоды, у вас ещё вся жизнь впереди, — он указал на бумаги в моих руках. — Начните хотя бы с самопомощи.***
Люцифер по-прежнему сидел в палате, куда меня временно поместили. Он угрюмо рассматривал повязки на своих руках. Я взяла куртку со стула и оделась. — Что сказал врач? — он встал и подошёл ближе. — Дал какие-то материалы для самостоятельного изучения, — я указала кивком на цветные бумажки на стуле. — Уже уходишь? — Люцифер удивлённо поднял брови. — Да. Поеду домой. Я, не глядя, взяла брошюры и затолкала их в карман. Люцифер обречённо выдохнул. — Я договорился с Джеком, чтобы ты пожила у него, — он продемонстрировал мне телефон в его руке. — Возьми такси до Линдена. Я заплачу. Я замерла, сбитая с толку этим раскладом. — Договорился с Джеком? Такси? — по мере перечисления мои глаза всё больше округлялись. — Зачем? — Потому что тебе нельзя оставаться дома одной, — у Люцифера было такое лицо, словно я спрашиваю очевидные вещи. — Этот ублюдок чуть не прикончил меня и тебя заодно. Он рассчитывал, что я не выберусь из пожара и ты останешься без защиты. — Стой, погоди, — я подняла руку. — Ты считаешь, что пожар устроил… маньяк? — на последнем слове я перешла на шёпот. — Как пить дать, — в его словах отчётливо слышалась уверенность. Он ни на грамм не сомневался в правильности своих выводов. Такое умозаключение стало для меня ошеломительным. Убийства и пожар ну никак не стыковались в голове. — Да брось, — я беспечно отмахнулась. — Наверняка короткое замыкание или вроде того. Сигнализация ведь не сработала. Люцифер скрестил руки, нахмурился, по забывчивости опять задел ожоги и поморщился. — Не верю я в такие совпадения, — он нежно взял мои ладони. — Вики... В полном теплоты взгляде отразилась вся мольба и мука, с которыми он умолял меня не быть такой легкомысленной в текущей ситуации. — Если ты откажешься жить у Джека до моего возвращения, я уйду из больницы прямо сейчас и в этой потрясающей сорочке, — Люцифер указал глазами на больничную одежду на себе. Я тихо рассмеялась и опустила взгляд в пол. Он переживал обо мне буквально круглыми сутками, несмотря на свое состояние и то, что ему пришлось пережить. — Ладно, — согласилась я. — Дино меня отвезет. Улыбка спала с его лица молниеносно, стоило мне произнести имя коллеги. — Нет, — посуровел Люцифер. — Никакого Дино. — Поче… — он не дал мне закончить. — Что он делал в участке? — начал задавать наводящие на размышления вопросы Люцифер. — Начинается пожар, и тут как тут появляется Дино, — он с нескрываемым пренебрежением произнес его имя. — Сигнализация не работает, я остаюсь в здании, а вы оба уходите. Вуаля! Убил двух зайцев одним махом. Я высвободилась из его рук и приложила ладонь ко лбу. Какой-то сюр. Голова шла кругом, тело стало ватным от усталости и стресса. Размышлять сейчас о причинах пожара не было ни сил, ни желания. — Зачем ему поджигать здание, а потом идти внутрь? Он ведь сам мог задохнуться, — я с трудом соображала, почему на основании произошедшего Люцифер поставил Дино в ранг подозреваемых. — Он подвёз тебя до участка, так? Похоже, он понял, что сегодня осмысленной беседы со мной не выйдет, и принялся задавать наводящие вопросы. — Да. Я попросила его. Что в этом такого? — я плюхнулась на стул рядом, обессиленная и утомленная. — Значит, когда он тебя высадил, то должен был уехать? Так? — не сдавался Люцифер, и я ощутила себя на каком-то своеобразном экзамене по логике. — Почему он остался? Я пожала плечами. — Может не успел уехать или уехал и увидел, как горит здание. Да мало ли причин, — я резко поднялась на ноги и пошла к выходу, желая подвести этот утомительный диалог к окончанию. — Вики! — в голосе Люцифера без труда улавливалось откровенное возмущение моему непослушанию. Я упорно не обращала внимания на его беспокойство, причина которого после того, как он оказался в ужасающей для меня ситуации, выглядела до смешного надуманной. — Какого черта? — Люцифер поймал меня уже в коридоре. Он преградил путь и, чуть помедлив, взял меня за плечи. — Люцифер, — я сникла, лишённая сил и эмоций. — Я устала и хочу как можно быстрее домой. К тому же, — понизив голос, продолжила я, — если бы Дино был маньяком и хотел меня убить, то что ему мешало сделать это ночью? Когда тебя забрала скорая. Он медленно моргнул и измученно вздохнул на мою упёртость. — Не знал, выживу я или нет. Я ведь видел его и, если бы ты пропала, сразу заподозрил. Как мне не хотелось это признавать, но в целом его рассуждения звучали логично. Правда мне не было страшно. Совсем. Мысль о том, что Дино возможный убийца, с которым я окажусь в одной машине, не пугала. Настолько я была морально выжата. Я усиленно скрипела шестерёнками в голове, не зная, какой дать ответ, чтобы Люцифер наконец-то успокоился и отпустил меня. — Мне кажется… — от того, что я увидела, дар речи сразу пропал. — Это же... — я указала глазами за спину Люцифера. Он обернулся. — Да ла-а-адно, — его лицо тоже стало удивлённым, и он напрочь позабыл о наших пререканиях. По длинному больничному коридору навстречу нам шли Дино и, глазам не верилось, девушка из секс-шопа. — По-моему, её зовут Мими, — вспомнила я наш визит. — Он ходил в магазин для взрослых, пока мы тут чуть копыта не двинули? — А наш святой не такой уж и святой, похоже, — ехидно отметил Люцифер, не тая столь же ехидной улыбки в сторону парня. — Вики, как ты себя чувствуешь? — первым делом спросил Дино, поравнявшись с нами и не обращая на Люцифера ровным счётом никакого внимания. — Нормально, — вяло отозвалась я. — Хорошо, — он улыбнулся. — Ты полдня была без сознания, — Дино посмотрел на Люцифера. — Ты тоже в порядке. — Не хороните меня раньше времени, — торжествующе отбил Люцифер. Дино растерялся на его ответ. — Я и не думал, — он недоумённо качнул головой. — Кстати, познакомьтесь, моя девушка Мими, — он с улыбкой посмотрел на свою спутницу. — Не поверишь, но мы уже знакомы, — ошарашил его Люцифер, и его усмешка стала ещё более откровенной. — Знакомы? — Дино поднял брови и посмотрел сначала на Мими, а потом на нас. Она поправила волосы, хитро прищурилась и обвела нас изучающим взглядом. — Как игрушки? Понравились? — лукаво поинтересовалась она. Лицо Дино медленно, по мере того, как до него доходил смысл слов, из удивлённого стало смущённым. «В самом деле не такой и святой. Интересно, Мими уже пристрастила его к своему арсеналу?» Эти мысли меня невероятно повеселили, заставив позабыть, почему мы все здесь оказались. — Очень. Мы заглянем к тебе ещё разок, — клятвенно заверил Люцифер, и теперь смутилась я, на что он игриво подмигнул. Повисла пауза, в которой неловко ощущали себя лишь мы с Дино. Люцифер и Мими словно были в своей стихии порока и соблазнов. — Я собираюсь домой, — разрушила я сексуальные флюиды, завитавшие в воздухе. — Отлично, — обрадовался Дино. — Мы с Мими как раз едем ко мне и собирались заодно захватить тебя. — Поедем втроём! — на последнем слове акцент получился уж слишком сильным, что несколько медсестер у поста оглянулись на меня. Информация предназначалась для Люцифера, слишком сильно переживающего за мою целостность наедине с коллегой. Теперь вопрос отпал сам по себе. Я многозначительно посмотрела на Люцифера, он раскусил, в чем мой посыл, и теперь недовольно возвёл глаза к потолку. Крыть было нечем. — Я напишу, как доберусь, не волнуйся, — не позволяя ему вставить и слова, я как ни в чем не бывало чмокнула его в щеку и замахала руками в сторону выхода, подгоняя Дино и Мими. — Идём, идём! Нам ещё ехать. Коллега и его девушка не заметили подвоха и, попрощавшись с Люцифером, пошли вперёд. Я семенила следом, затылком чувствуя, как он смотрит мне вслед, и всеми силами приказывала себе не оборачиваться.***
Всю дорогу до Линдена я молчала, пространно глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи. Ни Дино, ни Мими меня не трогали, тихо беседовали между собой и слушали музыку. В голове одна мысль теснила другую, практически разрывая меня на части. Голос разума и страх кричали, что стоит бежать, прекратить отношения, которые рискнут в текущей ситуации обернуться болью для нас обоих. Я теряла в жизни людей, как и Люцифер, но всё равно мы пошли на это сближение в условиях, далёких от безопасных. «Не привязываться», —вот что я себе обещала, в итоге не сдержав этот простой зарок сама перед собой. Сердце же рвалось из груди от боли и отчаяния. Хотелось вернуться в Ист-Лэйк, обнять, прижаться, почувствовать родные руки и энергию. Позабыть всё как страшный сон. Пожар, маньяка, всё. Черная беспросветная тоска душила меня изнутри. Холодной лапой сдавливала душу, выжимала последние соки. С каждым километром, отделяющим меня от Люцифера, становилось тяжелее и легче одновременно. Я словно тонула в том самом болоте из сна и падала на те самые раскаленные угли. — Мне нужно собрать вещи и поехать к Джеку, — вынырнув из забытья, сообщила Дино свои планы. — К Джеку? — в зеркале заднего вида я увидела его удивленные глаза. — Да. Поживу у него. В целях безопасности. Выдумывать причины, по которым я отказываюсь жить дома, не было желания. Да и смысла, по правде говоря, тоже. — Дино сказал, у вас в городе орудует маньяк, — Мими повернулась вполоборота и обеспокоенно посмотрела на меня. — Может быть останешься у нас? — внезапно предложила она. — У Дино дома есть гостевая комната. — Нет. Я не… — такое радушие сбило меня с толку. — Не стоит. Не хочу вам мешать. — Ты не помешаешь, — Мими многозначительно посмотрела на своего парня. — Если ты волнуешься за его отца, то не переживай, он обитает в церкви. Дино сохранял абсолютную невозмутимость, будто Мими и не пыталась расстроить их планы моим присутствием. — Люцифер уже договорился с Джеком. Не будем сбивать его с толку, — отпиралась я, ощущая себя до жути неудобно. — Джек закрыл сегодня на день бар из-за пожара, — вклинился Дино. — Весь город в шоке, и им не до того. Но вечером обещал открыться, и я приду на смену вместо дневной, — ввёл он меня в курс рабочих событий. — Вы с Мими могли бы познакомиться ближе, пока я буду на работе допоздна. «Да чтоб вас и вашу приветливость!» — В другой раз, — я натянуто улыбнулась. — Я придумала, — Мими взбудоражено всплеснула руками. — Люцифер вернётся из больницы, и мы вчетвером где-нибудь встретимся. Двойное свидание, — тараторила она. — У меня даже есть идея. Она хищно оскалилась, и я почувствовала, что её задумка сулит нам что-то вроде похода в БДСМ-клуб или на вечеринку тестирования вибраторов, не иначе. — Кстати! — продолжала девушка, не позволяя вставить и слова. — Его правда зовут Люцифер? — она изогнула густо накрашенную бровь. — Да, — я усмехнулась. — Думала, это подпольная погремуха? Мими звонко расхохоталась, запрокинув голову. — А вдруг. К примеру, он по жизни такой, такой… — она задумчиво сложила губы трубочкой. — Такой чертила, что аж словил подобное погоняло? — закончила я её мысль. Теперь они с Дино начали смеяться с меня во весь голос. «Люцифер мне за такие шутки надавал бы по жопе». На миг я словно перенеслась в другую реальность, где мы друзья, которых у меня не было последние годы, с Люцифером всё хорошо, и жизнь беззаботна и светла. — Приехали, — Дино припарковался возле моего дома. — Я сейчас. Соберу всё необходимое и вернусь, — крикнула, параллельно выбираясь из машины. У дома стоял неизвестный автомобиль синего цвета. Я зашла в подъезд, гадая, кому принадлежит машина и куда приехал этот человек. Зарылась в карманы, стараясь отыскать ключи, и на выходе с лестницы едва не столкнулась с незнакомой мне женщиной. Медные волосы до плеч в небольшом беспорядке, черные спортивные штаны, цветастый кардиган с абстрактным рисунком и ботинки. Создавалось впечатление, что женщина собиралась впопыхах и надела первое, что попалось под руку. — Ох, простите, — я отпрянула к стене. — Ничего, — она печально улыбнулась, запахнула кардиган посильнее. Дверь в квартиру возле лестницы была открыта настежь. Внутри суетились люди в полицейской форме и врачи. Похоже, в помещении было открыто окно, оттуда тянуло сквозняком, приносящим в коридор сладковатый запах, который не спутать ни с чем. Запах смерти. — Что случилось? — не то, чтобы я имела привычку везде совать нос, но ситуация показалась странной. — Моя мать, мисс Пинглс... — голос женщины дрогнул. — Мы были на отдыхе, она не отвечала на звонки, — она запнулась, на её глазах выступили слёзы. — И я... Я сразу приехала проведать, как только мы вернулись. А она... Женщина замолчала, виновато потупив взгляд. Дальнейшие пояснения были не нужны. Одинокая смерть старого человека, о которой узнали слишком поздно. — Пинглс, — повторила я, сбитая с толку. — Да, верно, — она утёрла слезы. — Вы знали мою мать? «Так она не Принглс. И она существовала». — Нет. Даже не видела её ни разу, — честно призналась я. — Жаль, — женщина стала ещё печальнее. — Мама рассказывала о вас. — Рассказывала обо мне? Не знаю, что меня больше ввергло в шок. Тот факт, что моя соседка имела не чипсовую фамилию и реально существовала или то, что она рассказывала обо мне при условии, что мы были не знакомы. — Да, — её губы тронула тёплая ностальгическая улыбка. — Сказала, что вы работаете в баре. А ещё, что у вас появился какой-то подозрительный молодой человек. Весь в чёрном. На моё изумление женщина поторопилась пояснить. — За мамой водился грешок подглядывать за всеми. За соседями и не только. Она как зоркий глаз — всегда была начеку. — О, понятно, — растерянно ответила я, не понимая, как реагировать на такую информацию. С минуту мы обе смотрели в сияющий в вечерних лучах солнца проём двери и тихую работу специалистов. — Мне нужно идти. Соболезную вам, — кивнув женщине, я обошла её и направилась к своей квартире. Сбор необходимых вещей занял минут десять. Я кинула в рюкзак чистую одежду, банные принадлежности и уже собиралась уйти, как вспомнила о тирамису, который ждал в холодильнике нас с Люцифером. К Дино и Мими я вышла с рюкзаком и стеклянным контейнером в руках. — Что это? — Мими с любопытством посмотрела на еду. — Тирамису, — я приложила ладони к холодной поверхности стекла. — Приготовили вчера, но так и не попробовали. Дино молча завёл двигатель, Мими сникла и сконфуженно улыбнулась. Домой к Джеку мы ехали в гробовой тишине. — Моя соседка умерла, — в голову никак не шла нейтральная тема, которой можно разбавить неловкое молчание. И ей богу, лучше бы я продолжала молчать. — Миссис Пинглс? — уточнил Дино. — Да, — я удивилась, что он в курсе её фамилии, да и вообще существования. — Ты её знаешь? Он непонимающе пожал плечами, словно я спросила нечто очевидное. — Её все знают. Разумеется, те, кто живёт в городе всю жизнь, — поспешно уточнил он. — Очень любопытная была женщина, упокой господь её душу. — Вот как, — я раздосадованно надула губы. В городе я так и осталась чужачкой, которую в тайну наличия соседки посвятил только мой начальник. — Не принимай близко к сердцу, — бросился утешать меня парень. — О её существовании многие забыли с тех пор, как она заболела и сидела дома. — Джек говорил, что у меня есть соседка. Но я никогда не видела и не слышала её, — мы как раз припарковались у дома нашего начальника. — Думала, он специально выдумал её, чтобы я вела себя прилично. Или вроде того. — Как будто наличие соседей останавливало кого-то от греха, — сверкнула глазами Мими, и Дино тут же залился краской. Дверь в дом отворилась, на порог вышел Джек, видимо увидел, как к дому подъехала машина. — Обменяемся телефонами? — девушка достала смартфон из кармана и выжидательно посмотрела на меня. — Конечно. Я записала номер Мими, а она мой. Джек уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу у порога. — Увидимся, — я обвела пару взглядом. — Спасибо за помощь. Закинув рюкзак на спину и с горем пополам выбравшись из автомобиля, я покрепче обхватила контейнер с десертом и пошла в сторону дома. — Привет, — я тепло улыбнулась Джеку. — Привет, — он отошёл в сторону, пропуская меня вперёд. — Я будто снова встречаю дочь после поздних прогулок. Он сказал это с напускной радостью, сквозь которую я без труда уловила ноты печали. Я не его дочь, и он прекрасно понимал, что моё присутствие здесь временно. Его дом теперь навсегда останется пустым. Джек закрыл за мной дверь, нажал несколько кнопок на пульте возле неё. Раздался короткий писк, на устройстве загорелась красная лампочка. — Сигнализация, — пояснил он, резко замолчав. — Поставил её, когда в городе начались убийства, надеялся так защитить Линду, — Джек скорбно посмотрел на их семейное фото, стоящее в коридоре на столике. — Не уберёг. — Вы не могли знать, — бросилась я утешать его. — Не мог знать, что она приведёт убийцу в дом сама, — мужчина резко осёкся, будто сболтнул лишнего. — Линда никогда не включала сигнализацию, когда оставалась одна. Безалаберная. Я открыла рот, чтобы сказать хоть какие-то слова поддержки, но Джек сам прервал беседу на грустную тему. — Ты что-то принесла? — он посмотрел на контейнер в моих руках. — Тирамису. Приготовила вчера, но попробовать так и не удалось, — в дальнейшем пояснении причин ситуация не нуждалась. — Можешь поставить в холодильник, и я покажу тебе комнату, — Джек указал в сторону кухни. Я бегло, так, чтобы не смутить хозяина дома, посмотрела вокруг. Вещи его дочери всё так же лежали на своих местах. Расческа Линды на столике в коридоре рядом с фото, помада, на крючке вешалки висел маленький зелёный рюкзак, слегка покрытый пылью. Он не убирал ничего с глаз долой. Его дочь была жива не только в памяти, её неосязаемое присутствие пронизывало весь дом. Десерт отправился в холодильник, а мы начали подниматься на второй этаж. Половицы скрипели в полнейшей тишине под нашими шагами. Дверь в одну из комнат оказалась приоткрыта, её обстановку освещал желтоватым светом тусклый ночник. Когда я поняла, что это комната Линды, обстановка стала совсем уж жуткой. Джек остановился возле двери в комнату дочери. — Каждый раз не могу просто пройти мимо, — неожиданно признался он в своей уязвимости. — Отчего-то ощущение, что сейчас она выйдет ко мне целая и невредимая. «Тоскующий отец, которому я напоминаю его дочь, только и ждал меня в его доме». Я кожей ощутила, как тягостно моё присутствие для Джека. Он изо всех сил привыкал к пустующему дому и одиночеству. Теперь я нарушила его скорбь своим вторжением. Я подошла ближе, чтобы разглядеть обстановку. Девичья спальня с обилием разноцветных подушек на кровати, ворсистым белым ковром и большим шкафом, в котором хранится одежда. Тусклый свет отбрасывал круглый ночник в виде луны на деревянной подставке. Здесь не было постеров и бардака, присущего подросткам. Обстановка однозначно говорила: здесь живёт повзрослевшая девушка, романтические фантазии которой теперь воплощаются в реальность. Меня вдруг посетила очевидная по своей простоте мысль, до которой раньше я не доходила в силу слишком бурно закрутившего меня водоворота событий. — Почему Линда хранила дневник на чердаке? — я пошарила взглядом по потолку, пока Джек не решался посмотреть на меня. Как и ожидалось, люк находился на самом верху, без выдвижной лестницы, которую часто делают для удобства, а значит, чтобы попасть туда, нужно было принести стремянку. Вряд ли девушка стала бы так заморачиваться. Я точно не стала бы, особенно при наличии своей комнаты. — Когда Мэгги умерла, — всё так же смотря в пустоту комнаты, тихо начал он, — я остался один с девочкой-подростком. Представляешь, что это такое? — Джек повернулся ко мне, в его глазах отчётливо виднелась печать грусти и одиночества. Моё сердце сжалось от тоски. — Я понятия не имел, что делать. Я стояла, стискивая пальцами лямку рюкзака, и не пыталась найти слова. В этом не было необходимости. — Самый сложный период, бунтарство против правил и родителей. А потеря матери выбила Линду из колеи, — он опёрся рукой о косяк. — Да и меня тоже. Джек умолк, похоже, погрузившись в омут памяти. — Я переживал, как бы она не попала в дурную компанию или какую передрягу. Откровение само полилось, не требуя наводящих вопросов. Стало понятно: Джек устал хранить в себе эту тайну. — Иногда я проверял её комнату, знаешь, — он вымученно усмехнулся, — как все родители. Искал сигареты или, не дай бог, наркотики. Тогда и нашёл случайно дневник, — что будет дальше я уже догадалась, но ему жизненно необходимо было высказаться. — Это было одним из самых нелёгких решений. Но я понятия не имел, как мне узнать, что творится в жизни Линды, если она не идёт на контакт. Сначала это были лишь подростковые переживания, затем уже более взрослые, тогда я перестал их читать. Джек со стыдом посмотрел на меня, наверняка ожидая встретить осуждение во взгляде. — Ты действовал как мог, — оправдала я его, хотя понимала: мне бы точно не понравилось, копайся родители в моём дневнике. — Когда я обнаружил её, — он запнулся, так и не смея произнести «мертвой». — Вспомнил о дневнике. Побоялся, что его заберут как улику и будут читать мысли моей дочери. Я спрятал его, чтобы полиция не нашла. Потом решился все же посмотреть, вдруг она знала убийцу. Джек оборвал свой рассказ, дальнейшее было осознавать весьма неловко. Он тоже читал те записи. Возможно не все. Но разве это что-то меняет? — Мэгги говорила, что я не умею врать, — мужчина кивнул сам себе. — Была права. Я даже не потрудился придумать достоверную ложь, когда принёс дневник тебе. Пришлось сделать выбор: тайны личной жизни дочери или справедливость. Он протянул руку и плавно закрыл дверь в комнату Линды. — Твоя комната в конце коридора, — Джек указал на спальню по диагонали. — Располагайся.***
Воскресное утро не сулило мне ничего хорошего. Ожоги под повязками ныли и чесались. Повреждённая мышца болела и простреливала при каждом движении до белой ряби в глазах. Пришлось закинуться обезболивающим, чтобы боль не отвлекала от поставленных целей. В планах было сбежать из больницы, взять такси до Линдена, затем пересесть в свою машину и посетить воскресную службу, как и планировалось. Этот ублюдок пытался меня убить, уничтожил участок и архив, в котором наверняка было нечто интересное и компрометирующие на него. Поставил нас в ситуацию, пошатнувшую отношения. Вики только начала раскрываться, не боясь пустить в своё сердце нового человека. Теперь все пошло прахом. Курьер доставил новую одежду, как раз когда я покончил с больничным завтраком. Медсестрам на посту хватило моего обаяния и клятвенного обещания вернуться через несколько часов. До Линдена я доехал аккурат к девяти, как раз успевая забрать Вики, чтобы вместе поехать в церковь. Полицейский участок, некогда воплощавший собой оплот власти и порядка, превратился в изъеденное пламенем строение. Черные от копоти стены с пустыми оконными проемами, внутри обломки сгоревшей мебели, ещё влажные после тушения. Обвалившаяся местами крыша пропускала бледный свет внутрь здания. Мою машину оттащили чуть дальше, благо она осталась в целости и сохранности. Я с облегчением нырнул внутрь и позволил себе минутную слабость, погладил руль, вдыхая знакомый запах кожи салона. Хотя бы здесь у меня был контроль. На стук в дверь дома Джека минут через пять мне открыла заспанная Уокер. Она потёрла глаза и застыла, растерянная моим появлением. — Люцифер, что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в больнице. Я молчал, улыбаясь как последний дурак. Она была такая милая в своей синей пижаме с крупными желтыми изображениями луны и звёзд. — Почему ты не надевала эту пижаму при мне? — я пропустил вопрос мимо ушей. — При тебе вообще был смысл одеваться? — Вики поёжилась и вопросительно уставилась на меня. Улыбка стала ещё шире. Я не видел её всего лишь ночь и чертовски соскучился, так, словно мы не виделись несколько лет. — Давай зайдём в дом. Здесь холодно, — я шагнул в коридор и закрыл за собой дверь. — Зачем приехал? Ты должен быть в больнице, у тебя ожоги, — засыпала меня возмущениями Вики. — У нас запланирован поход в церковь. Если этот гавнюк думает, что я буду отлёживаться, давая ему фору, то он очень сильно ошибается, — руки сами собой сжались в кулаки от гнева. — Теперь я возьмусь за его поиск ещё более основательно. Уокер тяжело вздохнула, хмурясь на мою настойчивость. — Мне нужно собраться. Позавтракать, — она пригладила помятую пижамную рубашку. — Я не рассчитывала на твой приезд. И тогда я вдруг понял, ощутил её истинный настрой, который мне мешали рассмотреть мои чувства. Она по-прежнему отгораживалась, вновь закрылась в своём мирке наедине со своими страхами, и чёрт знает, что за мысли посещали её голову в этой изоляции. Жуткий холодок осознания пробежался по позвоночнику. — Подожди на кухне, — Вики махнула рукой на пустующий обеденный стол. — Я умоюсь и переоденусь, — она начала подниматься наверх, но вдруг замерла и обернулась. — В холодильнике есть тирамису. Если хочешь. Я не ответил. Слушал удаляющийся топот её ног и жалобный скрип половиц и понимал, если ничего не сделаю, не предприму, то потеряю.***
В машине нас настигло такое непривычное тягостное молчание. Раньше мне было легко молчать с ней. В этом не было предвестника беды и проблем, скорее некая интимность, когда вы можете без слов быть рядом, при этом будто разговаривая. Сейчас каждая секунда тишины медленно и мучительно убивала меня. — Десерт очень вкусный, — зайти с нейтральной темы казалось лучшим решением. — Самый вкусный из всех, что я пробовал. — Спасибо, — Вики отвлеклась от разглядывания пейзажа за окном, наградив меня благодарной улыбкой. По влажному асфальту стелился туман, нежданно-негаданно опустившийся сегодня на город. Густой и белоснежный, словно жирные сливки, он размеренно вился в воздухе, лишь изредка являя очертания домов и голых деревьев. Туман вдыхал мрачное предчувствие в мысли. Чем гуще он становился, тем непрогляднее казалось и будущее. Ожидание беды постигло даже меня — материалиста до мозга костей. — Что ты рассчитываешь увидеть в церкви? — Вики намерено уводила беседу в сторону от обсуждения отношений. — Не знаю, — признался я. — Возможно, мы не увидим там ничего интересного, а может кого-то и возьмём на примету. В любом случае, теперь я намерен как следует покопаться в жизни этого города. К тому же у меня есть вопросы к Дино. — Да брось, — она мотнула головой. — Ты серьезно считаешь его причастным к пожару? Мне не понравился её настрой относительно святоши. — С каких пор ты его защищаешь? — Я не понимаю, почему ты взъелся на него, — Вики смотрела пустым взглядом в туманную пелену перед собой. — Он спас меня, как ты и хотел. Довёз домой в целости и сохранности. — Это не значит, что он хороший по умолчанию, — во мне закипало откровенное негодование. — Люцифер, Дино тут ни при чем, — Уокер сказала это с такой уверенностью, будто знала наверняка. — Я это чувствую. — Чувствуешь? С каких пор мы полагаемся на интуицию? Она закатила глаза и ничего не ответила. Вредина. Моя маленькая вредина. Я отвлекся от дороги, разглядывая, как Вики понемногу оттаивает. Спокойная улыбка украшает её слегка бледное от усталости лицо, и румянец немного возвращается на щеки. — Боже! Осторожно! — вскрикнула Вики, в испуге вжимаясь в сиденье. Инстинктивно я нажал педаль тормоза и вцепился в руль так, что чуть не разошлись швы на руке. Машина резко встала. В молочной дымке тумана посреди дороги стояла фигура, облачённая в длинное чёрное одеяние. — Это пастор? — Уокер испуганно прижимала руку к груди, видимо пытаясь унять бешено бьющееся от страха сердце. — Похоже на то, — я присмотрелся получше. Пастор Фенцио молча стоял, взирая на нас прожигающим темным взглядом, в котором сложно было прочесть, боится он, просто опасается или может что-то замышляет? Туман взметнулся порывом ветра, медленно обтёк его фигуру. Фенцио невозмутимо развернулся и пошёл в сторону церкви, словно такая ситуация была обыденным делом. — Он всегда перед машинами на дорогу выскакивает? — гневно вопрошала Вики. — Святой придурок! Меня чуть кондрашка не хватила. Я рассмеялся и плавно тронулся с места, подъезжая на парковку у церкви. — Как ты там сказала? Пути господни неисповедимы, — припомнил я ситуацию с Дино. — Думаю, это они. — О, да, — иронично отозвалась Уокер. — И пути ведут к суициду под колесами твоего авто. Был пастор, стал тефтеля. Меня одолел новый безудержный приступ смеха. — Честно говоря, — я наконец-то смог успокоиться, заглушил двигатель и осмотрел спешащих внутрь церкви людей, мелькавших словно призраки в тумане. — Он кажется мне каким-то подозрительным. — У тебя все мутные, — Вики беспечно махнула рукой. — Может даже я под подозрением. — Ты у меня вообще самая первая подозреваемая. Она одарила меня очаровательной улыбкой и выпорхнула из машины. Мне понадобилось полминуты, чтобы собраться с мыслями и настроиться на деловой лад, который никак не хотел идти. Я бы с большим удовольствием сейчас занялся нашими отношениями. Только сейчас я осознал, как чертовски устал от расследования и бесконечной погони. Вики подошла поздороваться к своей новой коллеге, рядом с которой был её сын учитель, а с ним под руку молодая девушка. Я бездумно пялился на их разговор, пока осознание медленно, но верно прокрадывалось в мой уставший мозг. Девушка по типажу была копия жертв, копия Вики. «Твою мать». Я вышел из машины и слишком стремительно направился к стоящим возле входа. Наверное, у меня был больно суровый вид для человека, который приехал на воскресное богослужение. Все замолчали, слегка испуганно глядя на моё приближение. — Добрый день, — я вперился пронзительным взглядом в лицо учителя и протянул ему руку. — Добрый, — он опасливо принял рукопожатие. — Здравствуйте, — я поздоровался с женщинами. — Это моя девушка Элизабет, — поспешил представить мне свою спутницу Альберт. — Она учительница математики. — Очень приятно, — я напустил на себя непринуждённости, при этом взволнованно изучая её внешность. Похоже, это не укрылось от Элизабет. Она растерянно отвела взгляд, изучая здание церкви, окутанное дымкой тумана. — Пойдем внутрь? — разбила неловкое молчание мать Альберта. — Служба вот-вот начнется.Hozier — Take Me To Church
Элизабет первая шагнула в сторону входа, утягивая за руку своего партнёра. Она наклонилась к нему и взволнованно зашептала что-то на ухо. Наверняка её напугал мой повышенный интерес. — Что случилось? — от Вики тоже не укрылось моё усиленное внимание к паре учителей. — Тебе не кажется, что Элизабет уж больно похожа по типажу на жертв? — я остановился чуть поодаль, чтобы нас никто не мог услышать. — Это ведь не преступление, — она развела руками. — Я тоже похожа, — на мой красноречивый взгляд Уокер вскинула брови. — Ах, ну да, все под подозрением, — она картинно выпучила глаза. — Именно, птичка. Именно, — я взял её за руку и переступил порог церкви. Белёные стены и прямые колонны монументально возвышались над своими прихожанами. Сводчатый потолок отражал тихий шёпот собравшихся, внося таинственности в воскресное утро. Туманный сырой воздух проник и сюда, смешался с кислым запахом церковного вина. Мозаика в витражах казалась мрачной. Лишённая солнечного света и ясного дня, сегодня она являла собой не безупречное творение, а зловещие картины, бледными цветными пятнами отражающиеся на стенах. Стоило нам войти, присутствующие умолкли и на нас устремились десятки пар глаз. Без преувеличения, здесь действительно были все жители. Наше сегодняшнее присутствие явно сказало всему городу: началась самая настоящая, серьезная охота. Вики примостилась на самой последней пустующей скамье, взволнованная столь пристальным вниманием. — Мы тут как белые вороны, — зашипела она, как только я сел рядом. — Не переживай, — я медленно обвел взглядом всех собравшихся. — Нервничать уж точно стоит им, а не нам. Жители поспешно отворачивались, чувствуя хищный интерес в свою сторону. Я каким-то шестым чувством понял: он здесь. Совершенно точно, смотрит на меня, на Вики. Ненавидит за то, что сломал его планы, оставшись в живых, и жаждет уничтожить, забрав себе самое ценное, что у меня есть — мою женщину. Словно почувствовав эти звериные флюиды, Вики передёрнула плечами и вся сжалась, придвигаясь ближе ко мне. — Не бойся, — я, наплевав на все нормы приличия, обнял её за плечи. — Я с тобой. Шелест голосов вернулся в ряды прихожан, разбивая устрашающую тишину. Я внимательно осмотрел собравшихся в поисках подозрительного поведения с их стороны. Но все присмирели, не только под моим контролем, но и под контролем невидимой силы небес. — Тебя не смущает, что это протестанты? — тихо зашептала мне на ухо Уокер. — На твоём жетоне написано, что ты был католиком. Ответить мне помешало появление пастора Фенцио. Он вновь, словно призрак, вынырнул откуда-то из церковных помещений и тяжёлым шагом устремился к трибуне. Угрюмый взгляд из-под седых бровей, обласкавший острым лезвием каждого присутствующего, заставил всех умолкнуть. — Сегодня я хотел бы отойти от привычной нам всем беседы, — воинственно возвестил Фенцио. — События пятницы внесли свою лепту в нашу с вами встречу. — Я думала, он должен вещать о боге, — недоумённо покосилась на меня Вики. — Видимо, у пастора свой подход. — Так что там с верой? — напомнила Уокер. Я наклонился к ней чуть ближе. — Учитывая, что я потерял веру, мне без разницы, хоть протестанты, хоть буддисты, — едкая усмешка сама собой появилась на губах. — Теперь это не имеет никакого значения. — Горести и испытания нашей общины, посланные господом, говорят нам: «Где ваша вера? Где ваша сила духа?», — пастор выставил подбородок вперёд, будто собирался кинуться с обвинениями на каждого прихожанина. — Почему католицизм? — не унималась Вики, не обращая внимания на речи пастора. — Всё просто, — мне приходилось практически шипеть ей на ухо. — Итальянцы — католики. Мой дед был католиком, и бабушка сменила веру, когда вышла за него замуж. Мама, соответственно, тоже католичка, и мой отец так же сменил веру. — Ради неё? — вопрос прозвучал слишком громко. Какая-то женщина обернулась и неодобрительно посмотрела на нас. — Ради неё, — я не отказал себе в соблазне мягко поцеловать Вики в шею. — Люцифер, — она рвано вздохнула, — мы же в церкви. — Тем интереснее, — новый поцелуй в ухо, следом обжигая кожу горячим дыханием. — Согрешить с Люцифером в церкви, по-моему, весьма соблазнительно. Не находишь? — Мы должны быть сильными! — Фенцио вскинул сжатый кулак. — Мы должны быть едины! Сплочены! — Ты дьявол, — Уокер закрыла глаза, наслаждаясь моими поцелуями. — Я знаю, — едва слышно шепнул, прихватывая мочку уха зубами. — Дьявол очень соскучился по тебе. — Никакие невзгоды не должны расколоть наше общество! — речь пастора набиралась экспрессии, передающейся и всем присутствующим. — Дьявол захочет испытать вас. Вашу веру. Вашу стойкость. Не поддавайтесь ему! — практически на ультразвуке кричал он. С губ Вики сорвался тихий порочный смешок. Она положила руку мне на ногу и плавно повела её выше. — Говорят не поддаваться дьяволу, — Уокер повернулась ко мне, наши лица оказались слишком близко. — Какие глупости, — я провел большим пальцем по пухлым приоткрытым в греховном порыве губам. — Сменила бы веру ради меня? Если бы верила. Фенцио разрывался за своей трибуной, движимый религиозным экстазом. Я смотрел в голубые, затуманенные лёгким возбуждением глаза Вики и без лишних слов видел, что вся её напускная отстранённость рушится, стоит мне начать взаимодействие. Она увязла во мне, как и я в ней. Больно, пугающе, опасно, но так сладко. — Не задумываясь, — выдохнула она мне в губы и сама вовлекла в поцелуй, игнорируя собственные убеждения. — Молодые люди, — осуждающий голос прервал рискнувший затянуться поцелуй. — Вы вообще-то в церкви. Все та же женщина едва ли не испепеляла нас взглядом. — Разве господь не велел любить ближнего? — саркастическая шутка родилась в моей голове моментально. Женщина недовольно скривилась. — Срам какой! — она отвернулась, игнорируя нашу парочку. — Наша община понесла потери! — крикнул пастор и тут же умолк. Уокер впервые за всю службу отвлеклась на речи священника. — Дин Салливан, служитель закона погиб на своем посту, — пастор тяжело дышал, каждое последующее слово давалось ему с трудом. — Миссис Пинглс ушла тихо и в одиночестве, никем не замеченная. И это наша с вами, — он обвел присутствующих, выставив указательный палец, — ошибка. — Миссис Пинглс? — я изумлённо посмотрел на Вики. — Твоя соседка? Она не Принглс? — Оказалось, да. Вчера, когда Дино привез меня домой, я встретила её дочь в коридоре. А в квартире возились полицейские и медики. — Сейчас они в лучшем из миров! — не унимался Фенцио. — Господь с ними. — Так она все же существовала, — заключил я. — Выходит, что да, — Уокер пожала плечами. — Я не знала. Никогда её не видела. — Помолимся за милость Господню и спасение наших душ, — пастор театрально взмахнул руками и открыл псалмы. — Пойдем, — я начал подниматься. — Подождем на улице. Близость к выходу из церкви помогла нам незаметно скрыться, не словив новую порцию осуждения. Буквально через десять минут прихожане потянулись к выходу, кучкуясь семьями. Некоторые из них подходили к пастору, любезно напутствовавшему желающих. Он стоял в своем черном облачении неподалеку от нас, являя собой строгость и смирение. Чем больше я на него смотрел, тем больше мне казалось, что за этим смирением и пылкой речью он прячет собственный постыдный грех. Знакомые со мной семьи ограничивались сдержанным кивком в мою сторону, никто не горел желанием тесного общения. Людей было очень много. Убийца действительно мог выбирать свою жертву здесь, имея безупречную возможность рассмотреть любого присутствующего. И в этом разрезе пастор Фенцио вызывал у меня вопросы. Он видит всех и каждого, его взгляды не вызовут подозрения, а облачение служителя церкви не позволит пустить мне пыль в глаза. Особенно меня насторожила его неприкрытая антипатия в нашу с Вики сторону во время встречи в магазине. — Пастор, — как только схлынул поток людей, я взял его в оборот. — Потрясающая речь. Очень вдохновляет, — стараясь сдержать язвительность, поблагодарил я. — Спасибо, — он расправил плечи, надменно разглядывая нашу пару. — Моя обязанность —сплочать жителей. Убеждать их держаться вместе, ведь мы единая семья. — Семья, значит, — не мог не уцепиться за столь категоричную формулировку. — Помогаете и выручаете друг друга? Стоите за каждого горой? По мере слов лицо пастора мрачнело, морщины словно углублялись, а седые брови съезжались на переносице. Он уловил нотки угрозы, которыми я старался выбить его из колеи, прощупать на предмет лжи и укрывательства. — На что вы намекаете? — Фенцио наградил меня высокомерным взглядом. Обезболивающее потихоньку заканчивало свое действие, ожоги ныли, а необходимость трясти каждого жителя этого чертова городка порядочно утомила. — Что вы, никаких намёков, — я искусственно улыбнулся. — Хочу знать насколько дружен этот город. Насколько жители доверяют своему пастору, — я делал паузы между предложениями, ловя малейшие изменения во взгляде Фенцио. — Насколько они честны с властями. — Линден тихий городок, жители здесь добрые и ведут праведную жизнь, — встал на защиту пастор. — Если вы ищете грехи, способные заинтересовать власти, то вы их не найдете. Он сказал последнюю фразу с такой уверенностью, словно мог залезть в голову каждого прихожанина и убедиться в этом факте. — А что насчёт вас? Фенцио, казалось, остался невозмутим, не выдав себя ни единым движением мускула. — Я божий человек. Праведное существование для меня не цель, а образ жизни, — отчеканил пастор, не моргая и глядя на меня прямым, уверенным взором. — Отец, — к нашей компании присоединился Дино. Он протянул мне руку. — Я думал, ты пробудешь в больнице не меньше недели. — Терять время не в моих правилах, — я принял крепкое рукопожатие. — Завтра же выпишусь и сразу займусь расследованием. Вики громко зафыркала, без слов давая понять, что я до безобразия упёртый. — А ты как? — обратил на неё внимание сын пастора. — Освоилась дома у Джека? — Не особо, — честно призналась Уокер. — Предпочла бы жить у себя дома. И раз уж завтра Люцифер вернётся, то можно не стараться привыкнуть. — Я собирался домой. Если нужно, могу подвезти, — радушно предложил Дино. Фенцио с отвращением хмыкнул и брезгливо скривил лицо. — Спешишь к своей готической потаскухе? — ядовито прошипел он в сторону сына. — Отец! — лицо Дино мгновенно сковала неприкрытая ярость. — Мы уже говорили на эту тему. Ещё один такой выпад в сторону Мими, и ты останешься один, — поставил точку ультиматумом парень. Я едва не присвистнул. А наш святой в самом-то деле не святой. Сжатые кулаки, решительный взгляд. Он мог стерпеть многое от своего отца, многое, что касалось его, но не своей женщины. Я посмотрел на него другими глазами, понимая, что проникаюсь уважением к этому парню. — Вы всех женщин так ненавидите, пастор? — ехидно улыбаясь, позволила себе колкость Вики. «Я тебя расцелую, Уокер». Фенцио шумно втянул носом воздух и сцепил руки за спиной. — Если более нет вопросов, я должен удалиться, — он обвел нашу троицу недовольным взглядом. Намек на завершение беседы был весьма простым и очевидным. — Спасибо за то, что уделили время, — я протянул ему руку, которую тот неохотно пожал. Пастор торопливо пошёл внутрь церкви гневной, стремительной походкой. Я сопроводил фигуру в черном долгим, пытливым взглядом. — Прошу простить моего отца, — бросился извиняться Дино. — Он бывает слишком резким. — Это не твоя вина, — Вики начала успокаивать парня, давая понять, что такое поведение Фенцио никак её не зацепило. У меня Дино хоть и вызвал уважение своей отчаянной защитой чести возлюбленной, вопроса о том, как он оказался на месте пожара это не отменяло. — Кажется, я не поблагодарил тебя за спасение Вики, — теперь я взял в оборот сына пастора. — Я твой должник. Уголки его губ поползли вверх, рисуя польщённую улыбку на лице. — Правда я так и не понял, как ты оказался возле участка, если ты привёз Вики и уехал, — эти слова мигом стёрли всю радость с лица Дино. Уокер ткнула меня локтем в бок. — Мне нужно было вернуться в бар, — парень понял, к чему я клоню, и не стал уходить от ответа. — Я обнаружил, что забыл на работе бумажник. Поехал назад и увидел, как из участка валит дым. — Бумажник, значит, — я с недоверием отнёсся к его ответу. Но мои сомнения никоим образом не смутили Дино. «Неужто он говорит правду?» — Может быть заедем ко мне? Познакомимся поближе? — продолжал он открываться и совершенно искренне идти навстречу. — Мне нужно вернуться в больницу. Обещал медсёстрам, что приеду через пару часов. — Тогда в другой раз, — Дино протянул мне руку. — До встречи. Крепкое рукопожатие, открытый взгляд. Проклятие, этот парень само воплощение праведности, если не знать о темной стороне его личной жизни в виде соблазнительной девушки из секс-шопа. Мы с Уокер отправились на пустующую парковку. Похоже, Дино оставлял свою машину где-то за пределами мест для прихожан. — Не нравится мне его отец, как ни крути, — озвучил я свои выводы, заводя двигатель. — С момента знакомства весь дерганный, и мы ему явно не по душе. А почему — не понятно. — Тебя зовут Люцифер. Я работаю в баре. А сегодня ты ещё и наехал на него, — Вики посмотрела на меня так, будто ответ был очевиден. — И я уверена, что он тот самый человек, о котором говорят «с тяжёлым характером». — Хотел выбить его из колеи и посмотреть, как отреагирует. Я вырулил со стоянки и поехал в сторону дома Джека. — Сто пудов наше появление вообще всех на очко посадило. Не только Фенцио, — шутливо покосилась на меня Вики. — На очко, — я хмыкнул. — Пусть не расслабляются. После того, что случилось, я намерен перетрясти весь этот чертов город, заглянуть под каждый камень и найти долбанного ублюдка. — Да и без того суету навёл. А теперь с этим пожаром он вообще засухарится, — сыпала жаргоном Уокер. — Давненько я ничего из твоих перлов не записывал, — я выехал на улицу, где располагался дом начальника Вики. — Надо это исправить. — Закончишь с расследованием, займись написанием мемуаров, — она вскинула руку, обозначая невидимые слова в воздухе. — Люцуль Пуаро и миссис Уоркл. Я начал смеяться, с облегчением понимая, что Вики смягчается и злится не так сильно, как вчера. Лёгкие болезненно засаднило, смех сменился кашлем, напомнившим, что я не совсем пришёл в себя после пожара. — Тебе стоит полежать в больнице и как следует пройти лечение, — строго заметила Уокер. Мы остановились возле дома. Я не глушил двигатель, с грустью понимая — сейчас придётся прощаться. — Я в порядке, кашель быстро пройдет. Ожоги заживут, — я повернулся к Вики. — Лёжа в больнице я потеряю драгоценное время. — Совсем забыла про твоё шило в жопе, — она устало откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Мне нравилось наблюдать за её спокойным лицом, понимать, что рядом со мной она позволяет себе расслабиться и побыть в моменте. Я давал ей чувство безопасности, которого она была лишена раньше. Как сильно она не старалась отстраниться, её чувства не позволяли провернуть этот трюк. — Ты больше не злишься, — это был не вопрос, а утверждение. Заметить, как оттаяла Уокер, мне удалось ещё в церкви. Она коротко улыбнулась и открыла глаза. — На тебя невозможно долго обижаться, — Вики протянула руку и погладила меня по щеке. — Особенно, когда ты начинаешь приставать у всех на виду. — В приставаниях я совершенно точно хорош. Она перенесла руки мне на плечи и потянулась за поцелуем, осторожным, нежным и трепетным, будто не веря в реальность происходящего. Внутри поселилось устрашающее, леденящее чувство тревоги от того, что придется проститься. Оставить Вики одну, без защиты. Я слишком привык, что мы всегда рядом и я могу расслабиться, не переживать за её безопасность. Разомкнуть поцелуй нам удалось не сразу. Все никак не получалось насладиться друг другом, заглушить стресс и переживания пятничной ночи. — Мне будто снова восемнадцать, и я провожаю подружку домой. — Сам предложил пожить у Джека, — она положила голову на подголовник, не спеша покидать машину. — Могли бы поехать ко мне домой, — Вики игриво прищурилась. — Залечить твои раны, — намекнула она, закусывая нижнюю губу. — Ловлю тебя на слове, — я позволил себе расслабиться, поддержав словесные заигрывания. — Когда вернусь из больницы, жду лечебные процедуры по полной программе. — В чулках и наручниках? — продолжала дразнить меня Уокер. — Ты меня знаешь, — поддержал я вербальные прелюдии. На некоторое время в салоне воцарилась тишина, в которой не ощущалось страха или тревоги за будущее. Здесь было уютно, безопасно. Маленькая вселенная — вспомнил я определение Вики. Слегка щёлкнул по подвеске на зеркале заднего вида, шар завращался, слабо поблескивая. — Скоро всё кончится, — заверил я. — Чувствую, что близок к разгадке. — Звучит устрашающе, — вынырнула из прострации Вики. — Учитывая то, что наш убийца пошел во все тяжкие, переживать точно есть о чем, — я посмотрел на пустующий дом Джека, пережёвывая собственные мысли. — Ты просила меня не решать за тебя и не напирать авторитетом. Поэтому я обозначу сказанное как личное мнение. Уокер подняла брови, не понимая, к чему я веду. — Думаю, тебе нужно уволиться и заняться подготовкой к переезду, отдыхом и, — я выдержал паузу, — психическим здоровьем. — Мощное заявление, — слегка опешила она. — Я понимаю, для тебя это звучит невообразимо. Но ты только и делала, что всю жизнь работала и выживала, — я наклонился поближе и бережно заправил непослушную прядь волос, упавшую ей на лицо. — Возьми передышку. Выспись, собери вещи, спокойно походи на сеансы к врачу. В Чикаго начнётся другая жизнь. Не обязательно нырять в неё с разбегу. Вики насупилась, не ожидая такой правды. — Это из-за того, что случилось в больнице? — обиженно уточнила она. — Птичка, ты ведь сама понимаешь, что давно нужно было уделить себе время. Сколько ещё в жизни будет сложных моментов и невзгод? — Под сложными моментами ты подразумеваешь своё геройство? — издевательски спросила Вики. Я покачал головой, снисходительно улыбаясь такой детской обиде. — Признай, дело не только в моём геройстве. Со мной или без меня, ты с трудом справляешься в тяжёлых ситуациях, — я взял Уокер за руку. — Впереди вся жизнь, от которой не спрятаться в маленьком городке. Ну разве что ты, как миссис Пинглс, не будешь выходить из дома. Вики обречённо вздохнула и отвернулась к окну, но руку не убрала. Она долго рассматривала унылый осенний пейзаж за окном. Голые, раскачивающиеся на ветру ветки кустов возле дома, жухлую траву с проплешинами. Опавшие листья лежали разбросанными по лужайке, безмолвно говоря о том, что для хозяина дома порядок теперь не имеет никакого значения. — Врач в больнице сказал, что я молода и ставлю крест на себе слишком рано, — тихо проговорила она. — Ты изучала брошюры, которые он тебе дал? Она медленно покачала головой. — Не закрывай глаза на проблему, которая давным давно требует решения. Ты можешь обидеться и не разговаривать со мной. Можешь оставить всё как есть, я в любом случае буду с тобой, — я мягко повернул её печальное лицо к себе. — Но если отстраниться и посмотреть на происходящее беспристрастно, то согласись, — я сделал паузу, — вопрос с помощью тебе назрел давно. А сейчас ещё и появилась возможность получить эту самую помощь. —Ты прав. Короткий и утвердительный ответ вместо привычной вредности ввёл меня в лёгкий ступор. Не думал, что она так быстро согласится. — Ты как-то сказал, что я себя жалею. Это правда. — Вики, — я наклонился и поцеловал её в лоб, задержавшись на мгновение. — Когда я смотрю в будущее, представляю его себе. Я вижу там нас с тобой. В той картинке, про пляж и Диснейленд, там ты. Совершенно четко. Сейчас мне кажется, что вся моя жизнь вела меня к тому, чтобы встретить тебя. Каждый шаг, каждое решение, каждый день медленно, но верно приближали нашу встречу. Я не верю в родство душ и судьбу, предпочитая сам брать всё в свои руки. Но ты, — я замолчал, не зная, как сформулировать мысль, — ты заставляешь меня поверить в их существование. Не знаю, правильно ли находить счастье в конкретном человеке. Но ты для меня самое настоящее счастье. — Люцифер... — она протянула руки, заключая меня в крепкие объятия. Пару минут мы молча обнимались, я не торопил Уокер, ожидая окончательного вердикта. — Хорошо, — Вики шмыгнула носом, растроганная моими словами. — С завтрашнего дня я начинаю готовиться к новой жизни.Маньяк, настоящее время
Я смотрел в её окно, на стройную фигуру в шелковой сорочке, очерченную теплым светом. На длинные, блестящие волосы, которые она расчесывала, стоя перед зеркалом. Её белоснежная, тонкая шея казалась фарфоровой и хрупкой, манящей меня. Острый прилив желания усилил все чувства, включил охотничьи инстинкты, делая из меня хищника в засаде. Я практически ощутил её возбуждающий запах, которым смогу упиваться, пока жизнь будет покидать её тело. Она нужна мне. Моему голоду. Это дань, которая позволит существовать дальше, не растерять собранность и контроль. Закрыть позорную брешь неудачи. Свет в комнате погас. Начинался отчёт до того, как она погрузится в глубокий сон и я незаметно проникну внутрь. Лишь только ночь будет свидетелем нашей любви.