Haddaway — What is love?
— Жди здесь, — осадил я решившую ринуться к дому Уокер. Так она меня и послушала. За спиной я услышал топот, возвестивший о ее непослушании. — Я же сказал ждать меня там, — я спрятался за одной из колонн. Вики прижалась к моей спине и выглянула в сторону окон, где горел свет. — Вот бы я ещё не стояла посреди дороги, как дурочка, — шипела она, вытягивая шею. — Держись позади меня, — я отодвинул любопытную Вики за спину, жалея, что не ношу с собой пистолет постоянно. Если в доме врача происходит что-то опасное, то паника Уокер может только осложнить дело. Но времени на пререкания нет совсем. Я крался короткими перебежками, пригибаясь, чтобы не выдать своё расположение. В первых двух окнах на моем пути было пусто, горел свет, ярко освещая вычурную обстановку, но хозяев дома видно не было. Мы добрались до самого крайнего, слабо освещённого окна на углу дома, комнату внутри наполнял интимный полумрак. Раскидистое растение под окном частично закрывало обзор на происходящее, я переместился на другую сторону и осторожно заглянул внутрь. Вики же, незнающая всех тонкостей разведки, просто высунулась из-за моего плеча. — Уокер, спрячься, — попытка отодвинуть ее подальше от возможной опасности не увенчалась успехом. — Я тоже хочу поучаствовать, — упиралась Вики. Она ловко нырнула мне под руку и начала маячить прямо перед лицом. Растрёпанные волосы лезли в нос, а мельтешащая макушка то и дело закрывала обзор. — Уокер, твою мать, — выругался я, сгребая её в охапку и опуская ниже, чтобы нас не увидели. Перепалку прервала странная картина, развернувшаяся внутри дома. В зону нашей видимости выполз на четвереньках хирург, запомнившийся мне довольно надменным персонажем. Он был абсолютно голый, в кожаном ошейнике, на котором блестели какие-то буквы. «Bitch», — прочитал я, присмотревшись. В зубах у мужчины были кожаные наручники, вроде тех, которые купили мы с Уокер. Он покорно опустил голову, не отрывая взгляда от пола. — Чё за… — Вики вытянула шею, вновь пихая мне в лицо свои волосы. Растение, помешавшее обзору, изначально не позволило сразу увидеть второго человека в комнате. Сначала из-за раскидистых листьев показалось что-то чёрное, сопровождаемое стуком каблуков. А затем появилась жена мистера Форда. — Ко мне! — рявкнула девушка. Хвосты плётки в её руке опустились на спину хирурга. — Это чё, страп… м-м-м, — я не дал договорить Уокер, от неожиданности превысившей границу допустимых децибелов. Зажал ей рот ладонью, перехватил под грудью и потащил подальше от дома, рискуя потревожить свежий шов на руке. — Не брыкайся, пощади героя. Вики сразу расслабилась, перестала противиться и начала ухахатываться в мою ладонь. Мне и самому уже становилось смешно. Я еле сдерживался, стараясь быстрее уйти на безопасное расстояние. Как только мы снова оказались на дорожке, идущей вдоль домов, нас пробрал громкий смех. Уокер схватила меня за руку и, хохоча, понеслась вперёд, утягивая за собой. — Я сейчас со смеху помру, — задыхаясь, крикнула она. — Теперь не смогу смотреть на него спокойно. Вики бежала, крепко сцепив наши руки, не сбавляя темпа, и звонко смеялась на всю улицу. В холодных сумерках она казалась нереальной, иллюзией, плодом воображения отчаявшегося разума, девушкой, которую воспалённое сознание придумало, чтобы я не сошел с ума от одиночества. Нельзя быть такой идеальной, такой невероятной, такой моей. Она обернулась на бегу и счастливо улыбнулась. Ветер разметал каштановые волосы, вынудив Вики зажмуриться и крепче стиснуть мою руку. Я остановился и потянул ее на себя, буквально впечатав в грудь. Прохладные ладони легли на мою шею, частое после бега дыхание коснулось губ. Мы целовались, стоя посреди дороги, наплевав на все и на всех, точно подростки с бушующими гормонами. Я боялся оторваться от нее, открыть глаза и понять, что ничего этого нет, все растаяло, не оставив и следа, только ноющую рану в сердце и глупые мечты. — Я люблю тебя, — отчего-то стало тревожно, стоило произнести эти три слова вслух. Как будто я объявил для всей вселенной, что мне не все равно. — Знаю, — Вики крепче обняла меня, прислонившись своим лбом к моему. — И я тебя люблю, Люцифер. Ни за что в жизни не поверила бы, что можно так сильно любить, — она коротко поцеловала меня, пальцами гладя лицо, будто стараясь запомнить черты. — Представлять себе будущее и видеть в нем только нас. Будто сложился пазл, который долго не мог собрать. — Нашлись нужные детали, — я провел носом по её щеке. — И мир обрел краски. — Точно, — Вики кивнула, хихикнув, когда я, не удержавшись, покрыл поцелуями ее шею. — Ты замёрзла, — я взял ее руки в свои, стараясь поделиться своим теплом. — Пойдем. Не хватало, чтобы ты заболела. — Уверена, ты найдешь действенный способ меня согреть, — она прищурилась и смерила меня хитрым взглядом, точно лиса. Расслабленный день, полный занятий простыми вещами, никак не давал сосредоточиться на той мысли, что сейчас мне придется беседовать с четой Дугласов и пытаться что-то у них выпытать. Готов был спорить на что угодно, они не расскажут ничего нового. Впрочем, больше всего меня интересует один момент: место работы их сына. Мы застали мистера и миссис Дуглас во дворе их дома. Машина семьи с открытым багажником стояла возле мастерской, где горел свет. Мужчина и женщина носили внутрь многочисленные пакеты и свёртки. Увидев меня, миссис Дуглас продемонстрировала свое недовольство и поспешно скрылась в мастерской с очередной упаковкой материалов. — Добрый вечер, — я протянул руку ее мужу. — Здравствуйте, — Вики ограничилась кивком и улыбкой. Мужчина принял рукопожатие, явно более благосклонный ко мне. — Зачем вы здесь? — минуя приветствия, обратилась ко мне миссис Дуглас, когда вернулась обратно. Она взяла цветной пакет и обняла, словно устанавливала преграду между нами. — Мне нужна информация о вашем сыне, — ходить вокруг да около я не стал. — О какой информации речь? — женщина гневно сдвинула брови. — Место работы. Мне нужно с ним побеседовать. — О чем? «О происшествии в колледже, само собой. Уж больно странное дело вышло». — Несколько уточняющих вопросов, не более, — расплывчато ответил я. — Может быть я смогу вам помочь? — миссис Дуглас пронзительно посмотрела на меня. — Думаю, эта беседа только между мной и вашим сыном. Напряженность разговора заставила мистера Дугласа и Вики растеряться, не зная, куда себя деть. Мой ответ разжег искру враждебности в глазах женщины. Она сделала шаг вперёд и отчеканила четко, как будто готовила речь заранее: — Однажды Филипп оступился. Это ошибки молодости, которые делают все. И он заплатил за них сполна, — миссис Дуглас выдержала долгую паузу, похоже, надеясь меня смутить. — Я думаю, он усвоил преподнесенный урок. Но мой сын не убийца. Она развернулась, гневная и стремительная, удалилась в мастерскую, начала перебирать там вещи, наводя порядок. На самом же деле я понимал: это знак, что наша беседа окончена и меня больше не желают видеть. Мистер Дуглас покосился на разозленную супругу и, понизив голос, вступил в разговор: — Семьдесят два Рэдвуд авеню, — он оглянулся. — Мастерская по ремонту обуви. Я верю, что мой сын не имеет отношения к убийствам. Поговорите с ним и убедитесь сами. Он умолк, взял один из тюков ткани, взвалив его себе на плечо. — Когда вы уехали? — я следил за реакцией мистера Дугласа, надеясь, что он не догадается о моей проверке его причастности. — В воскресенье, сразу после службы. До Чикаго неблизкий путь, — без запинки ответил он. — Вы покупаете материалы в Чикаго? — почему-то такое предположение даже не приходило мне в голову. Для меня жизнь этого города ограничивалась максимум соседним. — Да. Там лучше выбор. — Томас, долго тебя ещё ждать?! — сердито крикнула его жена, все так же оставаясь в мастерской. — Иду! — мужчина в спешке развернулся, едва не уронив свою ношу. — А ваш сын? — задал я последний вопрос ему в спину. Мистер Дуглас молчал, не поворачиваясь, явно размышляя над ответом. — Когда мы уезжали, Филипп был дома, — он сделал пару шагов в сторону входа. — До свидания, — закончил он куда-то в пустоту.***
— Не нравится мне, что родители Филиппа так его выгораживают. Мы сидели в машине возле больницы, куда я привез Вики на сеанс психотерапии. Оставалось немного времени, и она атаковала меня вопросами, чем я буду заниматься, пока она будет у врача, и что за подвижки у меня в расследовании. Проблема заключалась в том, что подвижек было ровным счётом ноль. Я барахтался в болоте из мутных тайн жителей, не понимая, куда копать и что вообще искать. Тупое бессилие начинало выводить из себя. Возомнил себя детективом, в итоге не продвинувшись ни на йоту в своих поисках. — Они ведь его родители, — Вики развела руками. — Было бы странно, не делай они этого. — Тоже логично, — я нервно забарабанил по рулю. — Хотя он ведь наркоман. Разве может наркоман грамотно спланировать убийство? — Ой, я тебя умоляю, — отмахнулась Уокер. — Где доказательства? Я никогда не видела его упоротым, максимум пьяным иногда. — Значит, ты считаешь, что это глупые домыслы? — Хрен его знает. Может, он прикидывается, чтобы все думали, будто он торчок, а он не торчок. И вуаля, — она щёлкнула пальцами. — Тебя списали со счетов. — Прикидывается наркоманом? — я покосился на Вики. — Даже его мать на празднике огурца сказала, что он наркоман. — Может, она его так отмазать пыталась, — парировала она. — А? Хитрый ход. Сын-торчок — минус подозрения. — К чему такие сложности? — я слабо верил, что миссис Дуглас будет продумывать подобные хитрости. — Не знаю, — Уокер устало вздохнула и откинула голову назад. — Ничего не понятно. — Все, — отрезал я. — Не бери в голову. Ты идёшь к врачу и занимаешься своим здоровьем. — Ладно, — Вики наклонилась ко мне и поцеловала на прощание. — Чем ты будешь заниматься? «Нужно заехать в ювелирный за кольцом. Ещё прихватить тебе пару приятных подарков». — Побеседую с Филиппом. Отдам пальто в химчистку, — умолчал я об остальных планах. — Тогда на созвонах. Как только она вышла из машины, я вбил в навигаторе адрес работы Филиппа и набрал шерифа по громкой связи. — Алло, — раздался его утомленный голос на всю машину. — Шериф, добрый день. Вы сможете мне достать кое-какую информацию? Он ответил не сразу. — Какую? — У Дугласа, Винкерса и Джефферсона в колледже была какая-то нехорошая история с изнасилованием и наркотиками, — очередной светофор позволил мне переключить внимание и закончить просьбу. — Вы можете запросить материалы? Мне нужно имя и адрес девушки. — Зачем? — изумился шериф. — Какое это имеет отношение к делу? — Пока не знаю, но мне не даёт покоя эта история. Я приближался к месту назначения, добравшись довольно быстро благодаря тому, что утренний час пик давно закончился. Шериф пыхтел в трубку, скрипел креслом, шуршал бумагами... В общем, всячески тянул время. Я выжидательно молчал, не понимая, в чём загвоздка. — Ладно, — как-то недовольно прокряхтел он в трубку. — Когда получу информацию, дам знать. — Что по новому убийству? — поспешил я задать вопрос, пока представитель закона не прервал разговор. — Голяк, — судя по протяжному скрипу, он буквально разлёгся в кресле. — Все, как и в других случаях. Без следов. — А что насчёт Логана? Повисло такое молчание, будто я завел запретную тему. Шуршали бумаги, бежали цифры длительности разговора, извещая о том, что шериф все ещё на проводе. Я даже успел доехать до нужного адреса и припарковаться, а мой собеседник все молчал, отнимая драгоценное время. — Он сознался, — на одном дыхании произнес шериф. Не скажу, что для меня эта информация стала удивительной. Где-то в глубине души я чувствовал, что мои предположения были верны. — Почему он убил Линду? — Какое это имеет значение? — недовольно бросил мужчина. — Хочу знать причину, почему обычный человек пошел на такое, — мне нужно было дожать шерифа, закрыть для себя этот вопрос и никогда к нему не возвращаться. — Это вышло случайно, — он как-то замялся, словно ему было неловко говорить подробности. — Случайно? — Во время... — шериф начал делать вид, что закашлялся. — Во время... — Секса, — догадался я. — Запаниковал и не придумал ничего лучше, как имитировать нападение маньяка. По-моему моя прямота совсем взбесила шерифа. — В городском управлении есть сканер, — он повысил голос. — Напишите мне вашу почту, я пришлю документы. — Хоро… — шериф даже не стал заканчивать разговор, как полагается, просто бросил трубку. — Как же вы все тут мне надоели, — выругался я вслух. Отправив шерифу свою почту сообщением, я вышел на улицу и осмотрелся. Навигатор привел меня точно по адресу, но никакой вывески, связанной с ремонтом обуви, я не наблюдал. «Неужели отец Филиппа специально дал мне неправильный адрес?» Район не блистал роскошью. Обычная улица где-то ближе к окраине города, с рядами невзрачных витрин, парой крошечных продуктовых и металлической остановкой, под крышей которой прятались от дождя люди, ожидая автобус. Чтобы удостовериться в правильности своих выводов, я начал обходить здание. К своему удивлению, все же обнаружил вход в ремонтную мастерскую. Она находилась с торца и была не видна с дороги. Внутри пахло обувным клеем, кожей и дешёвыми папиросами. Прямо у входа стоял потёртый деревянный стол со сколами на поверхности, перепачканный краской различных цветов, смесь которых давала невнятный грязный оттенок, дополняясь следами засохших и пожелтевших от времени капель клея. За столом сидел мужчина с неопрятной бородой, тронутой сединой, и такими же начинающими седеть волосами в беспорядке. Он, ссутулившись, колдовал над каблуком белой туфли, хозяйка которой, похоже, имела неосторожность его сломать. — Добрый день, — я осмотрелся, заметил ещё несколько столов, где работали другие мастера. Филиппа среди них не было. — Мне нужен Филипп Дуглас. Мужчина поднял на меня усталый взгляд. — Вы хотите ремонт от обычного подмастерья? — Нет. Мне нужно побеседовать с ним по личному вопросу, — я постарался обойти уточнения о том, кто я и о причинах беседы. — По личному? — мастер смерил меня каким-то странным взглядом, будто я сказал, что мы с Филиппом без пяти минут женаты. — Это не займет много времени. Он смотрел на меня, почти не мигая. Я слышал, как со скрипом крутятся шестерёнки в его голове, генерируя ответ. — Фил! — громогласно крикнул он. Остальные мастера замерли, уставившись на меня. Открылась неприметная дверь позади рабочего пространства, показался Филипп в затертом синем комбинезоне. Увидев меня, он замер на месте, растерянно оглядываясь по сторонам. — На пару слов, — я кивнул в сторону выхода. Он нахмурился, явно ощущая себя неловко. Мы вышли на улицу. Накрапывал мелкий дождь. Филипп нырнул под козырек сбоку мастерской, достал из кармана мятую пачку сигарет и закурил. — О чем хотел поговорить? — он сразу перешел на ты, делая одну затяжку за другой. — Во сколько ты уехал из города в воскресенье? Филипп молча уставился на меня, медленно выпустил сигаретный дым и начал топтаться на месте, рассматривая асфальт. — Примерно в четыре вечера. Точно не помню. «Значит ночью в городе его не было. Если он, конечно же, не врет». — Ещё что-то? — он покосился на меня, надеясь на завершение беседы. — Я хочу услышать об истории в колледже, в которую вы с друзьями попали, — я заметил, как в глазах парня мелькнула ярость. — Тебе досталось больше всех. — И что ты хочешь узнать? — он угрожающе двинулся на меня, стискивая в гневе зубы. — Как долбаная шлюха испортила мне жизнь? — Шлюха? — я не поддался на провокацию, оставаясь совершенно невозмутимым. — И что же произошло? Филипп выглядел полным злости. Его ноздри раздувались, брови сошлись на переносице, демонстрируя, как сильно его разозлил разговор о неприглядной части биографии. — Знаешь такую фразу? — он сощурился, будто ему было противно вспоминать о той девушке. — Пьяная баба пизде не хозяйка. — Так это она виновата? — я чувствовал, что подбираюсь к сути проблемы. — Мне нужно идти, — Филипп разъяренно затушил сигарету о стену здания, щелчком отправил окурок в угол и, не прощаясь, пошел прочь. «Становится все интереснее и интереснее». Я направился обратно в машину, пока дождь не припустил сильнее. Теперь по плану была химчистка и покупка кольца. Реакция Филиппа никак не шла из головы, а вопросы о том, что же там произошло на самом деле, одолевали с новой силой. Готов был спорить на что угодно, Питер точно так же не пожелает говорить. Необходимо дождаться материалов по делу и попробовать выпытать подробности у девушки. Возможно, это все пустая трата времени, а возможно, я узнаю любопытные детали. Так или иначе, проверить эту историю точно стоило. В химчистке пообещали управиться за час, и я со спокойной душой поехал в ювелирный и за подарками. За огромными стеклянными дверьми меня встретило просторное помещение, залитое светом, отражающимся от многочисленных витрин. Драгоценные камни сияли и переливались в искусственном освещении. Глаза разбегались от обилия украшений на любой вкус и кошелек. Золото, серебро, платина. Камни всех цветов и форм. — Добрый день, — девушка-консультант в классической белой блузке приветливо улыбнулась. — Здравствуйте, — я скользнул взглядом по витрине, начиная присматриваться к ассортименту. — Мне нужно кольцо. Помолвочное. Девушка понимающе кивнула, не убирая с лица лёгкую улыбку, с которой обычно консультанты ведут все беседы. — Есть представление о том, каким должно быть кольцо? Металл, камень, форма. — Пожалуй, розовое золото, — обычное у меня никак не стыковалось с образом Вики. — Только не с огромным камнем. Я совершенно отчётливо представил реакцию Уокер на кольцо с большим камнем. Наверняка она выдала бы что-то вроде: «Что за булыжник, Люцифер?» — Важнее необычное исполнение, — вставил я важное замечание. — Фианиты? — вежливо уточнила консультант. — Обижаете, — я широко улыбнулся. — Для моей женщины только бриллианты. — Тогда пройдемте к этой витрине, — она зацокала каблуками по плитке, ведя меня вдоль выставки. — Розовое золото, бриллианты, — девушка указала на одно из колец. — Вот это весьма необычное. Указанное украшение было совсем не в духе Уокер. Прямоугольный камень, множество мелких вокруг, да и само кольцо слишком массивное. — Нет. Нужно более утонченное. — Хм, — она пристально оглядела витрину. — Здесь два тонких обода в россыпи бриллиантов, — консультант достала кольцо, состоящее из двух частей, соединял которые бриллиант поменьше. В целом гораздо более изящное, чем предыдущее, но всё равно не то. — М-м-м, нет, — отверг я предложение. — Красивое, но… Понимаете, Вики... Она необычная девушка. Я знаю, вы слышите такие фразы постоянно, но она правда самая невероятная девушка. Мне нужно такое кольцо, которое запоминается, привлекает внимание и говорит о своей хозяйке, как об уникальной личности. По правде говоря, я думал, что после этих слов мне не смогут помочь, как слишком привередливому клиенту. Но консультант просияла, понимающе кивнула и шагнула к соседней витрине. — Может быть, тогда это? — она извлекла кольцо, при взгляде на которое картинка сошлась в моей голове. Три тонких ободка, среднее с серебряным напылением, придающим изюминку кольцу. Они сплетались в центре, образуя крошечное сердечко, внутри которого покоился сияющий бриллиант в окружении двух ярко-розовых камней поменьше. При всем обилии элементов, оно не выглядело громоздко. Ничего лишнего. Невероятно искусная работа ювелира. Я взял кольцо, рассматривая поближе, представляя, как потрясающе оно будет смотреться на красивых изящных пальцах Вики. — Да, — я расплылся в самой счастливой улыбке. — Это оно.***
Вики позвонила как раз, когда я купил последний подарок, который припрятал в подлокотнике авто, и маленький, но важный аксессуар для вечеринки. Она стояла возле выхода из больницы, притопывая от нетерпения. — Прив-е-ет, — Уокер бросилась мне на шею как только села. — Какая ты радостная, — я обнял ее в ответ. — Полагаю, сеанс прошел хорошо? — В принципе неплохо. Почти как в фильмах, — она начала разыгрывать сценку. — Вы хотите поговорить об этом? — Вики приложила к глазам пальцы, складывая их в кольца на манер очков. — А ты чем занимался? Она заглянула мне в лицо с детским любопытством. — Отдал пальто в химчистку. Поговорил с Филиппом, — я старался держаться непринужденно. «Купил тебе кольцо и подарки на день рождения». — И все? — Уокер изумлённо уставилась на меня. — Дело небыстрое, — я чуть не выдал себя слишком радостной улыбкой. — Что сказал Филипп? — Как и ожидалось, говорить о ситуации в колледже он не стал. Распсиховался и сказал такую фразу... — я умолк, неуверенный, что стоит передавать речь дословно. — Какую? — С намеком, что девушка сама виновата в произошедшем, — смягчил я слова подозреваемого. Вики скривилась, словно ей подсунули лимон. — Вот ведь шакал, — неподдельно возмутилась она. — Я попросил шерифа достать мне материалы дела, точнее, адрес девушки. Полагаю, разговор с ней может многое прояснить, — я отрешённо смотрел на красный сигнал светофора. — Надеюсь, что она захочет говорить. Уокер, притихнув и растеряв все веселье, внимала каждому моему слову. — Скажи, что это вопрос жизни и смерти, — предложила она весьма кардинальное решение. — Это даже не будет ложью. — Тем более тогда так скажи, — Вики дернула плечом, как бы говоря, что этот способ само собой разумеющийся. Мне нужно было рассказать ей о Линде, дать понять, что ее копание в мыслях сменщицы прошло не зря. Хоть Вики и догадывалась, как погибла девушка, все равно разговор был не из лёгких. — Я узнал у шерифа по поводу Линды, — Уокер напряглась, полная мрачной настороженности. — Логан сознался. Как и предполагалось, он задушил ее случайно. Она как-то с заметным облегчением вздохнула и ничего не ответила, печально глядя в окно полная раздумий. — Опять мы все о деле, — я поставил решительную точку. — Лучше расскажи, что тебе посоветовал врач. Вики повернулась ко мне. — Он дал мне упражнение, чтобы я могла контролировать приступ, когда понимаю, что вот-вот накроет. Но над окончательным излечением надо работать, — она стала нервно накручивать локон на палец. — От лекарственной терапии я пока отказалась. Ещё успеется. Но знаешь, — Вики мечтательно посмотрела в окно, — меня так вдохновил этот сеанс. Не знаю... Будто и правда начинается новая жизнь. Я ободряюще улыбнулся. — Главное, чтобы тебе стало лучше. А с таблетками и правда успеется. Уокер разглядывала пейзаж за окном, непривычно молчаливая и сосредоточенная, будто решала в уме математическую задачку. — Почему он не убил Линду первой? Похоже, замять тему расследования не удастся, пока оно не закончится. — О чем ты? — Первыми погибли другие две девушки. Линда только в этом году и то, — она недоуменно махнула рукой, — не от руки маньяка. Я не смотрел на смерть дочери Джека в таком разрезе. Мне казалось, что здесь все очевидно. — Не знаю. Джек сказал, у него есть сигнализация. Может, маньяк знает о ней. Вот и не пытался, — это было самым логичным предположением, которое пришло на ум. — Откуда? — Да мало ли, — мне такое рассуждение не казалось странным. — Город маленький, все все знают. — Линда была лёгкой добычей, — Вики заметно оживилась. — Все знают, что она живёт только с отцом, который работает в собственном баре. И легко узнать, когда он будет на смене в ночь, а значит, его дочь будет одна дома, — резюмировала она. — Ни Джек, ни Линда не говорили о сигнализации. По крайней мере, на работе. Убийца мог попытаться забраться в дом на разведку, тогда Джек узнал бы об этом. Но ничего такого и близко не было. Понимаешь? Её рассуждения звучали вполне логично. Какая-то смутная мысль вертелась в голове, и мне никак не удавалось за нее ухватиться. — Не знаю, — я задумчиво потёр подбородок. — Возможно, здесь кроется подсказка. А возможно, это всего лишь совпадение.***
— А я говорю, что ещё успею собрать вещи и лучше сходить с тобой к Питеру, — Уокер негодующе топнула ногой и подбоченилась. — Нет. Ты должна собираться. У тебя тут работы непочатый край, — я обвёл рукой квартиру. — И вообще, тебе ещё мебель выбирать для дома, — я многозначительно поднял бровь, напоминая о нашем разговоре. Вики фыркнула, распахнула шкаф и начала вытаскивать оттуда сумки. — Что? Будем жить в голых стенах? — я заглянул в темную бездну шкафа, прикидывая, сколько времени займет разбор и упаковка необходимого. — Да успеется ещё, — она пренебрежительно отмахнулась, потрясла очередной извлеченной из недр сумкой. В воздух взвилась пыль. Вики громко чихнула и кинула сумку на пол. — Сто лет их не доставала. С тех пор, как переехала. Я вышел в зал, нашел свою записную книжку, быстро черканул пару строк, вырвал страницу и принес её Уокер. — Что это? — она уставилась на текст. — Здесь номер моей кредитки и адрес. Вперёд! — я торжественно вручил лист Вики. — Выбирай мебель и оформляй доставку. Я попрошу Алисию встретить курьера. — Шутишь? — глаза Вики стали круглыми от удивления. — Нисколько, — я постучал по листу в её руке. — Смело оформляй покупку, — я пошел в сторону выхода. — Когда приедем, останется только расставить мебель и вуаля! Можно жить. Вики выбежала следом, сияя от счастья. Её лицо озарила радость, тронув губы мечтательной улыбкой. Она кокетливо опустила глаза, словно не веря, перечитала строки. — Кредитка, мебель, адрес, — Уокер махнула бумажкой. — Что дальше? «А дальше кольцо, которое ждёт нашего возвращения в Чикаго и удачного момента». — Ничего, — я пожал плечами, изо всех сил изображая непринуждённость. — Всего лишь новая жизнь. Я крепко обнял ее и поцеловал, увлекаясь и рискуя задержаться, отложить дела. — Когда у тебя последний рабочий день? — Джек сказал, что как только найдет нового бармена, я должна буду посвятить его в нюансы работы и могу быть свободна, — Вики задумчиво возвела глаза к потолку. — Не уверена, что желающих много, но наверняка найдутся. Тем более четких временных рамок я ему не дала. — Надеюсь, что желающий отыщется как можно быстрее, и ты будешь абсолютно свободна, — я накинул пальто. — Веди себя хорошо, — наставительно произнес я, скрываясь в коридоре. Вики показала мне язык. — Я куплю тебе хвост, — настиг меня ее голос уже возле лестницы, ведущей вниз. — Ты ведь знаешь, к кому он в итоге будет применен, — оставил я последнее слово за собой. Уверен, она сказанула какое-то из своих словечек напоследок в качестве ответа. На беседу с последним из троицы друзей я не возлагал больших надежд. Впрочем, рассчитывая, возможно, увидеть нечто интересное в их доме. Мать и сына я застал на веранде, что выглядело весьма странно для слишком прохладного ноябрьского дня. Возле дома печально качались на ветру голые кусты, а сама веранда вмещала лишь пару стульев и небольшой стол. Никакой зелени или украшений. Вряд ли этой семье в принципе есть дело до внешнего вида лужайки. Миссис Джефферсон сидела в инвалидном кресле, одетая в теплую куртку. Ее ноги укрывал клетчатый плед странного оранжево-коричневого оттенка. Женщина невидящим взглядом смотрела в пол, отключенная от этого мира. По сравнению с тем, какой она запомнилась мне на дне урожая, сейчас ее состояние стало хуже. Мое появление никак не было воспринято ей. — Здравствуйте, — Питер поднялся с места и протянул мне руку. — Маме стало хуже. Это единственная возможность вывести ее на прогулку. Его открытость и приветливость озадачили меня. — Здравствуйте, — я принял рукопожатие. — Жаль, что болезнь так стремительно прогрессирует. Со стороны наша беседа казалась слишком уж светской, особенно по сравнению с тем, как проходил разговор с остальными жителями. — Время не щадит никого, — парень взялся за ручки коляски. — Пойдем, мама. Боюсь, как бы ты не замерзла. Питер развернул коляску к двери. Я помог ему завезти её в дом. Жилье Джефферсонов наполняла темнота, запах пыли и тревожное ожидание худшего, неосязаемо присутствующее в воздухе. Полупрозрачные тюлевые занавески пропускали совсем мало осеннего света, и без того очень бледного. Пустующий стол в гостиной, запылившийся экран телевизора — все вокруг кричало об одиночестве и покинутости хозяйкой дома. — Я отвезу маму в комнату. Ей нужно отдохнуть, — Питер скинул перчатки, пряча их в кармане куртки, и повез коляску вглубь дома. Пользуясь случаем, я обошел зал, рассматривая обстановку. Дом был обставлен весьма минималистично. Никаких картин на стенах, статуэток или других предметов интерьера. Детские или семейные фотографии тоже отсутствовали. Единственное фото стояло на полке с книгами. Такая же фотография была дома у Беккеров. Четыре девушки-выпускницы в мантиях и шапочках, счастливые, полные надежд на светлое будущее и юношеского пыла. Спустя годы они сильно изменились, но по чертам лица можно было понять, кто эти девушки. В прошлый раз я не пытался разглядеть фото, но теперь, изучая вблизи, понял, что оно — однозначное подтверждение дружбы четырех тогда ещё юных особ. — Это наши матери. Выпускной класс школы, — Питер подкрался почти неслышно, поймав меня за разглядыванием. — Они дружили? — я прикинулся несведущим, хотя уже знал ответ. — Да, — парень сложил руки за спину и кивнул. — Как и мы с ребятами, — он открыто улыбнулся. — Значит, Билли был в вашей четверке? — Верно, — Питер сел на диван, не предлагая мне хотя бы из вежливости. — Жаль Билли, — он постарался показать сочувствие, но вышло совсем уж безэмоционально. — Не представляю, что толкнуло его на такой отчаянный шаг, — у меня создавалось впечатление, что идёт психологическая игра, и прямые ответы здесь неуместны. Я осмотрелся, кожей чувствуя пристальный взгляд повара на себе. — Вы живёте вдвоем с матерью? — Мама в комнате на первом этаже. Коляска, сами понимаете, — Питер сделал лёгкий жест рукой. — Я на втором. — А ваш отец? Он не спешил с ответом. — Он умер несколько лет назад, — расплывчато ответил Питер. — Соболезную. — Могу ещё чем-то помочь? — он поднялся, извещая этим, что дальше говорить не о чем. — У меня много дел. Я смерил его оценивающим взглядом, надеясь смутить, вызвать нервозность или хоть какие-то эмоции. Но Питер невозмутимо взирал на меня усталыми глазами. — Воскресенье вечер и ночь. Где вы были? Парень моргнул равнодушно, словно наша беседа его утомляла, вызывая только недоумение, и пожал плечами. — Дома. У меня больная мать, и времени на развлечения совсем нет. «И почему я не удивлен?» — Ясно, — я осмотрел отстраненное лицо повара, прикидывая, есть ли смысл задавать вопрос про колледж. — История в колледже... — Какая история? — перебил меня Питер. — С изнасилованием. — А, это... — он скучающе махнул рукой. — Грехи молодости. Все мы совершаем ошибки. Я никого не виню. Девушка перепила лишнего, и ситуация вышла из-под контроля. — Ваш друг Филипп иного мнения. — Его мать предпочитает жёсткие методы воспитания, — парень развернулся и пошел к выходу, намекая, что мне пора. — Поверьте, причины этой истории — молодость и алкоголь. — Я вас понял, — я шел следом, изумляясь сдержанности и манерам обычного повара. — Спасибо за уделённое время, — протянул я ему руку перед выходом. — Не за что. Когда дверь за моей спиной закрылась, я понял, что поговорить с девушкой, участницей той странной истории, критически необходимо. Пришлось набрать шерифа, напоминая о себе. — Да, — недовольно пробурчал он. — Добрый день, — меня почему-то позабавил его гнев. — Что по делу, которое я просил поднять? Из Ист-Лэйк прислали документы? — Да, — опять односложно ответил мужчина. — Почему вы не прислали мне адрес? — Как раз собирался, — отмахнулся он. — Сейчас пришлю сообщением. Шериф опять бросил трубку, уподобляясь обиженному подростку. Спустя пару-тройку минут пришла короткая СМС с адресом.10:13 Я: Я поеду в Ист-Лэйк. Попробую поговорить с той девушкой. Шериф достал адрес.
10:15 Вики: Смотри какой стол. Она прислала фотографию из каталога, похоже, найденного на просторах сайта для любителей шокирующих предметов мебели. Нижняя часть стола была выполнена в виде лежащей девушки с согнутыми коленями и поднятыми руками, на которых, собственно, и держалась верхняя стеклянная часть.10:17 Я: Надеюсь, ты уже оформила заказ. Поставим в гостиную на самое видное место.
10:18 Вики: Разумеется. А это дополнит интерьер. Она приложила фотографию статуэтки радужной расцветки в виде члена, к которому приделали лапы и хвост динозавра.10:19 Я: В доме должен быть только один хозяин.
10:20 Вики: Тебе не нравится членозавр? 😭10:21 Я: Боюсь конкуренции.
10:22 Вики: Я найду ему подружку.10:23 Я: Тогда я подумаю над твоим предложением.
Я убрал телефон и вырулил на дорогу, ведущую прочь из города. Меня радовал боевой настрой Вики, включившей турбо-режим «Новая жизнь». И хотя за окном мелькал все тот же серый пейзаж, а с неба срывались первые снежинки, мысленно я был в Чикаго, расставлял мебель и покупал билеты в Италию. Адрес привел меня на окраину города, в небольшой уютный райончик, обиталище среднего класса. Нагрянувшие первые серьезные холода загнали жителей в дома, и мне удалось избежать любопытных глаз. Дом, указанный в материалах дела, отыскался через четыре квартала. Одноэтажный, ухоженный и симпатичный — он словно сошел со страницы буклета о жизни в пригороде. И если бы не холода и отсутствие красок, украденных непогодой, то можно было начать тосковать о тихих размеренных буднях здесь. Я оставил машину на дороге возле дома и, оказавшись возле двери, решительно нажал на звонок. Если прислушаться, можно было различить бубнеж телевизора, а значит, хозяева точно были дома. Шагов я не услышал. Дверь открылась передо мной неожиданно, являя мне стройную блондинку с аккуратно собранным пучком на макушке. У нее было чистое светлое лицо и небесно-голубые глаза, красоту которых не скрывали даже крупные очки. Если бы не сетка мелких морщин и слишком умудренный жизнью взгляд, то я мог решить, что нашел девушку с первой попытки. — Чем я могу вам помочь? — женщина растягивала слоги, напоминая манерой говорить француженку. — Здравствуйте. Мне нужна Вэнди Парсонс. Женщина медленно осмотрела меня с головы до ног, вернулась глазами к татуировке на шее и элегантным жестом поправила очки. — Зачем вам моя дочь? Представляю, как мое появление выглядело для нее. Какой-то мужик в татуировках ищет ее дочь. Будь я родителем и явись к самому себе на порог, то знатно разволновался бы. — Мне нужно поговорить с ней, — я выдержал паузу, — о ситуации многолетней давности, — я постарался затушить возможное волнение заранее и преподнести причину визита мягче. Но женщина поняла, о чем я, и аккуратные формулировки совсем не помогли. Она изменилась в лице и посмотрела на меня с настороженным прищуром. — А вы кто? — с вызовом спросила женщина. — И зачем поднимать ту ужасную ситуацию? — Я частный детектив. Веду расследование в соседнем городе. И, возможно, беседа с вашей дочерью поможет поймать убийцу. Женщина вновь поправила очки и выпятила подбородок. — Не понимаю, какое отношение к этому имеет Вэнди. — Это долгая история, — мне совсем не хотелось вдаваться в подробности. — Пожалуйста. Это поможет остановить смерти невинных людей. Она молчала, нервно теребила свой французский маникюр, взвешивая все «за» и «против». — Я не могу дать вам ее адрес или телефон. Это будет неправильно, — наконец решилась ответить женщина. — Я передам дочери, что вы приходили. Оставьте ваш номер. Если она посчитает нужным, позвонит. Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться с таким раскладом. Я достал записную книжку, написал свой номер и, вырвав лист, протянул его женщине. — Это очень, очень важно, — дополнил я, вручая ей контакты. — Разговор останется строго между нами. И, по правде говоря, на вашу дочь у меня последняя надежда. Женщина посмотрела на страницу блокнота в своей руке, аккуратно свернула ее пополам и кивнула. Беседа с Вэнди действительно была моей последней надеждой.***
Сегодня в очереди на повторную встряску у меня номером один был пастор. Я тотально увяз на подступах к секретам жителей Линдена. Круговая порука, кумовство, один за всех и все за одного. Такой дружной атмосфере, где ближний достоин укрывательства, почти как дорогой сердцу родственник, можно было только позавидовать. Не знаю, чего они боялись. Осуждения общества? Порицания? Гонений за вывернутые тайны? В церкви было пусто и неуютно. Эти религиозные сооружения всегда казались мне холодными и угрюмыми, настроиться на исповедальный и возвышенный лад внутри которых представлялось весьма затруднительным. Деревянные лавочки мрачно пустовали без прихожан, ожидая их к воскресной мессе. Шаги звонким эхом отдавались под белеными сводами, а свидетелями моего визита стали лишь мозаичные витражи. Не мог ведь пастор оставить свое обиталище в одиночестве. Значит, искать его стоило где-то поблизости. Я вышел из церкви и начал обходить здание по кругу. Гравий, прикрывающий мокрую землю, хрустел под ногами, выдавая мое присутствие. Шелестели одинокие деревья и ровные, хоть и совсем голые кусты. Единственным цветным пятном являлся плющ, вьющийся по забору на границе участка. В бледно-зеленых стреловидных листьях путался ветер, донося слишком сильный мускусный запах. Похоже, это растение только вошло в свою самую активную фазу цветения, когда другие отжили сезон. Я застал пастора в самом дальнем углу маленького церковного сада. Он суетился возле скромного гранитного памятника, бережно сметая опавшие листья с земли и рассовывая их в холщовые мешки. — Пастор, добрый день. Фенцио угрюмо воззрился на мое приветствие. — Добрый, — буркнул он, начиная активнее махать веником. — Хотелось бы побеседовать без лишних свидетелей. — Даже без вашей подруги? — ехидно заметил пастор. — Даже без нее, — я издевательски улыбнулся, показывая, что его слова меня никак не трогают. Вики не понимала, зачем я собираюсь трясти Фенцио, все так же считая, что Дино не виноват, а я теряю время. Но поделать ничего с моей упертостью не могла. Поэтому я получил душевный чмок и утомленный вздох перед тем, как она унеслась на работу. — Я всё ещё не понимаю, чем я могу помочь, — отстраненно заметил пастор, продолжая борьбу с разноцветным ковром из листьев. — На днях я общался с мисс Буллвинкль, — мужчина застыл на долю секунды. — Она сказала, что в гибели ее питомцев виноват ваш сын. Фенцио принялся более яростно приминать листву в мешке, упругие прутья веника затрещали от натуги. — Эта женщина давным-давно не в себе, — равнодушно отозвался он. — Не думаю, что ее слова стоит принимать на веру. Пастор завязал мешок и потащил его в сторону, к остальной куче. Тогда я обратил внимание на памятник и надпись: «Мередит. Любимая жена и мать. 1971-2008» — Моя жена, — раздалось позади. — Сгорела от рака буквально за полгода. В руках у пастора было ведерко с водой и тряпка. Он подошёл к могиле, опустился на колени и стал нежно, почти трепетно очищать гранитную гладь от пыли и грязи. Мужчина тщательно отжимал тряпку каждый раз после ополаскивания, боясь, по-видимому, размазать грязь. Он с особой педантичностью задержался на серебристых буквах, очищая углубления от землистой пыли. В его движениях чувствовалась забота к холодному, безжизненному куску камня, а в понуром взгляде и опущенных плечах — капля вины. — И все же, — я вернулся к теме своего визита. — С чего ей считать Дино причастным к пропаже животных? Фенцио замер. Рука, лежащая на поверхности памятника, дрогнула, пальцы сжались на влажной тряпке. Он поднялся на ноги, замельтешил, закружил возле могилы, натирая черный камень. — Я ведь уже сказал, что не считаю ее достойной доверия. Мой сын, — пастор запнулся, — не имеет никакого отношения к проблемам с ее котами, — он швырнул тряпку в ведро. Она с громким всплеском погрузилась в воду, разбрызнув капли вокруг. — А теперь прошу простить меня. Дела. Мужчина взял ведро и, чеканя шаг, быстро и стремительно пошел прочь. Полы его мантии колыхались от каждого шага, ударяя по икрам. Сам он, окружённый ноябрьской блеклостью, напоминал неупокоенный призрак, реющий над землёй.***
Я сидел на кухне в квартире Вики, удручённо подперев голову рукой, и смотрел на расставленные повсюду пакеты, сумки и башни из посуды. Когда я вернулся после беседы с пастором, полный смятения и чувства недосказанности, то понял, что мне остаётся лишь ожидание звонка Вэнди и надежда на то, что она обладает хоть какой-то информацией. Пришлось занять себя обычной работой, задавливая чувство бесполезности. К вечеру вернулась взбудораженная Вики. Оказалось, что Джек нашел нового бармена, которого она весь день инструктировала, а после была со всеми почестями отправлена домой. — Представляешь, — она бегала по кухне, пакуя необходимое и выкидывая лишнее. — Я так удивилась, что желающий нашелся быстро. — И кто же он? — Не знаю. Какой-то парень. Вики потащила стул к столешнице и, взгромоздившись на него, начала копошиться на самой верхней полке подвесного шкафа. — Никогда его не видела в городе? — удивился я. — Видела, наверное, — Уокер смело швыряла на пол сложенные картонные упаковки. — Просто не запомнила. — Похоже, Джек решил собрать сугубо мужскую команду, — сонно отозвался я. — И Бетти, — дополнила Вики, кидая два пыльных пакета, найденных в шкафу, на пол. — И Бетти, — уныло подтвердил я. — Мы устроили прощальное чаепитие. Это было очень мило, — тараторила она. — Даже Бетти пришла, хотя смена не ее. И Дино. Я так удивилась. Говорю ему:«Мы ведь завтра увидимся на вечеринке», — Уокер бросила на пол пыльный кусок картона. — А он такой: «Уже как друзья, а не как коллеги». «Чертов святоша! Так и вьется вокруг Уокер. А она ему какого-то черта доверяет». — Джек начал спрашивать, что за вечеринка такая. И представляешь, — Вики издала задорный смешок. — Оказалось, что ни я, ни Дино понятия не имеем, куда нас тащит Мими. Кстати, мы с ней договорились, что завтра после врача я сразу поеду к ней домой. — Зачем? — Как зачем? — в глазах Уокер вспыхнул азарт. — Наряжаться. Она отвернулась, опять погружаясь по локоть в ящик шкафа. Дальнейшая ее речь превратилась в бессвязные звуки восторга и попытку дотянуться до самой дальней стенки. — О-о-о, кофемолка-а-а, — проорала Уокер в шкаф. — У-и-и-и, — перешла она на ультразвук, подпрыгнув на стуле. Я вовремя успел вскочить с места и поймать качнувшуюся, словно тростинка на ветру, Вики, чтобы она не свалилась на пол к горе пакетов и коробок вместе с находкой. — Нужно сделать печенье-е-е, — она радостно махала ногами в моих объятиях. — Ты такая счастливая, — я заправил прядь волос ей за ухо, пока она с детским восторгом крутила в руке кофемолку. — А есть повод для грусти? — Вики подняла на меня сияющие радостью глаза. — Вроде бы нет, — я улыбнулся. — Я свободна. Переезжаю с тобой в Чикаго, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Ты обещал мне Италию. Уокер перехватила кофемолку двумя руками, словно трофей победы, и, приплясывая, пошла к холодильнику. На столе очутилась пачка масла. Следом из других ящиков была извлечена банка с сахаром, соль и мука, похоже, двух видов. — Ты вроде вещи собирала, — без упрека отметил я, опускаясь обратно на свое место. — Люцифер, — Вики со скоростью опытного кондитера подготавливала ингредиенты. — Это шортбред. Готовится быстро и тебе понравится. Она перемолола сахар в кофемолке, отрезала кусок масла и поставила его в микроволновку, параллельно растирая соль до состояния порошка. — Нужно взять абонемент в зал, когда вернёмся. А то я рискую через год превратиться в шар с твоей любовью к выпечке, — я чувствовал себя необычайно спокойным, наблюдая за ловкими и быстрыми движениями Вики. — Ты можешь не есть, — она коварно улыбнулась. — Только смотреть. — Не дождешься. Она достала размягчившееся масло, высыпала туда соль и размешала. Следом отправился сахар, размешанный вилкой до состояния крема с усердием, достойным похвалы. — Может, тебе помочь? — я выглядел слегка бесполезно на фоне очень активной Уокер, резко переключившейся от сборов к выпечке. — Покидай вещи в сумки, — она неопределенно махнула рукой. — Из ящиков внизу. Я взял пустую сумку с пола, открыл один из ящиков, явивший мне залежи различных полезностей (а иначе зачем Вики их хранила?), никоим образом не структурированные, наваленные одни поверх других. Я выгребал эти вещи, многочисленные мелочи в виде ручек, блокнотов, упаковок таблеток, прикидывая, поместится ли в мою машину такое обилие вещей или придется заказать транспорт. — Может, что-то из этого нужно выкинуть? — с надеждой спросил я. — Может, — она пожала плечами, активно засыпая муку в чашу. — Я потом переберу. Мучная пыль взвилась в воздухе, мелкими частичками оседая на столе и руках Вики, которая весело бубнила под нос слова какой-то неизвестной мне песни. — В понедельник заберу вещи из шкафчика на работе. Пересмотрю, что можно выкинуть и, может, свистну у Джека пару коробок, — прервала она свое бодрое пение. — У тебя там много вещей? — с опаской уточнил я, понимая: забить машину придется по самую крышу. — Да так... Старый свитер, шузы́ на сменку, зеркало. — И ключ от квартиры, — напомнил я. — И ключ. Который мне теперь совершенно точно не понадобится. Вики махнула вилкой, очертив невидимую границу перемен, удовлетворенно кивнула результату замешивания теста, и как по волшебству, в ее руках появилась форма для выпечки. Уокер высыпала туда тесто, скорее напоминавшее крошки, нежели цельный ком, который я привык видеть. Прибила их сверху кулаком, трамбуя, видимо, в крепкую массу. — Дай нож, — она защелкала пальцами, точно заправский повар указывал своему ученику. Я покорно исполнил просьбу, рассматривая, как Вики делает насечки на тесте. Она поставила подготовленную форму в холодильник и включила духовку. — Вуаля! — торжественно объявила она, вскидывая руки вверх. — Продолжаем сборы. Вокруг царил настоящий хаос, на разбор которого у нас, по идее, должна была уйти уйма времени. — Может, возьмёшь только самое необходимое? — тоскливо оглядываясь, спросил я. — Естественно. А как иначе, — Вики привстала на носочки, закинула руки мне на плечи и, сложив губы трубочкой, шутливо чмокнула. — Здесь всё очень-преочень необходимое. Я положил руки ей на талию, прижимая ближе. Уокер крепко обняла мою шею и, подпрыгнув, обвила ногами. — Уф, — швы неприятно потянуло. — Ой! — она замерла в настороженной позе. — Рука? Прости, я забыла. — Ничего, — я примостил Вики на свободном участке стола. Она забралась под мою футболку, принимаясь мягко гладить спину. Мелкие мурашки бежали за её руками, вызывая приятное, жаждущее томление. Я погладил ее бедро, мысленно проклиная, что она выбрала джинсы. Наши губы встретились в неспешном чувственном поцелуе. Мы совсем не торопились, наслаждаясь мигом, желая растянуть его на целую вечность. Сейчас вокруг нас было странное нереалистичное спокойствие. Вики погладила подушечками пальцев мою шею, нырнула под ворот футболки, начиная углублять поцелуй. — Никогда не занимался сексом на пыльных коробках. — Все когда-то бывает впервые, — выдохнула Уокер мне в губы. — Вики! — на входную дверь обрушился град ударов. Мы вздрогнули, цепенея от внезапности слишком громких звуков. — Что там случилось? — Уокер спустила ноги на пол и пошла открывать. Я вышел следом. На пороге стоял запыхавшийся Джек. Весь его вид выражал неконтролируемую панику. — Хорошо, что ты дома, — мужчина облегчённо выдохнул. — Кажется, у тебя в квартире потек стояк. В баре уже лужа. Можно? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу. — Конечно, — Вики открыла дверь шире. Джек метнулся в уборную. Послышался грохот и тихие ругательства. — Сантехник уже едет, — оповестил он, возвращаясь к нам. — Извините, если помешал, — виновато улыбнулся мужчина. — Дело неотложное. — Ничего страшного, — утешила его Уокер. — Мы собирали вещи, — она кивнула на гору посреди комнаты. — Никак не привыкну к мысли, что ты уезжаешь, — печально отозвался Джек. Телефон в его кармане зазвонил. — Это сантехник. Пойду встречу. Мужчина вышел в коридор. Послышались удаляющиеся шаги в сторону выхода. — Я, конечно, рассчитывала сегодня на стояк, — пробубнила Вики, хитро разглядывая меня. — Но не на такой. Я громко хохотнул, сгреб ее в охапку и поцеловал в макушку. — Тогда будем собирать вещи, — смирившись с очередным вмешательством посторонних, заключил я.***
— Мими, что ты там малюешь? Я сидела с закрытыми глазами минут десять, если не больше, и почти заснула от нежных касаний кисти для макияжа. — Молчи, — она легонько ударила меня деревянной ручкой кисточки по лбу. — Ай! Синяк же будет. — Не будет, — заверила она. — Я почти закончила. Сейчас. Наконец Мими оставила в покое мои глаза и ринулась к туалетному столику, где валялась гора косметики. Девушка зарылась в ворох помад, видимо, наметив себе вполне конкретную цель. — Нашла! — возвестила она. Мими метнулась обратно ко мне, с клацаньем сняла золотистый колпачок и выкрутила стик нежно-розового оттенка. — Последний штрих и одеваемся, — она ловко, словно опытный визажист, накрасила мне губы и вручила помаду. — Купила, но так и ни разу не пользовалась. Цвет не мой. Дарю, — расщедрилась девушка. — Тебе идёт. Я хотела подойти к зеркалу, чтобы оценить результат, но Мими схватила меня за руку и потащила за собой. — Рано. Нужно одеться и тогда смотреть на образ в целом. Сама девушка уже была в полной боевой готовности. Яркий макияж с графичными стрелками и черной помадой, латексное платье в обтяг делали из нее то ли готическую диву, то ли звезду эротического шоу. Мими открыла шкаф, цапнула оттуда вешалку с чем-то белым, воздушным, больше похожим на облако сладкой ваты, чем на одежду, и протянула мне. — И туфли, — она достала с нижней полки белые туфли на небольшом устойчивом каблуке. Я изумлённо рассматривала вырученные мне вещи, не понимая, как ей удалось подобрать мне наряд, не зная размера, и угадать с удобством обуви. — Как ты… — начала я озвучивать свою мысль. — Я вас, скромников, за версту чую, — Мими покрутила пальцем в воздухе, одаривая меня коварной улыбкой. — И знаю от и до, — она шагнула ближе и, будто стараясь загипнотизировать меня, произнесла: — Одевайся. Я лениво потащилась за плетёную ширму в углу комнаты, разделась и, путаясь в обилии воздушной ткани, начала искать верх и низ. Мими нетерпеливо пыхтела где-то поблизости, скрипя латексом платья и стуча пяткой о пол. — Ну что ты там? — Сейчас, — пробубнила я, почти справившись с проклятым нарядом. Втиснула ноги в туфли, удивившись, что они пришлись мне по размеру, и вывалилась из-за ширмы совсем не грациозно для ангела. — О, Сатана всемогущий! — девушка звучно хлопнула себя по бедру. — Ну кто так одевается. Мими бросилась ко мне и, точно мать перед важным событием, начала поправлять мою одежду и прическу, негодуя себе под нос о моей неаккуратности. Она обошла меня по кругу, застегнула крючки на спине, расправила невесомую юбку до колена, состоящую из нескольких слоев фатина. Поправила верхнюю часть, где в качестве бретелек выступала все та же ткань, собранная широкой гармошкой, благодаря чему плечи были закрыты. Вырез на платье целомудренно открывал только ключицы, никоим образом не демонстрируя грудь. А талию подчеркивал расшитый цветами и бусинами пояс. — Так-то лучше, — резюмировала она, укладывая растрепавшиеся завитки волос. — Откуда ты знаешь, какой у меня размер? — У меня глаз наметан, — Мими хитро прищурилась. — Я людям не только одежду подобрать помогаю. Я потопталась на месте, привыкая к туфлям. — Последний штрих, — девушка подняла палец вверх. Пока она копошилась в ящике комода, я подошла к зеркалу и обомлела. Никогда не видела себя такой. Образ получился невероятно нежным, лёгким, очень женственным и, пожалуй, в какой-то мере трогательным. Вопреки моим опасениям, макияж был весьма сдержанным. Со стороны я напоминала не совсем стандартную невесту без фаты и букета. — Это добавит пикантности, — раздалось прямо над моим ухом. Волосы шевельнуло горячее дыхание, а прохладные пальцы коснулись кожи. Широкий чокер из мягкой белой кожи обнял шею, щёлкнули кнопки позади. Теперь я стала походить на очень не стандартную невесту. Украшение не имело обилия деталей. Единственной, самой приметной и от этого не менее притягательной было широкое металлическое кольцо, закрепленное на полоске кожи с кнопкой, идущей поперек основной. Кольцо ложилось ровно вокруг ямки на шее, привлекая к себе внимание. — Я уже тебя хочу, — игриво хихикнула Мими, а я залилась краской, взволнованно разглаживая подол. — Не тушуйся, — успокоила она. — Думаю, твой горячий парень из ада никого к тебе на пушечный выстрел не подпустит. — Это точно, — я стала нервно теребить волосы, ощущая себя неловко от столь откровенных заигрываний девушки. Раздался дверной звонок, разбивший напряжённую тишину и неловкость ситуации. — А вот и они, — Мими радостно хлопнула в ладоши и помчалась открывать. Я все стояла возле зеркала, не в силах перестать откровенно пялиться на свое непривычное отражение. Меня интересовало, как отреагирует Люцифер на мой новый образ. Сборы проходили очень быстро. Стоило мне прийти к Мими после приема врача, она тут же взяла меня в оборот, и я только сейчас осознала, что мне придется пойти в таком виде в незнакомую толпу людей. От угнетающей праздничное настроение нервозности меня начало подташнивать. — Вау, — вернул меня в реальность голос, и сердце ушло в пятки, усилив тошноту. Люцифер был одет в свою привычную черную рубашку с закатанными рукавами и брюки. Он стоял в дверях, откровенно рассматривая меня, чуть склонив голову набок. На его губах расцвела мечтательная улыбка, заставившая покраснеть от смущения до кончиков ушей. Он медленным, почти крадущимся шагом приблизился, будто я была зыбким видением, сном, но никак не реальностью. — Ты самая красивая женщина на свете, — Люцифер взял мою руку и коснулся губами тыльной стороны. — А ты и вправду пришел в костюме себя. Он положил руку мне на талию, прижал к груди и стал мерно покачиваться, напевая под нос какую-то мелодию, ведя нас в плавном танце. Люцифер уткнулся мне в волосы, закрыл глаза, не прекращая своих движений, и умолк, еле заметно поглаживая безымянный палец на моей руке. Мне показалось, он погрузился в свои одному ему ведомые грёзы, представляя нас совсем не здесь, а где-то в своем безопасном мире. — Надеюсь, — раздался его хрипловатый шепот, и моя шея покрылась мурашками, — именинница позволит дьяволу украсть ее на сегодняшний вечер и ночь, — таким же шепотом закончил Люцифер, замирая вблизи моего лица. Тут-то я и поняла, что в нем изменилась маленькая деталь, приметить которую сразу довольно сложно. — У тебя линзы, — ахнула я. Он только широко улыбнулся, совершенно по-дьявольски. Сегодня радужки из карих превратились в алые, с темным ободком, придающим им большую выразительность. Они будто горели самым настоящим адским пламенем, гипнотизируя, не давая и крошечного шанса разорвать зрительный контакт. — Ещё они светятся в темноте, — игриво добавил Люцифер. — С ума сойти! — я положила ладонь ему на щеку, поглаживая грубую щетину. — Ты не представляешь, насколько они тебе идут. Может, будешь ходить в них всегда? — Если ты будешь участвовать в наших ролевых играх, где я демон-искуситель, а ты — похотливый ангел, которого я развращаю. Я потянулась к его губам, успев только едва коснуться их. В комнату вихрем ворвалась Мими, таща за руку Дино. В другой руке у нее была красная коробка, перевязанная белой лентой. — У нас тут подарочек для тебя, — с горящими азартом глазами девушка церемонно протянула мне подарок. — Открывай! — потребовала она. — Ох, хорошо. Я поставила коробку на кровать и подняла крышку. — Ахиреть! — я захлопнула ее так же быстро, как и открыла. Люцифера пробрало любопытство. Он подцепил пальцем край и, приподняв, заглянул внутрь. Только на первый взгляд я успела увидеть там кожаные хвосты плётки, какую-то цепочку с крошечными прищепками и пушистый мех, увенчанный черной капелькой. — О! И вибратор! — радостно оповестил результаты изучения Люцифер. — С ума сойти, Мими, — я приложила ладони к пылающим щекам, стараясь не смотреть на Дино. — Макияж размажешь, — девушка убрала мои руки. — Нужно расширять свои горизонты, — поучительно выдала она, складывая руки ладонями друг к другу, а затем разводя для иллюстрации тех самых горизонтов. — И насколько уже расширены, — Люцифер повторил ее жест, — горизонты Дино? Он замер, прищурив один глаз, напомнив мне Ди Каприо из фильма «Начало». Сначала Мими не поняла, о чем он пошутил, а потом принялась заразительно ухахатываться, махая руками и хватая воздух ртом. Дино в это время смущённо отвёл взгляд и что-то пробубнил себе под нос. Уверена, нечто ругательное в сторону Люцифера. — Давайте уже пойдем, — начала нас подгонять Мими, — а то все пропустим. Она замахала руками, намекая нам выметаться в коридор. Дино поспешил покинуть комнату первым, следом вышли мы с Люцифером. — Поедем на моей машине? — Люцифер помог мне одеться, галантно держа куртку, которая никак не вязалась с остальным образом. — Думаю, да, — сдержанно согласился Дино. — Мы собирались выпить. За руль явно никому из нас нельзя, — встряла Мими. Мне вдруг стало понятно, что в их паре она болтушка и заводила. — Мои вещи, — опомнилась я. — Нужно забрать. Уже было развернувшись, собиралась пойти обратно, но девушка негодующе и громко вздохнула, кинула на пол лаковые черные ботфорты, которые не успела надеть, и потопала обратно в комнату, тихо и возмущенно приговаривая, какая я копуша. — Она очень шумная, — деликатно заметил Дино. — Зато с ней весело. — Я все слышу! — прокричала Мими ему из комнаты. — Я тебя хвалю, дорогая! — сдерживая улыбку, крикнул он в ответ. — Ещё бы ты меня не хвалил, — девушка появилась в проёме двери с пакетом из своего магазина. Она поставила его на полку и снова принялась натягивать экстравагантную обувь. Дино заботливо присел рядом на корточки и начал помогать справиться с чулком сапога, распрямляя его на стройной ноге подруги. Белая рубашка, в которую был одет Дино, натянулась на его спине, и сквозь ткань стали видны длинные красные полосы на коже. Мы с Люцифером многозначительно переглянулись. — Это то, о чем я думаю? — проговорила я одними губами. Он повел бровью, почти незаметно кивая. — Вы чего? — Мими оторвалась от своего занятия и посмотрела на наши хитрые лица. — Ничего, — я затрусила головой, стараясь сделать вид, что рассматриваю платье, а не следы на спине ее парня. «Надеюсь, они ничего не поняли». На улице вовсю бушевал ноябрь. В воздухе кружились мелкие крупицы снега, дул ледяной ветер, от которого мои ноги тут же покрылись мурашками. Стоило мне шагнуть за порог подъезда, Люцифер тут же подхватил меня на руки и понес к машине. — Ты чего? — я подняла голову, непонимающе уставляясь на него. — Холодно, грязно, ты в белом, — невозмутимо перечислил он, пока я цеплялась одной рукой за его шею, а второй за пакет с вещами. — Эй, Мими, — позвал он гордо вышагивающую позади девушку. — У меня в правом кармане пальто ключи. Она проворно извлекла указанную вещь и нажала кнопку на брелоке. Пискнула сигнализация. Дино, решивший поучаствовать в своеобразном оказании внимания имениннице, открыл дверь, и Люцифер заботливо опустил меня на теплое сиденье. До места проведения вечеринки мы добрались минут за двадцать под веселую музыку и непрекращающуюся болтовню Мими. Она рассказывала о предстоящем мероприятии во всех красках, заверяя, что часто бывала на вечеринках этих организаторов и каждая из них — настоящий шедевр, посещение которого навсегда останется в памяти. Люцифер остановился на изрядно забитой парковке возле клуба с подходящим для мероприятия названием «Эдем». Дино вышел из машины, галантно подавая руку своей спутнице. Меня же Люцифер опять взял на руки, чем вызвал у гостей удивлённые взгляды. Ноги коснулись пола только внутри помещения. Это оказался просторный холл с множеством зеркал, картин, изображающих райские сады, и кованых лавочек, оплетенных искусственными цветами. Из-за массивной белоснежной двери доносилась громкая музыка, разительно отличающаяся от атмосферы холла. Кругом суетились люди. Точнее, сегодня это были ангелы и демоны. И вопреки моим ожиданиям, не все ангелы были одеты столь же целомудренно, как я. Мимо нас только что прошествовала девушка в белом кружевном комплекте белья и чулках на подвязках. И все, что намекало на ангельскую сущность помимо цвета — это огромные пушистые крылья за её спиной. Верхняя одежда отправилась в гардероб, и я думала, что сейчас мы пойдем прямиком в лапы оглушительных басов, но Мими потащила нас в сторону двери с надписью «Для персонала». — Мими, куда мы? — попыталась я понять, что происходит. — Нам нужно внести последние штрихи в образы, — бросила она через плечо. — Я на короткой ноге с организаторами. У меня тут есть свое местечко. Длинный узкий коридор вывел нас к ряду однотонных белых дверей с табличками. Стук шпилек Мими эхом отражался от стен пустующего пространства, создавая впечатление, что мы пробрались сюда вопреки правилам. — Сюда, — девушка нажала ручку одной из дверей. Та с лёгкостью поддалась, впуская нас внутрь. «Гримерная», — прочла я на табличке. Мы завалились следом за ней, вдыхая запахи косметики, духов и едкого лака для волос. — Итак, — Мими зарылась в гору реквизита, лежащего на всех возможных поверхностях. — Мне казалось, мы и без того готовы, — Дино недоуменно осмотрелся, похоже, оказавшись здесь первый раз, как и мы. — Это последние штрихи, — наставительно, не терпящим возражений тоном ответила она, копаясь в куче перьев, блестящих тканей и пайеточного безумия. — Нашла! Первыми она извлекла темные крылья, почти черные, с фиолетовым отливом. — А ну, помоги мне, — скомандовала Мими своему парню. Дино поднял крылья, подставляя их, точно пальто спутнице. Девушка просунула руки между кожаных ремешков и туго зафиксировала их на теле. Тогда стало понятно, что умелые реквизиторы совместили портупею и крылья. Образ получался целостным и нарочито сексуальным. Теперь она напоминала самого настоящего демона, соблазнительного и порочного. — А это тебе, — девушка, как по волшебству, выудила белые крылья, закреплённые на белых ремнях и жестом показала Дино повернуться. — Зачем? — он критически осмотрел реквизит. — Вечеринка ангелов и демонов. Что значит зачем? — почти негодуя, вопрошала Мими. Она практически насильно впихнула своего парня в кожаные переплетения, похоже, весьма довольная результатом. — А это тебе-е-е, — со смешком затянула Мими, извлекая следующие крылья. Огромные бордовые, весьма искусно выполненные из качественных перьев. Венчали их угрожающие когтистые навершия. Люцифер скорчил недовольное лицо. — Не буду я эти куриные наряды надевать, — заупрямился он. — Что значит не будешь?! — Мими чуть не выронила бордовое великолепие. — Ты же Люцифер! — Будем считать, что меня лишили крыльев, — он приобнял меня за талию, подвигая ближе. — И моего похотливого ангела заодно. Не утруждая себя дальнейшими пререканиями, Люцифер повел меня к выходу, оставляя наших крылатых друзей тихо негодовать. Мы вернулись обратно в холл, сопровождаемые шуршанием перьев позади. Мими возмущённо бубнела. До нас долетали обрывки ее фраз: «Мы же демоны», «…где это видано». Впрочем, сильно сомневаюсь, что на Люцифера можно было воздействовать такими методами.Fate — Ghosts
Высокие двери распахнулись, обрушив на нас грохот музыки, разбавленный еле различимыми криками гостей и смехом. Я замерла на входе, привыкая к шуму и тьме, изредка разрезаемой цветными ослепляющими всполохами. Они вырывали из темноты фантастические, порой сюрреалистичные фигуры. Обилие перьев, светящиеся неоном в темноте рога или нимбы. Где-то справа сверкнула пентаграмма и козлиная морда с бородой. Я прищурилась, часто моргая. Глаза все больше привыкали, позволяя различить людей. Тела сплетались в развязном танце, кто-то откровенно целовался, блуждая руками по полуголому телу партнера. Среди пар в равной степени встречались и однополые. Венцом моего недоумения стал, похоже, демон — высокий рыжий парень, одетый в подобие римской тоги черного цвета. Он прошествовал мимо, стуча по полу длинным серебристым посохом, вершину которого украшал огромный черный блёстящий дилдо, явно не для использования в прямых целях. — Мими, э-э-э... — беспомощно проблеяла я. — Куда ты нас привела? — Как куда? — девушка аж подпрыгнула, и сливовые крылья затрепетали в воздухе. — Вечеринка ангелов и демонов. — Дилдо-демоны? — ненавязчиво уточнил Люцифер. — Может и дилдо, — она играючи тряхнула крыльями, точно родными. — Это кинки-вечеринка, — крикнула она, стараясь перебить общий гвалт. — Вам понравится. Мими потянула за собой Дино, похоже, смирившегося с участью попадать на странные мероприятия. Их крылатые фигуры потонули в море разномастных гостей, одетых в самые немыслимые костюмы. Неоновые воротники-стойки, ослепительно белые зубы во флуоресцентном освещении, воздушные прозрачные ткани, едва ли скрывающие обнаженные тела, обилие кожаных ремней на мужчинах и женщинах. Водоворот лиц, смеха и откровенных сцен перенес меня в подобие развратного сна. Атмосфера расслабленности и похоти, пропитываясь которой ты, очнувшись от дремоты, и сам крайне возбужден. В качестве основного шоу выступали танцовщицы, по шеям и рукам которых скользили огромные жёлтые питоны. Девушки извивались столь же грациозно, соблазняя пышными формами. По периметру огромного зала располагались уютные закутки с тематическими мероприятиями. В одном из них, видимо, шел мастер-класс порки. Девушка в одних лишь черных чулках со стрелками на задней поверхности ног опиралась руками на высокий шест, в то время как здоровенный мускулистый парень, весь в коже, довольно искусно хлестал её плёткой с широкими хвостами. — Что за логово разврата? — прокричала я на ухо Люциферу. — Я на такое не подписывалась. — Зато впечатлений на всю оставшуюся жизнь, — ответил он. А я залипла в разглядывании его алых, горящих в темноте глаз. — Похоже, твой план по узнаванию Дино провалился. Я осмотрелась. Найти в безумной толпе наших знакомых не представлялось возможным. Не удивлюсь, если Мими подцепила кого-то третьего, и они с Дино уже вовсю предаются разврату где-нибудь в укромном уголке. — Может, он нарочно где-то прячется, — во всполохах света я увидела, как лицо Люцифера исказило недовольство. Мы лавировали между разгоряченных тел, держась за руки и озираясь по сторонам. Теперь нам попался уголок, не иначе как лаунж зона. Широкие диваны из красной кожи, терпкий белесый кальянный дым, окутывающий сидящих там людей (если это слово сегодня к ним вообще было применимо), краем уха я уловила ноты восточной музыки. На мягких матах, раскиданных на полу, в обнимку лежали две девушки. Чуть поодаль на диване сидел тот самый рыжий парень. Странный посох стоял рядом. Он что-то нашептывал на ухо сидящему рядом брюнету с белоснежными крыльями за спиной, одновременно поглаживая его колено. — А вот и наш дилдо-демон, — я смущённо отвела глаза, когда рыжий заметил мой интерес. Люцифер проследил за моим взглядом. — Ну Мими, — он покачал головой с лёгкой улыбкой на губах. — Ну затейница. Музыка становилась тише, отправляя нам в спину лишь грубые басы. Мы удалялись от основной сцены. В самом дальнем уголке пространства нашему взору предстал очередной мастер-класс. — Это же шибари, — обрадованно возвестил Люцифер. — Ты же не предлагаешь прямо здесь… — Именно это я и предлагаю, — Люцифер уверенно направился к уютному закутку, ведя меня за собой.***
Маньяк. Настоящее время GhosteMane — The Winds of the Change
Смерть миссис Пинглс стала для меня подарком свыше, если так, конечно, можно выразиться. Пробраться домой к Вики, как обычно, через окно, не представлялось возможным. Второй этаж отсек любые подобные идеи. Остались только пути, на которых я рисковал быть замеченным. Я бесшумно скользил невидимой тенью по лестнице. Под моими выверенными шагами не посмела скрипнуть ни одна половица. Из коридора пахну́ло затхлостью и почти неуловимым запахом смерти. Я очень хорошо его знал, записал на подкорку с самого детства. Он убедил меня, что смерть миссис Пинглс — реальность и путь свободен. Входная дверь затряслась под тяжёлыми гневными ударами. Я чуть не подавился ужином от неожиданности. Мама неторопливо отложила приборы. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Мы, как всегда, ужинали вдвоем. Отец вечно пропадал на работе, редко балуя своим вниманием меня и маму. Любопытные соседи — огромная проблема этого города. Мне нельзя было рисковать, идти на поводу у желаний. Важнее холодный рассудок. Старушка могла увидеть меня, рискни я нагло реализовать свой план. Дверь мне она ни за что не открыла бы, слишком пуглива. Она даже церковь не посещала. — Открывай! — кричит женщина за дверью. Мама, сохраняя полную бесстрастность, промакивает губы салфеткой, кладет её рядом с тарелкой и встаёт. Она идёт к двери медленно, так, будто за ней не стоит некто разгневанный, готовый порвать нас на куски. Мама открывает дверь, непоколебимая, как скала, и молча смотрит на того, кто пришел. Это мисс Буллвинкль. Меня всегда смешила ее фамилия, да и сама женщина слыла странной, оправдывая свой образ жизни. Она подбирает всех бездомных кошек в городе, поэтому до сих пор одна. Мне это только на руку. И кошки, и одиночество. Я знаю, где всегда смогу найти себе развлечение. Ключ с металлическим скрежетом вошел в замочную скважину. Я открыл дверь, ощущая волнительный трепет, пожалуй, впервые за долгое время. Ожидание... Оно стало питательной почвой для желания и фантазий. Реальность же слаще любой мечты. Воздух в квартире пропитан ее ароматом. Она повсюду, в каждой молекуле, каждой точке пространства. Я позволяю себе остановиться и глубоко вдохнуть снова и снова. Момент нашего воссоединения будет самым желанным и волнительным. Она для меня как самый вкусный десерт, самая заветная мечта, отказаться от которой невозможно. Я утопаю в грезах о нашем свидании, о том, каким податливым будет ее тело в моих руках, какой пьянящей она будет на вкус. Я не знаю, что такое любовь, но почти уверен сейчас, что это она. Женщина на пороге зло сжимает в кулаки трясущиеся руки, взглядом мечет искры. Я догадываюсь, почему она пришла. — Где этот ублюдок, — мисс Буллвинкль делает шаг вперёд, но мама выставляет руку. — Что ты сказала? Женщина не утруждает себя ответом. Находит меня, стоящего посреди гостиной, глазами, и губы ее сжимаются в тонкую линию. — Ты знаешь, чем он занимается? — кричит она маме прямо в лицо. Я сжимаюсь, втягиваю голову в плечи, почти физически чувствуя злость мамы. — И чем же? — равнодушно отвечает мама. — Он убивает животных. Моих кошек! — мисс Буллвинкль снова предпринимает попытку добраться до меня. — Пошла вон, — сквозь зубы цедит мама, указывая пальцем за спину женщины. Я обошел пустую квартиру, хорошо ориентируясь в темноте. Мне достаточно лишь слабого света фонарика. К ее запаху примешивается его. Мне становится противно. Представлять, как он трогает ее своими мерзкими лапами, а она с охотой откликается. Она не знает, каким могу быть я, как могу ее любить только я. Меня передёргивает, когда я вспоминаю, что он смеет оставлять следы на моих девочках. Мерзкий ублюдок. Он их не заслуживает. Мисс Буллвинкль искривляет рот в усмешке отвращения. На секунду в её взгляде мелькает злое торжество. — Защищаешь своего наебыша? — бросает она, и мама моментально меняется в лице. — Думала, никто не узнает? Посмотри на него, — женщина небрежно машет рукой в мою сторону. — Он ведь вообще на своего отца не похож. И весь город это видит, — она стремительно шагает вперёд, заставая маму врасплох. — Просто никто не догадывается, кто настоящий отец. А я знаю. Мисс Буллвинкль тянет губы в злой улыбке. — Бесовское отродье! — она плюет под ноги маме и разворачивается, убегая прочь. В ящике с бельем настоящий бардак. Вики такая неряшливая порой. Я прощаю ей эту слабость. Для меня она идеал. Правда, среди всего не обнаруживается того, что я люблю. Ни черного, ни красного кружева. Белье сплошь с рисунками: ромашки, клубнички, сердечки. Как будто в душе она все ещё незрелый подросток. Мне важно, чтобы это было непременно ее белье. Я готов отклониться от своих пристрастий ради моей мечты. Взгляд зацепился за черные трусики в мелкий белый горошек. Не кружево, но весьма мило. Даже чистые, они хранят ее аромат, манящий, дурманящий голову. Так пахнет моя любовь. Как только мисс Буллвинкль уходит, мама с силой хлопает дверью и злым твердым шагом идёт к телефону. — Это ты рассказала про меня и пастора этой больной на голову кошатнице?! — она дёргает телефонный провод, вымещая на него всю ярость. Собеседница что-то отвечает, долго и торопливо. По мере ее слов лицо мамы становится все более и более гневным. Я умею определять ее настроение по малейшим изменениям голоса, жестов, лица. — Эванс, ты идиотка! — кричит мама в трубку, которую зло швыряет на рычаг. Я ничего не понимаю. Теперь я готов. Мой голод по Вики получит свежий глоток воздуха и маленький дар. Осталось лишь подгадать подходящий момент, когда я смогу устроить наше свидание.