Баллада о двух сыновьях

Альбус Поттер вынырнул из небытия и лежал, боясь открыть глаза. Куда он попал, в рай или в ад? А может, всё-таки в плен к древним духам? Вряд ли, он им не нужен, они просто растерзали и съели бы его душу и он бы уже никогда не почувствовал себя живым. А Ал чувствовал себя именно живым, хотя это ещё ничего не значило. Отец на Кингс-Кросс тоже не казался сам себе мёртвым. И хотя у Альбуса не было ни одного крестража, он всё-таки считал, что... В нос ударил едкий запах лекарств и Ал понял: он не на вокзале. Может, у него просто другое видение, но суть та же? "Умереть это туда", хах. Альбус открыл глаза. Стерильно. Точь-в-точь как описывал отец. Мальчик оглянулся и понял, что он в больничном крыле Хогвартса. Это место что, настолько важно для него?.. Почему? Тогда уж лучше Большой зал. Там он познакомился со Скорпиусом... Вот он, кстати, спит сидя рядом. Альбус всегда поражался тому, как Малфой умудрялся спать с абсолютно ровной спиной, будто облокачиваясь исключительно на собственный позвоночник. Вдруг мальчик испугался. Скорпа тут не должно быть! Ему надо вернуться в мир живых, нечего ему тут делать! Альбус не потащит его с собой, нет, Скорпиусу ещё продолжать род и... Терпеть насмешки... Теперь в одиночестве... Из глаз Альбуса покатились слёзы жалости и вины. – Прости, прости меня... Скорпиуса из сна выдернул едва различимый шёпот. Где-то под невербальными косметическими чарами, являющими окружающим идеальный до последней чёрточки образ наследника Древнейшего рода, пролегли под его глазами глубокие тени. Бессонные ночи давали о себе знать небольшими мимолётными галлюцинациями и многочисленными провалами в неспокойную дрёму. Плачущий на койке Альбус тоже показался сначала видением, но он не исчезал, и вместе с тем, как сонный мозг обрабатывал эту информацию, радость наполняла мальчика. Наполняла быстро и безудержно, выплёскиваясь из берегов. Скорпиус, вопреки обыкновению, кинулся обнимать Альбуса, проверяя, всё ли с ним хорошо. На самом ли деле с ним всё хорошо, или это просто очередной сон. И почему же он плачет, в конце концов?.. – Т-тебе нельзя тут бы-ы-ыть... Тебе надо д-домо-ой. Твой papá тебя лю-юбит, скажи моему, что я его тоже лю-ю-ю... Альбус сорвался в безудержные рыдания, а Скорпиус, всё ещё растерянный, пытался его успокоить. – Тише, тише, ты сам ему это скажешь. И ты прав, мне нельзя тут быть, если мадам Помфри застукает... Но Альбус только взвыл сильнее. Тут ещё и мадам Помфри! Теперь понятно, почему он именно тут. Они с братом подорвали Хогвартс и теперь целый призрачный замок ожидает "распределения", только вот факультета будет максимум два... Какой ужас! Конечно же, он в больничном крыле, маг без мозгов, редчайший экземпляр... Хорошо, что брата тут нет, а то Ал дал бы ему в зубы кулаком пару раз. Хорошо, что брата тут нет... Мысли метались как угорелые, расталкивая друг друга и, кажется, громя разум. Скорпиус тщетно пытался остановить эту истерику. – Мистер Малфой, на выход, немедленно! Пациенту нужен покой! – Н-но мадам... – Немедленно! – Выздоравливай, Ал. Скорпиус кинул встревоженный взгляд на друга и ушёл. Медиведьма напоила Альбуса успокоительным и настоятельно посоветовала выпить "сон без сновидений". Альбус безразлично кивнул в ответ. Действие успокоительного сказывалось, на смену нездоровому веселью пришла сосущая пустота. Чувства притупились и казались бледными призраками самих себя. Парень уже взял флакон с зельем, собираясь его выпить, "и будь что будет...", но тут его палату накрыл купол, не пропускающий звук. Роза и Джеймс аккуратно сняли мантию-невидимку. Девушка выглядела задумчивой, а брат прятал глаза. Зелье мгновенно было забыто. Альбус думал, что рванётся к брату, чтобы навредить ему... Как-нибудь... Фингал, там, поставить... В конце концов, он болел и был слабее обычного... Но злости, бурлившей в нём ещё недавно, не было. Да и какой смысл? Вернуть целый Хогвартс учеников в мир живых абсолютно невозможно, как бы то ни было. Так что Альбус просто смотрел на них ничего не выражающим взглядом. Джеймс буравил взглядом пол и иногда открывал рот, но тут же закрывал его обратно. Не может подобрать слова? Альбусу это показалось даже забавным. Его брат знал тысячу и одну колкость на все случаи жизни. Ну же, скажи, что слизеринец наконец не пользуется ногами, как и положено змее. Кажется, так сидеть можно долго... – Мантия не твоя. – Да, ту... Забрал папа. Её больше нельзя приносить в Хогвартс. – Сейчас расплачусь. Джеймс, на удивление, промолчал. – Он всегда такой? Ал удивлённо посмотрел на Розу, но та явно не слушала их диалог, так что он решил уточнить: – Кто? – Скорпиус Малфой. Всегда ли Скорп был чуток к другу, когда был жив? Да. И это никогда не вышло бы за пределы их личного дружеского мирка, куда нет доступа даже Слизеринцам, для которых разболтать чужой секрет – всё равно, что добровольно сжечь свой пропуск в абсолютно все хорошие компании и большую часть плохих. Это что-то вроде их со Скорпиусом тайны. Но какое это сейчас имеет значение?.. – Всегда. Роза кивнула, её взгляд подобрел. Альбус развернулся обратно к брату. – Теперь ты доволен? – Я... Я... Прости, прости меня, я полный придурок, а ты спас меня, идиота, я н-никогда не... Никогда больше... – У Джеймса дрожали руки и срывался голос. Его почти била дрожь. – Какая теперь разница? – Джеймс и Роуз удивлённо посмотрели на Альбуса. – Целая школа застряла в Междумирье из-за тебя, ты хоть понимаешь, сколько на твоих руках крови детей?! Я тебя "спас". Это какая-то глупая форма издёвки? Если ты здесь, то спасти тебя я мог только посмертно. Ты подорвал целый Хогвартс своими экспериментами! Какой феерический недоумок! Профессор Снейп может увольняться и делать карьеру прорицателя, его ждёт успех! От дверей раздался смешок. Северус Снейп, без труда развеявший магический купол, оценил перспективы карьерного роста. Альбус вздохнул и, осуждающе посмотрев на брата, добавил: – Мог бы. Мантия-невидимка при появлении профессора мгновенно исчезла где-то в складках школьной мантии Роуз. Джеймс опять запутался в своих мыслях, а Роуз уточнила: – Мы не в Междумирье, Альбус, а всего лишь в школьном больничном крыле. Снейп фыркнул, аккуратно расставляя по полкам новую партию лечебных зелий. – Уверяю Вас, мистер Поттер, попади вы за грань или находясь на ней, вы бы это поняли мгновенно и не используя логических выкладок. Альбус не видел смысла восстанавливать детские окклюментивные щиты, которым их с братом научил отец ещё дома, но профессор и без того легко подсмотрел бы ход мысли ученика. Джеймс наконец отмер: – Профессор, мистер Свьятосльавовийч, который помог нам тогда, упоминал "духов" и "душу", я полагаю, по-русски это что-то вроде нашей души и духов-хранителей... Альбус тогда был бледен, как смерть, и крайне истощён магически... – к концу фразы парень почти шептал. – Кхм, что ж, в любом случае, сейчас все живы и должны продолжить восстанавливаться. А с вас двоих, молодые люди, требуется снять баллы. Пятьдесят на каждого вас устроит? – Мы уже уходим, профессор, более того, нас тут никогда не было. Выздоравливай, Ал. Пойдём, Джеймс, – Роза даже не смотрела на парня, разворачивая драгоценный артефакт, добытый ею у старшекурсников в уплату некоторых их... задолженностей. – Выздоравливай... – Джеймс потянулся, чтобы дотронуться до руки брата, но Ал, по привычке, напрягся, ожидая подвоха. Джеймс это заметил и не стал заканчивать жест. На душе было горько. Когда всё пошло не так? Когда Ал попал на змеиный факультет? Когда подружился с Малфоем, который так искренне волновался за его, Джеймса, брата несколько минут назад? Или, может, когда Ал перестал пытаться услышать от брата что-то, кроме дурацких гриффиндорских подколок? Когда Джеймс начал использовать его как бестолкового, но молчаливого ассистента в своих ночных тренировках? – Я навещу тебя позже. – Выпейте зелье, мистер Поттер, мадам Помфри знает своё дело. Профессор открыл дверь, проводил что-то в пустоте пронзительным взглядом, просканировал им же всю палату, и вышел. Ал полежал немного, будучи уверенным, что он в одиночестве, и попытался обдумать сложившуюся ситуацию. В голову не шло ничего путного, но на душе стало легче. Они оба выжили. Хогвартс стоит, такой же нерушимый, как и раньше. Всё будет хорошо. И Альбус провалился в сон без сновидений, так и не выпив зелье. А на следующее утро в копилке Гриффиндора, кроме штрафов неосторожным влюблённым парочкам, не доставало четырёх десятков баллов.