Снять с себя корону самолюбия

Он распахнул глаза и увидел яркий свет, от которого он тут же зажмурился, поморщившись. Послышались чьи-то голоса. Где он? Где-то то вдали, то вблизи то и дело раздавались чьи-то голоса… Но чьи же? Такие знакомые, но как бы он не пытался вспомнить их обладателей, ничего не выходило. В голове крутились спутанные мысли, которые не хотели собираться в одно целое. Голова побаливала, а конечности отяжелели и не хотели поддаваться, как будто их сильно отлежали, разом. После нескольких неудачных попыток подняться в положение полулежа, Ди попытался, что-нибудь издать голосом. Послышался беспомощный писк маленького ребёнка, от которого Ди чуть не схватил инфаркт.  Тут же над его головой нависла рыжая морда. Она смотрела так по-детски и весело, без задней мысли, так искренне и мило, что Ди растрогался. Но тут же впал в ступор от ужаса, что не может вспомнить, кто это. Вроде бы и знакомое лицо, но память никак не хочет открыть парню воспоминания. Всё, что происходило с ним до больницы, как будто бы размыли в фотошопе… Даже своё имя он не мог вспомнить.  — Ди? Ты как? Живой? Ди, не молчи… — пугливо пролепетал Хэви, которому уже не нравилась эта безэмоционпльная игра в гляделки с братом.  -… — Ди пытался произнести хоть слово, но ничего не получалось. От одной только мысли, что это какая-то неизлечимая болезнь, что он лежит в больнице уже несколько лет и теперь будет прикованным в больничной койке возможно до конца своих дней, что он не сможет жить, как раньше ему стало нехорошо, и его без эмоциональная физиономии скривилась во что-то страшное и необъяснимое.  Хэви, увидев это, напугался и полетел бегом в мамины объятия. Вики не поняла, что тот делает. Хоть они все вместе с врачам находились в палате Ди, взрослые, ожидая когда тот очнется, говорили непосредственно с врачом, пока Хэви сторожил брата. Потому Вики и напряглась.  — Что, Хэви? Ди ещё не проснулся? — Мама! Мне страшно! Он, что, теперь будет, как те неизлечимо больные даунизмом дети? — Хэви, с чего ты взял? И ещё: болезнь называется Синдромом Дауна, а не как ты там её назвал. — Глэм немного сам ошалел от вопроса Хэви.  — Да посмотрите сами! Он очнулся, но ничего не говорит и не шевелится! Только рожи строит! Нормальный Ди уже давно бы верещал, что с ним и как он тут оказался! Это не мой брат!!!  — Тише Хэви! Что ты говоришь? Пошли, посмотрим, что там произошло. — Лидия старалась сдерживать хлпдноеровие, хотя стала переживать ещё больше со слов племянника.  Всё шестеро подошли к койке Ди и взглянул на него. То все так же неподвижно лежал, как будто бы и не живой, только быстро движущиеся глаза выдавали его состояние. Что ж, взрослые офигели, другого они ожидали.  Только врач спокойно подошёл к пациенту, осмотрел его и, обернувшись к остальным, сказал: -Спокойствие! Всё будет хорошо. Это побочный эффект после травмы. Это быстро пройдёт. Сейчас отойдёт наркоз, и он сможет разговаривать. Просто мышцы немного атрофировались от долгого неподвижного лежания, плюс тот же наркоз.  -О, Господи, я уже чуть не…  -Лид, можешь не договариваться, я тоже, и все остальные. Главное, что это скоро пройдёт. Прикиньте, как ему сейчас тяжело, вон, какие испуганные глаза! — перебил её Чес.  К концу дня Ди уже начал трезво мыслить, воспоминания восстановились, мысли стали членораздельными. Говорить тоже он мог спокойно, а так же есть и пить, при помощи взрослых. Двигать конечности всё ещё было проблематично.  Спустя несколько недель он уже увидел мир вне стен больницы. Ходить он всё ещё не мог, его возили на коляске для инвалидов (не беспокойтесь — он не инвалид). Наконец-то он вернулся, домой. Дом, милый дом. Уж лучше тут, чем в больнице, где плохо кормят и заставляют жить по строгому режиму.  Ди вкатися в дом при помощи отца и направился к своей комнате. Вот только проблема — она на втором этаже.  — Ой, лох! Теперь жить будешь снизу, на диванчике в гостиной спать будешь. А я пока воспользуюсь твоей комнатой, ты же не против? Ой, что я? Я же и до этого ей пользовался, и тётя Лидия… Ладно, покеда! — миленько подстебал его Хэви и полетел наверх. Как же ди ему завидовал… Единственное, что он мог тогда сделать — это крикнуть вдогонку: — Только попробуй, падла рыжая! Когда я встану на ноги, ты у меня попляшешь!  Но если бы это была действительно единственная проблема его нового образа жизни. Теперь он действительно спал и проводил большую часть дня в гостиной, когда ему что-то требовалось из другой комнаты, он просил об этом других, что доставляло частенько дискомфорт и ему, и остальным, ел он отдельную, подстроенную под его ослабший организм пищу, отличную от вкусной и вредной еды остальных членов его семьи, он редко выбирал я на улицу и не общался с другими людьми, а что самое страшное — это то, что принимать душ ему приходилось с помощью отца… да, это его смущало и напрягал, но что поделать… не вонять же неделями? Так прошёл месяц. Его часто навещали Лидия, Чес, Анна, Баг и другие знакомые и друзья родителей. Эти визиты скрашивали его однообразные и тосклмвые дни. Конечно, он был бы не против сидеть дома один с любимой книгой и ноутбуком, но со временем это тоже надоедает, если больше ничего не делать. Хэви часто пропускал школу или отпрашивался пораньше с уроков, чтобы помочь брату поесть, переодеться, сопроводить на прогулке, когда тот хотел подышать воздухом (хотя дальше двора он не хотел выходить). Хэви был тоже рад законно прогуливать школу, но часто ему приходилось отказываться от встреч с друзьями, жертвовать своим личным временем, няньчить его, как ребёнка… Это отнимало много сил и энергии, и сам Ди это чувствовал, и понимал. Ей было неудобно перед братом, и он старался как можно меньше его просить о помощи и старался делать что-то сам, хотя после этого он попадал в более конфузные ситуации, от чего Хэви умилялся и переделывал за старшего.  Так прошло много времени. В школе пока никто не знал о состоянии Ди, но многие уже (впервые в жизни) начинали за него переживать и беспокоиться. Девочки просили классного руководителя рассказать о состоянии одноклассника, а та и сама ничего не знала. Трое бунтовщиков не на шутку испугались, что возможно сделали инвалидом или даже убили человека, и что их посадят. Диана сидела, как на иголках, когда кто-то вспоминал про тот инцидент, то вспоминая, как его предупреждала, то как рассказывала, что знала его родителям, думая,  а не перепутала ли она чего-то тогда. Вообще-то, она и за него волновалась, хоть он и ненормальный. Все тогда осознали, что значит, когда понимаешь отношение к человеку, потеряв его. Каждый всё чаще вспоминал то, что было связано с таинственным тихоней, скучная без него. Всё ждали его возвращения.  Диана шла по коридору школы, опять неся учебники физика в его кабинет. По дороге она столкнулась с Хэви. Тот случайно задел её за плечо, от чего она чуть не упала, и книги рассыпались.  — Смотри, куда несешься, мелочь!  — Извини, у меня брат-инвалид. Нужно помочь ему. — пролепетал еле внятно рыжий, помогая собрать книги.  — Это ещё не значит, что нужно нестись, сломя голову, и сбивать людей.  — Прости. Ой, мне звонят, пардон… Да, Ди? Сходить в магаз? Что ещё? Ок, буду через полчаса.  — Что? — обратилась она к неизвестно кому. — А? Ты о чём? Вот, держи.  — Кто тебе звонил только что?  — Эмм… Брат? А что?  — Нет-нет! Имя!  — Ну, Ди… Знаешь такого? — Да! Ещё бы! Мы его всем классом потеоюряли! Что с ним?! — Диана вцепилась в плечи малого, отложив книги на пол. Оба сидели на корточках, и немного мешали проходить людям, но это их сейчас не волновало.  — Эээ. Ну, он не очень хочет, чтобы об этом кто-то знал, но… он сейчас не в самом лучшем состоянии…  — Ты говорил, что он инвалид, это так?!  — Не совсем, просто испытывает трудности в передвижения, но это скоро пройдёт.  — О, Боже! Я хочу его увидеть! — почти прокричала Диана, и тут же ошалела от сказанного. С чего бы это она так хочет видеть его? Неужели до сих пор не прошло то влечение у нему? Или это просто интерес? Она запуталась.