Любовь зла... или «Руководство»

Шаг 28. Целовать его. Вечером 1 января я напросилась в аэропорт провожать Гюнтера в Лихтенштейн. Было очень тяжело прощаться вновь, побыв вместе так недолго. Мы стояли в зале ожидания, крепко обняв друг друга и разговаривали. Вспоминали самое начало, те самые моменты, когда столкнулись в коридоре школы впервые, свидание Тинки и Тая, первую совместную пиццу… — А Тай недавно прислал Тинке свою песню. Сам сочинил и спел для неё! И она — о ней! — практически с гордостью сообщил Гюнтер. — Жаль, что я не умею сочинять песни, иначе бы уже записал альбом, посвящённый тебе! — грустно добавил он. — Ну и ну, — пробормотала я. Честно говоря, этот парень не перестаёт меня удивлять, и как я умудрилась влюбить такого в себя? Я нежно прижалась к нему, а Гюнтер приподнял меня и посадил на высокий подоконник, так, что наши лица в кои-то веки оказались на одном уровне. Пока охранники аэропорта не заметили, что я сижу в неположенном месте, я решила не упускать момент. Обняла Гюнтера за шею и поцеловала в губы. Чтоб вы знали, до того момента все наши поцелуи были легки и невинны, как первый снег. Я имею в виду, никто из нас прежде не распускал языка, если вы понимаете о чём я. Но в тот момент, очевидно от осознания скорого расставания, нам обоим немного снесло крышу. Только это и может объяснить, почему мы стали целоваться в общественном месте по-взрослому. Вообще-то, на нас никто не обращал внимания: все или спешили по своим делам, или горячо прощались, подобно нам. За поцелуями нас и увидел дядя Гюнтера (я сразу почему-то подумала, что это он), позвавший моего любимого на посадку. — Но о рейсе же не объявляли, — растерянно сказала я, переводя взгляд с Гюнтера на мужчину со светлыми волосами и обратно. — Hallo, herr… /Здравствуйте, мистер…/ — я замялась, пытаясь вспомнить девичью фамилию мамы Гюнтера, это же её брат… — Herr Hassenheffer, lass uns gehen, dein Onkel wartet auf dich. /Пойдемте, ваш дядя ждёт вас/ — сказал мужчина, не удостоив вниманием моё приветствие. Стоп, что? Он сказал что-то про ждущего дядю? А он тогда кто? — Jetzt, herr Wissel /сейчас, герр Виссел/. Это дядин помощник, — неловко переминаясь с ноги на ногу, пояснил Гюнтер, помог мне спрыгнуть с подоконника и уже закинул рюкзак на спину, собираясь прощаться окончательно. — Это были самые лучшие поцелуи на свете! — шепнул он мне, снова обняв. — Повторим, и не раз! — пообещала я. А потом не выдержала: — Гюнтер! Ну что за секреты с этой лихтенштейнской родней?! — Ох, — тяжело вздохнув, Гюнтер вперил в меня свои чистые голубые глаза. — Ты уверена, что хочешь узнать всё? — Да, конечно! — почти возмутилась я. — Что, ты думаешь, мои чувства как-то изменятся под воздействием этой «страшной правды»? — всплеснула руками и сделала пальцами в воздухе «кавычки». — Неужели, я выгляжу столь недалекой?.. — надулась и встряхнула волосами я. — Нет, конечно, нет! Я нахожу тебя самой сообразительной из всех, кого знаю! — воскликнул мой парень. — Сомнительный комплимент, — помрачнела я, — лестью попахивает! Гюнтер взял меня за руку и улыбнулся. И эта улыбка точно скрывала боль. Шаг 29. Навсегда заполучить его сердце. — Пойдём. Сейчас ты всё поймёшь, —Гюнтер затравленно и обреченно глянул на герра Виссэла и сказал: — Sie ist bei mir. Ich werde sie meinem Onkel vorstellen. /Она со мной. Я познакомлю её с дядей/, — а тот кивнул и пошёл к выходу на посадочную площадку аэропорта. Я, взволнованная, не знала чего ждать. Увидев частный самолет, я ахнула. А когда выхватила глазами слово «königlich» из массы надписей на борту самолёта, все кусочки паззла встали на свои места! Лихтенштейнская родня Гюнтера — королевских кровей! — Ни фига-а себе-е! — протянула я. — Ты всё поняла, — догадался Гюнтер. — Я не хотел рассказывать… знаешь, потому что ты бы подумала, что я зазнаЮсь или… Ох, не знаю почему скрывал! — Потому что, ты хотел, чтобы я полюбила тебя не за то, что ты принц. Один из многих принцев в своей семье, как я понимаю… — спокойно сказала я. — К тому же официально лишенный права на трон. Мой папа — не знатного рода, и все были против брака моих родителей. Именно поэтому они сбежали в США. Но бабушка, когда впервые увидела нас с Тинкой, растаяла и простила маму, велев каждые рождественские каникулы проводить с ней в Лихтенштейне. А вот мой дядя Герберт — действительно наследный принц. — А твой дядя Гюнтер действительно пробрался во дворец, чтобы подложить королевскую регалию в шкатулку и был искусан тридцатью королевскими болонками? — Тридцатью семью королевскими болонками, — уточнил Хессенхеффер. Готова поклясться, что герр Виссел в этот момент сдерживал смех. — Ну так вот — можешь не волноваться. — О чём? — смутился Гюнтер. — Я люблю тебя, потому что ты — это ты, Гюнтер Хессенхеффер, парень, который делает меня счастливой всего лишь своим существованием. И счастливой вдвойне — своим присутствием! Глаза у него покраснели, шмыгнув носом, Гюнтер опять обнял меня и сказал: — Я — твой навсегда, крошка Сиси! Герр Виссэл смотрел на нас с умилением. Наверняка он отлично знает английский! Шаг 30. Удивиться, что брала козла, а он оказался принцем. — Если хочешь, я позвоню твоей маме сам и попрошу отпустить с нами, хоть на пару дней! — Гюнтер предлагал мне лететь в Лихтенштейн, а я вяло отказывалась. — Право же, Сиси, не стесняйся, — сказал мужчина, похожий на маму Гюнтера примерно так же, как сам Гюнтер похож на свою сестру Тинку, с самым правильным английским (даже британским!) выговором, какой я когда-либо слышала. — Герр Герберт, дело в том, что тем самым вы рискуете приобрести моих маму и брата в качестве вечных гостей. Я живу с ними шестнадцать лет, и поверьте, вы возненавидите их через месяц! — Она драматизирует, — улыбнулся мой Гюнтер, — милейшие люди! Теперь уже моя улыбка скрывала боль. — Да ну вас! Звоните ей уже! Я не хочу расставаться с тобой ещё на неделю! — вздохнула я, а Герберт и Гюнтер счастливо переглянулись. Надо ли говорить, что остаток каникул я провела просто волшебно, в резиденции королевы Лихтенштейна. И если бал, который я запланировал на 14 февраля, будет хотя бы на десятую долю таким же чудесным как тот, на котором побывали мы (прощальный, в честь отъезда родственников), то я буду счастлива! Глядя на Гюнтера в строгом торжественном костюме, приглашающего меня на вальс, я уже в который раз не могла понять, как вышло так, что я полюбила козла, а он оказался принцем?!