Десять лет спустя

***

      Flashback             — Неплохо вышло, я почти поверила, — заключила Джинни, смерив Паркинсон снисходительным взглядом, и развернулась, уходя прочь.       Неприятный осадок остался. И Джинни всеми силами старалась гнать эти мысли подальше. Малфою незачем было так поступать.       По крайней мере, в тот момент Джинни так думала. Ещё Гарри с Роном и Гермионой неожиданно появились в Хогвартсе. У них как всегда были свои важные дела, в которые её никто не собирался посвящать. Но больше всего девушка переживала из-за них с Драко.       Меньше всего ей тогда хотелось объяснять, что происходило между ней и Малфоем.       Всё наложилось одно на другое, и в итоге Джинни просто несколько дней избегала Малфоя.       Ночевать одной в своей кровати оказалось непривычно и крайне пусто. Джинни подолгу ворочалась в безуспешных попытках заснуть. И каждую такую ночь она невольно вспоминала ту колдографию.       Внутри начинало зарождаться неприятное чувство тревоги и бесконечные сомнения. Но спросить напрямую у Драко было страшно. Как бы там ни было, а они никоим образом не обозначили их отношения. И Джинни не представляла, как ей вообще начать этот разговор. Кто она ему, чтобы требовать объяснений какой-то колдографии?       Словам Паркинсон не верилось от слова совсем. Но дни шли, а легче не становилось.       Но вот, за день до выпускного Джинни нашла в своей комнате записку от Паркинсон: «Если ты так хочешь доказательств, приходи завтра в 9 утра к Трём мётлам.»       Джинни не знала, хотела ли она этих доказательств. И тем не менее, на следующий день она стояла ровно в 9 утра недалеко от бара в Хогсмиде.       — Уизли, — Паркинсон не заставила себя долго ждать, — Пришла всё-таки, — заключила слизеринка, оглядываясь вокруг.       Людей не было, все были заняты, ведь через пару часов должен был состояться официальный выпускной. И почему-то только в тот момент у Джинни закралось сомнение, что Паркинсон не случайно выбрала именно этот день.       — Пошли, — бросила слизеринка, круто развернувшись и проходя к задней части бара.       Джинни ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Они прошли через запасную дверь. Перед входом слизеринка набросила на голову тёмный капюшон своей мантии, и Джинни сделала тоже самое. Их встретила мадам Розмерта. Паркинсон отдала ей быстро пару галеонов и их проводили к камину.       — Куда мы? — всё же решилась спросить Джинни.       — Увидишь, — коротко бросила в ответ Паркинсон, и больше вопросов девушка не задавала.       Выйдя из камина, Джинни оказалась в небольшой комнате, что больше напоминала подсобное помещение. Паркинсон уже ждала её там. Тревога внутри нарастала.       Из комнаты они вышли в длинный коридор, и Джинни услышала, как с разных сторон доносились чьи-то разговоры. Они прошли мимо кухни и вышли в аккуратно обставленный зал какого-то кафе.       Пройдя прямо к столику в дальнем углу, Паркинсон остановилась в паре метров от него, и Джинни последовала её примеру. А дальше всё вокруг будто замерло.       Всё, что видела Джинни — это заплаканную Асторию Гринграсс, что одной рукой вытирала лицо тонким светлым платком, а второй прикрывала виднеющийся из-под мантии живот.       — Успокойся, всё будет нормально, — донёсся до Джинни голос Дафны Гринграсс, что сидела за столом напротив сестры.       Именно в этот момент Астория подняла глаза и посмотрела прямо на Джинни. И этот взгляд ещё долго заставлял девушку просыпаться по ночам в холодном поту и ненавидеть саму себя настолько, что хотелось содрать на себе кожу.       — Это ты? — Астория вдруг поднялась на ноги, подойдя к Джинни, — Я прошу тебя, пожалуйста, оставь его. Наш ребёнок, он не должен расти без отца, пожалуйста, — запинаясь, сквозь слёзы, начала тараторить Гринграсс.       Астория вцепилась в руку Джинни, силой приложив её к своему животу.       — Я прошу тебя, — не прекращала она, и Джинни буквально приросла к полу в тот момент.       Она не могла пошевелиться или вымолвить хоть слово. Всё тело буквально сковало волной невероятной боли, страха и отвращения к самой себе.       — Что мне сделать? Хочешь, я встану на колени, только прошу тебя… — с отчаянием в голосе произнесла Гринграсс, и Джинни не выдержала.       Что-то внутри девушки надломилось с такой силой, что она вырвала свою руку и выбежала из помещения. Она не слышала того, как её окликнула Паркинсон, не видела людей вокруг. Она просто бежала с такой скоростью, с какой только могла, пока не почувствовала, что больше не может.       Джинни завернула в ближайший тёмный переулок, прижалась спиной к каменной стене и медленно сползла вниз, зажимая рот дрожащей ладонью.       Хотелось кричать до тех пор, пока она не сорвёт свои голосовые связки и никогда в жизни больше не заговорит. Но вместо этого Джинни просто прижималась к холодной стене и глотала собственные слёзы. Она не думала, что будет так больно…       Джинни никогда не забывала, как в свой выпускной, пока остальные радовались и праздновали, она поднималась на негнущихся ногах на Астрономическую башню. Именно там всё когда-то началось, и там и должно было закончиться.       Малфой совсем не удивился её приходу, словно бы только этого и ждал. Джинни всё ещё немного трясло, но она надеялась, что длинная мантия скроет это. Впрочем, Малфой в тот момент всё равно как будто ничего не видел.       Он сходу начал что-то говорить про Гарри, про её глупые отмазки. Джинни не до конца понимала, о чём он, всё вокруг воспринималось сквозь тяжёлую пелену и никак не унимающийся противный звон в ушах.       Но одну фразу Джинни расслышала очень ясно и чётко:       — Ты помнишь, Уизли — никаких обещаний, — эти холодные отстранённые слова навсегда врезались шрамом в её душу и сердце.       Он уходил, уходил навсегда, и девушка это понимала очень отчётливо и всё равно не могла выдавить хоть слово. Будто бы кто-то крепко сжал её горло, не переставая шептать: молчи…отпусти…ребёнок ни в чём не виноват…ты не должна рушить чужую семью…       И он ушёл. А Джинни ещё долго стояла на ставшей в один миг столь ненавистной Астрономической башне.       С каждой упавшей на пол солёной каплей Джинни чувствовала, что перестаёт чувствовать себя, вообще чувствовать что либо, кроме боли и пустоты.       Flashback end             Джинни закончила свой рассказ, не прекращая теребить руками края свитера насыщенного синего цвета, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Она сама не знала, как ей удалось сдержать предательские слёзы, что с удвоенной силой подкатывали к горлу и рвались наружу, словно столетние заключённые.       Малфой тем временем осел на пол, сжав руки в кулаки настолько сильно, что и без того бледные кисти буквально побелели. Джинни не видела лица Драко, но чувствовала на физическом уровне, насколько сильная буря эмоций одолевала его в тот момент.       — Я не знаю, о чём ты думаешь сейчас, — спустя время, не выдержав, всё же начала Джинни, — И на самом деле не хочу знать. Мне не хватило духу заговорить об этом тогда, потому что я была уверена, что не смогу вынести, как ты говоришь об этом. О своей невесте, ребёнке, о том, что просто спал со мной и для тебя это ничего не значит. Я знала, что это так, что это правда. И всё равно не была готова услышать это напрямую. Но сегодня я почему-то решила, что если мы наконец озвучим это вслух, то сможем отпустить. Что я смогу с этим справиться. Но я чертовски ошиблась. И я… я не могу, мне надо уйти… — голос всё же предательски сорвался, и тело охватила мелкая дрожь.       Джинни невольно потянулась к простому серебряному браслету на руке и нащупала небольшое отверстие, что дарило такое желанное спокойствие. Именно оно открывало маленький тайник: в браслет с помощью магии был запечатан осколок того самого стеклянного шара с маленькими рыжими феями. Осколок того шара, что когда-то подарил ей Малфой. Его первый подарок, который оставил на её теле столько шрамов…       Девушка настолько ушла в себя, что не заметила, как Малфой прослелил за её действиями. И какие бы выводы он ни сделал, уже через минуту Драко оказался рядом.       — Не смей этого делать больше никогда, — обхватив оба запястья девушки, твёрдо произнёс Малфой.       Джинни сосредоточила внимание на лице парня, что оказалось в тот момент так близко. Но на нём лишь была уже до боли знакомая маска холодного безразличия. И девушка разочарованно опустила взгляд.       Она так до конца и не знала, в ком именно разочарована: в нём или в себе. Но Малфой в это время явно успел сделать какие-то свои выводы.       — Приготовься, мы будем трансгрессировать, — произнёс неожиданно для девушки Драко и тут же переплёл их кисти, исполняя задуманное.       Стоило им ступить на твёрдую землю, как Джинни мгновенно согнулась пополам. Её ужасно мутило. Сильнее, чем когда либо в жизни. И это при том, что даже после своей самой первой трансгрессии у неё лишь слегка кружилась голова.       Но сейчас, если бы не Малфой, что мгновенно среагировал и поддерживал её, она бы точно осела на землю.       — Прости, — на выдохе произнёс Малфой, и Джинни удивлённо подняла на него глаза.       Почему-то в тот момент взгляд его серых глаз показался ей смертельно уставшим.       — Всё, нормально, вроде отпустило, — тихо ответила Джинни, выпрямляясь.       — Не стоило трансгрессировать с тобой в таком состоянии, — уже не глядя на девушку, как-то отстранённо, словно бы самому себе, произнёс Малфой, — Но нам нужно покончить с этим сегодня раз и навсегда, — и только после этих слов Джинни обратила внимание на большой аккуратный особняк, что располагался напротив них.       — Где мы? — решила всё же спросить Джинни, но ответа не последовало.       Малфой крепко взял её за руку и уверенно направился к дому. Едва заметным взмахом волшебной палочки он открыл дверь, и они прошли внутрь.       Джинни, как маленький ребёнок, оглядывалась по сторонам и при этом старалась поспевать за широкими шагами Драко.       Довольно быстро они оказались в просторной, дорого обставленной гостиной. Там, расположившись на ковре, Астория с мальчиком лет десяти рассматривали какую-то книгу и весело смеялись. А за столом у стены сидела за какими-то бумагами Дафна Гринграсс.       Но как только Джинни и Драко вошли в гостиную, все тут же поднялись на ноги, глядя на них.       — Отлично, все в сборе, — настолько холодно произнёс Драко, что даже по телу Джинни прошла мелкая волна мурашек.       — Драко, — растерянно вымолвила Астория, смотря на него во все глаза и стараясь спрятать сына за собой.       Джинни устремила взгляд на мальчика, что был копией своей мамы и совсем не походил на Драко.       «Это ничего не значит…» — едко подсказывал всё тот же голос в голове.       — Ну что, дорогая невеста, познакомишь меня с моим сыном? — делая шаг вперёд, спросил Малфой, и Джинни невольно сжала его ладонь сильнее.       Она чувствовала, что он на пределе и вот-вот сорвётся. Но так до конца и не понимала причину.       — Пожалуйста, оставь его, — тут же начала умолять Астория, на глаза которой уже навернулись слёзы.       Однако холодная ярость Малфоя не дрогнула и на секунду.       Но тут вмешалась Дафна:       — Драко, мы взрослые люди. Давай не будет вмешивать в это ребёнка, — стараясь выглядеть спокойно, произнесла девушка, но её напряжение было видно невооружённым взглядом.       — А вот тебе вообще не стоило открывать свой рот, Дафна. Я уверен, что твоя не особо сообразительная сестра вряд ли бы сама дошла до этого, — холодно осадил девушку Малфой, — Забирай его и выметайтесь отсюда немедленно. А ты, — парень указал палочкой на Асторию, — Остаёшься.       Астория тут же закивала, подталкивая сына к сестре. И облегчённо выдохнула, когда те вышли из комнаты.       — Теперь ты нам во всех подробностях расскажешь, где нагуляла этого ребёнка, и в какой такой интересный момент он стал моим. Не забудь про ту часть, где ты моя невеста, — непреклонным тоном произнёс Драко, и Астория вновь начала плакать.       — Мне правда жаль, Драко. Я не думала, что всё получится так, — извиняющимся тоном произнесла Астория.       — Да ты вообще не думала. Но я просил говорить по существу. Я не собираюсь так долго выносить твоё жалкое присутствие, так что поторопись.       Астория смотрела на Драко так, словно бы видела его впервые, а на Джинни и вовсе не смотрела, словно бы той и не было в комнате. Но ослушаться Малфоя Гринграсс не решилась:       — Когда началась война, родители отправили меня к родственникам во Францию. Там я познакомилась с Жаном, лучшим другом моего кузена. У нас завязался роман и… Я забеременела Дэмианом. Но когда Жан узнал об этом, то просто сбежал. Война закончилась, мне пришлось вернуться домой. Родители были в ужасе. Они грозились запереть меня в больнице святого Мунго до конца моих дней, чтобы никто не узнал этого позора, — девушка в поисках понимания заглядывала в глаза Драко, но сталкивалась лишь с огромной непробиваемой стеной, — Мне правда жаль…но родители вспомнили про нашу с тобой помолвку и начали давить, отправили письмо вашей семье. Но ты написал, что расторгаешь помолвку! Я была в отчаянии, — девушка в очередной раз вытерла новую волну слёз.       — Прекрасно, — не выдержал Драко, — Я расторг помолвку, которую много лет назад заключили наши родители без нашего согласия. И что же вы с твоей остроумной сестрой решили сделать?       — В этот момент и появилось Паркинсон, — уже намного тише произнесла Астория, — Она и рассказала про вас с Уизли. Сначала Паркинсон пустила по школе слух про ваши отношения — думала это поможет. Но ничего не вышло. Тогда то у Дафны и родился план… — ещё тише закончила девушка, стыдясь поднять голову.       — Как хорошо вы придумали. Ты, твоя неподражаемая в своей гениальности сестра и, конечно же, Паркинсон. Куда же без неё. Но с ней у меня ещё будет разговор, — с плохо скрываемой злостью подвёл итог Драко.       — Драко, я правда не хотела, чтобы всё было так. Если бы я только знала, что ты всё равно не женишься на мне, я бы никогда… — вновь начала Астория, но Малфой больше не стал её слушать.       Он окинул девушку напоследок презрительным взглядом и вместе с Джинни вышел из дома.       Холодный вечерний ветер быстро прошёлся по разгорячённому от гнева телу, и Драко, не задумываясь, трансгрессировал в небольшой парк неподалёку от их дома.       И очень быстро пожалел об этом. На этот раз он не успел подхватить Джинни. Девушка согнулась пополам, и её желудок начал извергать всё содержимое на уже засыхающую осеннюю траву.       Драко аккуратно присел рядом с ней, убрав волосы с лица, а потом вызвал палочкой небольшую струю прохладной воды, чтобы девушка могла умыться. К счастью, в такое время людей вокруг не было.       Джинни осторожно поднялась и облокотилась спиной на фонарный столб, что был неподалеку. Девушка запрокинула голову вверх и прикрыла глаза.       Они простояли так минут десять, пока дыхание Джинни не выровнялось и она не стала стоять более уверенно.       — О чём ты думаешь? — бросив быстрый взгляд на отрешённое лицо Малфоя, спросила Джинни.       И почти сразу пожалела о своём вопросе.       — О том, что всё могло быть иначе, — спустя пару минут, размеренным голосом произнёс Драко, глядя куда-то в сторону, — Если бы только не эти чёртовы Гринграсс…       — Нет, — тихо, но вполне уверенно ответила Джинни, — То, что у нас ничего не вышло, не их вина. Ни Астории, ни Дафны, ни Паркинсон и ни Гарри.       Малфой вопросительно приподнял одну бровь, впервые посмотрев прямо в глаза девушки. И внутри всё отвратительно сжалось при виде её опухших заплаканных глаз и искусанных в кровь губ.       — Это мы, Драко. Мы сами всё разрушили. Ты ведь никогда не верил в наши отношения. Как будто только и ждал, когда я вернусь к Гарри. Хотя я никогда, даже в шутку, не говорила об этом. Но стоило Гарри просто появиться рядом, и ты мгновенно выкинул меня из своей жизни как ненужную вещь, — казалось, что на глаза Джинни вновь навернутся слёзы, но они, должно быть, уже попросту кончились.       Малфой с силой сжал ладони. Ему не нравилось то, что говорила Уизли. Хотелось возразить, но он понимал, что на самом деле всё так и есть. Он ведь действительно никогда не допускал даже мысли, что она могла и не уйти к Гарри…       — И я ничем не лучше, — с какой-то отчаянной усмешкой продолжила Джинни, — Я поверила чёртовой Паркинсон с Гринграсс. Я стояла на этой Астрономической башне и не могла вымолвить ни слова, как идиотка. Я просто взяла и отказалась от того, что могло бы у нас быть, скажи я тебе хоть слово, но нет… Мы сами всё разрушили, мы — и никто другой, — тяжело вздохнув, закончила девушка.       А после она развернулась и тихо ушла.       Драко показалось, что навсегда…