Драбблы

Коннор хмурится, когда капля дождя падает ему на нос, и отступает в укрытие — идея вернуться в участок и работать всю ночь (той ночи и осталось-то всего пять часов двенадцать минут) всплывает и закрепляется на главном экране. Разве не глупо возвращаться домой так поздно? Гэвин давно уже спит, и будить его посреди ночи в неделю вроде этой было бы жестоко. К тому же Коннор обещал вернуться к десяти, а сейчас почти три утра, оправдываться хочется меньше всего, да и какие оправдания тут можно придумать? Только откровенную ложь, что Коннор надеялся закончить то, что закончить сегодня нереально. Он с сомнением оглядывается на вход: сквозь стеклянные двери просвечивают табло, вид у дежурного скучающий. Вряд ли кто-то удивится, если Коннор вернется на рабочее место. Вряд ли даже Гэвин удивится. Коннор набирает короткое сообщение «Остался в участке», но колеблется за миллисекунду до отправки — благоразумные рассуждения и расчеты почему-то не вызывают привычного удовлетворения. То, что Коннор ощущает, больше всего похоже на… усталость, даже если слово отдает странностью, когда он по буквам печатает его на внутреннем экране. У-с-т-а-л-о-с-т-ь. Странно. И, ладно, если принять это за факт — если он действительно устал (очень странно), то тем более логично не тратить силы и время на дорогу. Гораздо правильнее и разумнее остаться в теплом и сухом участке, подзарядиться, возможно, даже немного отдохнуть, а утром снова взяться за работу… Разве нет? Он удаляет сообщение, так и не отправив, вместо него пишет «Скоро буду» — хотя Гэвин и не прочитает сейчас, — быстро отправляет и вызывает такси. Он не хочет ночевать на работе, как бы логично это ни было — не хочет, и все. Не теперь. Не тогда, когда все изменилось. В конце концов, теперь Коннору есть куда ехать. Снова шагнув под дождь, он стряхивает капли с волос, следя по сети за приближением такси, думая одновременно обо всем и ни о чем: короткие оставшиеся расчеты, список покупок на завтра, прогноз погоды (дождь зарядил до утра, и одежда Коннора промокает довольно резво, и ничем, кроме чертовой усталости, не объяснить, зачем он торчит тут в сырости, когда мог бы ждать в участке)… Он не сразу вычленяет звук приближающейся машины. Такси еще далеко, так что Коннор просто заглушает звук, чтобы не отвлекаться, и выныривающий из дождя автомобиль становится для него полной неожиданностью. Потому что это автомобиль Гэвина. С самим Гэвином за рулем. Пока Коннор лихорадочно перебирает входящие звонки и электронные обращения — что за необходимость погнала Гэвина на работу в этот ненастный час? — тот выбирается из машины и скрещивает руки на груди, меряя Коннора тяжелым взглядом. — Наработался? — спрашивает он угрюмо. — Тогда прыгай в машину. Коннор отменяет такси. Это… это не рабочая необходимость, соображает он, Гэвина на работу никто не вызывал. Никто. — Ты получил мое сообщение? — он быстро забирается в машину — внутри тепло — и захлопывает дверцу. — Я его послал всего пять минут назад. Гэвин точно был уже в дороге. Тот садится на место, роется в кармане, вытаскивая мобильник, и несколько секунд смотрит в экран так, словно там засел его личный враг. — Нет, — говорит он, — просто я понял, что твою задницу пора вытаскивать силой, и не хотел предупреждать. А то я тебя знаю: либо свалишь, либо придумаешь какую-нибудь убедительную херню, лишь бы не уступать. Он прав. Коннор придумал бы. Но сейчас он улыбается — почти против воли. — Ты приехал за мной? Но почему ты не спишь? Гэвин закатывает глаза. — Потому что мне одиноко в моей холодной постельке, засранец, — заявляет он. — А теперь поехали домой.