На всё воля судьбы

      Странное сонное состояние длилось у меня долго. То ли напоили какими травами, то ли само тело устроило бойкот, но я практически всё время спала. Иногда выплывала из сонного болота, осматривалась, узнавая комнату Очивы, и засыпала снова. Мне ничего не снилось, только темнота и совсем далёкий неразличимый шёпот. Он убаюкивал, даруя чувство безопасности и понимание, что я не одна сейчас. В моменты пробуждения чувствовала режущую боль в горле, иногда меня трясло, иногда болела голова, и приступами душил кашель.       В какой-то момент я открыла глаза и почувствовала себя относительно здоровой и отдохнувшей. Тело отдавалось неприятной глухой ломотой из-за того, что долго лежало. Проморгалась, разглядывая каменный потолок. Пошевелила пальцами на ногах и руках. Осторожно пощупала лицо.       «Отёк, но вроде ничего не болит…»       — Ты, наконец, проснулась, — раздался рядом знакомый шипящий голос, и в поле моего зрения появился Тейнава. – Заставила ты нас поволноваться.       Расслабленные мышцы слушались с трудом, и я только улыбнулась ему. Тёплая чешуйчатая рука опустилась мне на голову и погладила по волосам.       — Я позову сестру.       «Очевидно, всё это время он и был моим наблюдателем», — вздохнула я, глядя, как аргонианин бесшумно выходит из помещения.       В голове было непривычно пусто. Но не успела я, собственно, начать ждать, как в комнату стремительно ворвалась её хозяйка.       — Дитя! – Очива взяла меня за руку, присев на край кровати. – Болит где-нибудь?       Прислушалась к телу. И кроме ломоты заметила, что боль действительно есть, но такая глухая и далёкая, что я сразу на неё не обратила внимания. Покачала головой, и женщина вздохнула.       — Ты пролежала в глубоком сне больше трёх дней. Тебя лихорадило, и мы всерьёз опасались за твою жизнь.       Через какую-то ленную негу смысл её слов не сразу дошёл. А затем вспышкой пронеслись воспоминания. Я подскочила с постели и едва не свалилась обратно от слабости. Вцепилась в обеспокоенно подставленные руки Очивы.       «Где Люсьен? Где он?!»       Тело внезапно проснулось вместе с памятью. Левое бедро и нога заболели пульсирующей болью, сердце заколотилось, а руки задрожали.       — Тише, тише, дитя, — засуетилась аргонианка, пытаясь снова уложить меня, но я не давалась. – С Уведомителем всё в порядке. Успокойся.       «Не могу. Пока сама не увижу. Пока не прикоснусь своими руками».       Сопротивлялась, как могла, даже слёзы на глаза выступили.       — Ох, Ситис всемогущий… Ладно, давай пройдёмся.       Сильные руки управляющей помогли подняться. На мне была та самая сорочка, которую дали после окончания заключения на чердаке заброшенного дома. Левое бедро, ягодицы и талию туго перебинтовали, и я чувствовала себя неповоротливой куклой со сломанным шарниром, ковыляя на негнущихся слабых ногах, практически повиснув на руке Очивы.       Коридор от комнаты управляющей до небольшой лестницы, что вела в главную залу, казался бесконечно длинным. Ступени, что раньше преодолевались за пару секунд, сейчас я осилила минут за десять. На самом верху пришлось опереться о стену, восстанавливая дыхание.       — Не стоит перенапрягаться, — обеспокоенно прошипела аргонианка, дёргая кончиком хвоста.       — Ты проснулась! – на меня внезапно налетело что-то большое и мягкое, всплеснув копной светлых волос и обнимая.       Скрипнула зубами от стрельнувшей в бедре боли, благо, это не длилось долго.       — Антуанетта! – строго осадила девушку Очива.       — Ой! – Мари резко отстранилась, обеспокоенно глядя на меня. – Прости, тебе больно?       Я улыбнулась и покачала головой. Подхватив меня под другую руку, она пошла вместе с нами до большого обеденного стола. Сесть я не могла и просто осталась стоять рядом.       «Почему меня привели сюда, а не к Люсьену?»       Вопросительно уставилась на присутствующих.       — Ты покушай, нужно силы восстановить, — щебетала Антуанетта, пододвигая мне тарелку с вязкой бурой субстанцией.       Очива хлопотала вокруг, слишком рьяно изображая занятость.       «Они… не говорят мне. Почему?»       Постучала пальцем по столу, чтобы привлечь к себе внимание. Убийцы с доброжелательным видом сновали вокруг, накрывая стол закусками и фруктами, будто собираясь праздновать моё пробуждение.       «Скамп с ним! Где Люсьен?!»       Почувствовала, как поднимается внутри волна негодования. Они ничего не говорили. Сказали только, что он в порядке, но по их поведению я поняла, что Уведомителя здесь нет. С его ранами он не мог так быстро оклематься. Если моя царапина болит спустя несколько дней, то он со сломанными рёбрами, перебитыми пальцами, ушибами, кровопотерей и сотрясением должен в постели минимум месяц проваляться. Столкнувшись с возможностями местной алхимии, ни за что не поверю, что какая-нибудь чудодейственная настойка стремительно поставила его на ноги.       Грохнула кулаком по столу с такой силой, что тарелка с бурой кашей опрокинулась, из блюда с фруктами посыпались яблоки, раскатываясь по сторонам и падая на пол, а Мари вздрогнула. Уставилась то на одну тёмную сестру, то на вторую с немым вопросом.       — Дитя…,— Очива попыталась взять меня за руку, чтобы посмотреть, не поранилась ли, но я увернулась.       Стиснув зубы, сдерживала накатывающую обиду, хотя прекрасно понимала, что должна была быть причина, по которой мне ничего не рассказывают. Может, он сам приказал. А может просто не хотят тревожить меня.       «Я паникую каждый раз, когда не знаю где он и что с ним».       Сейчас Люсьен нуждается в помощи и уходе. Пусть он снова будет беситься, пусть потом меня накажет, но я найду его и причиню добро по или против его воли.       — Не успела проснуться, а уже бушуешь? – послышался знакомый вкрадчивый голос позади нас.       «Винсент».       Он-то уж точно прекрасно осведомлён.       Обернулась к мужчине. Вампир выглядел как обычно – красивый, галантный и дружелюбно пугающий. Рубиновые глаза глядели на меня ехидно.       — Ты преуспела в том, чтобы запугивать окружающих, — усмехнулся он, приближаясь к столу и поднимая по пути одно из укатившихся яблок. Я терпеливо наблюдала, как он усаживается на стул и поигрывает сочным плодом. – Антуанетта, дорогая, оставь нас.       — Но… я же… Винс! – законючила девушка, но вампир был неумолим, и она сдалась.       Проводила взглядом печально удаляющуюся Мари, и требовательно уставилась на Вальтиери. Некоторое время он молчал, просто глядя в ответ, а затем вздохнул.       — Тебе не интересно, что стало с предателем? – его тон стал серьёзным и немного печальным.       Помотала головой. Вполне очевидно, что его убили самым ужасным образом. Более того, уверена, что больше всех лютовала Аркуэн, так как предатель сильно задел её гордость, обманув и настроив против Семьи. Да и после увиденного я больше никогда даже в мыслях не заикнусь, что Слышащий может быть простым советником без реальной власти. Сейчас меня волновал только возлюбленный Уведомитель, и больше ничего.       «И если мне прямо сейчас ничего не объяснят, клянусь Ситисом, я пойду его искать сама».       Мужчина вновь вздохнул, переглянувшись с аргонианкой, обеспокоенно стегающей хвостом рядом со мной.       — Какие же вы с ним…, — Винсент положил яблоко на стол и сцепил пальцы перед собой. – Для начала, я не знаю, где сейчас Уведомитель. Он ушёл практически сразу, как обработали ваши раны.Но, прежде чем ты понесёшься на поиски или начнёшь громить мебель, знай, что он лично попросил меня присмотреть за тобой. Так что, пока ты не поправишься, никуда я тебя не выпущу.       Почувствовала, как от вспышки гнева прилила кровь к голове. Я буравила мужчину взглядом, размышляя, как бы мне улизнуть. И если Очива тогда не смогла меня перехватить от неожиданности или жалости – не важно, то Винсент так не оплошает. Скрутит по рукам и ногам, и пикнуть не успею. А с такой раной ни о какой манёвренности речи не идёт в принципе.       Стоило об этом вспомнить, как ногу начало подёргивать, сначала совсем слабо, что я и не обратила внимания, а потом всё сильней. И теперь мелкой дрожью било почти всё тело.       — Прежде, чем заботиться о нём, позаботься о себе, — поднялся со стула Винсент, возвышаясь надо мной и глядя сверху вниз с таким выражением глаз, что я поняла – он не шутит. Стоит мне что-нибудь выкинуть, и мало мне не покажется.       Изящные холодные пальцы неожиданно коснулись моей щеки.       — Поэтому поправляйся скорее, ведь я ни за что не поверю, что ты не знаешь, где он.       — Пойдём, дитя, тебе стоит ещё отдохнуть, — Очива взяла меня под руку и повела обратно к себе в комнату, а я и не возражала, призадумавшись о словах вампира.              Следующая неделя была насыщенной. И скучной. Для начала, я переехала обратно в общую спальню, и помимо гиперопеки управляющей, на меня навалилось излишнее внимание женской половины Убежища. Особенно усердствовала, неожиданно, Телиндрил. Наверняка с подачи Гогрона. И под её же строгим взглядом Антуанетта не наседала так активно.       А скучно было из-за того, что кроме как лежать и иногда ходить по спальной зале, я ничего не могла. Стоило потянуться за шваброй или тряпкой, как мне давали по рукам и закидывали обратно в люлю, чтобы не бушевала. Поговорить со мной было не о чем, так что отдыхающие от контрактов убийцы обсуждали между собой детали заказов. Тут же я узнала, что начальство о произошедшем сильно не распространялось, видимо, чтобы не смущать младших хрупкостью системы. И поэтому история нашего эпичного появления в Убежище, раненных и едва в сознании, становилась всё невероятнее и обрастала подробностями от говорящего к говорящему. Таинственное молчание охочего до рассказов о своих похождениях орка только добавляло интриги.       Щёки и уши горели, когда мне рассказывали, как я цеплялась за Уведомителя и не давала осмотреть себя, пока не осмотрен он. Даже порывалась за ним на обработку ран. Конечно, намучились со мной, пока меня не вырубило. Я этого вообще не помнила. И если уж на то пошло, память о тех событиях перестала работать сразу на выходе из пещеры.       «Ну просто эффект дверного проёма…»       Жить жизнью домашнего питомца мне порядком поднадоело, так что в очередную прогулку я посетила Винсента, напомнив ему о книгах по алхимии, которые он мне обещал. Очевидно, рассудив, что чем бы дитя не тешилось, лишь бы не сбегало, вампир оперативно организовал небольшую библиотеку. Даже маленькую книжную полку рядом с кроватью поставили.       Чтением я заняла практически всё своё свободное время, чтобы не думать о Лашансе. Усердно расхаживала ногу, делала записи по лекарственным травам региона, сама занялась обработкой своей раны. В общем, делала всё, чтобы со мной перестали носиться, как с яйцом Фаберже. А главное, я должна была иметь возможность спуститься по подвесной лестнице, что вела через тайный ход к комнате Люсьена в форте Фаррагут. Другого места, где бы он мог находиться, я не знала.       Спустя ещё две недели я посчитала, что более-менее восстановилась и сразу начала собирать сумку, чем сильно обеспокоила несведущих в моих мотивах соседок по спальне. Неожиданно Телиндрил вызвалась помочь мне со сборами, и я заподозрила, что Гогрон, будучи влюблённым в босмерку, всё-таки рассказал ей о том, что произошло в пещере.       Она смогла достать довольно много нужных трав, сходила на рынок за продуктами и зельями, а также принесла мне сменную одежду и целый рулон чистой ткани.       «Она абсолютно точно в курсе, куда я собралась».       — Быстро ты, — вздрогнула от неожиданности и обернулась.       Опираясь о дверной проём, стоял Винсент. Вид у него был серьёзный, но опасности всё равно не чувствовалось. Ну, я ведь не спрашивала его разрешения.       Продолжила укладывать вещи в сумку, ведь даже если он не позволит уйти, теперь я вполне в состоянии попробовать удрать.       — И куда пойдёшь?       Мне слабо верилось, что лучший друг Уведомителя и его ближайший соратник не знает, где у того безопасное место, чтобы отдохнуть и подлечиться. Но Люсьен не просто так все эти годы избегал козней предателя. Может и не говорил никому, перестраховался.       Я, в свою очередь, доверяла вампиру практически полностью, но всё же эта тайна – не моя, и раскрывать её я не стану. Поэтому только покачала головой. Услышала вздох.       Собралась и застегнула сумку, примерилась к ней. Винсент и подошедшая позже Очива проводили меня до самой двери заброшенного дома.       — И всё же странная ты, — обронил мужчина. – Чем тебя зацепил этот хмурый нелюдимый мальчишка? Он только и делал, что игнорировал тебя.       Невольно улыбнулась, вспомнив вечно недовольную моську Лашанса, и покачала головой.       «Дорогой брат, тебе ли не знать, что это не так».       Возможно он просто не хотел провоцировать предателя или его шпионов, открыто проявляя внимание. А может это само по себе было дико для него. Но Уведомитель с самого начала приказал присматривать за мной. Так что он как раз никогда меня не игнорировал.       — Дитя…, — аргонианка замялась. – Позаботься о нём. И о себе. Пусть Нечестивая Матрона присмотрит за вами.       Я кивнула и вышла за дверь. В Убежище под присмотром Семьи я чувствовала себя в безопасности. Но изначально я пошла туда вовсе не из-за самого места, а чтобы спасти ценные для меня жизни. И теперь моему дому ничего не угрожало, так что осталось поставить на ноги возлюбленного Уведомителя, чтобы не просело управление его ячейкой Братства. А затем…       Придумаю что-нибудь ещё. Может, открою литературное кафе в Скинграде.       В Чейдинхоле шёл осенний холодный дождь. Сеял мелкими каплями, опадая занавесью, скрывая очертания зданий и спешащих по домам прохожих. Неприятно. Идти мне предстояло в гору среди леса, так что стоящая непогода совершенно не обнадёживала. Тем более, в нынешнем моём состоянии поскользнуться можно с катастрофическими последствиями.       Только удобней перехватила ремень сумки, и нырнула в привычный зазор между стеной и домами. Был соблазн зайти к Мак-На, но я прекрасно понимала, что она потом меня не отпустит, особенно, когда идёт дождь. И не приведите Даэдра ей узнать, что я ранена.       Пробираться через кусты и скользкую опавшую листву было тяжело. Ноги то и дело пробуксовывали в грязи и по камням. Одежда сильно отсырела, волосы и плечи промокли, и я куталась в толстый плащ, спасаясь от непогоды. Меня подмывало ускорить шаг, но я осаждала себя, понимая, что если слечу в какой-нибудь овраг, помощь потребуется уже мне. А если выбьюсь из сил, то не смогу сразу позаботиться о Лашансе, который, я абсолютно уверена, будет сопротивляться такому вниманию.       Поэтому я шла осторожно, едва не ощупывая мыском каждую кочку и выемку, прокручивая в голове все раны, что заметила у Уведомителя, и варианты их лечения. Думала о том, как сделать его восстановление более комфортным, ведь он жил в заброшенном форте, без какого-либо обогрева и наверняка точно так же не мог готовить горячую пищу, чтобы не выдать себя. Про личную гигиену вообще речи не шло, так как один из входов – самый короткий – это подвесная лестница, а второй проходил через каменный лабиринт, усеянный ловушками и охраняемый скелетами и призраками.       «Как вообще он смог спуститься туда?»       Вредность и сила воли?       «Вполне…»       Если он вообще в форте.       «Так, нет. Не надо об этом беспокоиться, пока своими глазами не увижу, что его там нет».       Когда Магнус начал клониться к горизонту, моя нога наконец ступила на землю разрушенного и заброшенного форта Фаррагут. Я утомлённо присела прямо на край упавшей каменной колонны, облегчённо вздыхая. Я успела до заката и это радовало. Тем более, дождь, судя по всему, и не собирался заканчиваться.       «Интересно, Теневая Грива здесь? Или он где-то в другом месте, пока его не позовут?»       Игра на этот вопрос не отвечала, ведь вороной конь просто возникал из ниоткуда по квесту. А в следующей части так вообще выныривал откуда-то из потусторонней тьмы.       «Он может так сейчас или научится только в будущем?»       Не важно.       Осторожно поднялась на ноги и пошла искать огромный полый пень где-то у северной стены, пока могла хоть что-то разглядеть. В том пне был спрятан люк, как раз ведущий в жилое помещение форта – тот самый тайный вход.       «Остаётся надеяться, что Люсьен не запер его на замок. С него станется».       Проблем с поиском не возникло, хотя я этого опасалась, всё же в игре не сказать, чтобы этот секретный ход был так уж хорошо спрятан. Здесь всё могло быть иначе. В общем-то, меня спасло то, что я знала, что искать. Склонилась над металлической крышкой люка и осторожно потянула за неприметную круглую ручку. Ничего.       «Неужто и вправду закрыл?»       Потянула сильней и крышка туго поддалась. Выдохнула от облегчения – очень уж не хотелось ночевать в руинах под ливнем. Поднапрягшись, открыла люк и заглянула внутрь. Темно и тихо.       «Не нарваться бы на кинжал под ребро».       Вытащила из сумки верёвку, обмотала ей все вещи и, упираясь ногами в основание пня, начала спускать их в люк. Процесс занял больше времени, чем я рассчитывала, и уже начала беспокоиться о высоте, всё-таки нога не настолько восстановилась, чтобы выдержать выпавшую на сегодня нагрузку. Почувствовала, как вещи перестали тянуть руки. Очевидно, достигли пола. Сбросила верёвку следом и пристроила ногу на ступеньке.       «Лишь бы не навернуться…»       Лезла вниз, не забыв закрыть люк. В темноте цепляться за не очень-то толстые перекладины было страшно и неудобно. А ещё в прошлой жизни я боялась высоты. Теперь же моё тело на это не реагировало, даже если в голове всё равно проносились пугливые мысли.       «Вот интересно, пришёл ли какой-то другой страх на смену прошлой акрофобии?»       Мысок нащупал сумку, а значит я, наконец, спустилась. Осторожно слезла с лестницы, переводя дыхание и морщась от дискомфорта в раненой ноге. Осмотрелась насколько позволяла кромешная темнота. Факелы потушены и даже не тлеют. Значит, давно не горят. Да и зачем переводить ресурс, если на своей территории убийца прекрасно ориентируется.       Я помнила, что сразу за лестницей стоял книжный шкаф с табуретом. По левую руку обеденный стол и старый открытый каменный саркофаг. По правую руку находились шкаф и комод, и простая кровать по диагонали.       «Наверное, чтобы с неё можно было удрать в любом направлении».       У единственной несущей колонны располагался рычаг для управления решёткой, что отделяла жилое помещение от лабиринта форта и его обитателей. Всё остальное пространство пустовало, что давало место для манёвра или драки.       «Весьма скромно и функционально».       Да-да, и аптечки нет.       Вдохнула полной грудью, принюхиваясь, раз уж глаза бесполезны. Пахло сыростью, землёй, какой-то затхлостью и грязью. И только где-то на самом корне языка оседали знакомые пряные нотки. Странное чувство, будто за мной наблюдают, посетило меня. Одновременно я понимала, что это может быть обман восприятия, так как информации для мозга слишком мало, и он начинает пугаться того, что может поджидать его в кромешной непроглядной темноте. Это не игровой полумрак от неизвестного источника света. Темно, как в могиле.       «И всё же я его чую».       В любом случае, Люсьен продолжит наблюдать, если узнал меня. Если нет, то я – труп, как ни повернись. При условии, что он всё же тут.       «Нет, он будет. Рано или поздно. Поэтому пора располагаться».       Присела на корточки, нашла и на ощупь смотала верёвку, подняла сумку и осторожными шажками двинулась к столу. По пути ничего не должно валяться, но то в игре. Мало ли. Наткнулась ногой на стенку каменного саркофага. Никогда не задумывалась, почему он находится здесь, ведь форт – это не могильник, чтобы тут гробы на каждом шагу стояли. Следом за ним нашёлся и стол. Ощупав его, убедилась, что приборов нет, только свечи по двум дальним углам. Убрала сумку под стол, чтобы не мешала. Сняла походную накидку и повесила её на спинку стула, что стоял тут же.       «Надо проверить кровать».       Развернулась в обратную сторону и так же осторожно двинулась к другой стене. Едва не в лоб мне ткнулся конец верёвочной лестницы – середина пути. Протянула руку вправо и нащупала деревянную этажерку.       «Полка на месте».       Если я всё правильно рассчитала, то мои колени должны упереться аккурат в кровать Уведомителя, так как та стояла немного на развороте как раз по пути. И расчёты, в целом, оправдались. «В целом»— потому что угол разворота кровати оказался круче, и я втемяшилась в деревянный бортик точнёхонько под коленкой. Присела на край постели, шипя и растирая ушиб.       А та была едва тёплой.       «Слава Ситису, он точно здесь!» — я даже выдохнула от облегчения. Всё же не придётся его ждать, гадая, где он и как себя чувствует. Села ровно, посидела немного, а потом похлопала по постели рядом с собой. Какое-то время стояла гробовая тишина, ничего не происходило. Но когда я уже подумала, что тронулась умом, почувствовала, как рядом со мной кто-то сел, а затем последовал вздох смирения.       — Полагаю, нет смысла спрашивать, что ты здесь делаешь и как меня нашла? – волнительный голос с хрипотцой прозвучал неожиданно устало, но я только улыбнулась и покачала головой.       Непродолжительное время мы просто сидели рядом, потом Лашанс встал и чем-то зашуршал в стороне. И темноту прорезало пляшущее пламя факела. Свет выхватил крепкую фигуру Уведомителя в обычной одежде – чёрных бриджах и рубахе на завязках, и тканевых сапогах. Длинные чёрные прямые волосы падали занавесью до самых лопаток, не стянутые лентой. Пока мужчина зажигал остальные факелы, я наблюдала за ним, пожирая взглядом непривычную картину. Однако Люсьен всё ещё хромал, медленно и явно болезненно использовал правую руку, очевидно, из-за вывиха. Казался бледным и утомлённым.       «Ничего, теперь всеми хлопотами займусь я».       Когда стало достаточно светло, я, не дожидаясь разрешения, встала и пошла разбирать сумку. Выкладывала на стол заготовленные травы, мазь и настойки, приборы для алхимии и чистую ткань. Налила в небольшую миску воды из фляги и оторвала тряпку. Вооружившись кроветворной настойкой и ранозаживляющей мазью, взяла табурет, что стоял у этажерки и переставила к кровати, чтобы поставить на него всё необходимое. Затем обернулась к Уведомителю, и кивнула на постель. Лашанс стоял, чуть сместившись на здоровую ногу и сложив руки на груди, хмуро наблюдая за моим самоуправством.       На самом деле я понятия не имела, как его переубедить, если он заартачится. Только переупрямить. Но он мог вообще уйти куда-нибудь в другое место. Оставалось надеяться, что ему всё-таки нужна помощь или, по крайней мере, он решит, что я и о других его укрытиях знаю и прятаться от меня там не имеет смысла.       Мужчина буравил меня недовольным взглядом своих бездонных карих глаз и молчал. Я вздохнула и пошла к нему, морально готовая к тому, что он импульсивно причинит мне боль, выплеснув раздражение, как бывало раньше.       «Пусть так».       Подошла в плотную, заглядывая в его глаза, рассматривая каждую чёрточку, каждую морщинку на любимом лице. Отёк от ушиба почти сошёл, но синяк всё ещё имел бардовый оттенок. Благо, зрение, похоже, не пострадало. Сотрясение, которое наверняка у него было после удара головой, уже должно было пройти. Но оставалась вероятность, что осталось нарушение сна или вообще бессонница. Осторожно взяла его за левую руку и потянула за собой. Люсьен и не шелохнулся, но руку не убрал. Я потянула его снова, и только после этого медленно и неохотно он поддался, позволив притащить себя «на буксире» к кровати и усадить на неё. Я опустилась на колени перед ним, отжала в воде тряпку и принялась отмывать и обрабатывать травмированные руки. Судя по движениям, плечо и палец ему вправили, возможно ещё в Убежище. Так что сейчас мне оставалось только обеззаразить раны, чтобы они зажили быстро и без явных последствий. Закончила с руками и взялась за завязки рубахи. Тёмные брови грозно сошлись на переносице.       — Тебе лишь бы залезть мне под одежду, — тихо обронил мужчина, однако, не сопротивляясь.       Я засмеялась от неожиданного юмора с его стороны.       «Это что, я и штаны с тебя спустить собираюсь».       На правом плече на месте вывиха остались желтоватые пятна. Видимо, тот был таким сильным, что образовались кровоподтёки. Осторожно ощупала повреждённое место, почувствовала небольшой отёк. Омыла плечо, приложила припарку с травами с обезболивающим эффектом, и туго перебинтовала, зафиксировав руку неподвижно.       «Надо будет ему массаж кисти сделать, чтобы предотвратить атрофию мышц».       Далее, рёбра. Самое сложное – я не могла точно узнать насколько всё плохо. Но раз он всё ещё жив, смело предполагала, что обошлось без осколков кости, что угрожали бы повреждением внутренних органов. На самом деле, я не очень ясно представляла, как лечить такого рода переломы или трещины, кроме как позволить им зажить самостоятельно при ограниченной подвижности. Поэтому просто омыла торс мужчины и наложила эластичную повязку. Заодно осмотрела спину где не так давно был огромный ушиб, и синяк от которого до сих пор не сошёл до конца.       Рискуя лишиться его терпеливого позволения, всё же прервалась, чтобы накормить Лашанса. Не думаю, что он имел возможность хорошо покушать, пока отлёживался. Да и настойки лучше давать после еды. Кроме того, в них я добавила успокоительных и сонных травок, так что велика вероятность, что после трапезы получится уложить раненого на боковую.       «И заняться его ногой, пока он спит…»       Выложила из сумки закрытый и замотанный в ткань горшочек каши. Конечно, не мной приготовлено – Телиндрил в трактире купила, но всё же. Переложила едва, но тёплую кашу в тарелку, порезала рядом фрукты и добавила орехи. Принесла мужчине вместе с флягой воды. Но тот неподвижно сидел и не прикасался к предложенному.       «Вот упрямец!»       Нахмурилась, возвышаясь над Люсьеном, и указала на еду.       «Клянусь Ситисом, если б я хотела тебя отравить, вообще не спасала бы!»       После минутного молчаливого противостояния, желудок мужчины не выдержал издевательства и заворчал. Я отошла к мешку, взяла вторую ложку, вернулась и зачерпнула каши прямо из тарелки, что держал в руках Уведомитель, и отправила себе в рот.       «Посидишь ты у меня на одних грибах!»       После трёх ложек мужчина вздохнул, качнул головой и начал, наконец, есть. Я дожевала и, оставив упрямца трапезничать, пошла менять воду для омовения. Работы предстоял непочатый край, а он тут выделывается, весь из себя гордый и осторожный. Подготовила всё для следующего этапа лечения и терпеливо дождалась, когда мужчина закончит есть. Убрала пустую посуду в сторону, уже приглядев небольшую бадью, в которой буду всё это мыть, и протянула заготовленные пузырьки с настойками. Лашанс только сжал губы, глядя на меня исподлобья.       «Опять ведь по зубам получишь, любимый».       — Ты невыносима, — пробухтел Уведомитель, раздражённо выхватил настойки из моих рук и опрокинул их в себя одним махом.       Прикоснулась к его здоровому плечу, чуть надавила. Поупрямившись, скорее, для вида, всё-таки лёг. Я присела рядом, отжала тряпку и осторожно прикоснулась к порядком заросшему подбородку, принявшись обтирать его лицо. Левый глаз выглядел вполне здоровым и опасения не вызывал.       — Так странно, — низкий вибрирующий голос мужчины заставил меня передёрнуть плечами от удовольствия; заглянула ему в глаза. – Ты так близко и не краснеешь.       Стоило ему обратить на это внимание, как я тут же оценила пикантность ситуации. Он лежит на постели голый по пояс, волосы растрёпаны, я прижимаюсь к нему бедром, склонившись к самому лицу. Ещё десяток сантиметров – и губы соприкоснутся. Явно ощутила его запах, пряный, немного горчащий, с примесью крови и трав.       Шумно сглотнула, чувствуя, как лицо и уши пылают. Я воспринимала его до этого, как раненного, которому нужно помочь. Скорее пациент, нежели мужчина. Слишком неожиданно обнаружила перед собой не рану на лице, но само лицо. Любимое, хмурое и небритое, с дрожащими бликами от факелов в бездонных карих глазах, и таящейся где-то глубоко-глубоко в них пугающей жаждой.       «Ах…»       — Так-то лучше, — почти промурлыкал Люсьен, и я едва не задохнулась от восторга.       На мгновение смежила веки, успокаивая радостно беснующееся сердце, и продолжила умывать лицо Уведомителя. Он неотрывно следил за моей реакцией, уголки его губ были едва приподняты, что придавало его лицу ехидное выражение.       «Ситис всемогущий, это его от настоек развезло, что ли?»       Закончила скорее, чем думала, отстранилась, взяла мазь и принялась мазать отёк на его лице. Воспалённая кожа была горячей, прикосновения, хоть и осторожные, наверняка вызывали боль. Практически не дышала, когда заканчивала, хоть Лашанс ничем не выдал дискомфорта. Отложила мазь, осмотрела дело рук своих, и удовлетворённо вздохнула. Заметила, что мужчина стал моргать медленнее.       «Что ж, подождём…»       Осторожно взяла его руку в свою, рассматривала уже зажившие костяшки, проводила взглядом каждую выемку и венку, глупо улыбаясь скользила кончиками пальцев «против шерсти», заставляя тёмные волоски вставать дыбом. Он не отнимал руки, позволяя мне развлекаться. Приложила свою кисть к его, ладонь к ладони, и моя рука казалась такой крошечной, что кончики пальцев едва доставали до его сгиба первой и второй фаланг.       — Хм, — отвлеклась от его восхитительных рук и посмотрела на мужчину, а тот, похоже, начал погружаться в беспокойную дрёму, потому что бухтел что-то себе под нос. – Маленькая…       Я осторожно наклонилась к нему, прислушиваясь.       — … бестия.       Беззвучно прыснула, рассмеявшись.       «Ожидаемо».       Аккуратно встала, чтобы не потревожить, и пошла делать ревизию того, что осталось в форте от еды. В небольшом закрытом шкафу, в основном, хлеб и фрукты, и нашёлся небольшой кусок вяленного мяса. Перебрала всё это дело, переложила испорченное в корзинку – потом надо выбросить, лучше всего в реку. Разгрузила свою сумку от еды, и теперь в ней остались только свёртки с травами, бутыльки с настойками и отварами, большой рулон чистой ткани на тряпочки-примочки-перевязки, да сменное бельё. Сбоку на верёвки привязаны одеяло и тонкий спальник. Хотелось бы толстый, но тот я б не утащила.       «Зато не на голом полу».       Когда я закончила, Люсьен уже видел десятый сон. Рассудив, что вряд ли он проспит долго, принялась медленно и аккуратно стягивать с него штаны.       «Чувствую, я услышу о себе много нового, когда он проснётся».       Нет, одежду можно было и оставить, но пришлось бы разрезать штанину, а мне жалко. Кроме того, всё равно надо проверить на другие повреждения и помыть…       Руки на мгновение замерли, а я мотнула головой, прогоняя непрошенные мыслишки. Нет, конечно, я видела голое мужское тело, но то в прошлой жизни и это был не крышесносно сексуальный заказной убийца.       «Так, работаем! Нечего спящего домогаться!»       Действительно.       Тяжело было сдёрнуть одежду с лежачего, не потревожив его, но повозившись некоторое время, мне удалось. Весь нехитрый гардероб отправился в стирку, а я занялась раной на правом бедре мужчины, очень стараясь не пялиться на остальное крайне соблазнительное тело прямо перед глазами.       «Он – пациент. Пациент… Пациент, чтоб тебя!»       Рана выглядела весьма неприглядно. Очевидно из-за того, что помощь была оказала довольно поздно, пошло сильное воспаление и сейчас кожа всё ещё была красной и горячей. Но я в облегчением не увидела нагноения.       «Ситис всемогущий, лишь бы не было заражения крови».       Омыв поражённую область, принялась за обработку. Очищение, обеззараживание, обезболивание, ранозаживляющая припарка и тугая перевязь. А затем вымыла и всё остальное. Тщательно проверив каждый шаг, выдохнула утомлённо, разгибаясь. Вытащила тонкое одеяло и накрыла обнажённого мужчину. Вообще, я сама планировала им укрываться, но то будет, если Люсьен согласится послушно ложиться в свою кровать.       Окинула помещение взглядом и вздохнула.       «Нет, надо отдохнуть. Всё завтра».       Затушила факелы, расстелила лежак за изножьем кровати и тихо легла, думая о том, что самой тоже нужно поменять повязку на ноге. Но меня вырубило раньше, чем мысль дозвучала в голове.       Пробуждение выдалось неожиданно спокойным. Тело немного ломило после вчерашних подвигов, но в целом чувствовала себя хорошо. Проснулась там же, где и засыпала – на лежаке. Поднялась с бесшумным кряхтением и осмотрелась. Нет, не приснилось. Я действительно в форте Фаррагут. И доказательство, помимо очевидной обстановки, лежало на постели восхитительно голым, вытянув из-под одеяла одну ногу и заложив левую руку за голову.       «Ух, держите меня семеро!»       С рассветом в помещении стало немного светлее, но разве только едва. Тихонько зажгла свечи, что ютились по углам стола, села и принялась сортировать травы для сборов. Перебирала листочки и цветочки, и коренья, прислушиваясь к глубокому спокойному дыханию Люсьена. Снотворного эффекта в настойке было совсем немного, но Уведомитель до сих пор спал, как младенец.       «Вымотался, наверно».       «Из-за сотрясения первые дни мог вообще не спать».       Подготовив ингредиенты, расставила алхимические инструменты и зажгла горелку. Регулируя пламя, принялась за изготовление отвара, надеясь, что запах не разбудит мужчину. Занималась этим какое-то время, пока не поставила смесь остывать, и начала готовиться к стирке. Задумалась над тем, где сушить бельё. Если натянуть верёвку на руинах форта, не привлечёт ли это нежелательное внимание. А внутри вряд ли удастся высушить нормально.       «А если днём на пару часиков?»       Если день безоблачный и ветреный, то и этого будет достаточно, даже если стоял мороз. Так и порешила. Перестирала его и свою одежду, чтобы было во что переодеться, собрала её в корзинку и, привязав её через плечо верёвкой, поднялась по лестнице.       На поверхности стояло раннее утро. Лесной свежий воздух ласкал кожу и нюх. После вчерашнего дождя трава была мокрой, а с деревьев капали редкие холодные капли. Магнус уже сильно не грел, хотя погода всё ещё стояла тёплая.       Смогла привязать верёвку, хоть и кривовато, от упавшей колонны к уцелевшей, и развесила бельё. Появился большой соблазн погулять по лесу и поискать поздние травки да ягоды. И в то же время, не хотелось идти никуда, только сесть рядом с Уведомителем и смотреть, как он спит.       «Влюблённая шиза подкралась, не иначе».       В итоге решила не рисковать, ведь я только-только взялась за его лечение, да и себе нужно было сменить повязку, в конце концов. Постояла, вдыхая упоительный свежий воздух ещё какое-то время, и пошла назад. В этот раз спускаться было легче, видимо, после отдыха.       — Где ты была? – неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть и обернуться на голос.       И лучше бы я этого не делала. Дурацкие рефлексы.       Лашанс стоял рядом со столом, где остывал отвар, очевидно, смотрел, чем я занималась это время. Но стоял полностью голый. Вот как оставила, так и был. Хоть бы в одеяло завернулся, но нет. Сильное смуглое тело с белеющими на нём повязками, тёмные волосы рассыпались по плечам, немного взъерошенный со сна.       И ни одной приличной мысли на уме. Сглотнула, пытаясь не захлебнуться слюной, и показала ему пустую корзину.       — Хм, — мужчина двинулся ко мне, и я застыла, пожирая его взглядом. Каждый шаг, каждое движение, и его странное выражение лица, и как покачиваются пряди волос, пока он не подошёл вплотную. – Ты раздела меня.       Услышала его мускусно-пряный запах, щекочущий ноздри и горло. Сердце радостно истерировало в груди, лицо и шея горели. Немного нервно кивнула, заглядывая Люсьену в глаза. И тут уж не ясно, что было сногсшибательней: его соблазнительное, пышущее сексуальностью тело или бездонные карие глаза, будто смотрящие в душу и видящие все мои порочные мыслишки.       «Ух, Ситис всемогущий…»       Так, нет. Включаем рабочий режим, иначе растекусь сейчас невнятной лужицей. Нужно осмотреть его раны, покормить, дать отвар и поменять, наконец, собственную повязку.       Вдох-выдох. Поставила корзину на пол. Шустро пробежалась по помещению и зажгла ещё несколько факелов, чтобы света было больше, и вернулась к Уведомителю. Стараясь не двигаться слишком резко, чтобы не спровоцировать реакцию самозащиты, протянула руку, взялась за подбородок и развернула лицо мужчины к свету, рассматривая результат лечения. Отёк заметно уменьшился. За пару дней сойдёт совсем, останется только синяк разгонять.       Зашла за спину, скользнув рукой по широким плечам, убрала в сторону волосы, деловито осматривая раны на торсе. Затем вновь обошла Лашанса и взялась сначала за одну руку, потом за вторую. Аккуратно ощупала плечо, удовлетворённо кивнув. И наклонилась к ране на ноге, упорно делая вид, что ничего более не привлекает моего пылкого внимания, хоть и находится под самым носом. Даже через повязку чувствовала, что кожа ещё горячая. Ему наверняка уже не настолько больно, как было, но воспаление не прошло.       Облегчённо вздохнула и указала мужчине на кровать.       — Оставь это. Я и так позволил тебе многое, — недовольно проговорил Лашанс, нависая надо мной, хотя голос его был скорее усталым, нежели раздражённым, что удивительно, учитывая его долгий сон.       «И всё же ты не гонишь меня, возлюбленный брат».       Качнула головой, нежно заскользила пальцами по его предплечью, взяла за руку, вновь указывая на кровать.       «Дай мне тебя покормить, дай вылечить твои раны».       «Позволь мне видеть тебя беззащитным».       «Ты же знаешь, что я никому не расскажу».       «Так что позволь мне больше, любимый…»       Мы стояли до нелепого долго. Я терпеливо ждала, пока Уведомитель мучительно раздумывал над происходящим, сама беспокоясь о том, что его босые ноги замёрзнут на каменном полу. Между бровями и у рта пролегли морщинки. Наконец, он тяжко, почти трагично, вздохнул и поддался напору, пошёл вместе со мной до постели.       — Не вздумай снова меня усыпить, — пробухтел он, устраиваясь под одеялом, как положено, а я только улыбнулась.       Так потянулись наши будни, наполненные осмотром ран, уборкой, стиркой и редким отлучением за продуктами, а ещё постоянной борьбой с капризами Уведомителя. Что ж, он не мог быть идеальным во всём. Иногда я уходила на руины форта, чтобы почитать книги при дневном свете, пока сушилось бельё. А заодно дать Лашансу время побыть одному, ведь тяжело было находиться вместе всё время, особенно для него, того, кто всегда был одиночкой и ни на кого не рассчитывал. Спустя неделю я великодушно разрешила ему тренироваться, но при условии, что не станет перенапрягаться. И конечно после первых нескольких раз он свалился с воспалением в раненной ноге и болью в рёбрах. Однако это научило его смирению и в другие разы мужчина так не усердствовал. Кроме того, он начал выходить вместе со мной в лес.       По моим подсчётам, Люсьен мог вернуться к своим обязанностям примерно ещё недели через две. Очень на это рассчитывала, но не по тому, что торопилась разойтись с Уведомителем. Вовсе нет. Просто начинало холодать. Приближалась зима и отсутствие отопления в форте ощущалось всё сильнее, особенно для меня, спящей на полу.       Очередной подъём ощущался иначе, чем раньше. Обычно я старалась сразу встать и размяться, чтобы разогреть тело, но не сегодня. Потому что мне было тепло. Даже не так – жарко. И почему-то тесно. Открыла глаза, проморгалась и осмотрелась.       Мои бледные тонкие конечности были зажаты закинутой на них смуглой мужской ногой. Руки прижаты к груди крест на крест. Спиной чувствовала жаркое сильное тело. А бедром… утреннюю радость.       «Итак, пациент идёт на поправку, раз «солнышко» встало» — было первой моей мыслью. А второй — «О, бож-бож-бож!»       Головокружение, бешеное сердцебиение и внезапный стыд свалились на меня всем скопом, только выдохнула сквозь сжатые зубы.       «Надо встать».       А может не надо? Кто знает, когда ещё с Люсьеном пообниматься получится.       «Не известно, как я вообще к нему в постель попала. Может, лунатила. Он тогда с меня шкуру спустит!»       А если сам уложил?       «Ну и на здоровье! А встать всё-таки надо».       Осторожно и аккуратно развернула его руки, освобождая свои. Благо, он не вцепился в меня мёртвой хваткой, просто прижал к себе во сне. Из-под ноги выползти было легче в силу комплекции. Тихонько поправила на всё ещё спящем мужчине одеяло, оперативно схватила деревянное ведро, верёвку и одежду в корзине, и полезла наверх, чтобы помыться самой и принести воды для Уведомителя. Да и холодный утренний воздух должен остудить мой пыл.       Дрожала всем телом, обтираясь и собираясь с мыслями. Старалась задавить крошечную наивную надежду на взаимность, осаждая себя тем, что этот конкретный мужчина не мог испытывать подобных чувств ко мне.       Этот странный диссонанс между моим собственным обожанием и неким неприятием симпатии с его стороны. Как если бы знаменитость предложила фанату серьёзно встречаться. Восторгов немеряно, но всё равно не чувствуешь себя полноценной парой. В смысле, я ведь даже не вхожу в Тёмное Братство. И если против Уведомителя снова начнут плести заговор, я стану его слабостью, на которую надавят в первую очередь. То, что меня уже похищали дважды – печальное доказательство тому, что я не смогу постоять за себя.       Продрогнув окончательно, что нос начал подтекать, спешно переоделась в чистую одежду и пошла за водой к маленькой речушке, что бежала относительно недалеко. Не смотря на холод, не торопилась назад, потому что мысли упорно возвращались к волнительному пробуждению, будоража тело. Мне ещё настраиваться смотреть на Люсьена, как раньше, не припоминая утро.       Когда я вернулась в форт, факелы уже горели, а Уведомитель сидел в постели и что-то читал. Только проводил меня взглядом, пока я убирала всё на свои места. Дождался, пока я приготовлю необходимые снадобья и примочки, и послушно сдался на опыты. То есть, на осмотр. По-хорошему, надо бы и магией подлечить, тогда и шрамов бы не осталось. Но я в магии не могла, и сомневалась, что Уведомитель Тёмного Братства завсегдатай храмов. Потому оставила, как есть. А было всё не так уж плохо. С самой беспокойной раны – на ноге, сошло воспаление, теперь лишь и осталось, что заживить её саму. Остальные травмы тоже порадовали своим практически полным отсутствием. Только рёбра изредка давали о себе знать. Удовлетворённо кивнула, заканчивая менять повязку на бедре.       Пока Люсьен отдыхал, тренировался и снова отдыхал, я заготовила новую порцию целебных настоек, перестирала бельё, убралась, сделала упражнения для своей раненой ноги. К ужину провела ревизию продуктовых шкафов и поняла, что припасы подходят к концу. И это мы ещё сэкономили, так как собирали грибы, рыбачили, а Уведомитель в последнее время ходил охотиться, так что вяленного мяса и солонины у нас было более, чем в достатке. Я должна была идти за пополнением припасов через несколько дней и теперь размышляла, стоит ли. На том, что есть, мы протянем ещё неделю-другую, и всё равно из форта пора уходить.       Вечером, перед тем, как ложиться, я изложила мужчине свои мысли.       — Действительно, не стоит, — ответил он практически не задумываясь, едва рассмотрев рисунки. – Лучше доведи до ума лечение.       Я была с ним солидарна. Нужно скорее уйти из холодного каменного форта с чадящими факелами и невыносимой сыростью во время дождя в безопасное и тёплое Убежище. Хотя расставаться с возлюбленным Уведомителем не хотелось, я прекрасно понимала, что он, вообще-то, один из руководителей крупной организации, и ему надо участвовать в её жизни. А припоминая остальное «высокое начальство» в виде Аркуэн и её гоп-компании, присутствие Лашанса у власти становится критически важным.       Легла, заворачиваясь в тонкое одеяло, устраиваясь поудобнее. Какое-то время стояла тишина, прерываемая лишь нашим дыханием.       — Мне холодно, — неожиданно раздался любимый голос в темноте.       Это показалось странным, ведь он спал под хорошим одеялом, в отличие от меня. Да и дождя сегодня не было, что заносил сырой холод в форт. Но ладно. Встала, взяла своё одеяло и на ощупь накрыла мужчину, подворачивая края. Убедилась, что ему комфортно, и пошла обратно на лежак.       «Накроюсь плащом, он, может, даже теплее будет».       — Хм, — сильная рука схватила меня за запястье и потянула на кровать.       Люсьен отдёрнул одеяла, одним движением затащил меня под них, и накрылся сверху. Крутил, как куклу, устраивая в своих объятиях. Шею мне обожгло его дыхание, к спине прижалось горячее тело. Я не сопротивлялась, но мужчина всё равно обхватил меня руками, обездвиживая, прямо как в то утро.       — Так-то лучше, — жаркий шёпот на ухо заставил меня содрогнуться всем телом.       Рвано выдохнула и облизнула внезапно пересохшие губы.       «Он всерьёз думает, что я в таких условиях спать могу?»       Волнительный пряный запах Уведомителя с горчащим оттенком целебных трав окутал меня. Стало очень жарко. Кислорода не хватало, что заставляло меня дышать глубже и дрожать от волнения.       Вздрогнула, потому что бедром почувствовала вставшее «солнышко».       — Ш-ш-ш, — шеи коснулись горячие губы.       Люсьен приобнял меня сильней, прижав к себе и покрывая мою шею невесомыми поцелуями. Моё сердце едва не пробило грудную клетку, истерично колотясь о рёбра, я вздыхала и вздрагивала от каждого прикосновения. Вставшие соски отчётливо упирались в его руку. Широкая ладонь ловко забралась мне под ночную рубаху, поглаживая бедро.       — Поможешь мне немного? – шепнул мужчина, чуть прикусывая мочку моего уха.       В голове было пусто и мутно. Я вцепилась в ту руку, что держала меня, переплетая наши пальцы и прижимаясь теснее. Обхватила его большой палец губами, начиная посасывать и ласкать языком. Не мешкая более, Лашанс задрал мою сорочку и протиснул горячий и пульсирующий член между моих бёдер, начиная покачивать тазом и тереться. Его жаркое дыхание, переходящее в низкие вибрирующие стоны, что прокатывались волной мурашек от шеи до уха, доводило до исступления. Осознание того, кто именно вытворял со мной подобное, едва не лишало чувств, а влажные чвокающие звуки нагоняли адский стыд. Я сильнее сжала ноги, и мужчина застонал.       — Ммм, хорошо…       Люсьен запустил свободную руку выше под сорочку и сжал мою маленькую грудь в ладони. Его движения стали интенсивнее, и я начала подаваться ему навстречу, задыхаясь от жара и восторга. Он покрывал мою шею и плечо поцелуями, посасывая и прикусывая кожу. Между ног всё горело и пульсировало, я дышала громко и рвано. Почувствовала, как подёргивается его достоинство, предвещая скорую разрядку. Остатков здравомыслия хватило, чтобы одёрнуть переднюю часть сорочки, принимая излившееся семя, и не позволяя запачкать только недавно постиранное постельное бельё. Лашанс прикусил моё плечо до боли, сильно прижимаясь и сдавливая мои грудь и язык. Обессиленные, мы лежали так какое-то время, восстанавливая дыхание. Мужчина дёрнулся, когда высвободилась, но я всего лишь сняла сорочку, стянув её через голову. Она всё равно уже испачкана, так что я обтёрла ею свои ноги и пах Уведомителя. Скинула одежду на пол и вернулась «под крыло» Люсьена. Он только хмыкнул, прижимая меня к себе, никак не прокомментировав моё поведение.       «Впрочем, я и так знаю, что он мог бы сказать: что я бесстыжая».       Побудка была ленивой. Словно в кокон, меня закутали в два одеяла, и я нежилась в тепле, не имея совершенно никакого желания выползать на холодный каменный пол форта. Тем более, горячего, во многих смыслах, тела рядом не оказалось. Очевидно, Уведомитель встал раньше.       О его поведении после произошедшего я совершенно не беспокоилась. Люсьен превосходно контролировал себя, и если он позволил ночной шалости случиться, значит сознательно на это пошёл. И пусть теперь моё тело молодо, но разум – от взрослой женщины, пусть и имеющей минимальный интимный опыт. Соответственно, никаких неловкостей.       «Пора вставать — ещё повязки менять».       Знаю. Эх.       Села на кровати, промаргиваясь и потягиваясь. Холодный воздух быстро меня взбодрил. Кожа покрылась мурашками и меня передёрнуло. Словно нырнув в ледяную воду, встала с постели и вприпрыжку подскочила к сложенной у изножья кровати одежде. Быстро оделась и впрыгнула в высокие сапоги. Приглаживая топорщащиеся во все стороны кудряшки, повязала на голову косынку, чтобы в глаза не лезли и не портили отвары случайно упавшими в раствор волосками.       Оглядевшись, нашла Люсьена сидящим боком за обеденным столом и наблюдающим за мной с какой-то неожиданной смешинкой в карих глазах. Улыбнулась ему и, поправляя фартук, пошла к столу, чтобы подготовить реагенты. Обычно мужчина давал мне свободу на «рабочем месте», но не сегодня. Так и остался сидеть, ограничивая мой доступ к столу и инструментам, и наблюдая как-то слишком внимательно.       «Очередная проверка?»       Впрочем, его стол и его стул. Хочет сидеть – пусть сидит. Не то чтобы он настолько мешал. Готовить мне надо было несравнимо меньше, чем в первые дни здесь. Несколько отваров и всего две припарки – по одной на нос. Достала из отдельного закрытого ящика свёртки из пергамента, в которых я хранила травы и ингредиенты, разложила их на столе. Привычно подготовила кальцинатор, реторту и перегонный куб. Ссыпала сухие компоненты в ступку и принялась толочь, чувствуя, как в бедро мне упираются колени Уведомителя. Собственно, он просто сидел и смотрел. Ничего больше.       И это было крайне подозрительно. Потому что обычно он не мешал мне заниматься своими делами, тренируясь в стороне, и пересекаясь лицом к лицу только во время совместной трапезы и осмотров. Я не настаивала на его внимании, а он делил со мной одно пространство, хотя ему это было крайне непривычно. Собственно, и его поведение ночью я могла прекрасно понять – он всё же здоровый мужчина в расцвете сил. Физиологические потребности никто не отменял, будь то поход по нужде или сексуальное желание.       «Я рядом с ним себя вообще сексуально озабоченной чувствую двадцать четыре на семь, так-то…»       И потому подобное внимание к моему занятию как минимум настораживало. И наталкивало на неутешительные для меня выводы. Пока я размышляла о том, о сём, первый раствор успел закипеть, и я сняла его, чтобы он остыл и настоялся. Пока измельчала прочие ингредиенты, мельком взглянула на мужчину. Он смотрел на мои руки, иногда поглядывая, как растворы меняют цвет в зависимости от того, что я с ними делала. И подозрение моё росло.       «По крайней мере, я буду к этому готова»,— с грустью подумалось мне.       Почувствовала прикосновение к ягодицам, но сделала вид, что не заметила, деловито смешивая свежие травы, хотя в животе всё сжалось в сладостном предвкушении. Какое-то время шаловливая ручонка Лашанса наглаживала мой зад, но в момент, когда я на мгновение освободилась, смачный шлепок заставил меня дёрнуться и изумлённо взглянуть на Уведомителя. Его бездонные глаза будто смотрели через одежду, скользя взглядом по моей фигуре. Любимое лицо манило соблазнительной ухмылкой с ямочкой в самом уголке губ. И это обескураживало.       С чего вдруг поменялось его поведение? Или просто шалость удалась и потянуло на подвиги покрупней? Или он решил, что раз я не играю в недотрогу, то бывалая?       «Сомнительно, что он имеет подобные предрассудки».       Неспешно взяла тряпочку, тщательно вытерла руки от сока растений, и полностью повернулась к мужчине, вопросительно дёрнув головой, мол, что тебе надобно, любимый.       — Ты спокойна, — констатировал он, заглядывая мне в глаза.       «В смысле?»       Наклонила голову, показывая, что не понимаю.       — Почему ты спокойна? – Люсьен немного сощурился, будто зрение его подводило, и он просто не разглядел того, что было ему нужно.       Всё ещё не понимала, чего ему надо. Мне вспомнилось похожее его высказывание, когда я впервые его осматривала. Пожала плечами, смело приблизилась к нему, и по-хозяйски притянула его за голову к своей груди, туда, где восторженно трепетало сердце, готовое выскочить ему прямо в руки. Мы замерли так на некоторое время. Я перебирала пальцами его распущенные волосы, второй рукой поглаживая сильную шею и затылок мужчины. Он не сопротивлялся, и я делала это, пока он позволял, молча прижавшись к моей груди.       — Хм, — заветный звук, после которого Люсьен выкидывал что-то эдакое.       Каменный пол форта прыгнул мне в лицо из-за спины мужчины, и я оказалась перекинута через плечо. Замерла, словно и не я, а тюк сена, потому что плечо было то самое, которое только оправилось от вывиха. По удаляющемуся столу стало понятно, что несут меня обратно на кровать. Щёки обожгло жаром от мелькнувшей догадки.       «Может и нет, но очень уж жирные намёки».       Сердце едва не остановилось, когда, скинув меня на постель, Люсьен навис сверху. Я уставилась на него, трепеща внутри, и гадая, что же опять пришло ему в голову.       — Ты провоцируешь меня, — заметил он своим восхитительным низким голосом, а я помотала головой.       Потом призадумалась. Вообще, пожалуй, соглашусь: нынешняя моя внешность весьма приятна глазу, так я ещё и веду себя совсем не скромно, не отталкивая неженатого мужчину.       Кивнула. Уведомитель усмехнулся.       — Что ж, вполне удачно, — он прижался бёдрами ко мне, и я почувствовала его «приподнятое настроение».       «Да я, в общем-то, не против пошалить».       Тут же раскинула ноги и обхватила ими мужчину, невинно улыбаясь, когда он на это безобразие посмотрел.       — Бесстыжая, — выдохнул он, и впился жадными поцелуями в мои шею и ключицы, одновременно забираясь руками под подол платья и стаскивая панталоны.       Не растерявшись, я оперативно зашуршала завязками на его рубашке, сдёргивая ненужный элемент гардероба с сочного крепкого тела Лашанса. Пожалуй, на моей памяти это было самое скоростное раздевание. Шов на платье затрещал, так нетерпеливо мужчина снимал с меня одежду. На мгновение Уведомитель замер, распрямился, глубоко дыша и разглядывая полностью раздетую меня, распластавшуюся на постели. Пока пылающий взгляд скользил по моим изгибал, я словно голодающий на кусок мяса, смотрела на мужчину надо мной.       Смуглая кожа Люсьена влажно блестела от пота в свете факелов. Растрёпанные чёрные волосы рассыпались по крепким плечам. Сильные жилистые руки с выступающими венами медленно расшнуровывали завязки на штанах, пока на мужественном лице отчётливо читалось вожделение.       Я смущающе громко сглотнула, и заметила, как Лашанс облизнулся.       «Кажется, здесь двое «голодающих»».       Скинула свои ноги с мужчины и, пока он не заартачился, поднялась и перехватила у него завязки, занявшись увлекательным делом сама. Склонилась вниз, прижавшись губами к бугру на штанах.       — Ты..., — он спохватился, когда достоинство было уже свободно, и я поцеловала самую головку, заставив Уведомителя дёрнуться.       Его рука вцепилась мне в волосы, но куда там. Начав поглаживать член руками, я быстро обхватила его губами и принялась ласкать языком. В целом, мне это делать приходилось редко, так что опытной я уж точно не была. Но старалась, как умела. Хотелось выпендриться и попробовать применить какие-нибудь фишки, что в своё время вычитала в интернете, но решила не позориться. Спустя непродолжительное время Люсьен начал толкаться бёдрами навстречу и прижимать мою голову рукой, чтобы войти глубже в горло. Я старалась не сбиться с ритма и вовремя вдыхать, раскрывая глотку для более комфортного проникновения. Тихие вздохи и постанывания мужчины музыкой лились в мои уши. В какой-то момент я поняла, что руки в текущем положении только мешают, поэтому одной схватилась за ягодицу Уведомителя, совершенно бессовестно лапая крепкий зад, а другой принялась ласкать мошонку. Ответом был низкий рык и стремительно увеличивающийся прямо у меня во рту член. Мышцы шеи уже устали, а челюсть свело с непривычки, но я упорствовала, прислушиваясь к собственным ощущениям и реакции мужчины на происходящее. Он толкался в меня ещё некоторое непродолжительное время, а затем внезапно вышел, отстраняясь.       «Я… делала это не правильно? Где-то напортачила?»       Непонимающе смотрела на мужчину, спешно утирая подбородок от слюны и смазки. А его бездонные глаза стали совсем непроглядными. Люсьен глубоко дышал, а стоящее по стойке смирно достоинство подрагивало в нетерпении.       — Ты, — подал хрипящий голос Лашанс, — где этому научилась?       Щёки мои залил запоздалый румянец. Если отталкиваться от моего нового тела – нигде. Я помотала головой и ладонями изобразила раскрытую книгу. Пусть будет так.       — Ну конечно, — вроде согласился мужчина, но тон его голоса меня насторожил.       В одно мгновение я оказалась повалена на живот, придавлена за шею сильной рукой, а вторая в это время грубо втолкнула пальцы мне в промежность. И хотя там уже намокло, было больно. Я взбрыкнула от неожиданности и растерянности, но тщетно, Люсьен держал крепко, жёстко орудуя внутри.       На глаза навернулись слёзы. Я не понимала, в чём провинилась. Всё было так хорошо, а теперь я чувствовала, будто меня берут силой, хотя это совершенно не так. Зная его непредсказуемость и профессиональные закидоны, он вполне мог оказаться любителем жести, но припоминая ночные ласки, мне так не казалось.       «Я ошиблась?..»       Вцепилась руками в одеяло и терпела, стиснув зубы, пока тело дрожало от неожиданного шока, получив вместо удовольствия боль. В какой-то момент наступило облегчение, потому что мужчина вытащил пальцы. Но длилась передышка не долго, так как на их место пришёл горячий член, что упёрся в меня. Я завозилась и получила смачный шлепок по ягодице.       Люсьен вошёл одним сильным толчком, и я почувствовала, будто меня на кол посадили. Внутренности словно разорвало. Тело сжалось в судороге. Слёзы брызнули из глаз и только отсутствие голоса не позволило мне кричать от боли, пока мужчина жёстко двигался внутри, не проронив ни слова. Агония казалась нескончаемой, но довольно быстро я перестала чувствовать ослепляющую режущую боль, на смену ей пришла боль обширная, но зато не такая сильная. Между ног всё занемело, и я только лежала под Уведомителем, уткнувшись лицом в одеяло и беззвучно рыдая.       Не верилось, что всё кончится вот так. Что все мои мытарства, все переживания привели лишь к этому. Что всё равно прощу его, даже если не смогу приблизиться, как раньше. После всего найду произошедшему тысячи оправданий, лишь бы продолжать любить его.       «Я… отвратительна…»       Люсьен не стонал, только рвано дышал. И молчал. Я поняла, что всё кончилось, когда мужчина излился мне на ягодицы. Даже не почувствовала, когда он вышел из меня. Тело всё трясло, слёзы никак не останавливались, и не было сил даже пошевелиться от сковавшего каждый дюйм тела эха произошедшего. Едва ощутила, как пальцы мужчины мазнули по моей промежности. Уведомитель встал с кровати и куда-то отошёл. Какое-то время было тихо. От неожиданного грохота со стороны я вздрогнула, инстинктивно сворачиваясь в калачик. Было всё равно, что Лашанс сейчас делал, главное, чтобы пока не трогал меня, дал время прийти в себя.       Я слышала, как он ходил по помещению, гремел там, шуршал здесь, иногда останавливался и я кожей ощущала его взгляд, не в силах даже укутаться в одеяло, чтобы спастись от холода.       А потом хлопнула крышка люка.       Он ушёл.              Прошло больше десяти дней, а Уведомитель так и не вернулся. Я была к этому готова, хоть обстоятельства и поменялись. Он забрал с собой минимум припасов, но взял припарку и свои отвары. Пусть так.       От шока я отходила несколько дней. Внутри всё болело, а в промежность будто пнули несколько раз и кровило. Разломанный Уведомителем стул пришлось выбросить в речку. Спала на лежаке, потому что не хотела занимать кровать, на случай, если Лашанс всё же вернётся. Перестирала и перемыла всё в форте, перебрала припасы, оставив долгохранящиеся, и ушла на одиннадцатый день. Больше делать там было нечего. Мне повезло с погодой, так что не пришлось плутать в снежном буране. Всё же хорошо, когда есть, куда возвращаться.       «Книги Мак-На» встретил меня тишиной. И хоть магазин был открыт, с покупателями, очевидно, была беда. Были ли тому виной Врата Обливиона и смерть Императора, или тревожное чувство неуверенности в завтрашнем дне – не известно. Впрочем, одно другому не мешало. Я сложила сумку у стойки и, немного замешкавшись, позвонила в колокольчик, что оповещало присутствии клиента.       — Да-да, иду, — раздался знакомый голос со второго этажа, и по лестнице начала спускаться хозяйка магазина, кутаясь в пышную шаль, но замерла на месте, широко раскрыв глаза, стоило ей увидеть меня.       — Вел? – недоверчиво уточнила она, и я кивнула. – Вел, ты… вернулась! О, Хист! Ты вернулась!       Старушка торопливо спустилась, едва не запнувшись ногой за ногу. Я бросилась её поддержать, но встретила только вовсе не болезненный шлепок по руке.       — Негодница! – шипяще всхлипнула Мак-На, стегая хвостом. – Ты хоть знаешь, как я переживала?! Пропала внезапно и так надолго! Как не стыдно со мной так поступать – я тебе кров дала!       Я только потупилась, признавая вину, хоть, по факту, виноватой я как раз не была, ведь меня похитила Аркуэн. Аргонианка ругалась и рассказывала, как страдала без меня, как искала, как волновалась о моём здоровье, как заявился странный тип, рассказавший ей обо мне. Она непривычно шипела и всхлипывала, хотя отсутствие слёзных желёз и не позволяло ей плакать, звучала она всё равно так, будто рыдала. Припомнив всё, что случилось со мной в то время, как я была вдали от доброй и ворчливой старушки, на глаза навернулись слёзы. Я не удержалась и расплакалась самым бессовестным образом.       — Вел… — Мак-на тут же прильнула ко мне, заключая в тёплые объятия. – Дитя моё…       Хозяйка гладила меня по голове и спине, пока я беззвучно ревела у неё на груди. Она закрыла магазин, просидела со мной до глубокой ночи, пока меня внезапно не сморило. Кажется, я заснула в её комнате…       Возвращаться к простой жизни обывателя было легко. И сложно. Я с охотой взялась за привычную работу, хотя хозяйка протестовала, уговаривая меня отдохнуть. Но я не могла отдыхать, потому что тогда мрачные мысли начинали тревожить мой разум, мой сон становился беспокойным. Мак-На ни о чём не спрашивала, но подозрительный взгляд, который она бросала на содержимое моей сумки, говорил красноречиво. Её можно понять: в легенде заявлялось, что я работала художником, но ни соответствующих инструментов, ни обещанной щедрой награды не было и в помине. Аргонианка наверняка переживала, что меня использовали и выкинули. Впрочем, это не далеко от правды. Единственное – я сама вызвалась, чтобы меня использовали. Я не была против.       — Ты интересовалась этим, так что вот, — с этими словами Мак-На протянула мне несколько увесистых книг по алхимии.       Я приняла их с благодарностью, занимая свободное время чтением и алхимическими экспериментами. Книги были крайне полезными, в особенности подробный справочник растений, которым оказалась одна из них. В отличие от распространённой литературы, что попадала на полки магазина, эти были специализированными для алхимиков и студентов столичного Университета Волшебства.       — Вел, — как-то подсела ко мне хозяйка, пока я была погружена в чтение, — не хочешь ли ты попробовать поступить в университет?       Я изумлённо округлила глаза, уставившись на женщину.       — Ты любишь учиться и интересуешься наукой алхимии, почему бы нет?       «Потому что у меня нет денег, чтобы всё там оплатить?»       Условленным между нами жестом показала «деньги».       — Я возьму расходы на себя, — Мак-На перехватила мою руку и сжала её в своих ладонях. Я замотала головой, но аргонианка продолжала уговаривать: — Подумай, дорогая, что тебя ждёт здесь? В Чейдинхоле перспективы есть только у торгашей, но ты – другая. Я не хочу, чтобы ты прозябала здесь. И… не хочу, чтобы ты осталась одна, когда меня не станет.       Я аж подскочила, но хозяйки мягко усадила меня на место.       — Подучишься, подрабатывая алхимиком, ты накопишь денег больше, чем болтаясь со мной в маленьком книжном магазине.       «Но я и копить-то начала из-за Братства!»       Теперь вряд ли это актуально.       — Просто подумай об этом, хорошо? – старушка заглядывала мне в глаза и похлопывая по руке. – Серьёзно подумай, Вел. Я тебя поддержу, поэтому не цепляйся за магазин. Ладно?       Только и смогла, что кивнуть.       Я послушно думала над её предложением практически всю ночь. Улицы заметало снегом, ветер свистел в щель под входной дверью. Раненая нога ныла на непогоду. Собственно, здравое зерно в словах хозяйки имелось огромное. С кризисом в Тёмном Братстве разобрались. Да и ценности для них я больше не имела, так как актуальные знания закончились с завершением сюжетной ветки гильдии. Да и вообще, если меня не уберут, как неугодного свидетеля – уже хорошо. Последняя крупица информации, которую я могла им предоставить – о Великой Войне между Третьим Альтмерским Доминионом и Империей, что случится через двести лет, и из-за которой и без того слабое и малочисленное Братство, не отошедшее от оригинальных событий игры, когда погибла вся правящая верхушка и опытные ассасины, было практически уничтожено. Их присутствие на континенте настолько ослабло, что организация просто исчезла, а остатки выродились в то самое последнее убежище в Скайриме. Но, самое главное, эльфы осквернили и разорили Гробницу Матери Ночи и убили тогдашнюю Слышащую. И Тёмное Братство погрузилось в тишину…       Я вздохнула. Надо всё-таки рассказать им об этом. И роль моя закончится. Собственно, Мак-На права – нужно что-то менять.       «На литературное кафе в Скинграде тоже нужны деньги».       Официальное образование или даже научная степень станут отличным подспорьем. Кроме того, разве это не повод узнать больше о действующих законах этого мира? И никаких тебе игровых условностей. В таком случае, мне действительно стоит попробовать поступить…       В дверь неожиданно раздался громкий стук. Я подскочила, недоуменно глядя на тёмное и заснеженное окно.       «Во имя Ситиса, кого принесло в такую погоду?»       Из своей спальни вышла хозяйка. Стук повторился и мы, переглянувшись, пошли вниз. Пока мы спускались, незваный ночной гость вновь постучал, теперь сильней и настойчивей.       — Кого даэдра принесли?..— ворчала аргонианка, нервно стегая хвостом и осматриваясь в поисках какого-нибудь предмета для самообороны. Нашлась швабра.       Когда у самой двери постучали явно агрессивно, мы вздрогнули, вновь опасливо переглянувшись.       — Кто там? – спросила Мак-На, сжимая «оружие»; я норовила выйти перед ней, но она оттеснила меня к себе за спину.       — Посыльный, — откликнулся из-за двери недовольный мужской голос с характерным для данмеров тембром.       Хозяйка вопросительно глянула на меня, но я не ощущала совершенно никакой тревоги, и кивнула. Она не спеша повернула ключ в замке и отворила дверь. На улице была непроглядная темень и лютовал буран, закидывая за воротник снег целыми горстями. На пороге стояла невысокая фигура, скрытая длинным меховым плащом. Из-под капюшона на нас смотрели алые раскосые глаза.       — Приветствую, — его голос будто звенел на каждом звуке, неприятно отдаваясь в ушах. – Меня обязали передать сообщение некой Вел.       Данмер безошибочно глядел на меня в упор. Я поёжилась, кутаясь в наскоро накинутую шаль. Мысли проносились в голове одна за другой, перебирая варианты того, кто мог бы отправить мне сообщение, учитывая, что по новому имени меня звали, в основном, хозяйка да завсегдатаи магазина.       — Мой господин призывает тебя, — продолжил тем временем незнакомец.       — Что? Какой ещё господин? – взвилась Мак-На, потрясая шваброй. – Никаких «господ»! Хватит с неё разных богатеев!..       — Это не вам решать, — жёстко оборвал её данмер, и мягче добавил: — Уважаемая. Она не может отказаться, ведь мой господин решит её судьбу. За сим я откланяюсь.       Мужчина развернулся и скрылся за снежной пеленой, не издавая ни звука.       — Какой-то блаженный, — морщилась хозяйка, закрывая дверь и запирая её на замок.       Я только рассеяно кивнула, возвращаясь на второй этаж вместе с аргонианкой. Но произошедшее никак меня не отпускало. Что за господин такой? И сама формулировка… Да и никакого адреса посыльный не назвал, что намекало, будто это мне и так известно. Навязчиво крутящееся в голове имя я приняла со смирением того, кто прислушивается к внутреннему голосу.       Хермеус Мора. Это не мог быть кто-то другой. Сам Принц Судеб призывает меня к своему святилищу и эту встречу я не могла проигнорировать.