Olafur Arnalds — Take My Leave of You
Гермиона нервно постукивала пальцами по столешнице в такт привязавшейся к ней магловской песне, игравшей в забегаловке, кажется, уже в десятый раз подряд. Длинноволосый бариста за прилавком также покачивал головой, а потом поймал взгляд Грейнджер и улыбнулся. Она тут же сложила руки на груди и отвернулась к окну, разглядывая спешащих по своим делам прохожих. Сентябрь подходил к концу, а дождь, по всей видимости, в этот день решил затопить весь Лондон. Машины рассекали глубокие лужи, отчего пешеходы буквально отскакивали в сторону, с трудом удерживая над головой зонты. Гермиона высматривала в толпе знакомую рыжую макушку. Она уже успела выпить чашку капучино и съесть ужасный на вкус пудинг, а Рон так и не появился. Его заботливо заказанный ею английский завтрак уже начинал остывать, а травяной чай рисковал превратиться в пресную холодную жижу. Поэтому Грейнджер незаметно обновляла согревающие чары, делая вид, что копается в своей сумочке. Девушка глянула на часы и нахмурилась: завтрак подходил к концу. Воистину, назначить встречу с Роном в восемь утра было её самой глупой идеей, но они так давно не виделись, а у неё было так много дел, что чувство вины начало дёргать за ниточки, обращая на себя её внимание. За спиной звякнул колокольчик, и Грейнджер обернулась, увидев знакомое веснушчатое лицо и широкую улыбку. Она помахала Уизли рукой. — Опаздывать невежливо. — Приглашать в кафе в восемь утра тоже невежливо. Даже, скорее, бесчеловечно, — бросил Рон, устраиваясь на стуле. Он ловко снял промокшую куртку левой рукой и пригладил растрёпанные волосы. — Ты и заказ сделала. Вот за что я тебя люблю, Гермиона. — Уизли вооружился вилкой и наколол кусочек бекона. — Ты всегда думаешь о других. — Здорово выглядишь. — Грейнджер поёрзала на стуле, прежде чем махнуть рукой бариста. Сегодня ей определённо понадобится ещё одна доза кофеина. — Как дела у вас с Джорджем? — Неплохо. Усовершенствовали драчливый телескоп. Точнее, это сделал я. — Он откинул упавшую на лоб чёлку и сделал глоток чая, не переставая жевать. — Помнишь, один из них заехал тебе в глаз в школе? Я заколдовал его так, чтобы синяк нельзя было свести даже нашей фирменной мазью. На все руки мастер, — подмигнул Уизли. — Ужасная шутка. — Гермиона подавила улыбку и отпила немного горячего кофе, только что принесённого официанткой. — Согласен, эта вышла не очень удачной. Мы с Джорджем соревнуемся в том, кто придумает самую смешную шутку про отсутствие руки. Я пока выигрываю. — Он поставил чашку на стол и снова взял вилку в руки. — Присоединишься? — Упаси Мерлин участвовать в ваших детсадовских соревнованиях. Рон усмехнулся и продолжил есть, пока она молча рассматривала его. Друг и правда выглядел гораздо лучше, чем в их последнюю встречу. Кажется, работа в магазине вредилок начала приносить ему настоящее удовольствие. Гермиона знала, что за смехом он прятал то, что нельзя было показывать никому, кроме себя самого. Она даже не была уверена, открывался ли Уизли себе, когда оставался один. — Мама спрашивала, приедешь ли ты на Рождество, — сказал он, отодвинув в сторону пустую тарелку. — Знаю, она может повести себя странно и начать задавать дурацкие вопросы… — Я смогу пережить толстые намёки Молли по поводу наших несложившихся отношений. Просто не давай ей пить слишком много Хереса, это никогда не заканчивается хорошо. — Грейнджер хихикнула, и Рон улыбнулся, похоже, тоже вспомнив прошлогодний праздник. — И да, я приеду. — Отлично. Спасибо. Это правда важно для нас. — Его улыбка начала медленно таять на глазах. — Ты нормально спишь? — Что? — Чашка в руках Гермионы остановилась на полпути к губам. — Да, почему ты спрашиваешь? Уизли внимательно посмотрел на неё и откинулся на спинку пластикового стула. — У тебя синяки под глазами стали темнее, — сказал он, слегка нахмурившись. — Ты снова упражняешься? Неосознанно Грейнджер коснулась кончиками пальцев зоны под глазами и тут же одёрнула руку, приняв невозмутимый вид. — Всё в порядке. Она сделала аккуратный глоток и поставила чашку на блюдце. Оно громко звякнуло, встретившись с фарфором, и этот звук больно ударил по ушам. Гермиона поморщилась. Она так сильно не выспалась, что, кажется, сегодня ей не поможет даже кофе. — Я вижу, что не в порядке. — Рон улыбнулся кончиком губ, как бы говоря: «Я знаю тебя с самого детства». — Но, если не хочешь об этом говорить, я не буду настаивать. В конце концов, теперь моё участие в твоей жизни не так велико, как раньше. Грейнджер молча кивнула и уставилась в окно. Она не хотела подтверждать его догадки. Ему необязательно было знать, что вместо сна она опять начала выходить на задний двор своего дома и тренировать боевые заклинания до изнеможения. На всякий случай. После парочки взорванных кустов ей становилось гораздо легче. Она всё ещё умела за себя постоять. И, когда мышцы начинали ныть от боли, Гермиона ложилась в кровать и засыпала. Только так ей теперь удавалось уснуть. После того, как они разъехались с Роном несколько лет назад, стало некому следить за её режимом сна и успокаивать, когда она подскакивала в ночи от кошмаров. Грейнджер осталась наедине с собой, и это было пострашнее любой угрозы. — Как работа? — спросил Рон, допив свой травяной чай. — Всё… стабильно. — Гермиона перевела взгляд на друга и немного смягчилась. — Это ведь хорошо, да? — спросил он, облокотившись на столик. — То, что тебе нужно. — Наверное, — попыталась солгать она. — Да, ты прав. — Голубые глаза сверлили дыру в её лице, пытаясь пробраться к мыслям. Ещё чуть-чуть, и у него это получится. Грейнджер разорвала зрительный контакт и перевела тему: — Гарри заходил. — Да? — Рон едва заметно напрягся. Морщинка между его бровей стала отчётливее. — И как у него дела? Она замолчала, подбирая слова. Где-то из глубин забегаловки раздавались шумы кофе-машины, а вокруг звонко постукивали столовые приборы. Зарывшись в свои мысли, Гермиона почувствовала запах любимых смородиновых сконов и сглотнула слюну. Да, ей не стоило есть тот мерзкий пудинг. — Я думаю, что дела у него не очень. Он много работает, и сейчас они с Паркинсон расследуют одно странное дело в Лютном. Ты наверняка читал в Пророке. — Да. А ещё слышал от Джорджа, как то же самое произошло в Косой аллее. — Уизли печально усмехнулся, взяв в руки салфетку с узором из кленовых листов из покосившейся стопки, лежащей на столике. — С Паркинсон… Никогда бы не подумал. — Кажется, они ладят, — неуверенно произнесла Гермиона. Она заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь и вновь бросила взгляд на часы. Оставалось двадцать минут до начала рабочего дня. Как удачно, что Рон оставил право выбора места встречи за ней, иначе ей пришлось бы нестись чёрт знает откуда в центр Лондона, чтобы успеть в Мунго. — Что ж… Я рад за него. — Уизли отвернулся к окну, пряча взгляд в отражении пасмурного города. Грейнджер поёжилась. Разговаривать с ним о Гарри ощущалось как хождение по опасной территории, и к этому она всё ещё не привыкла. Да и, наверное, никогда не привыкнет. Они трое когда-то были единым целым, а теперь всё развалилось так же стремительно, как и зародилось когда-то в борьбе с неуклюжим троллем. Ужасная шутка судьбы. — Он так и не ответил? — аккуратно спросила Гермиона. Рон скомкал салфетку в руке и помотал головой. — Плевать. Пусть поступает, как хочет. Я пытался до него достучаться, но это бесполезно. — Рон, это тяжело… — Может, мне напомнить, кому должно быть тяжело? — Он бросил помятую салфетку на стол и вернул свой взгляд Грейнджер. На дне его глаз загорелся ледяной огонь, не предвещавший ничего хорошего. — Это я учился жить заново. Это мне должно быть тяжело, но посмотри на меня… — Он махнул рукой на то, что осталось от его плеча, где безжизненно болтался пустой рукав футболки. — Я остался без чёртовой руки и нашёл в себе силы пойти к нему навстречу, а он… Уизли замолчал, уставившись на кружевную подстилку, лежащую на столе поверх скатерти. На некогда белой ткани желтело въевшееся масляное пятно. Гермиона тяжело вздохнула и сглотнула подступивший к горлу ком. Всё это было слишком. — Я уверена, что он свяжется с тобой. Дай ему время. Ты же знаешь… — Сколько времени? — Рон посмотрел ей в глаза, и от этого взгляда внезапно стало не по себе. — Два года было мало? — В этом вопросе было столько боли, что Грейнджер вздрогнула, будто получила обжигающую пощёчину. — Я всё отпустил. И тебе тоже пора. Возможно, он был прав. Может быть, стоило признать, что некоторые вещи нельзя склеить даже самым мощным заклинанием. Но это не значило, что запрещено пытаться. Остались лишь они двое. Два осколка, которые всё ещё каким-то волшебным образом держались друг за друга. Гермиона коснулась его ладони, лежащей на столе, и Рон немного расслабился и слабо улыбнулся. Они переплели пальцы и помолчали ещё минуту, прежде чем Грейнджер прервала комфортную тишину: — Не хочу просто так уходить посреди этого разговора, но мне уже пора на работу, иначе меня уволят. — Тебя? — усмехнулся Рон, напоследок сжав руку Грейнджер. — Я уверен, что однажды ты станешь главным целителем Мунго. Она насмешливо закатила глаза, надевая бежевый тренч. — Это мы ещё посмотрим. — Накинув сумочку на плечо, Гермиона обняла Уизли и привстала на носочки, потрепав его по огненным волосам. От него пахло жжёным порохом волшебных бомбочек и выпечкой. Так, как она помнила. — Ещё увидимся, да? — прошептала Грейнджер в его шею. — Конечно, увидимся, — ответил он, шумно выдохнув в её макушку. — Ну всё, поторопись. Гермиона зашагала к выходу из кофейни и бросила мягкий взгляд на Рона, который кутался в цветастый вязаный шарф миссис Уизли. Да, они всё ещё были друг у друга. И Грейнджер не собиралась терять эту ниточку, связывающую её с прошлым. Иначе существовала вероятность с головой провалиться в холодное настоящее.***
В отделении Отравлений растениями и зельями как всегда было людно. Гермиона, поправив салатовый халат, взяла в руки неизменную папку с пометками о пациентах и прошла мимо толпящихся волшебников, ожидающих своей очереди на осмотр. Чей-то зелёный Карликовый пушистик потерялся в коридоре, и Грейнджер, подобрав его на руки, встретилась с испуганным взглядом семилетнего волшебника. Вернув пропажу маленькому хозяину, она услышала смущённое и тихое «спасибо» и зашагала дальше. Ежедневный обход был окончен, и Гермиона на ходу методично расставляла галочки напротив имён и фамилий своих подопечных, чувствуя, как в груди расплывается приятное чувство удовлетворения от выполненных рутинных задач. Магловская шариковая ручка вернулась в нагрудный карман с гербом Больницы святого Мунго, и Грейнджер толкнула дверь, ведущую в лабораторию зельеварения, но внезапно остановилась, услышав, как её окликнули. — Целитель Грейнджер, к вам гости. Я сказала, что вы очень заняты, но… В конце коридора стояла сбитая с толку медсестра, а позади неё — Гарри и Пэнси. Гермиона слегка нахмурилась. — Всё в порядке, ступайте. Я их приму. Девушка быстро закивала и скрылась за поворотом, оставив гостей одних. — Гарри? Всё в порядке? — спросила она, подойдя чуть ближе. — Ты ранен? — Нет, я не ранен, — тихо ответил он. Паркинсон за его спиной переминалась с ноги на ногу, разглядывая светлые стены отделения. — Мы можем?.. — Поттер кивнул на лабораторию, и Гермиона тут же открыла дверь. В помещении пахло травами и ингредиентами для зелий. Не самая лёгкая смесь ароматов для тех, кто к ним не привык. Шагнув в кабинет, Пэнси поморщилась, а Гарри тут же направился к рабочему столу, стоящему в центре лаборатории. Вокруг бурлили котелки с варевом, а полки были заставлены всевозможных форм склянками и пузырьками. Убрав на подоконник стопку фолиантов по зельеварению, Гермиона опёрлась ладонями о столешницу и внимательно посмотрела на Поттера. Он молча смотрел на неё в ответ, будто подбирал слова. Это начинало пугать. — Да просто скажи ей уже. У нас нет времени на эмоциональную подготовку, — пробурчала Пэнси, выглянув из-за банки, в которой плавала крысиная селезёнка. — Сказать мне что? — серьёзно спросила Грейнджер, разглядывая Гарри. Он выглядел не лучшим образом. Тёмные круги под глазами ярко выделялись на бледной коже, а ссадина на губе только придавала ему потрёпанный вид. — Я хочу… я прошу, чтобы ты проверила одно зелье, — начал он, вытащив из кармана плаща крохотный предмет. Гарри поставил его на стол и взмахнул палочкой. — Энгоргио. — Свёрток из размера с мизинец превратился в небольшой холщовый мешок. Гермиона нахмурилась ещё больше и подтянула тот к себе, заглянув внутрь. Там лежало около семи пузырьков неизвестного зелья. По крайней мере, такой интересной консистенции она в своей практике пока не встречала. Взяв один из пузырьков в руки, она поднесла его к окну. Светло-голубая жидкость переливалась на свету и была густоватой, похожей на сироп от кашля. Грейнджер откупорила зелье и аккуратно поднесла к носу. Пахло приятно, но это были обычные магические ароматизаторы, перебивающие истинный запах. Такие добавляют в детские лечебные зелья, чтобы маленькие волшебники охотнее принимали лекарства. — Определить точный состав тяжело. Кажется, там определённо есть лирный корень, но нужно провести анализ, чтобы быть уверенной. — Она закрыла пузырёк пробкой и прочитала название на этикетке. — «Эридан»? Гарри, что это? — Ты сможешь провести анализ? — спросил он, нервно расстегнув пуговицы на плаще. — Могла бы. Но, судя по тому, что ты ничего мне не говоришь, официального запроса из Министерства у тебя нет. А, значит, это не совсем законно. — Гермиона перевела взгляд на Паркинсон, но та молча смотрела на Поттера. И в её взгляде было что-то неуловимое. Что-то, что было сложно определить на первый взгляд. — Гарри, я бы с радостью тебе помогла, но в Мунго ведётся учёт ингредиентов и расходников, я отвечаю за это головой… — Поттер, — проговорила за его спиной Пэнси. — Скажи. В ответ он лишь нервно провёл рукой по волосам и опустился на стул. Шли секунды, а Грейнджер просто ждала, сжимая в руке пузырёк с зельем. Отчего-то по спине прошёл холодок, словно предвещая бурю. — Это наркотик, кажется. Или успокоительное, — после долгого молчания выдавил он. — А может, два в одном. Я не знаю точно. — И? — Она поставила баночку обратно на стол и тяжело сглотнула, проглатывая рвущуюся наружу страшную догадку. — Почему ты принёс его сюда? Молчание затягивалось. Паркинсон потопталась на месте и бросила: — Я прогуляюсь. — Нет, — выпалил Гарри. — Останься. Пожалуйста. На полпути к выходу она замерла у него за спиной. Гермиона почувствовала, как боль прошивает её насквозь. Тупая, бессмысленная, глупая боль. И она стала ещё отчётливее, когда Паркинсон подошла к столу и их плечи на секунду соприкоснулись. Словно безмолвный сигнал, свидетелем которого стал третий лишний. Внезапно понимание посыпалось на неё, как валуны, летящие на всей скорости с обрыва. Гермиона больше не была кем-то, кому Гарри мог доверить страшный секрет. Она не была первой в списке, к кому он пришёл за помощью. Грейнджер медленно села на стул и покрутила в руках пузырёк, собираясь с мыслями. — Ты… — Она запнулась и поставила зелье на стол. Теперь только оно отделяло её от Гарри и Пэнси напротив. Словно два враждующих фронта, встретившихся обсудить перемирие. — Я правильно понимаю, что ты его принимал? — Да. Его виноватый тон только вызвал в Гермионе злость. Эту бурю уже невозможно было остановить. — Пэнси, оставь нас, пожалуйста, — процедила Грейнджер, смотря Гарри прямо в глаза. — Она останется, — спокойно ответил он. — Это была её инициатива — прийти сюда. Если хочешь кричать — кричи. Если хочешь что-то побить — могу любезно предоставить своё лицо. Я готовился к этому всю ночь. Гермиона вскочила на ноги и начала ходить кругами по лаборатории. — Где ты его взял? — Купил в Лютном… — пробормотал Поттер. Новая волна ярости всколыхнулась внутри. — Что? — Грейнджер остановилась посреди кабинета, не веря своим ушам. В них так оглушительно шумела кровь, что у неё оставалась слабая надежда. Может быть, она ослышалась. — В Лютном? — Да. — Тон Гарри становился всё холоднее и жёстче. — Ты хоть понимаешь… — Гермиона беспомощно взмахнула руками. — Ты вообще осознаёшь, что ты натворил? Ты купил непонятно что непонятно где и решил: выпить это — отличная идея? — У меня не было выбора, — процедил он, повернувшись к ней. — Я не могу спать без кошмаров. А Зелье сна без сновидений мне уже не помогает. Ты не знаешь, что это такое. Ей хотелось подойти к Гарри, схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока он не скажет, что это всё глупая шутка. Но сочувствующий взгляд Паркинсон и стыд на лице друга буквально кричали ей в лицо, что всё по-настоящему. — Не знаю, что это такое? Я... — От злости, затапливающей мысли, она растеряла все слова, которыми хотелось обозвать Гарри. — Ты мог бы прийти ко мне… Мы бы что-нибудь придумали, как всегда. Но вместо этого ты пошёл в Лютный переулок и купил там чёрт знает какое варево! — Гермиона почти перешла на крик, но сделала глубокий вдох и стремительно вернулась на своё место. Её руки подрагивали от переизбытка эмоций. Она сложила их в замок на столе и медленно выдохнула. — Мог бы, но не пришёл, — безжизненным тоном ответил Поттер. — Сейчас мы говорим даже не обо мне, а о тех людях, что сейчас лежат в Мунго этажом выше. Если мы узнаем, что это за зелье… — Погоди. — Грейнджер взмахнула рукой и сжала виски пальцами. — То есть зелье как-то связано с теми случаями в Лютном и в Косом переулке? Мерлин… — За этим мы и пришли, — вмешалась Паркинсон. — От этого зелья зависит расследование. А ещё благополучие моего напарника и твоего друга. Всё встало на свои места. К горлу подошла тошнота, когда Гермиона осознала, что он пришёл к ней за помощью только из-за необходимости продолжить расследование. Если бы не след, ведущий к зелью, она бы никогда не узнала, что всё настолько плохо. — Сядь туда, — бросила она, махнув в сторону одинокой кушетки, стоящей у стены. — Я проверю твои жизненные показатели. Пока Гарри снимал плащ, Грейнджер пыталась успокоить трясущиеся руки. Всё вокруг ощущалось как во сне. Ещё утром она уверяла Рона, что Поттер обязательно ему напишет. Тешила себя надеждой, что когда-нибудь всё станет по-старому или хотя бы приблизится к тому, что у них когда-то было. Правда была в том, что Гарри теперь был слишком далеко. И ей за ним не угнаться. Самым страшным во всей этой ситуации был вопрос, оставшийся без ответа: а захотел бы он её подождать? Неважно. Сейчас он её пациент, которому нужна помощь. Она подошла к Поттеру и достала из кармана плаща палочку. Сжав древко из виноградной лозы, Гермиона начала вычерчивать в воздухе целительские руны. Вглядываясь в показатели, кружащие над головой Гарри, она делала пометки в голове. В целом всё было в пределах нормы, но смущало одно… — Бессонница? — пробормотала, поворачивая палочкой диаграммы. — Скорее, нехватка сна, верно? — Да, — ответил Поттер, опустив взгляд. — Чувствуешь себя уставшим? — Постоянно. Грейнджер взмахнула палочкой, и показатели растворились в воздухе. — Недавно была небольшая кровопотеря? — спросила она, вернувшись к столу с зельями. — Верно. — Гарри поднялся с кушетки и забрал из рук Паркинсон свой плащ. — Случился небольшой инцидент в Косой аллее, но сейчас всё хорошо. — Он накинул плащ и после небольшой паузы добавил: — Настолько, насколько может быть хорошо в моей ситуации. Гермиона фыркнула и вытащила зелья из холщового мешка. — Это всё, что у тебя есть? — Всё, — серьёзно ответил Поттер, обменявшись взглядом с Пэнси. — Честно. — Хорошо. Я проведу анализ и дам знать, как только получу результат. — Она убрала пузырьки в ящик стола и посмотрела на Гарри. — Как давно ты его принимаешь? — Около двух недель. Паркинсон рядом сжала переносицу пальцами и тяжело вздохнула. — Мы пока не знаем, имеет ли оно сильный эффект привыкания, но послушай меня, Гарри. Ни в коем случае не приближайся к нему. Я тебя прошу, будь благоразумен. Пообещай мне сейчас, что не примешь ни капли. Пообещай, если наша дружба всё ещё для тебя что-то значит, — сказав это, Грейнджер тихо выдохнула в ожидании ответа. Тиканье часов на столе и бульканье зелий в котелках обрушились на них, словно кто-то внезапно снял Муффлиато. Где-то в конце коридора за закрытой дверью поскрипывали колёсики инвалидного кресла. — Обещаю, — ответил он и подошёл к Гермионе, заключая её в объятия. Она слегка расслабилась и почувствовала, как преграда, мешавшая ранее сделать вдох, практически исчезла. Подавив всхлип в его грудь, она пробормотала: — Не пропадай больше. Если ты мне не напишешь, что с тобой всё в порядке, я вынесу дверь Гриммо и оглушу Кикимера. Хриплый смех в плечо отозвался теплотой в груди. — Чтобы защитить Кикимера от нервного срыва, я не посмею ослушаться. Не пропаду. Он отпустил её и отошёл к выходу, где его уже ждала Пэнси. Гермиона перевела на неё взгляд. — Приглядывай за ним. Если что-то случится — шли Патронус. Паркинсон молча кивнула и пропустила Гарри в проходе, ободряюще проведя ладонью по его плечу. И в этом жесте было что-то, от чего внутри у Гермионы защемило. Оставшись наедине с котлами и склянками, Грейнджер опустилась на стул и пригладила выбившиеся из пучка пушистые пряди. Впервые за долгие годы она ощутила себя по-настоящему одинокой. И как заполнить чернеющую дыру в груди, Гермиона понятия не имела.***
Спустившийся на лабораторию вечер потихоньку подбирался к сгорбившейся над столом Гермионе. Лондон за окном уже потемнел, а фонари вдалеке говорили о том, что рабочий день давно закончен. Скрипнувшая дверь заставила её вскинуть голову. В щель просунулся младший целитель, который проходил практику под крылом Грейнджер. Его русые волосы слегка растрепались от поспешных сборов, а салатовый халат уже сменился осенней курткой. — Мисс Грейнджер, я закончил нарезать шкурки бумсланга. — А, Оливер. Можешь идти. Увидимся завтра, — бросила она, вернувшись к пергаменту. — Вы не собираетесь домой? — удивился он. — Нет, мне ещё нужно закончить пару дел. — Гермиона ободряюще улыбнулась и вернула перо в чернильницу. — Ты молодец. Спасибо, что помог. Тот кивнул и прикрыл за собой дверь, оставив девушку в темноте. Лишь настольная лампа освещала небольшое пространство письменного стола. Грейнджер откинулась на спинку кресла и выдвинула ящик. Склянки противно звякнули. — Ну что ж, посмотрим, что ты за зверь, — пробормотала она, доставая пузырьки один за другим. Движением волшебной палочки она подожгла горелку под заранее приготовленным котлом и вылила содержимое одного из пузырьков внутрь. Ожидая кипения зелья, Гермиона приготовила личный блокнот и ручку. На всякий случай она достала из шкафа и второй том Книги зелий Зигмунда Баджа. Усилив огонь, Грейнджер принялась листать том и выписывать в блокнот наиболее вероятные ингредиенты, чтобы не терять времени. Если «Эридан» варил хороший зельевар, то в его составе должна быть логика. — Возможно, алихоция, — вслух рассуждала она, перелистывая страницы. — И определённо вода из реки Лета, если вспомнить эффект потери памяти. Спустя сотню страниц и несколько исписанных листов Гермиона сонно потянулась и взглянула на часы. Время перевалило за полночь. Она подошла к котлу и удовлетворённо кивнула, потушив горелку. Вся жидкость выпарилась, оставив после себя на латунных стенках лишь осадки. Грейнджер взмахнула палочкой и подняла их в воздух. Мелкие частицы закружились над котлом, танцуя в воздухе. Она произнесла собственное заклинание, позволявшее более точно определять состав зелья, чем то, которое выучила ещё в школе на уроках Слизнорта. Старые чары были хороши, но недостаточно. Над столом образовались мерцающие руны. Гермиона схватила ручку с блокнотом и стала записывать. От волнения строчки скакали по листу, а синие чернила оставляли кляксы. Когда руны растворились, она бросила блокнот на стол и нахмурилась, разглядывая написанное. — Алихоция обычно используется в зелье смеха, но в сочетании с лирным корнем даёт обратный эффект. — Грейнджер загнула два пальца. — Корни мандрагоры и вода из реки Лета. Джекпот. — Ещё два пальца присоединились к остальным. — Но зачем здесь спорыш и чем конкретно является последний ингредиент? Вопрос растворился в темноте лаборатории. Нервно щёлкая пальцами, она сверлила взглядом свои записи и переворачивала спрятанные в голове знания. Что-то ускользало от её внимания. Что-то, лежащее прямо перед глазами. Гермиона схватила в руки книгу и открыла раздел редких ингредиентов животного происхождения. Палец скользил по строчкам, цепляясь за вдоль и поперёк изученные формулировки, и остановился на заголовке «Золотой сниджет». Сниджеты были охраняемым, почти истреблённым когда-то в прошлом видом птиц. Раньше волшебники использовали их для игры в квиддич, а теперь большинство из них находилось в заповедниках. Никакие части их тела не предназначались для зельеварения, кроме глаз. Но это было давно запрещено. Грейнджер выдохнула и захлопнула том, зажмурившись. То, что было запрещено, легко можно найти на чёрном рынке ингредиентов. Она села за стол, вырвала листок прямо из блокнота и начеркала на нём послание. Порывшись в ящике стола, Гермиона отыскала там мятый конверт и запечатала его. Свет за её спиной полностью погас, остатки зелья были надёжно спрятаны в столе под замком, а рабочее место — педантично убрано дочиста. Прикрыв за собой дверь, Грейнджер отправилась прямо по коридору. Лишь стук каблуков отдавался от стен, вторя её шагам. Чёрная дыра в груди начинала потихоньку заполняться тем, чего ей так сильно не хватало все эти годы. Гермионе не нужна была стабильность. Азарт, заполняющий тело до кончиков пальцев и вибрирующий под кожей, стал её спасением. Новая загадка, требующая разрешения, потихоньку заполняла мысли, вытесняя боль и одиночество. В руке Грейнджер крепко сжимала письмо для Гарри, а подпись на пергаменте внутри него гласила: «Привет, Гарри! Кажется, дело серьёзнее, чем я думала. Приготовь для меня пропуск в Министерство. Встретимся в Атриуме в десять утра.Гермиона».