Совращение Небес: Тайна последнего контракта, или Смерть и Рождение Архонта

****

Чайльд телепортируется сразу в столицу, к главному госпиталю. Когда-то он очень гордился тем фактом, что являясь обладателем Гидро Глаза Бога, получил именно боевые навыки, но в некоторых ситуациях без лечения не обойтись. – Тарталья? Совершенно некстати в госпитале обнаруживается сумасшедший, ещё один за сегодня – и этого Чайльд бы тоже с удовольствием где-нибудь прикопал. – Какими судьбами, младшенький? – глумится Иль Дотторе, перевесившись через перила лестницы. – Тебя разве не посадили под домашний арест? – …захватите одеяла, – не обращая внимания на Предвестника, Чайльд продолжает инструктировать дежурного целителя. – У детей сильные ожоги и шок. – Или ты нарушил запрет, потому что наконец-то созрел, чтобы стать сверхчеловеком? …друг мой, моя лаборатория всегда открыта для тебя! Чёрно-белая маска, как обычно, закрывает две трети лица, на плечи наброшено белое пальто, символизирующее медицинский халат, на шее розовая бабочка в дополнение к голубым волосам – наряд шута, не иначе, но вовсе не отсутствие вкуса так бесит Чайльда в безумном докторе, а его одержимость экспериментами над людьми, будь то враги или жители Снежной. Так что нельзя исключить вероятность, что дети стали жертвой очередного его подопытного, сбежавшего из лаборатории… но откуда у него Глаз Порчи? Учитывая, что Дотторе любые Глаза считает бесполезными безделушками? Сейчас нет времени с этим разбираться, Чайльд и так здесь задержался: ещё не хватало, чтобы весть о его возвращении дошла до Царицы раньше, чем того бы хотелось. – Вы обознались, – небрежно бросив Дотторе, он активирует телепортацию. Снова ветер, снова обрыв. Скоро сюда же переместятся целители и те, кто возьмёт на себя транспортировку детей в безопасное место. А пока Чайльд бегом спускается в низину и даже умудряется запыхаться, пока добирается до рощицы, где оставил выживших и Чжун Ли. Барьер защищает детей от ветра и дыма, чумазая монашка кутает их в плащи. – Это мазь, – передаёт ей Чайльд деревянную коробочку. – А вы? – У меня само заживёт. Перчатки обгорели и приклеились к опалённым ладоням, однако Чайльд по дороге несколько раз окунул их в снег, и теперь даже не уверен, от чего они болят сильнее: от ожогов или обморожения обожжённых тканей. – Тебе следует позаботиться и о себе, – отталкивается от дерева Чжун Ли и приближается. Вокруг него кружит мини-метеорит, а выставленный барьер излучает еле ощутимое магическое поле – лечебный эффект слабый, но детям, кажется, стало получше – по крайней мере, все пришли в себя, кашель угас, но застывшие маски ужаса вместо лиц никуда не делись. Чайльд помогает обрабатывать ожоги, хотя некоторые раны выглядят довольно противно. А потом их находит присланная из столицы подмога. – Господин Предвестник, вы отправитесь с нами? – Ближайшая деревня "Хвойная", я как раз туда направляюсь. Да уж, не думал Чайльд, что всё так обернётся. А ведь на территории Снежной почти не осталось опасных монстров, так что даже в пограничных районах люди живут без страха перед внезапными нападениями… а тут такое. Вдруг до Хвойной тоже добрался какой-нибудь психопат? Пока фатуисты мастерят телеги из срубленных деревьев, а детей лечат и кутают в принесённые одеяла, Чайльд накидывает на плечи обгоревший плащ и телепортируется в ближайшую к Хвойной точку – спускаться до деревни от неё далеко, но с холма, по крайней мере, видны залитые солнцем разноцветные крыши, носящиеся по слякоти ребятишки и никакого дыма… Когда он возвращается во второй раз, телеги уже оказываются собраны, пусть и на криво вытесанных колёсах, и в одну как раз забирается целительница из центрального госпиталя, пристраиваясь рядом с Чжун Ли. – …конечно, эффективность ваших исцеляющих способностей не то чтобы высока, но мы с радостью примем вас. Или вы собираетесь вступить в Фатуи? Чжун Ли качает головой. Он заметил приближение Чайльда и сейчас смотрит прямо на него, однако девка словно бы этого не замечает и продолжает трещать: – Тогда вам обязательно нужно заглянуть к нам! Большинству пациентов будет достаточно совсем небольшой помощи, да и заниматься лечением намного безопаснее и благороднее, чем махать мечом, ведь правда? – Вы так думаете? – запрыгивает Чайльд в телегу. – Ой. – Тамара, разве вам не нужно присматривать за детьми? – Сейчас они погружены в лечебный сон, – ничуть не смущается целительница, но всё же бросает взгляд на вторую и третью телеги. Детей распределили по ним, а вот монашку уложили в первую, итого получилось по пять детей в двух телегах и четверо взрослых в последней. – Я оставляю несколько человек обследовать деревню, – сообщает Чайльду старший по званию из присланных членов Фатуи. В отличии от других стран, где в агенты набирают всякий сброд, в Снежной в Фатуи идут в основном отпрыски честных семей и даже иногда довольно знатных. Конечно, не у всех есть Глаза Бога, а те, у кого есть, редко задерживаются в рядовых, так что с целительницей прибыли как минимум офицеры. И теперь их задача – дотащить три телеги до ближайшей деревни. Чайльд выпрыгивает наружу, когда пара парней берутся за грубо обструганные оглобли. Их кители вымазаны в грязи, на лицах усталость, а в уголках губ притаилась брезгливость. – Нет-нет, господин Предвестник, вы должны- – Должен? Проглотив язык, старший офицер, уже было собравшийся тоже залезть в телегу, опускает ногу на землю. Так они и отправляются в путь через поля, которые теперь некому будет обработать, к далёкой роще. И в этой роще встречают группу дровосеков, возвращающихся в деревню. Приходится остановиться. Чайльд оставляет объяснения на старшего офицера, сам же пару раз проверяет остроту призванных клинков на ближайших деревьях. Он понятия не имеет, как утешать людей, и не то чтобы хочет это делать. Злость улеглась, на её место пришло раздражение. – А он почему в телеге сидит? Какая-то шишка? – слышится ворчание фатуистов. Они попытались поменяться с дровосеками в роли рикш, но те в таком шоке, что не поняли даже прямых намёков: кто-то продолжает сидеть на земле, схватившись за голову, кто-то ощупывает выживших детей, вроде бы своих, а кто-то ещё не вернулся, убежав на пепелище – но не ждать же до ночи? Когда процессия вновь пускается в путь, пара человек отправляются с ними, глотая пыль из-под колёс. Чжун Ли продолжает сидеть в телеге, глядя прямо перед собой, словно статуя, около которой вьётся и щебечет пташка. – У меня маленькая семья: только мама и я, так что вам не будет слишком тесно. Да и берём мы недорого, зато завтрак и ужин включены в плату за комнату. Таких хороших условий вы нигде не найдёте! Кроме того… Целительница всё трещит и трещит. – Значит, вы больше никого не видели? – уточняет старший офицер, которому Чайльд вкратце рассказал, что случилось. – Никого. Дети вряд ли смогут выдать что-то разумное, а вот монашку надо будет допросить, как придёт в себя. Доставите её в городскую управу. – При всём уважении… сомневаюсь, что у городской управы хватит ресурсов, чтобы расследовать это дело. Господин Дотторе поручил мне лично разобраться в произошедшем и… "Бла-бла-бла" К вечеру они без особых происшествий добираются до гор, но когда старший офицер командует привал, вдруг раздаётся голос Чжун Ли: – Дальше будет пещера, она укроет от непогоды. – Откуда чужаку знать о местных пещерах? – устало огрызается один из фатуистов. – А может это шпион? – вторит ему другой. Но оба затыкаются, встретившись с Чайльдом взглядами. И послушно вновь хватаются за оглобли. А с неба тем временем начинает падать мокрый снег. Пещера, конечно же, тоже скоро обнаруживается, просторная и сухая. Чайльд наконец-то приземляется на землю: ноги ноют от долгой ходьбы, желудок скулит – но когда ему приносят целых три лепёшки, разогретых на костре, особой радости не чувствует – он пару раз сходил с дороги, пытаясь поохотиться, но за весь день заметил лишь одного мелкого зайца. И почему-то отпустил его… показалось, что будет стрёмно вернуться с такой добычей, однако сейчас его желудок согласен даже на пару варёных ушей взамен чёрствым походным лепёшкам. Чжун Ли и вовсе отказывается от предложенной порции. – Нет, вам обязательно нужно поесть! У вас такие мускулы, им нужно питание и отдых… – Женщина! – не выдерживает Чайльд. – Если тебе так приспичило кого-то взять под крыло и кудахтать над ним, лучше вспомни, зачем тебя вообще сюда позвали! – Я- …но- …простите… В этот раз целительница, видимо, решает не перечить и послушно отходит к другой стене пещеры, где недалеко от ещё одного костра расположились дети и монашка. – А вам, господин Ли, и правда незачем морить себя голодом! Всунув в руку Чжун Ли одну из лепёшек, Чайльд молча вгрызается в свою и запивает вскипячённой на костре дождевой водой. Косится на архонта. И замечает, что тот внимательно рассматривает всученную еду. – О, боже… какие вы привередливые! Отобрав лепёшку обратно, Чайльд отламывает от неё кусок, макает в кружку и подносит к губам Чжун Ли: – Скажите: "А-а-а"… Чжун Ли сначала поджимает губы и хмурится, но мокрый кусок теста продолжает тыкаться в его подбородок, за чем уже с интересом наблюдают несколько любопытных взглядов, так что архонту приходится открыть рот. – Это за маму, – кивает Чайльд, отламывает второй кусочек и тоже макает в почти что кипяток. – А это за папу. – Почему я должен есть за чьих-то родителей? – Почему за "чьих-то"? Или у вас не было мамы и папы? – Н- Начав отвечать, Чжун Ли осекается, и в этот момент Чайльд запихивает ему в рот второй кусок. – П-перестань, я могу сам. – Тогда держите. Передав кружку и остатки лепёшки, Чайльд на какое-то время погружается в свои мысли, наблюдая за вяло жующими ребятишками, испуганно жмущимися подальше от огня. – Я могу научиться хилить? – Ты хочешь лечить? Кажется, Чжун Ли улыбается. – Как вы это делаете? – поворачивает Чайльд голову, подтянув колени и улёгшись на одно щекой. – Вы же воин? Золотые глаза поблёскивают в отсветах костра. – Некоторые камни обладают собственным магнитным полем, которое способствует регенерации животных и растений. Я всего лишь воспроизвожу это поле. – Но вода не лечит сама по себе, однако все целители, которых я знаю, принадлежат гидро стихии. – Наши навыки зависят от велений нашего сердца. – О-о, так значит, ваше сердце когда-то жаждало битвы? – "Когда-то"? Чжун Ли явно задумывается. Неужели, об этом он тоже забыл? Или просто сам не заметил, как изменился? Ибо сейчас его можно назвать кем угодно: энциклопедистом, гением экономики, королём анилингуса – но только не грозным воителем. А ведь когда-то Моракс сражался с другими архонтами за власть над людьми… зачем ему вообще могло это понадобиться? Насколько Чайльд знает, победители той войны были одарены особыми Сердцами Бога, содержащими семь основных элементов, а всех прочих архонтов убили или изгнали. Неужели трёх тысяч лет достаточно, чтобы стать настолько равнодушным? Этой ночью Чайльду вновь снится невероятно торжественная горная вершина и круглый каменный стол, горящие красным клёны и голоса, самый звонкий из которых принадлежит Барбатосу, пытающемуся напоить всех собравшихся. А собрались здесь не только люди, но и… "Погодите, это же журавль… адепт?" В прошлый раз Чайльд едва запомнил содержимое сна, но сейчас осознаёт себя прямо в нём. Только вот почему-то не видит того, кто просто обязан здесь быть. – Моракс, в следующий раз тебе не придётся ждать триста лет! Я обещаю, что соберу всех раньше! Ведь вы просто обязаны оценить, как с каждым поколением совершенствуются виноделы Мондштадта! Смех, бурчание, весёлые и осуждающие взгляды… но атмосфера всё равно кажется дружеской. Однако в один момент всё меняется: – Что?! – вдруг охает девушка в призрачных одеждах и с эмблемой электро стихии. Вскочив, она сжимает голову руками. – Что случилось, Макото?! – строго интересуется девушка с длинными, светло-лиловыми волосами, от которой так и веет холодом. – …это странно, нет, ужасно, я должна сейчас же вер- Договорить она не успевает: вечернее небо над головами всполошившихся архонтов раскалывает тьма, щель расширяется, затягиваясь голубой дымкой, и из неё выплывает некто в белоснежной тоге и с огненными волосами, украшенными золотой диадемой в виде веточек с дубовыми почками. – Боги Истоков, вас призывают. – Куда? – вскрикивает та, которую назвали "Макото". – Монстры напали на наши земли! – Сейчас не до защиты личных владений! Первым делом необходимо запечатать распахнувшиеся Врата! – Мы можем узнать, что случилось? Сначала Чайльд слышит знакомый голос и только потом осознаёт, что слова произносит его собственный рот. Точнее, рот этот сейчас принадлежит не ему одному. – Каэнри'ах преступил черту, – кратко отвечает явившаяся богиня, после чего бросает строгий взгляд на Макото и исчезает. – …Каэнри'ах… Первым делом запечатать? …не спасти людей? Сновидение тускнеет. Чайльд не желает просыпаться, пытаясь удержаться на грани другой реальности, однако у него это не получается: рядом вдруг становится прохладно. Открыв глаза, Чайльд обнаруживает, что Чжун Ли направляется к выходу из пещеры. "Значит, тогда это тоже был твой сон?"