Совращение Небес: Тайна последнего контракта, или Смерть и Рождение Архонта

****

Пахнет больницей и лабораторией одновременно, и если бы не неровный каменный потолок, можно было бы заподозрить, что это приличное заведение. Рассмотреть больше мешают белые ширмы, но если верить этому самому потолку, Чайльд всё ещё в подземелье Натлана. Странное бесполое существо с лысой головой и безумной ухмылкой скрылось из вида после того, как убедилось, что Чайльд пришёл в себя. Никак помощничек Дотторе. Слабость накатывает снова. И пусть лежать распятым на узкой койке совершенно неудобно, сознание так и норовит снова уплыть. Только этого никак нельзя допустить – кто знает, что задумал чёртов безумец? Дотторе вечно создаёт каких-то чудовищ из людей и машин, имеющих крайне короткий срок жизни, и никакая обретённая сила не способна уравновесить этот значительный недостаток – впрочем, Чайльд ещё не слышал, чтобы доктору удалось создать хоть кого-то, сравнимого по боевой мощи с Предвестником, не то что сильнее. Надо выбираться. Но "глаза" опять отобрали, и даже самых обычных человеческих сил не осталось – будто выкачали, заменив мышцы резиной. Чайльд на всякий случай скашивает взгляд вниз, проверяя наличие новых инородных конечностей, и обнаруживает, что совершенно гол, если не считать бинты и ремни. – Ты обещал! – возмущённый крик доносится издалека. – Обещал, что я смогу делать с ним всё, что захочу! – Сможешь, только не сейчас! – раздражённо рявкает Рашид уже значительно ближе. Обоих всё ещё не видно, но Чайльд уверен, что не ошибся. – А когда?! У меня запланированы эксперименты! И это не что-то элементарное вроде усиления монстров для ваших игрищ! – Подождёшь. – Да как ты смеешь! Так! Со мной! Обра- Вопль заглушает шуршание занавески: в поле зрения появляется высокая блондинка в белом халате. Она без всякой жалости вгоняет толстую иглу в вену на локте Чайльда и набирает кровь в длинный шприц. А голоса тем временем уже удаляются – правда, в противоположенном направлении. – Может, развяжешь, красотка? Женщина не реагирует. Вместо этого достаёт из резинового пояса ещё один шприц и набор крови возобновляется. – Ну серьёзно, у меня спина затекла… и спать я предпочитаю на животе… Снова игнор. И набор крови. Всего экзекуция повторяется пять раз, после чего достаётся шестой шприц, но уже не пустой, и в Чайльда загоняется его содержимое. Глаза закатываются и закрываются сами собой. "Чёрт!" Когда он приходит в себя во второй раз, вокруг кушетки кто-то нарезает круги. Моргнув пару раз, Чайльд морщится – способность связанно мыслить возвращается крайне неохотно, он даже не сразу узнаёт мечущееся лысое существо. Хотя оно больше не лыбится, так что может это и другой экземпляр. – Не то… не так… он живой, он живой… нет, нельзя… но живой же! Невразумительные бормотания сопровождают рваные передвижения существа вокруг койки, при этом оно то и дело трогает кулон на шее – деревянную бляшку с узором явно магического происхождения, только символы в нём напоминают язык магов Бездны. "Чур меня! Пошёл вон! Фу, нельзя…" – Опять ты здесь? – отдёргивается занавеска ширмы и показывается разгневанный Дотторе, словно прошло не так уж и много времени с подслушанной ссоры. Или он успел поругаться с принцем повторно? – Слышь, сумасшедший, – собравшись с силами, процеживает Чайльд сквозь зубы, обнажённые в оскале. – Если я выживу, первое что сделаю – разорву тебя на кусочки и скормлю твоим творениям, прежде чем сжечь их дотла. Дотторе оборачивается с таким недоумением, словно с ним заговорила тумбочка. Но мгновение спустя уже расплывается в обещающей ухмылке: – Не беспокойся, Тарталья. Я позабочусь о твоём послушании. И вообще – разве ты не хотел стать сильнее? – Куда уж сильнее? Я и так сильнее вас всех вместе взятых! – Ох, сколько гонора… молодой человек, вы понятия не имеете, о чём говорите. Ну ладно, возможно, он погорячился. Взять ту же Огненную Ведьму – если с ней одной Чайльд ещё способен справиться, но если к Синьоре присоединится Скарамучча, тут уже придётся серьёзно попотеть, чтобы элементарно не сдохнуть. Чёрт бы побрал эту куклу… Кстати, разве не Дотторе поработал над ней? Конечно, Скарамучча изначально был создан Сёгуном Инадзумы, так что приписать все заслуги Дотторе нельзя, однако его гениальный мозг всё же способен на многое. – Я хочу его, Дотторе! – вдруг издаёт тоскливый вой бесполое существо, прижав кулачки к груди. – Очень хочу! Отдай, отдай, отдай! – Заткнись! – мгновенно исказившееся лицо Дотторе излучает настоящий гнев. – Что такое? – хмыкает Чайльд. – Неужели тебе и здесь приходится следовать чьим-то приказам? Променял шило на мыло, а? Стоило ли ради этого предавать Царицу? – Я не предавал! Всё, что я делаю – я делаю ради нашей цели, сопляк! – И что же это за цель такая, раз ради неё ты продал Натлану секрет Глаз Порчи? Дотторе разевает рот ради очередной порции брани, но неожиданно замирает, косится через плечо, и медленно расплывается в ухмылке: – А за какие милости ты продался бывшему Гео Архонту, а, Тарталья? "Так значит, они и правда догадались?" Рашид что-то там болтал про семейный реестр Чжун Ли… кстати, где он? Чайльд не то чтобы забыл про своего компаньона, просто до сих пор оставался спокоен относительно его участи. В конце концов, это же Властелин Камня. Но если странная сила заблокировала и его стихию… – Ты ведь не планируешь и архонта сделать своим подопытным? – перестав улыбаться, строго спрашивает Чайльд. – Кто знает, – загадочно жмурится Дотторе, и его серьга в виде пробирки таинственно вспыхивает бирюзой. – Такая удача выпадает крайне редко… – Ты же в курсе, что у Чжун Ли договор с Царицей? – Так с Царицей же, не со мной? – Безумец! Возможно, это блеф, но Дотторе выглядит слишком уверенным в себе, а значит, Чжун Ли если не в его руках, то в плену Рашида. – Я покажу тебе кое-что забавное, хочешь? Подмигнув, Дотторе отступает, отдёргивает занавеску и отходит к серой панели стены. Дотрагивается до неё в паре мест, и в казалось бы литом стальном монолите прорезается силуэт дверного проёма, после чего часть стены выдвигается и отъезжает в сторону, а взгляду предстаёт зрелище, лишающее дара речи: За прозрачным стеклом на коленях стоит Чжун Ли. Его рот закрыт кляпом из чёрного лоскута ткани, на шее лента из жёлтых камней. Руки связаны за спиной. А из одежды… остались лишь брюки. Чайльд закрывает глаза и прижимается затылком к жёсткой койке. Чтобы рассмотреть архонта, ему пришлось повернуть голову, преодолевая сопротивление удерживающего её ремня, и шея мгновенно заныла от непосильной нагрузки. – Удивлён? Скосив взгляд, Чайльд наблюдает за лыбящимся Дотторе. Тот выглядит так, словно очень хочет, чтобы его начали умолять. – Хочешь получить моё добровольное согласие на эксперименты? – Хочу, – кивает доктор. – Только могу обойтись и без этого. – А без согласия принца не можешь? – поддевает его Чайльд в очередной раз. – Ты… Кажется, лицо Дотторе искажается под маской, но Чайльд смотрит в другом направлении. Он правда старался избежать взгляда золотых глаз, прекрасно представляя, какое жалкое зрелище сейчас из себя представляет, однако архонт тоже отнюдь не в лучшем положении. Если вспомнить его реакции там, на лестнице… он ведь быстро заподозрил, что пахнет ловушкой. Так почему продолжил вести светскую беседу? – Тарталья, я бы на твоём месте не ёрничал. Ты всё ещё способен на это лишь потому, что Рашиду требуется заложник для убеждения Властелина Камня. Однако чем дольше тот продолжает испытывать терпение Его Высочества, тем меньше ценности ты представляешь. Развернувшись, Дотторе обращается уже прямо к Чжун Ли: – Вы же всё понимаете, верно? Тарталья так или иначе станет моим – ведь вы не способны помочь Второму Принцу. Жаль, что он этого никак не поймёт… – Дотторе вздыхает. – Но ничего не поделаешь, придётся мне немножечко подождать. – Эй! Чайльд вскрикивает, потому что уже забытое всеми присутствующими лысое существо вдруг щипает его за сгиб локтя. – Голд, чтоб тебя! – всплёскивает руками Дотторе. – Сколько тебе повторять?! Это мой подопытный! – Но Дотторе! – съёживается существо. – Я хочу его… – Вот научишь меня искусству Кхемии, тогда и посмотрим. Чайльд косится то на одного, то на другого: почему-то лица обоих быстро приобретают одинаково уныло-торжественное выражение. "Что тут происходит, чёрт подери?" – Но я не помню, Дотторе… совсем не помню… – Тогда как ты делаешь это? – Оно само, Дотторе… само… "Погодите-ка… Кхемия? Неужели этот лысик – не кто иной как Великий Грешник?! Святые архонты…"