Совращение Небес: Тайна последнего контракта, или Смерть и Рождение Архонта

****

"Фатуи" – не слишком-то засекреченная организация, и являясь её членом, совсем не трудно узнать о происходящем внутри – особенно если ты один из Предвестников. Кто посмеет соврать избранному самой Царицей? Но, если честно, Чайльд решил не питать напрасных иллюзий: если уж Царица позаботилась, чтобы отослать его подальше, значит, и Чжун Ли постаралась припрятать. Так что заранее сдавшись, Чайльд вновь отправился в Ледяной дворец – спрашивать у неё лично. Однако каково же было его удивление, когда оказалось, что Царицы во дворце нет… и не только во дворце, но и в столице вообще? Причём уже несколько дней. Естественно, правительница королевства не могла надолго отлучиться незаметно для всех, и сунувшись в пару департаментов, поболтав с тройкой секретарш и одним ответственным клерком, Чайльд выяснил, что Царица в сопровождении четырёх Предвестников отбыла… на Драконий Хребет. Название локации не фигурировало в приказах, однако подчинённый Пульчинеллы, обладающий навыком массового телепорта, в течении часа перемещал куда-то людей, которым заранее было приказано одеться как можно теплее, и оборудование, модифицированное для работы в экстремально низких температурах. Конечно, не исключено, что пунктом назначения был выбран какой-то район Снежной… но зачем тогда потребовалась такая основательная подготовка? К чему сопровождение стольких Предвестников разом? И наконец, массовый телепорт, если до любой точки королевства можно добраться за каких-то три-четыре дня, да и целесообразнее заранее отправить туда людей, подготовить место, и только потом организовывать телепорт для Царицы и её свиты? Здесь же выходит, что от издания приказа до конца транспортировки прошло менее тридцати двух часов. Не в Земли же Хаоса их понесло? Как бы там ни было, Чайльд отправляется на Драконий Хребет, понятия не имея, что делать, если ошибся. Полное безветрие и густой снегопад поглотили все звуки. Поначалу Чайльду кажется, что он оглох, ибо не слышит даже собственных шагов. Но прислушавшись и продолжая топтаться по девственному снегу, вроде бы успокаивается. Впрочем, нет, успокоиться не удаётся – что-то не прекращает гнать вперёд: то ли предчувствие, то ли инстинкт. Нарезая круги вокруг самой высокой горы, Чайльд не сразу осознаёт, что что-то не так. Пока вдруг не замечает огромную толпу монстров, собравшихся у развалин какого-то древнего замка – не видно вспышек элементальных навыков, не слышно звона стали, однако твари, словно муравьи, лезут друг на друга, толкаются… и даже рвут друг друга на части. В последний раз похожее зрелище Чайльд наблюдал совсем недалеко отсюда, только тогда было темно, горела подожжённая им же палатка, а в толпе монстров мелькало копьё монашки из Мондштадта, и туда-сюда носилась огненная птица. Значит, бочки с приманкой успели дойти до Снежной? И им даже нашлось применение? "Забавно… приманка совершила почти кругосветное путешествие, лишь чтобы вернуться обратно…" Не став беспокоить и так занятых делом монстров, Чайльд огибает развалины и спустя всего час обнаруживает ещё одно место сбора, а к вечеру – третье. Немного логики и начертательной геометрии помогают определить центр предполагаемого треугольника, от которого постарались увести монстров. Пик Виндагнира. Помнится, Чайльд неплохо провёл там время в последний раз… Наверное, нужно было сразу проверить схрон, но так уж выходит, что Чайльд добирается до спуска к подземному озеру, когда уже успевает стемнеть. От захваченного с собой десятка согревающих камней осталось лишь два, однако интуиция подсказывает: он уже у цели. Хотя пещера ничем не напоминает себя прежнюю: беспорядочные нагромождения огромных ледяных сталактитов исчезли, неровные стены превратились в гладкие своды огромного зала, и даже естественный винтовой спуск преобразился в аккуратную каменную лестницу. Здесь явно поработали специалисты ландшафтных преобразований. Что до освещения – здесь его хватало всегда. Вроде бы уже ночь, но мягкий серебряный свет льётся с вершины пещеры, отражаясь в оставленных там ледяных наростах и многократно рассеиваясь. Однако внизу тоже что-то светится, примешивая золото к серебру. Стараясь не спешить, Чайльд спускается по узким ступенькам, иногда всё же перешагивая через одну или две разом. Первый караульный встречается, когда за спиной остаётся примерно половина пути. Но Чайльд облачён в форму, знакомую всему континенту, так что гвардеец лишь отдаёт ему честь, приветствуя. Видимо, бедняга совсем заскучал, ибо даже позволил себе радостно улыбнуться. Чайльд отвечает тем же, хоть и с меньшим энтузиазмом. Хотя волнение, уже несколько часов заставляющее его сердце биться на пределе, нарастает. Кто он? Что тут забыл? Разве можно так беззаботно врываться на мероприятие, устроенное Царицей? Мероприятие, на которое его не приглашали? Но там Чжун Ли. И хоть нет никаких доказательств, Чайльд уверен на сто тысяч процентов, что увидит его внизу. Может быть, связанного. Может быть, мёртвого… Вторая линия караула тоже пропускает Чайльда беспрепятственного. Третья… Чем ниже он спускается, тем чаще встречаются гвардейцы, пока не образуют живое ограждение, обрамляющее лестницу. Но до самого низа ещё далеко. Так в чём дело? Неужели в этой ледяной платформе, с которой Царица в окружении Предвестников взирает вниз, словно с портера на театральную сцену? – Ты всё-таки пришёл? – встречает Чайльда грустный взгляд Пульчинеллы. Так уж вышло, что громоздкий Пятый Предвестник отошёл к лестнице, потому что снизу поднялся один из его подчинённых. – Пришёл, – кивает Чайльд. – Зря. Любитель перьев в костюме, чем-то напоминающем наряд Кэйи из Мондштадта, только более свободном, огромный Пульчинелла совсем не выглядит смешным. – Он здесь? Почему-то кажется, что старший Предвестник и так поймёт, о ком речь. Но тот не отвечает. Вместо этого делает знак, и несколько гвардейцев подхватывают Чайльда под руки. Это не то чтобы неожиданно, и в то же время несколько необычно. "Должен ли я убить их?" – Давай без глупостей, – звучит за спиной голос Скарамуччи. Глаз Бога срывают с пояса. Но Глаз Порчи пока остаётся в перчатке. Молния пронзает руку, посмевшую схватить медальон с изображением гидро стихии, тот падает на землю, но крепкие руки, удерживающие Чайльда, не позволяют ему поймать Глаз Бога. И даже когда молний становится больше, и даже сам воздух начинает потрескивать от напряжения, гвардейцы продолжают упёрто терпеть. – Ты не слышал меня, бесполезный Тарталья?! – угрожающе повышает голос Скарамучча. – Или тебя укоротить на голову, чтобы прочистить уши? – Если допрыгнешь… Чайльд смотрит на Педролино рядом с Царицей. Эти двое даже не обернулись. – Проще начать укорачивать тебя снизу, – тем временем отзывается Скарамучча. И что-то сильно бьёт по ногам, заставляя упасть на колени. "Зачем я пришёл?" Глаз Порчи всегда был источником гнева, который никогда не находил отклика в душе Чайльда. Он делал вид, что не слышит бесчисленных голосов, проклинающих его, проклинающих мир, проклинающих саму жизнь… Они казались слишком смешными, слишком наивными, слишком жалкими, чтобы принимать их всерьёз. Но сейчас тот, кто смешон, тот, кто наивен, и тот, кто жалок – это он сам. – Знаешь, какие слухи ползут по организации? – раздаётся у затылка ненавистный голос дьявольской куклы. – Ты бы только знал, Тарталья, как я смеялся, услышав их! Это же надо, наш Чайльд не только водит дружбу с проклятым путешественником, но и повсюду таскает с собой архонта! Какими любезностями ты его к себе приманил? Какими прелестями соблазнил? Только не говори, что таким образом пытался выяснить, что за договор он заключил с Царицей?! Этот шёпот слишком громок. Пульчинелла, продолживший тихий разговор со своим подчинённым, косится на Скарамуччу неодобрительно, но не успевает ничего сказать, лишь округлить глаза, когда гвардейцев отшвыривает от Чайльда, а его самого окутывает облаком фиолетовых молний и чёрных миазм. – Что вы планируете с ним сделать? Чайльд слышит собственный голос, словно со стороны – слишком спокойный, слишком холодный, несмотря на то, как стремительно закипает кровь в его венах. – Тебя это не касается, – всё ещё печально отзывается Пульчинелла. – Успокойся. Но в то же самое время по его знаку на Чайльда наваливаются снова. И теперь это не парочка гвардейцев, а сразу пара десятков. Впрочем, с силой Глаза Порчи их несложно раскидать. А вот соратников-Предвестников – иной разговор. Только никому не сравниться с Чайльдом в скорости, когда он в Форме духа, когда его мышцы сокращаются со скоростью молний, когда разум отказывается размышлять, а сердце питается гневом. Гневом и… смятением одновременно. Чайльд всё ещё не готов убивать своих. Прорвавшись к краю платформы, он безошибочно находит взглядом фигуру, облачённую в коричневый с золотым. Фигура не связана и выглядит в целом живой и здоровой, окружена другими, смутно знакомыми, но Чайльд сейчас видит только Чжун Ли: сложив руки на груди, тот поднимает взгляд от какого-то графика на широкой доске и смотрит прямо на него. Удивление, грусть, решимость… столько всего и сразу отражается в золотых глазах, что Чайльд останавливается, оглушённый. И в тот же момент его ноги примерзают к земле. Холод медленно поднимается выше, тысячи тончайших иголок вонзаются в плоть, застывая в ней – не спеша, основательно, словно осознавая, что жертве уже не вырваться, если только она не решится лишить себя ног. Похоже, Крио Архонт наконец-то заметила присутствие самозваного гостя.