Совращение Небес: Тайна последнего контракта, или Смерть и Рождение Архонта

****

Впервые в жизни, взглянув на Царицу, Чайльд не чувствует восхищения – наоборот, вместе с обледенением его тело наполняется гневом. Взмахнув электрическим копьём, он вонзает острие в собственную голень. Однако лезвие отскакивает от толстой корки льда. А когда Чайльд решает нанести удар выше, по ещё не тронутой льдом плоти – руки уже снова выкручивают, сдирая перчатки. Запястья опутывает стальная проволока, и сквозь звон в ушах пробивается нецензурная брань. – Я же просил тебя успокоиться… – вздыхает Пульчинелла. – Не много ли чести для грёбанного уёбыша?! Одного взгляда Первого Предвестника, Педролино, хватает, чтобы Сказитель заткнулся, а Пульчинелла поспешно отвернулся, возвращаясь к беседе со своими людьми. Кстати, их стало больше… Прикусив губу, Чайльд сжимает кулаки, но молнии уже стихли, а лёд успел подняться до колен. "Я не должен был медлить… Не должен был приходить так открыто…" – рождаются мысли одна за другой, но в них всё ещё слишком мало уверенности, хоть и достаточно много сожаления. Чайльд по-прежнему не чувствует, что находится среди врагов. Но и товарищами назвать их не может. И что тогда остаётся? Чжун Ли уже опустил взгляд. Рядом с ним у доски с графиком маячит светловолосая макушка. Когда её владелец поворачивается, Чайльд замечает браслет с жёлтыми камнями на узком бледном предплечье… а затем приходит узнавание. "Альбедо? Ты здесь откуда?" Но словно этого мало, Чайльд мгновенно узнаёт ещё одного человека, с независимым видом прислонившегося к стене около доски и поигрывающего ножом. Одноглазый. Любитель перьев. И обладатель Крио Глаза Бога. "Кэйа Альберих?" Вообще внизу собралось довольно много народа и оборудования, и если присмотреться, среди них есть и другие знакомые: вон активно размахивает руками Дотторе, вон присел и что-то старательно чертит Голд… "А что тут делают маги Бездны? Я сплю? Умоляю, разбудите меня, даже если для этого придётся бросить в кипяющую лаву!" В последний раз, когда Чайльд был здесь, несмотря на лютый мороз, странное озеро не затягивал даже тонкий слой льда, и окружали его каменные и ледяные глыбы, сейчас же от них не осталось следа – всё слилось в единую, гладкую поверхность, напоминающую хрустальный пол в Ледяном дворце. Да и вся эта преображённая пещера напоминает огромный бальный зал… и навевает дежавю, словно что-то такое ему уже снилось. А ведь и правда: необъятный тёмный зал, скопление людей, на возвышении королевская особа со свитой… – Интересно, не так ли? – раздаётся совсем рядом голос Скарамуччи. Похоже, ему слишком скучно просто стоять и ничего не делать. Чайльд не отвечает, но кукле этого и не требуется, чтобы продолжить: – Знаешь, почему Селестия приказала архонтам уничтожить Каэнри'ах? Думаешь, чтобы наказать за выпущенные в мир полчища монстров? Ха-ха, как бы не так! Эти напыщенные божки испугались, что люди завладеют силой, превышающей даже божественные возможности! "Философский камень?" – естественно, Чайльд не спрашивает вслух. Он продолжает следить за Чжун Ли. Кстати, ошейник всё ещё на архонте. А могли бы и сменить на браслет, как у Альбедо. Или вообще снять, ведь у них с Царицей соглашение? – …только эти придурки лоханулись. Пусть камень исчез с лица земли, но знания не уничтожить так просто. – Почему Альбедо вам помогает? – перебивает Чайльд Скарамуччу. – М-м? – на миг тот задумывается. – Да ладно, ты разве не знаешь, какие доводы убеждения самые действенные? "Угрозы?" – …кстати, ты в курсе? Этот гомункул был создан самой Рэйндоттир уже после Катаклизма, – любезно продолжает Сказитель, – так что мы не особо рассчитывали на него, однако когда ты любезно нашёл для нас спятившего Великого Грешника, потребовался кто-то из учеников Рэйндоттир, дабы восполнить пробелы в его проржавевшей от времени памяти. "Я нашёл?" Чайльд косится на продолжающего активно жестикулировать Дотторе. Похоже, тот тоже решил умолчать о своей роли в недавних событиях, однако наверняка именно он сообщил Царице о Голде и Чжун Ли – иначе бы вряд ли смог заполучить роль дирижёра этого оркестра. Рядом с Дотторе проплывает маг Бездны на пару с Чтецом. Кэйа перестаёт подбрасывать нож, провожая их взглядом. Чайльд вздыхает, увидев, к кому те направляются. "Итэр, кажется, у меня для тебя новости… только не знаю, хорошие или плохие… Но вы и правда близнецы." Покалывание достигло середины бёдер. По идее, это должно беспокоить, только на деле Чайльд чувствует странное умиротворение: от него уже ничего не зависит. Все довольны, все заняты делом. А он, как дурак, мчался сюда… Зачем? Чтобы выставить себя на посмешище? – …но ты не расстраивайся, ему всё равно не так уж долго осталось. Можно сказать, Царица делает Мораксу одолжение, позволяя стать ключом… Скарамучча продолжает болтать, и часть его речи врезается в мысли Чайльда, заставив сосредоточиться: – Что? Каким ключом? – Наш глупенький Чайльд! – Скарамучча улыбается по-прежнему ядовито. – Разве ты не знаешь, что следует за смертью архонта? – Взрыв? – Не только. Его горечь и сожаления вырываются на свободу. Мне было бы наплевать, но этот старичок, кажется, совсем не желает оставлять после себя выжженный кратер и несколько тысяч лет никчёмных воспоминаний. А став ключом… он отправит все свои грехи в пространство меж измерений. Правда, достойный конец для того, кто уничтожил Каэнри'ах и лишил людей возможности сбросить ярмо зазнавшихся выскочек из Селестии? – Уничтожил Каэнри'ах? – эхом отзывается Чайльд. – Ну, Каэнри'ах ведь подземное государство. Без участия Гео Архонта даже истинным божкам пришлось бы попотеть в сражении с прорасой, ещё тысячи лет назад покорившей земные недра. Лёд поднялся почти до груди, но чувство такое, будто внутри уже давно всё замёрзло, в том числе и мозги. Казалось бы, все эмоции покинули Чайльда, оставив после себя лишь усталость, но надменный голос Скарамуччи не затихает и вызывает всё более нестерпимый зуд в шее – такой раздражающий, такой бесполезный… "Какое мне дело до его грехов? Почему я должен выслушивать это?" Однако деваться некуда, сейчас Чайльд не может даже развернуться и уйти. Только закрыть глаза и не смотреть. Руки по локоть покрылись коркой льда, сердце вот-вот промёрзнет насквозь… но единственное сожаление, ещё бьющееся в нём: что обледенение идёт слишком медленно. Такими темпами подготовка к основному действию успеет закончится раньше, чем Чайльд превратится в ледяную статую, и ему придётся лично лицезреть "достойный" конец Властелина Камня. – Кстати, тебе не кажется это довольно забавным? – хмыкает Скарамучча. – Царица выбрала именно это место… когда-то уничтоженное Селестией, как и Каэнри'ах. Как думаешь, успеют ли посланники летучего острова заявиться сюда? Или, как обычно, появятся, когда уже станет поздно? Как по мне, так лучше бы успели… Чайльд косится на Шестого Предвестника. Это кукла всегда отличалась жестокостью, но не опрометчивостью. Как же велика должна быть её обида, раз готова рискнуть своим бессмертным существованием ради призрачного шанса на месть? Если подумать, все, кто собрался вокруг Царицы, по той или иной причине жаждут нарушения мирового порядка, и даже Чайльд всегда рассматривал подобный исход, как возможность придать серым будням побольше веселья: "Что? Война с небесами? Двойную порцию, пожалуйста, и не жалейте подливы!" Но почему-то сейчас ему банально противно. А всё из-за престарелого идиота, готового так запросто расстаться с жизнью! "Ах, да… ты же никогда не нарушаешь контракты…" Наверное, стоило поговорить с Чжун Ли перед тем, как отправиться с докладом к Царице. Но Чайльд тогда был слишком зол и разочарован, и даже представить не мог, что отложенному на потом разговору уже не суждено будет случиться… Голоса. Суета. Пронзающий холод. Прикрыв глаза, и открыв их снова, Чайльд видит собирающихся возле крупной плоской льдины магов Бездны. На льдине установлено оборудование и начерчена пентаграмма. Чжун Ли ступает на неё вместе с Альбедо, после чего маги начинают свои песнопения, в воздухе проявляются полузнакомые письмена… и льдина-платформа отрывается от глади промёрзшего озера. "Нет, не хочу на это смотреть". Чайльд опускает взгляд, чтобы проверить, как высоко уже поднялась обледенение, и обнаруживает, что то остановилось прямо под сердцем. Значит, Царица хочет, чтобы он наблюдал? Или просто не желает убивать? Зажмурившись, Чайльд слушает тишину. В пещере и правда вдруг стало довольно тихо. И в этой тишине холодный голос отдаёт приказ: – Начинайте. В воздухе рождается какое-то напряжение. Слух терзает еле слышное потрескивание, соблазняя открыть глаза – но Чайльд и без того знает, что увидит: зарождающийся портал, сотканный из чёрных и красных лент дыма. Но чтобы открыть его, хватило бы и Альбедо… Впрочем, открыть мало, его надо ещё и закрыть, а это не вышло даже у великой Рэйндоттир… "Нет, зачем вообще думать об этом? Заканчивайте уже побыстрей!" [Прости] Странная надпись вдруг появляется в голове, начертанная под веками золотистым песком. Чайльд от неожиданности открывает глаза, но видит лишь тёмный затылок Чжун Ли, стоящего позади Альбедо, как раз переливающего какую-то светящуюся жидкость из одной пробирки в другую. [Я знаю, ты меня слышишь. Твоя близость к Хаосу возросла, теперь я даже могу делить с тобой мысли] "Чжун Ли?" [Я хочу предостеречь тебя, пока ещё могу: не используй Глаз Порчи… да и Глаз Бога тоже, если это возможно. Чем больше в тебе скверны, тем ближе ты становишься к демоническому богу… и тем печальнее будет твоя участь. Во мне её скопилось уже слишком много – я должен позаботиться о том, чтобы она не выплеснулась в мир. Но у тебя ещё есть шанс свернуть с этого пути и не повторять наших ошибок…] – ЗАМОЛЧИ! Чайльд не выдерживает, выкрикивает это вслух. Он чувствует обратившиеся к себе гневные, изумлённые, раздражённые взоры, но главное, что Чжун Ли вдзрогнул и обернулся. – РАЗВЕ Я НЕ ОБЕЩАЛ, ЧТО ПРИКОНЧУ ТЕБЯ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ?! – Кто-нибудь, заткните его… – брезгливо приказывает всё ещё стоящий рядом Скарамучча. И Чайльду действительно затыкают рот, сунув в зубы кляп. А лёд, недавно остановившийся у самого сердца, вдруг вновь оживает, словно проснувшись, и рывком поднимается выше. Грудь пронзает острая боль, лёгкие пытаются сократиться, но Чайльду уже не суждено сделать ни единого вздоха. И словно в насмешку именно в этот миг портал рывком раскрывается, являя отравляюще-чёрное, пульсирующее, будто живое, чрево. – Наконец-то, – еле слышно выдыхает Царица. Замёрзшими глазами Чайльд видит её бледное лицо и приоткрытые губы. И то, как внезапно она вскидывает голову к далёкому потолку, льющийся с которого серебряный свет вдруг почему-то превращается в нестерпимо белый. Чёрная трещина раскалывает собравшееся в облако сияние, и из него выступает богиня в кроваво-красном терновом венце. Словно в затянувшемся кошмаре, Чайльд наблюдает, как изящная рука поднимается, сжимая сияющее голубым светом копьё. И это копьё срывается прямо к платформе. Всего миг. Миг, длинною в тысячную долю секунды. И копьё пронзает Чжун Ли, успевшего загородить собою Альбедо. Оно попадает точно в живот, заставив архонта отступить. Согнувшись, схватившись за древко у самого лезвия, тот продолжает стоять неподвижно долгие-долгие мгновения. И каждое из них отзывается болезненной вспышкой в груди Чайльда. Его упрямое сердце пытается сбросить оковы льда. Остановившееся, сломленное, сдавшееся. Но впервые в жизни испытавшее боль, с которой не в силах справиться.