Воздух

Осаму стоит с веревкой в руках. Здесь ему никто не помешает. «Помешайте кто-нибудь!» Наконец-то, он спокойно умрет и избавиться от этого бренного существования. «Я хочу жить!» Конечно, жаль, что он умирает в одиночестве, и некому разделить с ним смерть. «Разделите со мной жизнь!» Он давно хотел это сделать. И всегда ему мешали. Им же все равно, почему они раньше не давали ему спокойно умереть? Но сегодня все получится. «Помогите!» Дазай затягивает петлю и роняет табуретку из-под своих ног. Воздух покидает легкие, веревка режет кожу. Осаму улыбается. Наконец-то, теперь ему уже никто не поможет. Жаль, что он так и не нашел того, ради кого можно жить. Дышать уже невозможно, жизнь заканчивается и Дазай рад. Он правда рад. «Я иду к тебе, Одасаку» — Дазай!!! Куникида с грохотом распахивает дверь и видит обмякшее тело, безжизненно болтающееся на веревке. Доппо кажется, что воздух выдавили из него. Он бросается вперед, на ходу извлекая из способности нож. Одним движением режет веревку и подхватывает напарника. Подрагивающими руками стягивает петлю с шеи, нервно нащупывает пульс, моля всех богов, чтобы этот паразит был жив. Не почувствовав биения сердца, на Куникиду волной накатывает отчаяние. Но, зажав себя в железный кулак, Доппо не дает себе подчинится боли и четко и размеренно начинает делать массаж сердца. Дазай снова может дышать. Воздух, свободно проходя в лёгкие, обжигает гортань. Осаму жив. Он не понимает этого, ведь он должен быть мертв. Он и был уже почти мертв. Что вернуло его в это мир? — Осаму Дазай! Высокая фигура — Ты полный идиот! Обманчивая хрупкость — Тебе еще не надоели эти игры со смертью?! Длинный хвост светлых волос — Когда же ты уже уймешься?! Сложенные на груди руки — Мне надоело тебя вытаскивать! Искреннее беспокойство в глазах. Дазай чувствует, себя так, будто он прозрел. Он новыми глазами смотрит на напарника. Высокий, изящный, красивый. Всегда собран, аккуратен и непослушные волосы. Строгая одежда, минималистичные очки и живые, яркие глаза. Ломкие запястья и невероятная сила воли. Острые плечи и поразительная доброта. Вечная строгость и бесконечная честность. Внешняя холодность и надежное плечо, которое всегда рядом. Дазай понял это только сейчас. Всегда рядом. Помощь, поддержка, спасение жизни. Он искал то, что было рядом. Куникида. Дазаю показалось, что у него открылось второе дыхание. — Что ты на меня уставился? Куникиде неловко, Дазай пялит на него как ненормальный. Осаму подходит ближе и берёт Доппо за плечи. Тому делается совсем нехорошо. Неуютно, непривычно, страшно. Дазай смотрит чересчур прямо, открыто, просто. Рассматривает и улыбается. Как маньяк. И при этом удивительно тепло. Куникида никогда не видел, чтобы Дазай так с кем-то себя вел. — Ничего, просто спасибо, Куникида. Спасибо, что спас. Опять. Куникида ничего не понимает. Дазай, говорит спасибо за спасение. Дазай. Благодарит. За остановку суицида. Либо это сон, либо мир сошел с ума. — И вообще, знаешь. Я кажется понял кое-что важное, — Дазай хитро щурится и тянется вперед. У Куникиды подгибаются колени и бешенно стучит сердце. Близко. Очень близко. — ты мне нужен, — выдыхает в губы и тут же прижимается своими. Горячо, нежно. Доппо кажется, что это нереально. Это и не может быть реально. Осаму Дазай. Эгоистичный, сумасбродный, раздражающий и такой необходимый. Осаму Дазай. Стремящийся к смерти, потому что надеется так спастись от одиночества. Не видящий, что Куникида давно рядом и готов спасать хоть вечность. Осаму. Дазай. Напарник, коллега, надежный, шумный, разгоняющий слишком тяжелые мысли, тепло и свобода в холодном, загнанным в железные рамки мире Доппо. Это нереально.