Воздух

Дазаю страшно. Кровь никак не останавливается. Вроде рана небольшая, но крови слишком много. Что будет, если её не остановить, даже думать не хочется. — Дазай, ты полный идиот, — говорит Куникида и тут же прижимает руку к раненному плечу, болезненно морщась. Дазай только качает головой и хмурится. Идти еще долго, а у него уже ноги дрожат, да и Куникида бледнеет с каждым шагом, еще бы, столько крови потерять. — Почему ты пошёл один? — каждое слово ему дается все труднее. Дазай снова качает головой, лишь бы дойти. — Молчи, береги силы, — но, покосившись, на напарника, он видит, что тот всё ещё вопросительно на него смотрит, ждет ответа. Вот, как объяснить близкому человеку, что он ушёл один на задание, чтобы не рисковать самым дорогим, что у него есть? Как объяснить смыслу жизни, что боялся за него, что он и так не спит уже несколько суток, из-за странной активности Портовой Мафии и Дазай решил, что с этой мелкой бандой справится сам? Как объяснить, что с той, последней, попытки суицида он стал бояться. Бояться потерять человека, который, как оказалось, нужен. Как воздух нужен. Как воздух, который Дазай чуть было сам из себя не выдавил, как воздух, который вернул ему Куникида. Как объяснить, что как только Доппо появился на поле боя, попавшему в окружение Осаму показалось, что теперь-то все будет хорошо, что вдвоем они справятся точно. Не справились. Не справился Дазай. Не успел, не предупредил, не спас. И теперь молит всех известных и неизвестных богов, чтобы обошлось. И тихий, неприятный голос в голове не унимается: «Если бы ты сразу позвал его с собой, как и велел Фукудзава, то ничего не было бы. Тоже мне, герой нашелся. Спаситель хренов». — Я бы и сам справился, чего тебя дергать каждый раз. Молчи, немного осталось, — и добавляет про себя, — пожалуйста. Куникида смотрит внимательно и, кажется, видит его насквозь. — Ты идиот, Осаму Дазай Через паузу тяжелого молчания, показавшуюся Дазаю вечностью, Куникида едва слышно выдыхает, — ты мне нужен тоже. Дазаю страшно.