Глаз бури

      Волшебник немедленно склонился в глубоком поклоне, хотя, кроме Элиссы, видеть этого никто не мог, и дрожащим голосом зачастил:       — Простите меня мой Лорд в этом не было моей вины ваш приказ все равно выполнен…       Его глаза были обращены к полу, а слова сливались в одну сплошную скороговорку, в которой слышался панический страх. Ледяной голос резко оборвал эти сбивчивые причитания:       — Тогда кого ты сюда приволок? Или ты уверен, что пропавшего волшебника никто не будет искать? Я же, кажется, говорил тебе, насколько сейчас нам важно оставаться незаметными, особенно когда министерские шавки всюду суют свой нос!       И этим двоим министерские служащие тоже мешают, — подумалось Элиссе. Похоже, местные власти недаром едят свой хлеб, раз не дают расслабиться темным магам…       — Милорд, прошу вас! Я только подумал, что эта девчонка может быть полезна!       — С чего вдруг?! — раздражение усилилось, и теперь голос напоминал порыв злого северного ветра. Что ж, такие модуляции, интонации идеально подходили самому опасному темному магу столетия. Поскольку умение одним голосом наводить страх и трепет не только на врагов, но и на союзников идеально вписывалось в этот образ. — Учти, Хвост, если ты опять напортачил, тебе предстоит вплотную столкнуться с гневом лорда Волдеморта…       — Ей тоже был нужен яд крильмара, Повелитель! — в ужасе выкрикнул Хвост, падая на колени. Кажется, он был готов сорваться на визг. — Она купила его у Шайверетча! И это… это ну совсем девчонка! Умоляю вас, Повелитель, я только подумал, что такой редкий опасный ингредиент никто не станет приобретать просто так!       После небольшой паузы ледяной голос более спокойно прошипел:       — Купила, говоришь?       — Да, Милорд, да! В лавке были еще Люциус Малфой и Кантанкерус Нотт, а потом зашла эта девчонка и сразу направилась к шкафу, она точно знала, что и где искать… Шайверетч пытался заломить цену, но она осадила его, и Нотт ее поддержал, и она…       — Замолчи, Хвост, — злобно бросил голос, словно бичом щелкнул, и волшебник послушно умолк, не сводя со спинки кресла взгляда, в котором причудливо смешались подобострастие и почти животный страх. Элисса же мельком задумалась, можно ли списать встречу в магазине на действие «Феликса Фелициса» — иначе как еще можно объяснить такое странное совпадение, как внезапное столкновение с бывшими Пожирателями Смерти за пятнадцать минут до встречи с их непосредственным начальством?       Правда, еще больше ее занимал другой вопрос. А где, собственно, тот, с кем этот Хвост ведет милый, почти что дружеский разговор? Маленький волшебник не сводил глаз со спинки кресла — значит, самый опасный темный маг сидит там? Но тогда получается, что ростом он еще ниже коротышки, у которого не хватает пальца… Ну или лорд Волдеморт в совершенстве овладел искусством чревовещания, чтобы сбивать с толку окружающих — а почему бы и нет?..       Элисса незаметно обратилась к своему чутью, после чего только железная, тренированная годами выдержка помогла ей удержаться на месте, ни жестом, ни движением не выдав потрясения. «Сердце» позволяло ей безошибочно чувствовать травмы живых существ, которые находились поблизости. И сейчас она без труда ощущала, что в комнате их действительно находилось трое. Третий человек в самом деле был в кресле, вот только… Что-то с ним было не то. Никогда раньше Элисса не сталкивалась с подобным, хотя за все это время от каких только проклятий они с друзьями не страдали, и от чего она только их не исцеляла. Но то, что она чувствовала сейчас… Это не было похоже ни на что, известное ей. Человек был не просто изранен, создавалось ощущение, что с него содрали кожу, пропустили через мясорубку, а затем еще через лопасти маггловского вертолета. Она даже не могла определить, где именно находились раны — кажется, там попросту не осталось живого места. Если бы она своими ушами не слышала высокий холодный голос — решила бы, что у нее начались галлюцинации, поскольку попросту невозможно, чтобы в настолько искалеченном теле до сих пор теплилась душа. Так не бывает.       Любопытно, что же с ним произошло на самом деле…       — Сними с нее «Империус», Хвост, — приказал жуткий голос, который никак не мог принадлежать умирающему. — Я поговорю с нашей гостьей.       Человечек, не скрывая облегчения, направил на нее волшебную палочку. При этом у него так дрожала рука, что Элиссе с неудовольствием подумалось — как бы ее сейчас не проклял этот нервный тип, с такой-то точностью движений. Но нет — после второй попытки Хвост остался удовлетворен полученным результатом и отступил в сторону. Элисса для убедительности пару раз моргнула, а тот вдруг воскликнул:       — Экспеллиармус!       Ее собственная палочка из терновника улетела к Хвосту, и Элисса мысленно поморщилась, увидев ее во влажных от страха пальцах. Но надолго она там не задержалась — с низким поклоном Хвост передал палочку тому, кто сидел в кресле.       — Зачем тебе понадобился яд крильмара? — спросил ледяной голос, обращаясь уже непосредственно к Элиссе.       Дальше тратить время на обдумывание верной стратегии поведения было бессмысленно. Все, теперь оставалось только плыть по течению. Про себя она глубоко вдохнула, попросила напоследок любые существующие высшие силы послать ей удачи — и как в омут с головой.       — Он мне не нужен. Я даже не знала, что это такое, поскольку пробирка не была подписана.       — Неужели? — теперь в голосе звучала злая, недобрая усмешка, которую можно было расшифровать как «Могла бы придумать что-нибудь поубедительнее». По ощущениям это было сравнимо, как если бы ее окунули в ледяную воду. — Я бы на твоем месте взвешивал каждое слово, девчонка, и был очень осторожен. Если бы ты только знала, кто перед тобой… Как же так вышло, что настолько редкий и ценный ингредиент попал к тебе случайно?       — Не случайно. Я выпила «Феликс Фелицис» перед тем, как отправиться в Лютный переулок.       В качестве доказательства она достала из кармана мантии пузырек из-под зелья и поставила на пыльный кофейный столик рядом. Немного подумав, следом Элисса достала пробирку с зеленоватой субстанцией и положила рядом. Хвост, изрядно озадаченный — должно быть, ее полным спокойствием и отсутствием какой-либо растерянности, — следил за каждым движением, но без команды никаких действий не предпринимал. А в голосе теперь явственно слышалось раздражение из-за бесчисленных наводящих вопросов, и Элисса поняла, что время, выделенное на светскую беседу, подходит к концу. Впрочем, к самому главному они как раз подошли вплотную.       — И в каком деле тебе так понадобилось Зелье удачи?       — Я хотела встретиться с вами.       После этой короткой фразы на гостиную упала мертвая, неподвижная тишина, только продолжали потрескивать языки огня в камине. Хвост вытаращился на нее во все глаза, кажется, попутно лишившись дара речи. Элисса продолжала рассматривать спинку кресла, а голос на этот раз заговорил не сразу. После непродолжительного молчания он осведомился все так же холодно:       — С кем именно ты хотела встретиться, глупая девчонка?       — С тем, кого называют самым опасным темным магом нашего столетия. С лордом Волдемортом, — отчетливо выговорила она.       На упоминании этого имени Хвост содрогнулся и полузадушенно пискнул. На сей раз пауза была куда более затяжной и гнетущей. Элисса терпеливо ждала.       — Вот как, — наконец прошелестел ледяной голос; понять по нему настроение хозяина ей не удалось. — Ты произносишь мое имя без какого-либо страха или трепета; ты либо очень храбра, либо очень глупа… Или же и то, и другое вместе. Кто ты такая? Зачем хотела увидеть лорда Волдеморта?       — Я хочу присоединиться к вам. Помочь вам.       — Помочь? Ты полагаешь себя достойной служить мне?       Хм, приятно видеть, что тринадцать лет в бегах никак не отразились на самомнении этого колдуна… Можно только порадоваться за человека.       Но вот как прикажете отвечать на подобные каверзные вопросы? Очевидно, нужно упасть на колени, орошая пыльный ковер слезами счастья, что тебе дозволено лицезреть аж целую спинку кресла, где сидит великий лорд Волдеморт, одновременно клянясь в вечной верности? Вот только устраивать такие дешевые спектакли Элисса не умела. То есть изобразить нечто подобное она, конечно, сможет, но ее искренность вызовет большие сомнения. Потому она ответила максимально лаконично:       — В противном случае меня бы здесь не было.       Судя по бегающему взгляду Хвоста — в скором будущем ей предстояло расплатиться за каждое неосторожное слово.       — Что ж, — протянул ледяной голос вроде бы без угрозы, но Элисса безошибочно ощутила, что именно сейчас он таил самую большую опасность. Чувствовалось, что ее непробиваемое спокойствие магу не нравилось. — Раз ты проявила такую смекалку ради встречи со мной… Было бы невежливо с моей стороны так и не встретиться с тобой лицом к лицу? — Хвост издал странный звук, похожий на жалобный скулеж, а ледяной голос повелительно прикрикнул: — Да, ты все понял правильно, Хвост!       Волшебник с видом приговоренного подошел к тяжелому креслу. В каждом его движении угадывалось нежелание приближаться к хозяину, причем Элисса со своего места не могла рассмотреть, чего там было больше — страха или отвращения. Но когда по полу проскрипели резные ножки, она сама против воли подобралась в тревожном ожидании, что же сейчас увидит. Своим ощущениям, «Сердцу» она верила и потому точно знала, что перед ней не мог сидеть человек. Тогда кто?..       Хвост наконец закончил манипуляции с креслом и поскорее отступил в сторону, и теперь Элисса могла рассмотреть самого страшного мага столетия. Или правильнее будет сказать — «то, что от него осталось»?.. Ибо существо, которое сидело в кресле, не походило на человека даже отдаленно… да и вообще ни на что известное ей не походило, если честно. Она бы сказала, что оно имело сходство с младенцем, если бы тот родился задолго до срока, вот только размерами существо было все же побольше грудного ребенка. Тщедушное тельце было укутано в черную мантию, и Элиссе были видны только тонкие ручки, вертевшие ее волшебную палочку, и безволосая голова, напоминающая змеиную — приплюснутая, будто покрытая чешуей, нос отсутствует. Особенно жутко смотрелись багрово-алые глаза, напоминающие свежие угли, с вертикальными змеиными зрачками. Пожалуй, именно глаза и голос давали понять, что перед тобой действительно лорд Волдеморт, который даже в таком состоянии способен нагонять ужас на людей. В остальном же существо выглядело слабым, хрупким и… не способным к самостоятельному существованию. Да, теперь она понимала, откуда было это ощущение израненности…       — Смотри мне в глаза, девчонка! — внезапно прикрикнуло существо все тем же высоким ледяным голосом.       Она выполнила команду, одновременно обращаясь к воспоминаниям, которые специально отбирала для этой встречи. Вторжение в свои мысли она почувствовала сразу — хм, даже в таком… полуживом состоянии лорд Волдеморт мог применять легилименцию без палочки? Страшно представить, как он мог препарировать человеческий разум, когда был на пике своих возможностей…       Насмотревшись на ее воспоминания о беспечном детстве в Будапеште, обучении в Шармбатоне и напоследок поглядев на ее родителей — мать, тихую, запуганную женщину, задавленную мужем, и отца — деспотичного и порочного человека с тяжелым, надменным взглядом, — маг наконец-то убрался из ее головы. Элисса позволила себе слабо поморщиться — яркая картинка с родителями продолжала стоять перед глазами, и видеть их было неприятно.       — Когда Оборотное зелье перестанет действовать? — осведомился Волдеморт, и Элисса осознала, что все это время он изучал ее внешность так же пристально, как она — его.       Она отрицательно качнула головой.       — Это мое настоящее лицо.       Тут же на нее оказались устремлены сразу два взгляда — один просто растерянный, другой — с явным раздражением и разочарованием. Причем темный маг сразу ей поверил — хм, это он так безошибочно различает правду и ложь?       — Мне не нужны дети, на которых до сих пор действует Надзор!       — Мне уже есть семнадцать, милорд.       Странно, но это обращение, кажется, его слегка смягчило. И он опять не поставил под сомнение ее слова — значит, понял, что она не врет. Наверное, тут все вместе: и та же легилименция, и слишком хорошее знание людей, чтобы по их мимике, движениям, интонациям распознавать, когда тебе лгут… Полезное умение.       Красные глаза-щелочки снова воззрились на нее, прошлись по всей ее фигуре, пристально изучая с головы до ног — причем никакой двусмысленности, только холодный расчет и оценивание.       Впрочем — тут стоило быть честной с самой собой — двусмысленные взгляды на нее вообще бросали крайне редко. Мало того, что выглядит максимум на шестнадцать, так еще болезненного вида, долговязая и тощая, словно состоящая из сплошных острых углов. Одни кожа да кости, на которые позарится только какой-то совсем редкий любитель.       — Как твое имя?       — Меня зовут Элисса Каройи.       — Каройи? — переспросил Волдеморт задумчиво. — Я слышал эту фамилию. Это ведь один из старейших европейских чистокровных родов, не так ли? И по твоей речи слышно, что ты неместная…       — Каройи — древняя венгерская семья, которая ведет свою историю с 13 века, милорд. Я родилась и выросла в Будапеште.       — По какой причине ты захотела примкнуть ко мне?       Так, вот мы и подошли к самому опасному и зыбкому пункту…       Она запнулась вполне по-настоящему, и ее заминка не осталась незамеченной. В гостиной сразу ощутимо похолодало несмотря на то, что Хвост как раз аккуратно подбрасывал в камин сухие сучья.       — Не вздумай лгать мне, девчонка!       — Родители собрались выдать меня замуж, едва мне исполнилось семнадцать! — выпалила Элисса и скривилась. — Вы же наверняка знакомы с нравами и устоями чистокровных семей, и в Британии они вряд ли принципиально отличаются от тех, что у меня дома! Замуж я не захотела, но просто уйти своей дорогой мне, разумеется, никто не позволил бы. Я сбежала, меня ищут. Но я полагаю, что, если я буду рядом с вами, мои преследователи оставят меня в покое.       Элиссе не было известно, какое объяснение ожидал получить лорд Волдеморт, но точно не историю о романтичной девчонке, которой не захотелось замуж по расчету. Вспылил он моментально — интересно, он всегда был такой неуравновешенный, или годы собственного бессилия и зависимости от других людей сказались?..       — Я большей глупости в жизни не слышал, — прошипел голос со злостью, подтверждая ее догадку. — И из-за такой… нелепицы ты решила, что самым правильным будет тратить мое время?! Что заставляет тебя думать, что я не убью тебя прямо сейчас в наказание за то, что ты докучала мне?       — Я уже давно перестала недооценивать решительность моей семьи, милорд. Это могущественные люди, которые пользуются в Венгрии большим влиянием, и у них весьма своеобразные представления о том, какие методы для достижения целей можно использовать, а какие — нельзя. Они отыщут меня где угодно. Вы — мой единственный шанс на спасение, поскольку я более или менее уверена только в том, что к самому опасному темному магу столетия мои родственники не полезут, даже чтобы добраться до меня. Не рискнут. И в обмен на защиту я готова служить вам.       — Какая же чушь… — голос цедил слова, будто выплевывал; в нем слышалась бессильная злоба. — Я бы решил, что тебя подослал Дамблдор, поскольку подобные бредни как раз в его духе, но даже он не стал бы действовать настолько топорно! А мракоборцы и подавно не стали бы выдумывать такую чепуху…       Элисса только мысленно поражалась, с какой точностью сбывались слова Троя. Предложенное ею объяснение было настолько… скучным, банальным и абсолютно чуждым лорду Волдеморту! Любую другую причину — жажду власти, жажду денег, жажду мести, да что угодно! — он счел бы более удобоваримой и объяснимой. А здесь такое… Тому-Чье-Имя-Боятся-Произносить даже как-то не к лицу интересоваться любовными переживаниями юной девчонки.       И ведь в ее словах не было ни грана лжи.       Только восхитительная, неоспоримая, убедительная полуправда.       — И на что ты мне? Семнадцатилетка, которая едва-едва сдала выпускные экзамены в школе?! — продолжало злиться существо в кресле; тем не менее, Элисса почувствовала облегчение. Самый опасный этап миновал; можно сказать, что переговоры прошли успешно. Захотел бы убить — уже убил бы. На ее бесполезность Волдеморт сетовать может сколько угодно, вот только положение у него сейчас такое, что предложениями помощи не поразбрасываешься. Иначе не стал бы держать подле себя трясущегося как осиновый лист Хвоста.       Маг резко замолк и вперил в нее пронзительный, немигающий взгляд. Элисса немедленно ответила ему максимально честным и испуганным выражением глаз, почти физически ощущая, как он снова копается в ее разуме, и призывая из памяти безопасные, нейтральные воспоминания.       Легилимент оставил ее в покое, но продолжал рассматривать лицо Элиссы — теперь задумчиво, и она мысленно дала себе подзатыльник. Ох, не приведи высшие силы, он понял, о чем она сейчас думала. Поскольку в ближайшие месяцы ее выживание напрямую зависело от этого уродца в кресле, стоило играть по его правилам и не демонстрировать свою истинную сущность, хладнокровие и умение просчитывать человеческие реакции. И вообще, взялась изображать сбежавшую из-под венца семнадцатилетнюю девицу — вот и изображай.       — Но я дам тебе шанс… Хорошенько запомни этот день, девчонка, — прошипел Волдеморт, и она выдохнула. — У тебя появилась возможность послужить мне. Докажешь свою полезность — я тебя вознагражу… Лорд Волдеморт всегда щедро награждает преданных слуг… Но если, — тут его голос понизился, стал обжигающе-холодным и одновременно вкрадчивым, — если подведешь меня, твои родственники отыщут только твой труп. Поняла меня?       — Да, Повелитель, — покладисто подтвердила Элисса. Непривычное обращение легко сорвалось с губ и как бы окончательно обозначило ее новое положение; тем не менее, у самой Элиссы оно не вызывало никакого отторжения. «Повелитель», «Господин», да хоть «Ваше Злодейшество» — какая разница? Если уж темный маг так зациклен на собственном величии, что даже говорит о себе в третьем лице, можно ему немного подыграть. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…       Тот поднял в воздух туго обтянутую кожей ручку, протягивая Элиссе ее палочку. Поняв, чего он хочет, Элисса приблизилась, и существо вдруг цепко схватило ее за запястье, не отрывая при этом взгляда от ее лица — и было в этом взгляде какое-то напряженное внимание, почти болезненный интерес к ее реакции. Элисса посмотрела на неестественно длинные пальцы цвета сырого мяса на своей руке, а потом снова встретилась взглядом с красными глазами. Волдеморт опять читал ее мысли, но на этот раз Элиссе скрывать было особо нечего. За все время с тех пор, как она научилась использовать магию «Сердца», она на какие только раны и заболевания не нагляделась. Да, Волдеморт, пожалуй, своим нынешним состоянием пока бил в этом рейтинге все рекорды, но… с другой стороны, и что теперь? В обморок падать?       — А ты действительно не робкого десятка, — протянул он тихо и оценивающе. — Что же… Посмотрим…       И резко отдернул кисть, будто это Элисса в него вцепилась, а не наоборот.       — Выбери себе комнату, — приказал он. — Я позову тебя, когда ты понадобишься. Хвост!       — Д-да, М-милорд…       — Подои Нагайну и приготовь зелье. Меня сильно утомил этот разговор.       Вид у волшебника сделался мученический, но возразить было невозможно.       — К-конечно, Милорд…       Элисса открыла дверь и впервые за все время едва не подлетела — в гостиную тут же вползла змея каких-то совершенно чудовищных размеров. На Элиссу она не обратила никакого внимания, чешуйчатое тело с ромбовидным узором устремилось к камину и принялось сворачиваться там кольцами — со стороны это напоминало какую-то жуткую версию комнатной собачки. А следом до ее слуха донеслись нечеловеческие шипящие и свистящие звуки — и, повернув голову, Элисса обнаружила, что это шипела не змея, а само существо в кресле. Змея же, чуть приподняв голову, внимательно слушала.       Да, кажется, в одной из прочитанных книг было упоминание, что лорд Волдеморт был змееустом…       Элисса вышла из гостиной, тихо прикрыла за собой дверь и сделала несколько шагов вперед, чувствуя, как с силой колотится сердце. Заключительная картина не то чтобы сильно ее напугала, но все же произвела впечатление. По крайней мере, именно после нее у Элиссы осталось ощущение, что она действительно получила аудиенцию у самого опасного темного волшебника столетия (а по версии некоторых книг — и всех времен). Умение говорить со змеями — дар невероятно редкий, и за всю жизнь Элисса ни разу не встречала змееустов. Да еще эта змея… Где только ее взяли? Что-то Элиссе не верилось, что в холодном британском климате могли водиться подобные экземпляры.       Впрочем, это все второстепенно. Самое главное — она смогла добиться своего. Как ни странно, но безумная идея ее друзей сработала, и Элиссу одарили великой честью стать лорду Волдеморту слугой.       Впереди второй этап — вернуть темному магу былое могущество.       Интересно, как там ребята?.. У них все идет по плану?

***

      Экскурсия по дому дала мало информации, хотя нередко именно жилище может больше всего рассказать о своих обитателях.       Вероятнее всего, просторный трехэтажный особняк на вершине холма некогда принадлежал зажиточной семье, которая выделялась достатком на фоне прочих местных жителей — это стало ясно, когда в окна столовой на первом этаже Элисса рассмотрела вид на крошечный городок, раскинувшийся в долине. Вероятно, хозяевам дома нравилось так смотреть на окрестности, чувствуя себя значительно выше живших внизу людей. Но с тех пор прошло много времени, и дом давно пришел в упадок. Мебели было мало — многое явно распродали или растащили, а то, что осталось, было не особо аккуратно закрыто тканью или упаковано в чехлы. На всех горизонтальных поверхностях — толстый, плотный слой пыли; люстры, резьба полностью в паутине. Электричества, само собой, не было, хотя раньше дом точно принадлежал магглам.       На стенах временами попадались и картины — английские пейзажи, сюжеты из Библии. Но были и портреты — маггловские, неподвижные. В основном это были старики и старухи с надменными, скучающими лицами, но в заброшенной гостиной на первом этаже, куда несколько десятилетий не ступала нога человека и где стоял совершенно расстроенный рояль, Элисса обнаружила еще один портрет — красивого черноволосого мужчины с темными глазами. Он сидел верхом на лошади и, как и люди на прочих картинах, смотрел немного высокомерно, но почему-то его это не портило, а только делало бледное лицо со впалыми щеками более интересным. Элисса подмигнула портрету и отправилась дальше.       А вот о нынешних жителях особняка ей ничего узнать не удалось. Во всем доме только несколько комнат использовались как жилые. Похоже, это место не было постоянным убежищем, а лишь временным пристанищем, которое оставят на произвол судьбы, как только в нем отпадет надобность.       Что ж… Выходит, будем составлять мнение о новых компаньонах из личного общения.       Обойдя весь дом, наглотавшись пыли и обчихавшись, она наконец остановила выбор на небольшой спальне на третьем этаже — она была ближе всех к ванной. Правда, ванная была такой убитой, что даже хорошо знакомая с придорожными мотелями Элисса поморщилась в отвращении. В течение следующих двух часов Элисса наводила порядок внутри — убирала пыль, грязь, чинила мебель, чистила белый кафель от грибка, плесени и совсем жутких грязных разводов, застилала постель. Под конец комната и ванная выглядели вполне прилично, хотя до номера-люкс не дотягивали: все же бытовые заклинания были у Элиссы не самой сильной стороной. Когда она закончила, за окном уже смеркалось. Она распахнула створки, впуская в комнату свежий влажный воздух и слушая уже ставший привычным шум дождя.       Поужинала она сухим пайком из собственных запасов (держать при себе подобный НЗ они с ребятами приучились еще в самом начале своих путешествий; благо Заклинание незримого расширения позволяло сделать понятие «самого необходимого» весьма растяжимым), а вечером к ней неожиданно постучался Хвост. Дождавшись разрешения войти, маленький волшебник застыл на пороге, обозревая увиденное. Кажется, в глубине души он был уверен, что она уже сегодня пожалеет о своей опрометчивости и удерет, но чистота и свежий ремонт в комнате ярко указывали на то, что Элисса явилась сюда надолго и в ближайшее время вряд ли куда-то денется.       — Милорд хочет видеть вас, — сообщил Хвост испуганно. В отсутствие Милорда трясло его гораздо меньше, и голос звучал без дребезжания, но все равно казалось, будто этот человек боится даже собственной тени. — Мисс Каройи…       — Называйте меня по имени, — распорядилась Элисса. Не из фамильярности или желания наладить контакт, а просто потому что от своей настоящей фамилии она давно отказалась и слышать ее регулярно не хотела.       — Хорошо… Как скажете, мисс, — пробормотал Хвост.       Элисса спустилась на второй этаж и едва не навернулась на последней ступеньке, когда из-за угла показалась Нагайна. Та смерила ее неподвижным взглядом вертикальных зрачков и продолжила путь. Элисса дождалась, пока змеиный хвост скроется в глубине дома, и перевела дух. Страшно ей не было, животные вообще никогда не причиняли ей вреда — на уровне инстинктов они ощущали магию «Сердца» и не нападали. Но все же присутствие такого здоровенного монстра едва ли оставило бы кого-то равнодушным, а если вспомнить, что Лорд с ней разговаривал... То есть змея еще и относительно разумна. Ужас.       — Почему так долго, девчонка? Дорогу потеряла? — раздраженно осведомился высокий холодный голос, когда она вошла. Кресло вновь было развернуто к камину.       — Прошу прощения. Больше этого не повторится, — ее же ответ звучал вежливо и спокойно.       На этот раз Лорд заговорил не сразу, и Элисса про себя чертыхнулась. Опять она сказала что-то не так? Выбрала неправильную тональность? Или здесь действительно положено на каждый, даже незначительный, промах умолять о прощении и падать в обморок от страха? При условии, конечно, что это в принципе возможно осуществлять одновременно — умолять и падать в обморок.       — С завтрашнего дня ты каждый день будешь отправляться в Косой переулок за продуктами, свежими газетами и необходимыми для зелий ингредиентами. Хвосту слишком рискованно дальше заниматься подобным, поскольку узнай его кто-нибудь — и его внезапное воскрешение из мертвых станет сенсацией. А министерские ищейки и так везде суют свой нос, особенно сейчас, из-за Чемпионата мира по квиддичу…       — Хорошо, Повелитель.       — И гляди по сторонам! Тебя, конечно, никто не знает, подозрений ты не вызовешь, но постарайся не привести за собой какого-нибудь особенно ретивого сотрудника Отдела Магического правопорядка.       — Конечно.       — Хвост упомянул, что в лавке Шайверетча были Люциус и Кантанкерус. Что они делали?       — Продавали какие-то зелья хозяину, — Элисса пожала плечами. — Я не рассмотрела, что именно, да и они не особо хотели вести дела при посторонних. Причина продажи — участившиеся рейды Министерства…       — Что же, Люциус, похоже, жизнь добропорядочного волшебника не так сладка, как ты ожидал? — прошипел Волдеморт тихо; Элисса замерла, не зная, стоит ли ей незаметно уйти. — И как вам, оставшимся на свободе и отрекшимся от своего хозяина, живется? Не утомили еще бесконечные проверки?..       Она продолжала хранить молчание, а голос мага стал суше, холоднее — словно он спохватился, что был не один, и теперь был недоволен, что его слышал кто-то еще.       — Что ты вообще умеешь делать? Разбираешься в зельеварении? Может быть, ты анимаг? У тебя самой есть идеи, почему я мог бы согласиться оставить тебя? Чем ты можешь быть мне полезна?       — Нет, Повелитель. Я не анимаг, в зельеварении я… середнячок, — уголок ее губ дернулся в улыбке, но, к счастью, Волдеморт смотрел в пламя и этого не видел. Кто же знал, что вот сейчас ей бы могли пригодиться навыки в зельеварении? У них-то в команде специалистом по зельям всегда был Трой, которому можно было доверить самые сложные и кропотливые! Тот же «Феликс Фелицис» он наверняка бы сварил, будь у него полгода на работу. — А из того, что я умею… Я… готовлю неплохо…       — Восхитительно, — процедил голос, моментально приходя в плохое настроение. — Об этом таланте непременно сообщи Хвосту, вот он точно должен оценить… И на что мне ты, такая никчемная, нужна?       Элисса вежливо молчала, хотя не могла не отметить, что из всех ее возможных способностей и умений Волдеморт не предположил еще два, очень важных. Спроси он, умеет ли она сражаться — и вот тут соврать бы уже не удалось, поскольку боевым магом она была самым настоящим. А куда деваться? Жить захочешь — не такому научишься, а уж практики для отработки навыков у нее было навалом.       А про ее способность исцелять и говорить не стоило.       Но, видимо, в такие таланты и знания у семнадцатилетней девчонки поверить было действительно невозможно.       — Уходи. Завтра с утра отправишься в Косой переулок.       Она слегка поклонилась. Волдеморт этого, скорее всего, не видел, но тут уже стоило держаться выбранной роли.       Поднявшись к себе, она приняла душ и начала разбирать вещи. В шкаф отправились мантии и платья, а на комод и прикроватную тумбочку переместилась обычная житейская мелочевка. При этом все самое важное — дорожная одежда, запасные обувь, зубная щетка, расческа, не говоря уже о пузырьках с зельями и деньгах, — осталось лежать в сумке. Антураж для посторонних глаз создан — немного грубовато, но на первое время сойдет. Незачем Хвосту или Нагайне, когда кто-то из них поднимется в комнату в ее отсутствие, видеть, как она хранит все вещи на себе и готова сорваться с места в любой момент. В том, что такая проверка будет, и не раз, Элисса не сомневалась: для Волдеморта она пока темная лошадка, и за каждым ее шагом в ближайшее время будут пристально наблюдать.       Погасив свет, она забралась в кровать и укрылась одеялом. Дождь прекратился, и в приоткрытое окно Элисса слышала, как в заросшем, запущенном саду шумит ветер и срываются с крыши, веток, листьев тяжелые холодные капли, шлепаются в лужи или об землю. Равномерные звуки убаюкивали, и Элисса впервые за много дней засыпала с улыбкой на губах. Все хорошо. Она справится со всеми трудностями, и они с ребятами получат долгожданную свободу. В душе разрасталось странное ощущение умиротворения.       В середине ночи она проснулась вся в поту. Одеяло сбилось, и Элисса беспомощно забарахталась в нем, пытаясь выбраться, по ее лицу текли слезы. Перед глазами стояло последнее видение — мужские ноги в дорогих щегольских ботинках, соринки на паркете, собственные скрюченные пальцы с обломанными ногтями — она царапала ими пол. Мягкий, приятный баритон, с искренним сожалением выговаривающий: «Круцио!» Красные вспышки. Одна за одной. Одна за одной. Прошу, не надо. Убей меня. Убей меня.       До утра она просидела на подоконнике, наблюдая, как постепенно ночь сменяется утром, и вздыхая, как Бенджи в полнолуние, когда в волчьем обличье скучал в очередном гостиничном номере. Сна не было ни в одном глазу, Элисса только безостановочно крутила в пальцах заветный кулон.