Глаз бури

      Первые несколько дней, вопреки ожиданиям и опасениям, пролетели быстро и без происшествий. Как Элисса и предполагала, ее сделали «девочкой на побегушках» — вероятно, до тех пор, пока не станет ясно, что она может быть полезна чем-нибудь еще. Так что каждое утро она исправно трансгрессировала в Косой переулок за покупками, а в свободное время наводила порядок в доме на холме. Элисса уже установила, что маггловский городок, где располагалось ее новое пристанище, назывался Литтл-Хэнглтон, и, похоже, другие волшебники здесь не жили. Задания заниматься уборкой ей никто не давал, но Элиссе в принципе не нравилось жить в пыльных развалинах. Это Лорду хорошо, он почти не покидал облюбованной гостиной на втором этаже, а Элисса за все время скитаний слишком устала от подобной самоизоляции.       Как она очень скоро убедилась, Лорд ненавидел оставаться в одиночестве, но при этом содержательные беседы с ним были весьма затруднительны. Хвоста Волдеморт ни в грош не ставил, в открытую презирал, и чувствовалось, что Хвост находится в этом доме только потому, что хозяин без его помощи долго бы не протянул. Сам же Хвост до полусмерти боялся этого существа, которое даже человекоподобным назвать было сложно, и терял дар членораздельной речи каждый раз, когда Лорд к нему обращался — какой уж тут внятный диалог? Но при этом общество Хвоста Лорд предпочитал больше, чем общество Элиссы — потому что Хвост был в курсе планов и дел хозяина, и именно он варил питательные зелья и вообще был нянькой. Элиссе ничего такого важного не доверяли — именно потому, что пока никто не был на сто процентов уверен, что она не министерская шпионка или кто-то в этом духе.       Впрочем, заподозри ее Волдеморт по-настоящему — и ребята никогда бы не нашли ее труп. И сама Элисса активно занималась тем, что убеждала Волдеморта в своей лояльности. С друзьями еще перед отъездом они договорились, что сов к Элиссе посылать нельзя, и вообще лучше не использовать никаких способов связи, и выходить на контакт только с Троем. Потому Элисса ничего не знала о том, как дела у ребят в Европе, и, что самое плохое, она даже с Троем не могла встретиться, чтобы узнать. Не сомневаясь, что Волдеморт отправлял по ее следам Хвоста на случай, если Элисса встречается с мракоборцами или самим Дамблдором, встреч Трою она не назначала. Тот тоже был слишком умен и осторожен, чтобы рисковать их жизнями ради даже пятиминутной встречи.       Когда Хвост покидал дом или варил зелье со змеиным ядом на кухне, роль «няньки» доставалась Элиссе. Слово «нянька» здесь не совсем уместно, но это было единственное сравнение, которое приходило ей на ум. Лорд мог колдовать и сам, но это подрывало его и без того скромные силы, и потому мелкие поручения во время отсутствия Хвоста выполняла Элисса — подбросить дров в камин, закрыть дверь, чтобы не сквозило, прибраться, принести книгу или газету… Время от времени Лорд учинял ей новые допросы, весьма бесцеремонно выпытывая подробности ее жизни в Венгрии, но здесь ей скрывать было нечего, и Элисса могла дать исчерпывающие ответы, умалчивая только о некоторых ключевых вещах. Волдеморт даже заговорил с ней однажды по-венгерски — с чудовищным акцентом, и чувствовалось, что язык он если и знает, то только книжный. Элисса, приятно улыбаясь, ответила на его реплику.       Больше разговаривать им было не о чем. Чтобы начать осуществлять кампанию по возращению Волдеморту сил, Элиссе было необходимо узнать много вещей о том, при каких обстоятельствах маг лишился силы, но остался жив. Но сейчас он бы откровенничать с ней точно не стал, а лезть с расспросами было равносильно самоубийству. Оставалось только наблюдать и составлять мнение.       Элисса довольно долго не могла взять в толк, зачем Волдеморту обязательно нужно, чтобы либо Хвост, либо она присутствовали в комнате — при том, что темный волшебник мог надолго углубиться в чтение или в собственные мысли и не обращать на окружающих внимания, да и общаться ему явно нравилось больше всего с Нагайной, а не с ними двумя. А если бы и обращал — о чем Волдеморту с ними разговаривать? Во-первых, он все-таки самый могущественный темный маг столетия, хоть и выглядит сейчас… не особо презентабельно. Но раз он добился таких высот — значит, он должен быть невероятно умен и образован. С кем вообще ему было бы интересно поговорить? Ну а во-вторых… Каждый раз, слыша этот холодный, высокий голос, Элисса задавалась вопросом, способен ли этот человек вообще на дружеское общение хоть с кем-либо. Должны же у него быть друзья, близкие, в конце концов? Просто хорошие знакомые? Обычно у всех людей такие есть. И как они выдерживали этот ледяной тон? Или маг способен быть другим?       Из обрывков реплик между Хвостом и Лордом, которые доходили до ее ушей, Элисса поняла, что Хвост встретился с хозяином где-то в албанской глуши, причем буквально пару месяцев назад, после чего они отправились в Британию. До этого Лорд пребывал в одиночестве — и, вероятно, с момента своего исчезновения, то есть двенадцать лет.       Этим объяснялась его острая потребность в компании, причем любой — даже такой, с которой толком не поговоришь. От двенадцати лет отчуждения любой спятит, даже завзятый социопат и мизантроп.       22 августа, то есть спустя четыре дня после появления Элиссы в Литтл-Хэнглтоне, состоялся Чемпионат мира по квиддичу, и к этому дню Косой и Лютный переулки заметно опустели. Еще за пару суток до события в магическом квартале Лондона царило форменное безумие — спекулянты предлагали якобы последние оставшиеся билеты за баснословные суммы, тут и там появлялись уличные продавцы с сувенирами в цветах ирландской и болгарской команд (причем ирландская расцветка явно лидировала), на всех стенах поверх плакатов о разыскиваемом преступнике Сириусе Блэке висели яркие постеры, с которых улыбались и махали игроки сборных. Некоторые хозяева украшали витрины своих магазинов все теми же фотографиями любимых игроков или драпировали флагами соответствующей команды.       Зато в день икс улицы будто вымерли, еще и часть магазинов была закрыта. Элисса закупилась всем необходимым и напоследок зашла во «Флориш и Блоттс» — просто так, присмотреть себе что-нибудь для чтения перед сном. Ноги сами привели ее в отдел Защиты от Темных Искусств, и ей неожиданно вспомнилась стопка книг в черных, пурпурных, темно-красных обложках, которые она видела на столе у кресла Лорда. Вот что ей действительно хотелось бы почитать! Ведь интересно — что может читать на досуге самый опасный темный колдун, которому позарез нужно обрести былое могущество и захватить власть? Там ведь должна быть настолько темная, опасная магия, что закачаешься! Такие книги в официальном магазине не найти; они наверняка даже Трою в руки не попадали, а уж он в черной магии разбирается лучше них всех!       Да, Темные Искусства никогда не были ее страстью… Но сейчас в ней внезапно проснулось любопытство, что было Элиссе слегка в новинку.       На следующий день она снова отправилась на Чаринг-Кросс-Роуд, мысленно готовясь, что уже с порога «Дырявого котла» все кому не лень начнут посвящать ее в подробности вчерашнего матча и рассказывать, кто и с каким счетом победил. Но неожиданно ее ждало нечто совершенно противоположное — причем настолько непонятное, что Элисса даже ненадолго застыла на пороге бара, не понимая, откуда взялась настолько зловещая, тягостная атмосфера. Никто не обсуждал детали игры, не праздновал победу любимой команды, не заливал горечь поражения; болельщики противоборствующих команд не спорили друг с другом. В пабе непрерывно жужжал гул голосов — но тихих, серьезных, напряженных.       — Во все небо…       — Пожиратели Смерти…       — Магглы пострадали…       — Это был его знак… — доносились обрывки разговоров.       — Не знаете, что происходит? — тихо спросила Элисса, подходя к стойке, где протирал тарелки беззубый бармен Том — причем с такой силой, словно хотел проделать дыры.       Тот ненадолго оторвался от своего занятия и подтянул поближе свернутый номер «Ежедневного Пророка».       — Хорошо, что вас там не было, мисс, — бармен сокрушенно покачал головой и вернулся к своим тарелкам. — Плохие дела творятся, ох, совсем плохие…       Элисса поскорее расстелила газету. На первой полосе огромными буквами шел заголовок «КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДДИЧУ», хотя вовсе не он первым привлекал к себе внимание. Здесь же была фотография светящегося зеленым знака в ночном небе — змея выползает изо рта черепа. По снимку оценить масштабы было сложно, но, судя по реакции местных жителей, зрелище было впечатляющим и страшным.       О Темной Метке ей уже доводилось читать в одной из купленных во «Флориш и Блоттс» книг. Элисса проглядела глазами статью — «ошибка Министерства»… «нападение на маггловскую семью»… «преступники не задержаны»… «темным магам удалось скрыться неопознанными»… «ужасающая картина в небе»…       При этом человек, которого в этом помещении боялись больше всего, ни словом, ни жестом не намекнул, что Чемпионат мира по квиддичу играет какую-то роль. Наоборот, Лорд только без конца твердил, насколько важно, чтобы этот матч уже поскорее закончился, иностранные гости убрались по домам, и Министерство сбавило накал бдительности и осмотрительности.       Интересно.       Она поблагодарила Тома и отправилась в Косой переулок за обычными покупками. При этом Элисса была рассеяннее, чем обычно, и едва не забыла купить свежий номер «Пророка». На улице и в магазинах царила такая же подавленная атмосфера, что и в баре, и только сейчас Элисса вдруг задумалась над тем, кем же на самом деле являлся маг, в чьи компаньоны она с таким бесстрашием записала себя несколько дней назад. Он лишился силы больше десяти лет назад, сама Элисса хорошо знала, в какую бледную тень человека он превратился — но все эти люди до сих пор до ужаса боялись его! Не то чтобы это стало таким уж невиданным откровением для нее: еще из книг, купленных в Лиссабоне, становилось ясно, что титул «опаснейшего темного мага столетия» лорд Волдеморт получил не за самую богатую коллекцию карточек от «Шоколадных лягушек». Но увидеть это вживую, кожей ощутить это состояние всеобщей угнетенности, буквально почувствовать запах страха… это производило сильное впечатление.       Приобретя все необходимое, она вернулась в Литтл-Хэнглтон, где сразу поднялась на второй этаж и постучала в знакомую дверь. Дождавшись разрешения, она шагнула через порог. Лорд, по своему обыкновению, находился в кресле, Нагайна грелась, свернувшись у камина. Хвоста не было; Элисса полагала, что он, как обычно, следил за ней в Косом переулке и пока не успел вернуться.       — Ты отсутствовала слишком долго, девчонка, — раздраженно прошипел Лорд. — Где ты прохлаждалась?       Вместо ответа Элисса приблизилась, обошла его кресло и молча протянула Лорду свежий «Пророк». Тот поднял руку, тонкие пальцы сомкнулись на серой газетной бумаге. Волдеморт при этом не отрывал пристального взгляда алых глаз от лица Элиссы; ей все казалось, что он пытался отыскать в ней то самое отвращение или испуг, которые Элисса в его присутствии упорно не желала испытывать. Она же стояла совершенно спокойно, даже близость Нагайны (чешуйчатая голова находилась в нескольких дюймах от ноги Элиссы) ее не смущала. Наконец очередное испытание было окончено, и существо углубилось в чтение. При первом взгляде на первую полосу узкие ноздри-щелочки хищно раздулись, а в красных глазах будто молния сверкнула. Элисса понаблюдала бы за ним еще, но стоило соблюдать осторожность. Потому она молча склонила голову и отошла. Плюхнулась на диван у противоположной стены.       Скрипнула дверь, и внутрь тихой незаметной мышкой прошмыгнул Хвост. Лоб его блестел от пота, маленькие водянистые глазки бегали еще более нервно, чем обычно. Элисса сразу поняла — он уже в курсе событий минувшей ночи.       От следующего услышанного звука у нее в прямом смысле пошли мурашки по коже, хотя Элисса даже не сразу сообразила, что это было. Потом поняла — Лорд рассмеялся. То был ледяной, пробирающий до костей смех, исполненный злого, торжествующего веселья. Смех, от которого кровь стыла в жилах.       Мне бы так научиться, — подумалось Элиссе с завистью. — Что Себастьян де Колиньи, что вампиры, что Иштван со свитой разбегались бы от меня в панике, если бы я с помощью одних только голосовых связок умела так воздействовать на людей.       — Идиоты, — прошипел Лорд, отсмеявшись. Газета тихо шуршала. — Болваны… Тратить время на такую глупость, устроить подобный балаган, пока их хозяин в бегах… Они поплатятся… все до единого… Хотя нужно отдать им должное — получилось забавно, и министерских идиотов они неплохо встряхнули. Впрочем, у Люциуса всегда все было в порядке с фантазией и чувством юмора.       — Н-но Ваш знак, М-Милорд… Т-там, в небе… — нерешительно пробормотал Хвост, но на этот раз его неуверенный, подрагивающий голос не вызвал у Волдеморта раздражения. Элисса же быстро вспоминала: Люциус — это, надо полагать, Люциус Малфой, которого она видела в Лютном переулке. Значит, он был там, на Чемпионате?       — Да, — прошипел Лорд с необычайным воодушевлением; кажется, статья привела его в замечательное расположение духа. — Это хорошая новость… просто замечательная новость… Хвост, помнишь, я говорил о моем верном слуге, который в скором времени к нам присоединится? Это он дал о себе знать… И он напомнил всем, кто такой лорд Волдеморт…       — П-повелитель? — неуверенно переспросил Хвост, но тот его небрежно оборвал:       — У нас нет времени на твое блеянье, Хвост. Теперь нужно действовать, причем действовать быстро… Мы отправимся сегодня вечером. Мой слуга за свою преданность достаточно натерпелся за годы неволи… Лорд Волдеморт вознаградит его…       Весь день Лорд пребывал в приподнятом настроении, из-за чего куда меньше цеплялся к Хвосту и самой Элиссе. Зато Хвост выглядел еще более несчастным и перепуганным, чем обычно, и вечером Элисса поняла, что стало тому причиной. Хвост и Лорд покидали дом вдвоем, и со стороны это выглядело так, будто Хвост несет на руках ребенка. Видимо, перспектива проносить весь вечер Лорда не внушала маленькому волшебнику никакого энтузиазма.       Тогда же выяснилось, что брать с собой Элиссу в планы Лорда не входило.       — Ты мне не понадобишься, девчонка, — прошипел он пренебрежительно, когда Элисса потянулась за дорожным плащом. — Лучше займись чем-нибудь полезным здесь.       Они ушли. Элисса догадывалась, что дело здесь было вовсе не в том, что она могла помешать, а в том, что Лорд не желал посвящать ее в свои планы. Правда, было не совсем понятно, как он так легко оставил потенциальную шпионку в своем убежище в полном одиночестве, но этот вопрос разъяснился сравнительно быстро. Спускаясь на кухню, чтобы приготовить ужин, Элисса обнаружила, что за ней по пятам следует Нагайна. И пока Элисса готовила, накрывала на стол, змея лежала, свернувшись кольцами, у очага и грелась. Но когда по кухне поплыл аромат запеченной с овощами курицы, Нагайна приподняла голову. Подумав, Элисса отломила куриную ножку и подошла к печке.       — Будешь? — предложила она, протягивая Нагайне кусок мяса. — Не бойся, не отравлено. Я сейчас тоже буду это есть.       Вообще со своим пропитанием Нагайна справлялась сама — насколько Элиссе было известно, змея отправлялась на охоту в окрестности, когда была голодна. Элисса только надеялась, что охотилась она на грызунов, птиц и каких-нибудь мелких животных, а не на местных магглов. Нагайна немного подумала и приняла предложенное угощение. Впрочем, Элисса не сомневалась, что даже будь в куриной ноге яд, змея бы все равно ее съела. Все по той же причине, по которой животные не причиняли вреда Элиссе — из-за магии «Сердца», которую животные ощущали на уровне инстинктов и потому не видели в ней угрозы.       За едой у Элиссы появилась идея, как можно было использовать отсутствие Лорда. Захватив после ужина из облюбованной ею гостиной на первом этаже книгу, Элисса поднялась в комнату, где почти все время проводил Лорд, и расположилась на диване у стены. Нагайне явно пришлось по вкусу, что наблюдение можно было вести прямо с любимой лежанки, и она устроилась у камина. Элисса зажгла огонь, открыла книгу, купленную в Косом переулке, посвященную Защите от Темных Искусств. Но начала читать не сразу, почувствовав на себе немигающий взгляд змеиных глаз.       — Интересно, а ты человеческую речь вообще понимаешь? Или мои слова звучат для тебя таким же бессмысленным набором звуков, как для меня — змеиный язык?       Нагайна, разумеется, не ответила и положила голову на кольцо разноцветной чешуи.       — Наверное, ты бы многое могла рассказать, если бы я тебя понимала, — сказала Элисса задумчиво. — Про своего хозяина, про то, как он нашел тебя, что он вообще за человек... Ведь от общения с тобой он точно получает куда больше удовольствия, чем от общения с Хвостом или мной.       Собеседник из Нагайны был не ахти, и Элисса вернулась к книге. Правда, полностью погрузиться в чтение не удалось — во-первых, краем глаза она продолжала следить за Нагайной, а во-вторых, книга о Защите от Темных Искусств оказалась написана на редкость бестолково, и создавалось впечатление, что о Темных Искусствах автор слышал только на уроках в школе. Элисса даже перечитала название на обложке и заглянула в выходные данные — да, все правильно, книга сравнительно новая, вышла пять лет назад, и это не учебник для школьников, а пособие по защитным чарам, предназначенное для взрослых волшебников, которые пожелали бы подтянуть навык Защиты.       Это так... странно. Да, Элисса уже поняла, что здесь такая политика местного Министерства и Темные Искусства под запретом, но, Мерлин и Моргана, у этих людей была война меньше пятнадцати лет назад, и до сих пор нет никакой уверенности, что главный злодей просто умер и больше не вернется! И местное правительство, пытаясь наложить табу на любую черную магию, просто лишало людей возможности понять, с чем им предстоит бороться, если снова начнется война!       Глупость какая-то. Похоже, если бы ее родиной была не Венгрия, а Британия, то Иштван и Себастьян де Колиньи ее бы уже давно с костями сожрали и не подавились.       Где-то еще через полчаса Нагайна задремала. Элисса невербально поставила вокруг змеи Заглушающие чары, чтобы случайно ту не разбудить, и так же невербально призвала к себе несколько книг с кофейного столика — тех, что принадлежали Лорду.       Перед тем как притронуться к обложкам, Элисса проверила книги на всякие заклятия, но, кажется, Лорд не ожидал, что кто-то, кроме него, будет это читать, и никаких чар против злоумышленников на книгах не стояло. Правда, очень скоро Элисса ощутила новый укол разочарования — но по совершенно противоположной причине, нежели чем с пособием из «Флориш и Блоттс». Ибо данная литература внезапно оказалась ей не по зубам, и Элисса немедленно почувствовала себя первокурсником, пытающимся осилить учебники по подготовке к выпускным экзаменам. Одна из книг вообще была на норвежском, и Элисса ее сразу отложила — за время путешествий она научилась бегло говорить на этом языке, но не читать и писать. Во второй текст был на латыни, но его было мало, зато большую часть занимали подробные иллюстрации, при виде которых у Элиссы зашевелились волосы на голове. И это при том, что с Темными Искусствами она была знакома не понаслышке! Третья книга — о радость! — оказалась на английском, но была написана настолько сложным, громоздким языком, что понять что бы то ни было оказалось трудно. Четвертая книга была посвящена зельям, и, за неимением вариантов, Элисса остановилась на ней.       Когда около полуночи на первом этаже открылась дверь и раздались шаги, а Нагайна открыла глаза, книги уже лежали аккуратной стопкой на кофейном столике, а Элисса листала пособие по Защите. Вот только когда на пороге появилась высокая фигура, имевшая мало общего с низеньким Хвостом, рука Элиссы машинально дернулась за палочкой, но тут же она разглядела на руках незнакомца знакомый сверток.       — Ну что же ты, Элисса? — осведомился холодный голос насмешливо. — Я же говорил, что в скором времени к нам присоединится один из самых верных моих слуг…       С головы новоприбывшего упал капюшон, и она увидела лицо еще молодого мужчины со светлыми волосами и россыпью бледных, будто выцветших веснушек. У него был живой, немного беспокойный взгляд, которым он пристально окидывал все, что находилось в гостиной — мебель, книги, камин, Элиссу, Нагайну. При виде змеи он моргнул, но это была его единственная реакция.       — А где Хвост? — поинтересовалась она, указывая мужчине на кресло у камина; тот понятливо кивнул, приблизился и бережно опустил Лорда на любимое место последнего.       — У него теперь другая задача, с которой вполне по силам справиться даже ему, — небрежно отозвался Лорд, устраиваясь поудобнее. Затем Элисса почти физически ощутила, как он устремил взгляд на нее. — И потому теперь ты будешь выполнять его обязанности. Варить мне питательные зелья. Поняла?       — Да, Повелитель.       — Это Барти Крауч-младший, один из самых лучших моих людей, — лицо веснушчатого озарилось такой неприкрытой радостью, будто ему только что вручили Орден Мерлина. — Барти, позволь представить тебе Элиссу Каройи, мою юную помощницу. Она примерно так же молода, как был ты, когда присоединился ко мне, и кажется такой же многообещающей…       — Я счастлив, что вы были обо мне такого мнения, Повелитель!       — Элисса, иди, — распорядился Волдеморт; по его тону чувствовалось, что у него было хорошее настроение, впервые за все время. — Ты мне сегодня больше не нужна.       — Спокойной ночи, Повелитель.       Закрывая за собой дверь в гостиную, она видела, как Барти склонился в поклоне возле кресла и приготовился внимать темному магу; его лицо выражало искренний, незамутненный восторг.

***

      Утром ей пришлось встать пораньше, чтобы, помимо обычного завтрака, приготовить еще и зелье для Лорда. Ингредиенты, весы и ступку с пестиком она нашла в ящике кухонного стола, который Хвост специально приспособил для этих целей. Похоже, Зельеварение не было любимым предметом Хвоста: мешочки и склянки были свалены в одну неаккуратную кучу, котел — весь в разноцветных потеках от неудачно сваренных зелий. Зато рецепт на клочке пергамента был написан каллиграфическим почерком с немного старомодными завитушками. Ни чернильных пятен, ни помарок, ни зачеркиваний... Пожалуй, Элисса могла с уверенностью констатировать, что автором сего был вовсе не Хвост.       В состав «питательного» зелья входили змеиный яд, тот самый яд крильмара (редкая отрава, которую стоило добавлять по капле в каждую порцию; потому пробирки хватало на какое-то время), толченые когти утконоса, побеги болиголова… Ну и рецептик…       Зелье тихо булькало на медленном огне, когда на кухне появился Барти Крауч, жизнерадостно провозгласивший с порога:       — Доброе утро!       — Доброе утро, — согласилась Элисса, помешивая зелье. Тот постоял, немного подумал, прошелся взглядом по кухонным шкафчикам, но хозяйничать без разрешения не рискнул и вежливо спросил:       — А что здесь есть в качестве завтрака?       — Только вчерашняя овсянка. Я пока не готовила. Займусь, когда закончу с зельем для Лорда…       — Тебе помочь? — немедленно предложил Барти. — Я когда-то ЖАБА по Зельеварению на «превосходно» сдал.       — Пока не нужно.       Элисса продолжала хозяйничать у котла, но Пожиратель Смерти не спешил уходить, а вместо этого устроился на стуле у кухонного стола, с любопытством и недоумением рассматривая элементы маггловского быта, а потом опустил взгляд на свои руки. Рукав мантии слегка задрался, и Элисса могла разглядеть край татуировки — вероятно, очень старой, поскольку она сильно выцвела от времени и казалась серой.       — О! — Барти заметил ее взгляд и с готовностью засучил рукав, продемонстрировав татуировку во всей красе. Змея, выползающая из черепа — это было миниатюрное изображение Темной Метки, которую Элисса видела во вчерашней газете. И, кажется, в одной из прочитанных книг встречалось упоминание, что этот знак носили самые преданные сторонники Волдеморта. Барти с любовью обвел ее пальцами по контурам, не касаясь, однако, самого рисунка.       — Это самое ценное, что у меня есть… То единственное, что помогало мне все эти годы не сойти с ума. Я всегда знал, что Господин жив, что он освободит меня. Я один из немногих, кто оставался верен ему все эти тринадцать лет, кто предпочел вытерпеть все, но не предать его…       Элисса затихла, стараясь как можно тише помешивать варево в котле. Теперь Крауч говорил исступленно, не сводя лихорадочно блестевших глаз с Темной Метки, на бледных щеках неровными пятнами проступал нездоровый румянец. О присутствии Элиссы он, казалось, позабыл, и та теперь молча наблюдала за ним.       — Остальные трусливы и глупы, они понесут наказание за то, что бросили его. Я ненавижу их больше всего на свете — Пожирателей, оставшихся на свободе. Ведь они отреклись от Него, бросили, когда Темный Лорд больше всего в них нуждался! Даже Петтигрю вернулся лишь потому, что слишком сильно боится, и ему попросту некуда идти! Он покарает их за измену и вознаградит тех, кто хорошо знает, что такое преданность. А они знают, что виноваты, знают, что от возмездия не уйти! Как же я смеялся, запустив на чемпионате Темную Метку в воздух — просто чтобы напомнить им о том, от кого они отвернулись! А они брызнули в разные стороны, как помойные крысы, тараканы…       Он коротко, надрывно хохотнул, после чего надолго умолк, погрузившись в себя; ненормальный блеск в глазах погас.       — Тебя вчера освободили из Азкабана? — простодушно спросила Элисса, убавляя огонь под котлом и продолжая краем глаза наблюдать за Пожирателем. Невооруженным глазом было видно, что эмоционально-психическое состояние Барти явно не полностью стабильно, то есть довольно длительный период с ним что-то происходило, что наложило серьезный отпечаток. Тем не менее, это не та безнадежная опустошенность, которая бывает после длительного отдыха в компании дементоров. Да и — Элисса мысленно призвала на помощь «Сердце» — физически Крауч был полностью здоров, никакого истощения. Значит, в Азкабане Барти если и был, то довольно давно. А вчера Лорд с Хвостом тогда куда отправлялись?       Она была готова к тому, что Крауч откажется отвечать, но он заговорил снова. Видимо, на этот счет указаний от Повелителя не поступало.       — Я находился в доме моего отца, который сам же отправил меня в Азкабан тринадцать лет назад, а несколько лет назад вытащил оттуда. Впрочем, это было лишь заменой одной тюрьмы на другую. Отец на протяжении нескольких лет держал меня взаперти, под Империусом, в мантии-невидимке, чтобы никто не узнал обо мне.       Слова Барти звучали желчно, а при упоминании отца веснушчатое лицо исказилось в гримасе застарелой, но от этого не менее острой ненависти. Захваченный этим сильным чувством и своими воспоминаниями, Крауч не видел, как вздрогнула Элисса, и не обратил внимания, как побелели ее пальцы и как стукнул черпак о стенку котла. Впрочем, это проявление слабости было мимолетным; она тут же овладела собой и вернулась к разделочной доске и весам.       — Но это все теперь позади… И с ним я еще поквитаюсь. Господин обещал предоставить мне такую возможность, — тихо добавил Барти, снова рассматривая Темную Метку. — Если я не подведу его… А я не подведу. Я выполню его поручение, сделаю все так, как он приказал.       Зелье было готово. Элисса погасила огонь и открыла окно, чтобы проветрить; это снова вернуло внимание Барти к ней. Он задорно улыбнулся, из-за чего странным образом сразу помолодел; фанатичный блеск пропал из глаз, и Крауч обратился уже к Элиссе:       — Повелитель говорил, что ты прибыла из Венгрии. Ты очень хорошо говоришь по-английски.       — Спасибо, — Элисса ответила ему светской улыбкой.       — Но у тебя на руке нет Метки, — продолжил Крауч; по его тону было невозможно понять, какие чувства он испытывал по поводу данного факта.       — Я пока, можно сказать, на испытательном сроке.       Ее голос звучал ровно и доброжелательно, хотя в душе Элисса точно знала, что угольно-черная татуировка на полруки, которая в этой стране считается неопровержимым доказательством опасного преступника, — это последнее, что ей было нужно.       — Да, — согласился Барти непринужденно. — Сейчас у тебя много возможностей произвести впечатление на Господина. У Хвоста теперь другое задание, я скоро отправлюсь на свою миссию, и у тебя не будет конкурентов, а Повелителю будет нужна помощь, пока он не восстановит силы. И ты сможешь доказать свою верность и искренность, и занять свое место среди его сторонников.       Элисса молча слушала, уже понимая, к чему было такое вступление. Оставалось только дождаться закономерного финала, который последовал незамедлительно:       — Но если предашь… — голос Крауча приобрел жесткие интонации, стал странно хриплым; его нисколько не смущало, что Элиссе, по легенде, было всего семнадцать, а выглядела она и того младше. — Если подведешь, не оправдаешь доверие Господина… Я убью тебя. Безо всякой жалости. Поняла?       Пару секунд она размышляла, сам ли Барти это придумал или же Лорд велел ему провести воспитательную беседу, посчитав, что еще одна угроза лишней точно не будет. Наверное, все же Крауч сам стал инициатором; вполне закономерная реакция фанатика на появление нового лица поблизости от его божества. Да и Лорду защитники и заступники не нужны. Он и сам прекрасно справляется с угрозами расправы.       — Поняла, — отозвалась Элисса равнодушно и принялась переливать в бутылку готовое зелье. — Это, к слову сказать, обязательный рацион Темного Лорда. Будешь проверять, не подлила ли я туда что-нибудь ядовитое?       Побуравив ее настороженным взглядом, Барти наконец пожал плечами.       — Господин бессмертен. Тебе не удастся убить его. Не таким дешевым трюком, как испорченное зелье.       — Резонно, — не стала спорить Элисса, приводя в порядок рабочее место и убирая остатки ингредиентов. Пожиратель наблюдал за ее действиями с живым интересом; смена его настроений происходила поистине стремительно.       — Ты закончила? Оно готово?       — Ну да.       — Тогда я могу отнести его наверх, — вызвался Барти с энтузиазмом и вскочил на ноги, чуть не уронив при этом стул.       Возражать она не стала и махнула рукой на приготовленное варево.       — Пожалуйста.       Подхватив зелье, Крауч пропал с кухни, окрыленный возможностью послужить своему кумиру. Перспектива участвовать в кормлении Лорда его нисколько не пугала, в отличие от Хвоста, как и нахождение поблизости от Нагайны.       Покачав головой, Элисса достала с ледника яйца, молоко и ветчину.       Что ж, посмотрим дальше. Понаблюдаем.