***
Ложась в тот день спать, Элисса поймала себя на мысли, что боится закрывать глаза. Сейчас она уснет — а вдруг он снова затащит ее в свое сновидение и будет мстить за все, что она вчера по собственной дурости наговорила! Но нет, эта ночь прошла спокойно, и Элисса наслаждалась своим стандартным набором сновидений с болезненными воспоминаниями об Иштване, о заточении, о пытках. Какое облегчение! Утром в понедельник небо в Большом зале было затянуто серой пеленой облаков, и ничего особенно хорошего и жизнеутверждающего день не предвещал. Завтракая с одноклассниками, Элисса обратила внимание, что за преподавательским столом было как-то странно много мрачных, напряженных лиц. Дамблдор негромко переговаривался со Снейпом, Макгонагалл хмурилась и поджимала губы еще сильнее, чем обычно. Амбридж с каменным выражением лица дочитала сегодняшний «Пророк» и перевела недобрый взгляд на директора. Очень интересно. Что она пропустила? — Могу я одолжить газету? — спросила Элисса у соседки, которой сова с утра как раз принесла утренний выпуск. Та кивнула. Элисса поскорее пролистнула страницы, от которых пахло типографской краской. Главной новостью являлось печальное событие в Хогсмиде — прошлым днем там нашли мертвой целую семью из трех человек. Все трое сидели за обеденным столом, двери и окна не были взломаны, и потому первое подозрение пало на то, что все трое отравились до смерти. Пока непонятно, играет ли это роль, но семья состояла сплошь из магглорожденных волшебников. Министерство проводит расследование. Более никаких новостей, которые могли бы вызвать у педагогов настолько сумрачные лица, Элисса не обнаружила. Тогда встает другой вопрос — чего такого об этой смерти могут знать Дамблдор и Амбридж, что не попало в рукописи журналистов? Выходит, в простое пищевое отравление они не верят. И если это были не некачественные продукты или какое-нибудь неправильно сваренное зелье — значит, к смерти целой семьи привело нечто другое. Убийство магглорожденных — тут можно сразу подумать на Лорда и Пожирателей, вот только способ умерщвления какой-то… странный. Не Авада Кедавра, не Круциатус перед тем, как убить. Видит Мерлин, у Волдеморта хватало и недостатков, и нездоровой фантазии, но раньше какой-то особенной тяги к тому, чтобы в буквальном смысле травить неугодных, он не проявлял. Вот и Поттер за гриффиндорским столом сидит с угрюмым, замкнутым лицом и безостановочно трет шрам на лбу, пока Грейнджер и Рон Уизли взволнованно шипят ему в оба уха. Похоже, Мальчик-Который-Выжил в каждом несчастном случае с магглорожденными склонен видеть руку Волдеморта. У Элиссы противно екнуло под ложечкой от нехорошего предчувствия. Отравление целого семейства… Где-то на подкорке, на уровне какого-то шестого чувства всплыло смутное, давящее ощущение, что где-то она о таком уже слышала. И лорд Волдеморт к этому не имел никакого отношения. Но поймать нужную мысль за хвост Элисса не успела: нужно было спешить на первый урок — Заклинания. День проходил своим чередом. Элисса механически посещала занятия, вежливо улыбалась учителям и одноклассникам, но мыслями была далеко отсюда. И это только вторая неделя в Хогвартсе пошла!.. Какое-то разнообразие началось на обеде — Элисса едва вошла в замок после Травологии, рассчитывая заскочить в слизеринское подземелье, чтобы отмыть с форменной мантии грязь и остатки удобрений, как возле нее очутился Снейп с еще более мрачной и кислой физиономией чем обычно. Всю прошлую неделю такую физиономию у него Элисса наблюдала в основном в присутствии студентов других факультетов; со слизеринцами декан вел себя обычно чуть более приветливо, насколько такое понятие вообще было употребимо по отношению к нему. Но на Элиссу, по всей видимости, данная привилегия не распространялась. — Мисс Каройи, следуйте за мной, — велел он совсем как в первый вечер пребывания Элиссы в замке. Она вместо ответа окинула выразительным взглядом полы своей мантии, нуждающейся в чистке, но в лице Снейпа не дрогнул ни один мускул. С удовольствием представляя себе, как бы она наслала на него какое-нибудь особенно зловредное проклятие, которое стерло бы с его крючконосого лица эту непроницаемую маску, Элисса приятно улыбнулась. — Хорошо, профессор. Как и в прошлый раз, они спустились в кабинет без окон, уставленный стеллажами с банками, полными какой-то слизи. Стоило им очутиться внутри, как Снейп заклинанием запер за ними дверь и наколдовал чары от подслушивания. Элисса наблюдала за его манипуляциями с вежливым интересом. — А теперь о главном, — сухо произнес тот, оборачиваясь к Элиссе. Она взирала на него все с той же светской улыбкой, а вот лицо Снейпа впервые начало выражать какие-то эмоции — настороженность, напряжение. — Что произошло в Хогсмиде? — Прощу прощения? — переспросила Элисса невозмутимо, чувствуя, как учащенно забилось сердце — от смутной тревоги, которая не имела к Снейпу никакого отношения. — Это вы убили нескольких грязнокровок оттуда? — осведомился он напрямик, глядя ей прямо в глаза, а в следующее мгновение Элисса ощутила легкое покалывание где-то на краю сознания — да он никак пытается прочитать ее мысли с помощью легилименции? Вот же хам. Элисса, не особо церемонясь и почти не прикладывая усилий, мощным мысленным импульсом вышвырнула Снейпа из своего разума — и, поскольку она не пыталась действовать осторожно, тот даже слегка покачнулся, не ожидая такого отпора, а его рука машинально прыгнула к резко разболевшемуся виску. — Не сочтите за дерзость, профессор, — лениво проговорила Элисса, все так же приятно улыбаясь. — Но проникнуть в меня, в мою голову может только Темный Лорд. У нас с вами не тот уровень отношений. Двусмысленность своих речей она поняла, уже когда произносила это вслух и наблюдала, как зельевар в первое мгновение побагровел от неловкости, не ожидая ничего подобного. Впрочем, черт с ним. Слухи о ее связи с Волдемортом ходят долго и упорно, и она сильно сомневалась, что Лорд действительно сделал бы на очередном собрании официальное заявление из разряда «Я не сплю со своими слугами». Учитывая, что объявить об этом во всеуслышание он должен был тем же самым своим слугам… Элисса дернула уголком рта, пытаясь скрыть неуместный нервный смех. Пожалуй, только совсем чуть-чуть она лукавила, когда доказывала самой себе, что полностью контролирует ситуацию и не испытывает ни малейшего смущения от этих шуток. Ну и пусть. Она прекрасно владеет собой, своим разумом, чувствами, и никому не удастся влезть на подвластную только ей территорию без ее на то позволения. Лорду Волдеморту в том числе. Нет, не так. Лорду Волдеморту в первую очередь — вот так будет правильно. — У вас есть еще какой-то приказ, помимо шпионажа за Поттером? — совладав с собой, мрачно спросил Снейп. Вы просто потрясающе проницательны, профессор. — Ну… — протянула Элисса неторопливо, стряхивая с мантии невидимую соринку. Это было уже откровенной игрой — ибо в полумраке подземелья рассмотреть даже грязь на мантии, оставшуюся после Травологии, было проблематично. — Согласитесь, что если бы Темный Лорд дал мне секретное задание, я бы не стала обсуждать его с вами. Тот не пошевелился, и в черных глазах не отразилось никаких новых эмоций. Элисса мысленно вздохнула. Пожалуй, дальше нагнетать не стоит. Действует-то Снейп сейчас явно по поручению Дамблдора, так что не будем нервировать директора раньше времени. — Я понятия не имею, что произошло в Хогсмиде, — наконец произнесла она ровно и спокойно, встречая его взгляд. — Я не убиваю магглов и магглорожденных, и Темному Лорду об этом известно. Да и как бы мне удалось покинуть Хогвартс? Я не анимаг, в зверька или птицу не превращусь, незамеченной за пределы замка не выберусь. Проползли две секунды — и Снейп наконец кивнул, а потом невербально снял заклинания с двери и открыл ее, после чего отступил в сторону, безмолвно предлагая Элиссе выметаться. Ага, размечтался. — Что там произошло? — спросила Элисса, не двигаясь с места, и на лице Снейпа впервые отразилась человеческая эмоция — слабое удивление. — Пищевое отравление, получается, ни при чем? Тогда отчего они умерли? Авада Кедавра? Тот бросил на нее совсем недружелюбный взгляд. — Мисс Каройи, по-моему, вы слишком многое на себя берете… — Я не одна из ваших учениц, мистер Снейп, — напомнила Элисса, намеренно опуская слово «профессор». — И эта иерархия, где я студентка, а вы преподаватель, очень зыбкая, условная и временная. И если поблизости от Хогвартса происходит что-то непонятное и внушающее опасения, я вполне имею право знать. Мы же с вами на одной стороне и делаем одно дело, не так ли? Последние слова она произнесла максимально невинным и кротким тоном, и Снейп посмотрел на нее холодно и высокомерно. Вот и отлично. Вопрос Элиссы не показался ему ни подозрительным, ни странным — потому что далеко не все Пожиратели поверили в лояльность Снейпа Темному Лорду после того, как тринадцать лет он провел в Хогвартсе поблизости от Дамблдора, и возглавляла этот враждебный Снейпу лагерь Беллатриса. Так что к каверзным вопросам Снейп вполне привык. — Их отравили, — после долгой паузы наконец произнес тот, видимо, приняв решение. Взгляд у него сделался цепкий и внимательный — совсем как неделю назад на таком же «допросе». — Меня попросили определить, чем именно. Это сложный яд, состоящий из множества компонентов, в том числе и совсем редких, и обладающий поистине ужасающим эффектом. Смерть была очень скорой и неотвратимой. Сварить подобное зелье мог только настоящий мастер своего дела… — Как они могли его принять? — быстро спросила Элисса. — По ошибке? Незнанию? — По косвенным признакам мракоборцы смогли определить, что запирающие чары с двери в последний раз снимали примерно за два часа до времени смерти. К каминной сети дом не подключен. Посторонний туда проникнуть не мог. Так что существует вероятность, что их заставили принять яд. Возможно, наложили Империус заранее. Услышанное нравилось Элиссе все меньше, и в душе она уже поняла, что стало причиной смерти той семьи. Точнее, не что, а кто. — Почему «Пророк» вообще допустил версию о пищевом отравлении? — спросила она, чтобы окончательно удостовериться в своей правоте. — Министерство запретило сообщать правду? — Нет, — отозвался Снейп, внимательно глядя на нее. — Яд подействовал очень стремительно, и так же быстро он выдохся, и отыскать его следы в организме спустя уже несколько часов стало проблематично. Вероятно, некоторые его компоненты установить уже невозможно. Тот, кто создал этот яд, — настоящий мастер своего дела, поскольку даже по тем следам, которые мне удалось установить, видно, насколько сложен этот состав. Другой вопрос — зачем нужно было использовать настолько специфический яд, когда можно было обойтись чем-то куда более простым?.. Элисса медленно кивнула. — Я не знаю, по какой причине этих людей убили, — сказала она, видя, что Снейп смотрит на нее испытующе. — Я не причастна к их смерти. Могу я идти? Тот не стал ее задерживать, и Элисса вышла из кабинета в пустой коридор. Только убедившись, что вокруг никого нет, она позволила настоящим эмоциям отразиться на лице — тревоге, раздражению, опаске, бессильной злости. Значит, очень сложный в изготовлении яд, создать который мог только очень талантливый мастер-зельевар. И запертые изнутри окна и двери, из чего делается вывод, что семью подчинили Империусом. Именно этого ей для полного счастья не хватало. Только дело тут вовсе не в Империусе. Снейп либо не в курсе, либо намеренно скрыл информацию от нее. Впрочем, черт с ним, со Снейпом. Элисса поднялась в вестибюль. Из Большого зала сюда доплывали вкусные запахи еды, но она их почти не чувствовала. Вместо них нос упорно слышал другие ароматы — тубероза и пачули.***
Больше ничего интересного в течение дня не произошло — за тем лишь исключением, что во время ужина Большой зал облетело известие, что Поттер снова вступил в пререкания с Амбридж, снова помянул лорда Волдеморта всуе, а потому нарвался на новую неделю штрафных вечеров у нее в кабинете. Мда. Некоторых жизнь ничему не учит. Впрочем, мальчишке можно посочувствовать. Уже много месяцев он носит ярлык психа и лгуна — и вдвойне тяжело его носить, когда ты точно знаешь, что на самом деле прав. Втройне тяжело, когда тебе всего пятнадцать лет и у тебя нет терпения, мудрости и рассудительности, которые приходят только с жизненным опытом. После ужина у Элиссы оставалось еще немного времени до отбоя. Возвращаться в слизеринскую гостиную не хотелось, и она поднялась в библиотеку. Сейчас здесь было куда оживленнее, чем в воскресное утро, а за одним из столов она увидела Невилла, который с мученическим видом вчитывался в учебник, пока перед ним был расстелен длинный пергамент и стояла чернильница с пером. — Привет, — она приблизилась к нему. — Я не помешаю? Тот поднял голову и улыбнулся слегка смущенной улыбкой. — Конечно… Чувствуя, как на нее удивленно поглядывают студенты младших курсов, сидевшие поблизости, Элисса устроилась напротив Невилла и достала из сумки учебники. Вскоре она заметила, что тот был не столько занят эссе, сколько рассеянным взглядом смотрел куда-то в пустоту, и выражение на добродушном круглом лице было на редкость мрачным. — Что, домашнее задание настолько скучное? — шутливо спросила Элисса. Невилл досадливо махнул рукой: — Это эссе для Снейпа о свойствах лунных камней. По-моему, писать его смысла нет вообще, все равно получу очередное «Отвратительно». — Это зельеварение повергло тебя в такое угрюмое настроение? Не поддержав ее легкий тон, он ответил на редкость серьезно: — Ты читала сегодняшнюю газету? Видела новости? Элисса не стала делать вид, будто не понимает, о чем речь. — Семья волшебников отравилась в Хогсмиде. Это ведь совсем близко от Хогвартса, правильно? — Да, но не в этом дело, — Невилл хмурился и сейчас снова выглядел гораздо старше своих пятнадцати лет. — Они были магглорожденными… Он сделал паузу, будто ожидал, что Элисса что-то скажет, но она молчала. — Смерть сразу целой магглорожденной семьи — это слишком в духе… Пожирателей Смерти. Они же даже за людей не считают волшебников, имеющих родственные связи с магглами. А сейчас, после массового побега из Азкабана… Рано или поздно должно было произойти нечто подобное. — Насколько мне известно… Я читала об этом в книгах и газетах, — уточнила Элисса, не желая вызвать лишние вопросы, — травить магглорожденных ядом не в духе Пожирателей. Да и над домом не висела Темная Метка. Выражение лица Лонгботтома сделалось упрямым. — Тем не менее, погибла именно магглорожденная семья! — воскликнул он чуть громче нужного. На них заоборачивались, сухопарая библиотекарша грозно сдвинула брови, и Невилл торопливо понизил голос и следующие слова произнес шипящим шепотом: — А в Британии всего один волшебник славится подобной нелюбовью к магглорожденным. И мы не можем притворяться, будто ничего не происходит! Прав Гарри, это все не случайность, не совпадение, и мы должны уметь защищать себя и сражаться… Он хотел добавить что-то еще, но не успел — к ним приблизилась возмущенная библиотекарша, грозно потрясавшая волшебной палочкой. — Разговоры! В библиотеке! Совершенно недопустимо! — разгневанно восклицала она. — Или учитесь молча, или прошу на выход! Невилл пробормотал какое-то извинение и уткнулся обратно в справочник, а Элисса обернулась. На них поглядывали, и, решив, что этим вечером она уже привлекла к себе достаточно внимания, она поднялась на ноги. Улыбнувшись на прощание Невиллу, направилась к выходу, решив доделать уроки в гостиной Слизерина. На выходе из библиотеки она столкнулась с девочкой с Когтеврана — с длинными, очень светлыми спутанными волосами и глазами слегка навыкате, из-за чего казалось, что девочка чему-то удивляется. В ушах у нее покачивались странного вида серьги, похожие на оранжевые редиски. Когда Элисса едва не налетела на нее, та даже не моргнула, а только сделала маленький шаг в сторону с отстраненным видом, будто сомнамбула. Тем не менее, правила вежливости еще никто не отменял, даже несмотря на оранжевые редиски в ушах, и Элисса мирно произнесла: — Прошу прощения. Девочка только в эту секунду перевела на нее взгляд, будто лишь сейчас заметила, и улыбнулась. — Ничего страшного, мэм, не беспокойтесь. Элисса, которая уже намеревалась выскочить в коридор, застыла на одном месте, а ее нога так и зависла в воздухе на несколько мгновений, занесенная над порогом. — «Мэм»? — переспросила она, не веря своим ушам и с неудовольствием отмечая, что против воли понизила голос, так что он звучал теперь очень подозрительно. — Почему ты меня так назвала? На лице девочки отразилось легкое удивление, а потом она окинула Элиссу взглядом, задержавшись на слизеринском галстуке. — А, так вы тоже учитесь… Извините, — благожелательно отозвалась она все с тем же слегка отсутствующим видом. — Я думала, что вы новый профессор. У вас очень взрослое лицо. Не находя, что сказать, Элисса просто молча таращилась на нее, впервые за очень долгое время не зная, как нужно себя вести и должна ли она срочно спасать ситуацию. Девочка с Когтеврана стояла рядом и все так же отстраненно улыбалась — явно не испытывая никакого дискомфорта от того, что они так застыли в дверях, ровно как и малейшего интереса к Элиссе. — Полоумная, уйди с дороги, — раздраженно велел какой-то когтевранец, судя по возрасту — однокурсник беловолосой девочки. — Весь выход загородили, в другом месте, что ли, поболтать нельзя?! Тем не менее, Элиссе лично он ничего высказывать не стал, только зыркнул недовольно и скрылся в коридоре, а она снова посмотрела на девочку перед собой. Та все так же рассеянно улыбалась, и как-то было заметно, что грубость одноклассника не произвела на нее никакого впечатления. — Меня зовут Полумна, — представилась она таким тоном, будто поясняла Элиссе какую-то очевиднейшую в мире вещь. — Но ребята иногда называют меня Полоумной, потому что считают странной… И словно в одну секунду позабыв о ее присутствии, будто Элисса была пустым местом, девочка развернулась и прошествовала вглубь библиотеки. Элисса проводила ее растерянным взглядом. Странная — возможно. Но не полоумная, это точно. И чертовски наблюдательная — а это уже опасно. В задумчивости Элисса направлялась в сторону слизеринской гостиной. Коридоры стремительно пустели — до отбоя оставалось минут десять, и последние студенты спешили добраться до своих факультетов. На втором этаже она снова чуть в кого-то не врезалась, но на этот раз в кого-то знакомого: из-за угла Элиссе навстречу вылетел Гарри Поттер собственной персоной — бледный, с перекошенным лицом, будто где-то случился пожар. В первый момент он стрельнул в Элиссу и в нашивку со змеей на ее мантии злобным взглядом, но с секундной заминкой спохватился, что это вроде как свои, и чуть расслабился. — Элисса, — вяло сказал он. Она мельком удивилась, что Поттер до сих пор помнил ее имя. — Привет. — Привет, — машинально поздоровалась она, рассматривая его. Поттер смотрел куда-то мимо нее безразличным взглядом и слегка покачивался на одном месте, и бледность у него была какая-то совсем нездоровая, с зеленушным оттенком. Ну не напился же он в стельку прямо посреди учебного заведения! Охваченная внезапной догадкой, Элисса призвала на помощь «Сердце Исиды» и едва не охнула — правую кисть обожгло так, будто Элисса макнула ее в кипяток. — Ну-ка покажи руку, — велела она и только сейчас заметила, что Поттер старательно скрывал правую ладонь в кармане мантии, хотя бежать так по коридору, да еще со школьной сумкой на плече, было крайне неудобно. — Зачем? — воинственно спросил он и даже отступил на шаг назад, но Элисса взглянула на него так, что Поттер помедлил и неохотно подчинился. Она умела смотреть так, что охота с ней спорить у собеседника быстро отпадала. Все еще чувствуя благодаря «Сердцу», как Поттеру больно, она осторожно взяла его ладонь и подняла поближе к свету факелов. В неярком свете на тыльной стороне проступили свежие раны, все еще сочащиеся кровью, складывающиеся в слова — «Я не должен лгать». Отстраненно Элисса отметила, что, едва она взяла его за руку, Поттер перестал дергаться и замер, чуть ли не дыша. Она знала, почему — в эту секунду ноющая боль отступила, «Сердце Исиды» тут же заглушило ее. Некоторое время Элисса рассматривала эти слова, словно вырезанные на воспаленной коже тонким лезвием, и соображала. Раны были довольно глубокие, и из них до сих пор проступали свежие алые капли. — Это так ты после уроков остаешься? — наконец недоверчиво уточнила она. — У Амбридж? Поттер нехотя кивнул, не делая, тем не менее, ни малейшей попытки вырвать руку — не отдавая себе отчета в этом, но на бессознательном уровне чувствуя, что в присутствии Элиссы ему становится легче. Знаем-знаем, реакция Волдеморта, когда он возвращался с переговоров с дементорами и великанами, ничем не отличалась. — Она это что, на тебе ножом вырезает? — Нет, — пробормотал тот. Вид у Поттера был очень замученный и взъерошенный, и на Элиссу в один момент накатила острая волна жалости — и надо же так над ребенком издеваться только из-за того, что в младенчестве ему не повезло оказаться на пути лорда Волдеморта! — Я строчки пишу на пергаменте… А слова появляются на руке. Наверное, перо как-то заколдовано… Тут уже даже Элиссу — взрослого человека, который через многое в своей жизни прошел, — в буквальном смысле пробрал мороз по коже. — То есть ты раз за разом сам вырезаешь на себе эти слова, а она сидит и смотрит?! Целый вечер и… — тут она вспомнила, что Поттер всю прошлую неделю оставался после уроков, и на этой неделе его ожидало то же самое, — всю неделю?! День за днем, час за часом? — Ну да. — Отличный педагог. И наказания интересные, — пробормотала Элисса, все еще не в силах поверить в увиденное. — Поттер, а тебя здесь ничего не смущает? Может, ты кому-нибудь пожалуешься на то, что тебя открыто пытают? Заметь, пытают даже не Пожиратели Смерти и даже не Во… Тот-Кого-Нельзя-Называть! — Кому? — холодным, сухим тоном осведомился Поттер и высвободил руку — и тут же болезненно поморщился и зашипел сквозь стиснутые зубы. Ну да. Хорошо, когда есть родители. Совсем хорошо, когда они еще любящие и заботливые. — Хотя бы Дамблдору! — и впрямь, а директор-то куда смотрит? Такими темпами его герой до конца семестра не доживет! — Нет! — отрезал он, и лицо у Поттера сделалось отчужденным, злым. Именно сейчас он спохватился, что по неведомой причине разоткровенничался с совсем чужим человеком, которого видел во второй раз в жизни. — У Дамблдора полно своих дел и забот. Взглянув на Элиссу в последний раз, он неловко, левой рукой, поправил очки на носу и устремился дальше по коридору. Она некоторое время стояла неподвижно, испытывая противоречивые эмоции. С одной стороны, она должна оставаться безразличной и хладнокровной. В конце концов, это все совершенно не ее дело — и методы преподавания министерской служащей, и то, по какой причине Дамблдор подобное допускает, и высокие моральные принципы и гордость Гарри Поттера, не позволяющие ему обратиться к другим за помощью! С другой стороны… Она ненавидела это — садистское издевательство взрослого, опытного, обличенного властью человека над кем-то совсем юным и беззащитным, тем, кто находится в заведомо проигрышном положении и ничем не может ответить. Когда эти пытки происходят систематически, раз за разом, и ты осознаешь, что прекратить их своими силами ты не в состоянии, и все будет продолжаться до тех пор, пока твой палач не посчитает, что наказание было достаточным. Слишком много месяцев она провела в зависимости от воли такого палача. Эти раздумья не заняли и десяти секунд. Приняв решение — импульсивное, безрассудное и не имеющее никакого отношения к логике и здравому смыслу, — Элисса глубоко вздохнула, концентрируясь, и призвала «Сердце Исиды». После чего отправила Поттеру вдогонку мощную волну живительной магии. Тот не успел уйти далеко, только зашел за угол и даже приостановился прямо посреди коридора, не понимая, что произошло и по какой причине боль снова отступила. Элисса же неторопливо прошествовала мимо, направляясь к лестнице вниз. Поттер за ее спиной недоуменно рассматривал руку, которая все так же кровоточила, но в которую будто влили мощную дозу обезболивающего зелья. Ничего, сейчас он вернется в гостиную Гриффиндора, ляжет спать… А за ночь раны частично исцелятся. Не полностью — для полного восстановления Элиссе надо было приложить больше усилий и желательно иметь тактильный контакт с раной. Но полное восстановление Поттеру и не нужно, чтобы завтра Амбридж не очень сильно удивилась, что Поттер выглядит каким-то подозрительно здоровым, да и какая-нибудь Гермиона Грейнджер не подняла тревогу раньше времени. Поттеру все равно еще целую неделю ладонь взрезать, так что вмешательства Элиссы никто и не заметит… Но хоть немного облегчить ему мучения Элисса смогла.