***
Суббота выдалась ветреной, но ясной, и Элисса с удовольствием подставила лицо солнечным лучам, пока шагала по проселочной дороге от ворот Хогвартса. Вокруг было довольно много других учеников — разбившись на группки, болтая и смеясь, они наслаждались выходным днем. «Кабанья голова» находилась не на основной улице и производила впечатление куда более мрачное и убогое, чем та же «Белая виверна» в Лютном переулке, но сегодня здесь явно был наплыв посетителей: одновременно с Элиссой к трактиру подошла ещё небольшая толпа школьников с шарфами сразу трех факультетов, да ещё с разных курсов — начиная с где-то четвёртого и заканчивая выпускным. Мелькали и знакомые лица — с кем-то из этих ребят Элиссе уже доводилось встречаться на занятиях. Зелёных слизеринских шарфов, кажется, здесь не было вовсе. На первый взгляд, сюда пришли больше двух десятков человек. Ну и ну. Похоже, со своей пропагандой безумия и жажды славы Поттера Министерство оказалось не столь уж убедительно. На Элиссу — единственную в мантии Слизерина — посмотрели недружелюбно и с подозрением, когда стало ясно, что она держит путь туда же, куда и прочие, однако возразить или нагрубить никто не попытался. Элисса решила, что это потому что школьники пока сами плохо понимали, что именно им хотел сказать Поттер. Рыжие близнецы приветливо ей кивнули, лицо Невилла озарилось неподдельной радостью при появлении Элиссы. Внутри трактира царил полумрак — настолько толстый слой грязи покрывал окна. Такое же наслоение грязи было на полу, а пахло почему-то козлами. Высокий и худой бармен с седой бородой протирал засаленной тряпкой стаканы, за столиками сидели несколько посетителей — примерно такого же вида, как обыватели Лютного. Но сейчас колорит местного населения несколько мерк по сравнению с толпой подростков, которая одномоментно наводнила тесное полутемное помещение. Поттер в компании с Роном Уизли и Гермионой Грейнджер обнаружился за дальним столиком, причём Грейнджер вся засветилась от удовольствия при появлении такого количества народу, в то время как у Поттера вид сделался довольно растерянный и несчастный. Жаждой славы он явно не страдал. Купив у бармена целую батарею пыльных бутылок со сливочным пивом и болтая, ребята расселись вокруг Поттера и приготовились слушать; сам же Гарри по-прежнему выглядел растерянным. Элисса мысленно призвала «Сердце Исиды» и удовлетворенно кивнула. Раны Поттера неплохо затянулись и боли уже не причиняли. — Так, — звонким от волнения голосом начала Грейнджер; смех и разговоры стихли, и ее слушали с таким же вниманием, как на уроке. Тем не менее, многие по-прежнему бросали любопытные взгляды на Поттера. — Так вот… хм… вы знаете, зачем мы собрались. Так вот… у Гарри возникла идея… То есть у меня возникла идея, что тем, кто хочет учиться Защите от Темных Искусств, было бы полезно… То есть по-настоящему ей учиться, а не той ерунде, которую преподносит Амбридж… — Вот именно, — одобрительно заметил кто-то из когтевранцев, и голос Грейнджер окреп. — Ну, я и подумала, что стоит взять это дело в свои руки. В смысле, учиться защите как следует, не теоретически, а настоящими заклинаниями… — Но сдать Защиту от Темных Искусств на СОВ ты, надеюсь, тоже хочешь? — спросил ещё один когтевранец — черноволосый парень, сидевший рядом с Джинни Уизли. — Конечно, хочу. Но не только. Я хочу действительно овладеть защитой, потому что… потому что… — Гермиона выдохнула и набрала в грудь воздуха, — потому что лорд Волдеморт вернулся. Нетрудно было предугадать, какая реакция за этим последует. Некоторые просто сильно вздрогнули, кто-то дернулся, будто его ужалили, а кто-то облился сливочным пивом. Бармен ненадолго прекратил вытирать стаканы и посмотрел на Грейнджер внимательно. Колдунья в густой вуали и с трубкой в зубах, сидевшая за барной стойкой, выронила табакерку. Тип, густо обмотанный бинтами, подобно египетской мумии, опрокинул на себя стакан с огневиски и задымился. Невилл издал невнятный звук и попытался выдать его за кашель. Воспользовавшись всеобщим смятением и замешательством, Элисса присмотрелась к собравшимся повнимательнее. В «Кабанью голову» пришли все четверо Уизли, которые на данный момент обучались в Хогвартсе. Были и девочки с Гриффиндора, с которыми она ехала в одном купе в школу, здесь же сидела та странная беловолосая когтевранка с отсутствующим взглядом, которая каким-то образом поняла, что Элисса была гораздо старше, чем пыталась казаться. И при том, что Грейнджер не позвала никого из слизеринцев, все равно не было ощущения, что в трактир пришли только какие-то сомнительные личности, которым все равно, как и где проводить свободное время. Здесь были старосты со всех трех факультетов, и игроков в квиддич хватало, и на Поттера они все смотрели без какой-либо неприязни, за исключением, разве что, пуффендуйца с шестого курса, которого Элисса видела в Большом зале. И хотя вслух этого пока никто не произнес, но Элисса уже сейчас видела, что затея Грейнджер увенчается успехом. Одна из девочек с Когтеврана — миловидная девушка азиатской наружности — вовсе не сводила с Поттера восхищенных глаз, совсем как Джинни Уизли летом. Вспомнив об этом, Элисса перевела взгляд на последнюю. Та сидела спокойно, слушала внимательно и серьёзно, но в ее глазах, обращенных на Гарри, Элиссе все же почудилась тень какого-то сильного чувства. Похоже, дела у Поттера и Дамблдора не так уж плохи, решила Элисса. Особенно у Поттера. Псих не псих, лгун не лгун, а некоторые юные и прекрасные девушки от него глаз не отрывают. Жить можно. — Такой, по крайней мере, план, — произнесла Гермиона. — Если хотите участвовать, надо решить, как нам это… Но тут вмешался тот самый пуффендуец, который с воинственным видом выпятил вперёд подбородок. Кажется, его фамилия была Смит, — вспомнила Элисса. — Где доказательства, что Сами-Знаете-Кто вернулся? — Ну, Дамблдор в это верит, — ответила Грейнджер. — «Верит» звучит не очень многообещающе, — отозвался Смит с неприятной улыбкой. — И это все? Нам предлагается тоже просто поверить на слово? Потому что он так говорит? — небрежный кивок в сторону Поттера. — А ты кто такой? — осведомился Рон Уизли недружелюбно. — Захария Смит. И, по-моему, мы вправе услышать, почему он решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся. — Мы не для того здесь собрались… — начала было Грейнджер, но Поттер её остановил. — Ничего, Гермиона. Значит, почему я решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся? Дамблдор так считает. — Но Дамблдор же не видел его вживую! — не унимался Смит. — И ты тоже! И все эти россказни Дамблдора, что это Сами-Знаете-Кто убил Диггори, а потом в июне — мракоборцев… Напряжение за столом заметно сгустилось. На целую секунду Элиссе почудилось, что Поттер хотел что-то возразить, и она успела поймать предупреждающий взгляд в его сторону в глазах Грейнджер. И Поттер сдержался. — Лорд Волдеморт убил Седрика. И мракоборцев. И Каркарова, который был Пожирателем Смерти. И массовый побег из Азкабана — его рук дело, — сухо сказал он. — Если вы хотите послушать, как Волдеморт кого-то убивает — с этим не ко мне. Но я знаю, что дальше будет только хуже, и мы не можем сидеть сложа руки. Вероятно, именно его напоминание о побеге Пожирателей стало тем самым решающим аргументом. Поскольку слова Дамблдора или официальная позиция Министерства — это одно, а меж тем десять разгуливающих на свободе опасных преступников, среди которых почти все — убийцы, — это факт. Ребята перешептывались между собой. Элисса же думала о той ментальной связи, которая вроде как существовала между Поттером и Волдемортом. Похоже, Поттер и в самом деле знает больше, чем может продемонстрировать остальным, — чтобы его окончательно не заклеймили психом. Интересно, Лорд-то за эти месяцы разобрался, что за странная связь образовалась между ним и Мальчиком, Который Выжил? — Это правда, что ты умеешь вызывать Патронуса? — спросила девочка с Пуффендуя. Послышались заинтересованные шепотки. — Да, — все ещё хмуро отозвался Поттер. — Телесного Патронуса? — Ты, случайно, не знаешь мадам Боунс? — вопросом на вопрос ответил Поттер. У Элиссы в памяти что-то кольнуло, и всплыло воспоминание — полная дама с моноклем, которая так взволновалась, услышав о судьбе младшего сына Герберта Фоули. — Она моя тётя. Меня зовут Сьюзен Боунс. Она рассказывала мне о слушании в Министерстве. Так это правда? Ты вызвал Патронуса-оленя? — Да. — Ни хрена ж себе! — воскликнул один из семикурсников-гриффиндорцев, сидевший рядом с близнецами. — Я и не знал! — Мама велела Рону не болтать об этом, — хмыкнул Фред (или Джордж?) и бегло улыбнулся Поттеру. — Сказала, что ты и так не обделен вниманием. — Это точно, — буркнул тот. Несколько человек засмеялись, а за барной стойкой шевельнулась колдунья в чёрной вуали до пят. Элисса мысленно покачала головой — вся скрытность, о которой так пеклась Гермиона, с самого начала полетела к чертям. Вон, теперь все немногочисленные посетители во главе с барменом в курсе планов Поттера и его друзей. — И ты убил василиска мечом из кабинета Дамблдора? — спросил ещё кто-то. — Ну… убил, да. В зрительских рядах снова произошло некоторое волнение, причём теперь, вне всякого сомнения, окрашенное в самые положительные тона. Поттер покраснел. — А на первом курсе, — объявил Невилл, — он спас философский камень от Вы-Знаете-Кого. Теперь уже у Элиссы удивлённо вытянулось лицо, и Грейнджер, заметив это, понимающе улыбнулась. Элисса порадовалась, что её удивление сейчас выглядит абсолютно естественным, поскольку в душе она в самом деле испытывала растерянность. Философский камень, возможность создать эликсир жизни, путь к бессмертию… Волдеморт никогда не упоминал, что охотился за столь редким веществом. И если Поттер смог ему помешать, да еще на первом курсе — то есть когда ему было всего одиннадцать лет… Волдеморт тогда был развоплощен, и все же это какое-то сомнительное утешение. Поттер одержал над ним верх аж дважды. Мда, тогда неудивительно, что Лорд об этом особо не распространялся. И, пожалуй, не стоит выспрашивать у него подробности… — Не говоря уже о всех заданиях, с которыми он справился на Турнире Трех Волшебников, — улыбаясь, сказала девочка азиатской наружности — та самая, которая смотрела на Поттера восхищенно. — Одолел дракона, русалок, паука… Поднялся восторженный шумок, шепотки стали громче. Поттер все ещё смущенно краснел, но все же Элиссе казалось, что он слегка приободрился и почувствовал себя увереннее. И пока одноклассники Поттера обсуждали его подвиги, Элисса задумчиво глядела на него и размышляла. Список-то поттеровских деяний оказался не так короток, как Элисса полагала, и можно ли было списывать его достижения на одну только удачливость? То есть, разумеется, без неё не обошлось, как и без храбрости и упорства. Но чтобы одержать столько побед, хоть на том же Турнире Трех Волшебников… Тут нужны какие-никакие умения и способности. Может, Волдеморт не так уж не прав, когда называет Поттера угрозой? Хотя все равно их уровни совершенно несопоставимы. Пока Элисса раздумывала, обсуждение пошло дальше и плавно повернуло к чисто практическому вопросу — где проводить эти занятия, да ещё так, чтобы о них не прознал никто из посторонних. И пока готового варианта ни у кого не было, так что все дружно пообещали пораскинуть мозгами и что-нибудь найти. Девушки из команды Гриффиндора по квиддичу — Анджелина, Алисия и Кэти — уже приподнялись, собираясь идти к выходу, но тут Грейнджер внесла ещё одно предложение, доставая из школьной сумки длинный свиток пергамента и чернильницу с пером. — Хорошо бы, чтобы все написали имена, кто присутствовал. И ещё я думаю, что нам не стоит кричать об этом на каждом углу. Так что, если вы подпишетесь, это значит, вы обязались не говорить о наших планах ни Амбридж, ни другим учителям. Близнецы расписались первыми, причём без раздумий, но несколько человек все же засомневались. Элисса ощутила, как на нее устремились сразу несколько выразительных взглядов — очевидно, к цвету ее мантии тут мало кто питал доверие. И многие заподозрили, что она из «Кабаньей головы» возьмет курс прямиком на кабинет Амбридж — докладывать, как немаленькая часть учащихся проводила выходной в Хогсмиде. И зная, что за ней в эту секунду неотрывно наблюдали более десятка пар глаз, Элисса взяла перо и поставила роспись сразу после близнецов Уизли. После этого прочие студенты стали вносить себя в список куда охотнее. Она мысленно усмехнулась. Грейнджер умна, но ей стоило бы более детально прорабатывать формулировки магического договора. Кстати, любопытно, хоть кто-нибудь из здесь присутствующих понял, что Грейнджер втянула их в магическую сделку без чёткого обозначения условий и последствий?.. А это, между прочим, не вполне законно, не говоря уже о том, что не очень-то гуманно? Что ж, умненькая Гермиона Грейнджер может не беспокоиться — Элисса вовсе не собиралась бежать к Амбридж с доносом. Как и откровенничать с кем-то из профессоров или обсуждать случившееся с одноклассниками со Слизерина. Вот только ей нисколько не хотелось представлять себе выражение лица лорда Волдеморта в тот момент, когда он узнает, что тут в Хогвартсе происходит.***
Возвращаясь на главную улицу Хогсмида, Элисса чувствовала, как понемногу ее философско-раздумывающий настрой, оставшийся после встречи в трактире, сменяется настороженностью, готовностью в любой момент отразить нападение, сконцентрированностью. Она не вертела головой по сторонам в поисках нужного лица; Элисса знала, что та женщина найдёт её сама. Так и вышло: Элисса остановилась у магазина письменных принадлежностей, чтобы рассмотреть в витрине шикарные орлиные перья, а обернувшись, обнаружила прямо перед собой молодую даму в дорогой приталенной мантии и шляпе с вуалью. Под вуалью Элисса видела её глаза — голубые, почти что кукольные, даром что напоминали они льдинки. И чёрная вуаль поверх густых светло-каштановых волос смотрелась очень выигрышно, и мантия ласково облегала стройную точеную фигуру, при этом не выставляя ничего лишнего напоказ, и тонкие перчатки были изящны и изысканны, и изгиб лебединой шеи, и ровная матовая кожа без единого изъяна… Ее нельзя было назвать красавицей в прямом смысле слова. Рот, пожалуй, был слегка крупноват, а нос был совсем немного курносым. Из-за треугольной формы лица лоб казался широким. Но все это почему-то не портило ее, а только делало эти черты еще более притягательными. Собственно, спроси Элиссу, кто был красивее — Флёр Делакур или эта женщина, Элисса не сомневалась бы в ответе ни секунды. Дело было именно не в классической красоте, а всем вместе — умении себя держать, себя подать, в этой элегантности от кончиков наманикюренных ногтей до каблучков осенних сапожек… И Элисса легко могла понять, каким образом Трой мог столько лет сходить по этой вампирше с ума, даже когда уже выяснил, что скрывалось за этим прекрасным фасадом. Пожалуй, из всех ее знакомых больше всего эта женщина была близка к Нарциссе Малфой. Вот только если в присутствии Нарциссы Элисса могла испытать неловкость из-за собственной дешёвой одежды или того, что она сама образу леди не соответствовала вообще никак, то, обнаружив перед собой давнюю знакомую из клана де Колиньи, она почувствовала лишь готовность к бою. Бою не в буквальном — пока что! — смысле. — Выпьем кофе? — по-французски предложила Кристин ровно, не тратя времени на ненужные формальности. — Ну, если ты угощаешь… — Элисса отозвалась так же по-французски и пожала плечами. — В «Три метлы»? Это самый популярный местный паб. Но ты, кажется, вот уже некоторое время живёшь в Хогсмиде и наверняка знаешь это сама? — Разумеется, — Кристин тонко ей улыбнулась. — Увы, если это заведение считается лучшим в единственной на всю страну полностью магической деревне, то мне очень жаль англичан. У них полностью отсутствует вкус! Как можно пить эту сладкую гадость из сплошного масла? Значит, очередной словесный поединок вместо того, чтобы просто вцепиться друг другу в глотки прямо посреди улицы. Очень мило и очень в духе вампиров с их аристократическими манерами и воспитанием семнадцатого-восемнадцатого века. Ну и ладно, она так тоже умеет. — Это ты ещё про традиционные английские завтраки ничего не сказала, — поддакнула Элисса. — Я ненавижу тушеную рыбу и жареные помидоры, а как они едят чёрный пудинг — это попросту выше моего понимания! Но ведь едят же! Каждый день! Сбившись с мысли, Кристин осеклась и гастрономическую беседу не поддержала. На микроскопическую долю в ее глазах мелькнуло выражение мучительной, лютой злобы, которую заметить под вуалью мог только очень внимательный взгляд. Но она почти тут же овладела собой. — Идём, — бросила она холодно. Элисса пошла следом, с интересом ожидая продолжения. Страха в ней не было, но Элиссе пришлось уговаривать саму себя оставаться сдержанной и не поддаваться злости. Пускай Кристин не самый сильный дуэлянт — но эта женщина опасна по-настоящему, и не стоит ее недооценивать и увлекаться устными перепалками, пока не разберёшься, какие у вампирши козыри в рукаве. И уж точно она здесь не в полном одиночестве, так что стоит поглядывать по сторонам в поисках других вампиров… В «Трёх мётлах» было шумно, многолюдно, и Элисса словно попала в плотное облако сладких, приторных ароматов — карамели, ванили, шоколада, вишни… Конечно, это было лучше, чем запах козлов в «Кабаньей голове», но Элиссу не покидало ощущение, что поблизости от такого скопления сладостей должен летать целый рой ос. Они сели за свободный столик у окна и дождались, пока мадам Розмерта принесёт им кофе. За это время Кристин слегка взяла себя в руки и приготовилась к следующему выпаду. — Школьная форма тебе не к лицу, дорогая, — обронила она снисходительно, окинув Элиссу с ног до головы высокомерным взглядом. Тот факт, что она была ниже Элиссы почти на целую голову, её нисколько не смущал. — Ты никак молодиться начала, Элисса? Что ж, возраст самый подходящий… — Это ты мне-то про возраст говоришь, Кристи? — Элисса безмятежно улыбнулась, наблюдая, как красивое точеное лицо ее собеседницы на мгновение исказилось от бешенства на упоминании ее сокращённого имени. — Ты насколько старше меня? В шесть раз? В семь? Кристин несколько секунд размышляла, разглядывая Элиссу ледяным, совершенно нечеловеческим взглядом, который не мог принадлежать молодой прекрасной женщине, которую видели все, кто находился в «Трёх метлах». Этот пустой взгляд — когда собеседник только изучает тебя и раздумывает, как дальше с тобой поступить, и уже сейчас понятно, что ничего хорошего тебя в ближайшее время не ждёт, потому что живого человека в тебе попросту не видят, — вдруг удивительно напомнил Элиссе Амбридж. Даром что одна женщина была немолода и напоминала рыхлую жабу, а вторая отличалась такой красотой, что хотелось смотреть на неё не отрываясь. — Не буду ударяться в долгие предисловия, — наконец ровно произнесла Кристин, поправляя и без того идеально лежащий шарф. — Не нужно, — согласилась Элисса охотно, поигрывая с серебряной ложечкой в своей чашке. — Долгих предисловий я уже в исполнении твоего князя наслушалась. Кристин одарила ее поистине змеиной улыбкой — но при этом как-то умудрившись не продемонстрировать клыки: — Сдавайся. Пару секунд Элисса подождала, но продолжения так и не последовало. Да, вот уж действительно «без долгих предисловий»! Себастьяну де Колиньи точно не мешало бы поучиться у своей самой верной сторонницы. Тогда Элисса откинулась на спинку стула и лениво поинтересовалась: — Или что? — Или, если не захочешь по-хорошему, тебе будет очень больно и плохо, — заявила Кристин довольно и приветливо помахала кому-то позади Элиссы. Она обернулась и обнаружила в паре столиков от них с Кристин незнакомого вампира в хорошей мантии, который отсалютовал Элиссе бокалом пунша. Элисса вежливо кивнула ему и повернулась обратно к собеседнице, не переставая мило улыбаться. — У тебя новая боевая группа? Мне казалось, что весь твой предыдущий отряд мы перебили. — Тебе правильно кажется, — колюче отозвалась вампирша. — Но Себастьян прислал мне новых. Так что не надейся, со всеми сразу ты не справишься. Ты ведь здесь одна, не так ли? Элисса деланно вздохнула. Страха в ней по-прежнему не было, только тщательно дозируемое холодное бешенство. Что приятно, Кристин была в точно таком же состоянии, так что играли они примерно на равных. — Что же, — она побарабанила пальцами по столешнице. — Сдаваться я, конечно, не буду, так что можем и подраться ради разнообразия. Почему нет? Ты не боец, но с твоими людьми я бы посражалась. Постороннего народу, правда, положим… Тебе людей не жалко? Кристин посмотрела на неё так, что сразу становилось понятно, насколько много для неё на самом деле весят человеческие жизни. — Всех нас тебе не одолеть, — сухо заявила она. — Как бы тот грязнокровка — бывший мракоборец — тебя ни обучал. — Да уж наверняка, — не стала спорить Элисса, чувствуя, как невольно ускоряется сердцебиение. Вот они и подошли к самому главному. — Если у тебя здесь в самом деле несколько подручных и все хоть как-то обучены дуэли, я точно не выйду победителем… Вот только зачем тебе в этом случае предлагать мне сдаться добровольно? Скрутили бы меня всей компанией на выходе из паба, да и дело с концом! А тебе нужно было разводить вокруг меня китайские церемонии, да? К чему бы это? Впервые за все время в глазах Кристин отразилась тень живого чувства — только оно ее не украсило, а наоборот, со стороны смотрелось так, будто болезненная судорога пробежала по красивому лицу. Элисса усмехнулась. — Жозеф, — произнесла она негромко. Это имя будто повисло в воздухе, Кристин нервно дёрнула щекой и поспешно глотнула воды из стакана. — Ну конечно, все дело в нем… Он ведь нужен Себастьяну ничуть не меньше «Сердца Исиды», не так ли? Кристин справилась с собой очень быстро, и Элисса против воли ощутила, как внутри закипает гнев. Возьми себя в руки. Трой и без твоего сопереживания и заступничества обойдётся, они ему меньше всего интересны. Тем более в отношении этой женщины. — Ты здесь вот уже почти полгода не только из-за меня и артефакта. Но и из-за Жозефа, — Элисса одарила вампиршу сладкой улыбкой, наблюдая, как Кристин буквально удерживает себя от того, чтобы не запустить стаканом в Элиссину голову. — Но прости, Кристи, — я понятия не имею, где он. Сама знаешь, люди вроде Троя ни перед кем не отчитываются и никому не дают объяснений. Но ведь тебе это известно куда лучше, чем мне, правда? — Ты называешь его Троем? — спросила Кристин брезгливо, не поддавшись на провокацию. — Как вульгарно. — Он сам выбрал это имя. Неприязненно дернув краешком губ, вампирша снова посмотрела на Элиссу. Взгляд голубых глаз заледенел. — Давай-ка начистоту, Каройи. Если бы ты знала, как сильно ты меня утомила за этот год… — Удивительно. Еще немного — и я подумаю, будто это я вас приглашала за мной гоняться. — Разорвать бы тебе горло… А потом просто стоять и наблюдать, как ты медленно и мучительно умираешь, — грустно сказала Кристин, рассматривая шею Элиссы. Обычно в исполнении вампира это смотрелось довольно пугающе, но Элисса была тертым калачом, и на нее подобная демонстрация сильного впечатления не произвела. — Жаль, что мы не всегда получаем то, чего хотим, — печально согласилась она. — Здесь я тебя понимаю как никто другой. Но попробуй ради интереса — в конце концов, что ты теряешь? Их глаза — голубые и зеленые — встретились, и Элисса не сомневалась, что фальшивый оскал на лицах обеих был совершенно одинаковым. — Ты ведь читала последние новости? — холодно осведомилась Кристин, очевидно, сообразив, что обычные вампирские психологические уловки на Элиссу не действуют. Ее голос стал деловым и собранным. — Читала. — Это я убила магглорожденную семью здесь, в Хогсмиде. Кристин говорила совершенно спокойно и ровно, даже не особо понижая голос, и Элисса против воли бросила взгляд по сторонам. Но нет — в «Трех метлах» стоял ровный гул голосов, то и дело кто-нибудь то входил, то выходил, колокольчик над дверью звенел не прерываясь, а студенты Хогвартса громко смеялись и обсуждали свои дела. Мельком проскочила мысль, что Поттеру бы стоило устроить встречу с одноклассниками именно здесь, а не в пустынной «Кабаньей голове». Меньше шансов, что подслушают. — Я знаю. — Догадываешься, зачем? — тон Кристин стал суше, опаснее, а глаза хищно сощурились. — Вероятно, это было какое-то послание для меня? — предположила Элисса, тщательно скрывая отвращение. — Именно. Чтобы ты сидела спокойно на одном месте и не вздумала снова удрать. Иначе будут новые жертвы. От такой самонадеянности у нее поползли вверх брови. — Кристин, а ты меня ни с кем не путаешь? — поинтересовалась Элисса ласково. — То, что ты убиваешь людей пачками, — это, конечно, не хорошо. Но если ты рассчитываешь переложить эти смерти со своей совести на мою, то у тебя ничего не выйдет. — О, и в мыслях не было, — заверила ее вампирша, приятно улыбаясь. — Элисса, ты — одна из самых холодных, расчетливых и лицемерных сук, которых я встречала в своей долгой жизни. Причём, поверь мне, в моих устах это комплимент, поскольку я сама такая же, просто не настолько лицемерная. Поэтому на твою совесть я и не уповаю. Но я знаю, что ты зачем-то перебралась в Хогвартс, прямо под нос Дамблдору, и знаю, насколько сильно ты трясёшься над своей тайной. И, думаю, тебе ни к чему, чтобы в такой близости от тебя туда-сюда сновали мракоборцы, привлекая внимание общественности, да и Дамблдор бы забеспокоился, что происходит так близко от его школы? Да и не только Дамблдор… Скажи-ка, твой новый… — Кристин сделала паузу, — владелец знает о твоём маленьком секрете? Элисса мертвенно побледнела. В подборе слов Кристин была весьма избирательна и знала, что именно нужно говорить, чтобы выбить у собеседницы почву из-под ног. — Тебе не нужны огласка, шумиха, я знаю. Ты как… таракан, стремишься забиться в первую попавшуюся щель, как только на тебя оказывается устремлен луч света, — продолжила Кристин негромко. — Только на этот раз у тебя ничего не получится. Мы отыскали тебя, бежать тебе некуда. Жаль, мы не можем схватить тебя прямо сейчас, поскольку Жозефу наверняка станет об этом известно, и тогда до него мы уже точно не доберемся… Так что сегодня придется тебя отпустить. Попробуешь что-нибудь устроить — в следующий раз трупов будет не три, а десять. Попытаешься удрать — и лорду Волдеморту тотчас станет известно, что Карбоне и Эндлунд, которые вносят в его победу свой посильный вклад и добраться до которых ему ничего не стоит, — твои люди. Как думаешь, долго твои дружки протянут, как только ваша правда вскроется? Глаза Элиссы сузились. Кристин, очень довольная собой, отставила чашку и поднялась. — Помни — деваться тебе некуда. Мы будем караулить все выходы из Хогвартса, так что со своими приятелями тебе не сбежать. До чего же удобно, что вы так боитесь слежки, что не посылаете сов и не пользуетесь каминами и тем самым очень облегчаете жизнь мне! На твоём месте я бы перестала тратить твоё и моё время, рассказала бы, как мне отыскать Жозефа, и сдалась бы. Она хранила молчание. — За кофе заплатишь сама, — и Кристин, круто развернувшись на каблуках, зашагала к выходу. Снова звякнул дверной колокольчик. Элисса в задумчивости допила остывшую чёрную бурду и достала из кошелька несколько сиклей. Намечаются некоторые трудности. Надо думать, как их нейтрализовать.