Песнь рассвета

      На площади царил шум и гам, народ гудел, как рой пчёл, торговался, обсуждал товары, болтал и смеялся, а над гудением этим тут и там возносились крики торговцев, зазывающих людей посмотреть на свои товары, расхваливающих их на все лады — покупайте, люди добрые, не пожалеете!       Анджело просто болтался по площади, то и дело приподнимая шляпу и улыбаясь в ответ на радостные приветствия, на вопросы, будет ли он выступать, отвечая — да, разумеется, сегодня вечером, здесь же, на площади, приходите, жду, буду очень рад! Гарри пушистым — а ещё увесистым и очень довольным — воротником лежал у него на плечах, чтобы не отдавили ненароком в толпе лапу или хвост.       Торговцы и торговки драли глотки вовсю, но их восклики не смогли заглушить для тонкого слуха Анджело подозрительно знакомый звонкий голос. Нет, он сначала подумал, что ему показалось, потому что — ну не может такого быть, но потом, остановившись и прислушавшись, понял, что слух его не обманывает.       Та-ак.       — Задержись немножко — продаются ложки! Миски и тарелки за звонкие монетки! Взгляните только, люди, какой узор на блюде!       — Покажи-ка, какие ложки продаёшь, парень, — ласково попросил Анджело. В толпе ему удалось подобраться к юному торговцу незаметно и не испортить эффект неожиданности.       — Конечно, сэр, вот, взгляните... А-анджело?!       Рован нырнул было за свой передвижной прилавок, попытавшись спрятаться от старшего брата, но тут же понял, что это бессмысленно, и с растерянным видом вынырнул обратно. Утка, сидевшая на краю прилавка, встревоженно крякнула и хлопнула крыльями. Гарри, пошевелившись у менестреля на плечах, очень задумчиво уставился на неё жёлтыми глазищами.       Анджело дурачком не был и всё понял сразу: разве пустил бы лорд Гилдер своего сына торговать посудой на площади? Разумеется, нет. Вывод напрашивался сам собою, и реакция Рована на встречу с братом его только подтверждала.       — И кто это у нас сбежал из дома? — поинтересовался менестрель, облокотившись на прилавок. Люди, занятые своими делами, не обращали на них внимания — покупатель беседует с торговцем, чего странного? А что торговец больно юн — должно быть, стоит здесь вместо матери, странного в этом тоже ничего нет.       У Рована в глазах блеснул хитрый огонёк — всё, сориентировался, нащупал выбитую было из-под ног почву.       — Даже не знаю, — с невинным видом пожал он плечами, а потом взял утку на руки. Та, всё ещё косясь на Гарри, довольно крякнула.       — Зеркало показать?       — А зачем? Ты передо мной стоишь, я тебя и так очень хорошо вижу.       — Вот зараза, — восхитился Анджело. Ну да, следовало ожидать, что братец ответит именно в этом духе — что сам лорд Гилдер, что его сыновья за словом в карман никогда не лезли.       Рован мило и невинно улыбнулся в ответ.

***

      Естественно, Анджело переживал за него. Характер у Рована был, конечно, боевой, но что характер, если ты пока ещё только мальчишка, пусть очень ловкий? Опасностей много и без демонов, и без войны — разбойники, мошенники, дикие звери...       Хотя как-то раз, когда Рована хотел обмануть один тип из мошеннической братии, милый и очень умный мальчик сообразил, что происходит, и сумел развести на деньги самого мошенника. Свидетелем тому был Лорсан, который и рассказал об этом случае Анджело.       И всё же менестрель боялся за брата. Потому что ум умом, ловкость ловкостью, хитрость хитростью, а мальчишкам в битве не место. Не на передовой уж точно. Но поди его останови...       И потому, когда братья расставались после очередной встречи, обязательным напутствием звучали слова: «Береги себя».       И каждый из них клятвенно обещал, что будет.