После звезд

Филиус Флитвик наскоро проинструктировал своим тонким голоском волшебников, назначенных Волдемортом на рубежи, и в компании возвышавшегося над всеми присутствующими Кингсли, вечно поправлявшего свои волосы Долохова и мрачного Макнейра направился на юг. Его примеру последовали и остальные. Не желая отставать, Гермиона также зашагала в сторону Северной башни, где в свое время проходили занятия по ее самому нелюбимому предмету — Прорицаниям. Впрочем, главные герои самого страшного предсказания профессора Сивиллы Трелони шли сейчас бок о бок в двух шагах, и Гарри, как поняла Гермиона, пытался завести разговор. — Так если магия бесполезна, в чем смысл нашей защиты, которую мы сейчас хотим выставить? — В том, что бесполезна палочковая магия, Поттер. Ты вообще слушал профессора Флитвика сейчас? — Естественно, слушал, но я не умею вызывать стихийную магию. — Вот поэтому, Поттер, я и иду вместе с тобой и твоими припевалами, — Гермиона бросила быстрый взгляд на следующих вместе с ней Джинни и Полумну, и вновь поджала губы. — Ну а если совсем по-честному, мне искренне интересно посмотреть на твой потенциал. Дамблдор не просто так охранял тебя как зеницу ока, он наверняка обучил тебя какой-то неизвестной мне магии, чему-то такому, что уже однажды помогло тебе выжить в ту ночь и… и на что ты уповал сегодня, придя ко мне в лес. Волдеморт неожиданно остановился, и Гермиона, видя его узкое змеиное лицо лишь в профиль, заметила, как затрепетали в негодовании тонкие щелки ноздрей. Видимо, того настигло какое-то озарение. Гарри тоже остановился, а потом, медленно развернувшись, вскинул вихрастую голову вверх, стойко встречая взгляд извечного врага. Гермиона впервые видела друга таким. Поттер больше не казался ей мальчишкой, волей случая оказавшимся в гуще событий. Перед ней стоял сильный волшебник, настоящий боец и опасный противник. — Я ни на что не уповал, Реддл, я точно знал, что и как будет. Волдеморт зашипел подобно змее. — Ты посмел… — Посмел назвать твое имя? Твое настоящее имя, Том Реддл? Да, посмел. И посмею сделать еще много вещей, о которых ты и представления не имеешь. — Например? Вновь, как и Дамблдор, будешь рассказывать мне сказки про пресловутую любовь, которая способна спасти мир? Неприкрытая насмешка в голосе Волдеморта покоробила Гермиону, но Гарри даже не обратил на это внимания. — Твоя самая большая ошибка, Реддл, что ты не веришь в то, что не видишь или не испытывал сам. И вдвойне странно это понимать после того, как ты не единожды величал себя сильнейшим темным магом. Ты все еще мыслишь, как тот мальчик в приюте, к которому еще не пришел Дамблдор и не открыл дверь в мир волшебства. У магии нет рамок, нет ограничений и нет правил, и она никогда не будет подчиняться тем стандартам, что ты выстроил в собственной голове, Том. Волдеморт дернулся вперед, и Гермиона бездумно рванула ему наперерез, тут же оказываясь зажатой меж двух вскинутых навстречу волшебных палочек. Красные глаза темного мага, оказавшегося на ничтожном расстоянии перед ней, кинувшейся на защиту друга, были опасно сужены, а вся фигура, замершая в напряженном ожидании, напоминала змею перед броском. — Не советую со мной играть, Поттер. Еще одна такая провокация — и нашему мирному и исключительно устному соглашению придет конец. Змеиное лицо, устремленное поверх плеча Гермионы на Гарри, вдруг сосредоточилось на ней. Узкие ноздри трепетали, веки подрагивали, а красные глаза нетерпеливо ощупывали юное девичье лицо. Мгновение — и Волдеморт нашел в себе силы успокоиться. Его злость лавиной схлынула вниз, и Гермиона, находившаяся в первых рядах этого действа, облегченно выдохнула сквозь зубы. Волдеморт хмыкнул, отвел от нее взгляд и убрал палочку, шагнув в сторону Северной башни. Наэлектризованное поле у кромки Запретного леса встретило их шипением и легким приятным потрескиванием магии, пропитавшей воздух. Магический купол, некогда накрывавший Хогвартс целиком, сейчас заметно сузился и, казалось, продолжал движение. Предположение Гермионы озвучил и Волдеморт. — Купол сужается. Скорее всего, во время битвы мы нанесли серьезные повреждения защите, а теперь чрезмерное скопление магловской техники по краям Запретного леса оказывает пагубное воздействие. Если купол не подпитать магией прямо сейчас, к утру он просто исчезнет. Гарри провел ладонью в воздухе, словно пробуя магию защиты. — Ты обещал обучить нас стихийной магии. — Обучить стихийной магии? — лицо Волдеморта вытянулось, а потом он разразился высоким холодным смехом. — А больше мне тебя ничему не обучить? Может, сразу дать тебе в руки Бузинную палочку и за тебя сказать Авада Кедавра? — Можешь и дать, — Гарри отчего-то развеселился, — тебя-то она все равно не слушается. — Что ты… нет, довольно. Я не буду тебя ничему обучать — и точка. Но ты можешь посмотреть со стороны и постараться повторить следом. Для подопытной мне лучше всего подойдет, — узкие глаза заскользили по присутствующим девушкам и остановились на Гермионе, — мисс Грейнджер. Люциус говорил мне в свое время, что вы были лучшей ученицей на курсе. Так давайте проверим современную программу обучения в Хогвартсе в вашем лице. Сделайте шаг вперед. Волдеморт оценивающе окинул неуверенно шагнувшую к нему Гермиону взглядом и задал первый вопрос: — Что есть квинтэссенция? На мгновение тело Гермионы пронзило мягкое приятное воспоминание. Вот она на уроке в Хогвартсе, голова полна знаний и терминов, вычитанных вчера вечером в гостиной Гриффиндора, рядом с ней за партой сидят Гарри и Рон, аудиторию наполняет скрип перьев о пергамент, а преподаватель задает свой первый вопрос, вызывая в душе трепет и нетерпение. Гермиона вскидывает руку и отвечает: — Квинтэссенция — это эфир, тончайшая пятая стихия в алхимии, выделенная Аристотелем на основании учений Эмпедокла об основных элементариях: воде, земле, огне и воздухе. Названные стихии обыденны для подлунного мира, состоящего как раз из них. Мы их видим и ощущаем, пока они совершают движение по горизонтали и вертикали и преобразовываются друг в друга. Пятая же стихия — незрима и вечна. Аристотель считал, что квинтэссенция и есть магия. — И в чем же заключается дихотомия квинтэссенции? — В том, что она вся состоит из противоречий. Она одновременно и обозрима, и нет, ведь магию мы не видим, однако ее результаты у нас перед глазами. Она отражает противостояние света и тьмы, в зависимости от того, кто и как будет ее использовать. Также она образует и дихотомию жизни и смерти, ведь с помощью магии можно как лечить людей, так и убивать, и даже создавать инферналов. — Неплохо, — Волдеморт по-птичьи склонил голову набок. — Теперь я понимаю, почему Поттер тебя таскал за собой повсюду. Ты же ходячий справочник. Гермиона удивленно сморгнула. Отчего-то сказанное сейчас, будь оно произнесено кем-то другим, кем угодно, непременно бы ей польстило, однако темный маг вложил в свои слова столько насмешки и презрения, что мерзкое чувство сомнения нечаянно скользнуло в ее душу. А что, если действительно она всего лишь справочник, энциклопедия в помощь главному герою? Не личность, не девушка, а сборник сухих фактов так… на всякий случай. Подобные мысли уже не раз закрадывались в душу Гермионы, особенно сильно раня в тот день, когда Рон ушел от них с Гарри, оставив двоих в том лесу. — Такое извращенное предположение могло лишь тебе прийти в голову! — оказавшись рядом, Поттер ободряюще сжал руку Гермионы в своей. — Я знаю эту девушку семь лет, и она никогда, слышишь, никогда, Том Реддл, не была для меня просто справочником! — Что, опять любовь? Интерес, скрытый за ленивой насмешкой Волдеморта, не ускользнул от внимания Гермионы. — Мне жаль тебя, Том, ведь ты даже не знаешь всех граней любви. Тебе не знакома дружба? Искреннее переживание за товарища, радость за его успехи, горечь за поражения? — Тебе только бороды по пояс не хватает, Поттер. Мерлина ради, оставь свои нравоучения кому-нибудь другому. А вы, мисс Грейнджер, сделайте шаг вперед и сбросьте с лица это унылое выражение. Я еще с вами не закончил. Волдеморт развернулся к присутствующим спиной и вскинул правую руку вверх. Палочки в ней не было. Незамысловатый пас ладонью — и по поверхности купола пошла рябь, отзывающаяся в сумерках легким желтоватым свечением. — Что я сейчас сделал, мисс Грейнджер? Неожиданный вопрос застал последнюю врасплох. Засеменив глазами по скрытому в сумерках лесу, она ответила первое, что пришло в голову: — Проверили магию купола… — Точнее! — Провели анализ связующих цепей! — Верно. Зачем я это сделал? — Чтобы понимать, какие заклинания состоят в связке защиты. Подобные анализы необходимо проводить прежде, чем использовать магию на том объекте, что уже достаточно хорошо пропитан сетью заклинаний. Это дает уверенность, что мы не навредим уже имеющейся связке и не нарушим ее целостность! — Отлично. Теперь каждый займите место у кромки купола. Читать лекцию о стихийной магии у меня нет желания, спросите подробности у профессора Флитвика позже, сейчас первоочередное — прикоснитесь к защите. Запомните одну важную вещь: стихийная магия не подчиняется привычным вам законам волшебства. Здесь нет заклинаний и формул, даже руническая вязь здесь бесполезна. Источник стихийной магии вы можете найти либо в четырех элементариях, обозначенных мисс Грейнджер ранее, либо внутри себя. Последнее каждому из вас более или менее знакомо — в детстве каждый раз или два поднимал предметы неконтролируемыми выбросами. Теперь главное: найдите источник этой силы внутри себя, ощупайте его… не спешите… дайте магии раскрыться… А теперь направьте эту силу на купол! Если у вас получилось сделать все правильно, защита вокруг вашей ладони на время озарится желтым светом. Гермиона изо всех сил старалась повторять в такт его словам, но давалось ей это с трудом. Во-первых, как бы она себя не убеждала, что сейчас необходимо на время загасить конфликт сторон, стоящий по правую сторону от нее маг вызывал лишь страх и злобу. Как со всем этим справлялся Гарри, Гермиона просто не понимала. Самого Волдеморта происходящее, казалось, не тревожило. За исключением единственной вспышки гнева, вырвавшейся из него еще по дороге к куполу, больше признаков агрессии Лорд не проявлял. Было ли это связано с его чрезмерной сознательностью, или в голове этого монстра зрел какой-то дикий план, Гермиона не знала. Во-вторых, его чертовы объяснения не помогали. Гермиона видела, как Волдеморт, проговаривая ход их действий, и правда старательно подбирал слова, силясь доступным языком объяснить присутствующим, что от них требовалось, но, набрав себе в компанию подростков, едва переступивших порог совершеннолетия, он не учел, что уровень его и их знаний несоизмеримо различен. Может, Гарри и был способен сражаться с Волдемортом на равных, может, Гермиона с Роном и смогли впервые в истории ограбить Гринготтс, может, все они, будучи по сути детьми, и принимали участие в войне, но, Мерлин побери, что значили их магические потуги по сравнению со знаниями Лорда Волдеморта — первого мага, создавшего семь крестражей? Волшебника, способного летать, создавать себе с помощью черной магии человекоподобное тело и подчинять своему влиянию дементоров? Гермиона закрыла глаза и вновь попробовала сосредоточиться на куполе… нет, надо на магии внутри себя. Но где ее искать? Она ведь должна опутывать все тело, а не скапливаться в одном месте. Приоткрыв глаза, Грейнджер в удивлении ахнула: у Гарри получалось. Желтоватое свечение, теплое и мягкое, исходило из его ладони, подсвечивая купол, а мелкие искрящиеся прожилки скользили выше, напитывая защиту Хогвартса новыми силами. Стоящие в отдалении Джинни и Полумна с одинаковым благоговейным трепетом взирали на Гарри; и Гермиона, ожидая увидеть красные всполохи ненависти от успехов друга в глазах Волдеморта, бросила быстрый взгляд назад. Но высокая безучастная к происходящему фигура смотрела исключительно прямо, высматривая что-то на кромке Запретного леса. И тут она увидела то, что раньше них всех заметил Волдеморт. Взрывая землю и ломая мешавшие им деревья, на поляну перед школой неспешно один за другим начали выкатываться танки. Шустрые гусеницы с упоением взрывали мягкую почву пропитанного магией места, в то время как, громко шумя лопастями, у края поляны приземлился вертолет. Гермиона даже издалека видела, как по сброшенному наземь трапу спустились пару человек в военной униформе; как один из них безуспешно пытался придерживать форменную фуражку, так и норовившую слететь от вихря непрестанно крутящегося винта; как второй поднял перед собой рупор, и его голос разлетелся над поляной: — Мы осведомлены о вашем нахождении на территории данного комплекса. Нам также известно, что ваша тайная организация, именуемая волшебниками, носит исключительно вражеский по отношению к нам характер, однако мы оставляем за вами право признать нашу миссию исключительно мирной и демократической: выйдите сюда с высоко поднятыми вверх палочками. Каждое ваше резкое и необдуманное действие будет расцениваться нами как попытка нападения, и вы будете убиты. Каждое неизвестное нам слово, произнесенное вами, будет расцениваться как попытка воздействия с помощью магии, и вы будете убиты. Мы даем вашей организации время до восьми утра, а позже нанесем решающий удар. Вступать в какие-либо переговоры, условия которых отличаются от выше обозначенных мною, мы не намерены. Время пошло. Магл опустил рупор, стряхнул невидимую пылинку с рукава и, поднявшись по трапу, скрылся внутри кабины вертолета. До конца не веря в реальность происходящего, Гермиона сонно сморгнула и оглянулась, с удивлением замечая других магов, присоединившихся к ним на границе купола. — Ну вот, полюбуйтесь, защитники Хогвартса, — Сивый ощерил рот, полный кривых зубов, и злорадно клацнул ими на звериный манер. — Вы не дали нам задушить грязнокровное отродье, и теперь оно повылазило из своих нор, как черви после дождя. Что теперь намерены предпринять? Палочки вверх и вперед? — А ты что, уже испуг’ался и думаешь, как сбежать, поджг’ав хвост? В лунном свете Флер смотрелась еще прекрасней. Ее идеальное лицо и длинные густые волосы светились какой-то невероятной внутренней красотой. Но взгляд полувейлы был другим. Гермиона впервые увидела Флер такой: надменной, статной и… опасной. Ее ненависть, направленная на оборотня, буквально искрилась в воздухе. Сивый задрал голову вверх и издевательски расхохотался. — Только если на пару с твоим муженьком, куколка! В прошлый раз я нехило его поцарапал, да? — Прекратите склоки! Кингсли вышел вперед, равнодушно окинув оборотня взглядом, но Гермиона, немного знавшая мракоборца, безошибочно определила отвращение, широким мазком скользнувшее по волевому гладко выбритому лицу. — Кажется, проблема куда серьезнее, чем мы думали изначально. Хорошо, что никто из нас не покинул Хогвартс: так мы вместе и противостоять будет гораздо легче. — А я слышал другое, Бруствер: не следует хранить все яйца в одной коробке. — Ты, Розье, еще в зале четко обозначил свою позицию, однако, насколько я помню, тебе посоветовали не проявлять инициативу, разве не так? Розье поджал губы, но промолчал, зато вместо него слово взяла Беллатриса: — А что ты предлагаешь, Бруствер? Выйти вперед и сразиться? Ты всю жизнь якшался с грязнокровками и имеешь хоть какое-то представление о том, что нас ждет во время битвы с магловским оружием. А я вот, стоит напомнить, чистой крови Блэков, и мне даже приблизительно незнакомы ни ваши железные птицы, ни эти поганые металлические коробки на колесах, стреляющие огнем. Мне нестрашно сражаться, Бруствер, но у меня нет и малейшего желания идти в бой с неизвестным магловским оружием. — Да! — Лестрейндж дело говорит! Стоило Беллатрисе замолчать, как со всех сторон тут и там послышались крики согласия. Большинство волшебников и правда не имело ни малейшего понятия о способах борьбы с маглами — они элементарно не знали, что такое танки, гранаты и, конечно, пулеметы. И того получалось, что щит они, со слов Волдеморта, нормально выставить не могут, а как нападать не знают. — Ты права, Лестрейндж, — Кингсли невесело качнул головой. — Мы и правда пока не можем сражаться. Никто из нас к этому просто не готов. Кто-то из Пожирателей насмешливо присвистнул: — А что же святой Поттер? Никак у Мальчика-Который-Выжил нет плана? Гермиона, как и все присутствующие, невольно перевела взгляд на друга, который вновь оказался в центре пристального, так ненавидимого им внимания. Гарри хмурился. Грейнджер буквально кожей чувствовала, как мелкие шестеренки вращаются в чужой голове, надрывно пытаясь придумать хоть что-то, хоть какой-то план спасения… тщетно. У них совсем нет времени на планы. — Будем действовать в соответствии с изначальным решением, — Волдеморт говорил тихо и неспешно, но что-то в его тоне заставило замереть и внутренне сжаться каждого из присутствующих. — Уберите палочки в стороны, коснитесь купола и передайте ему часть своей стихийной магии. Быстрее! Каждая крупица силы важна. Защита сейчас — наше единственное преимущество, и только она может нам дать самый необходимый ресурс. Время. Ослушаться не посмел никто. Сразу после слов Волдеморта первым, кто прикоснулся к защите, был Гарри. Желтое свечение мгновенно расползлось от его ладоней по поверхности купола, подобно желтку, растекшемуся из разбитого на сковородку яйца. Увидев, что даже Избранный не перечит Волдеморту, все присутствующие члены Ордена Феникса и Отряда Дамблдора — кто неуверенно, а кто яростно — прикоснулись к защите. Гермиона видела, как то тут, то там поверхность купола пошла рябью и озарилась светом, добротно подпитываемая совместными усилиями волшебников. Защита буквально на глазах напитывалась магией, крепла и росла. Послышался смех и радостные крики, кто-то из братьев Уизли даже во всеуслышание предложил Орденовцам и Пожирателям посоревноваться, кто быстрее нарастит купол, как неожиданно произошло сразу несколько вещей. Кроны деревьев на краю поляны, на которой разместились магловские танки, всколыхнулись, ночные птицы с протяжным криком сорвались с верхушек, разрывая ночную тишину, которую сразу же наполнил глухой топот копыт, позывной крик и свистящий звук сотен пущенных стрел. Готовые к бою кентавры вырвались из леса практически одновременно с ревущими великанами. Последние, громко топая и круша все, что попадалось им на пути, ринулись прямиком на дула танков. В числе великанов Гермиона заметила и запыхавшегося Грохха. — Нет, я не отдавал им приказ! Крик Волдеморта потонул в реве пулеметной очереди, монотонной слепой тварью заскользившей по толпе магических существ, а в тот момент, когда кто-то из великанов ринулся к близстоящему танку, силясь ухватить его обеими ручищами за дуло, раздался оглушительный выстрел. Гермиона в ужасе прижала ладони ко рту, душа рвущийся вопль ужаса, когда раскуроченное снарядом тело медленно осело на землю. Следом за этим выстрелом раздались и другие, хлесткие и бездушные. Тела храбрых, но бессильных перед пулями и гранатами кентавров, изо всех сил целившихся из своих лучших луков самыми острыми стрелами, поломанными куклами оседали по всему периметру поляны. Не в силах смотреть на эту бойню, Гермиона отвернулась, тут же наталкиваясь взглядом на застывшую фигуру самого темного мага из ныне живущих. Взгляд того метался по полю битвы, тонкие губы беззвучно шевелились, а полы мантии, подгоняемые то ли ветром, то ли стихийной магией, вздымались, подобно волнам в бушующем океане. Гермиона вновь перевела взгляд на поле, где равнодушные машины, управляемые такими же равнодушными людьми, добивали последних выживших в неравной схватке кентавров и великанов. Как в замедленной съемке, Грейнджер остановила взгляд на последней фигуре, оставшейся на поле боя, в которой без труда узнала своего давнего знакомого — Ронана. Кентавр, пошатываясь, стоял к ним полубоком, крепко сжимая в руках древко лука. Одно движение пальцев по крепко натянутой тетиве — и острая блеснувшая в свете круглолицей луны стрела звонко столкнулась наконечником с твердым боком ближайшей смертоносной машины, не нанося той и малейшего вреда. В ответ на это магл, выглядывающий из люка танка, дернул на себя рычаг, и, громко визжа, пулеметная очередь мгновенно раздробила тело Ронана. Вскрикнув, кентавр упал на передние подогнувшиеся колени, а затем грузно завалился на бок. Бой был окончен. Неверяще Гермиона еще раз обвела опустевшее поле взглядом, когда заметила, что танки, как один, совершают разворот, направляя пушки в сторону… — Они готовятся стрелять! Они будут стрелять по нам! Предупреждающий остальных крик сам собою вырвался из нее, оповещая волшебников, незнакомых с магловской техникой, о неминуемо приближавшемся конце. Для них нет спасения. Поднялась паника. Кто-то, понимая, что сейчас произойдет, попытался выйти за пределы купола и аппарировать, но был незамедлительно встречен пулеметной очередью, кто-то ринулся бежать в сторону Хогвартса, под защиту вековых стен, и лишь немногие, оставшиеся стоять на месте, услышали громогласное взбешенное: — Не позволю! Взметнув полами необъятной мантии, Волдеморт ринулся к кромке купола, в бессильной злобе прижимаясь к защите всем телом, отдавая барьеру между маглами и волшебниками так много магии, как только мог. И купол засверкал. Подобного гигантскому живому организму он дышал, шевелился, жадно напитываясь чужой энергией, а его сверкающие стенки, засветившиеся изнутри волшебством, затрепетали. А в центре всего этого торжества магии стояла высокая темная фигура Лорда, отдававшая, отдававшая, отдававшая… Даже не до конца понимая принципы стихийной магии, Гермиона чувствовала, что с него достаточно, что нельзя так много отдавать собственной энергии, ничего не получая взамен. Но Волдеморт не останавливался. Лишь когда купол загорелся так, что озарил своим светом все близлежащее пространство, словно на улице был ясный полдень, а не темная ночь, он, наконец, отстранился от стен защиты, пошатнулся и, не устояв на ногах, упал наземь, больше не двигаясь. Истошный вопль Беллатрисы пронесся над всей площадкой, взметнулся вверх и замер, достигнув острого шпиля Северной башни, служившей некогда пристанищем Сивилле Трелони.