Мой Лафайет

      Вдали виднелось побережье. Корабль наконец-то приближался к своей цели. Лафайет стоял на носу судна и был поразительно спокоен. Впереди ждала неопределённость, череда проблем и разного рода формальностей. Было много вопросов, на которые у маркиза сейчас не было ответов. Но у него была внутренняя убежденность, что все получится. Да, не сразу. Нужно будет время, чтоб все утрясти, обжиться на новом месте. Он был готов для этого приложить все усилия. Но в итоге все обязательно получится.       Маркизу всегда была интересна Америка, такая необыкновенная страна. Немного хаотичная, но такая свободная по сравнению со Старым светом. Да, за эту свободу пришлось повоевать, но ведь это такой огромный шаг для мира. Гилберт, безусловно, любил Францию всем сердцем. Это была его родина, его дом. Все эти приключения в Америке были тем и хороши, что у него всегда был дом, куда можно вернуться. Где все относительно стабильно и понятно. Тихая гавань. Хоть сам он и понимал, что форма управления страной уже устарела, но ему казалось, что Старый свет непоколебим на глобальные и кровопролитные перемены. Но он ошибался. Он, как и все при дворе, оказался не столь дальновиден. Ещё несколько месяцев назад он бы никогда не подумал, что будет вот так стоять на палубе корабля, приближаеющегося к Америке — стране, которая должна стать для него новым домом.       Мужчина вдохнул полной грудью и обернулся. Марии нигде не было видно. Подумав, он решил за ней не идти. Она явно волновалась. Он все равно не мог сейчас ей сообщить какую-то конкертику. Поэтому лишние тревоги ей были ни к чему.       Корабль зашёл в порт. Время было обеденное, кругом царил хаос. Крики чаек перемежались с криками людей на берегу. Английский и французский явно преобладали, но можно было услышать и языки других стран. Несмотря на небольшой туман и погоду, которая располагала скорее ко сну, в гавани все было невероятно живо. Одно судно грузили, другое разгружали, где-то стояли пассажиры с багажом, ожидающие посадки на корбаль. Вся причальная стенка была завалена ящиками и различным грузами. Шум стоял невероятный.       Мари за этим наблюдала на выходе на палубу. Подойти ближе к борту судна она так и не решилась. Сердце взволнованно билось.       Её увидел Лафайет и, немного помедлив, направился к девушке.       — Добро пожаловать в Филадельфию, Мари.       Его взгляд не выражал никаких эмоций, а Мари себя ощущала бездомным напуганным щенком, которого в коробке несут на незнакомую улицу. Ей было страшно. Очень не хотелось в этом признаваться никому, даже себе.       Собрав волю в кулак и пытаясь выглядеть более-менее спокойно, девушка ответила маркизу:       — Филадельфия… я слышала про этот город, но ничего о нем знаю. Почему именно Филадельфия?       — Выбор был не велик. Я рассматривал Филадельфию, Йорктаун и Нью-Йорк. Йорктаун маловат, и вокруг него не так много поселений, где на ближайшее время можно остановиться, т.к. на первых порах постоянно жить в крупном городе, где большое количество людей разных сословий из разных стран, может быть не безопасно. Нью-Йорк мне нравится, я думаю у этого города большой потенциал, но сейчас там неспокойно. Также недалеко много поселений индейцев. С ними сейчас мирные отношения, но это может быть нестабильно. Филадельфия сейчас выполняет роль негласной столицы, обладает достаточно приятным климатом и большим количеством поселений вокруг. Здесь наиболее безопасно.       — Выбор мне теперь понятен. А вы раньше бывали здесь?       — Я был по всех перечисленных местах. Но с Филадельфией у меня особые взаимоотношения, — маркиз усмехнулся, — Здесь прошло моё боевое крещение, мой первый провал, ранение и уязвленное самолюбие.       — Вы здесь были ранены? — девушка с удивлением взглянула на Лафайета. Он так легко об этом говорил.       — Да, получил ранение в бедро. Продолжил сражаться, но потерял сознание. Это был неприятный опыт, — увидев ошарашенное лицо девушки, он добавил, — Но восстановился я быстро. Спустя какое-то время судьба снова занесла меня сюда, но я уже был готов.       — И теперь вы снова возвращаетесь.       — Да, возвращаюсь…       На этих словах Лафайет повернулся к берегу вглядываясь в постройки. Корабль как раз начал швартоваться. Его немного тряхнуло, но Гилберт и Мари были к этому готову.       — Мари, мы пока остаёмся на корабле. На берег не выходим. Я подготовил письмо мистеру Вашингтону с просьбой о содействии. Сейчас же его отправлю Будем ждать ответа.       — Да, хорошо.       Мария задумалась. Могут ли им отказать в предоставлении убежища? Лафайет так спокоен. Он здесь уже был, у него есть знакомые сослуживцы и высокопоставленные люди. Его здесь знают, ему однозначно будут рады. Но как отнесутся к ней? Она беглая королева. Они могут не захотеть потенциальных конфликтов с Францией, которая является одним из основных союзников. Хотя вроде как официально Людовик поддержал их в войне, но тем не менее. Также в Америке взят курс на независимость, зарождение демократии. Джордж Вашингтон в скором времени станет президентом. А она бывшая королева. Это все противоречит текущим ценностям США. В случае отказа сможет ли она сесть на корабль и уплыть по своему усмотрению, или её депортируют на родину? Вопросов много. Много рисков. От неё сейчас мало что зависело. Она верила в Лафайета, верила, что он сможет договориться.       Ближе к вечеру на судно прибыл помощник Джорджа Вашингтона, мистер Рисли. Мари на встрече не присутствовала, но вместе с капитаном Анри и Ноэлем наблюдала со стороны. Как потом рассказал Лафайет, мистер Вашингтон отсутствовал в городе, но должен был вернуться через несколько дней. Мистер Рисли сразу обещал организовать встречу. Также сегодня он должен был направить письмо с уведомлением о прибытии генерала Лафайета.       Мистер Рисли предложил разместиться в гостевом доме, так как они завтра ожидали ухудшение погоды. Маркиз предложил девушке сегодня на ночь все-таки остаться на корабле, а завтра подумать над предложением. Сильный ветер должен был поднять волны, и даже у берега Мари может укачать. От одной этой мысли девушке уже было не по себе.       Утром следующего дня действительно подул холодный ветер, и на корабле было некомфортно. Судно начинало ощутимо качать.       В сопровождении мистера Рисли маркиз и Мария направились в гостевой дом. Это был типовой дом на улице, где постройки были выполнены в едином стиле и были очень похожи друг на друга. Мари подумала, что это улица с типично американской планировкой. Даже несмотря на не современное время, дома были как в кино. В Европе дома были все равно совсем другими.       Девушка разместилась на верхнем этаже, а маркиз — внизу на первом. Были ещё комнаты, занимаемые другими по постояльцами. Ей предоставили просторную комнату с большой кроватью, письменным столом и мягкими креслами. Было большое окно, но из-за тёмной мебели и штор у неё было ощущение, что света все равно не хватает. И воздух был немного спертым. В целом она была довольна, так как даже сойдя с судна до сих пор её словно укачивало, и пол ходил под ногами.       Весь текущий день и половину следующего Мария просидела в комнате. Она лишь не надолго спускалась вниз. Сегодня, например, на завтрак, где пообщалась с Лафайетом, и на этом все. Книги читать уже совершенно не хотелось, также ей в помещении не хватало воздуха. Несмотря на просьбу Лафайета не покидать комнату, девушка вечером вышла на улицу. Маркиз считал, что гостевой дом расположен слишком близко к гавани, самому небезопасному месту. Но он всегда был чрезмерно осторожным. Мари решила, что будет предельно внимательна, но все-таки немного вечером прогуляется. Рядом с гостевым домом был достаточно большой парк. Там не так ощущался ветер.       Прогулявшись полчаса, она довольная вернулась назад. Видимо даже небольшая прогулка пошла на пользу, девушку потянуло в сон. Спала она крепко и проснулась отдохнувшей.       Утром Лафайет за завтраком сообщил, что с ним должен встретиться мистер Рисли, и к Марие он заглянет с новостями вечером. Поэтому девушке предстоял снова длинный и скучный день.       За окном погода стала лучше. Ветер немного стих, но был всё равно ощутим. Зато рассеялось небо и выглянуло солнце. Мари решила сегодня тоже прогуляться. Но она не стала ждать вечер, а пошла в обед. Когда в парке более многолюдно, светит солнце и на улице тепло.       Девушка направилась к парку. С собой она взяла немного хлеба, т.к. вчера на пруду видела уточек. Сегодня было больше времени, она хотела обойти пруд, покормить птиц и насладиться слегка желтеющими деревьями и наступающей осенью.       Перейдя улицу по мощеной дороге от гостевого дома Мари была уже у входа в парк. Слева виднелось море и часть шумной гавани с кораблями. Но здесь в парке было тихо. Пройдя ближе к пруду, девушка направилась по дорожке вдоль воды. По пути ей повстречались прогуливающиеся пары, группа хихикающих юных девушек в форменных платьях, две дамы с детьми. Все были неторопливыми и наслаждались прогулкой. Мария увидела уток в конце пруда. Дойдя до них, она начала кидать им хлеб. Птицы с жадностью набросились на угощение и собрались уже большой кучей.       — Ну тиши, тише, вам всем хватит, — девушка обратилась к уткам, прекрасно понимая, что этого ничего не изменит.       Птицы в скором времени съели весь хлеб и продолжили вальяжно плавать на воде, ожидая других посетителей с едой. Мария ещё какое-то время полюбовалась утками, деревьями и неторопливо пошла вдоль пруда по другой стороне. Ветер стих окончательно, погода была отменная.       В какой-то момент девушка подняла взгляд от воды и осмотрелась. На удивление впереди неё никого не было. Она посмотрела на другую от пруда сторону и там тоже не увидела людей. Буквально десять-пятнадцать минут назад были прогуливающиеся горожане, но сейчас все словно куда-то исчезли.       Несмотря на залитый солнцем парк, Мария словно озябла. Ей стало как-то не по себе. Она решила поспешить обратно к выходу. Она заходила в парк в месте, где начинался пруд. Ей следовало пойти туда. Её чувства словно обострились, и в какой-то момент ей показалось, что позади неё кто-то идёт.              Остановившись и сделав вид, что она снова любуется прудом, аккуратно боковым зрением она осмотрела пространство, откуда только что пришла. Она действительно увидела двух мужчин. Сердце беспокойно забилось. Ей показалось, что они не похожи на каких-то бродяг или рабочих с гавани. Они были прилично одеты. Но интуиция ей словно кричала об опасности.       Стараясь не выглядеть взволнованной девушка продолжила идти. Мужчины тоже тронулись с места. По идее пруд весь просматривался, идти до того места, где она зашла в парк, было не недалеко. Мария старалась не ускоряться, чтобы не выдать себя. Она лихорадочно осматривала парк, в надежде, что сейчас ещё появяться люди, а это преследование она себе просто надумала. Но люди не появлялись. Внезапно дорожка, по которой она шла, стала сворачивать влево от пруда. Впереди, вдоль воды, не было никакой тропинки. Участок был поросшим, виднелись камни. Мари занервничала. Она не ожидала, что дорожка будет уходить от пруда вглубь парка.       Но вариантов у неё не было. Она продолжила движение, мужчины вдалеке шли за ней. В какой момент она вышла к развилке, и оба направления уводили от пруда. Девушка была близка к панике. Она свернула на дорожку, которая как ей казалось хотя бы вела в сторону входа в парк, через который она зашла. Мужчины проследовали за ней, и они уже были ближе. Мария не выдержала и обернулась. Они остановились. Девушка была невероятно растеряна. Страх начал овладевать ей. Она ускорила шаг. Снова обернувшись, она увидела, что расстояние между ней и преследователями стало меньше. Мари охватила дрожь. От волнения, она не заметила впереди грязь, наступив на которую она подскользнулась и едва не упала. Ей показалось, что она услышала мужской противный смех. Паника настигла её окончательно. Девушка побежала. Смех стал громче, она услышала улюлюканье вслед и через мгновение частые шаги. Мужчины однозначно бросились за ней.       Девушка не знала куда бежать. От страха стучало в висках, сердце билось как бешенное, ноги не слушались, дыхание сперло. Пробежав несколько метров, Мари обернулась. С ужасом она осознавала, что скоро они её настигнут, ей от них не скрыться. Повернувшись вперёд, она увидела перед собой кого-то огромного. Не успев среагировать, девушка почти налетела, на стоящего перед ней мужчину. Её схватила его огромная рука. Девушка от ужаса закричала. Но не было слышно ни звука. Это был немой крик. От страха, её горло словно сдавило, ноги были ватными.       — Мари, не бойтесь.       Голос ей показался знакомым. Подняв взгляд на владельца огромной руки, которая удерживала её, девушка с облегчением узнала одного из братьев-близнецов.       — О-о-одрик, — она едва смогла выдохнуть его имя.       Кое-как взяв себя в руки, она встала рядом с Одриком. У юноши в руках был огромный нож. С учётом его огромного роста, крепкого телосложения и устрашающего вида в целом, это был весомый аргумент с ним не связываться.       И это явно оценили преследователи Марии. Они сейчас стояли метрах в пяти от них. Девушка смогла рассмотреть их неприятные лица. Одежда на них была явно не с их плеча. Глаза у них были ушлые и опасные. На джентльменов они были похожи только издали.       Не долго думая, мужчины развернулись и ушли. Мария по-прежнему пребывала в шоке. Если бы здесь чудом не оказался Одрик, ей страшно подумать, что могло бы произойти.       — Они п-п-преследовали меня…       — Мария от волнения ещё немного заикалась.       — Да, скорее всего.       — Что им от меня было нужно?       На этот вопрос юноша нахмурился.       — На девушек нападают с тремя целями: ограбить, изнасиловать или продать в рабство.       Мария знала ответы, но все равно была в ужасе.       — Их вгляд не сулил ничего хорошего, — продолжил Одрик, — Они следили за вами, ждали момент, когда вы останетесь одна. Здесь обычно много людей, но это место становится не безопасным, когда оно безлюдное. Гавань слишком близко. Много разных людей. Думаю нет смыла здесь оставаться, пойдёмте на корабль. Там как раз должен быть генерал Лафайет.       Одрик и Мари направились из парка. Выйдя на дорогу, их сразу окружила городская суета, и как будто не было того кошмара, с которым она только что столкнулась. Мари была рассеяна, сердце все ещё барабанило в груди. Она едва поспевала за Одриком, у которого был огромный шаг и быстрый темп.      Спустя минут десять они дошли до корабля. Мария запыхалась, и у неё от столь быстрой ходьбы кололо в боку.       — Одрик, спасибо вам огромное! Вы спасли меня. Я в огромном долгу перед вами.       — Берегите себя в следующий раз. Мари и Одрик стали подниматься по трапу. На носу судна стояли капитан Анри и Лафайет. Они о чем-то оживленно говорили. Услышав, что кто-то поднимается по трапу, Лафайет обернулся. Мари видела, как изменилось его лицо. Он бросился к ним.       — Мари, что случилось?       Он обратился к девушке, затем посмотрел на Одрика.       — Все обошлось, — за девушку ответил юноша.       Лафайет кивнул Одрику, и парень пошёл дальше по своим делам.       — Гилберт… простите меня… я так глупо себя повела, — Мария едва сдерживалась, чтоб не заплакать.       Девушка начала рассказывать, как она накануне гуляла в парке и все было хорошо, и как она беспечно пошла на следующий день. Как её преследовали какие-то мужчины, как внезапно появился Одрик. На этом моменте девушку озарило.       — Гилберт, это вы послали Одрика за мной?       — Мари, извините, что не предупредил вас. Я догадывался, что вам будет тяжело сидеть в комнате целыми днями. Я попросил Одрика присмотреть за вами и обеспечить вашу безопасность…       — Ох, Гилберт… Вы и Одрик спасли мне жизнь. За что вы извиняетесь? Это мне нужно просить прощения… — девушка выглядела очень виноватой, — Вы столько для меня делаете, стольким рискуете, а я не в состоянии выполнить простую просьбу и несколько дней посидеть в комнате… Мне сегодня было так страшно… я в полной мере осознала свою самоуверенность, пренебрежение к вашим просьбам, свою глупость…свою непомерную глупость… Простите меня, пожалуйста…       — Мария…       — Я обещаю, чтоб впредь больше не буду так беспечна. Я… я… я…       Мари ещё много хотела сказать, но видимо шок от случившегося снова ей овладел, и слезы непроизвольно потекли из глаз. Девушка закрыла лицо руками.       — Мне так стыдно и за произошедшее, и за то, что рядом с вами я такая плакса, такая слабая, не в состоянии себя контролировать …       — Мари…- маркиз подошёл и успокаивающе приобнял девушку, — Все в порядке. Вы в безопасности. Это самое главное. Я уже не раз говорил, что вам не нужно извиняться за ваши слезы. Если они вам приносят облегчение, то вы должны дать волю чувствам. Рядом со мной не нужно бояться показать свою слабость.       — Гилберт… спасибо вам большое. За всё, — посмотрев Лафайету в глаза, она опустила взгляд. Слегка приобняв его в ответ, она едва слышно прошептала, — Вы не представляете, насколько для меня важно знать, что вы рядом.       А Мария не представляла, как много значили эти слова для Лафайета.