Мой Лафайет

      Экипаж медленно двигался в темноте. Мистер Томас уже полчаса как заснул под монотонное цоканье копыт и негромко посапывал. Лафайет и Мари, которые сидели вместе, с улыбками переглядывались, когда Генри громко всхрапывал на внезапно пойманной кочке.       В какой-то момент Лафайет снова молча уткнулся в окно, в темноту, которая там была. Это было странно, так как рассмотреть что-то там было невозможно. Он был полностью поглощен своими мыслями. Его терзали сомнения в правильности сделанного выбора. Ему казалось, что он снова смалодушничал. Что Марии было бы гораздо лучше жить возле Бостона, города, в котором бурлит жизнь и который развивается семимильными шагами. Он переживал, что девушка решила остаться возле Филадельфии, потому что так он изначально говорил. Мария ему доверяла, поэтому сделала такой выбор. А он из-за своих страхов и неуверенности в себе не спросил, окончательно ли она решила или у неё есть сомнения. Чувство вины мучило Лафайета, и он решил, что пока не поздно, надо уточнить у девушки об уверенности в выборе.       Все это время Мари украдкой наблюдала за маркизом и понимала, что его что-то гложет. Внезапно он повернулся к ней. От неожиданности она вздрогнула. Маркиз тихо, чтобы не разбудить мистера Томаса, обратился к ней.       — Мари, простите, но я все-таки должен уточнить… вы… вы уверены, что хотите остаться здесь, а не поехать в Бостон?.. Меня волнует, что вы могли сделать свой выбор под влиянием моих решений. Для меня важно знать, чего хотите именно вы. Я боюсь, что вы можете быть разочарованы… А первое время будет не так легко свободно перемещаться по Америке…       Маркизу не просто дался этот вопрос. Но он хотел быть честным и по отношению к Марии, и по отношению к самому себе. И сейчас было ещё не поздно повернуть экипаж назад.       Мари внимательно посмотрела на Лафайета. Она понимала, что для него это очень важно. Она обдумала ещё раз, что ответить, так как хотела быть с ним искренней.       — Гилберт, если вы думаете, что мне будет в Бостоне лучше, потому что там более активная светская жизнь, вы ошибаетесь. Вы меня ещё не так хорошо знаете… Да, я любила балы в Версале… Только на них я могла дышать полной грудью. Особенно любила балы -маскарады, где можно быть настоящей хоть на время, где можно найти близких тебе по духу людей…       На этих словах она взглянула на Лафайета. Его глаза выдавали его волнение. За всё время они не разу не говорили про тот бал-маскарад. После паузы Мари продолжила.       — Но здесь я буду и так свободна… Мне так хочется, чтоб никто не обсуждал каждый мой шаг, мой каждый наряд, мой каждый жест… Гилберт, я так от этого устала… То, что описал мистер Томас, нашло отклик в моем сердце. Я хочу попробовать такую жизнь.       Гилберт не сводил с неё глаз. Его дыхание было учащенным.       — Мари, простите… я на самом деле думал, что светская жизнь для вас очень важна…       — Она мне интересна, но в очень умеренных количествах. И она далеко не на первом месте, — с нежной улыбкой ответила девушка, — Гилберт, у меня тоже есть вопрос к вам, который меня сильно волнует. Прошу, ответьте на него честно… Ваш друг сказал, что в Бостоне большой гарнизон… для вас ведь это более перспективно?       Лафайет сначала замолчал. Немного поразмыслив, он ответил.       — Сейчас я не готов к активным участиям в деятельности американской армии. Как советник и наставник — да. Но не как полноценный участник. Мне нужно время. Поэтому для меня маленький гарнизон с проблемами, где я смогу применить свой опыт и навести порядок, сейчас самый оптимальный вариант. Многочисленная северная армия в Бостоне не то, в чем я сейчас нуждаюсь.       — Выходит, что наши пожелания сейчас совпадают и ведут в одно и то же место?       — Выходит, что да…       — Это замечательно, Гилберт — Мари смотрела на маркиза невероятно тёплым взглядом.       На этих словах мистер Томас снова всхрапнул, и Гилберт с Марией обменялись улыбками.       — Гилберт, вы меня успокоили.       — Вы меня тоже, Мари. Я уже думал, что придется разворачивать экипаж и искать Натаниэля.       — Хорошо, что в этом нет необходимости. И, Лафайет, вы меня, конечно, простите, но несмотря на то, что Мистер Грин, ваш друг и очень очаровательный мужчина, его просто чрезмерно много! Его внимание избыточно, и это утомляет. Я совсем неготова к такому вниманию с его стороны, — все также улыбаясь, сказала Мари и посмотрела на маркиза.       От этих слов сердце Лафайета сделало кульбит, и словно стало легче дышать. Настроение стало заметно лучше.       Спустя ещё полчаса экипаж прибыл на ферму. Мистер Томас их предупредил, что на полпути находится несколько ферм, на одной из них они остановятся. Такой вариант он выбрал по двум причинам. Первая — это отсутствие необходимости проводить целый день в дороге и возможность за ночь отдохнуть и на следующий день к обеду добраться до места. Не будет такой усталости, а также останется время со всем ознакомиться. И вторая причина — это шикарный козий сыр, который делают на ферме. Мистер Томас обычно покупал его в больших количествах.       Ферма была уютная. Их встретила очень милая и приятная семья. Они помогли всем разместиться. Наевшись перед сном, Мария едва дошла до кровати. На неё просто накатила усталость, и она сразу провалилась в сон.       Утро было свежим и солнечным. На улице стоял невероятный запах травы и листвы. Мари, Лафайет и мистер Томас после завтрака стояли на улице возле экипажа, готовясь к отправке. Семейство фермеров полным составом вышло их провожать. Кучер поправлял сиденья в экипаже. Мари разговаривала с хозяйкой. Лафайет и мистер Томас пошли за одной из дочек, чтобы забрать козий сыр.       Мистер Томас остался возле невысокого забора, а Лафайет прошёл внутрь, пересёк загон и зашёл в помещение. Хрупкая на вид девчушка ловко стащила с полки холщовый мешок с большой головкой сыра.       — Острожнее, они тяжёлые, — Лафайет бросился на помощь.       Аккуратно сняв еще два мешка, он пошел к выходу. Как только он вышел, сзади раздался грохот. Девочка зацепила полку и сейчас пыталась её вернуть на место.       — Погоди минутку, я сейчас помогу.       Лафайет быстро вышел, и отдал сыр мистеру Томасу, который понес его к экипажу. Вернувшись в помещение, он ловко поставил полку назад и помог поднять упавшие инструменты обратно.       Когда они обратно прошли через загон и миновали забор, девочка повернулась, чтобы закрыть калитку. Лафайет только собрался направиться к экипажу, как девочка закричала.       Резко повернувшись и мгновенно оценив обстановку, Лафайет буквально втолкнул девочку обратно вовнутрь загона, резко захлопнув за ней невысокую калитку. В ту же минуту раздалось рычание. Два волка, упустивших лёгкую добычу в виде ребёнка, скалились на Лафайета.       Мистер Томас охнул, хозяин фермы бросился в дом за ружьём. В эту же минуту один из волков атаковал маркиза. Лафайет ловко увернулся, вернувшись на место. Калитку на щеколду закрыть девочка не успела, и сейчас она распахивалась, если её не придерживать, открывая проход к напуганному ребенку.       Волки начинали перемещаться, явно готовясь к новой атаке. Мари стояла в ужасе, понимая, что безоружный Лафайет, придерживающий одной рукой калитку, не сможет противостоять двум хищникам. Время шло на секунды. Увидев возле забора кусок старой деревянной перилы, Мари схватила её и бросилась к Лафайету, размахивая палкой и выкрикивая волкам, чтобы они убиралась прочь.       Это было вовремя, так как волк, заходивший сбоку, уже готовился к прыжку, а отбиваться маркизу было не чем. На шум и движение от Марии, волк отпрыгнул назад к своему сородичу.       — Мари! — воскликнул Лафайет и, выхватив палку у девушки, рукой резко толкнул её к себе за спину к калитке, тут же встав, полностью её загораживая.       В этот момент один из волков снова бросился в атаку. Кусок перилы был кстати. Гилберт быстро среагировал, подставив палку к пасти волка, который в неё буквально вцепился. Держа палку с обеих сторон, маркиз резко дёрнул вверх, открывая живот волка, и с силой пнул его. Волк, заскулив, отпрянул назад, как раз, когда второй зверь бросился к ним.       Раздался выстрел. Хозяин дома, бежал к ним, перезаряжая ружьё. Он промахнулся, но оба волка от громко звука оружия бросились в лес.       — Вы в порядке? — хозяин дома обеспокоенно смотрел на девушку и маркиза.       — Да, в порядке.       К ним также уже бежал мистер Томас, который из-за одышки ничего не мог сказать. Все вместе они ещё раз посмотрели в сторону леса, но волки явно возвращаться не собирались.       — Отец! — девочка со слезами бросилась к отцу.       Отворив калитку, мужчина схватил ребёнка на руки, прижимая к себе.       — Генерал Лафайет, спасибо вам огромное, если бы не вы…я…я.И вы Мари.       — Вам нужно успокоиться. Главное, что сейчас все в безопасности, — ответил Гилберт, — У вас волки частые гости?       — Нет, нет… Их давно не было. Мы поэтому и расслабились… И чуть не поплатились за это… В лесах их много, но ближе к побережью они почти не выходят, и здесь у нас их тоже единицы. Мы с другими семьями фермеров обычно их выслеживаем и отстреливаем. Зачищаем территорию. Мы этим снова займемся. Господи, как я вам благодарен…       — Не стоит…все уже позади. Лучше отведите дочь в дом. А мы продолжим собираться.       Ещё немного оглядываясь, все разошлись. Оставшись чуть позади, маркиз остановил Марию, которая уже направлялась к экипажу.       — Мари… спасибо вам, что вы бросились мне на помощь… Но это было так безрассудно! О чем вы думали? Волки очень опасны! Это вам не собаки. Вы могли пострадать!       Лафайет очень строго смотрел на девушку, но в его глазах было видно волнение. Он явно сильно испугался за неё, поэтому сейчас стоял и хмурился.       — Гилберт, я не могла бездействовать! Вы ведь тоже могли пострадать! Моя помощь не была лишней, признайте это!       Гилберт ближе подошёл к девушке и чуть склонился к ней. Его сердитое лицо было очень близко.       — Ваша помощь пришла очень вовремя, тут мне сказать нечего. Но вы мне должны обещать, что вы больше не будете так рисковать!       Мария тоже хмурилась, плечи возмущенно были приподняты, руки сжаты в кулаки.       — Я не могу такое пообещать! Я по вашему должна была стоять и смотреть, как вы подвергаете свою жизнь опасности, и бездействовать?       — Мари, послушайте…       — Нет, Гилберт, это вы послушайте! — девушка явно злилась и ткнула Лафайета пальцем в грудь, — Да, я трусиха, я часто боюсь! Но гораздо страшнее не защитить своих близких, не прийти им на помощь, когда ты можешь это сделать! Мне ли вам это говорить, Гилберт!       — Мари… — Лафайет был ошеломлен и её пылкостью, и её словами, что сразу его отрезвило, — Вы далеко не трусиха! Вы мне сегодня невероятно помогли, это правда! Мои руки и ноги целы только благодаря вам. В этом ваша заслуга. Спасибо…       Пыл девушки тоже немного остыл, и она просто шумно дышала, взволнованно глядя на Лафайета.       Гилберт уже полностью успокоился и смотрел на всю ситуацию с другой стороны. Он ласково взял её за плечи, и легонько сжав их, с нежностью к ней обратился.       — Мари, простите меня…       Брови девушки удивлённо взлетели вверх, и она уже открытым взглядом смотрела на маркиза. И он продолжил.       — Я так был напуган, что не смогу вас защитить, если что-то пойдёт не так… Что вместо благодарности, сразу начал вас отчитывать. Простите мне моё невежество…       — Гилберт, я… вы тоже меня простите… Я тоже напугалась. Но я не могла просто стоять…       — Мари, это был очень смелый поступок с вашей стороны. И… вы не представляете, как я на самом деле ценю то, что вы сделали ради меня…       Его сердце громко билось. Она рискнула ради него. Единственная, кто сразу, не раздумывая, бросилась ему на помощь. И…она считала его близким человеком.       Мари и Лафайет смотрели друг на друга.       — Гилберт, экипаж готов, — мистер Томас неспешно переваливаясь вышел сбоку от экипажа, — Нам уже пора выдвигаться.       Экипаж тронулся в путь. Мистер Томас возмущался на тему волков и опасности на каждом углу, глядя в окно в сторону леса. Мария и Лафайет, сидевшие рядом, одновременно друг на друга посмотрели и застенчиво улыбнулись. Это было трудно объяснить, но сегодня они словно стали ближе друг другу.       Всю дорогу мистер Томас рассказывал истории про поствоенное время, про свой переезд в деревню, про уклад жизни в ней, про людей и вообще много всего интересного. Поэтому Мари и Лафайет подъезжали к поселению уже подготовленные.       — А вот и добро пожаловать в моё поместье! — воскликнул мистер Томас.       Маркиз с девушкой дружно стали выглядывать в окно. А Генри продолжил.       — Оно как раз расположено на въезде от основной дороги. Есть ещё вторая дорога, она порядком хуже этой, поэтому не пользуется спросом. Она проходит мимо гарнизона и казарм. Тут напрямую до них как раз недалеко.       Мария и Лафайет вышли из экипажа. Перед ними предстал небольшой дом из тёмного камня, справа от которого было несколько деревьев с раскидистыми ветками, которые словно оплетали часть здания, создавая приятную тень. Дом был двухэтажный, симпатичный, но незамысловатый. Больше по архитектуре похож на английские дома, или даже скорее на шотландские.       — Так, Гилберт, сейчас мы занесем твои вещи, и поедем знакомиться с миссис Молли, у которой остановится наша прекрасная Мари.       — Хорошо Генри, тут мы полагаемся только на тебя, — Гилберт улыбнулся другу.       Лафайет взял свой багаж, и они направились к дому. По дороге сюда ещё в экипаже мистер Томас рассказал, что его жена давно умерла от чахотки. Сын вырос и живёт со своей семьёй недалеко от Нью-Йорка, с ним они видятся пару раз в год. Сейчас с мистером Томасом живёт его племянница Сьюзи, а также он присматривает за племянником Джеком, который учится в военной школе в Филадельфии. Их мать, его сестра, была военной медсестрой и погибла в бою. А куда пропал их отец никто не знает.       На входе их встретила чернокожая женщина в униформе горничной. Мари немного напряглась, так как тема рабства её волновала. Для современного человека это было дико. Но судя по тому, как женщина отчитала мистера Томаса, что он не взял с собой лекарства, Мария поняла, что по крайней мере в этом доме эта тема неактуальна.       — Сьюзи, спускайся поприветствовать гостей! — мистер Томас позвал племянницу.       Мари, основываясь на имени, ожидала увидеть белокурую девочку с кудрявыми волосами. И чутье её не подвело. С лестницы бегом к ним спускалась девчушка лет девяти, с большими серыми глазами и кукольными ресницами.       — Сьюзи, познакомься, это Мари и генерал Лафайет. Он мой хороший друг, и пока остановится у нас.       Девочка их поприветствовала. Её милая внешность никак не вязалась с не по-детски серьёзным взглядом.       — А мисс Мари с нами не останется? — Сьюзи обратилась к своему дяде.       — Нет, Мари остановится у тетушки Молли.       Девочка снова немного хмурясь посмотрела на Мари, затем очень пристально посмотрела на маркиза.       — А вы настоящий генерал? — обратилась она к Лафайету.       Маркиз удивился вопросу, но приняв максимально серьёзный вид ответил.       — Конечно, самый что ни есть настоящий.       Девочка снова внимательно на него посмотрела, как будто он под её взглядом должен был сказать какую-то другую правду.       Пауза затягивалась, и Лафайет растерянно перевёл взгляд сначала на Мари, а затем на Генри. Эта девочка составляла серьёзную конкуренцию маркизу в пронзительности и суровости взгляда. Это выглядело так забавно, что Мари не удержалась и прыснула со смеху. Генри тоже улыбался.       — Он просто не похож на генерала… — сделала умозаключение Сьюзи.       — Почему ты так думаешь? — Мари не удержалась от любопытного вопроса.       — Он не старый, на нем нет мундира, и он красивый, — без доли застенчивости сказала девочка.       На этих словах Мари снова рассмеялась, а Лафайет был смущен и не нашёлся, что ответить.       — Я не права? Вы меня разыгрываете? — Сьюзи была все так же серьёзна.       — Нет, не разыгрываем, — ответил мистер Томас, — Ты просто видела только двух генералов на параде, это были действительно взрослые люди. Поэтому ты делаешь поспешные выводы. Но перед тобой настоящий генерал. Генерал Лафайет. Он приехал из Франции. А в свое время вместе со мной участвовал в войне за независимость Америки.       — Извините, но вы действительно не похожи на генерала. Они все такие старые и ворчливые, — Сьюзи, не сдаваясь, обратилась к маркизу,       — Сьюзи! Где твои манеры! — мистер Томас начал злиться.       — Все в порядке, — Гилберт остановил друга, который собирался разразиться воспитательной тирадой, — Ну значит я буду первым не старым генералом, которого ты знаешь лично.       Лафайет улыбнулся девочке и, наклонившись, протянул руку. Сьюзи этого явно не ожидала, но улыбнулась и пожала руку в ответ.       Мария и Лафайет вышли на улицу и ждали мистера Томаса, чтобы отправиться дальше.       — Она такая забавная, — улыбаясь, сказала Мари, — Кажется, Гилберт, у вас появилась конкурентка в игре «серьёзные гляделки», а также похоже она пополнила ряды юных поклонников генерала Лафайета.       Гилберт недоуменно посмотрел на Мари, но девушку уже было не остановить.       — Не старый, без мундира и красивый… — девушка, медленно поговаривая каждое слово, повторила за Сьюзи и не сводила глаз с Лафайета.       Маркиз снова смутился. Марие это так нравилось. Он выглядел таким невероятно милым.       От необходимости что-то ответить маркиза спас мистер Томас, который с недовольным лицом направлялся к ним.       — Не знаю, что делать с этой проказницей! Уже жду-недождусь, когда ей исполнится тринадцать, чтобы отдать её на воспитание к миссис Молли. Сил моих больше нет! О, Гилберт, прости меня. Я боюсь, она тебя ещё достанет своими вопросами. Ей нравится все, что связано с военной тематикой. А настоящий генерал в доме — это же кладезь информации!       На этих словах Лафайет заметно напрягся, а Мари захихикала, глядя на него.       Все трое погрузились в экипаж и двинулись дальше. Через каких-то полчаса, а то и меньше, они прибыли к большому красивому поместью с ухоженным садом и огромной территорией.       Мари вышла из экипажа. Подул свежий ветер, и девушка жадно втянула воздух. Это был ветер перемен.