Грешный сад

      Ким уверен, что за углом скрытая камера, а он стал невольным участником шоу. Либо он просто сумасшедший, просто свихнувшийся молодой мужчина. Но кишащий народ перед ним и громкая музыка, говорят об обратном. Он правда здесь, а художник, которого они ищут наркоман и его давний знакомый. Возможно, совпадение имен, он себя тешит этими надеждами, которая исчезает в мгновение. Ему хватает секунд чтоб увидеть лицо и тяжело выдохнуть, его жизнь похожа на одну большую шутку. Он не верит, что его жизнь правда связана с теми, кто его-то когда-то предал и сломал.       Он будто смотрит видеокассету, где кадры сменяются один за другим. Вот они с Юнги обходят весь клуб, не найдя кого-то даже похожего на того, кого они ищут. — Остался туалет, думаю, если его нет там, то он еще не приехал в клуб, — Кричит ему в ухо Мин. Они пробираются сквозь толпу людей, одетые в тряпки от кутюр и строящие из себя гуру искусства; через узкий коридор, следуя указателям, они заходят в мужской туалет, красные лампы приглушенно освещают помещение, пару глубоких раковин и большие зеркала. В туалете музыка еле слышна, но резкие стоны двух голосов их все же заставляют замереть: женский и мужской. Двое мужчин переглядываются и облокачиваются на раковину, оставаясь ждать, когда пара выйдет из кабинки. Ким поднимает руку и смотрит на наручные часы, их время поджимает. — Нихуёвая выдержка, — Со смешком говорит Мин, проводя ладонью по волосам. — Секс под наркотиками вызывает ощущения неиссякаемой энергии, тебе ли не знать, — Бросает Ким, глядя из-под полуприкрытых век на мужчину, вздыхая. Киму это знакомо к слову тоже, он какое-то время принимал дозу, чтобы облегчить боль внутри себя, прежде чем понял, что он только бежит от этого. Осознание, отрицание и принятие его новой жизни проходило тяжело. На стадии принятия, он сидел в подвале, том самом зелёном диване с бутылкой дешевого пива и несчастным взглядом. Он смирился, принял и замкнулся тогда навсегда, создал из себя нового человека, новую личность, которая оберегала его от всей той боли.       В какой-то момент они слышат, что всё прекратилось, дверь с щелчком открывается и из неё выходят два силуэта. Фигуристая девушка, поправляющая свое бежевое коктейльное платье, а за ней вываливается: блондин с выбритыми висками, где отрастает уже свой родной цвет волос, на нём белоснежная большого размера рубаха, на шее массивная цепочка из серебра, а на ногах голубые джинсы с рваниной. Девушка, проходящая мимо парней — подмигивает им и скрывается за дверьми, но мужчина выйти не успевает. Юнги хватает того за рубаху. — Хэй, наркоша, далеко собрался? — Тот в удивлении выпучивает глаза и начинает вырываться. Удивление сменяется на агрессию, но прежде чем он успевает вырваться из хватки Мина — Тэхён предусмотрительно оглушает его ребром ладони по шее, тот безвольным мешком падает на плитку, теряя сознание. — И почему я не удивлён? Вырубил его ты, значит и потащишь его ты, — Ворчит Мин, глядя в низ, пиная носком кроссовка ногу мужчины, который валяется в бессознательном положении. Ким открывает рот, чтобы возмутиться, но не успевает — дверь открывается и туда заходит ещё один мужчина, так и замирая, глядя на валяющегося человека. Он поднимает взгляд на других присутствующих и у него назревает соответствующий вопрос. — Ким, какого хрена вы творите в моём, блять, клубе? — Тот подходит ближе к телу и присаживает на одно колено, прощупывая пульс на шее и выдыхает, поднимаясь и складывая руки на груди. Переводит взгляд с Кима на другого и ещё больше хмуриться. — Моя рубашка из-за тебя пошла на свалку, — Вздыхает мужчина, осматривая парня, который почти на голову ниже его самого, с мелкими и симпатичными чертами лица. — О, прости, но, если для тебя не знаком термин, как «просто закинуть её в стиральную машинку», то мне жаль, что ты родился безрукий, — Бросает Мин, складывая руки на груди подобно тому. Тэхён потирает виски, глядя то на одного, то другого и закатывает глаза. Он подходит ближе к Чону и поднимает того с плитки, придерживая за талию, весь вес в итоге уходит на Кима. — Что вы с ним собираетесь делать? — Хмурит брови Намджун, смотря, как с другой стороны подхватывает Мин, помогая. — Не твой собачье дело, Нам, — Спокойно отвечает Ким и усмехается, свободной рукой тянется к шевелюре Хосока, хватает волосы на затылке и поднимает его лицо вверх. — помнишь? Чон Хосок, человек, которого я называл другом в старшей школе, и который из-за вас меня предал, сбежал, боясь последствий, боясь вас. Бедняга боялся стать ещё одной игрушкой для битья, но вот же проблема, он не знал, что его бы и не тронули, потому что он не паршивый гей в сраном радужном свитере. У вас же пунктик только на мне стоял, — Сквозь зубы произносит Ким, опуская руку с волос мужчины, что его голова вновь опускается вниз. — Погоди, так это те самые ублюдки, — Юнги поворачивает голову в сторону Тэхёна, замечает кивок и снова бросает взгляд на мужчину, который также переводит взгляд с Кима на него. — поцелуй меня в задницу, ахуеть. Чувак, дак ты ублюдок, ломающий чужие жизни, твоя карма никогда не очистится, ты в курсе? Знаешь, Тэ, все гомофобы латентные геи. Но, чувак, гомофобия лечится, не переживай, от моего минета в восторге даже натуралы, — Произносит Мин, сладко улыбаясь; где-то сбоку посмеивается Тэхён, он уже говорил: секс и доверие, а доверие в правде. Мин всегда говорил первое, что придёт в голову, он был не тем человеком, который стремался себя и своих мыслей. Он не тот, кто бы утаил правду и от других требовал того же. Ким сделал шаг к двери, Мин шагнул следом, проходя мимо Намджуна, Юнги остановился. — И ещё, я куплю тебе сраную рубашку, раз ты не в силе постирать вещи, — Проговаривает Мин. — Та была лимитированная, — Спокойный голос мужчины пробирал до холода в кончиках пальцев. На бурную речь, которую обрушил Юнги, он так и не ответил. Намджун стоит плечом к плечу к парню, вспоминает чёрные потёртые джинсы, растянутую белую футболку и кожаную куртку на два размера больше и кроссовки, в которых, он уверен, тот ходит больше двух лет. Ким Намджун уверен, у того нет таких денег, но принимает правила игры, пусть расплачивается, раз хочет. Уголок губ приподнимается, когда недовольный голос грубым баритоном обрушивается на него. — Значит, будет лимитированная, мажор сраный, — Гаркает Мин, совсем не задумываясь над тем, что у него совсем нет денег на такую дорогую шмотку. Все свои накопления он вкинул в машину, купленную не так давно. Его кредитка жалобно скулила на вброс своего хозяина. Но это же он, тот самый Мин Юнги, который выбирался и не из такой задницы. Задницы в принципе его специализация, тем более мужские и накаченные.       Когда парни почти покинули небольшое помещение уборной комнаты, Намджун хрипло добавил. — Ким Тэхён, я знаю, кто ты такой, поэтому отъебись от Чона сейчас, прежде чем мне придётся с этим что-то сделать. — Брови Тэхёна нахмурились, ему стало интересно, что именно тот знает и откуда, однако затрагивание Чона было тоже некстати, потому что только об одном упоминании этого человека, Ким становился неуместно агрессивным. — О, Нам, я трахну его прежде, чем ты сможешь с этим что-то сделать. Ты знаешь кто я такой, но я знаю, кто такой Чон, также я знаю по его медкарте, что он сейчас абсолютно здоров. Здесь дело в его голове, ты же сам сказал — знаешь, кто я такой, ведь правда. Психотерапевт, который поможет ему, потом опустит на колени и сломает его также, как и он меня. Моей задачей изначально не была месть, но я забыл и вправду кто я. Я ещё больший ублюдок, чем вы все, поэтому ты не сможешь меня остановить. Можешь попытаться меня убить, но давай посмотрим, кто из нас выстрелит раньше.       Дверь за ними закрывается, оставляя мужчину позади, стоящим на том же месте, освещенного кровавым светом. Отсюда начинается новая битва, хотя, возможно, что и продолжение старой, незаконченной. Все они давно не дети, не подростки, с бурлящими эмоциями и кидающиеся с кулаками за одно неверное слово. Сейчас действия будут продуманы, более изощрены, а последствия могут стоить чего-то ценного. «С возрастом происходит переоценка ценностей», — сказал однажды Ким Намджун. — Начнёшь свою игру, то я начну свою, Ким Тэхён, — Шепчет он, ставя руки на деревянную поверхность перед зеркалом. Смешок срывается с его пухлых губ, прежде чем он вновь говорит в неизвестность. — и я никогда не был гомофобом, детка, — Ладонью проводит по короткостриженным волосам и покидает помещение со словами «поиграем».

***

— Черт возьми, он тяжелый, — Выдохнул Мин, закрывая багажник машины и облокачиваясь на неё же. — Художничек, если блеванёшь, то я заставлю слизывать, помяни мои слова. — Продолжает тот, обращаясь в никуда, потому что мужчина до сих пор в отключке. Юнги поворачивает голову в сторону Кима, который также облокотился о спорткар, закуривая сигарету, поджигая фитилёк, при этом осмотрительно отгораживая от ветра. Эстетичная картина, думается Мину. Он всегда считал Кима — эталоном эстетики, один на весь мир, тот самый лимитированный вариант, сделанный в одном экземпляре, созданный вручную пальцами человечества. Идеал.       У них была договорённость не влюбляться в друг друга, озвученная Мином, но он озвучил её лишь для себя, потому что всегда видел в глазах Кима другого, ту отчаянную любовь, ломающую изнутри. Ким для него стал жизненным примером «посмотри, что любовь делает с людьми». Ким чувствует на себе взгляд и поворачивает голову, Мин же просто просит сигарету. Сегодня у него настроение покурить, в глазах стоит силуэт мужчины из клуба. Юнги действительно бы заинтересовался им, но с тем, что есть, скорее, отдаст руку на отсечение, чем встанет против Ким Тэхёна. Закуривая шоколадный «chapman», он говорит: — Этот мужик насколько плох, от 1 до 10, — Интересуется Мин, глядя на задумчивый взгляд Кима. — Если судить школьные годы, то 5. Это тот человек, который не делал ничего, просто наблюдал, — Озвучивает Ким, поворачивая голову на Юнги, — а что? — Просто? Не знаю, когда я его встретил и пролил на него коктейль, — Юнги кладёт ладонь на грудь, — что-то ёкнуло: не любовь, не влюблённость, не симпатия, но заинтересованность, я чувствую от него ту власть, которая реально подчиняет, даже когда он молчит, я, — Он останавливается, делая тяжёлую затяжку, вместе с этим выдерживая взгляд Кима, произносит, — у меня колени подгибаются, когда он смотрит на меня. — Ким на его слова медленно кивает, выбрасывая окурок, притоптывая его подошвой. — Юнги, ты тот человек, которым я реально дорожу. Я никогда не заставлю тебя сделать выбор, эти проблемы касаются исключительно меня и моего прошлого, тем более, я говорил, что однажды настанет тот день, когда твои бабочки сожрут тебя с головой. Если этим человеком будет он, я только могу сказать «осторожно». — Читайте, как «Ты захлебнёшься в собственной крови, когда они дойдут до сердца». — Я не одобрю, но и не скажу ничего против, но подсказывает мне чутьё, что Ким Намджун ещё та чёрная лошадка. С другой стороны, мы ли здесь ангелы? — Говорит Ким, ударяя ладонью по крыше автомобиля. Юнги молчит, выбрасывает окурок и кивает на машину. — Поехали, пока этот не очнулся, Сокджин сказал везти его к нему в пенхаус, — Проговаривает Мин, садясь в низкий спорткар. Ким тоже следует Мину, держась рукой за крышу автомобиля, он залезает внутрь, дверь опускаются вниз, закрываясь. Они выезжают с клубной улицы, по направлению — дом Сокджина, от клуба и до его пенхауса не так далеко. Центр Сеула, без пробок, минут пять езды. — Но, Тэхён, на счёт того, что ты сказал про него, ты серьёзен? — Юнги не нравятся эти собачьи игры с человеческими чувствами. Тот задумчиво смотрит в окно, сквозь тонированное стекло — ночной Сеул, кажется ещё темнее и загадочнее. — Не думаю, я просто хотел его выбесить, он слишком часто лезет туда, куда не надо, — Отрицает он, хотя он определённо может осуществить всё сказанное, но он бы за это возненавидел себя ещё сильнее. К тому же не все слова были ложью, Чонгук действительно здоров, так устроен мозг человека, что, если ты сам не захочешь, то другие будут бессильны. Вина, возложенная на него, страх неудачной попытки и самонаказание, всё в нём. Также правда ещё и в том, что сам Ким надеется, что ему выстрелят в голову раньше, прежде чем вся его жизнь выйдет из-под контроля, а чувства сорвутся с предохранителя. — Я знал, играть в любовь самое паршивое, что можно сделать, — Проговаривает Мин и остальное время они едут в тишине, погруженные в свои мысли. К концу дороги заусеница Юнги на большом пальце кровоточила, мысли беспорядочно висели около фразы «Где мне взять деньги». Он мог бы забыть об этом, но не может: гордость или ещё один шанс на встречу, точно неизвестно.       Машина въезжает на территорию отеля «Conrad», здание из 40 этажей, а на самом верху огромными, светящимися буквами название. Чтобы заехать на подземную парковку — Мин предусмотрительно показывает на пропускном пункте «карту гостя» и направляется вглубь. Они выходят из машины и идут к багажнику, на них со страхом в глазах смотрит мужчина, шарахаясь от прикосновений, когда Юнги хочет помочь тому оттуда вылезти. Тот в панике пищит и прижимается к стенке с кислым «не убивайте меня, я верну долг». — Чувак, мы просто поговорим и отпустим, нам твои деньги нахрен не нужны, — Замучено тянет Юнги, дёргая того за ноги на себя, и ухватившись за горловину рубахи, вытаскивает. — Если попытаешься убежать, то в твоей башке будет ещё одна дырка, поэтому заткнись и следуй за нами, не привлекая внимания, — Шипит Ким, подталкивая его вперёд. Тот испуганно пищит и кивает щелкунчиком, продолжая говорить себе под нос что-то о убийстве, долге и возврате. Когда они вошли в лифт, чтобы подняться на самый последний этаж. Художник осторожно поворачивает голову в сторону Кима и на свой страх и риск спрашивает. — Простите, я не уверен, но ваше лицо выглядит знакомым, — Ким проходится ледяным взглядом с головы до ног и хмыкает. — Ким Тэхён, старшая школа «Cheongna Dalton School.» — Глаза парня мгновенно становятся понимающими, он лишь кивает и вновь отворачивается, сгорбившись. Двери лифта медленно открываются, перед ними расстилается колоссальная площадь двухэтажного пентхауса, окна в пол выходят на панорамный вид ночного города, освещённого мерцанием огней. Люди, сидящие на диване в холле дружно поворачивают голову в сторону вошедших. — Молодцы, мальчики, — Улыбается Сокджин, подходит к художнику и заглядывает ему в глаза, — чем быстрее ты ответишь на наши вопросы, тем скорее окажешься дома, присаживайся, — Проговаривает Джин, указывая ладонью на кресло около дивана. Ким с Юнги остаются стоять позади, а все остальные садятся на диван напротив художника. — Ты принимаешь ЛСД? — Озвучивает первый вопрос Джин, звучание было скорее утвердительным, чем вопросительным. — С чего вы, — Договорить ему не дают, Тэхён кладёт ему руку на плечо и сильно сжимает его, от чего тот скручивается от боли. — хорошо! — Прикрикивает парень, хватка с плеча уходит, и он вновь выпрямляется. — Да, я, так проще, но для чего вам это. — Понимаешь, просто нам надо знать: каким образом и у кого ты брал наркотики, кто был дилером и где было место передачи, — Произносит девушка, вставая с дивана, присаживается на столик около мягкого, красного цвета кресла. — На даркнете я наткнулся на одного человека, несколько дней мы с ним переписывались, и он мне предложил для решения моей «проблемы» попробовать этот наркотик, сказал, что его босс сбывает его по приятной цене. Цена оказалась настолько приятной, что из-за этого дерьма я сейчас по уши в долгах. Он не называл своего настоящего имени, представился, как Чо, - По действиям мужчины было заметно, что он нервничал. Он в принципе никогда не планировал ввязываться в что-то такое, но его ближайшая выставка и отсутствие вдохновения сделали своё дело. Рука не могла писать ничего путного, он был в отчаянии, но находясь под воздействием, действительно начал видеть другие вещи. Реальность путалась с фантазией; он мог с точностью сказать, что летал над холстом, неизвестным миром и безумием. — То есть, ты покупал не напрямую, ты изначально общался с дилером? — Звучит вопрос от Тэхёна. — Да, но я знаю, что у его босса псевдоним Гораций, настоящего имени я также не знаю. А тот дилер с которым я общался: его страница сейчас удалена, номер телефона, через который мы связывались также недоступен. — Джин, это случаем не мёртвый Чо Джеха? Это какой-то замкнутый круг, мы твою мать ходим по кругу, — Психует Мин. — Не думаю, что это круг, возможно полу, потому что мы узнали хотя бы, что боссом Чо Джеха был некий Гораций. — Я слышала о нём, его имя на чёрном рынке часто мелькает, но я ни разу не слышала, чтобы он также имел наркокартель. Первый раз я о нём услышала год назад, личность неизвестная и мега-секретная: как он выглядит, сколько ему лет, есть ли в его владениях легальный бизнес, единственное, что знаю — он кореец. Сам лично он не связывается ни с кем, в основном общаются его люди, — Говорит девушка, именуемая Шин Сухи, она водит пальцем по планшету и откидывает его на стол, вздыхая.       Дальше по их сценарию они ещё задают пару вопросов, на которые Чон отвечает или нет. Тэхён всё это время находился в прострации и только краем уха цеплял некоторые фразы. Он до сих пор не уверен, возможно ли, найти того, кто попросту, как чистый лист бумаги, человек без села и двора, становится автоматически неуязвимым. Спустя некоторое время, бессмысленные рассуждения и попытки вычислить ещё что-то, информация, читайте, как бессмысленную. Они решили, что на этом и закончат, Сокджин извинился перед Хосоком за неудобную поездку в багажнике, а Мин Юнги получил оплеуху и в итоге долго ворчал, тому в итоге вызвали такси, при этом мягко намекнули, что это разговора в помине и не было.       Когда створки лифта закрылись с художником внутри, молчание повисло густым туманом и еле слышное дыхание ,то единственное, что разрезало тишину огромного холла. — Мы ищем буквально знак вопроса, — Многие с эти сейчас согласятся, согласие получилось в виде небольших кивков и задумчивых взглядов. Киму вообще до этих наркотиков дела никакого нет, однако, если они не найдут того, из-за кого их босс буквально чуть не нарушил мирный договор с другим кланом, то начнётся война, в которой пострадают даже непричастные. Он не любит терять деньги, а там потеряны миллионы долларов. — Я завтра сдам отчёт босу, посмотрим, что скажет он, — Проговаривает девушка. В ответ опять бесконечная волна кивков.

***

      Ким сидел на кресле в спальне, с закрытыми глазами, сон не шёл, мысли тоже. В голове сплошной вакуум; стрелка перевалила за час, приближаясь почти к двум часам ночи, как вдруг на телефон пришло уведомление, быстрый взгляд на экран телефона и короткая надпись от «Пациента Чон» на уведомлении заставила его тяжело вздохнуть. 01:51 Пациент Чон — Спишь? Быстрый ответ в виде «нет» - отправил Ким, откладывая телефон, потянувшись к пачке сигарет. Уведомление опять ярким светом загорелось на столике, но Ким взял телефон в руки тогда, когда сигарета вспыхнула оранжево-красным огоньком на конце. Другой рукой он разблокировал телефон. 01:52 Пациент Чон — А, м, я тоже не могу уснуть, так что ты делаешь? Вновь читает Ким, шёпотом произнося: «Такой неловкий». Ким кладёт руку с сигаретой между пальцев к себе на ногу и фотографирует, загружая в их диалог, ответ опять следует мгновенно. Ким усмехается, тот видимо действительно совсем не хочет спать. 01:52 Пациент Чон — Как долго ты куришь?

01:53 Психотерапевт Ким — Где-то около 8 лет.

01:53 Пациент Чон — Можно вопрос? Ты как-то упоминал, что над тобой издевались в школе, но почему? Ким хмыкает: «Что на тебя нашло, Чон Чонгук?»

01:53 Психотерапевт Ким — Никто не любит, когда ты чем-то отличаешься от остальных, Чон.

01:54 Пациент Чон — Чем отличался ты? Ким вздыхает и печатает ответь в стиле «Не будь любопытным, Чон Чонгук.»

01:54 Психотерапевт Ким — Ближе к делу, Чон. — Я чувствую, как твои шестеренки крутятся, и ты мне написал не просто так.

01:55 Пациент Чон — Твою мать, ты экстрасенс?

01:55 Психотерапевт Ким — На пол ставки. — Я до сих пор во внимании.

01:55 Пациент Чон — Ну, когда ты здесь, я лучше сплю. — В этот раз я встал в 12

01:56 Психотерапевт Ким — Как мило, Чонгуки не может заснуть без своего психотерапевта. — Я польщён: з

Ким смотрит на последнее сообщение: «Ким Тэхён, это что, блять, за мерзость милая?». На протяжении минуты Чонгук не отвечал на сообщения, а потом Ким случайно, абсолютно случайно, улыбнулся. Мышцу сковало. 01:57 Пациент Чон — Иди нахуй. — Забудь, я спать.

***

Дверь Киму открывает недовольное лицо, со сложенными руками на груди. — Сюрприз, — Усмехается Ким, проходя внутрь, снимая с себя впервые не пальто, а тёмно-серого цвета курточку. Рефлекторно он хочет положить курточку на тумбочку, но вовремя замечает, что угол неожиданно пуст, тумбочки нет. Брови сходятся на переносице, а Чонгук неожиданно весело шипит. — Сюрприз!

Или ты, может быть, не понимаешь, что это такое — нужен? Это когда нельзя обойтись без. Это когда все время думаешь о. Это когда всю жизнь стремишься к. А. и Б. Стругацкие «Улитка на склоне»