Такой помощи мне не надо

Капли дождя постукивали о стекла окон кабинета Громова, и редкая молния мелькала между щелями в жалюзях. Легкая прохлада стояла во всем здании, ведь отопление никто ещё не собирался давать, и стоящая перед столом девушка поежилась. Плохой было идеей надевать тонкую блузку и юбку в такую погоду. — Левина, — мужчина сложил руки в замок и положил их перед собой на стол, — я позвал тебя не постоять столбом, верно? Наташа кивнула, вздрогнув от очередной вспышки молнии, и отвернулась от окна. Но сидящий перед ней начальник пугал не меньше, чем природное явление. — Борис Борисович, я уже все сказала вам по поводу того инцидента, — голос звучал все ещё сипло после… после перенесенной болезни. — Да, я позволила себе лишнее на работе и, да, я виновата. Готова понести любое наказание, которое вы посчитаете для меня подходящим. Все это было произнесено с опущенной вниз головой, и Наталья почувствовала себя маленькой провинившейся девочкой. Хотя так почти и было, разве что девочкой её назвать можно с натяжкой. — Наташа, — мужчина легко улыбнулся, встав из-за своего стола, — я ведь тебя помню не такой. С детства ты отличалась крутым нравом, а сейчас так легко признаешь свою вину. Что ж тебя сделало такой мягкой? — встав перед ней, он прислонился бедром к столу. Такой простой, казалось бы, вопрос вынудил блондинку затравленно посмотреть на босса и в нерабочее время друга семьи. Зачем задавать вопросы, если ты знаешь на них ответы? Разве это не глупо? Ей сейчас так хотелось бы украсть у Гермионы её хроноворот и повернуть время вспять, чтобы только предотвратить ту историю в лаборатории, что произошла совсем недавно… Тогда бы ей не пришлось стоять перед Громовым и отвечать на все эти вопросы. — Борис Борисович, что насчёт наказания? — уже твёрже произнесла она, пряча руки за спиной: они странным образом начали дрожать. От холода ли? Начальник понимающе хмыкнул и посмотрел на девушку, словно в этот самый момент придумывая ей наказание, о котором она же сама и попросила. Её болезненный вид наводил на мысли о том, чтобы отправить её лечиться домой, но Наталья, конечно бы, на это не согласилась. По её словам, за выходные она хорошо подлечилась. — Что ж, Левина, — он несильно хлопнул ладонью по столу, показывая, что принял решение, — в зависимости от принесенного ущерба нашей лаборатории и Гнездилову, — на фамилии работника мужчина коснулся своих усов, скрывая улыбку, — наказываю тебя уборкой на основном месте твоей работы. — Уборкой?! — Наташа удивилась так сильно, что прикрикнула. — Как я поломанный шкаф починю? Его же только на помойку! — Ну, попросишь кого-нибудь, — Громов хитро улыбнулся, а Левина покраснела. От злости. Этот… старый сводник не остановится. Если он что-то задумал, то это все, самое время поднимать белый флаг и позорно отползать в нору. Ещё и этот разговор её отца с ним… Наверняка же папа заикнулся о том, что засиделась его дочь в девках. — Пусть Гнездилов и выносит его, — блондинка вскинула подбородок, упрямо складывая руки на груди. — Ну или пусть он, — согласился Борис, возвращаясь за свой стол. — Можешь быть свободна, Левина. — Так точно, — бросила девушка и направилась к дверям, хорошенько хлопнув ими напоследок. «Вот же зараза!» — Наташа рассердилась ещё сильнее, покинув кабинет начальника. — «Какого хрена он творит?» Она и раньше замечала за Громовым замашки свахи, а после последней его дружеской беседы с её отцом, это все усилилось в пару сотен раз, обещая стать настоящей маниакальной идеей. Ещё и этот случай в лаборатории… И чёртов Гнездилов, как всегда ворвавшийся без стуков! «Дура, не вспоминай!» — она ощутимо ущипнула себя за руку, пока стояла в коридоре, прислонившись спиной к стене, и чуть ли не завыла, когда воспоминания стали услужливо, будь они неладны, всплывать в мыслях. Это был конец рабочего дня… Наталья навела порядок в лаборатории перед своим уходом и, сделав чашку чая, по своей ужасной и некультурной привычке уселась прямо на лабораторный стол, стоящий в центре помещения. Она довольным взглядом осмотрела место работы, отмечая, что все блестит и сверкает. Лена точно останется довольной, когда вернётся после отпуска на работу в понедельник. Наташа даже даст ей возможность прийти первой… — Кто молодец? Конечно же я! — самооценки ей было не занимать, и девушка закинула ногу на ногу, вдыхая вечерний запах города. Из открытого окна так приятно дул ветерок, что не хотелось его и закрывать. Одна горящая лампа над столом, на котором она сейчас сидела, давала достаточно света, чтобы передвигаться по лаборатории и видеть предметы вокруг, и ей нравился этот полумрак. Жарова же предпочитала включать чуть ли не разом все светильники, даже там, где не надо, и это раздражало Левину. — Лена тебе шею свернёт, если узнает, — насмешливо и неожиданно прозвучал голос за её спиной, и Наташа поперхнулась чаем. — Это я тебе сверну шею! — зашипела Наталья, оборачиваясь в сторону Максимова, когда откашлялась. — Я тебе вчера сказала, что сиди дома, пока температура не спадёт! Максим обошёл лабораторный стол и, закрыв окно, прислонился спиной к подоконнику напротив девушки. — У меня тридцать семь и три было с утра, — мужчина пожал плечами. — Смысл сидеть дома, если я чувствую себя хорошо. — Ой, блин, ты вроде такой умный, а вроде такой глупый, — Наташа закатила глаза, оставляя кружку в сторону. — Во-первых, в течение дня температура поднимается, во-вторых, ты можешь заразить других работников вирусом, который переносишь, а в-третьих, не забывай про возможные осложнения, если не будешь вовремя лечить. — Так значит ты боишься заразиться? — протянул следователь и расстегнул куртку, ощущая, как в помещении становится душно. Наталья стукнула себя по лбу, отпила чая, чтобы успокоить нервные клетки, и выдала: — Ты вообще слушал, что я тебе говорила? О-сло-жне-ни-я, Макс, — она пощелкала пальцами, произнося слово по слогам, словно это поможет ему быстрее понять его суть. — Ну и да, — Левина почесала затылок, — заразиться тоже не хотелось бы. Лена опять останется без помощи. — Мне теперь держать дистанцию? — спросил Максимов, наоборот приблизившись. Ей хотелось бы ответить, что ему надо держать дистанцию и безо всяких там болезней, потому что рядом с ним она превращается в бомбу замедленного действия, но блондинка только откатилась назад на столе, отодвигаясь от него. Пусть посчитает это за положительный ответ. Это скорее выглядело, как заигрывание, потому что вместо ожидаемой усмешки его глаза заинтриговано блеснули. — Хей, дистанцию, молодой человек, — Наталья попыталась перевести все в шутку, как обычно, когда их разговор заходил в совсем неправильное ненужное русло. Она инстинктивно сжала коленки, когда мужчина встал напротив нее, что можно было протянуть руку и легко дотронуться до него. Его запах, терпкий аромат мужского одеколона, коснулся чувствительного женского носика, и Левина жадно втянула его. — Ну так почему бы тебе не заставить? — его правая рука отставила кружку с чаем дальше, почти к концу стола. — Я не ты, Максимов, чтобы людей принуждать силой, — девушке пришлось отклониться назад, когда следователь расставил руки по бокам от ее бедер. — Может быть попробуешь? — он дразнился. «Бессовестный!» — кричала мысленно Наташа, не зная на чем остановить свой взгляд. — «Что за грязные провокации!» Максим и сам не до конца понимал, что творит, но знал — ему хочется этого. Хочется вывести всегда сдержанную помощницу Лены на эмоции, заставить ее поступать так, как говорят чувства и ощущения, а не голова. И он был на верном пути — Наталья едва заметно, но поддалась вперед, ведомая лишь своим желанием. «Если это его очередная шутка, то я окажусь в неловком положении», — страх перед неизвестностью последствий, которые обязательно будут после ее поступка, мелькнул в почерневших глазах Наташи. — «В принципе, как всегда…» Девушка обхватила ладонями его широкие плечи и, выпрямившись, прижалась к его сжатым в тонкую полоску губам. Поцеловала нижнюю, провела языком по верхней. Ладошкой дотронулась до щеки, пальчиком провела над губой, очертила волевой подбородок. И опять прижалась к губам. Но мужчина никак не реагировал на ее прикосновения, разве что дыхание участилось. В остальном он полностью держал себя в руках. — Прости, я что-то напутала, — Левина заглянула ему в глаза, отстранившись, и вновь отдалилась. «Идиотка ты, Нат!» Потеряв надежду, что это все же была не его издевка, опустила голову вниз, почти упираясь лбом ему в грудь. Слезы предательски появились на глазах. Вдруг она почувствовала сильные руки у себя на талии. Максимов крепче прижал ее к себе, одной рукой поглаживая по спине, а другой взял за подбородок и слегка потянул вверх, заставляя поднять к нему лицо. Левина во все глаза смотрела на его смягчившиеся черты лица: он выглядел таким… милым, нежным, привлекательным… Дыхание перехватило, когда его губы нашли ее. Сладостная нега наполнила каждую клеточку тела, а низ живота скрутило в приятно-болезненной судороге, когда его язык скользнул в ее ротик и начал ласково играть с языком. Наталья отвечала на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Мужчина водил пальцами по ее лицу, как будто запоминая каждую черточку, а девушка даже не понимала, что он утирает катившиеся слезы. Поцелуй из нежного стал страстным, жадным. Макс продолжал гладить ее спину, его рука скользнула ей на бедро, скрытое юбкой, потом двинулась выше, прошлась по ребрам, слегка сжала талию, прикрытую тканью блузки. Эти прикосновения все больше распаляли кровь Левиной, заставляя желать продолжения. Он дразнил, играл. Максимов разорвал поцелуй, губы скользнули ниже, осыпая жаркими поцелуями шею той, которая настойчиво продолжала заполнять мысли с того дня, как он впервые увидел ее в лаборатории. Не сдержавшись, Наташа застонала от этих чувственных прикосновений. Следователь воспринял это как разрешение к дальнейшим действиям. Мужчина придвинулся ближе, коленом заставляя разомкнуть колени, и расположился между ее ножек, не забывая осыпать поцелуями лицо, шею, ключицы, видневшиеся в вороте блузки. Наталья откинула голову назад, открываясь этим страстным поцелуям, и все ближе притягивая его к себе за расстегнутые края куртки. — ОХ! НУ НИХУА-ХУА СЕБЕ! — дикий вопль, раздавшийся со стороны двери, а затем непереводимый мат, когда Гнездилов вывалился из-за угла. Упав прямо на невысокие шкафчики, он завалил их, и стекла из дверей осколками разлетелись по полу. Все содержимое двух шкафов вывалилось наружу, разливаясь и рассыпаясь, и волосы на голове девушки встали дыбом. Они могут взлететь на воздух, если хоть что-то из этого смешается. Наваждение как рукой сняло, стоило ей в полной мере осознать то, что они все тут натворили. Максимов сделал пару шагов назад, разрывая контакт, и перевел дыхание, стараясь не смотреть на Наташу. Ее вид все еще действовал на него, и Макс уставился на Игоря. Хотелось его застрелить и поблагодарить в то же время. Не появившись он, они наверняка осквернили бы святую святых Лены — ее лабораторию. — Я ничего не видел, ничего не знал и вообще меня здесь нет, — Игорь ползком двинулся в сторону двери, скидывая с себя остатки шкафа. — А ну стоять! — остановил его следователь и, схватив за шкирку, поднял на ноги. — Давай поговорим… — он вытолкал его из помещения, и девушка смогла вздохнуть полной грудью. Наташа двинулась по коридору, когда ее сознание смогло угомониться и перестало подставлять ее. В тот вечер она долго приходила в себя и анализировала произошедшее. В конце концов пришла к выводу, что это была ее наиглупейшая ошибка, которую она совершала за последнее время. За те два выходных дня, что Наталья провалялась дома с температурой, девушка написала Максимову лишь одно сообщение: «И все же ты меня заразил». Ответа на него не последовало… «Чтобы я еще хоть раз поддалась на его провокации… Да никогда!» Закрывшись в лаборатории, девушка стороной обошла центральный стол и уселась за компьютер, рассматривая обломки шкафа. Она лучше вытащит их сама, чем кого-то попросит.