Miracle

***

Автобус особенно сильно тряхнуло, от чего юноша в нарядном пиджаке едва не падает на пол, с трудом удерживаясь одной рукой за поручень, а во второй держа грузный коричневый портфель, ибо понадеялся, что в нём деловые бумаги будет таскать проще. Он ошибся. Сайхара… Шуичи. Шуичи должен смириться с тем, что перед поступлением ему всё же придётся сменить свою фамилию на «Кото», что принадлежит его новой… Уже не новой. Имей совесть, Шуичи, ты живёшь с этими людьми уже шесть лет, так почему продолжаешь называть их «новыми?» Потому что за шесть лет они так и не стали для него роднёй. Поразительно, но даже тот мальчик из детского дома, с которым Шуичи был знаком чуть меньше недели был для него более близкой персоной. Но стоило парню вспомнить о мальчишке со странным именем «Нагито Комаэда», что так въелось Сайхаре в сознание, как сердце сжимала тоска. Он пообещал никогда не забывать его последнюю фразу, и обещание он до сих пор выполняет.

«Я люблю тебя»

Это был первый и последний раз, когда Шуичи кто-то говорил подобное. Немного странно, что сказала это не милая девочка, а какой-то там странноватый мальчик, что любит прыгать с окна, но так даже лучше. Комаэда тоже был весьма милым. Сейчас, оглядываясь в прошлое, Сайхара лишь дивится, насколько искренне звучало это признание. На щёки невольно попадает румянец, что уже не так горит, как раньше, но всё ещё заставляет спрятаться в кепку от любопытных глаз. Ах, ну почему ты стоял тогда столбом, что за- Маршрутку ещё раз с усилием подбрасывает на очередной канаве, а вместе с ней и юношу, что явно замечтался. Шуичи лишь тихо материт адрес проживания адресата, ибо жить настолько далеко от города — это нужно постараться. Но Сайхара должен быть благодарен ухабам, что те не заставили его упасть на пыльный автобусный пол. Всё же, костюм в полосочку совсем новый, и запачкать такую драгоценность не хотелось бы. Господин Йокотовару отдал Шуичи досрочную выплату, только чтобы тот смог купить себе приличный смокинг, что тот, собственно, и сделал. Коросу Йокотовару был не очень известным, но детективом. Настоящим. У господина Коросу был собственный кабинет с кипами серых бумаг и даже жалюзи на окнах, что выглядели особенно внушающе на фоне грозы или просто дождливого неба. Вообще, Сайхара приехал в родной город с одной целью — поступить в мед. Туда, конечно, его хотели отправить господин и госпожа Кото, а их выбор уже принадлежал тому, кто погиб практически семь лет назад. Шуичи Кото являлся мальчиком, что был всего на пару месяцев старше Сайхары, носил преимущественно тёмные вещи, прятал взгляд под чёрной кепкой и тихонько сидел в своей комнате, фанатея по разного рода аниме и странной игрушке, что носила такое же странное название «Яндере Симулятор». Шуичи Кото умер за пять месяцев до того, как Шуичи Сайхару забрали из его родной семьи. Ещё четыре семейству Кото понадобилось, чтобы не смириться с его гибелью и облазить все детдомы края, что бы найти себе нового Шуичи. Этот факт. несколько обескураживает. Осознавать, что ты — это всего лишь замена умершему сынишке, что тебя буквально заставляют ему соответствовать. довольно тяжко. Но Сайхара смирился. Правда вот интересы погибшего ему так и не пришлись по вкусу. Если аниме он ещё понимал и даже смотрел, то вот жестокость и убийства немного отталкивали. Одно дело их расследовать, а совсем другое — планировать и совершать. Тоже интересно, но всё же как-то неправильно. Шуичи ещё раз вздыхает, услышав название нужной остановки из громкоговорителя, и подходит к раздвижной двери, морально готовясь к наполовину заброшенным зданиям и неадекватных хозяевам. Он привык к тому, что встречать его могут… Разные люди. Иногда, это правда весьма милые дамы и опрятные мужчины, а иногда — последние пьяницы и откровенные низы общества, которых Сайхара ранее избегал. Господин Йокотовару много раз упоминал, что настоящий детектив не должен брезговать ничем, даже залезть в трусы к трупу, лишь бы найти заветные улики и раскрыть дело. Но Шуичи явно был никудышным сыщиком, хотя его дедуктивные способности и признали. Сайхара выходит из автобуса, ещё раз тяжко вздыхая и абсолютно случайно наступая в вязкую, хлюпкую грязь. Стать детективом — его мечта. Он хотел этого с тех самых пор, как тот самый Нагито покинул его жизнь, оставив после себя загадку своего местоположения, которую Шуичи уж слишком сильно хотелось разгадать. Но, увы, тайна Комаэды так и остаётся тайной, ровно так и то, во что именно вляпался Сайхара, выходя из автобуса. А возможно, это просто из Шуичи плохой детектив. И вообще, он для этой работы не подходит, он слишком глупый и безответственный. А ещё, родители уже всё решили. По странному желанию какого-то там мёртвого двенадцатилетнего мальчика Сайхаре придётся идти в мед, спасибо большое. Хотя, конечно, он не имеет ничего против хирурга. Совсем. Кроме того, что это долго, неудобно и вообще — Шу совсем не уверен, что ему будет комфортно на этой работе. Но слово родителей — закон, так что он заткнётся, снова вернувшись к своей рутинной и серой жизни, прямо сейчас свернув за угол и увидя дом. — Адресата… — едва слышно срывается с губ юноши, что застыл в нерешительной позе, рассматривая передний дворик пункта назначения. Его смущает три вещи: стоящая возле забора машина на аварийке, открытая нараспашку калитка и такая же дверь, что лишь слабо покачивается на ветру. Шуичи сглатывает, представляя, что сейчас может происходить внутри. Грабители? Маньяки? Или, возможно, внезапный визит от родственников? Но насколько Сайхара осведомлён, то у господина Рейпу нет живых членов семьи, так что… Нет, он конечно же не читал то, что нарыл на адресата Йокотовару, ни разу в жизни. Просто пролистал все странички дела. Несколько раз. Внимательно вчитываясь в строки об обвинении в педофилии. В любом случае, сейчас это немного не главное. Шу глубоко вдыхает, осторожно наступая на колючую траву ботинком, от чего та слегка хрустит. Страх постепенно закрадывается в душу парня, пока тот с опаской пробирается через заросли, постепенно приближаясь к ветхому крыльцу и чувствуя, как ритм сердца ускоряется всё сильнее и сильнее. Убийцы существуют. В этом Шуичи уверен, насмотрелся на стажировке у господина Коросу. А вот существуют ли они в пределах этого дома — большая загадка. Взгляд медовых глазок падает на замок, что кажется вполне себе целым и даже не раскуроченным от пули, какие Сайхара пару раз видел на местах преступления. Да и вообще, обстановка внушает доверие, если бы не сам факт, что кто-то, кажется, ворвался в дом и тут хозяйничает. Туфля переступает пыльный порог, и юноша пялится в темноту, откуда доносится лишь равномерный шум телевизора и… Хрипы? Погодите, почему это напоминает- Сильный удар об голову не даёт Шуичи как следует подумать над источником звуков, а уже через несколько секунд он оказывается прижат к полу, в то время как руки болезненно гудят от более сильных и цепких пальцев, что стискивают его за запястья и не дают возможности двигаться. Сверху доносится злобный рык, после которого его на секунду отпускают, лишь для того, чтобы пинком перевернуть на спину. Стоит парню сделать один вздох, как грудную клетку сдавливает чужая нога, а в свете всё того же телека блистает яркой вспышкой небольшой нож. Сайхаре показалось, или там сверкнула ещё и искра красных глаз? Он не в силах и шелохнуться. Всё внутри сжалось в панике, а в горле застыли любые слова. Чувство, что в любой момент таинственный убийца может просто разжать пальцы и в голову Шу прилетит острый клинок нисколько не радует, а ощущение, что они здесь не одни подтверждается лишними звуками со стороны комнаты с телевизором. На юношу падает неровная тень, но тот не может даже повернуть голову — страшно до чёртиков. — Он ворвался в дом, — раздаётся сверху ледяной голос, который помогает понять, что на пол Шуичи повалила… Девушка. Звучит как-то позорно, но учитывая физическую подготовку самого парня — вполне обоснованно. — Я вижу… — второй голос, принадлежащий, несомненно, тени, кажется через чур спокойным. И… Знакомым? Почему Сайхаре кажется, что он его уже где-то слышал? — что предлагаешь делать? — Убить, — слышится от темной фигурки, что держит его ногой, но в этот момент тень наклоняется над Шуичи.

Знакомый голос.

Первые пару секунд он не понимает, что видит. Где сон, а где явь? Над ним, едва ли не плачущим и как никогда жалким, склонился ангел во плоти. Белоснежные локоны, что освещает лишь свет из-за прикрытой двери, спокойные и холодные, словно два кристалла, глаза сероватого цвета, аккуратные черты лица и безразличная улыбка на тонких губах, что несколько сливаются с бледной кожей.

Знакомое.

Где-то он его видел. Очень хорошо видел, каждый день любуясь этой красотой. Слишком знакомое лицо, такое родное и привычное, будто Шу знаком с этим человеком с самого детства… Ну конечно. От осознания этого факта его передёргивает. — Н-нагито? — с шоком, сам не понимая, что несёт, вопрошает Шуичи, чувствуя, как улыбка поселяется на его лице и страх куда-то пропадает, освобождая место радости и, извините за выражение, ахую. Нагито. Нагито Комаэда. Тот самый Нагито Комаэда, которого он вспоминал пятнадцать минут назад. Тот самый мальчик, который хотел спрыгнуть с окна. Тот самый мальчик, который прямо сейчас угрожает ему едва видным в тусклом освещении пистолетом. Тот самый мальчик, который когда-то признался Сайхаре в любви. Он ждал этого дня, этой встречи с того самого момента, когда Нагито прыгнул из окна, спасаясь от своего родственника. Он ждал её, представлял, как они обнимутся, когда найдут друг друга, расскажут, что произошло за прошедшие годы, и возможно ещё раз обговорят ту фразу, которая вертится в голове у Шуичи до сих пор. — Ты его знаешь? — выводит женский голос из раздумий, заставляя Шу опомниться, в какой именно ситуации он находится.

Да он же ебанный заложник.

Попытка ещё один раз дёрнуться не увенчивалась успехом, ибо моментально была пресечена девушкой, которая ещё сильнее надавливает на грудь парня, от чего тот лишь тихо стонет, смыкая зубы ещё сильнее. — Н-нет, я не… Я не знаю его, — доносится до слуха Сайхары, от чего всё внутри сжимается. Он его не знает? Но. он же не мог ошибиться, это же тот самый Комаэда, верно? Э-это же не может быть просто глупой ошибкой? Шуичи не может ошибаться, он слишком хорошо помнил Нагито, его внешность и голос, да и, боже, это его единственная возможность выжить, так почему юноша отрицает сам факт их знакомства?.. Шу обращает свой взгляд, полный мольбы и тоски, желания выжить и поговорить с тем, на Комаэду, который… Которому не очень хорошо. Нагито будто… Напуган. «Испуганный Нагито — бред», — скажете вы, «Но он передо мной», — возразит вам Сайхара, разглядывая побелевшее, хотя казалось бы, куда белее, лицо парня, что застыл в недоумении. Что такого может твориться у него в голове, раз он так испуган?

Блять.

Было первой мыслью Комаэды, стоило юноше на полу произнести его имя. Нет, не подумайте. Такое уже бывало, и не раз. Жертвы периодически действительно называли имя Нагито, но вот тут и загвоздка. Всем своим немногочисленным знакомым он представлялся как Хару. Хару Кайоши. Парнишка на полу чисто физически не могу узнать настоящее имя Комаэды от него самого, если не работал в агентстве, а всех сотрудников оттуда Харукава знает в лицо. Для этого юноши он был… Он был. Не милым личиком на глянцевой обложке, не фотографией на компьютере, не плакатом на стене с таким же выдуманным именем, как и характером, нет. Он был для него просто Нагито. Просто Комаэдой, которого он когда-то знал. Просто Комаэдой. Взгляд Белой Смерти падает на испуганные глаза парня, и весь образ наёмника куда-то спадает. Простому Комаэде исказившееся в гримасе страха лицо кажется знакомым. Мыльные воспоминания никак не поддаются распознанию, но Нагито старается. Сильно старается. Не помогает. Белая Смерть и Нагито сглатывают, окончательно разделяясь. Юноша чувствует, как вся ненависть к дяде медленно тает от одного вида парня под ногами, и даже уже вошедшая в привычку жестокость поддаётся янтарным глазкам. По прихожей раздаётся тяжелый вздох. — Принеси верёвку из машины, — произносит мягкий голос, по которому Сайхара успел изрядно соскучиться… Стоп что? Верёвку?.. Шуичи испуганно рассматривает фигуры, пока те продолжают диалог. — Когда эта дрожащая тварь успела подкупить великую Белую Смерть, позволь поинтересоваться? — Просто Комаэда-сан. Успокойся, пожалуйста, — спокойно отвечает Нагито, пока Шу мысленно радуется, что всё же не ошибся, — выполняйте приказ, Харукава-сан. «Харукава-сан» недовольно фыркает, убирая ногу с уже успевшего начать задыхаться Сайхары, но тут… Ох. Рядом на корточки присаживается Комаэда. И сердце начинает биться быстрее. Он не понимает от чего: то ли от опасности и страха, то ли от того, что юноша ничуть не изменился. Он. не мог полноценно рассмотреть это спокойное лицо, эти холодные глаза, которые язык не повернётся назвать глубокими или бездонными, но, чёрт… Как же они прекрасны. Как же они ему идут. Шу бы поставил свой дорогостоящий портфель, который сейчас в абсолютно жалком, как и сам парень, виде валяется на полу, рассыпав по нему важные бумажки, от которых сейчас нет толка, на то, что перед ним находится чистокровный ангел. Проблема одна, этого ангела называют «Белой Смертью», да и обстоятельства заставляют задуматься, что за человек сейчас перед ним сидит. — Имя. — А?.. — Назови своё имя, — настойчиво повторяет Нагито, пока опьянение от встречи медленно начинает спадать, и к Шуичи возвращается привычный страх. От прежнего Нагито осталась лишь оболочка. Парень вздрагивает, собираясь с мыслями. Так, просто дыши… — Ш-шуичи С-сайхара… — дрожащим голосом произносит он, всё ещё с опасениями разглядывая такое знакомое лицо. Такое знакомое. Но такое чужое. Лицо Комаэды никак не меняется. Слышен тихий смешок, но не более. Его явно забавляет эта ситуация, он наслаждается положением Шуичи и собственной властью над жизнью последнего. Сайхара бы… Никогда не подумал, что этот милый мальчик, который любил читать книжки и обниматься с плюшевым щеночком, может быть настолько жестоким. Он закусывает губу, продолжая сверлить Шу холодным взглядом, от которого тому совсем некомфортно. Сайхара невольно сжимается в комок, подгибая коленки и прижимая руки к груди, будто пытаясь сложиться вместе, словно лист бумаги и исчезнуть, согнувшись более, чем семь раз. В этот момент в паре сантиметров от Шуичи на пол падает моток верёвки, что вызывает у парня странные воспоминания. «Начинаем с верёвок, ими же и заканчиваем», — мысленно шутит Шу, пытаясь хоть как-то отвлечься. Он со страхом следит за чужими пальцами, такими тонкими и, как оказывается, всё ещё холодными, что с привычной лёгкостью скрепляют Сайхаре запястья, а после, разделив бичёвку небольшим ножиком, и ноги юноши. Сопротивляться бесполезно. Это Шуичи и без всяких предупреждений знает. Нагито явно не разжалобить, тот слишком хладнокровный и безразличный. Да и он сам слишком не в порядке, чтобы пытаться хоть как-то протестовать, чёрт… Внезапно затихший юноша вызывает намного больше вопросов, чем те, кто борятся до конца. Шуичи… Как там его… Сайхара вызывает у Комаэды чуть больше эмоций, чем классическое «ничего». В голове роятся тысячи вопросов, а рядом с ними — варианты речи для Эношимы-сан. Босс явно не одобрит какого-то левого парня в агентстве, который ничем пригодиться для большинства не сможет. Он глубоко вздыхает, оглядывая свою работу. — Харукава-сан. — тихо позвал юноша, на что из тени вновь вынырнула Маки и с тихим шипением грубо схватила парнишку за связанные руки, потащив к машине. — Я надеюсь, по окончанию допроса ты его прикончишь? — Возможно, — уклончиво отвечает Нагито, смотря на распластанного на заднем сидении Сайхару-сана, с уже перевязанными глазами и обкусанными, вероятно, задолго до их встречи, губами. Комаэда устало садится в салон авто и слегка массирует уставшую думать голову четырьмя пальцами. Глаза бегают по покинутому ими жилищу и встречаются с слегка покачивающимся силуэтом по ту сторону окна, который так же потирает голову, не понимая, что произошло. Он откидывается на спинку, с пустотой и холодом смотря в серый потолок машины и тяжело выдыхая. «Не в этот раз», — проносится по сознанию, и Нагито чувствует, что бодрость, навеянная почти двумя убийствами окончательно покидает его тело. *** — Не в этот раз, чертина, не в этот раз! — с надрывом восклицает Джунко, угрожающе стукнув кулаком по столу, от чего по голове проносится волна адской боли. Кажется, в тумбочке были обезболивающее, — чем ты думал, идиотина, когда тащил в агенство, — на слове «агенство» она приподнимает вторую руку в воздух, рисуя нечто вроде радужной дуги в воздухе, — какого-то отброса? Ладно, выглядит он ещё прилично, но сам факт… Воспринимать её слова дальше мозг Комаэды категорически отказывается, и то лишь ещё раз вздыхает, старательно вжимаясь в подушку для шеи, так удачно прицепленую к креслу. Он слишком сильно устал, ещё и эта ненормальная решила выяснить, начерта ему Сайхара. Да Нагито сам не знает, какая неведомая сила подтолкнула его скрутить парня и бросить в машину, а потом и в свою комнату. Просто… Интуиция? Ощущение, что Шуичи может знать что-то полезное? Всё сразу? Он не знает, повторюсь. Просто… Так нужно было, вот и всё. — Эношима-сан, пожалуйста, успокойтесь… — тихо просит парень, чувствуя, как мягкий стул постепенно приглашает его в царство снов, — я не сделал ничего, что могло бы помешать существованию организации, а значит, не нарушил правила. — Но если этот паршивец сбежит? Если объявятся родственники? Если кто-то другой заметит его исчезновение? Ты об этом подумал, идиотище? «Нет», — так и норовит ответить сознание. Он правда не думал. Просто сделал то, что казалось правильным. Комаэда жмурится, позволяя усталости взять над ним верх и почти заставить зевнуть, но не тут-то было. Он всё ещё умеет держать себя в руках, нужно просто немного концентрации. — Эношима-сан, пожалуйста, выслушайте меня, — начинает было Нагито, но его моментально перебивают. — Неа, это ты послушай, придурок. Если твой ёбырь не сдохнет в течении недели или не найдёт своему тщедушному существованию применение в наших условиях — я лично позабочусь о том, что бы ему в голову влетела сочная пуля… — Тогда следом она полетит и мне, — мрачно заключает Комаэда, мысленно прощаясь с жизнью. Хах. с каких пор ты такой смелый. Нагито поднимается с места, направляясь к выходу из кабинета. В голове неясно гудит, сердце сжалось от волнений и непонятной боли, а интересует его лишь одно — не случилось ли ничего с его гостем во время отсутствия Комаэды.

***

Если бы Шуичи сейчас мог говорить, то он бы назвал себя куском мяса на рынке. Его точно так же скрутили верёвками, перевезли куда-то и кинули на импровизированную витрину в виде кровати, в полном одиночестве и незнании, что происходит. Сайхара до сих пор не до конца понимает, что это было. Ему хочется рыдать, но он не знает, из-за чего устраивать истерику. Ему хочется домой, но он без понятия, как далеко дом. Ему хочется поговорить с кем-то, кроме бурых стен и собственной фантазии, но в комнате пусто. Он тяжело вздыхает, позволяя мышцам немного расслабиться, тем самым обмякнув в верёвках. События сплелись неясным комом в голове, и Шу тщетно пытается его распутать. После поездки по ночному городу и той пары слов, которыми он успел перекинуться с Комаэдой, он видел лишь одно живое существо, которое весьма шумно выражало своё удивление перед Нагито и… Её звали «Харукава-сан?» Он не помнит, но кому какое дело? Потом тот парень подхватил дрожащего Сайхару на руки и унёс куда-то в серые стены, где воняет плесенью и смертью. Слова, что были брошены Шуичи напоследок, он не расслышал, а переспросить не смог — дверь моментально захлопнулась. Вот и всё, что ему остаётся: валяться на матрасе, пытаться хоть немного ослабить хватку верёвок и надеяться, что кто-нибудь вернётся и освободит его из плена. Тело Сайхары жутко болит, как минимум, потому что затекло. И натёрло в местах касания бичёвки к коже, пускай даже через ткань. Если бы он только мог немного подвинуться… Хах, а это идея. Шуичи пытается дёрнуться, хоть как-то изменить своё положение, и это удаётся. Спустя десять минут ёрзаний вид меняется с серо-бурой стены на серо-бурые стены, но теперь с дополнением в виде мебели. Обстановка… Удручает. Перед лицом, вспотевшим от попыток развернуться Сайхарой, открывается «чудесная» картина: неприбранный, с открытым ноутбуком и грязными кружками серый стол, серый шкаф, из которого торчит рукав какой-то куртки, стул, с которого свесилась бежевая кофта, серая дверь, из-под низа которого льётся слабый жёлтый свет, серая ткань, которая занавешивает что-то, отдалённо напоминающее зеркало, и всё такой же серый пол, от которого веет тоской и отчаянием. По комнате раздаётся очередной вздох. Шу окончательно понимает, насколько влип. Он бессилен. Беспомощен. Байки про цыган оказались правдой, только вот кто знал, что цыгане выглядят, как твой друг детства? Из-за закрытой двери послышались голоса, а тень из под неё задрожала. «Кто-то идёт?», — мысль заставила всё внутри сжаться. Кажется, его там обещали убить? Дверь действительно открывается, и на пороге появляется уже знакомая фигура. Юноша проходит в комнату, неспешно закрывая за собой проход, снимает пальто, оставляя то на вешалке, после чего присаживается на кресло на колёсиках, подкатывась ближе к Сайхаре. Нагито всё так же прекрасен. Только вот Шу от этого ни капли не легче, перед ним буквально сидит и сверлит взглядом убийца, у которого в кармане есть настоящий пистолет, который обязательно выстрелит ему в голову — это просто вопрос времени. Комаэда опирает голову об руку, скучающим взглядом продолжая разглядывать Сайхару. Он будто пытается высмотреть в нём что-то знакомое или неправильное, чтобы потом тыкнуть в это пальцем и… И что дальше? Шуичи представить не может, что сделает Нагито в следующую секунду. Выстрелит? Уйдёт? Освободит и отпустит домой? Возможно, проведёт беседу с целью выяснить местонахождение семьи Сайхары для дальнейшего её уничтожение? Что дальше, Комаэда?! — Сыграем? -звучит игривый вопрос, а Шуичи только сейчас замечает, что в руке у юноши поблёскивает серебряный револьвер. Он со страхом смотрит на безумную улыбку на чужих губах, понимая, что это его конец.