Что ты выберешь?

      Вот-вот Леонард совершит то, чего не смог достичь его отец, не смог достичь его дед, не смог достичь даже его прадед. Разве это не было волнительно? Совсем скоро он сделает то, что навсегда увековечит его портрет в королевской истории. Принесёт народу процветание и достигнет того, к чему на протяжении многих столетий стремился весь их остров. Привезёт яйца птиц обратно, где им и следовало быть.       В его детстве… Время шло слишком быстро и Леонард больше не мог позволить себе жить также легко, как раньше. Его отец, король Саймон IV Грязнобородый, отправился в экспедицию, чтобы изучить какой-то остров, сведения о котором были настолько секретны, что Леонард до сих пор не знает, что это было, даже после того, как перерыл архив вверх дном. Они разделились, когда Леонарду было шестнадцать лет, и должны были снова встретиться через два месяца. Через полгода Леонард стал королём. Был ли остров Птиц тем местом, куда направлялась экспедиция отца? Что случилось в дороге, раз они не смогли вернуться за столько лет?       Леонард до сих пор смутно помнил свою коронацию. Для него это проходило словно в тумане. Он до последнего верил, что в последний момент отец всё-таки вернётся и снова станет всеми любимым королём, снова будет рядом и всё снова станет как раньше. А Леонард опять будет пытаться ускользнуть с уроков и учиться фехтовать со своим приятелем Лагманом, которого ничего не стоило победить, если притвориться, что Роза где-то поблизости. Леонард усмехнулся. Как он хохотал, когда его друг краснел с головы до пят, нервно оборачиваясь. Улыбка, однако, тут же померкла, едва он вспомнил их давнюю подругу. Кто знает, остался бы его друг таким же жизнерадостным, как десять лет назад, если бы тогда всё было по другому? Он встряхнул головой. Какой прок от прошлого, если изменить всё равно уже ничего нельзя? Леонарду стоило бы усвоить это, как никому другому.       По крайней мере, с Сильвер всё было в порядке. Она росла здоровой, умной девочкой с чистым сердцем и смешинками в глазах… Иногда Леонарду казалось, что он приносил ей больше вреда, чем пользы. В своё время, когда он ещё был ребёнком, который не может правильно выбирать своё окружение, множество людей очень постарались, чтобы вбить множество ненужных устоев в его голову. Это вылилось в том, что ему часто приходилось бороться с самим собой. Наверное, поэтому порой Леонарду было сложно с Сильвер. Он любил её и желал ей лучшего будущего, но порой ловил себя на мысли, что глупые внутренние противоречия мешают ему сделать так много вещей. Он ловил себя на том, что порой он отвечал довольно резко, и тут же пытался исправиться. Должно быть это здорово её путало, когда она была маленькой. Сейчас, когда Сильвер стала старше, он полагал, что она научилась понимать, что именно он имел ввиду. Леонарду хотелось в это верить. Сильвер была умной девочкой. Леонард никогда не понимал отца, когда тот говорил, что самое главное в его жизни, это знать, что с его ребёнком, то есть с Леонардом, всё в порядке. Пожалуй, это важно, но ведь есть и другие важные вещи, считал тогда будущий король. В первые годы жизни Сильвер на их острове, Леонард наконец понял, что тот имел ввиду. Понял, когда она впервые посмотрела на него своими большими зелёными глазами, когда она подхватила какую-то болезнь и он ночи напролёт просиживал у её кровати, когда она сделала ему открытку своими руками и корявым почерком подписала «Папе». Она дала ему столь необходимый в то время толчок, показала, как жить дальше. Этот крошечный ребёнок, сам того не подозревая, снова научил его вещам, о которых он уже успел позабыть. Тогда Леонард пообещал себе, что она всегда будет в безопасности. И он никогда не оставит её. Особенно это обещание было важно здесь, на острове Птиц, который представлял для Сильвер большую угрозу, чем она могла думать. У них был дом, куда нужно было вернуться. Иногда родителям приходится делать вещи, которые кажутся несправедливыми, но однажды дети всё поймут. Так говорил ещё его отец Саймон IV Грязнобородый редко ошибался в своей жизни. Леонарду часто говорили, что он похож на него. Рядом раздались тихие шаги и Леонард встряхнул головой, отгоняя навождения. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто бы то ни было проникал в голову короля. Леонард прислушался, пытаясь понять, кому могло понадобиться оставаться незамеченным. В ту же секунду он усмехнулся, и не оборачиваясь произнёс: — Ступай тише, Сильвер. Если ты решила меня убить, то убедись хотя-бы, что я ни о чём не подозреваю.— громко сказал он. — Как ты это постоянно делаешь? — не заставил себя ждать другой голос, и в следующее мгновение рядом мелькнула чья-то тень. — Наверное, это просто дар свыше. — пропел он, глядя на переливающиеся солнечные лучи на воде. Сильвер проследила на его взглядом, а затем оглянулась на металлическую дверь. — Освещение. Конечно. — фыркнула она. — Это обман. — Это наука. Не забывай про углы. Иногда мне кажется, что это не тебя я этому учил с пяти лет. — покачал головой Леонард. — Что будет, если кто-то решит на тебя напасть? — Эм, и с чего кому-то на меня нападать? — А почему кто-то вообще на кого-то нападает? Тебе следует быть внимательнее. — Па-ап. — Разговор окончен. Я занят, видишь? Сильвер посмотрела на Леонарда, который теперь был занят чтением местной газеты. Она прекрасно знала, когда Леонард пытался притвориться строгим и когда это случалось на самом деле, и пыталась понять это по его лицу. Эта мысль заставила Леонарда закатить глаза. Она нагло играла на струнах его души. — В таком случае, тебе тоже стоит быть внимательнее. — вдруг сказала она, вытаскивая из-за спины маленькую записную книжку. — Па-бам, и я знаю все королевские секреты. Следует придумывать пароли понадежнее. Не переживай, я не читала. Но вполне могла. Леонард усмехнулся. Не зря он воспитывал её все эти восемнадцать лет. Однако… — Тогда удачи в приготовлении пирога по прабабушкиному рецепту, милая. — с иронией заметил Леонард, не в силах скрыть ехидную улыбку. — Похвально, что ты уважаешь чужие тайны, но иногда это приводит к глупому исходу. Только идиоты хранят важные тайны в сейфах, детка. Посмотри на меня, я похож на такого? — Сильвер отвела взгляд, скорее, из мести, и Леонард ахнул. — Грубишь взрослым? Боже, ну и воспитание. — возмутился он. — Мне следует всерьёз поговорить с твоими учителями, они видимо, забыли сказать, что такое дисциплина. Сильвер тут же обняла его за шею, хоть была и ниже ростом. Леонард мягко улыбнулся, похлопывая её по плечу. Он всё ещё не мог привыкнуть к её тяге к объятиям. На острове свиней физический контакт не был так важен. Наблюдая за жизнью птиц на острове, Леонард наконец понял, откуда это берется. — Пап, это же просто шутка. — рассмеялась она. — Так и быть, признаю, что твой интеллект почти такой же высокий, как мой. Леонард закатил глаза. — И откуда у тебя это эго? — От тебя. И, чтобы ты знал, я всё-таки прочитала книжку. Это был блеф. — Моя девочка. — довольно кивнул Леонард. Они с Сильвер переглянулись и тут же рассмеялись. — Чем ты сегодня занята, детка? — спросил он, когда они расселись в креслах на палубе. — Это был интересный эксперимент. Смотри. — она протянула Леонарду блокнот, и он тут же почувствовал что-то тёплое внутри. Сильвер очень редко позволяла кому-то смотреть её записи. Возможно, он не так облажался, если она могла доверять ему? — Интересная задумка… — листая страницы, кивнул Леонард. Какая-то запись вдруг привлекла его внимание и он усмехнулся. — Это ведь было в тот день, когда плащ председателя ни с того ни с сего загорелся прямо посреди заседания? — приподняв бровь, уточнил он. Сильвер вспыхнула. — У меня были предположения. — Он убьёт меня, если узнает. А Лагман убьёт меня, если узнает, что об этом кто-то знает. — Так это он тебе помог? — В основном. Но Кортни тоже. Пришлось много побегать. — на некоторое время воцарилась тишина. — А когда я была маленькой, мы часто так делали. — вдруг сказала она. Леонард поднял глаза. — Ходили повсюду. Я помню. — Под покровом ночи. И только потому, что ты не давала мне покоя и единственное, что могло тебя успокоить, это экскурсии по замку. Хотя это совершенно недопустимо болтаться по помещениям слуг. — он постарался придать голосу ворчливость, но было видно, что он улыбается. — Это было весело. Красться, чтобы никто нас не поймал. — она рассмеялась. — Помнишь, когда мне было пять, я раскрасила речь, которую ты должен был зачитать, и тебе пришлось импровизировать? Или когда мы с Исаком и Ивором бегали в лес рано утром, а потом все эти няни меня искали! Это было забавно, они могли буквально заблудиться в трех соснах! Детские невинные шалости. Леонарда вдруг резко передернуло, когда он вспомнил, как иногда перепадало за это ему. — Это глупые затеи, Сильвер. — вставая с места, отрезал он, заставив Сильвер замолчать на полуслове. — Ты — моя дочь. Веди себя соответсвующе. Теперь, когда ты стала старше, это непозволительно отвлекаться на такие глупости. Ясно? — Ко… Конечно. Ясно. — тихо сказала она, и Леонард мог бы поклясться, что её голубой глаз в этот момент словно стал синим. Идя вдоль палубы Леонард обернулся… Чтобы наткнуться на тот же взгляд, которому восемнадцать лет назад, он пообещал, что никто в мире не навредит. Леонарду говорили, что он очень похож на отца. Он всё чаще ловил себя на мысли, что многое бы отдал, чтобы избавиться от всего, что их связывало.

***

— Кто бы мог подумать, что я всё-таки сделаю это. — выдохнул Бомб, с трепетом оглядывая гору коробок, занимающую всё свободное пространство его комнаты. Поправочка, его бывшей комнаты. Полки был пусты, оставшиеся вещи валялись на кровати, все посторы, ранее украшавшие пустые стены, теперь лежали на столе, готовые следовать за своим хозяином. Одежда занимала сразу несколько сумок, пустые коробки всё ещё заполнялись, что, благодаря скорости Чака, не занимало много времени. — Как бы то ни было, это всё равно к лучшему. Ред оглянулся. Бомб с потерянным видом сидел на матрасе своей старой кровати. Его взгляд был взволнованным, в преддверии новой жизни… Но вместе с тем довольно грустным. Ред вздохнул и поймал себя на мысли, что вряд-ли сумел бы понять то, что он испытывал, даже если бы попытался. — Свитер сюда, футболка туда! Ой, кажется я забыл эту куртку! Не беда, я разложу чемодан заново! Разложить всё по цветам или по сезона? Лучше и то и другое! — с энтузиазмом пропел Чак, носясь от одной коробки к другой и разбрасывая вокруг себя вещи. — Как здорово, что ты переезжаешь! Мне как раз было нечем заняться в эти выходные! — Как здоворо, что психологические переживания Бомба, тебе на руку, Чак. — с иронией заметил Ред, качая головой. Бомб пихнул его, кивая на друга, и красный тут же прикусил язык. Он вечно забывал… На этой неделе Ред и Бомб изо всех сил старались поддержать любые занятия Чака, если это могло как следует его отвлечь, но иногда они по привычке забывали об этом. Они с Бомбом вообще старались не оставлять Чака одного слишком долго. Для Реда это было не так сложно, ведь до тех пор, пока он не решит, что делать с домом, Чак любезно приютил его у себя. Матильда поддержала их с Бомбом настрой, похоже, она была рада, что у Чака есть те, кто может поддержать его, хотя сейчас и она сама переживала довольно трудное время. К счастью, рядом с ней был Теренс, да и сами ребята старались развеселить её на групповых занятиях. Близился тот самый день… Который погружал большую часть острова в уныние. День, который заставлял Чака терять рассудок на некоторое время. В последнее время он забывал о многих вещах, был чрезмерно гиперактивен и, как и следовало ожидать, проблемы со сном не заставили себя ждать. Ред с нетерпением ждал, когда этот день наконец наступит и закончится, чтобы они могли попрощаться с ним и страданиями, которые он приносит, до следующего года. Чак фыркнул на реплику и спустя секунду оба его друга были притянуты в крепкое объятие. Ред и Бомб застонали, пытаясь выбраться, но тот только рассмеялся, прижимая их ближе. — О, да брось! Я просто так рад за тебя, Бомб! Ты так долго планировал это! И вот теперь у тебя есть целая квартира и настоящая работа! — воскликнул он с энтузиазмом. — Где можно взрываться и ничего за это не будет! Я буду приходить на каждое твоё выступление, пожиратель о-огня! — ехидно протянул он. — Меня ещё даже не приняли. — скрестил руки Бомб. — Кто знает, может я вообще не подойду. — Обязательно примут. — неловко похлопал его по плечу Ред. — А даже если нет, то… — Мальчики, обед готов! — донесся женский голос с первого этажа, прерывая разговор. — Отдохните, коробки никуда не денутся! — Обед! Бомб, твоя мама — чудо! — на последок сказал Чак, вылетая из комнаты и оставляя Реда и Бомба одних. Некоторое время они молчали. — Так… Ты не хочешь перекусить? — предложил Ред, не зная, как начать разговор. Бомб пожал плечами. — Может позже. Мне хочется обдумать… Так много вещей. Всё вокруг так изменилось за последние четыре месяца. — он вздохнул, глядя на потолок. — В какой-то промежуток жизни я правда верил, что навсегда останусь жить здесь с родителями, проблемами с самоконтролем и в вечном одиночестве, проводя вечера за пиццей, видеоиграми и фильмами. — Если бы здесь был Чак, он бы возмутился, что в пицце, играх и фильмах нет ничего плохого. — слабо усмехнулся Ред. Бомб испустил смешок. — Я думаю… Это зависит от обстоятельств. Я всегда считал себя неудачником и вот теперь… Не знаю, что случилось, но моё мышление… Оно словно… — Стало другим? — закончил за него Ред. Бомб с удивлением на него посмотрел. — Я тоже это чувствую. Я стал думать о многом вокруг совершенно по другому, и когда я думаю о своём прежнем образе жизни… Я не могу не удивляться. Я всё ещё ненавижу много всего и у меня есть ещё миллион вопросов к самому себе, понадобится время, чтобы разобраться в этом, но просто… Всё правда изменилось. Теперь у меня новые поводы для беспокойства. Я стараюсь об этом не думать… Но как можно не думать о том, что ты всё испортишь и вернёшься к тому, с чего начал, когда ты только… Начал любить свою жизнь? — Ред отвернулся. — Ерунда. Забудь, это просто… Глупые размышления. Глаза Реда чуть расширились, когда его обняли за плечи. — Советы другим давать гораздо проще, чем следовать им самим, верно? — заметил Бомб. — То, что ты чувствуешь, важно. Матильда нам это говорила. Чак об этом говорил. Ты сам об этом говорил. Даже я делаю это сейчас. — Ред не ответил, и он продолжил. — Знаешь, что? Когда я только начинал говорить о своих проблемах… Я всегда чувствовал вину. Я знал, что у других есть более серьёзные вещи, о которых они переживают, а я… У меня есть всё. Семья, например. Молодость, силы. И если я только возьму себя в руки, то смогу добиться всего, о чём мечтаю. Так я думал и из-за этого… Я думаю, я и терял самоконтроль. — он замолчал, но тут же продолжил, словно боясь, что потеряет решимость. — Но сейчас я понял… Это нормально. Иметь всё и всё ещё искать себя. Мы все разные. Разве это твоя вина, что тебе просто нужно время для себя? Время, чтобы найти то, что ты ищешь? Нет. Точно нет. А вина… Это предательство самого себя. Ты настолько ненавидишь себя, что даже не дашь шанса? Бомб замолчал, переводя дыхание. Он… Только что… Сказал так много. Целую минуту они сидели в абсолютной тишине, приходя в себя. — Бомб. — наконец серьёзно произнёс Ред, глядя ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне одну вещь. — Бомб вопросительно на него посмотрел и Ред продолжил. — Закончи те же курсы, что и Матильда, и стань психологом. Этому острову нужно больше таких, как ты. — Т-ты… Ты правда так думаешь? Ред рассмеялся. — Чёрт возьми, да! Ты вообще слышал себя? Ты же говоришь, прямо как они! Я серьёзно! Ты можешь заниматься твоей подработкой к огнём, если хочешь, но пообещай, что поговоришь об этом с Матильдой. — Пожалуй… Я сделаю это. — Бомб вдохнул полной грудью и, наконец, впервые за день радостно, хоть и немного взволнованно, улыбнулся. — Спасибо, Ред. Вы с Чаком… Даже не понимаете, как сильно помогаете мне иногда. — Это… Вы ребята… Клянусь, если ты скажешь это Чаку, я убью тебя, потому что он не даст мне это пережить, и я всё равно буду отрицать, что когда-либо говорил это, но… — Ред выдохнул. — Вы тоже стали для меня настоящими друзьями и… Бомб? — Прости! Просто что-то в глаз попало… Сейчас пройдёт… — Кому нужен платок? — появляюсь из ниоткуда, спросил Чак, с самой яркой улыбкой в мире. Его взгляд был чуть прищурен, как всегда, когда… Ред посмотрел на него и закрыл лицо подушкой. — Чак, нет. Ты этого не сделал.

***

       Леонард глубоко вздохнул, глядя как на другом конце стола, в абсолютном молчании сидела Сильвер, со скучающим видом смотря в тарелку с едой, и то и дело, кидая взгляды в окно, где простирался птичий пляж и где в это время обычно собиралось множество народа.       Большую часть жизни Леонард жил фактами. С самого детства его учили мыслить чётко и прямо. Первым фактом было то, что по мере взросления его дочери, молчание между ними, после каждого его срыва, длилось всё дольше и дольше. Её лицо становилось всё печальнее, а её взгляд в такие моменты всё острее. Вторым фактом было то… Что ей нравился этот остров. И нравились птицы. Вместе эти факты составляли весьма неприятный исход для нужного Леонарду сценария. И это заставляло его идти на крайние меры. — Сильвер. — прокашлявшись, сказал он, и она тут же подняла голову, стараясь скрыть ошарашенный взгляд. Для Леонарда это было словно пощечина. Его маленькая девочка… Она знала, что обычно он игнорирует её в такие моменты, что в последнее время случалось всё чаще, и не ожидала, что он вообще заговорит с ней сегодня. Но у Сильвер было доброе, чистое сердце, и она кивнула, как всегда, идя ему навстречу. Леонард знал, что не заслуживает этого. Однако, не мог не вздыхать с облегчением всякий раз, когда это случалось. — Да, папа? — В связи с… Тем, как много происходит с тобой… Я подумал, что тебе будет полезно узнать побольше о острове и возможно… Познакомиться с кем-то. Адаптироваться бывает сложно иногда. — монотонно произнёс он заготовленную заранее речь. — Я поговорил с мэром и… В чём дело? — спросил он, заметив как встрепетнулась Сильвер. Она покачала головой. — Нет, ничего. Адаптироваться? — поспешила она перевести тему. Леонард нахмурился, но не стал развивать тему. — Он посоветовал неплохие групповые курсы. Там обсуждают… Разные проблемы. — продолжил он. Сильвер разочарованно выдохнула, но тут же встряхнула головой, стараясь придать себе бодрый вид. — Так ты хочешь отправить меня к психологу? — фыркнула она, подкладывая ладонь под щеку. — Если хочешь узнать, есть ли у меня подростковая депрессия, страстные чувства или мысли о уничтожении мира, то мог бы просто спросить. К тому же, ты опоздал на пару лет. Леонард рассмеялся, не удержавшись. — Во-первых, я вовсе не это имел ввиду. — покачал он головой. Сильвер улыбнулась, заметив, как он переменился. — А, во-вторых, это групповые занятия, я думал, ты хотела общения и социальной жизни. На нашем острове, тебе не часто удавалось прочувствовать это… Но пока мы здесь, и твоё обучение за тысячу миль, я подумал, что ты можешь повеселиться там. И утереть им всем нос. — полутоном добавил он. Сильвер закатила глаза. — У каждого свои интересы. — серьезно произнесла она. — Я так и сделаю. — прищурив взгляд, сказала она. Леонард удовлетворённо кивнул. — Покажи им.